Америка? Нет больше вашей Америки..
Предлагаю фрагменты по задумке.... собственно тут нет только самой крепости почти кроме пары статей.
читать дальшеНемецкие снаряды и бомбы, обрушившиеся на Брест и Гродно ранним утром 22 июня, не миновали и тюрьмы. Из рапорта начальника брестской тюрьмы Шафоростова: «Зажигательными бомбами были подожжены: адмкорпус, общежитие, склады, клуб. Корпус тюрьмы был пробит артиллерийским снарядом». Шафоростов связался по телефону с местными начальниками НКВД и НКГБ, которые приказали держать оборону силами охранников тюрьмы (17 винтовок и пулемет), обещая прислать подкрепление. Когда спустя несколько часов немецкие солдаты начали приближаться к тюрьме, Шафоростов послал связного за обещанным подкреплением, но ни в НКВД, ни в НКГБ уже никого не было: все «эвакуировались». Начальник тюрьмы принял решение бросить объект вместе с заключенными и отступить. Как сообщал очевидец тех событий, секретарь Брестского РК ЛКСМБ Ромма, в тот же день вырвавшиеся из тюрьмы заключенные начали грабить городские склады и магазины, «занялись пьянкой и приветствием вступления германских фашистских войск в город: «Да здравствует освободитель Гитлер» и т.д.» Часть охранников тюрьмы не успела уехать из города, и немцы отлавливали их с помощью заключенных и расстреливали на улицах.
фрагмент из :
Без права на помилование
«Дальнейший вывоз заключенных из тюрем прифронтовой полосы считаем нецелесообразным»
Василий МАТОХ
www.belgazeta.by/20070423.16/530244991
Сирень для крепости
читать дальше Кто, как и зачем сегодня помнит войнуЯдвига Юферова
"Союз. Беларусь-Россия" №213 от 5 мая 2005 г.
Сегодня из города-героя Бреста с памятными остановками через Минск, Оршу, Смоленск, Гагарин, Бородино начинает путь "Эшелон Победы". 8 мая в 13 часов спецпоезд прибывает на Белорусский вокзал, где ждет его трогательный прием в декорациях победного 45-го. Герои Советского Союза, известные мастера искусств вместе с руководством правительства Москвы, Смоленской области и Республики Беларусь принимают участие в могуче организованной акции.
Моя война
Буквально в последний день в этот поезд попала московская пенсионерка Зоя Павловна Смирнова, о существовании которой большие люди и не догадывались, хотя каждому из них она направила личное письмо. Это про нее в знаменитой книге Сергея Сергеевича Смирнова "Брестская крепость" сказана всего строчка: восьмилетняя Зоя помогала маме вести подпольную работу.
Я тоже сажусь в "Эшелон Победы" с памятью моих героев и моего папы, участника Великой Отечественной войны.
Так в профессии случилось, что самые важные репортажи и статьи были связаны с той войной и с этим миром. Нельзя написать и забыть, что другие помнят. Ты начинаешь помнить вместе. И чувство долга оборачивается конкретными долгами. Несколько лет назад в "СОЮЗе" был опубликован репортаж "Брестская крепость держит оборону". Теперь каждый раз, разговаривая с директором мемориального комплекса "Брестская крепость" Валерием Владимировичем Губаренко, помню о том, что нужны деньги на Вечный огонь.
Вечная оборона
Сегодня на площади Церемониалов в крепости состоится митинг-реквием с выносом Знамени Победы. Тот парень, который выцарапал на расплавленных кирпичах 23 июля 1941 года последние слова: "Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина", заслужил того, чтобы к нему прибыл главный символ победы в Великой Отечественной войне. Прах 962 воинов покоится под плитами мемориала, открытого в 1971 году. Гигантские бетонные скульптуры "Мужество" и "Жажда" (кто знает теперь, как их сохранять и реставрировать?), пантеон славы, площадь Церемониалов, законсервированные руины и восстановленные казармы сложились в уникальный комплекс с действующей погранзаставой, который раньше посещали миллионы людей.
Сейчас - тысячи. Перестроечный крах идей и рублей больнее всего ударил тогда по самым беззащитным - ветеранам и памятникам. Международный юбилей Победы нужен и для того, чтобы отдать не ритуальную, а настоящую дань и памятникам, и людям. Хотя, отдадим должное, в любые времена, которые, как известно не выбирают, сто сотрудников музея творили в крепости чувство дома для всех ветеранов и для их детей. Именно в крепости седые люди остро чувствовали, что жизнь прожита не зря.
Как бы ни преподавали сегодня историю в бывших республиках СССР, ставшими независимыми государствами, сколько бы мемуаров ни было издано в Европе по ту и другую сторону Второй мировой войны, один факт не разменивается на версии - интернациональный подвиг защитников Брестской крепости. Казах и татарин, украинец и русский, армянин и узбек - представители 32 национальностей погибли в этой цитадели, практически целый месяц продолжая оборону уже в глубоком тылу врага. Кто-то вдали от Бреста сегодня об этом помнит, кто-то считает такую память обузой...
Когда мы в газете написали о том, что в первый день войны здесь погиб родной брат Шеварднадзе, старший сержант Акакий Амвросиевич Шеварднадзе (в бытность главой МИДа СССР Эдуард Амвросиевич приезжал сюда вместе с Геншером, как государственный муж гордился уникальностью мемориала и по-человечески был признателен за память о брате из села Мамати), но ни одного лари Грузия по договору стран СНГ не перечислила на содержание комплекса, приехал один чиновник из Тбилиси, все пообещал, но все на словах так и осталось. Какой это великий труд - содержание такого мемориала, знают Беларусь и Россия, которые в полном объеме свои обязательства по договору выполняют. Приходила помощь из Казахстана и Украины. Молдавия перечислила несколько тысяч долларов. Надо знать и то, что немцы провели национальный марафон-покаяние и собрали 100 тысяч марок на реставрацию комплекса.
Даже в самые тяжелые безденежные постсоветские времена здесь ни на один день не загасили Вечный огонь. Только на его поддержку Брестской крепости ежегодно требуется около пяти тысяч долларов.
Несколько лет назад мы обратились через газету в "Газпром", думали, там сочтут для себя за честь содержать Вечный огонь в Брестской крепости. Отозвались сразу. Ко дню Победы. Ровно на год. И не днем более.
Какой капитал у этой акции? Какой процент прибыли она принесет?
Пишу эти строки с надеждой, что кто-то из состоятельных и состоявшихся людей непременно сделает свое самое серьезное вложение. И Вечный огонь в Брестской крепости, где погибло более всего россиян, останется вечным.
Связная Зоя
Война в Брест, который до этого два неполных года пожил при советской власти, пришла без пяти минут в четыре утра 22 июня. Практически никто не смог эвакуироваться. Жены многих защитников Брестской крепости ушли в подполье.
Горьковчане Смирновы - из тех 8 тысяч "восточных" специалистов, которые приехали сюда жить и работать после воссоединения с Западной Беларусью. Имена и честь не только защитникам крепости, но и многим подпольщикам вернул писатель Смирнов. В его книге "Брестская крепость" есть глава, основанная на воспоминаниях однофамилицы, - Смирновой Татьяны Николаевны, секретаря Брестского подпольного горкома партии. После выхода книги в 1964 году им стали писать пионеры со всего Советского Союза. Некоторые выросли, завели свои семьи, а все продолжали писать. У мамы и дочери Смирновых было чуть ли не 300 адресатов. Интересное было время. Все хотели знать о подвиге. Кто сегодня хочет знать о чужих подвигах? Самое интересное, что хотят!
И как двадцать лет назад, уже вместо мамы, Зоя Павловна Смирнова ходит по школам: "Позвонил третий класс. Пригласили. Расскажите, что было на войне".
Она недавно позвонила и приехала к нам в редакцию. Я приготовилась слушать. У подранков войны особая память. Хорошо помню, как писательница Светлана Алексиевич после документальной повести "У войны не женское лицо" торопилась записывать воспоминания последних свидетелей Великой Отечественной войны - детей: за ними больше нет никого. Светлана не раз возвращалась к одному и тому же эпизоду: мальчик, чей детский дом был из Беларуси эвакуирован на Волгу, рассказал, как репродуктор, подвешенный высоко на голой стене, объявил, что Минск освободили от фашистов. И они тогда становились на плечи друг друга, чтобы поцеловать приемник...
Зоина война во многом связана с куклой Светланой, которой всякий раз прикрывала корзинку. Она ходила по домам, куда отправляла ее мама, несла лекарства и продукты и даже однажды пистолет. Ходила по приютам, наряженная под панскую девочку, чтобы найти детей Гориных. Родителей их немцы расстреляли, и подпольщики планировали Гену и Валерика выкупить. Не получилось. Всю жизнь они с мамой несли эту боль. Когда страшно было? Конспирация требовала частой смены квартиры и фамилии. И более всего Зоя боялась, когда ее остановит патруль, назвать настоящую фамилию Смирнова... "9 мая 1945 года я бегала по улицам, и мне ничего не было страшно. Столько людей обнимаются, обнимаются, обнимаются. Я столько никогда не видела вместе счастливых людей".
Зоя Павловна Смирнова положила передо мной груду писем: президенту Путину и губернатору Громову, московскому вице-мэру Швецовой и директору музея Губаренко. А еще книгу "Подполье непокоренного города", которую она издала в прошлом году за свои пенсионные деньги в типографии города Уреня Нижегородской области, где Татьяна Смирнова до войны работала в райгазете ответственным секретарем. Она подготовила к печати мамины воспоминания и продолжила своими. Она убеждена, что напечатанные слова воюют за правду. "Я видела слезы мамы после войны, никто их не хотел признавать. Они услышали выступление Смирнова по радио и написали ему. Потом прошел еще не один десяток лет. В 1989 году не стало мамы. Только в 2003 году был поименно утвержден список Брестского подполья... Я ради памяти мамы писала. И теперь книгу раздаю. И мне от этого хорошо".
250 экземпляров она в прошлом году отвезла в Брест на 60-летие освобождения города. И приехала оттуда совершенно потрясенная:
- Там такой подъем был во время праздника. Я не могла сказать спасибо от всей России, только от себя. Там же большинство русских захоронено. А сколько стоит содержать эти обелиски! Раз они так берегут память, значит, надо поддержать их хоть словом. Это меня заставило сесть за книгу "Память" и выбрать из нее фамилии россиян. По крупицам, по имени одному. Где лечился. Где похоронен, где перезахоронен. Я выбрала всю Москву. Всю Московскую область. Потом Нижний Новгород. Потом хочу Алтайский край, потому что у мамы была большая переписка с Алтайским краем. Около двух с половиной тысяч русских я выбрала.
"Считаю своим долгом..."
Чтобы понять работу связной эпох и памяти Зои Павловны Смирновой, ее подвижничество, приведу лишь маленький отрывок из письма губернатору Нижегородской области.
"В книге "Память" г. Бреста и Брестского района среди названных имен воинов Красной Армии, партизан и подпольщиков, у которых известно место рождения или призыва, более половины составляют россияне. В их числе 63 человека - Ваши земляки. Считаю своим долгом сообщить Вам эти имена:
На плитах мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" увековечены имена:
АНОШКИН Николай Иванович, р. в 1900 году в д. Шерстино Гагинского района, призван в РККА в 1919 г., батальонный комиссар, зам.командира по политчасти 333-го стрелк. полка. Погиб в июне 1941 г.
БАРИНОВ Александр Иванович, р. в 1920 г. в с. Старково Володарского р-на, рядовой, кладовщик склада обозно-вещевого снабжения 132-го отд. батальона конвойных войск НКВД. Погиб в июне 1941 г.
ДОКУЧАЕВ Александр Михайлович...
В братской могиле в городском парке им. 1 Мая захоронены:
МАТВЕЕВ Павел Яковлевич, Герой Советского Союза (13.3.1944) Родился в с. Полянское Сосновского района... Командир Отряда бомбардировочного авиаполка..."
О том, что в Беларуси проделана уникальная работа по созданию книг памяти, знают все.
Но кто в России знает то, что знает Зоя Павловна Смирнова? Она продолжает писать письма российским губернаторам. Чтобы знали, что белорусский город Брест не считает русские могилы чужими, там нигде не увидишь даже травинки забвения.
- А про что вы написали президенту Путину?
- В Бресте около 30 улиц носят имена россиян, в том числе Галины Аржановой из Волоколамского района. Ее подвиг до сих пор не оценен высоко Россией. А она герой была не меньший, чем Зоя Космодемьянская. По заданию подпольного горкома партии девушка два с половиной года работала в аптеке, снабжая партизан лекарствами. Потом ее предатель выдал. Она выдержала много пыток, но никого не предала...
Не просто связная времен Смирнова, а целое министерство правды.
- Неужели Россия не может содержать этот Вечный огонь? - пытает меня Зоя Павловна, а я спрашиваю об этом же наших читателей. - А этот огонь - огонь на весь мир! В городском парке восемь бюстов Героев Советского Союза, из них пять россиян, из них - два горьковчанина! Приезжайте, земляки, в Брест на День Победы. Это святой город. Мы им поклониться должны в ноги.
И тут стало ясно, что в торжественно-памятный "Эшелон Победы" должна непременно попасть эта связная человеческой памяти. Причем не одна...
Сиреневый туман
Несколько лет назад Зоя Павловна услышала по радио, что в Подмосковье вывели сорт сирени "Защитникам Бреста", но нигде не могла найти точный адрес. И вот ее юные друзья, химкинские школьники из музея боевой славы обнаружили сиреневый сад в Солнечногорске. Это отдельная история, как на заводе металлических сеток "Лепсе" 92-летний участник ВОВ Иван Федорович Стрекалов вместе со своей дочерью Ниной Ивановной, а теперь уже и с внуком, 30 лет коллекционируют знаменитые сорта и даже пробуют выводить свои. Здесь каждый год проходит единственный в мире "Праздник сирени". И когда в эти дни я связалась с Ниной Ивановной Потаповой, то услышала не ту красивую правду, которой здорово было бы завершить репортаж. Единственный куст болеет, не совсем здоров. О передвижении не может быть и речи. Потом, они коллекционеры, а не селекционеры. Сорт "Защитники Бреста" вывели Смольский и Бибикова, и скорее всего он попал в Россию из Беларуси...
Наш эшелон памяти уже невозможно было остановить. Поэтому Зоя Павловна Смирнова вместе с селекционным кустом сирени, торжественно переданным от россиян в Солнечногорске, о чем свидетельствует фото журналиста Сергея Куксина, выполнит давно задуманную ею миссию.
Какое название у сорта? "Защитники Бреста" в крепости со временем появятся. А сегодня, поясняет Нина Ивановна Потапова, переезжает жить в Беларусь сирень "Амурская" - белая, махровая. Уникальна тем, что достигнет высоты 8 метров. Но это уже к следующему юбилею Победы. Может, и нас не будет. А сирень в крепости - будет.
Брестская крепость
Автора данной статьи не знаю, если кто знает отпишитесь в личку, чтоб я смог внести изменения. Заранее спасибо.
читать дальшеПожалуй, самый общеизвестный эпизод начала Великой Отечественной войны 1941-1945 - подвиг защитников Брестской крепости. Официальная версия гласила - "малочисленный гарнизон в течение месяца сковывал значительные силы противника".
Однако это не вполне верно. И хотя подвигу защитников Брестской крепости посвящено немало книг, фильмов и статей, я рискну дать свое описание событий, используя как советские, так и немецкие источники.
Как писал С.С.Смирнов в книге "Брестская крепость":
"весной 1941 года на территории Брестской крепости размещались части двух стрелковых дивизий Советской Армии. Это были стойкие, закаленные, хорошо обученные войска… Одна из этих дивизий - 6-я Орловская Краснознаменная - имела долгую и славную боевую историю… Другая - 42-я стрелковая дивизия - была создана в 1940 году во время финской кампании и уже успела хорошо показать себя в боях на линии Маннергейма."
Накануне войны в лагеря на учения из Брестской крепости были выведены больше половины подразделений этих двух дивизий - 10 из 18 стрелковых батальонов, 3 из 4 артполков, по одному из двух дивизионов ПТО и ПВО, разведбатов и некоторые другие подразделения. На утро 22 июня 1941-го в крепости находились:
- 84-й стрелковый полк без двух батальонов
- 125-й стрелковый полк без батальона и саперной роты
- 333-й стрелковый полк без батальона и саперной роты
- 44-й стрелковый полк без двух батальонов
- 455-й стрелковый полк без батальона и саперной роты
------------------
по штату это должно было составлять - 10.074 личного состава, в батальонах 16 противотанковых орудий и 120 минометов, в полках 50 пушек и ПТО, 20 минометов.
- 131-й артполк
- 98-й дивизион противотанковой обороны
- 393-й зенитно-артиллерийский дивизион
- 75-й разведбат
- 37-й батальон связи
- 31-й автобат
- 158-й автобат
------------------
по штату - 2.169 личного состава, 42 ствола артиллерии, 16 легких танков, 13 бронеавтомобилей.
- тыловые части 33-й инженерного полка и 22-й танковой дивизии
- 132-й конвойный батальон войск НКВД
- 3-я погранкомендатура 17-го отряда
- 9-я погранзастава (в Цитадели - центральной части крепости)
- окружной госпиталь (на Южном острове. Большинство персонала и пациентов попали в плен в первые часы войны)
Штаты батальона НКВД, пограничников и госпиталя мне неизвестны. Разумеется, наличная численность в частях была существенно ниже штатных. Но фактически утром 22 июня 1941 в Брестской крепости суммарно была неполная дивизия - без 1 стрелкового батальона, 3 саперных рот и гаубичного полка. Плюс батальон НКВД и пограничники. В среднем в дивизиях Особого ЗапВО к 22 июня 1941 было фактически около 9.300 личного состава, т.е. 63% от штата.
Таким образом, можно предположить - всего в Брестской крепости утром 22 июня было более 8 тысяч бойцов и командиров, не считая персонал и пациентов госпиталя.
На участке фронта, где располагалась Брестская крепость, а также железнодорожная линия севернее крепости и автомобильная дорога южнее крепости, должна была наступать германская 45-я пехотная дивизия (из состава бывшей австрийской армии) 12-го армейского корпуса, имевшая боевой опыт польской и французской кампаний.
Общая штатная численность этой дивизии должна была составлять 17,7 тысяч, а ее боевых подразделений (пехотных, артиллерийских, саперных, разведывательных, связных) должна была составлять 15,1 тысяч. Из них пехотинцев, саперов, разведчиков - 10,5 тысяч (вместе с собственными тыловиками).
Итак, у германцев было численное превосходство в живой силе (считая полную численность боевых подразделений). Что касается артиллерии - у немцев помимо дивизионного артполка (орудия которого не пробивали полутора-двухметровые стены казематов) были две 600-мм самоходные мортиры 040 - так называемые "Карлы". Общий боекомплект этих двух орудий составлял 16 снарядов (одну мортиру заклинило при первом выстреле). Также у немцев в районе Брестской крепости были еще 9 мортир калибра 211 мм. И кроме того - полк реактивных многоствольных минометов (54 шестиствольных "Небельверферов" калибра 158,5 мм) - а подобного советского оружия тогда еще не было не только в Брестской крепости, но и во всей Красной Армии…
Германцы заранее решили, что Брестскую крепость придется брать только пехотой - без танков. Их применению препятствовали леса, болота, речные протоки и каналы, окружавшие крепость. (Впрочем, внутри крепости немцам все-таки пришлось применить танки, об этом ниже.)
Ближайшей задачей 45-й дивизии было: взятие Брестской крепости, железнодорожного моста через Буг северо-западнее крепости и нескольких мостов через реки Буг и Мухавец внутри, южнее и восточнее крепости. В первом эшелоне дивизии были 135-й пехотный полк (при поддержке бронепоезда №28) и 130-й пехотный полк (без одного пехотного батальона, находившегося в резерве дивизии). К концу дня 22 июня 1941 дивизия должна была выйти на рубеж в 7-8 км от советско-германской границы.
Брестская крепость по плану немцев должна была быть взята в течение не более восьми часов.
Германцы начали боевые действия 22 июня 1941 в 3.15 утра по берлинскому времени - ударом артиллерии и реактивных минометов. Каждые 4 минуты огонь артиллерии переносился на 100 метров восточнее. В 3.19 штурмовой отряд (пехотная рота и саперы) на 9 резиновых моторных лодках направился на захват мостов. В 3.30 другой немецкой пехотной ротой при поддержке саперов был взят железнодорожный мост через Буг.
К 4.00 штурмовой отряд, потеряв две трети личного состава, захватил два моста, соединяющие Западный и Южный острова с Цитаделью (центральной частью Брестской крепости). Эти два острова, оборонявшиеся только пограничниками и батальоном НКВД, были взяты двумя пехотными батальонами также к 4.00.
В 6.23 штаб 45-й дивизии доложил штабу корпуса, что вскоре будет взят Северный остров Брестской крепости. В докладе говорилось, что сопротивление советских войск усилилось, с применением бронетехники, но ситуация под контролем.
Однако в 8.50 бои в крепости продолжались. Командование 45-й дивизии решило ввести в бой резерв - 133-й пехотный полк. К этому времени в боевых действиях были убиты два из пяти немецких командиров батальонов и тяжело ранен командир полка.
В 10.50 штаб 45-й дивизии доложил командованию корпуса о больших потерях и упорных боях в крепости. В докладе говорилось:
"русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В Цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35-40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров".
Напомню, что по штату 75-й разведбат должен был иметь 16 легких танков Т-38 и 13 бронеавтомобилей БА-10. Танки Т-38 были вооружены лишь одним пулеметом калибра 7,62 мм и имели броню 9 мм (противопульную). Бронеавтомобили БА-10 были вооружены пушкой калибра 45 мм и двумя пулеметами 7,62 мм, броня 10 мм. Против пехоты эти машины могли действовать довольно эффективно.
Относительно общей численности советской бронетехники в Брестской крепости советских данных обнаружить не удалось. Возможно, в крепости находилась часть бронетехники второго разведбата или 22-й танковой дивизии (в крепости располагались ее тыловые части, возможно – ремонтные).
В 14.30 командир 45-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Шлипер, находясь на Северном острове, частично занятом германцами, принял решение с наступлением темноты отвести подразделения, уже проникшие на Центральный остров, поскольку, по его мнению, взять Цитадель действиями только пехоты было невозможно. Генерал Шлипер решил, что во избежание напрасных потерь Цитадель следует взять измором и постоянным обстрелом, поскольку железнодорожная линия к северу от Брестской крепости и автодорога к югу от нее уже могли использоваться германцами для наступления на восток.
При этом в центре Цитадели, в бывшей крепостной церкви оказались в окружении около 70 германских солдат из 3-го батальона 135-го пехотного полка. Этот батальон в первой половине дня проник в Цитадель с Западного острова, захватил церковь, как важный опорный пункт, и двинулся к восточной оконечности Центрального острова, где должен был соединиться с 1-м батальоном 135-го полка. Однако 1-му батальону не удалось ворваться в Цитадель с Южного острова, а 3-й батальон, понеся потери, отступил обратно к церкви.
В боях в течение одного дня 22 июня 1941 45-я пехотная дивизия при штурме Брестской крепости понесла небывалые для нее ранее потери - только убитыми 21 офицер и 290 солдат и унтер-офицеров.
Тем временем 31-я и 34-я пехотные дивизии, наступавшие левее и правее 45-й дивизии, продвинулись к вечеру 22 июня 1941 на 20-25 километров.
23 июня с 5.00 германцы начали артобстрел Цитадели, при этом им надо было постараться не поразить своих солдат, окруженных в церкви. Артобстрел продолжался весь день. Германская пехота укрепляла позиции вокруг позиций защитников крепости.
Впервые против Брестской крепости были применены немецкие танки. Точнее – трофейные французские танки Somua S-35 – вооруженные пушкой калибра 47 мм и пулеметом 7,5 мм, достаточно хорошо бронированные и быстроходные. Их было 4 штуки – входивших в состав бронепоезда №28.
Один из этих танков был подбит ручными гранатами у Северных ворот крепости. Второй танк прорвался в центральный двор Цитадели, но был подбит орудием 333-го полка. Оба подбитых танка немцам удалось эвакуировать. Третий танк был подбит зенитным орудием в Северных воротах крепости.
В этот же день осажденные на Центральном острове обнаружили два крупных склада вооружений - большое количество автоматов ППД, патронов, а также минометов с боезапасом. Защитники крепости стали массированно обстреливать позиции германцев к югу от Цитадели.
На Северном острове, а также с Южного острова, германские автомашины с громкоговорителями стали призывать защитников сдаваться. В 17.15 германцы объявили о прекращении на полтора часа артобстрела - для желающих сдаться. Из руин вышло несколько сот человек, значительная часть из них - женщины и дети семей комсостава.
С наступлением темноты несколько групп осажденных попытались вырваться из крепости. Как и накануне, все эти попытки закончились неудачей - прорывавшиеся или погибали, или попадали в плен, или вновь занимали оборону.
24 июня германцы отправили боевую группу, которая деблокировала окруженных в церкви, и затем они покинули Цитадель. Помимо Центрального острова, под контролем защитников крепости по-прежнему оставалась восточная часть Северного острова. Весь день германцы продолжали артобстрел.
В 16.00 24 июня штаб 45-й дивизии доложил, что Цитадель взята и проводится зачистка отдельных очагов сопротивления. В 21.40 в штаб корпуса было доложено о взятии Брестской крепости. Однако боевые действия продолжались.
Германцы сформировали боевые группы из саперов и пехоты, которые методично ликвидировали остававшиеся очаги сопротивления. Для этого использовались подрывные заряды и огнеметы, однако 25 июня у германских саперов остался лишь один огнемет (из девяти), который они не могли использовать без поддержки бронетехники.
26 июня на Северном острове германские саперы взорвали стену здания школы политсостава. Там было взято 450 пленных.
Основным очагом сопротивления на Северном острове остался лишь Восточный форт. По показаниям перебежчика, 27 июня там оборонялось до 400 бойцов и командиров во главе с майором Гавриловым.
Против форта германцы применили два остававшихся в наличие танка из состава бронепоезда №28 - французский танк Somua и трофейный советский танк. Эти танки стреляли по амбразурам форта, в результате, как сказано в докладе штаба 45-й дивизии, "русские стали вести себя тише, но непрерывная стрельба снайперов продолжалась из самых неожиданных мест".
На Центральном острове остатки оборонявшихся, сосредоточившиеся в северных казармах Цитадели, решили пробиваться из крепости 26 июня. В авангарде пошел отряд из 100-120 бойцов под командованием лейтенанта Виноградова. Отряду удалось пробиться за пределы крепости, потеряв половину состава, однако остальным осажденным на Центральном острове этого сделать не удалось - понеся большие потери, они вернулись назад. Вечером 26 июня остатки отряда лейтенанта Виноградова были окружены немцами и почти полностью уничтожены. Виноградов и несколько бойцов попали в плен.
Попытки прорыва с Центрального острова продолжались 27 и 28 июня. Они были прекращены из-за больших потерь.
28 июня те же два германских танка и несколько самоходных орудий, возвращавшихся из ремонта на фронт, продолжали обстреливать Восточный форт на Северном острове. Однако это не принесло видимых результатов, и командир 45-й дивизии обратился за поддержкой к Люфтваффе. Однако из-за низкой облачности в тот день авиаудар не был нанесен.
29 июня в 8.00 германский бомбардировщик сбросил на Восточный форт 500-килограммовую бомбу. Затем была сброшена еще одна 500-кг и наконец 1800-кг бомба. Форт был практически разрушен. К наступлению темноты было взято в плен 389 человек.
Утром 30 июня руины Восточного форта были обысканы, найдено несколько раненых защитников (майор Гаврилов не был найден - он попал в плен только 23 июля 1941). Штаб 45-й дивизии доложил о полном взятии Брестской крепости.
Командование 45-й дивизии вермахта не ожидало, что она понесет столь высокие потери от защитников Брестской крепости. В дивизионном рапорте от 30 июня 1941 года говорится: "дивизия взяла 7000 пленных, в том числе 100 офицеров. Наши потери - 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и свыше 1000 раненых."
Следует учесть, что в число пленных несомненно включены медперсонал и пациенты окружного госпиталя, а это, вероятно, несколько сот человек, которые физически не могли сражаться. Также показательно мала доля командиров (офицеров) среди пленных (в число 100 попавших в плен офицеров (командиров) очевидно включены военврачи и больные в госпитале).
Единственным старшим командиром (старшим офицером) среди оборонявшихся в Брестской крепости был командир 44-го стрелкового полка майор Гаврилов. Дело в том, что артобстрелу и обстрелу реактивными минометами в первые минуты войны подверглись дома комсостава на Северном острове - естественно, не такие прочные, как сооружения Цитадели и фортов, и в результате этого обстрела было выведено из строя значительное число командиров.
Для сравнения - в ходе польской кампании за 13 дней германская 45-я дивизия, пройдя с боями 400 километров, потеряла 158 убитыми и 360 ранеными.
Более того - суммарные потери германской армии на восточном фронте к 30 июня 1941 года составили 8886 убитых. То есть защитники Брестской крепости убили более 5% из них.
И то, что защитников крепости было около 8 тысяч, а вовсе не "горсточка", не умаляет их славы, а наоборот, показывает, что героев было немало. Больше, чем почему-то пыталась внушить советская власть.
И до сих пор в книгах, статьях и сайтах о героической обороне Брестской крепости постоянно встречаются слова "маленький гарнизон". Еще частый вариант - 3.500 защитников. Но давайте послушаем заместителя директора мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" Елену Владимировну Харичкову. На вопрос о том, сколько из защитников крепости еще живы (в 1998), она ответила:
"Около 300 человек, а накануне войны в Брестской крепости было до 8.000 военнослужащих и 300 семей офицерского состава."
И её же слова об убитых защитниках крепости:
"962 похороненных под плитами крепости".
Цифру 8 тысяч подтверждают и мемуары генерала Л.М.Сандалова, в тот период начштаба 4-й армии, в составе которой были 6-я и 42-я дивизии. Генерал Сандалов писал, что в случае войны в Брестской крепости по плану должен был оставаться лишь один батальон, все остальные подразделения по плану должны были быть выведены из крепости. Однако:
"Из войск первого эшелона 4-й армии больше всего пострадали те, что размещались в цитадели Брестской крепости, а именно: почти вся 6-я стрелковая дивизия (за исключением гаубичного полка) и главные силы 42-й стрелковой дивизии, ее 44-й и 455-й стрелковые полки.
Я не намерен здесь рассказывать подробно о героических боях в Брестской крепости. Об этом рассказано уже немало людьми, которые находились там сами, а также писателями С. С. Смирновым и К. М. Симоновым. Приведу только два очень интересных документа.
Один из них — краткий боевой отчет о действиях 6-й стрелковой дивизии в первые часы фашистского нападения. В отчете сообщается:
“В 4 часа утра 22.6 был открыт ураганный огонь по казармам и по выходам из казарм в центральной части крепости, а также по мостам и входным воротам крепости и домам начсостава. Этот налет вызвал замешательство среди красноармейского состава, в то время как комсостав, подвергшийся нападению в своих квартирах, был частично уничтожен. Уцелевшая же часть комсостава не могла проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня... В результате красноармейцы и младший комсостав, лишенные руководства и управления, одетые и раздетые, группами и поодиночке самостоятельно выходили из крепости, преодолевая под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем обводный канал, реку Мухавец и вал крепости. Потери учесть было невозможно, так как личный состав 6-й дивизии смешался с личным составом 42-й дивизии. На условное место сбора многие не могли попасть, так как немцы вели по нему сосредоточенный артиллерийский огонь. ... Некоторым командирам все же удалось пробраться к своим частям и подразделениям в крепость, однако вывести подразделения они не смогли и сами остались в крепости. В результате личный состав частей 6-й и 42-й дивизий, а также других частей остался в крепости в качестве ее гарнизона не потому, что ему были поставлены задачи по обороне крепости, а потому что из нее невозможно было выйти."
А вот другой документ: донесение заместителя командира по политической части той же 6-й стрелковой дивизии полкового комиссара М. Н. Бутина.
"В районы сосредоточения по тревоге из-за беспрерывного артиллерийского обстрела, внезапно начатого врагом в 4.00 22.6.41 г., части дивизии компактно выведены быть не могли. Солдаты и офицеры прибывали поодиночке в полураздетом виде. Из сосредоточившихся можно было создать максимум до двух батальонов. Первые бои осуществлялись под руководством командиров полков товарищей Дородных (84 сп), Матвеева (333 сп), Ковтуненко (125 сп)."
Да, я предвижу возражения - первый отрывок написан слишком художественно для военного донесения, а во втором вообще употреблены недопустимые термины для 1941 года - "солдаты и офицеры" в отношении красноармейцев и командиров Красной Армии. Если есть претензии - то не ко мне.
Я же повторю только одно - в Брестской крепости сражалась не "горстка бойцов", а тысячи героев. И то, что многие из них попали в плен, отнюдь не умаляет их подвига.
Орденами и медалями были награждены около 200 защитников Брестской крепости, лишь двое получили звание Героя Советского Союза – майор Гаврилов и лейтенант Кижеватов (посмертно).
Бои в городе. Брестский железнодорожный вокзал.(подборка собраная мной)
читать дальше Теперь перейдем к обороне Брестского железнодорожного вокзала. Данные приведенные мной ниже могут содержать ошибки из-за скудности найденных мной источников, за что заранее прошу меня извенить.
День первый. В ночь на 22 июня на вокзале ожидали утреннего поезда группа сержантов одной из авиационных частей под командованием старшины свехсрочника Павла Баснева. Они ехали за пополнением в местечко Пружаны. Там же находилась группа бойцов-зенитчиков с партией сопог для своей части и также еще несколько отдельных военных следующие в отпуска или к месту службы.
С началом обстрела, летчики бросились к военному коменданту вокзала, так как имевшиеся у них винтовки имели мало патронов. На вокзале оказалась оружейная комната железнодорожной охранны. Группа баснева и еще несколько групп бойцов заняли оборону на западных подступах к станции для прикрытия отправки поездов на восток. На вокзале скопилось много мирных жителей и семей военных, пытающихся уехать на Минск, но из-за повреждений немецкими снарядами путей удалось отправить лишь два коротких состава. Со стороны железнодорожного моста на границе с боем отступала группа пограничников. Они присоединились к группе Баснева. Вскоре показались два десятка немецких мотоциклистов, которые мчались к вокзалу. Подпустив их почти вплотную залпом остановили продвижение немцев, лишь меньше половины немцев смогла вырваться и уехать обратно. Через полчаса немцы подтянули к вокзалу несколько бронетранспортеров с автоматчиками и бойцы вынуждены были отступить к зданию вокзала. Снаряды все чаще рвались внутри здания , набитого женщинами и детьми. Спасаясь от обстрела люди стали прятаться в подвальные помещения, куда вскоре вынуждены были отступить и бойцы. В подвале собралось около 2 тысяч мирных жителей. Немцы пытаются с ходу ворваться в подвал но получают отпор и откатываются.
Немцы подкрадывались к окнам и закидывали в них гранаты. Потери среди гражданского населения росли. Военные принимают решение отправить всех гражданских в плен, исключение составляли коммунисты если они предявляли партбилет им разрешалось остаться и выдавалось оружие.
День второй. К утру 23 июня подвал опустел, в нем осталось около 100 человек. Коммендант видимо был убит еще 22 при бое на привокзальной площади и командование бойцами принимает на себя командир артиллерийского взвода лейтенант Николай Царев, ехавшим к месту своей первой службы после окончания воееного училища. Коммисаром у него стал замполтрука противотанковой батареи Константин Борисенко. Третим человеком возглавившим оборону стал Павел Баснев, но в последнии дни его замещали сержанты Федор Гарбуз и Алексей Русанов. В подвале также осталась одна женщина – следователь прокуратуры города Бреста по имени Надежда ( фамилия неизвестна). Она взялась перевязывать бойцов. В падвале был маленький склад продуктов вокзального буфета, а выходившие на верх граждланские частично оставили свои чемоданы в подвале. Вещи находившиеся там пустили на бинты. Плохо обстояло дело с водой лишь через несколько дней удалось обнаружить под потолком водопроводное колено, которое было сломано и у защитников появилась вода. Первые два дня немцы пытались уговорить бойцов сдаться.
День третий. 24 июня. Немцы выдвинули ультиматум- сдаться в течении получаса иначе будут применены «крайние меры». Осажденные отказались сдаться и тогда немцы приступили к действиям. Немцы пробили перекрытия. Через дыру вылили несколько ведер бензина и бросили следом гранаты. К несчастью это оказалься отсек продуктового склада, бойцам удалось спасти всего несколько ящиков с печеньем и карамелью – все остальное погибло в огне. Также бойцам удалось остановить продвижение огня по помещениям подала и огонь повернул в сторону вокзального ресторана. В виду того что пламя грозило всему зданию вокзала, немцы вынуждены были приступить к его тушению. Немцы предприняли несколько новых попыток штурма, но были отбиты из-за сооруженных бойцами баррикад. Огонь из подвальных окон сильно мешал немцам наладить движение поездов через Брест. Саперы получают приказ закрыть эти окна. Не всегда это удавалось им сделать и саперы несли сильные потери. В конце концов немцам удалось прикрыть окна, но бойцы находили щели и продолжали огонь, хотя и с меньшим успехом, но немцы смогли приступить к ремонтно-востановительным работам.
День пятый или шестой. Немцы выдвинули новый ультиматум угрожая применить против защитников газы. Приоткрывая окна немцы забрасывали в подвал бомбы со следоточивым газом и химические гранаты. Помещения наполнились едким туманом. Люди кашляли, задыхались, нестерпимо резало глаза и те у кого небыло противогазов спасались дыша сквозь мокрую тряпку. Газовая атака длилась несколько часов. Тогда немцы решили затопить подвал водой. Сквозь одно окно в подвал завели брезентовый рукав по которому пустили воду. Двое суток немцы вливали в подвал воду. Помещения подвала были расположены на разных уровнях. И если в одних отсеках вода стояла по колено, то в других передвигаться можно было только в плавь. Бойцы соорудили из имевшихся в подвале досок помостки вдоль наружних стен. По неосторожности не удалось спасти от воды остатки продовольствия ( печенье размокло, а карамель превратилась в липкий ком от которого и отщипывалась ежедневная норма). Надежды немцев сломить сопротивление таким образом не удались- из подвала все равно звучали выстрелы. Тогда немцы предприняли новое воздействие на обороняющихся. К зданию подогнали несколько машин с нечистотами и слили их в подвал. Сложно представить, что пришлось пережить защитникам в кромешной тьме, в зловонном воздухе передвигаясь по пояс или по горло в зловонной жиже. К этому моменту в живых осталось лишь около 30 человек. Бойцы принимают решение идти на прорыв. На их счастье с ними в подвале оказался железнодорожник, знавший вокзал.
Конец второй недели обороны. Прорываться было решено через котельню. Около 20 человек возглавляемых лейтенантом Николаем Царевым и старшиной Павлом Басневым должны были идти на прорыв, а трое – сержант Игнатьев с двумя бойцами должны были остаться и имитировать наличие обороны и потом выйти самостоятельно. Глубокой ночью, по узким воздуховодам под полом вокзала, бойцы по-одному пробрались в котельную и черезнесколько минут завязался бой. Были слышны выстрелы и взрывы гранат и крики "Ура" (из воспоминаний выжившего сержанта Игнатьева). Группа прорыва смогла вырваться, понеся большие потери. После прорыва группа разделилась и стала пробираться каждая самостоятельно.
Следующий день после прорыва. Немцы открывают окна подвала и кидают туда гранаты, чтобы убедиться что там ни кого нет. к вечеру охрана была снята.
Два дня спустя после прорыва. Игнатеннко с бойцами ночью выбираются из здания вокзала и передохнув несколько дней в доме местного жителя двинулись на восток в сторону фронта.
по материалам книги С.С.Смирнова "Брестская крепость" глава "Брестский вокзал".
Теперь преведу данные с официального сайта МВД Республики Беларусь www.mvd.gov.by/modules.php?n...showpage&pid=93. читать дальшеВот что там есть касаемо описанных выше мной событий. По видимому данная группа милиционеров оборонялась отдельно от описанной мной выше.
В первые часы Великой Отечественной войны пришлось вступить в бой работникам линейного отделения милиции станции Брест. К полудню 22 июня город полностью оказался в руках гитлеровцев. Но еще долго не смолкали выстрелы в районе железнодорожного откоса. Героическая оборона Брестского вокзала, которую возглавил начальник линейного отделения подполковник А. Я.Воробьев, вошла во все учебники истории.
Бои в городе
читать дальше В самом городе войск фактически не было за исключением штабов некоторых подразделений не было но и здесь немцам так и не удалось сходу его взять. Оборонялась тюрьма за Мухавцом, облуправление НКВД, райвоенкомат и железнодорожный вокзал. На данный момент я не нашел материалов про оборону тюрьмы и облуправление НКВД. Если исходить из того что во второй половине дня немцы выпустили заключенных из тюрем, то можно предположить что основные помещения тюрьмы были взяты немцами уже в первой половине дня 22 июня. Если кто распологает дополнительной информацией убедительная просьба выложить ее.
Оборона военкомата.
читать дальшеПредлагаю Вам краткий обзор обороны облвоенкомата подобранный мной.
С начала обстрела города к зданию военкомата стали стекаться люди, как служащие, так и жители, причем многие привели с собой свои семьи. Старшим среди собравшихся был облвоенком майор Стафеев. Он считал все происходящее провокацией и был уверен, что порядок в скором времени в городе будет востановлен. Он посылает несколько человек в штабы стрелкового корпуса и соседней дивизии, а также в обком партии. Он был спокоен и уверен и это успокоило и вселило уверенность жителям. Он начинает готовится к проведению моболизации и сотрудники приступили к своей нормальной работе. Вернувшиеся со штабов должили что там никого нет и стало ясно, что это не просто провокация- это война, но военком отказывается свернуть работу военкомата до получения приказа, но всеже организовывает отправку части женщин и детей на одном единственном грузовике, который удалось найти в исправном состоянии. Военкомат начинает готовится к обороне, но оружия фактически нет. Есть несколько пистолетов у военкома и несколькоих офицеров. Положенние спас проезжавший грузовик одной из войсковых частей на котором везли оружие и боеприпасы с которого сгрузили часть боеприпасов и гранат. Вскоре здание было окружено немцами. Стафеев возглавил оборону здания, но уже через несколько часов положение стало осложняться. Немцам все чаще удается забрасывать гранаты в окна, а силы защитников быстро таят. В военкомате начато срочное уничтожение всех документов, когда стало ясно, что в ближайшее время помощи не будет или они просто не смогут ее дождаться. Вечером после совещания офицеров было принято решение отправить в плен женщин и детей скопившихся в здании. Решение было тяжелым, но необходимым. Женщины вышли из здания неся на руках детей и белый флаг. Когда группа женщин скрылась за поворотом там раздались пулеметные очереди и крики и стоны. Так фашисты расправились с женщинами и детьми за упрямство их мужей и братьев, не желавших сдаваться немцам. Снова начался штурм здания и снова немцы откатились, понеся потери. Возникала новая проблема – тех боеприпасов что они успели сгрузить становилось все меньше и меньше. И было принято решение идти на прорыв, неся с собой раненых. В плен сдаваться бойцы не пожелали. Разбившись на несколько групп и дождавшись затишья между атаками бойцы бросились к забору, окружавшему здание. Их встретил огонь пулеметов и автоматов, часть бойцов погибла перелезая забор, многие были захвачены в плен. Раненых немцы убивал наместе. Так погиб и майор Сафеев. Лишь небольшой группе, где находился райвоенком С.Л.Ушеров, удалось вырваться. Они пробирались дворами и вышли за город и смогли догнать наши отступающие части. Так закончилась оборона облвоенкомата.
читать дальшеМатериал подготовлен по книге С.С. Смирнова «Брестская крепость» по главе «На улицах Бреста».
Оборона железнодорожного вокзала города Бреста.
читать дальше К сожалению крупных материалов я не нашел, так что буду выкладывать не большие фрагменты не редактируя их.
Представляю материал с сайта Министерства Внутренних Дел Республики Беларусь. www.mvd.gov.by/
В первые часы Великой Отечественной войны пришлось вступить в бой работникам линейного отделения милиции станции Брест. К полудню 22 июня город полностью оказался в руках гитлеровцев. Но еще долго не смолкали выстрелы в районе железнодорожного откоса. Героическая оборона Брестского вокзала, которую возглавил начальник линейного отделения подполковник А. Я.Воробьев, вошла во все учебники истории.
К сожалению стоит отметить что на сайте госсударственного учереждения не указаны даже сроки обороны вокзала, хотя они длились не один день.
Поиски более менее правдоподобных материалов будут продолжены. ведь помимо вокзала оборонялся и говоенкомат, а также нельзя пройти мимо подвига врачей Брестской больницы.
Предлагаю Вашему вниманию статью затрагивающую оборону бресткой крепости. Как к ней относится ? Я не берусь судить о правдивости ниже сказанного для этого надо иметь доступ к архивам и затратить не мало времени на разбор всех материалов. Верить или нет материалам данной статьи дело каждого.
О чем умолчала «Брестская крепость»
читать дальшеКнига Халида Ошаева «Слово о полку Чечено-Ингушском» рассказывает о судьбе доселе неизвестных героев
Как-то в городе Грозном в Нефтяном институте проходило студенческое собрание. В президиуме сидели руководители института. На собрании выступил генерал запаса, человек видный и всеми уважаемый. Вот что он сказал:
— Смотрите: у чеченцев и ингушей всего четыре Героя Советского Союза. А у народа соседней республики их 35 человек, хотя их меньше, чем чеченцев. Из этого вы можете заключить, как воевали чеченцы и ингуши.
В зале прозвучал смех. Прикрыв руками рты, смеялись и в президиуме.
Несомненно, генерал знал, что с марта 1942 года чеченцы и ингуши были лишены конституционного права призываться в армию и защищать Родину. Генерал, безусловно, знал и то, что половина чеченцев и ингушей, участвовавших в Великой Отечественной войне, состояла из добровольцев. Знал он также и то, что после февраля 1944 года, то есть после переселения народа, все воины: рядовые и офицеры чечено-ингушской национальности — были отозваны из действующей армии. А награды за боевые отличия воинам, чеченцам и ингушам, в этих условиях давали очень и очень скудно. Генерал в своем выступлении об этом ничего не сказал.
Еще до выхода из печати книги «Брестская крепость» нами было послано С. С. Смирнову (автору книги) письмо с просьбой приехать в Чечено-Ингушетию, чтобы поговорить с оставшимися в живых защитниками Брестской крепости. Мы просили его отметить в своей книге и участие сынов Чечено-Ингушетии в этой великой эпопее. Мы писали С. С. Смирнову, что в цитадели Брестской крепости погибло шестнадцать воинов из нашего села Старые Атаги. Двое вырвались из окруженной крепости живыми. Отступали. В бою у Ельца оба были ранены. Одного из них в палатке госпиталя добила фашистская авиабомба. И только один из шестнадцати вернулся с войны. Но С. С. Смирнов не отозвался.
Мы высоко ценим книгу С. С. Смирнова «Брестская крепость», слава о которой прогремела по всему миру. Но почему же в ней нет и намека на участие в героической обороне крепости воинов Чечено-Ингушетии? А их было немало. Брестской твердыне присвоили наименование «Крепость-герой». Чеченцы и ингуши для этого тоже положили свои жизни. Неужели о них нельзя было упомянуть хоть одним добрым словом?
В Музее обороны Брестской крепости нам пришлось увидеть обгорелые, почти полностью превратившиеся в пепел, комсомольские документы Даши Эдельханова. Самого комсомольца постигла трагическая судьба: видно, он сожжен в одном из казематов огнеметом.
Писатель С. С. Смирнов — чрезвычайно дотошный и скрупулезно-настойчивый в своих розысках участников Брестской обороны. Но почему же в этом случае он не принял мер к розыску родственников и друзей Эдельханова Даши?
После коротких поисков нами было установлено, что отец Даши Эдельханова проживает в селе Гвардейском Чечено-Ингушской АССР. Здесь же проживают несколько живых участников защиты Брестской крепости, которые призывались в армию вместе в Дашой и служили с ним.
У Девлетгирея Эдельханова, отца Даши, было два сына. Оба они погибли: Даша — в Брестской крепости, а Эдду — у линии Маннергейма. О трагической судьбе Даши отец узнал только теперь, через 26 лет. Разве не мог Сергей Сергеевич написать об этом комсомольце несколько теплых слов?
По-видимому, писатель в то время обходил «подводные рифы», возникшие ранее. Что ж, это неудивительно. Подобные «рифы» обходил не он один. Ученый Ушаков, например, об ингушах в своем словаре не упоминает вовсе, как будто такого народа нет совсем, а о чеченцах сообщает так: «Чеченцы — кавказская народность, живущая в пределах СССР».
Задачу по розыску участников обороны Брестской крепости и района Бреста мы ограничиваем рамками Чечено-Ингушетии. Она нелегка. Писатель С. С. Смирнов имел возможность получить информацию от участников событий — офицеров, сержантов, красноармейцев,— в общем ясно представлявших происходившие в крепости и вокруг нее события. Офицеров из Чечено-Ингушетии в Бресте насчитывалось единицы. И почти все они погибли в первый же день боя.
Рядовые чеченцы и ингуши, оставшиеся в живых, в большинстве своем плохо говорили по-русски, смутно представляли себе, что делалось во время боев во всей крепости и вокруг нее. Отлично они знали одно: вот оттуда надвигается враг и его надо остановить, убить раньше, чем он убьет тебя. Некоторые не помнили даже номера своего полка, и выяснять это приходилось по карте-панораме крепости. По ней боец указывал: «Наш полк стоял вот здесь».
Никаких довоенных архивов в Бресте не сохранилось. Крепость в течение трех с лишним лет находилась в руках фашистов. Нет твердо обоснованных списков рядового и сержантского состава полков и частей, стоявших в крепости перед войной. В Музее обороны крепости имеются лишь списки офицерского состава, составленные по документам Наркомата Обороны СССР.
Трудно точно установить участников защиты Бреста из нашей республики, выявить: кто, когда и где погиб, кто в каком полку служил; и нам приходилось выяснять эти данные путем тщательного опроса.
Те из защитников, кто остался в живых и смог выйти из окруженной врагами крепости в первые два дня обороны, сумели догнать отступающие на восток части Красной Армии. Во все последующие дни, когда делались попытки выхода из окруженной крепости, вырвавшиеся даже без ранений, почти неизбежно попадали в гитлеровский плен. А из плена возвращались немногие... И очень часто прошедшие через фашистский плен встречали обидное недоверие, а порой испытывали явную несправедливость. Чеченцы и ингуши, вернувшиеся из фашистского плена, уже в силу прямого недоверия к ним, культивируемого к переселенному народу, прямо попадали в специальные лагеря для длительной «проверки».
В архивах районных и городских военкоматов Чечено-Ингушетии нам удалось найти лишь несколько списков призванных в Красную Армию в октябре 1939 года и в феврале 1940 года. В списках, обнаруженных в архивах Малгобекского и Надтеречного военкоматов, указывается, что военнообязанные были направлены прямо в распоряжение командиров стрелковых полков, входивших в гарнизон Брестской крепости. В дальнейшем по опросу живых участников обороны нам приходилось прослеживать судьбу воинов, числившихся в военкоматских списках, узнавать, откуда они, кто их родственники, кем они работали до армии, разыскивать их письма и снятые в Бресте фотографии.
Призванные из Чечено-Ингушетии красноармейцы служили во всех частях Брестского гарнизона. Но особенно много было их в 333-м и 125-м полках. По уверению некоторых участников защиты, в 333-м полку были взводы, наполовину состоявшие из призывников из Чечено-Ингушетии. Иногда в субботние вечера чеченцы и ингуши, служившие в полках гарнизона, устраивали вечера самодеятельности с состязаниями в танцах и игре на дечиг-пондаре.
Халид ОШАЕВ
читать дальшеНемецкие снаряды и бомбы, обрушившиеся на Брест и Гродно ранним утром 22 июня, не миновали и тюрьмы. Из рапорта начальника брестской тюрьмы Шафоростова: «Зажигательными бомбами были подожжены: адмкорпус, общежитие, склады, клуб. Корпус тюрьмы был пробит артиллерийским снарядом». Шафоростов связался по телефону с местными начальниками НКВД и НКГБ, которые приказали держать оборону силами охранников тюрьмы (17 винтовок и пулемет), обещая прислать подкрепление. Когда спустя несколько часов немецкие солдаты начали приближаться к тюрьме, Шафоростов послал связного за обещанным подкреплением, но ни в НКВД, ни в НКГБ уже никого не было: все «эвакуировались». Начальник тюрьмы принял решение бросить объект вместе с заключенными и отступить. Как сообщал очевидец тех событий, секретарь Брестского РК ЛКСМБ Ромма, в тот же день вырвавшиеся из тюрьмы заключенные начали грабить городские склады и магазины, «занялись пьянкой и приветствием вступления германских фашистских войск в город: «Да здравствует освободитель Гитлер» и т.д.» Часть охранников тюрьмы не успела уехать из города, и немцы отлавливали их с помощью заключенных и расстреливали на улицах.
фрагмент из :
Без права на помилование
«Дальнейший вывоз заключенных из тюрем прифронтовой полосы считаем нецелесообразным»
Василий МАТОХ
www.belgazeta.by/20070423.16/530244991
Сирень для крепости
читать дальше Кто, как и зачем сегодня помнит войнуЯдвига Юферова
"Союз. Беларусь-Россия" №213 от 5 мая 2005 г.
Сегодня из города-героя Бреста с памятными остановками через Минск, Оршу, Смоленск, Гагарин, Бородино начинает путь "Эшелон Победы". 8 мая в 13 часов спецпоезд прибывает на Белорусский вокзал, где ждет его трогательный прием в декорациях победного 45-го. Герои Советского Союза, известные мастера искусств вместе с руководством правительства Москвы, Смоленской области и Республики Беларусь принимают участие в могуче организованной акции.
Моя война
Буквально в последний день в этот поезд попала московская пенсионерка Зоя Павловна Смирнова, о существовании которой большие люди и не догадывались, хотя каждому из них она направила личное письмо. Это про нее в знаменитой книге Сергея Сергеевича Смирнова "Брестская крепость" сказана всего строчка: восьмилетняя Зоя помогала маме вести подпольную работу.
Я тоже сажусь в "Эшелон Победы" с памятью моих героев и моего папы, участника Великой Отечественной войны.
Так в профессии случилось, что самые важные репортажи и статьи были связаны с той войной и с этим миром. Нельзя написать и забыть, что другие помнят. Ты начинаешь помнить вместе. И чувство долга оборачивается конкретными долгами. Несколько лет назад в "СОЮЗе" был опубликован репортаж "Брестская крепость держит оборону". Теперь каждый раз, разговаривая с директором мемориального комплекса "Брестская крепость" Валерием Владимировичем Губаренко, помню о том, что нужны деньги на Вечный огонь.
Вечная оборона
Сегодня на площади Церемониалов в крепости состоится митинг-реквием с выносом Знамени Победы. Тот парень, который выцарапал на расплавленных кирпичах 23 июля 1941 года последние слова: "Умираю, но не сдаюсь! Прощай, Родина", заслужил того, чтобы к нему прибыл главный символ победы в Великой Отечественной войне. Прах 962 воинов покоится под плитами мемориала, открытого в 1971 году. Гигантские бетонные скульптуры "Мужество" и "Жажда" (кто знает теперь, как их сохранять и реставрировать?), пантеон славы, площадь Церемониалов, законсервированные руины и восстановленные казармы сложились в уникальный комплекс с действующей погранзаставой, который раньше посещали миллионы людей.
Сейчас - тысячи. Перестроечный крах идей и рублей больнее всего ударил тогда по самым беззащитным - ветеранам и памятникам. Международный юбилей Победы нужен и для того, чтобы отдать не ритуальную, а настоящую дань и памятникам, и людям. Хотя, отдадим должное, в любые времена, которые, как известно не выбирают, сто сотрудников музея творили в крепости чувство дома для всех ветеранов и для их детей. Именно в крепости седые люди остро чувствовали, что жизнь прожита не зря.
Как бы ни преподавали сегодня историю в бывших республиках СССР, ставшими независимыми государствами, сколько бы мемуаров ни было издано в Европе по ту и другую сторону Второй мировой войны, один факт не разменивается на версии - интернациональный подвиг защитников Брестской крепости. Казах и татарин, украинец и русский, армянин и узбек - представители 32 национальностей погибли в этой цитадели, практически целый месяц продолжая оборону уже в глубоком тылу врага. Кто-то вдали от Бреста сегодня об этом помнит, кто-то считает такую память обузой...
Когда мы в газете написали о том, что в первый день войны здесь погиб родной брат Шеварднадзе, старший сержант Акакий Амвросиевич Шеварднадзе (в бытность главой МИДа СССР Эдуард Амвросиевич приезжал сюда вместе с Геншером, как государственный муж гордился уникальностью мемориала и по-человечески был признателен за память о брате из села Мамати), но ни одного лари Грузия по договору стран СНГ не перечислила на содержание комплекса, приехал один чиновник из Тбилиси, все пообещал, но все на словах так и осталось. Какой это великий труд - содержание такого мемориала, знают Беларусь и Россия, которые в полном объеме свои обязательства по договору выполняют. Приходила помощь из Казахстана и Украины. Молдавия перечислила несколько тысяч долларов. Надо знать и то, что немцы провели национальный марафон-покаяние и собрали 100 тысяч марок на реставрацию комплекса.
Даже в самые тяжелые безденежные постсоветские времена здесь ни на один день не загасили Вечный огонь. Только на его поддержку Брестской крепости ежегодно требуется около пяти тысяч долларов.
Несколько лет назад мы обратились через газету в "Газпром", думали, там сочтут для себя за честь содержать Вечный огонь в Брестской крепости. Отозвались сразу. Ко дню Победы. Ровно на год. И не днем более.
Какой капитал у этой акции? Какой процент прибыли она принесет?
Пишу эти строки с надеждой, что кто-то из состоятельных и состоявшихся людей непременно сделает свое самое серьезное вложение. И Вечный огонь в Брестской крепости, где погибло более всего россиян, останется вечным.
Связная Зоя
Война в Брест, который до этого два неполных года пожил при советской власти, пришла без пяти минут в четыре утра 22 июня. Практически никто не смог эвакуироваться. Жены многих защитников Брестской крепости ушли в подполье.
Горьковчане Смирновы - из тех 8 тысяч "восточных" специалистов, которые приехали сюда жить и работать после воссоединения с Западной Беларусью. Имена и честь не только защитникам крепости, но и многим подпольщикам вернул писатель Смирнов. В его книге "Брестская крепость" есть глава, основанная на воспоминаниях однофамилицы, - Смирновой Татьяны Николаевны, секретаря Брестского подпольного горкома партии. После выхода книги в 1964 году им стали писать пионеры со всего Советского Союза. Некоторые выросли, завели свои семьи, а все продолжали писать. У мамы и дочери Смирновых было чуть ли не 300 адресатов. Интересное было время. Все хотели знать о подвиге. Кто сегодня хочет знать о чужих подвигах? Самое интересное, что хотят!
И как двадцать лет назад, уже вместо мамы, Зоя Павловна Смирнова ходит по школам: "Позвонил третий класс. Пригласили. Расскажите, что было на войне".
Она недавно позвонила и приехала к нам в редакцию. Я приготовилась слушать. У подранков войны особая память. Хорошо помню, как писательница Светлана Алексиевич после документальной повести "У войны не женское лицо" торопилась записывать воспоминания последних свидетелей Великой Отечественной войны - детей: за ними больше нет никого. Светлана не раз возвращалась к одному и тому же эпизоду: мальчик, чей детский дом был из Беларуси эвакуирован на Волгу, рассказал, как репродуктор, подвешенный высоко на голой стене, объявил, что Минск освободили от фашистов. И они тогда становились на плечи друг друга, чтобы поцеловать приемник...
Зоина война во многом связана с куклой Светланой, которой всякий раз прикрывала корзинку. Она ходила по домам, куда отправляла ее мама, несла лекарства и продукты и даже однажды пистолет. Ходила по приютам, наряженная под панскую девочку, чтобы найти детей Гориных. Родителей их немцы расстреляли, и подпольщики планировали Гену и Валерика выкупить. Не получилось. Всю жизнь они с мамой несли эту боль. Когда страшно было? Конспирация требовала частой смены квартиры и фамилии. И более всего Зоя боялась, когда ее остановит патруль, назвать настоящую фамилию Смирнова... "9 мая 1945 года я бегала по улицам, и мне ничего не было страшно. Столько людей обнимаются, обнимаются, обнимаются. Я столько никогда не видела вместе счастливых людей".
Зоя Павловна Смирнова положила передо мной груду писем: президенту Путину и губернатору Громову, московскому вице-мэру Швецовой и директору музея Губаренко. А еще книгу "Подполье непокоренного города", которую она издала в прошлом году за свои пенсионные деньги в типографии города Уреня Нижегородской области, где Татьяна Смирнова до войны работала в райгазете ответственным секретарем. Она подготовила к печати мамины воспоминания и продолжила своими. Она убеждена, что напечатанные слова воюют за правду. "Я видела слезы мамы после войны, никто их не хотел признавать. Они услышали выступление Смирнова по радио и написали ему. Потом прошел еще не один десяток лет. В 1989 году не стало мамы. Только в 2003 году был поименно утвержден список Брестского подполья... Я ради памяти мамы писала. И теперь книгу раздаю. И мне от этого хорошо".
250 экземпляров она в прошлом году отвезла в Брест на 60-летие освобождения города. И приехала оттуда совершенно потрясенная:
- Там такой подъем был во время праздника. Я не могла сказать спасибо от всей России, только от себя. Там же большинство русских захоронено. А сколько стоит содержать эти обелиски! Раз они так берегут память, значит, надо поддержать их хоть словом. Это меня заставило сесть за книгу "Память" и выбрать из нее фамилии россиян. По крупицам, по имени одному. Где лечился. Где похоронен, где перезахоронен. Я выбрала всю Москву. Всю Московскую область. Потом Нижний Новгород. Потом хочу Алтайский край, потому что у мамы была большая переписка с Алтайским краем. Около двух с половиной тысяч русских я выбрала.
"Считаю своим долгом..."
Чтобы понять работу связной эпох и памяти Зои Павловны Смирновой, ее подвижничество, приведу лишь маленький отрывок из письма губернатору Нижегородской области.
"В книге "Память" г. Бреста и Брестского района среди названных имен воинов Красной Армии, партизан и подпольщиков, у которых известно место рождения или призыва, более половины составляют россияне. В их числе 63 человека - Ваши земляки. Считаю своим долгом сообщить Вам эти имена:
На плитах мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" увековечены имена:
АНОШКИН Николай Иванович, р. в 1900 году в д. Шерстино Гагинского района, призван в РККА в 1919 г., батальонный комиссар, зам.командира по политчасти 333-го стрелк. полка. Погиб в июне 1941 г.
БАРИНОВ Александр Иванович, р. в 1920 г. в с. Старково Володарского р-на, рядовой, кладовщик склада обозно-вещевого снабжения 132-го отд. батальона конвойных войск НКВД. Погиб в июне 1941 г.
ДОКУЧАЕВ Александр Михайлович...
В братской могиле в городском парке им. 1 Мая захоронены:
МАТВЕЕВ Павел Яковлевич, Герой Советского Союза (13.3.1944) Родился в с. Полянское Сосновского района... Командир Отряда бомбардировочного авиаполка..."
О том, что в Беларуси проделана уникальная работа по созданию книг памяти, знают все.
Но кто в России знает то, что знает Зоя Павловна Смирнова? Она продолжает писать письма российским губернаторам. Чтобы знали, что белорусский город Брест не считает русские могилы чужими, там нигде не увидишь даже травинки забвения.
- А про что вы написали президенту Путину?
- В Бресте около 30 улиц носят имена россиян, в том числе Галины Аржановой из Волоколамского района. Ее подвиг до сих пор не оценен высоко Россией. А она герой была не меньший, чем Зоя Космодемьянская. По заданию подпольного горкома партии девушка два с половиной года работала в аптеке, снабжая партизан лекарствами. Потом ее предатель выдал. Она выдержала много пыток, но никого не предала...
Не просто связная времен Смирнова, а целое министерство правды.
- Неужели Россия не может содержать этот Вечный огонь? - пытает меня Зоя Павловна, а я спрашиваю об этом же наших читателей. - А этот огонь - огонь на весь мир! В городском парке восемь бюстов Героев Советского Союза, из них пять россиян, из них - два горьковчанина! Приезжайте, земляки, в Брест на День Победы. Это святой город. Мы им поклониться должны в ноги.
И тут стало ясно, что в торжественно-памятный "Эшелон Победы" должна непременно попасть эта связная человеческой памяти. Причем не одна...
Сиреневый туман
Несколько лет назад Зоя Павловна услышала по радио, что в Подмосковье вывели сорт сирени "Защитникам Бреста", но нигде не могла найти точный адрес. И вот ее юные друзья, химкинские школьники из музея боевой славы обнаружили сиреневый сад в Солнечногорске. Это отдельная история, как на заводе металлических сеток "Лепсе" 92-летний участник ВОВ Иван Федорович Стрекалов вместе со своей дочерью Ниной Ивановной, а теперь уже и с внуком, 30 лет коллекционируют знаменитые сорта и даже пробуют выводить свои. Здесь каждый год проходит единственный в мире "Праздник сирени". И когда в эти дни я связалась с Ниной Ивановной Потаповой, то услышала не ту красивую правду, которой здорово было бы завершить репортаж. Единственный куст болеет, не совсем здоров. О передвижении не может быть и речи. Потом, они коллекционеры, а не селекционеры. Сорт "Защитники Бреста" вывели Смольский и Бибикова, и скорее всего он попал в Россию из Беларуси...
Наш эшелон памяти уже невозможно было остановить. Поэтому Зоя Павловна Смирнова вместе с селекционным кустом сирени, торжественно переданным от россиян в Солнечногорске, о чем свидетельствует фото журналиста Сергея Куксина, выполнит давно задуманную ею миссию.
Какое название у сорта? "Защитники Бреста" в крепости со временем появятся. А сегодня, поясняет Нина Ивановна Потапова, переезжает жить в Беларусь сирень "Амурская" - белая, махровая. Уникальна тем, что достигнет высоты 8 метров. Но это уже к следующему юбилею Победы. Может, и нас не будет. А сирень в крепости - будет.
Брестская крепость
Автора данной статьи не знаю, если кто знает отпишитесь в личку, чтоб я смог внести изменения. Заранее спасибо.
читать дальшеПожалуй, самый общеизвестный эпизод начала Великой Отечественной войны 1941-1945 - подвиг защитников Брестской крепости. Официальная версия гласила - "малочисленный гарнизон в течение месяца сковывал значительные силы противника".
Однако это не вполне верно. И хотя подвигу защитников Брестской крепости посвящено немало книг, фильмов и статей, я рискну дать свое описание событий, используя как советские, так и немецкие источники.
Как писал С.С.Смирнов в книге "Брестская крепость":
"весной 1941 года на территории Брестской крепости размещались части двух стрелковых дивизий Советской Армии. Это были стойкие, закаленные, хорошо обученные войска… Одна из этих дивизий - 6-я Орловская Краснознаменная - имела долгую и славную боевую историю… Другая - 42-я стрелковая дивизия - была создана в 1940 году во время финской кампании и уже успела хорошо показать себя в боях на линии Маннергейма."
Накануне войны в лагеря на учения из Брестской крепости были выведены больше половины подразделений этих двух дивизий - 10 из 18 стрелковых батальонов, 3 из 4 артполков, по одному из двух дивизионов ПТО и ПВО, разведбатов и некоторые другие подразделения. На утро 22 июня 1941-го в крепости находились:
- 84-й стрелковый полк без двух батальонов
- 125-й стрелковый полк без батальона и саперной роты
- 333-й стрелковый полк без батальона и саперной роты
- 44-й стрелковый полк без двух батальонов
- 455-й стрелковый полк без батальона и саперной роты
------------------
по штату это должно было составлять - 10.074 личного состава, в батальонах 16 противотанковых орудий и 120 минометов, в полках 50 пушек и ПТО, 20 минометов.
- 131-й артполк
- 98-й дивизион противотанковой обороны
- 393-й зенитно-артиллерийский дивизион
- 75-й разведбат
- 37-й батальон связи
- 31-й автобат
- 158-й автобат
------------------
по штату - 2.169 личного состава, 42 ствола артиллерии, 16 легких танков, 13 бронеавтомобилей.
- тыловые части 33-й инженерного полка и 22-й танковой дивизии
- 132-й конвойный батальон войск НКВД
- 3-я погранкомендатура 17-го отряда
- 9-я погранзастава (в Цитадели - центральной части крепости)
- окружной госпиталь (на Южном острове. Большинство персонала и пациентов попали в плен в первые часы войны)
Штаты батальона НКВД, пограничников и госпиталя мне неизвестны. Разумеется, наличная численность в частях была существенно ниже штатных. Но фактически утром 22 июня 1941 в Брестской крепости суммарно была неполная дивизия - без 1 стрелкового батальона, 3 саперных рот и гаубичного полка. Плюс батальон НКВД и пограничники. В среднем в дивизиях Особого ЗапВО к 22 июня 1941 было фактически около 9.300 личного состава, т.е. 63% от штата.
Таким образом, можно предположить - всего в Брестской крепости утром 22 июня было более 8 тысяч бойцов и командиров, не считая персонал и пациентов госпиталя.
На участке фронта, где располагалась Брестская крепость, а также железнодорожная линия севернее крепости и автомобильная дорога южнее крепости, должна была наступать германская 45-я пехотная дивизия (из состава бывшей австрийской армии) 12-го армейского корпуса, имевшая боевой опыт польской и французской кампаний.
Общая штатная численность этой дивизии должна была составлять 17,7 тысяч, а ее боевых подразделений (пехотных, артиллерийских, саперных, разведывательных, связных) должна была составлять 15,1 тысяч. Из них пехотинцев, саперов, разведчиков - 10,5 тысяч (вместе с собственными тыловиками).
Итак, у германцев было численное превосходство в живой силе (считая полную численность боевых подразделений). Что касается артиллерии - у немцев помимо дивизионного артполка (орудия которого не пробивали полутора-двухметровые стены казематов) были две 600-мм самоходные мортиры 040 - так называемые "Карлы". Общий боекомплект этих двух орудий составлял 16 снарядов (одну мортиру заклинило при первом выстреле). Также у немцев в районе Брестской крепости были еще 9 мортир калибра 211 мм. И кроме того - полк реактивных многоствольных минометов (54 шестиствольных "Небельверферов" калибра 158,5 мм) - а подобного советского оружия тогда еще не было не только в Брестской крепости, но и во всей Красной Армии…
Германцы заранее решили, что Брестскую крепость придется брать только пехотой - без танков. Их применению препятствовали леса, болота, речные протоки и каналы, окружавшие крепость. (Впрочем, внутри крепости немцам все-таки пришлось применить танки, об этом ниже.)
Ближайшей задачей 45-й дивизии было: взятие Брестской крепости, железнодорожного моста через Буг северо-западнее крепости и нескольких мостов через реки Буг и Мухавец внутри, южнее и восточнее крепости. В первом эшелоне дивизии были 135-й пехотный полк (при поддержке бронепоезда №28) и 130-й пехотный полк (без одного пехотного батальона, находившегося в резерве дивизии). К концу дня 22 июня 1941 дивизия должна была выйти на рубеж в 7-8 км от советско-германской границы.
Брестская крепость по плану немцев должна была быть взята в течение не более восьми часов.
Германцы начали боевые действия 22 июня 1941 в 3.15 утра по берлинскому времени - ударом артиллерии и реактивных минометов. Каждые 4 минуты огонь артиллерии переносился на 100 метров восточнее. В 3.19 штурмовой отряд (пехотная рота и саперы) на 9 резиновых моторных лодках направился на захват мостов. В 3.30 другой немецкой пехотной ротой при поддержке саперов был взят железнодорожный мост через Буг.
К 4.00 штурмовой отряд, потеряв две трети личного состава, захватил два моста, соединяющие Западный и Южный острова с Цитаделью (центральной частью Брестской крепости). Эти два острова, оборонявшиеся только пограничниками и батальоном НКВД, были взяты двумя пехотными батальонами также к 4.00.
В 6.23 штаб 45-й дивизии доложил штабу корпуса, что вскоре будет взят Северный остров Брестской крепости. В докладе говорилось, что сопротивление советских войск усилилось, с применением бронетехники, но ситуация под контролем.
Однако в 8.50 бои в крепости продолжались. Командование 45-й дивизии решило ввести в бой резерв - 133-й пехотный полк. К этому времени в боевых действиях были убиты два из пяти немецких командиров батальонов и тяжело ранен командир полка.
В 10.50 штаб 45-й дивизии доложил командованию корпуса о больших потерях и упорных боях в крепости. В докладе говорилось:
"русские ожесточенно сопротивляются, особенно позади наших атакующих рот. В Цитадели противник организовал оборону пехотными частями при поддержке 35-40 танков и бронеавтомобилей. Огонь вражеских снайперов привел к большим потерям среди офицеров и унтер-офицеров".
Напомню, что по штату 75-й разведбат должен был иметь 16 легких танков Т-38 и 13 бронеавтомобилей БА-10. Танки Т-38 были вооружены лишь одним пулеметом калибра 7,62 мм и имели броню 9 мм (противопульную). Бронеавтомобили БА-10 были вооружены пушкой калибра 45 мм и двумя пулеметами 7,62 мм, броня 10 мм. Против пехоты эти машины могли действовать довольно эффективно.
Относительно общей численности советской бронетехники в Брестской крепости советских данных обнаружить не удалось. Возможно, в крепости находилась часть бронетехники второго разведбата или 22-й танковой дивизии (в крепости располагались ее тыловые части, возможно – ремонтные).
В 14.30 командир 45-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Шлипер, находясь на Северном острове, частично занятом германцами, принял решение с наступлением темноты отвести подразделения, уже проникшие на Центральный остров, поскольку, по его мнению, взять Цитадель действиями только пехоты было невозможно. Генерал Шлипер решил, что во избежание напрасных потерь Цитадель следует взять измором и постоянным обстрелом, поскольку железнодорожная линия к северу от Брестской крепости и автодорога к югу от нее уже могли использоваться германцами для наступления на восток.
При этом в центре Цитадели, в бывшей крепостной церкви оказались в окружении около 70 германских солдат из 3-го батальона 135-го пехотного полка. Этот батальон в первой половине дня проник в Цитадель с Западного острова, захватил церковь, как важный опорный пункт, и двинулся к восточной оконечности Центрального острова, где должен был соединиться с 1-м батальоном 135-го полка. Однако 1-му батальону не удалось ворваться в Цитадель с Южного острова, а 3-й батальон, понеся потери, отступил обратно к церкви.
В боях в течение одного дня 22 июня 1941 45-я пехотная дивизия при штурме Брестской крепости понесла небывалые для нее ранее потери - только убитыми 21 офицер и 290 солдат и унтер-офицеров.
Тем временем 31-я и 34-я пехотные дивизии, наступавшие левее и правее 45-й дивизии, продвинулись к вечеру 22 июня 1941 на 20-25 километров.
23 июня с 5.00 германцы начали артобстрел Цитадели, при этом им надо было постараться не поразить своих солдат, окруженных в церкви. Артобстрел продолжался весь день. Германская пехота укрепляла позиции вокруг позиций защитников крепости.
Впервые против Брестской крепости были применены немецкие танки. Точнее – трофейные французские танки Somua S-35 – вооруженные пушкой калибра 47 мм и пулеметом 7,5 мм, достаточно хорошо бронированные и быстроходные. Их было 4 штуки – входивших в состав бронепоезда №28.
Один из этих танков был подбит ручными гранатами у Северных ворот крепости. Второй танк прорвался в центральный двор Цитадели, но был подбит орудием 333-го полка. Оба подбитых танка немцам удалось эвакуировать. Третий танк был подбит зенитным орудием в Северных воротах крепости.
В этот же день осажденные на Центральном острове обнаружили два крупных склада вооружений - большое количество автоматов ППД, патронов, а также минометов с боезапасом. Защитники крепости стали массированно обстреливать позиции германцев к югу от Цитадели.
На Северном острове, а также с Южного острова, германские автомашины с громкоговорителями стали призывать защитников сдаваться. В 17.15 германцы объявили о прекращении на полтора часа артобстрела - для желающих сдаться. Из руин вышло несколько сот человек, значительная часть из них - женщины и дети семей комсостава.
С наступлением темноты несколько групп осажденных попытались вырваться из крепости. Как и накануне, все эти попытки закончились неудачей - прорывавшиеся или погибали, или попадали в плен, или вновь занимали оборону.
24 июня германцы отправили боевую группу, которая деблокировала окруженных в церкви, и затем они покинули Цитадель. Помимо Центрального острова, под контролем защитников крепости по-прежнему оставалась восточная часть Северного острова. Весь день германцы продолжали артобстрел.
В 16.00 24 июня штаб 45-й дивизии доложил, что Цитадель взята и проводится зачистка отдельных очагов сопротивления. В 21.40 в штаб корпуса было доложено о взятии Брестской крепости. Однако боевые действия продолжались.
Германцы сформировали боевые группы из саперов и пехоты, которые методично ликвидировали остававшиеся очаги сопротивления. Для этого использовались подрывные заряды и огнеметы, однако 25 июня у германских саперов остался лишь один огнемет (из девяти), который они не могли использовать без поддержки бронетехники.
26 июня на Северном острове германские саперы взорвали стену здания школы политсостава. Там было взято 450 пленных.
Основным очагом сопротивления на Северном острове остался лишь Восточный форт. По показаниям перебежчика, 27 июня там оборонялось до 400 бойцов и командиров во главе с майором Гавриловым.
Против форта германцы применили два остававшихся в наличие танка из состава бронепоезда №28 - французский танк Somua и трофейный советский танк. Эти танки стреляли по амбразурам форта, в результате, как сказано в докладе штаба 45-й дивизии, "русские стали вести себя тише, но непрерывная стрельба снайперов продолжалась из самых неожиданных мест".
На Центральном острове остатки оборонявшихся, сосредоточившиеся в северных казармах Цитадели, решили пробиваться из крепости 26 июня. В авангарде пошел отряд из 100-120 бойцов под командованием лейтенанта Виноградова. Отряду удалось пробиться за пределы крепости, потеряв половину состава, однако остальным осажденным на Центральном острове этого сделать не удалось - понеся большие потери, они вернулись назад. Вечером 26 июня остатки отряда лейтенанта Виноградова были окружены немцами и почти полностью уничтожены. Виноградов и несколько бойцов попали в плен.
Попытки прорыва с Центрального острова продолжались 27 и 28 июня. Они были прекращены из-за больших потерь.
28 июня те же два германских танка и несколько самоходных орудий, возвращавшихся из ремонта на фронт, продолжали обстреливать Восточный форт на Северном острове. Однако это не принесло видимых результатов, и командир 45-й дивизии обратился за поддержкой к Люфтваффе. Однако из-за низкой облачности в тот день авиаудар не был нанесен.
29 июня в 8.00 германский бомбардировщик сбросил на Восточный форт 500-килограммовую бомбу. Затем была сброшена еще одна 500-кг и наконец 1800-кг бомба. Форт был практически разрушен. К наступлению темноты было взято в плен 389 человек.
Утром 30 июня руины Восточного форта были обысканы, найдено несколько раненых защитников (майор Гаврилов не был найден - он попал в плен только 23 июля 1941). Штаб 45-й дивизии доложил о полном взятии Брестской крепости.
Командование 45-й дивизии вермахта не ожидало, что она понесет столь высокие потери от защитников Брестской крепости. В дивизионном рапорте от 30 июня 1941 года говорится: "дивизия взяла 7000 пленных, в том числе 100 офицеров. Наши потери - 482 убитых, в том числе 48 офицеров, и свыше 1000 раненых."
Следует учесть, что в число пленных несомненно включены медперсонал и пациенты окружного госпиталя, а это, вероятно, несколько сот человек, которые физически не могли сражаться. Также показательно мала доля командиров (офицеров) среди пленных (в число 100 попавших в плен офицеров (командиров) очевидно включены военврачи и больные в госпитале).
Единственным старшим командиром (старшим офицером) среди оборонявшихся в Брестской крепости был командир 44-го стрелкового полка майор Гаврилов. Дело в том, что артобстрелу и обстрелу реактивными минометами в первые минуты войны подверглись дома комсостава на Северном острове - естественно, не такие прочные, как сооружения Цитадели и фортов, и в результате этого обстрела было выведено из строя значительное число командиров.
Для сравнения - в ходе польской кампании за 13 дней германская 45-я дивизия, пройдя с боями 400 километров, потеряла 158 убитыми и 360 ранеными.
Более того - суммарные потери германской армии на восточном фронте к 30 июня 1941 года составили 8886 убитых. То есть защитники Брестской крепости убили более 5% из них.
И то, что защитников крепости было около 8 тысяч, а вовсе не "горсточка", не умаляет их славы, а наоборот, показывает, что героев было немало. Больше, чем почему-то пыталась внушить советская власть.
И до сих пор в книгах, статьях и сайтах о героической обороне Брестской крепости постоянно встречаются слова "маленький гарнизон". Еще частый вариант - 3.500 защитников. Но давайте послушаем заместителя директора мемориального комплекса "Брестская крепость-герой" Елену Владимировну Харичкову. На вопрос о том, сколько из защитников крепости еще живы (в 1998), она ответила:
"Около 300 человек, а накануне войны в Брестской крепости было до 8.000 военнослужащих и 300 семей офицерского состава."
И её же слова об убитых защитниках крепости:
"962 похороненных под плитами крепости".
Цифру 8 тысяч подтверждают и мемуары генерала Л.М.Сандалова, в тот период начштаба 4-й армии, в составе которой были 6-я и 42-я дивизии. Генерал Сандалов писал, что в случае войны в Брестской крепости по плану должен был оставаться лишь один батальон, все остальные подразделения по плану должны были быть выведены из крепости. Однако:
"Из войск первого эшелона 4-й армии больше всего пострадали те, что размещались в цитадели Брестской крепости, а именно: почти вся 6-я стрелковая дивизия (за исключением гаубичного полка) и главные силы 42-й стрелковой дивизии, ее 44-й и 455-й стрелковые полки.
Я не намерен здесь рассказывать подробно о героических боях в Брестской крепости. Об этом рассказано уже немало людьми, которые находились там сами, а также писателями С. С. Смирновым и К. М. Симоновым. Приведу только два очень интересных документа.
Один из них — краткий боевой отчет о действиях 6-й стрелковой дивизии в первые часы фашистского нападения. В отчете сообщается:
“В 4 часа утра 22.6 был открыт ураганный огонь по казармам и по выходам из казарм в центральной части крепости, а также по мостам и входным воротам крепости и домам начсостава. Этот налет вызвал замешательство среди красноармейского состава, в то время как комсостав, подвергшийся нападению в своих квартирах, был частично уничтожен. Уцелевшая же часть комсостава не могла проникнуть в казармы из-за сильного заградительного огня... В результате красноармейцы и младший комсостав, лишенные руководства и управления, одетые и раздетые, группами и поодиночке самостоятельно выходили из крепости, преодолевая под артиллерийским, минометным и пулеметным огнем обводный канал, реку Мухавец и вал крепости. Потери учесть было невозможно, так как личный состав 6-й дивизии смешался с личным составом 42-й дивизии. На условное место сбора многие не могли попасть, так как немцы вели по нему сосредоточенный артиллерийский огонь. ... Некоторым командирам все же удалось пробраться к своим частям и подразделениям в крепость, однако вывести подразделения они не смогли и сами остались в крепости. В результате личный состав частей 6-й и 42-й дивизий, а также других частей остался в крепости в качестве ее гарнизона не потому, что ему были поставлены задачи по обороне крепости, а потому что из нее невозможно было выйти."
А вот другой документ: донесение заместителя командира по политической части той же 6-й стрелковой дивизии полкового комиссара М. Н. Бутина.
"В районы сосредоточения по тревоге из-за беспрерывного артиллерийского обстрела, внезапно начатого врагом в 4.00 22.6.41 г., части дивизии компактно выведены быть не могли. Солдаты и офицеры прибывали поодиночке в полураздетом виде. Из сосредоточившихся можно было создать максимум до двух батальонов. Первые бои осуществлялись под руководством командиров полков товарищей Дородных (84 сп), Матвеева (333 сп), Ковтуненко (125 сп)."
Да, я предвижу возражения - первый отрывок написан слишком художественно для военного донесения, а во втором вообще употреблены недопустимые термины для 1941 года - "солдаты и офицеры" в отношении красноармейцев и командиров Красной Армии. Если есть претензии - то не ко мне.
Я же повторю только одно - в Брестской крепости сражалась не "горстка бойцов", а тысячи героев. И то, что многие из них попали в плен, отнюдь не умаляет их подвига.
Орденами и медалями были награждены около 200 защитников Брестской крепости, лишь двое получили звание Героя Советского Союза – майор Гаврилов и лейтенант Кижеватов (посмертно).
Бои в городе. Брестский железнодорожный вокзал.(подборка собраная мной)
читать дальше Теперь перейдем к обороне Брестского железнодорожного вокзала. Данные приведенные мной ниже могут содержать ошибки из-за скудности найденных мной источников, за что заранее прошу меня извенить.
День первый. В ночь на 22 июня на вокзале ожидали утреннего поезда группа сержантов одной из авиационных частей под командованием старшины свехсрочника Павла Баснева. Они ехали за пополнением в местечко Пружаны. Там же находилась группа бойцов-зенитчиков с партией сопог для своей части и также еще несколько отдельных военных следующие в отпуска или к месту службы.
С началом обстрела, летчики бросились к военному коменданту вокзала, так как имевшиеся у них винтовки имели мало патронов. На вокзале оказалась оружейная комната железнодорожной охранны. Группа баснева и еще несколько групп бойцов заняли оборону на западных подступах к станции для прикрытия отправки поездов на восток. На вокзале скопилось много мирных жителей и семей военных, пытающихся уехать на Минск, но из-за повреждений немецкими снарядами путей удалось отправить лишь два коротких состава. Со стороны железнодорожного моста на границе с боем отступала группа пограничников. Они присоединились к группе Баснева. Вскоре показались два десятка немецких мотоциклистов, которые мчались к вокзалу. Подпустив их почти вплотную залпом остановили продвижение немцев, лишь меньше половины немцев смогла вырваться и уехать обратно. Через полчаса немцы подтянули к вокзалу несколько бронетранспортеров с автоматчиками и бойцы вынуждены были отступить к зданию вокзала. Снаряды все чаще рвались внутри здания , набитого женщинами и детьми. Спасаясь от обстрела люди стали прятаться в подвальные помещения, куда вскоре вынуждены были отступить и бойцы. В подвале собралось около 2 тысяч мирных жителей. Немцы пытаются с ходу ворваться в подвал но получают отпор и откатываются.
Немцы подкрадывались к окнам и закидывали в них гранаты. Потери среди гражданского населения росли. Военные принимают решение отправить всех гражданских в плен, исключение составляли коммунисты если они предявляли партбилет им разрешалось остаться и выдавалось оружие.
День второй. К утру 23 июня подвал опустел, в нем осталось около 100 человек. Коммендант видимо был убит еще 22 при бое на привокзальной площади и командование бойцами принимает на себя командир артиллерийского взвода лейтенант Николай Царев, ехавшим к месту своей первой службы после окончания воееного училища. Коммисаром у него стал замполтрука противотанковой батареи Константин Борисенко. Третим человеком возглавившим оборону стал Павел Баснев, но в последнии дни его замещали сержанты Федор Гарбуз и Алексей Русанов. В подвале также осталась одна женщина – следователь прокуратуры города Бреста по имени Надежда ( фамилия неизвестна). Она взялась перевязывать бойцов. В падвале был маленький склад продуктов вокзального буфета, а выходившие на верх граждланские частично оставили свои чемоданы в подвале. Вещи находившиеся там пустили на бинты. Плохо обстояло дело с водой лишь через несколько дней удалось обнаружить под потолком водопроводное колено, которое было сломано и у защитников появилась вода. Первые два дня немцы пытались уговорить бойцов сдаться.
День третий. 24 июня. Немцы выдвинули ультиматум- сдаться в течении получаса иначе будут применены «крайние меры». Осажденные отказались сдаться и тогда немцы приступили к действиям. Немцы пробили перекрытия. Через дыру вылили несколько ведер бензина и бросили следом гранаты. К несчастью это оказалься отсек продуктового склада, бойцам удалось спасти всего несколько ящиков с печеньем и карамелью – все остальное погибло в огне. Также бойцам удалось остановить продвижение огня по помещениям подала и огонь повернул в сторону вокзального ресторана. В виду того что пламя грозило всему зданию вокзала, немцы вынуждены были приступить к его тушению. Немцы предприняли несколько новых попыток штурма, но были отбиты из-за сооруженных бойцами баррикад. Огонь из подвальных окон сильно мешал немцам наладить движение поездов через Брест. Саперы получают приказ закрыть эти окна. Не всегда это удавалось им сделать и саперы несли сильные потери. В конце концов немцам удалось прикрыть окна, но бойцы находили щели и продолжали огонь, хотя и с меньшим успехом, но немцы смогли приступить к ремонтно-востановительным работам.
День пятый или шестой. Немцы выдвинули новый ультиматум угрожая применить против защитников газы. Приоткрывая окна немцы забрасывали в подвал бомбы со следоточивым газом и химические гранаты. Помещения наполнились едким туманом. Люди кашляли, задыхались, нестерпимо резало глаза и те у кого небыло противогазов спасались дыша сквозь мокрую тряпку. Газовая атака длилась несколько часов. Тогда немцы решили затопить подвал водой. Сквозь одно окно в подвал завели брезентовый рукав по которому пустили воду. Двое суток немцы вливали в подвал воду. Помещения подвала были расположены на разных уровнях. И если в одних отсеках вода стояла по колено, то в других передвигаться можно было только в плавь. Бойцы соорудили из имевшихся в подвале досок помостки вдоль наружних стен. По неосторожности не удалось спасти от воды остатки продовольствия ( печенье размокло, а карамель превратилась в липкий ком от которого и отщипывалась ежедневная норма). Надежды немцев сломить сопротивление таким образом не удались- из подвала все равно звучали выстрелы. Тогда немцы предприняли новое воздействие на обороняющихся. К зданию подогнали несколько машин с нечистотами и слили их в подвал. Сложно представить, что пришлось пережить защитникам в кромешной тьме, в зловонном воздухе передвигаясь по пояс или по горло в зловонной жиже. К этому моменту в живых осталось лишь около 30 человек. Бойцы принимают решение идти на прорыв. На их счастье с ними в подвале оказался железнодорожник, знавший вокзал.
Конец второй недели обороны. Прорываться было решено через котельню. Около 20 человек возглавляемых лейтенантом Николаем Царевым и старшиной Павлом Басневым должны были идти на прорыв, а трое – сержант Игнатьев с двумя бойцами должны были остаться и имитировать наличие обороны и потом выйти самостоятельно. Глубокой ночью, по узким воздуховодам под полом вокзала, бойцы по-одному пробрались в котельную и черезнесколько минут завязался бой. Были слышны выстрелы и взрывы гранат и крики "Ура" (из воспоминаний выжившего сержанта Игнатьева). Группа прорыва смогла вырваться, понеся большие потери. После прорыва группа разделилась и стала пробираться каждая самостоятельно.
Следующий день после прорыва. Немцы открывают окна подвала и кидают туда гранаты, чтобы убедиться что там ни кого нет. к вечеру охрана была снята.
Два дня спустя после прорыва. Игнатеннко с бойцами ночью выбираются из здания вокзала и передохнув несколько дней в доме местного жителя двинулись на восток в сторону фронта.
по материалам книги С.С.Смирнова "Брестская крепость" глава "Брестский вокзал".
Теперь преведу данные с официального сайта МВД Республики Беларусь www.mvd.gov.by/modules.php?n...showpage&pid=93. читать дальшеВот что там есть касаемо описанных выше мной событий. По видимому данная группа милиционеров оборонялась отдельно от описанной мной выше.
В первые часы Великой Отечественной войны пришлось вступить в бой работникам линейного отделения милиции станции Брест. К полудню 22 июня город полностью оказался в руках гитлеровцев. Но еще долго не смолкали выстрелы в районе железнодорожного откоса. Героическая оборона Брестского вокзала, которую возглавил начальник линейного отделения подполковник А. Я.Воробьев, вошла во все учебники истории.
Бои в городе
читать дальше В самом городе войск фактически не было за исключением штабов некоторых подразделений не было но и здесь немцам так и не удалось сходу его взять. Оборонялась тюрьма за Мухавцом, облуправление НКВД, райвоенкомат и железнодорожный вокзал. На данный момент я не нашел материалов про оборону тюрьмы и облуправление НКВД. Если исходить из того что во второй половине дня немцы выпустили заключенных из тюрем, то можно предположить что основные помещения тюрьмы были взяты немцами уже в первой половине дня 22 июня. Если кто распологает дополнительной информацией убедительная просьба выложить ее.
Оборона военкомата.
читать дальшеПредлагаю Вам краткий обзор обороны облвоенкомата подобранный мной.
С начала обстрела города к зданию военкомата стали стекаться люди, как служащие, так и жители, причем многие привели с собой свои семьи. Старшим среди собравшихся был облвоенком майор Стафеев. Он считал все происходящее провокацией и был уверен, что порядок в скором времени в городе будет востановлен. Он посылает несколько человек в штабы стрелкового корпуса и соседней дивизии, а также в обком партии. Он был спокоен и уверен и это успокоило и вселило уверенность жителям. Он начинает готовится к проведению моболизации и сотрудники приступили к своей нормальной работе. Вернувшиеся со штабов должили что там никого нет и стало ясно, что это не просто провокация- это война, но военком отказывается свернуть работу военкомата до получения приказа, но всеже организовывает отправку части женщин и детей на одном единственном грузовике, который удалось найти в исправном состоянии. Военкомат начинает готовится к обороне, но оружия фактически нет. Есть несколько пистолетов у военкома и несколькоих офицеров. Положенние спас проезжавший грузовик одной из войсковых частей на котором везли оружие и боеприпасы с которого сгрузили часть боеприпасов и гранат. Вскоре здание было окружено немцами. Стафеев возглавил оборону здания, но уже через несколько часов положение стало осложняться. Немцам все чаще удается забрасывать гранаты в окна, а силы защитников быстро таят. В военкомате начато срочное уничтожение всех документов, когда стало ясно, что в ближайшее время помощи не будет или они просто не смогут ее дождаться. Вечером после совещания офицеров было принято решение отправить в плен женщин и детей скопившихся в здании. Решение было тяжелым, но необходимым. Женщины вышли из здания неся на руках детей и белый флаг. Когда группа женщин скрылась за поворотом там раздались пулеметные очереди и крики и стоны. Так фашисты расправились с женщинами и детьми за упрямство их мужей и братьев, не желавших сдаваться немцам. Снова начался штурм здания и снова немцы откатились, понеся потери. Возникала новая проблема – тех боеприпасов что они успели сгрузить становилось все меньше и меньше. И было принято решение идти на прорыв, неся с собой раненых. В плен сдаваться бойцы не пожелали. Разбившись на несколько групп и дождавшись затишья между атаками бойцы бросились к забору, окружавшему здание. Их встретил огонь пулеметов и автоматов, часть бойцов погибла перелезая забор, многие были захвачены в плен. Раненых немцы убивал наместе. Так погиб и майор Сафеев. Лишь небольшой группе, где находился райвоенком С.Л.Ушеров, удалось вырваться. Они пробирались дворами и вышли за город и смогли догнать наши отступающие части. Так закончилась оборона облвоенкомата.
читать дальшеМатериал подготовлен по книге С.С. Смирнова «Брестская крепость» по главе «На улицах Бреста».
Оборона железнодорожного вокзала города Бреста.
читать дальше К сожалению крупных материалов я не нашел, так что буду выкладывать не большие фрагменты не редактируя их.
Представляю материал с сайта Министерства Внутренних Дел Республики Беларусь. www.mvd.gov.by/
В первые часы Великой Отечественной войны пришлось вступить в бой работникам линейного отделения милиции станции Брест. К полудню 22 июня город полностью оказался в руках гитлеровцев. Но еще долго не смолкали выстрелы в районе железнодорожного откоса. Героическая оборона Брестского вокзала, которую возглавил начальник линейного отделения подполковник А. Я.Воробьев, вошла во все учебники истории.
К сожалению стоит отметить что на сайте госсударственного учереждения не указаны даже сроки обороны вокзала, хотя они длились не один день.
Поиски более менее правдоподобных материалов будут продолжены. ведь помимо вокзала оборонялся и говоенкомат, а также нельзя пройти мимо подвига врачей Брестской больницы.
Предлагаю Вашему вниманию статью затрагивающую оборону бресткой крепости. Как к ней относится ? Я не берусь судить о правдивости ниже сказанного для этого надо иметь доступ к архивам и затратить не мало времени на разбор всех материалов. Верить или нет материалам данной статьи дело каждого.
О чем умолчала «Брестская крепость»
читать дальшеКнига Халида Ошаева «Слово о полку Чечено-Ингушском» рассказывает о судьбе доселе неизвестных героев
Как-то в городе Грозном в Нефтяном институте проходило студенческое собрание. В президиуме сидели руководители института. На собрании выступил генерал запаса, человек видный и всеми уважаемый. Вот что он сказал:
— Смотрите: у чеченцев и ингушей всего четыре Героя Советского Союза. А у народа соседней республики их 35 человек, хотя их меньше, чем чеченцев. Из этого вы можете заключить, как воевали чеченцы и ингуши.
В зале прозвучал смех. Прикрыв руками рты, смеялись и в президиуме.
Несомненно, генерал знал, что с марта 1942 года чеченцы и ингуши были лишены конституционного права призываться в армию и защищать Родину. Генерал, безусловно, знал и то, что половина чеченцев и ингушей, участвовавших в Великой Отечественной войне, состояла из добровольцев. Знал он также и то, что после февраля 1944 года, то есть после переселения народа, все воины: рядовые и офицеры чечено-ингушской национальности — были отозваны из действующей армии. А награды за боевые отличия воинам, чеченцам и ингушам, в этих условиях давали очень и очень скудно. Генерал в своем выступлении об этом ничего не сказал.
Еще до выхода из печати книги «Брестская крепость» нами было послано С. С. Смирнову (автору книги) письмо с просьбой приехать в Чечено-Ингушетию, чтобы поговорить с оставшимися в живых защитниками Брестской крепости. Мы просили его отметить в своей книге и участие сынов Чечено-Ингушетии в этой великой эпопее. Мы писали С. С. Смирнову, что в цитадели Брестской крепости погибло шестнадцать воинов из нашего села Старые Атаги. Двое вырвались из окруженной крепости живыми. Отступали. В бою у Ельца оба были ранены. Одного из них в палатке госпиталя добила фашистская авиабомба. И только один из шестнадцати вернулся с войны. Но С. С. Смирнов не отозвался.
Мы высоко ценим книгу С. С. Смирнова «Брестская крепость», слава о которой прогремела по всему миру. Но почему же в ней нет и намека на участие в героической обороне крепости воинов Чечено-Ингушетии? А их было немало. Брестской твердыне присвоили наименование «Крепость-герой». Чеченцы и ингуши для этого тоже положили свои жизни. Неужели о них нельзя было упомянуть хоть одним добрым словом?
В Музее обороны Брестской крепости нам пришлось увидеть обгорелые, почти полностью превратившиеся в пепел, комсомольские документы Даши Эдельханова. Самого комсомольца постигла трагическая судьба: видно, он сожжен в одном из казематов огнеметом.
Писатель С. С. Смирнов — чрезвычайно дотошный и скрупулезно-настойчивый в своих розысках участников Брестской обороны. Но почему же в этом случае он не принял мер к розыску родственников и друзей Эдельханова Даши?
После коротких поисков нами было установлено, что отец Даши Эдельханова проживает в селе Гвардейском Чечено-Ингушской АССР. Здесь же проживают несколько живых участников защиты Брестской крепости, которые призывались в армию вместе в Дашой и служили с ним.
У Девлетгирея Эдельханова, отца Даши, было два сына. Оба они погибли: Даша — в Брестской крепости, а Эдду — у линии Маннергейма. О трагической судьбе Даши отец узнал только теперь, через 26 лет. Разве не мог Сергей Сергеевич написать об этом комсомольце несколько теплых слов?
По-видимому, писатель в то время обходил «подводные рифы», возникшие ранее. Что ж, это неудивительно. Подобные «рифы» обходил не он один. Ученый Ушаков, например, об ингушах в своем словаре не упоминает вовсе, как будто такого народа нет совсем, а о чеченцах сообщает так: «Чеченцы — кавказская народность, живущая в пределах СССР».
Задачу по розыску участников обороны Брестской крепости и района Бреста мы ограничиваем рамками Чечено-Ингушетии. Она нелегка. Писатель С. С. Смирнов имел возможность получить информацию от участников событий — офицеров, сержантов, красноармейцев,— в общем ясно представлявших происходившие в крепости и вокруг нее события. Офицеров из Чечено-Ингушетии в Бресте насчитывалось единицы. И почти все они погибли в первый же день боя.
Рядовые чеченцы и ингуши, оставшиеся в живых, в большинстве своем плохо говорили по-русски, смутно представляли себе, что делалось во время боев во всей крепости и вокруг нее. Отлично они знали одно: вот оттуда надвигается враг и его надо остановить, убить раньше, чем он убьет тебя. Некоторые не помнили даже номера своего полка, и выяснять это приходилось по карте-панораме крепости. По ней боец указывал: «Наш полк стоял вот здесь».
Никаких довоенных архивов в Бресте не сохранилось. Крепость в течение трех с лишним лет находилась в руках фашистов. Нет твердо обоснованных списков рядового и сержантского состава полков и частей, стоявших в крепости перед войной. В Музее обороны крепости имеются лишь списки офицерского состава, составленные по документам Наркомата Обороны СССР.
Трудно точно установить участников защиты Бреста из нашей республики, выявить: кто, когда и где погиб, кто в каком полку служил; и нам приходилось выяснять эти данные путем тщательного опроса.
Те из защитников, кто остался в живых и смог выйти из окруженной врагами крепости в первые два дня обороны, сумели догнать отступающие на восток части Красной Армии. Во все последующие дни, когда делались попытки выхода из окруженной крепости, вырвавшиеся даже без ранений, почти неизбежно попадали в гитлеровский плен. А из плена возвращались немногие... И очень часто прошедшие через фашистский плен встречали обидное недоверие, а порой испытывали явную несправедливость. Чеченцы и ингуши, вернувшиеся из фашистского плена, уже в силу прямого недоверия к ним, культивируемого к переселенному народу, прямо попадали в специальные лагеря для длительной «проверки».
В архивах районных и городских военкоматов Чечено-Ингушетии нам удалось найти лишь несколько списков призванных в Красную Армию в октябре 1939 года и в феврале 1940 года. В списках, обнаруженных в архивах Малгобекского и Надтеречного военкоматов, указывается, что военнообязанные были направлены прямо в распоряжение командиров стрелковых полков, входивших в гарнизон Брестской крепости. В дальнейшем по опросу живых участников обороны нам приходилось прослеживать судьбу воинов, числившихся в военкоматских списках, узнавать, откуда они, кто их родственники, кем они работали до армии, разыскивать их письма и снятые в Бресте фотографии.
Призванные из Чечено-Ингушетии красноармейцы служили во всех частях Брестского гарнизона. Но особенно много было их в 333-м и 125-м полках. По уверению некоторых участников защиты, в 333-м полку были взводы, наполовину состоявшие из призывников из Чечено-Ингушетии. Иногда в субботние вечера чеченцы и ингуши, служившие в полках гарнизона, устраивали вечера самодеятельности с состязаниями в танцах и игре на дечиг-пондаре.
Халид ОШАЕВ
-
-
27.08.2011 в 23:08