Америка? Нет больше вашей Америки..
Источник: Александровский Голос Труда
23 ИЮЛЯ 1961 ГОДА. ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА
20.07.2011
В прошлом номере нашей газеты была опубликована статья «Печальный юбилей» под рубрикой «К 50-летию Александровского бунта». И буквально через день в редакцию пришел очевидец того, действительно, печального события, которое произошло в Александрове 23 июля 1961 года, Лев Михайлович Контиевский пояснил:
читать дальше
- Автор статьи пользовался в основном открытыми источниками, которые противоречивы и не всегда точны. Задает много вопросов, на которые не нашел ответа. На некоторые, к примеру, о том, где были коммунисты и ряд других, я могу ответить, потому что был там вместе с ними, хотя был еще кандидатом в члены КПСС.
И подробно рассказал о ходе того теплого летнего воскресного вечера, когда в Александрове произошли массовые беспорядки.
- В тот выходной день я был дежурным по радиозаводу («воскресным директором»). Спокойную обстановку где-то в 6 – 7 вечера нарушили промчавшиеся под окнами пожарные машины с включенными сигналами. Особого значения не придал – пожар не такая уж редкость. Но тут же раздался звонок телефонистки с телефонной станции: «Горит милиция…» – «Я видел пожарные машины, сейчас потушат» - «Да там восстание!» - «Какое восстание?!» - «Да, да – восстание!». И бросила трубку. Первые мгновения я сидел в оцепенении. Потом позвонил директору завода М.А. Жулеву. «Знаю, я сейчас буду, а ты пока обзвони всех начальников цехов, отделов, отдельных подразделений, партком, завком». Еще не успел он обзвонить всех, как Михаил Александрович пришел. Вскоре собрались и остальные – всего человек 60. Жулев приказал начальнику охраны усилить охрану завода по периметру. Всем остальным идти вместе к горкому партии.
Меня с дежурства снял, сказав «Беру в отряд коммунистов». И мы все в обход площади, через ДК «Юбилейный, по улице Военной, Царевой горе направились к горкому, который тогда располагался рядом с тем местом, где сейчас стоит кинотеатр «Сатурн».
(То бывшее здание горкома КПСС вы видите на старом снимке (1952 год, 1 мая), который хранится у Л.М. Контиевского. А неподалеку, на втором этаже белого углового здания, располагался горком комсомола).
Между тем большая группа коммунистов радиозавода, подойдя к горкому партии, была тут же рассредоточена в плотную цепочку у здания, чтобы закрыть доступ к нему посторонних. Не лишнее мероприятие, потому что народ лез и сюда.
- С нами были все работники аппарата горкома: 1 секретарь Королев, 2 секретарь (фамилии не помню), третий Крупенков, все заведующие отделами; руководство исполкома. Работали сотрудники Александровского отдела ФСБ, которые находились в гуще, в толпе, отслеживали обстановку, внимательным взглядом выделяя наиболее ярых участников бунта. Словом, выполняли свою работу. Потом именно тех, кто попал к ним на заметку, в первую очередь вызывали на допросы.
Подошли сотрудники милиции. Надо отдать должное тем из них, которые находились в это время в оцепленном толпой здании. Главное, что они сделали, - отстояли оружейную комнату, не допустили, чтобы ее захватили восставшие, уже ворвавшиеся в здание с целью завладеть оружием. Не покинули сотрудники милиции здание и тогда, когда оно было подожжено бутылками с зажигательной смесью. Можно себе представить, что было бы, если бы оружие попало в руки бандитов…
В это время к площади подошли группы руководящих сотрудников - коммунистов с комбината «Искож», с ВНИИСИМС. Их поставили в оцепление горкома, а наш большой отряд - на перекресток ведущих к площади дорог от Монастыря и с Поповой горы, чтобы преградить доступ на площадь людей из этих районов. Стояли вплотную, локоть к локтю. Но даже при этом удержать толпу было не просто. Толпа, а состояла она в основном из молодежи, которая в большом количестве отдыхала в этот вечер на танцах в парке, буквально рвалась на площадь, как будто подогреваемая чьей-то злой волей. Глаза осатанелые, рты распахнуты в крике, в руках у некоторых палки, кирпичи… И все-таки мы их держали. Такого не забудешь. И никому не пожелаешь встретиться с озверелой толпой, когда она становится безумной, неуправляемой. Истерия толпы – страшное дело. Кто видел, тот знает. Избить, поджечь, убить – толпа все может, впадая в безумие.
А неподалеку горит здание милиция, горит машина… И почему-то ярко встает в памяти такая картинка – лежат на земле около огня цыганята, греются...
Вскоре пришли войска, и нам была дана команда отойти к горкому. Автоматами или карабинами были вооружены солдаты, не помню. Но то, что они не стреляли, это точно. Ни один не сделал ни одного выстрела. Они просто методично вытесняли толпу с площади и довольно успешно. Сопротивляющихся, наиболее агрессивно настроенных, выхватывали из толпы, арестовывали. Кучка таких смутьянов стояла в сторонке под охраной солдат с оружием. Забегая вперед, скажу, что судьба их осталась неизвестной, по-моему, даже родственникам. Я видел, как их погрузили в машину и увезли.
Когда площадь уже была очищена, нас отпустили домой. А наутро я направился в горком, так как мне было назначено прийти в этот день за кандидатской карточкой. Через военное оцепление меня пропустили, выяснив, зачем иду. Но Крупенков сказал - получишь карточку позже, не до этого сейчас.
Хотел бы ответить еще на несколько вопросов, а также прояснить ситуацию по ряду неточностей, которые допускаются.
Высказываются подозрения (чуть ли не утверждения) о том, что смутьянами были те, что высланы на 101 км. Я многих из них знал тогда и могу утверждать – в толпе их не было. Надо заметить, они вели себя всегда очень осторожно, не встревали ни в какие драки, а тем более во что-то более серьезное. Не хочу сказать, что из-за законопослушания. Просто им надо было отбыть свой срок высылки и вернуться в Москву. Это было не так уж легко – ведь они были под строжайшим надзором милиции. Попади на заметку – не видать Москвы. А толпа, насколько я заметил, в основном состояла из нашей александровской молодежи, агрессивно себя вели местные, всегда отличающиеся хулиганским поведением. Но не хочу сказать, что они все это и затеяли. Вряд ли. Размышляя об этом событии, я и тогда и сейчас, верю, что были, но остались в тени серьезные организаторы бунта. Очень уж грамотно все это было сделано. Не думаю, что парни ходили на танцы с бутылками с зажигательной смесью. А уж настолько мастерски собрать и «зажечь» агрессией толпу и вообще под силу профессионалу. И таких нюансов, говорящих о существовании зачинщиков, наберется немало.
Постоянно встает вопрос, кто и сколько стрелял. Иногда называют такие цифры, что диву даешься. На самом деле не стреляла милиция, не стреляли сотрудники ФСБ, ни единого выстрела не сделали солдаты. Не была вооружена толпа (за исключением палок, кирпичей и т.д.). Стреляли только сотрудники тюрьмы. Они вынуждены были это делать, любыми мерами вплоть до применения оружия, чтобы толпа действительно не освободила заключенных, и они свой долг выполнили, не допустив этого. На моих глазах был убит человек, который сумел как-то влезть на крышу горящей милиции и заорать оттуда: «Все на тюрьму! Освобождай заключенных!». Его «сняли» с тюремной вышки. И, по-моему, четверо были убиты из тех, кто лез на тюремные ворота. Еще несколько человек из толпы были ранены. Больше никакой стрельбы не было.
Решение стрелять на поражение принял начальник тюрьмы, который действовал в пределах своих полномочий. Впоследствии ему была объявлена благодарность за исполнение своего долга.
Приняты ли меры? Еще какие! Были сняты с постов первый и второй секретари горкома КПСС, председатель исполкома, начальник милиции (его фамилию запомнил – Живодеров), руководитель отдела КГБ (впоследствии он работал начальником 3-го отдела АРЗ). В партийном порядке были наказаны все руководители, которые были призваны влиять на обстановку в обществе.
Разбор полетов шел на самом серьезном уровне. Сотрудники ФСБ высокого уровня, собирая информацию, на допросы вызывали огромное количество людей. Они работали и на предприятиях. В частности на радиозаводе им тоже выделили для этого кабинет. Среди допрашиваемых был и я. «Был ли на пощади?» – «Был» - «Что делал?» - Объяснил, и больше меня не беспокоили. Насколько помню, арестованы были больше 10 человек. Видимо, из тех, которые были замечены в толпе сотрудниками ФСБ, как наиболее агрессивные. Кстати, среди них, по-моему, была одна женщина, причем беременная, почему ее и освободили. Остальных… Не думаю, что они, в основном местные хулиганы, среди которых были судимые, - зачинщики бунта, но наказали их жестоко. Четверо были приговорены закрытым судом, который состоялся в Александрове, к расстрелу, остальные получили длительные сроки. Город-то маленький, почти все друг друга знают – многих из них я тоже знал, но назову только одного, который попал в их число, считаю, волей случая. С Володей Горшковым мы учились в одном классе. Я знал его как хорошего, неглупого, спокойного, уравновешенно парня. Попался, считаю, по-глупости. В тот день он вместе с женой, с родственниками ездил в Москву. Возвратился, когда толпа на площади уже бушевала. Не увидеть ее не мог, потому что жил неподалеку, в доме напротив «свечки». Сказал – пойду, посмотрю. А подойдя к толпе, увидел знакомых, подошел к ним, и, считаю, попал под влияние безумной толпы, заразился коллективным психозом. Да к тому же был выпивши. Видимо, вместе со своими знакомыми кричал что-то, вел себя агрессивно, рвался в бой и был замечен сотрудниками госбезопасности. До сих пор с жалостью вспоминаю парня – он был расстрелян. «Приговор приведен в исполнение» - последняя весточка, которую получили о сыне родственники. Даже, по-моему, неизвестно, где похоронен.
… Народ у нас такой что ли! Пожар – значит, бежим посмотреть, стреляют – тоже не от выстрелов, а к ним несемся, очертя голову. Любопытно же…
Какая-либо информация о происшествии выдавалась дозировано, скупо, все было под грифом секретно. А поэтому слухов и домыслов, один страшнее другого, разносилось множество. И где-то через месяц после происшествия было принято решение разослать активистов – коммунистов по району для проведения бесед с населением с целью успокоить. Меня направили, помню, в колхоз в Большие Вески, где председателем был Филинов. Собрать он сумел человек 20, и я выполнил партийное поручение, выступив перед ними.
Вот, пожалуй, и все, что я хотел бы рассказать о событиях 50-летней давности, которые никогда не изгладятся из памяти, оставив в ней горький осадок. А по поводу предложения автора статьи «Печальный юбилей» собраться, помянуть… Нет! Может мои взгляды и устарели, но я не хотел бы ворошить это темное пятно в истории города. Хотел бы одного – чтобы люди знали правду, не преувеличивая и не преуменьшая масштабов того события. Только поэтому и решился рассказать то, что видел собственными глазами, в чем участвовал.
Рассказ Л.М. Контиевского записала В. Тихонова.
23 ИЮЛЯ 1961 ГОДА. ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА
20.07.2011
В прошлом номере нашей газеты была опубликована статья «Печальный юбилей» под рубрикой «К 50-летию Александровского бунта». И буквально через день в редакцию пришел очевидец того, действительно, печального события, которое произошло в Александрове 23 июля 1961 года, Лев Михайлович Контиевский пояснил:
читать дальше
- Автор статьи пользовался в основном открытыми источниками, которые противоречивы и не всегда точны. Задает много вопросов, на которые не нашел ответа. На некоторые, к примеру, о том, где были коммунисты и ряд других, я могу ответить, потому что был там вместе с ними, хотя был еще кандидатом в члены КПСС.
И подробно рассказал о ходе того теплого летнего воскресного вечера, когда в Александрове произошли массовые беспорядки.
- В тот выходной день я был дежурным по радиозаводу («воскресным директором»). Спокойную обстановку где-то в 6 – 7 вечера нарушили промчавшиеся под окнами пожарные машины с включенными сигналами. Особого значения не придал – пожар не такая уж редкость. Но тут же раздался звонок телефонистки с телефонной станции: «Горит милиция…» – «Я видел пожарные машины, сейчас потушат» - «Да там восстание!» - «Какое восстание?!» - «Да, да – восстание!». И бросила трубку. Первые мгновения я сидел в оцепенении. Потом позвонил директору завода М.А. Жулеву. «Знаю, я сейчас буду, а ты пока обзвони всех начальников цехов, отделов, отдельных подразделений, партком, завком». Еще не успел он обзвонить всех, как Михаил Александрович пришел. Вскоре собрались и остальные – всего человек 60. Жулев приказал начальнику охраны усилить охрану завода по периметру. Всем остальным идти вместе к горкому партии.
Меня с дежурства снял, сказав «Беру в отряд коммунистов». И мы все в обход площади, через ДК «Юбилейный, по улице Военной, Царевой горе направились к горкому, который тогда располагался рядом с тем местом, где сейчас стоит кинотеатр «Сатурн».
(То бывшее здание горкома КПСС вы видите на старом снимке (1952 год, 1 мая), который хранится у Л.М. Контиевского. А неподалеку, на втором этаже белого углового здания, располагался горком комсомола).
Между тем большая группа коммунистов радиозавода, подойдя к горкому партии, была тут же рассредоточена в плотную цепочку у здания, чтобы закрыть доступ к нему посторонних. Не лишнее мероприятие, потому что народ лез и сюда.
- С нами были все работники аппарата горкома: 1 секретарь Королев, 2 секретарь (фамилии не помню), третий Крупенков, все заведующие отделами; руководство исполкома. Работали сотрудники Александровского отдела ФСБ, которые находились в гуще, в толпе, отслеживали обстановку, внимательным взглядом выделяя наиболее ярых участников бунта. Словом, выполняли свою работу. Потом именно тех, кто попал к ним на заметку, в первую очередь вызывали на допросы.
Подошли сотрудники милиции. Надо отдать должное тем из них, которые находились в это время в оцепленном толпой здании. Главное, что они сделали, - отстояли оружейную комнату, не допустили, чтобы ее захватили восставшие, уже ворвавшиеся в здание с целью завладеть оружием. Не покинули сотрудники милиции здание и тогда, когда оно было подожжено бутылками с зажигательной смесью. Можно себе представить, что было бы, если бы оружие попало в руки бандитов…
В это время к площади подошли группы руководящих сотрудников - коммунистов с комбината «Искож», с ВНИИСИМС. Их поставили в оцепление горкома, а наш большой отряд - на перекресток ведущих к площади дорог от Монастыря и с Поповой горы, чтобы преградить доступ на площадь людей из этих районов. Стояли вплотную, локоть к локтю. Но даже при этом удержать толпу было не просто. Толпа, а состояла она в основном из молодежи, которая в большом количестве отдыхала в этот вечер на танцах в парке, буквально рвалась на площадь, как будто подогреваемая чьей-то злой волей. Глаза осатанелые, рты распахнуты в крике, в руках у некоторых палки, кирпичи… И все-таки мы их держали. Такого не забудешь. И никому не пожелаешь встретиться с озверелой толпой, когда она становится безумной, неуправляемой. Истерия толпы – страшное дело. Кто видел, тот знает. Избить, поджечь, убить – толпа все может, впадая в безумие.
А неподалеку горит здание милиция, горит машина… И почему-то ярко встает в памяти такая картинка – лежат на земле около огня цыганята, греются...
Вскоре пришли войска, и нам была дана команда отойти к горкому. Автоматами или карабинами были вооружены солдаты, не помню. Но то, что они не стреляли, это точно. Ни один не сделал ни одного выстрела. Они просто методично вытесняли толпу с площади и довольно успешно. Сопротивляющихся, наиболее агрессивно настроенных, выхватывали из толпы, арестовывали. Кучка таких смутьянов стояла в сторонке под охраной солдат с оружием. Забегая вперед, скажу, что судьба их осталась неизвестной, по-моему, даже родственникам. Я видел, как их погрузили в машину и увезли.
Когда площадь уже была очищена, нас отпустили домой. А наутро я направился в горком, так как мне было назначено прийти в этот день за кандидатской карточкой. Через военное оцепление меня пропустили, выяснив, зачем иду. Но Крупенков сказал - получишь карточку позже, не до этого сейчас.
Хотел бы ответить еще на несколько вопросов, а также прояснить ситуацию по ряду неточностей, которые допускаются.
Высказываются подозрения (чуть ли не утверждения) о том, что смутьянами были те, что высланы на 101 км. Я многих из них знал тогда и могу утверждать – в толпе их не было. Надо заметить, они вели себя всегда очень осторожно, не встревали ни в какие драки, а тем более во что-то более серьезное. Не хочу сказать, что из-за законопослушания. Просто им надо было отбыть свой срок высылки и вернуться в Москву. Это было не так уж легко – ведь они были под строжайшим надзором милиции. Попади на заметку – не видать Москвы. А толпа, насколько я заметил, в основном состояла из нашей александровской молодежи, агрессивно себя вели местные, всегда отличающиеся хулиганским поведением. Но не хочу сказать, что они все это и затеяли. Вряд ли. Размышляя об этом событии, я и тогда и сейчас, верю, что были, но остались в тени серьезные организаторы бунта. Очень уж грамотно все это было сделано. Не думаю, что парни ходили на танцы с бутылками с зажигательной смесью. А уж настолько мастерски собрать и «зажечь» агрессией толпу и вообще под силу профессионалу. И таких нюансов, говорящих о существовании зачинщиков, наберется немало.
Постоянно встает вопрос, кто и сколько стрелял. Иногда называют такие цифры, что диву даешься. На самом деле не стреляла милиция, не стреляли сотрудники ФСБ, ни единого выстрела не сделали солдаты. Не была вооружена толпа (за исключением палок, кирпичей и т.д.). Стреляли только сотрудники тюрьмы. Они вынуждены были это делать, любыми мерами вплоть до применения оружия, чтобы толпа действительно не освободила заключенных, и они свой долг выполнили, не допустив этого. На моих глазах был убит человек, который сумел как-то влезть на крышу горящей милиции и заорать оттуда: «Все на тюрьму! Освобождай заключенных!». Его «сняли» с тюремной вышки. И, по-моему, четверо были убиты из тех, кто лез на тюремные ворота. Еще несколько человек из толпы были ранены. Больше никакой стрельбы не было.
Решение стрелять на поражение принял начальник тюрьмы, который действовал в пределах своих полномочий. Впоследствии ему была объявлена благодарность за исполнение своего долга.
Приняты ли меры? Еще какие! Были сняты с постов первый и второй секретари горкома КПСС, председатель исполкома, начальник милиции (его фамилию запомнил – Живодеров), руководитель отдела КГБ (впоследствии он работал начальником 3-го отдела АРЗ). В партийном порядке были наказаны все руководители, которые были призваны влиять на обстановку в обществе.
Разбор полетов шел на самом серьезном уровне. Сотрудники ФСБ высокого уровня, собирая информацию, на допросы вызывали огромное количество людей. Они работали и на предприятиях. В частности на радиозаводе им тоже выделили для этого кабинет. Среди допрашиваемых был и я. «Был ли на пощади?» – «Был» - «Что делал?» - Объяснил, и больше меня не беспокоили. Насколько помню, арестованы были больше 10 человек. Видимо, из тех, которые были замечены в толпе сотрудниками ФСБ, как наиболее агрессивные. Кстати, среди них, по-моему, была одна женщина, причем беременная, почему ее и освободили. Остальных… Не думаю, что они, в основном местные хулиганы, среди которых были судимые, - зачинщики бунта, но наказали их жестоко. Четверо были приговорены закрытым судом, который состоялся в Александрове, к расстрелу, остальные получили длительные сроки. Город-то маленький, почти все друг друга знают – многих из них я тоже знал, но назову только одного, который попал в их число, считаю, волей случая. С Володей Горшковым мы учились в одном классе. Я знал его как хорошего, неглупого, спокойного, уравновешенно парня. Попался, считаю, по-глупости. В тот день он вместе с женой, с родственниками ездил в Москву. Возвратился, когда толпа на площади уже бушевала. Не увидеть ее не мог, потому что жил неподалеку, в доме напротив «свечки». Сказал – пойду, посмотрю. А подойдя к толпе, увидел знакомых, подошел к ним, и, считаю, попал под влияние безумной толпы, заразился коллективным психозом. Да к тому же был выпивши. Видимо, вместе со своими знакомыми кричал что-то, вел себя агрессивно, рвался в бой и был замечен сотрудниками госбезопасности. До сих пор с жалостью вспоминаю парня – он был расстрелян. «Приговор приведен в исполнение» - последняя весточка, которую получили о сыне родственники. Даже, по-моему, неизвестно, где похоронен.
… Народ у нас такой что ли! Пожар – значит, бежим посмотреть, стреляют – тоже не от выстрелов, а к ним несемся, очертя голову. Любопытно же…
Какая-либо информация о происшествии выдавалась дозировано, скупо, все было под грифом секретно. А поэтому слухов и домыслов, один страшнее другого, разносилось множество. И где-то через месяц после происшествия было принято решение разослать активистов – коммунистов по району для проведения бесед с населением с целью успокоить. Меня направили, помню, в колхоз в Большие Вески, где председателем был Филинов. Собрать он сумел человек 20, и я выполнил партийное поручение, выступив перед ними.
Вот, пожалуй, и все, что я хотел бы рассказать о событиях 50-летней давности, которые никогда не изгладятся из памяти, оставив в ней горький осадок. А по поводу предложения автора статьи «Печальный юбилей» собраться, помянуть… Нет! Может мои взгляды и устарели, но я не хотел бы ворошить это темное пятно в истории города. Хотел бы одного – чтобы люди знали правду, не преувеличивая и не преуменьшая масштабов того события. Только поэтому и решился рассказать то, что видел собственными глазами, в чем участвовал.
Рассказ Л.М. Контиевского записала В. Тихонова.
@темы: история, Александров, бунт, СССР