Америка? Нет больше вашей Америки..
ПОСТРОЕНИЕ МОДЕЛЕЙ ЭТНОКУЛЬТУРНЫХ КОНТАКТОВ В СЕВЕРНОЙ ПАСИФИКЕ
(ПАЛЕОЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ РЕКОНСТРУКЦИИ)
А. П. Кондратенко, М. М. Прокофьев *
Варианты этнокультурного взаимодействия крупных этнических общностей дают возможность выделить четыре основных моделей (типов) взаимодействий в процессе трансляции во времени и пространстве на всей территории Северной Пасифики.
I. Количественно-однородный тип взаимодействия
Включает воздействие элементарной эффективной единицы (ЭЭЕ). Этнос-мигрант выявляет своё присутствие набором новых артефактов, резко отличающихся от предыдущих (демонстративная презентация).
читать дальше
Количественно-однородный тип контактов основан на анализе различных наборов ЭЭЕ (для Дальнего Востока подобные находки – римское стекло в гробницах Силла), резко выделяющихся среди типичных для той или иной культуры материалов. Бассейн Тихого океана в силу больших возможностей для ареальных сопоставлений служил в первой половине XX в. идеальным теоретическим полигоном для отрабатывания этнологических реконструкций. После работ Ф. Гребнера (Grebner F.) и У. Риверса (Rivers W.) диффузионизм захватил ряд ключевых позиций в палеоэтнологических реконструкциях. Но уже в 1919 г. Г. Тезман в исследовании «Первобытная культура человечества» построил ряд конвергентных моделей [1]. Это было начало реакции на диффузионизм, наступление на который, по мнению Ф. Рёка (Röck F.) началось после заседания «Американской антропологической ассоциации» 27 декабря 1911 г., когда большинство американских специалистов в области изучения «раннеисторических культур» признало точку зрения А. Хрдлички (Hrdlicka A.), который выводил все культурные достижения американских индейцев из Восточной Азии, но и «…частично от жителей Полинезии» [2].
Экспедиция «Кон-Тики» дала возможность истолковать ряд транспасифических контактных явлений, как следствие миграций не в доколумбову Америку, а наоборот – из доколумбовой Америки. Следовательно, автономность древнеамериканских культур признавалась доказанной экспериментально. По иронии судьбы в 1949 г. появились данные экспедиции Стонора (Stonor) и Андерсона (Anderson) в Ассам, где ими был обнаружен возделываемый аборигенами маис «примитивного сорта», зафиксированного ранее как сорт маиса древнеперуанских прибрежных культур, датируемых около 1500 г. до н. э. О знакомстве древних китайцев с маисом писал еще Б. Лауфер (Laufer B.), но в 1920 г. приводимые им факты (рисунки из китайских руководств по сельскохозяйственным растениям, датированных до 1500 г.) превратились в предмет умолчания, что было связано с проявлением духа этнологического критицизма [3].
О. Хёвер (Höver O.) характеризовал подобного рода методы как антигеографические, но, будучи сторонником венской школы О. Хейне-Гельделена (Heine-Geldelen O.), обосновывал методологию «Анти Кон-Тики». В 1950-е г. фактически создавались конкурирующие гипотезы по принципу зеркального отражения, с идентичным планом построения механизма пространственных взаимодействий. Хёвер, в частности, писал: «Следов донгшонского влияния в Южной Америке гораздо больше, чем китайских» [4].
Возможно, даже древние японцы застали этнокультурную ситуацию интенсивных взаимосвязей со странами Южных морей. Н. Г. Манро (Munro N.G.) пишет о данных Т. Хигоси (Higoshi T.) по стране «Адзимаса-но сима», откуда при царе Нинтоку привозили в Японию бетель [5].
II. Многособытийная модель
Учитывает множество этнических микропередвижений различных мелких популяций. В Японии на рубеже новой и старой эр фиксируются:
а) алтаеязычные идзумо, ямато и, возможно, кумасо; б) аустронезийцы или южные айноиды хаято; в) охотцы на северном побережье Хоккайдо; г) эбису (древние айны); д) цутигумо (этнически не вполне идентифицированы). В этой модели исторические данные часто расходятся с данными абсолютных датировок (например, спорные даты «похода Дзимму», который позднейшими айнами воспринимался как герой-прародитель Томибико).
Для многособытийной модели роль ЭЭЕ играет миграция, зафиксированная в исторических источниках. Рюдзо Тории (Torii R.) была предложена многособытийная модель заселения Японского архипелага предками айнов, построенная по аналогии с заселением Японии предками собственно японцев (см. схему ниже).
до 4000 г. до н. э. Волны айносов через Корейский пролив в Японию
2000-1000 г. до н. э. Первая волна тунгусо-монголоидных завоевателей (через Сангарский пролив часть айнов уходит на о. Хоккайдо)
V–VI вв. Вторая волна тунгусов на Хоккайдо; в это же время айны Тохоку окончательно переселяются на Хоккайдо.
В 1930 г. эта модель была поддержана В. Иохельсоном (Jochelson W.) [6]. Первоначальная схема заселения Алеутских островов была построена А. Хрдличкой на основании гипотезы преисторической популяции, от которой отделились преалеуты и алеуты. В 1945 г. Г. Коллинз указал, что неясность вопроса с преалеутами (палеоалеутами) будет устранена, если ввести термин эскалеуты. В 1948 г. Б. Квимби (Quimby G.) [7] выделил несколько стадий перехода палеоалеутов (а) к эскимосам (б) через неоалеутов (в):
а, ав, в, вб, б
Западные Восточные
острова острова
Палеоалеуты Неоалеуты
Фактически, отход от схем дробления этнокультурной общности алеутов горизонтально (западные и восточные популяции) и вертикально (пре- или протоалеуты и неоалеуты) был связан с накоплением новых данных. Истинные контакты необходимо отличать от опосредованных, особенно тех, которые связаны с фоновой активностью окружающей среды (географическое положение, климат). Универсальное средство противодействия фоновой активности – технологический прогресс. Приморская адаптация эскалеутов приводила к поискам новых технологических возможностей, что отчасти содействовало и культурной диффузии (см. схему ниже).
Функции взаимодействия популяций морских млекопитающих и человека.
Регулирующая функция. Включение человека в экологической гомеостаз как своеобразного хищника.
Адаптационная функция. Основана на сложнозависимых связях природных факторов, фаунистических возможностях среды обитания отдельной этносоциальной группы (микросреда) и демографических процессов.
Технологическая функция. Направлена на преодоление давления среды, ориентирована на сложение гибкой адаптивно-регулирующей системы выживания. Обеспечение обратной связи, опосредованной технологией (социальная стабилизация).
III. Многостадийная модель
Ориентирована на медленные и маловероятные изменения, результат которых находится в зависимости от последних стадий развития культурного импульса, как совокупности ЭЭЕ. В частности, по многостадийной модели происходит трансляция культурных материальных достижений периода яёи к культуре кофун и трансформация древнеайнской прецивилизации в ретардированную культуру вторичных айнов.
В пределах этой модели большое значение придаётся факторам внутреннего развития. В рамках многостадийной модели связь популяций дзёмона и неоайнов становится вполне возможной. Высокая эклектика (термин Р. С. Васильевского) охотской культуры включает черты, свойственные древнеалеутской культуре. Реальные следы инвазии эскалеутов отсутствуют. Бескерамическая алеутская культура не включает в себя элементов, связанных с миграциями.
«Рискованная весенняя охота на ледяном припае, игравшая важную роль в жизни азиатских эскимосов, береговых чукчей и отчасти береговых коряков, нередко заканчивалась трагедиями. Промышленники оказывались в ледяном плену… Чудом спасшиеся охотники оказывались на твердой земле, но, согласно обычаю, уже не могли вернуться на родину. Там они считались мертвыми» [8]. Аналогичная ситуация возникала при переносе охотников-эскалеутов к южному побережью Сахалина. Не имея возможности вернуться на родину, они вливались в общины местного населения и передавали навыки охоты с поворотными гарпунами. Подобная информация была актуальной для прибрежного населения. Ассимиляция была полной. Аналогии между охотской и древнеалеутской культурами имеют место в орудиях добычи морского зверя и в меньшей степени – в мобильном инвентаре. Погребальный ритуал (связь с миром предков) резко отличен, т. к. мумификация для охотской культуры не зафиксирована.
IV. Модель «стадия-эффект»
ЭЭЕ в течение начального промежутка времени (неопределяемый период) практически себя не проявляет. Но затем (в период ускорения развития) происходит их активация – появление черт керамики дзёмона в керамике вудленда, отдельных черт культуры Ипиутак у алеутов и в памятниках Миссисипской цивилизации, океанические черты в культуре позднейших айнов.
IVа. Модифицированная трёхмерная модель «стадия-эффект»:
а) необходимо учитывать эффекты взаимодействия социума с внешней средой (циклы потепления-похолодания); б). основывается на феномене «проклевывания ростка» (термин Дж. Айгнер (Aigner J.)), поздненеолитическое рангово-престижное общество способствовало обрыву факторов ЭЭЕ, их перемещение от региона к региону; в) Большое значение имеет фактор технологического обеспечения культурной диффузии, в частности, огромный размах миграций денеидов в Северной Америке был связан с использованием лука и орудий, получаемых методом холодной ковки меди.
Введение коррелятов (климатологические факторы, ранний культурогенез, технология) выводит исследователя на тот уровень упрощения проблемы, который позволяет более свободно без дополнительных оговорок обсуждать неясную и сложную картину этнокультурных взаимодействий. Кроме того, появляется возможность выявить действие короткопериодичных ЭЭЕ взаимодействующих по принципу: ударил и убежал, а также преодолеть невозможность обнаружения большинства тонких механизмов этнокультурного взаимодействия при отсутствии единого набора признаков.
В реальной ситуации всегда происходили многофакторные изменения и заимствовались не стили или наборы предметов, а скорее технические навыки и идеи. Обособление культуры неоайнов вызывало процессы эндемизма по мере утраты наследия популяций дзёмона и вторичной адаптации к более суровым условиям среды обитания. Модель «стадия-эффект» плохо учитывает сверхстабильные древние культуры в географических изолятах, претерпевшие процессы, связанные со вторичным одичанием, когда культура, чтобы выжить, стремилась не заимствовать, а избегать любых новшеств.
Внеэтническим эквивалентом этнокультурной трансляции является пульверизация (рассеивание) культурных признаков. Классическими примерами рассеивания являются: карасукские формы ритуального оружия у предков тунгусо-маньчжур и шанско-чжоусское влияние на культуры Дальнего Востока. Китайские черты в культуре яёй являются следствием пульверизации достижений древнекитайской культуры на территории к югу от Янцзы (царства У и Юэ). Но пульверизация является фактором, обеспечивающим миграцию, хотя может существовать и вне процессов этнических миграций. Варианты пульверизации могут быть проанализированы в рамках этнокультурных взаимодействий (вне учёта методов презентации ЭЭЕ).
1. Количественно-однородная модель контактов
В описании Восточного Воцзюя (Южное Приморье) говорится: «Ещё у морской скалы видели человека, сидевшего на разбитом судне: на макушке было другое лицо. Говорили с ним, но язык его был непонятен». [9] «Другое лицо» – антропоморфное украшение деревянных шлемов северо-западных индейцев. На основе анализа материалов берингоморской культуры С. И. Руденко установил, что «примерно в III-IV столетиях нашей эры связи севера Берингова моря с югом, по-видимому, прекратились» [10]. Морские млекопитающие переместились к Берингову проливу, исчезли побудительные причины вынужденных морских путешествий эскалеутов к югу от района Олюторского мыса.
Относительно эскимосов складывается чрезвычайно показательная ситуация в сравнении с культурой дзёмона и позднейших айнов. Простые и поворотные гарпуны, зимняя одежда, рыболовные крючки, наконечники копий, атрибуты шаманов, нарты – резко отличают культуры айнов и эскимосов. Но вместе с тем имеются «второстепенные» признаки (ЭЭЕ), по которым есть возможность установить, что предки айнов и древние эскимосы контактировали в прошлом между собой. Подтверждением этому служат: женская татуировка, лабреточные украшения, орнаментальные мотивы – сердцевидная личина, мотив третьего глаза, кружковый орнамент, композиция из трёх кругов, соединённых прямой, символ – трезубец и т. п., ножи уло, снегозащитные очки; пластическое воплощение культа медведя и филина.
2. Многособытийная модель (вариант принудительного общения)
Например, в айнской песне «Апто сасун-сасун» говорится о нападении на поселение врагов в то время, когда мужчины охотились. «Дверь открывается, и вижу я: на голове как бы с вороном сидящим существо, войдя, появилось. Улыбаясь на меня, смотрело. Затем меня за руку взяло, и на берег моря пошли мы. И вижу я, большой корабль стоит там. На тот корабль меня посадили». Далее рассказывается, как вернувшийся муж расправился с похитителями: «Корабль пробил я. Тогда корабль внутри водой наполнился, и массу господ, на голове с вороном и спящими всех я прикончил» [11]. Ближайшей этнографической параллелью головному убору с сидящей птицей является маньчжурский шаманский головной убор. Вероятно, в айнской песне речь идет о нападении какого-то приамурского народа. Рюдзо Тории выдвинул концепцию, что в течение III-X вв. тунгусы бохай-мохэ несколько раз предпринимали попытки колонизации Хоккайдо. Акиёси Суда (Suda A.) в 1950 г. на основании изучения локальных вариантов айнов установил, что айны р. Исикари имеют включения тунгусского типа. В 1960 г. М. Гусинде (Gusinde M.) и Т. Сано (Sano T.) поддержали взгляды Рюдзо Тории и Суда Акиёси о нескольких волнах тунгусо-маньчжур, пытавшихся проникнуть на о. Хоккайдо (ребунгуры) и Сахалин (тончи, позднее – предки орочей) [12].
Начиная с III в. были установлены прямые контакты северных воцзюйцев с жителями Японских островов. По «Вэйлио», «…некогда местные (наши) жители сели на лодку ловить рыбу. Встретили ветер и носились несколько десятков дней. На востоке прибыли на остров, где были люди, языки были взаимно непонятны» [13].
По И. Вениаминову, алеутам «…удалось достигнуть до севернейшего мыса Америки, который они называли Кагадитиган камга, то есть северная голова…» [14]. Здесь, судя по всему, имеется в виду мыс Барроу. Вероятность повторения подобных плаваний сама по себе очень мала.
3. Многособытийная модель, характерная для раннего средневековья, уступает место многостадийной
«Два ороча из рода Бэсе на оморочках (момми) ушли в море охотиться на нерп. В море их застал туман и они заблудились. Когда туман рассеялся, увидели берег, а на берегу людей, одетых в одежду из крапивной ткани. Причалили к берегу, незнакомые люди вытащили лодку на берег. Орочи испугались и не хотели выходить из лодки. Вышли. Куи (незнакомы люди – айны) пригласили их в гости. Стали их угощать рисовой кашей. Рис кушали палочками (сапу). Когда поели, куи предложили орочам жениться на их девушках. Женились, остались жить с айнами. Прошло много времени. Однажды они ушли в море снова. Разыгралась буря. Их прибило к берегу … рассказывали о своей истории. Затем веселились и обратно уехали на Сахалин» [15].
Часто многостадийная модель принижала характер первобытной торговли. «Например, эскимосы, переселившиеся из области Гудзонова залива на свое современное место жительства в западной Аляске, продолжают получать мыльный камень для своих наполняемых ворванью ламп из каменоломен близ места впадения трех рек в залив Коронации, расположенного приблизительно на расстоянии 2.250 км к востоку» [16]. Алеуты совершали длительные и опасные путешествия за аляскинским янтарем и рабами. Взаимное одаривание и накопление раритетов служили статусными целями, которые создавали возможность новых контактов и серий обменов. И. Вениаминов упоминает, что «…нередко удальцы с большим трудом и даже с опасностью для жизни предпринимали путь в дальние страны (они бывали даже до Кенаев и Чугач) для того только, чтобы достать куплею, или храбростию, сукли, или что-либо надобное, для своих возлюбленных» [17].
4. Модель «стадия-эффект», в первую очередь связана с колебаниями климата
Усовершенствования в области технологии могли компенсировать непредсказуемые последствия воздействия природных факторов.
Жилища палеоэскимосской культуры Индепенденс представляли собой каменные стенки, крытые шкурами животных, «…культура Индепенденс исчезла с лица земли, потому что была совершенно не приспособлена к изменившемуся климату, ставшему крайне суровым» [18]. Отсутствие жирников стало вторым фатальным фактором для культуры Индепенденс и, возможно, для Ипиутака. В. И. Иохельсоном было установлено значение потепления Эйрика Рыжего для культур трегерской роли неоайнов, носителей культуры найдзи. «В раскопках во многих ямах на берегу Курильского озера я нашёл медные монеты XI в., по мнению проф. Коганеи, которому я их показал. Так как монеты были только одного периода, мы можем вывести заключение, что в то время японская торговля с Камчаткой, через посредничество айнов и Курильцев, была очень обширна» [19].
Сложность создания сопоставительных моделей и реконструкций, по мнению Э. С. Бёрча, требует новых методов исследования: «К сожалению, статистические данные, основанные на общемировой выборке, не могут быть приложимы к частным случаям, если только степень вероятности существования исследуемой связи не приближается к 100%. Еще более проблематичной является сопоставимость общих этнографических моделей-паттернов с частными археологическими данными, хотя именно при интерпретации данных, полученных на отдельных участках, археологи испытывают наибольшую потребность в аналитическом аппарате» [20].
Особенности природных условий северной части Тихого океана (тайфуны, циклоны, мощные течения) способствовали увеличению вероятности отрыва отдельных лодок, а в исключительных случаях и целых флотилий (во время добычи проходных рыб) от прибрежной зоны Японских островов и их переносу к берегам Америки. Аналогичным образом и Куросио приносило из района стран Южных морей (по-японски – Конрон) лодки малае-полинезийцев. Чаще всего экипажу не удавалось выжить (примером чему служит циркумпасифический цикл преданий о кораблях мертвых). Но их произведения искусства и орудия труда могли достигать самых отделённых территорий. Этот факт может объяснить поразительное сходство орудий добычи морских млекопитающих и некоторых бытовых предметов при почти полном отсутствии параллелей в мифологии, декоративно-прикладном искусстве, религиозных представлениях и словарном фонде.
У. Фицхью (Fitzhugh W.) увязывал этнокультурное взаимодействие приморских и внутриконтинентальных племён (на основании материалов эскимосов и монтанье-наскапи Лабрадора) [21] с циклическими изменениями климата (исходя из экологической формулы: лишайники → карибу → человек).
1) дрейф популяции;
2) экономическая специализация;
3) популяционная экспансия;
4) депопулизация;
5) ассимиляция и возвращение к прежнему состоянию (или месту).
На основании выделенных У. Фицхью факторов 3-4-5 (от популяционной экспансии до ассимиляции) можно построить модель взаимодействий ряда северопасифических народностей (см. схему ниже).
Конфигуративная схема основных взаимодействующих этнических общностей северной части Тихого океана (середина II тысячелетия н. э.)
Условные обозначения:
ТМ – тунгусо-маньчжуры
К – кереки
Н – нивхи
Кг – коняги
А – айны
Кц – кенайцы
И – ительмены
Ч – чугачи
К – коряки
Ч – чукчи
– этническая общность
АЭ – азиатские эскимосы (сибирский юпик)
– этнокультурный контакт
АМЭ – американские эскимосы (юпик)
– возможный древний контакт
Ал – алеуты – исчезнувшие этнические группы («предшественники»)
Ат – атапаски
ПН – палеонивхи
СЗИ – северо-западные индейцы
Этнические взаимодействия на вышеприводимой схеме несколько упрощены (кумасо были поглощены японцами в середине I тысячелетия н.э.). Но в данном случае очень важно проследить общие тенденции. Изъятие исчезнувших популяций (кумасо, тончей, онкилонов) значительно усложняет общую картину этнокультурных взаимодействий в Северной Пасифике.
---------------------------------------
* Кондратенко Александр Петрович – кандидат исторических наук, сотрудник Евразиатской концессии (г. Новосибирск).
Прокофьев Михаил Михайлович – старший научный сотрудник Института наследия Бронислава Пилсудского, заведующий редакционно-издательским отделом Сахалинского областного краеведческого музея.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1]. Рёк Ф. Календарь, изучение звезд и картина мира тольтеков в отношении к культурным взаимосвязям Древнего мира. Вена, 1922. С. 44 (на немецком яз.: Röck Fritz, Kalender, Sternglaube und Weltbilder der Tolteken als Zeugen verschollener Kulturbeziehungen zur Alten Welt. Mitteilungen der Anthropologischen Gesellschaft, Wien, 1922, pp. 43 - 136).
[2]. Там же. С. 45.
[3]. Картер Дж. Ф. Притязания через Пасифик // Азия и Северная Америка. Транспасифические контакты. Солт Лейк Сити, 1953. С. 67 – 68 (на англ. яз.).
[4]. Хёвер О. Древние азиаты под парусами в Индийском и Тихом океане, через препятствия и пассаты. Брауншвейг, 1961. С. 197 (на немецком яз.: Höver Otto, Alt-Asiaten unter Segel im Indischen und Pazifischen Ozean durch Monsune und Passate).
[5]. Манро Н. Г. Праисторическая Япония. Иокогама, 1908. С. 568 (на англ. яз.).
[6]. Иохельсон В. И. Археологические исследования на Камчатке // Известия государственного Русского географического общества. Т. XII. Вып. III. М., 1930.
[7]. Сполдинг А. Современный статус алеутской археологии // Азия и Северная Америка. Транспасифические контакты. Солт Лейк Сити, 1953. С. 31 (на англ. яз.)
[8]. Гурвич И. С. Таинственный чучуна (история одного этнографического поиска). М., 1975. С. 89.
[9]. Бичурин Н. Я. (Иакинф) Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. II. М.-Л., 1950. С. 29.
[10]. Руденко С. И. Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема. М.-Л., 1947. С. 108.
[11]. Невский Н. А. Айнский фольклор. М., 1972. С. 128.
[12]. Гусинде М., Сано Т. Каменные круги в Северной Японии // Антропос. 1960. № 55. С. 453 (на немецком яз.).
[13]. Кюнер Н. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961. С. 236.
[14]. Вениаминов И. Записки об островах Уналашкинского отдела. Ч. II. СПб., 1840. С. 272.
[15]. Ларькин В. Г. Орочи (Историко-этнографический очерк с середины XIX в. до наших дней). М., 1964. С. 115 – 116.
[16]. Кларк Дж. Г. Доисторическая Европа. Экономический очерк. М., 1953. С. 242.
[17]. Вениаминов И. Записки об островах Уналашкинского отдела. С. 112 – 113.
[18]. Возгрин В. В. Гренландия и гренландцы. М., 1984. С. 28 – 29.
[19]. Иохельсон В. И. Археологические исследования на Камчатке. С. 238.
[20]. Бёрч Э. С. Социодемографические корреляты структуры жилища в трёх берингийских популяциях: опыт исследования // Традиционные культуры Северной Сибири и Северной Америки. Труды советско-американской группы по сотрудничеству в области изучения взаимодействия аборигенных народов и культур Северной Сибири и Северной Америки. М., 1978. С. 51.
[21]. Фицхью У. Археология окружающей среды и культурные системы залива Гамильтон, Лабрадор. Экскурс в историю побережья Центрального Лабрадора от 3000 г. до н. э. до настоящего времени. Вашингтон, 1972. С. 184 – 185 (на англ. яз.: Fitzhugh William W., Environmental archeology and cultural systems in Hamilton Inlet, Labrador; a survey of the central Labrador coast from 3000 B.C. to the present).
------------------------------------
(Summary)
A. P. Kondratenko, M. M. Prokofiev
Construction of models of ethno-cultural contacts in the Northern Pacific
(a palaeoethnographic reconstruction)
In this article, the authors analyze variants of ethno-cultural interactions between ethnic communities of the Northern Pacific, identifying and defining four basic models (types): 1) quantitative homogeneous, 2) multieventual, 3) multiphasic and 4) model ‘stage – effect’. Thus, in the first model the type of contacts is based on the analysis of various artifacts, while in the second one, migratory processes are at the foreground. In the third, great significance is given to factors of internal development. In the fourth, effects of the interaction of societies with the environment and their activation at various stages of development (multifactor changes) are taken into account.
For this reason, it is not by chance that the Pacific basin became an ideal theoretical ground in the early twentieth century for the creation and development of ethnologic reconstructions. The authors, basing their conclusions on the data of W. Fitzhugh as well as their own research, suggest some working outlines: an outline of ethno-cultural contacts of maritime and inland tribes; and a configurative outline for ethnic commonalities which existed and cooperated with each other in northern part of Pacific Ocean in the middle of the second millennium A. D.
This Internet edition copyright © 2007-06-06
(ПАЛЕОЭТНОГРАФИЧЕСКИЕ РЕКОНСТРУКЦИИ)
А. П. Кондратенко, М. М. Прокофьев *
Варианты этнокультурного взаимодействия крупных этнических общностей дают возможность выделить четыре основных моделей (типов) взаимодействий в процессе трансляции во времени и пространстве на всей территории Северной Пасифики.
I. Количественно-однородный тип взаимодействия
Включает воздействие элементарной эффективной единицы (ЭЭЕ). Этнос-мигрант выявляет своё присутствие набором новых артефактов, резко отличающихся от предыдущих (демонстративная презентация).
читать дальше
Количественно-однородный тип контактов основан на анализе различных наборов ЭЭЕ (для Дальнего Востока подобные находки – римское стекло в гробницах Силла), резко выделяющихся среди типичных для той или иной культуры материалов. Бассейн Тихого океана в силу больших возможностей для ареальных сопоставлений служил в первой половине XX в. идеальным теоретическим полигоном для отрабатывания этнологических реконструкций. После работ Ф. Гребнера (Grebner F.) и У. Риверса (Rivers W.) диффузионизм захватил ряд ключевых позиций в палеоэтнологических реконструкциях. Но уже в 1919 г. Г. Тезман в исследовании «Первобытная культура человечества» построил ряд конвергентных моделей [1]. Это было начало реакции на диффузионизм, наступление на который, по мнению Ф. Рёка (Röck F.) началось после заседания «Американской антропологической ассоциации» 27 декабря 1911 г., когда большинство американских специалистов в области изучения «раннеисторических культур» признало точку зрения А. Хрдлички (Hrdlicka A.), который выводил все культурные достижения американских индейцев из Восточной Азии, но и «…частично от жителей Полинезии» [2].
Экспедиция «Кон-Тики» дала возможность истолковать ряд транспасифических контактных явлений, как следствие миграций не в доколумбову Америку, а наоборот – из доколумбовой Америки. Следовательно, автономность древнеамериканских культур признавалась доказанной экспериментально. По иронии судьбы в 1949 г. появились данные экспедиции Стонора (Stonor) и Андерсона (Anderson) в Ассам, где ими был обнаружен возделываемый аборигенами маис «примитивного сорта», зафиксированного ранее как сорт маиса древнеперуанских прибрежных культур, датируемых около 1500 г. до н. э. О знакомстве древних китайцев с маисом писал еще Б. Лауфер (Laufer B.), но в 1920 г. приводимые им факты (рисунки из китайских руководств по сельскохозяйственным растениям, датированных до 1500 г.) превратились в предмет умолчания, что было связано с проявлением духа этнологического критицизма [3].
О. Хёвер (Höver O.) характеризовал подобного рода методы как антигеографические, но, будучи сторонником венской школы О. Хейне-Гельделена (Heine-Geldelen O.), обосновывал методологию «Анти Кон-Тики». В 1950-е г. фактически создавались конкурирующие гипотезы по принципу зеркального отражения, с идентичным планом построения механизма пространственных взаимодействий. Хёвер, в частности, писал: «Следов донгшонского влияния в Южной Америке гораздо больше, чем китайских» [4].
Возможно, даже древние японцы застали этнокультурную ситуацию интенсивных взаимосвязей со странами Южных морей. Н. Г. Манро (Munro N.G.) пишет о данных Т. Хигоси (Higoshi T.) по стране «Адзимаса-но сима», откуда при царе Нинтоку привозили в Японию бетель [5].
II. Многособытийная модель
Учитывает множество этнических микропередвижений различных мелких популяций. В Японии на рубеже новой и старой эр фиксируются:
а) алтаеязычные идзумо, ямато и, возможно, кумасо; б) аустронезийцы или южные айноиды хаято; в) охотцы на северном побережье Хоккайдо; г) эбису (древние айны); д) цутигумо (этнически не вполне идентифицированы). В этой модели исторические данные часто расходятся с данными абсолютных датировок (например, спорные даты «похода Дзимму», который позднейшими айнами воспринимался как герой-прародитель Томибико).
Для многособытийной модели роль ЭЭЕ играет миграция, зафиксированная в исторических источниках. Рюдзо Тории (Torii R.) была предложена многособытийная модель заселения Японского архипелага предками айнов, построенная по аналогии с заселением Японии предками собственно японцев (см. схему ниже).
до 4000 г. до н. э. Волны айносов через Корейский пролив в Японию
2000-1000 г. до н. э. Первая волна тунгусо-монголоидных завоевателей (через Сангарский пролив часть айнов уходит на о. Хоккайдо)
V–VI вв. Вторая волна тунгусов на Хоккайдо; в это же время айны Тохоку окончательно переселяются на Хоккайдо.
В 1930 г. эта модель была поддержана В. Иохельсоном (Jochelson W.) [6]. Первоначальная схема заселения Алеутских островов была построена А. Хрдличкой на основании гипотезы преисторической популяции, от которой отделились преалеуты и алеуты. В 1945 г. Г. Коллинз указал, что неясность вопроса с преалеутами (палеоалеутами) будет устранена, если ввести термин эскалеуты. В 1948 г. Б. Квимби (Quimby G.) [7] выделил несколько стадий перехода палеоалеутов (а) к эскимосам (б) через неоалеутов (в):
а, ав, в, вб, б
Западные Восточные
острова острова
Палеоалеуты Неоалеуты
Фактически, отход от схем дробления этнокультурной общности алеутов горизонтально (западные и восточные популяции) и вертикально (пре- или протоалеуты и неоалеуты) был связан с накоплением новых данных. Истинные контакты необходимо отличать от опосредованных, особенно тех, которые связаны с фоновой активностью окружающей среды (географическое положение, климат). Универсальное средство противодействия фоновой активности – технологический прогресс. Приморская адаптация эскалеутов приводила к поискам новых технологических возможностей, что отчасти содействовало и культурной диффузии (см. схему ниже).
Функции взаимодействия популяций морских млекопитающих и человека.
Регулирующая функция. Включение человека в экологической гомеостаз как своеобразного хищника.
Адаптационная функция. Основана на сложнозависимых связях природных факторов, фаунистических возможностях среды обитания отдельной этносоциальной группы (микросреда) и демографических процессов.
Технологическая функция. Направлена на преодоление давления среды, ориентирована на сложение гибкой адаптивно-регулирующей системы выживания. Обеспечение обратной связи, опосредованной технологией (социальная стабилизация).
III. Многостадийная модель
Ориентирована на медленные и маловероятные изменения, результат которых находится в зависимости от последних стадий развития культурного импульса, как совокупности ЭЭЕ. В частности, по многостадийной модели происходит трансляция культурных материальных достижений периода яёи к культуре кофун и трансформация древнеайнской прецивилизации в ретардированную культуру вторичных айнов.
В пределах этой модели большое значение придаётся факторам внутреннего развития. В рамках многостадийной модели связь популяций дзёмона и неоайнов становится вполне возможной. Высокая эклектика (термин Р. С. Васильевского) охотской культуры включает черты, свойственные древнеалеутской культуре. Реальные следы инвазии эскалеутов отсутствуют. Бескерамическая алеутская культура не включает в себя элементов, связанных с миграциями.
«Рискованная весенняя охота на ледяном припае, игравшая важную роль в жизни азиатских эскимосов, береговых чукчей и отчасти береговых коряков, нередко заканчивалась трагедиями. Промышленники оказывались в ледяном плену… Чудом спасшиеся охотники оказывались на твердой земле, но, согласно обычаю, уже не могли вернуться на родину. Там они считались мертвыми» [8]. Аналогичная ситуация возникала при переносе охотников-эскалеутов к южному побережью Сахалина. Не имея возможности вернуться на родину, они вливались в общины местного населения и передавали навыки охоты с поворотными гарпунами. Подобная информация была актуальной для прибрежного населения. Ассимиляция была полной. Аналогии между охотской и древнеалеутской культурами имеют место в орудиях добычи морского зверя и в меньшей степени – в мобильном инвентаре. Погребальный ритуал (связь с миром предков) резко отличен, т. к. мумификация для охотской культуры не зафиксирована.
IV. Модель «стадия-эффект»
ЭЭЕ в течение начального промежутка времени (неопределяемый период) практически себя не проявляет. Но затем (в период ускорения развития) происходит их активация – появление черт керамики дзёмона в керамике вудленда, отдельных черт культуры Ипиутак у алеутов и в памятниках Миссисипской цивилизации, океанические черты в культуре позднейших айнов.
IVа. Модифицированная трёхмерная модель «стадия-эффект»:
а) необходимо учитывать эффекты взаимодействия социума с внешней средой (циклы потепления-похолодания); б). основывается на феномене «проклевывания ростка» (термин Дж. Айгнер (Aigner J.)), поздненеолитическое рангово-престижное общество способствовало обрыву факторов ЭЭЕ, их перемещение от региона к региону; в) Большое значение имеет фактор технологического обеспечения культурной диффузии, в частности, огромный размах миграций денеидов в Северной Америке был связан с использованием лука и орудий, получаемых методом холодной ковки меди.
Введение коррелятов (климатологические факторы, ранний культурогенез, технология) выводит исследователя на тот уровень упрощения проблемы, который позволяет более свободно без дополнительных оговорок обсуждать неясную и сложную картину этнокультурных взаимодействий. Кроме того, появляется возможность выявить действие короткопериодичных ЭЭЕ взаимодействующих по принципу: ударил и убежал, а также преодолеть невозможность обнаружения большинства тонких механизмов этнокультурного взаимодействия при отсутствии единого набора признаков.
В реальной ситуации всегда происходили многофакторные изменения и заимствовались не стили или наборы предметов, а скорее технические навыки и идеи. Обособление культуры неоайнов вызывало процессы эндемизма по мере утраты наследия популяций дзёмона и вторичной адаптации к более суровым условиям среды обитания. Модель «стадия-эффект» плохо учитывает сверхстабильные древние культуры в географических изолятах, претерпевшие процессы, связанные со вторичным одичанием, когда культура, чтобы выжить, стремилась не заимствовать, а избегать любых новшеств.
Внеэтническим эквивалентом этнокультурной трансляции является пульверизация (рассеивание) культурных признаков. Классическими примерами рассеивания являются: карасукские формы ритуального оружия у предков тунгусо-маньчжур и шанско-чжоусское влияние на культуры Дальнего Востока. Китайские черты в культуре яёй являются следствием пульверизации достижений древнекитайской культуры на территории к югу от Янцзы (царства У и Юэ). Но пульверизация является фактором, обеспечивающим миграцию, хотя может существовать и вне процессов этнических миграций. Варианты пульверизации могут быть проанализированы в рамках этнокультурных взаимодействий (вне учёта методов презентации ЭЭЕ).
1. Количественно-однородная модель контактов
В описании Восточного Воцзюя (Южное Приморье) говорится: «Ещё у морской скалы видели человека, сидевшего на разбитом судне: на макушке было другое лицо. Говорили с ним, но язык его был непонятен». [9] «Другое лицо» – антропоморфное украшение деревянных шлемов северо-западных индейцев. На основе анализа материалов берингоморской культуры С. И. Руденко установил, что «примерно в III-IV столетиях нашей эры связи севера Берингова моря с югом, по-видимому, прекратились» [10]. Морские млекопитающие переместились к Берингову проливу, исчезли побудительные причины вынужденных морских путешествий эскалеутов к югу от района Олюторского мыса.
Относительно эскимосов складывается чрезвычайно показательная ситуация в сравнении с культурой дзёмона и позднейших айнов. Простые и поворотные гарпуны, зимняя одежда, рыболовные крючки, наконечники копий, атрибуты шаманов, нарты – резко отличают культуры айнов и эскимосов. Но вместе с тем имеются «второстепенные» признаки (ЭЭЕ), по которым есть возможность установить, что предки айнов и древние эскимосы контактировали в прошлом между собой. Подтверждением этому служат: женская татуировка, лабреточные украшения, орнаментальные мотивы – сердцевидная личина, мотив третьего глаза, кружковый орнамент, композиция из трёх кругов, соединённых прямой, символ – трезубец и т. п., ножи уло, снегозащитные очки; пластическое воплощение культа медведя и филина.
2. Многособытийная модель (вариант принудительного общения)
Например, в айнской песне «Апто сасун-сасун» говорится о нападении на поселение врагов в то время, когда мужчины охотились. «Дверь открывается, и вижу я: на голове как бы с вороном сидящим существо, войдя, появилось. Улыбаясь на меня, смотрело. Затем меня за руку взяло, и на берег моря пошли мы. И вижу я, большой корабль стоит там. На тот корабль меня посадили». Далее рассказывается, как вернувшийся муж расправился с похитителями: «Корабль пробил я. Тогда корабль внутри водой наполнился, и массу господ, на голове с вороном и спящими всех я прикончил» [11]. Ближайшей этнографической параллелью головному убору с сидящей птицей является маньчжурский шаманский головной убор. Вероятно, в айнской песне речь идет о нападении какого-то приамурского народа. Рюдзо Тории выдвинул концепцию, что в течение III-X вв. тунгусы бохай-мохэ несколько раз предпринимали попытки колонизации Хоккайдо. Акиёси Суда (Suda A.) в 1950 г. на основании изучения локальных вариантов айнов установил, что айны р. Исикари имеют включения тунгусского типа. В 1960 г. М. Гусинде (Gusinde M.) и Т. Сано (Sano T.) поддержали взгляды Рюдзо Тории и Суда Акиёси о нескольких волнах тунгусо-маньчжур, пытавшихся проникнуть на о. Хоккайдо (ребунгуры) и Сахалин (тончи, позднее – предки орочей) [12].
Начиная с III в. были установлены прямые контакты северных воцзюйцев с жителями Японских островов. По «Вэйлио», «…некогда местные (наши) жители сели на лодку ловить рыбу. Встретили ветер и носились несколько десятков дней. На востоке прибыли на остров, где были люди, языки были взаимно непонятны» [13].
По И. Вениаминову, алеутам «…удалось достигнуть до севернейшего мыса Америки, который они называли Кагадитиган камга, то есть северная голова…» [14]. Здесь, судя по всему, имеется в виду мыс Барроу. Вероятность повторения подобных плаваний сама по себе очень мала.
3. Многособытийная модель, характерная для раннего средневековья, уступает место многостадийной
«Два ороча из рода Бэсе на оморочках (момми) ушли в море охотиться на нерп. В море их застал туман и они заблудились. Когда туман рассеялся, увидели берег, а на берегу людей, одетых в одежду из крапивной ткани. Причалили к берегу, незнакомые люди вытащили лодку на берег. Орочи испугались и не хотели выходить из лодки. Вышли. Куи (незнакомы люди – айны) пригласили их в гости. Стали их угощать рисовой кашей. Рис кушали палочками (сапу). Когда поели, куи предложили орочам жениться на их девушках. Женились, остались жить с айнами. Прошло много времени. Однажды они ушли в море снова. Разыгралась буря. Их прибило к берегу … рассказывали о своей истории. Затем веселились и обратно уехали на Сахалин» [15].
Часто многостадийная модель принижала характер первобытной торговли. «Например, эскимосы, переселившиеся из области Гудзонова залива на свое современное место жительства в западной Аляске, продолжают получать мыльный камень для своих наполняемых ворванью ламп из каменоломен близ места впадения трех рек в залив Коронации, расположенного приблизительно на расстоянии 2.250 км к востоку» [16]. Алеуты совершали длительные и опасные путешествия за аляскинским янтарем и рабами. Взаимное одаривание и накопление раритетов служили статусными целями, которые создавали возможность новых контактов и серий обменов. И. Вениаминов упоминает, что «…нередко удальцы с большим трудом и даже с опасностью для жизни предпринимали путь в дальние страны (они бывали даже до Кенаев и Чугач) для того только, чтобы достать куплею, или храбростию, сукли, или что-либо надобное, для своих возлюбленных» [17].
4. Модель «стадия-эффект», в первую очередь связана с колебаниями климата
Усовершенствования в области технологии могли компенсировать непредсказуемые последствия воздействия природных факторов.
Жилища палеоэскимосской культуры Индепенденс представляли собой каменные стенки, крытые шкурами животных, «…культура Индепенденс исчезла с лица земли, потому что была совершенно не приспособлена к изменившемуся климату, ставшему крайне суровым» [18]. Отсутствие жирников стало вторым фатальным фактором для культуры Индепенденс и, возможно, для Ипиутака. В. И. Иохельсоном было установлено значение потепления Эйрика Рыжего для культур трегерской роли неоайнов, носителей культуры найдзи. «В раскопках во многих ямах на берегу Курильского озера я нашёл медные монеты XI в., по мнению проф. Коганеи, которому я их показал. Так как монеты были только одного периода, мы можем вывести заключение, что в то время японская торговля с Камчаткой, через посредничество айнов и Курильцев, была очень обширна» [19].
Сложность создания сопоставительных моделей и реконструкций, по мнению Э. С. Бёрча, требует новых методов исследования: «К сожалению, статистические данные, основанные на общемировой выборке, не могут быть приложимы к частным случаям, если только степень вероятности существования исследуемой связи не приближается к 100%. Еще более проблематичной является сопоставимость общих этнографических моделей-паттернов с частными археологическими данными, хотя именно при интерпретации данных, полученных на отдельных участках, археологи испытывают наибольшую потребность в аналитическом аппарате» [20].
Особенности природных условий северной части Тихого океана (тайфуны, циклоны, мощные течения) способствовали увеличению вероятности отрыва отдельных лодок, а в исключительных случаях и целых флотилий (во время добычи проходных рыб) от прибрежной зоны Японских островов и их переносу к берегам Америки. Аналогичным образом и Куросио приносило из района стран Южных морей (по-японски – Конрон) лодки малае-полинезийцев. Чаще всего экипажу не удавалось выжить (примером чему служит циркумпасифический цикл преданий о кораблях мертвых). Но их произведения искусства и орудия труда могли достигать самых отделённых территорий. Этот факт может объяснить поразительное сходство орудий добычи морских млекопитающих и некоторых бытовых предметов при почти полном отсутствии параллелей в мифологии, декоративно-прикладном искусстве, религиозных представлениях и словарном фонде.
У. Фицхью (Fitzhugh W.) увязывал этнокультурное взаимодействие приморских и внутриконтинентальных племён (на основании материалов эскимосов и монтанье-наскапи Лабрадора) [21] с циклическими изменениями климата (исходя из экологической формулы: лишайники → карибу → человек).
1) дрейф популяции;
2) экономическая специализация;
3) популяционная экспансия;
4) депопулизация;
5) ассимиляция и возвращение к прежнему состоянию (или месту).
На основании выделенных У. Фицхью факторов 3-4-5 (от популяционной экспансии до ассимиляции) можно построить модель взаимодействий ряда северопасифических народностей (см. схему ниже).
Конфигуративная схема основных взаимодействующих этнических общностей северной части Тихого океана (середина II тысячелетия н. э.)
Условные обозначения:
ТМ – тунгусо-маньчжуры
К – кереки
Н – нивхи
Кг – коняги
А – айны
Кц – кенайцы
И – ительмены
Ч – чугачи
К – коряки
Ч – чукчи
– этническая общность
АЭ – азиатские эскимосы (сибирский юпик)
– этнокультурный контакт
АМЭ – американские эскимосы (юпик)
– возможный древний контакт
Ал – алеуты – исчезнувшие этнические группы («предшественники»)
Ат – атапаски
ПН – палеонивхи
СЗИ – северо-западные индейцы
Этнические взаимодействия на вышеприводимой схеме несколько упрощены (кумасо были поглощены японцами в середине I тысячелетия н.э.). Но в данном случае очень важно проследить общие тенденции. Изъятие исчезнувших популяций (кумасо, тончей, онкилонов) значительно усложняет общую картину этнокультурных взаимодействий в Северной Пасифике.
---------------------------------------
* Кондратенко Александр Петрович – кандидат исторических наук, сотрудник Евразиатской концессии (г. Новосибирск).
Прокофьев Михаил Михайлович – старший научный сотрудник Института наследия Бронислава Пилсудского, заведующий редакционно-издательским отделом Сахалинского областного краеведческого музея.
ПРИМЕЧАНИЯ:
[1]. Рёк Ф. Календарь, изучение звезд и картина мира тольтеков в отношении к культурным взаимосвязям Древнего мира. Вена, 1922. С. 44 (на немецком яз.: Röck Fritz, Kalender, Sternglaube und Weltbilder der Tolteken als Zeugen verschollener Kulturbeziehungen zur Alten Welt. Mitteilungen der Anthropologischen Gesellschaft, Wien, 1922, pp. 43 - 136).
[2]. Там же. С. 45.
[3]. Картер Дж. Ф. Притязания через Пасифик // Азия и Северная Америка. Транспасифические контакты. Солт Лейк Сити, 1953. С. 67 – 68 (на англ. яз.).
[4]. Хёвер О. Древние азиаты под парусами в Индийском и Тихом океане, через препятствия и пассаты. Брауншвейг, 1961. С. 197 (на немецком яз.: Höver Otto, Alt-Asiaten unter Segel im Indischen und Pazifischen Ozean durch Monsune und Passate).
[5]. Манро Н. Г. Праисторическая Япония. Иокогама, 1908. С. 568 (на англ. яз.).
[6]. Иохельсон В. И. Археологические исследования на Камчатке // Известия государственного Русского географического общества. Т. XII. Вып. III. М., 1930.
[7]. Сполдинг А. Современный статус алеутской археологии // Азия и Северная Америка. Транспасифические контакты. Солт Лейк Сити, 1953. С. 31 (на англ. яз.)
[8]. Гурвич И. С. Таинственный чучуна (история одного этнографического поиска). М., 1975. С. 89.
[9]. Бичурин Н. Я. (Иакинф) Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. II. М.-Л., 1950. С. 29.
[10]. Руденко С. И. Древняя культура Берингова моря и эскимосская проблема. М.-Л., 1947. С. 108.
[11]. Невский Н. А. Айнский фольклор. М., 1972. С. 128.
[12]. Гусинде М., Сано Т. Каменные круги в Северной Японии // Антропос. 1960. № 55. С. 453 (на немецком яз.).
[13]. Кюнер Н. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961. С. 236.
[14]. Вениаминов И. Записки об островах Уналашкинского отдела. Ч. II. СПб., 1840. С. 272.
[15]. Ларькин В. Г. Орочи (Историко-этнографический очерк с середины XIX в. до наших дней). М., 1964. С. 115 – 116.
[16]. Кларк Дж. Г. Доисторическая Европа. Экономический очерк. М., 1953. С. 242.
[17]. Вениаминов И. Записки об островах Уналашкинского отдела. С. 112 – 113.
[18]. Возгрин В. В. Гренландия и гренландцы. М., 1984. С. 28 – 29.
[19]. Иохельсон В. И. Археологические исследования на Камчатке. С. 238.
[20]. Бёрч Э. С. Социодемографические корреляты структуры жилища в трёх берингийских популяциях: опыт исследования // Традиционные культуры Северной Сибири и Северной Америки. Труды советско-американской группы по сотрудничеству в области изучения взаимодействия аборигенных народов и культур Северной Сибири и Северной Америки. М., 1978. С. 51.
[21]. Фицхью У. Археология окружающей среды и культурные системы залива Гамильтон, Лабрадор. Экскурс в историю побережья Центрального Лабрадора от 3000 г. до н. э. до настоящего времени. Вашингтон, 1972. С. 184 – 185 (на англ. яз.: Fitzhugh William W., Environmental archeology and cultural systems in Hamilton Inlet, Labrador; a survey of the central Labrador coast from 3000 B.C. to the present).
------------------------------------
(Summary)
A. P. Kondratenko, M. M. Prokofiev
Construction of models of ethno-cultural contacts in the Northern Pacific
(a palaeoethnographic reconstruction)
In this article, the authors analyze variants of ethno-cultural interactions between ethnic communities of the Northern Pacific, identifying and defining four basic models (types): 1) quantitative homogeneous, 2) multieventual, 3) multiphasic and 4) model ‘stage – effect’. Thus, in the first model the type of contacts is based on the analysis of various artifacts, while in the second one, migratory processes are at the foreground. In the third, great significance is given to factors of internal development. In the fourth, effects of the interaction of societies with the environment and their activation at various stages of development (multifactor changes) are taken into account.
For this reason, it is not by chance that the Pacific basin became an ideal theoretical ground in the early twentieth century for the creation and development of ethnologic reconstructions. The authors, basing their conclusions on the data of W. Fitzhugh as well as their own research, suggest some working outlines: an outline of ethno-cultural contacts of maritime and inland tribes; and a configurative outline for ethnic commonalities which existed and cooperated with each other in northern part of Pacific Ocean in the middle of the second millennium A. D.
This Internet edition copyright © 2007-06-06
@темы: япония, этнокультура