Америка? Нет больше вашей Америки..
ГАРМАЕВ Уржин Гармаевич
[..1889 - 13.03.1947]
читать дальше
Род. в местности Тогото близ с. Макарово Красноярской волости Забайкальской области. (ныне Шилкинского района Читинской области). Бурят. Из семьи крестьянина,
В 1917 году состоял в партии социал-революционеров (эс-эр), в других партиях не состоял,
Учился в Читинском городском училище (до 1912 г.). Сдал экстерном экзамен на звание народного учителя. Окончил специальную школу по подготовке офицерских кадров из национальных частей при штабе атамана Семенова (12.1918-04.1919 гг.).
преподаватель бурятского, монгольского и русского языков в школах Агинского аймака (до 1917 г.).
31 августа 1945 года к дежурному офицеру советской комендатуры в городе Чанчуне обратился пожилой мужчина и заявил, что он генерал-лейтенант Маньчжурской армии Гармаев, начальник военного училища в городе Ваньемяо. В доказательство он предъявил свои документы и награды — три ордена и семь медалей. Информация об этом была немедленно передана по инстанциям. Заместитель начальника управления контрразведки "Смерш" Забайкальского фронта генерал-майор Бобышев поручил следователю старшему лейтенанту Юсуф-Заде допросить добровольно явившегося генерала. Генерал не торопился со сдачей в плен. К этому времени японские войска в Маньчжурии уже сложили оружие, командование 3-го фронта Квантунской армии во главе с полным генералом (соответствовало званию генерала армии) Усироку было доставлено на объект № 30 в санаторий Молоковка. Там же находились император Великой Маньчжурской империи Пу И со свитой и правительство империи.
В протоколе допроса от 31 августа 1945 года следователь военной контрразведки записал со слов генерала: "Гармаев Уржин, 1889 г.рождения, уроженец с.Макарово Красноярского уезда (РСФСР), по национальности бурято-монгол, из семьи крестьянина, в 1917 году состоял в партии социал-революционеров (эс-эр), в других партиях не состоял, образование среднее, женат, белоэмигрант, подданный Маньчжоу-Го, в армии служил с 1918 по 1919 г.г. и с 1933 г. в настоящее время, последний чин генерал-лейтенант.
Состав семьи:
1. Жена — Мадык Даваева
2. Дочь — Санджидма
3. Отец — Гармай Будаев
4. Брат — Гармаев Даза
5. Жена брата — Сабык
6. Сестра — Сымжит
проживают в Тумет-Хошун, Южно-Хинганской провинции (Маньчжурия).
7. Сын — Дашинима Уржинов — студент училища государственных чиновников. Проживает в городе Чанчуне".
В обвинительном заключении по обвинению Уржина Гармаева, утвержденном 10 февраля 1947 года заместителем министра госбезопасности Союза ССР генерал-лейтенантом Селивановским, в протоколе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР от 1 марта 1947 года и в приговоре Военной коллегии ошибочно указано, что Гармаев родился в селе Макарово Красноярского края. На самом деле Уржин Гармаевич Гармаев родился в селе Макарово Красноярской волости Забайкальской области — ныне Шилкинского района Читинской области.
В октябре 1945 года Уржина Гармаева доставили в Москву. Это не означало, что в сентябре о нем забыли, наоборот, с ним усиленно работали разведчики Забайкальского фронта и военные контрразведчики. Он сообщил много сведений, полезных нашей стране. 27 ноября его допрашивал следователь главного управления контрразведки "Смерш" майор Черненко. Отвечая на вопросы, генерал сказал:
"До 1912 года я учился в городском училище гор.Читы, по окончании которого сдал экстерном экзамены и получил звание народного учителя".
До конца 1917 года Гармаев преподавал бурятский, монгольский и русский языки, которые знал в совершенстве, в агинских школах.
"Когда я работал в булуке Догоди Агинского аймака, ко мне в последних числах декабря 1917 года приехал помощник настоятеля Цугульского дацана Лама Шойдор Дылгыров, заявивший, что он прибыл по указанию общего собрания лам и хушунского начальства с предложением поехать мне и сельскому учителю Дылык Цыренову в город Маньчжурия, где располагался в то время штаб Семенова… Вместе с Цыреновым я посетил в отеле "Метрополь" Семенова и, получив от него обещание поддержать борьбу кулацко-ламской верхушки против Советской власти, передал это Дылгырову… В мае 1918 года я был послан в штаб войск Семенова и в течение пяти месяцев принимал активное участие в создании воинских формирований из числа бурят-монгольского населения в помощь войскам Семенова, занимался обеспечением этих отрядов снаряжением и питанием, осуществлял связь между штабом Семенова и кулацко-ламской верхушкой. Когда формирование бурят-монгольских частей в основном было закончено, при штабе Семенова была создана специальная школа по подготовке офицерских кадров для этих частей. В декабре 1918 года я поступил на учебу в эту офицерскую школу для того, чтобы затем возглавить руководство бурят-монгольскими частями. Окончив школу в апреле 1919 года, я получил чин прапорщика".
Некоторое время прапорщик Гармаев служил в интендантском отделе 1-го бурят-монгольского полка, а затем офицером для поручений в военном отделе Бурят-Монгольской Думы. В начале декабря 1919 года по поручению Семенова он выехал в город Троицко-Савск, где размещался штаб кавалерийского дивизиона имени генерала Крымова.
Поручение Г.М. Семенова заключалось в том, чтобы с кавалерийским дивизионом перейти границу с Монголией и, используя знание местных условий и языка, способствовать образованию независимого монгольского государства. Но поручение атамана Гармаев не выполнил, дивизион был разбит войсками Красной Армии. Многие бурятские части перешли на сторону красных, а часть семеновских монгольских подразделений ушли в Китай и влились в китайскую армию.
На допросе 16 октября 1946 года Уржин Гармаев рассказал о своих злоключениях: "30 декабря 1919 года я бежал во Внешнюю Монголию, а оттуда перебрался в свою юрту, находившуюся на территории Советской России в устье реки Улдзы, близ казачьего поселка Кулусутай в 10 километрах от границы. В июне 1920 года вместе со своей семьей я бежал в Маньчжурию и более на территории Советского Союза не был… Я поселился в Шэнэхэнском хошуне Хулун-Буирского округа и стал заниматься скотоводством. В это время я имел 100 голов мелкого рогатого скота, 5 голов крупного рогатого скота и 15 голов лошадей с молодняком. В этом же хошуне поселилось около 200 бурят-монгольских семей,бежавших из Советской России. Этот хошун находился в 30 километрах от города Хайлара".
Теперь обратимся к обобщенному документу забайкальских разведчиков под редакцией начальника 4-го (зафронтового) отдела управления НКГБ по Читинской области майора госбезопасности Алексея Павловича Шангина, подготовленному в начале 1945 года:
"С первых дней пребывания в бурятском хошуне Гармаев занял там руководящее место в административном аппарате, а после смерти угурды хошуна в 1927 году он был избран на должность угурды, хотя на этой должности удержался недолго. По истечении года Гармаев вынужден был выйти в отставку из-за недовольства бурят вследствие привилегий, которые он создавал для тунгусов и русских белогвардейцев, в частности при отводе им лучших сенокосных участков. В 1932 году Гармаев снова избирается угурдой хошуна. Причиной было то обстоятельство, что Гармаев, поддерживая тесные отношения с белогвардейскими бандами Зыкова, Намаконова и др., делавшими налеты на бурят и угонявшими их скот и людей, всегда имел возможность вступить в переговоры с бандами и получить обратно ограбленное имущество и уведенных заложников. Уржин Гармаев с первых дней пребывания в Маньчжурии поддерживал контакт с головкой белоэмиграции, как бывший семеновский прапорщик имел хорошие отношения с Семеновым и, кроме того, по-видимому, по рекомендации последнего, вошел в связь с представителями японской разведки в Хайларе. По заданию японской разведки Гармаев старается популяризировать среди чинхэских бурят идею создания из халхинских монголов, баргутов и бурят панмонгольской политической организации и панмонгольского государства, в которое должны были войти Внешняя Монголия, Барга, Южная Монголия и Бурятская республика, после их выхода из-под влияния Китая и СССР. Объединение должно было стать продолжением той инициативы японцев, которая была предпринята "даурским правительством" (1919 г.) и точно также имела цель образовать "Великое Монгольское государство" под протекторатом Японии".
В 1928 году по указанию китайских властей Уржин Гармаев создал вооруженный бурятский отряд, который оказал помощь китайским войскам в подавлении восстания, охватившего в августе часть Халхи и Баргу. В конфликте на КВЖД в 1929 году отряд Гармаева участия не принимал,наоборот, Гармаев откочевал со своими соотечественниками подальше от места боев.
В 1932 году во время наступления японских войск в Маньчжурии китайцы и маньчжуры жестоко расправлялись с японцами, проживавшими в китайских городах и селах. В это время Уржин Гармаев укрыл в своем хошуне семерых японских служащих и спас их от гибели. "После прихода японских войск, — вспоминал на допросе 16 октября 1946 года Гармаев, — эти японцы выразили мне свою благодарность и называли своим спасителем. Факт укрытия и спасения мною этих семи японских граждан сыграл решающую роль в моей дальнейшей военной карьере, так как он говорил о моем дружеском отношении к японцам и что мне, следовательно, можно вполне доверять".
В феврале 1933 года Гармаева вызвали в Хайлар, где губернатор Хулун-Баирского округа Лин Шен и японский подполковник поручили ему формирование бурят-монгольских частей в Северо-Хинганской провинции. Он дал согласие, и военное министерство Маньчжоу-Го своим приказом назначило его командующим охранными войсками, присвоив ему чин полковника. В сентябре была проведена мобилизация монголов и бурят в возрасте от 20 до 35 лет, и к ноябрю были сформированы два кавалерийских полка и одна рота железнодорожной охраны. В числе командного состава имелась значительная прослойка японских офицеров-инструкторов, а для участия в общем руководстве была учреждена специальная должность советника. Эту должность занимал полковник японской разведки Тэрада. В апреле 1934 года Уржину Гармаеву присваивается звание генерал-майора Маньчжурской армии, так называлась армия марионеточного государства Маньчжоу-Го. С осени 1934 года один полк был переведен на станцию Маньчжурию и приступил к охране государственной границы с Советским Союзом. Другой полк нес охрану границы с Монгольской Народной Республикой. Рота охраняла железную дорогу от станции Маньчжурии до города Хайлара, в котором находился штаб охранных войск. Войска под руководством Гармаева задержали несколько советских и монгольских разведчиков, участвовали в борьбе с китайскими партизанами. В 1938 году ему присвоили чин генерал-лейтенанта.
Забайкальские разведчики, наблюдавшие за деятельностью Гармаева, отмечали: "По характеру Гармаев — смелый и решительный человек, гордый, самолюбивый, недоверчивый и грубый".
Война, развязанная японцами на территории МНР в районе реки Халхин-Гол в мае-августе 1939 года, стала еще одной ступенью в карьере генерала Гармаева. "Я лично находился в районе боев, — говорил он на допросе, — с июня 1939 года вплоть до заключения перемирия и руководил совместно с японцами боевыми действиями своих полков. Кроме охраны фланга войск Комацубара, мои части вели разведку расположения войск Красной Армии и МНР". В этих боях части Гармаева потеряли около ста человек.
В 1940 году Уржина Гармаева назначают командующим 10-м военным округом Маньчжурской империи, дислоцирующимся на территории Северо-Хинганской и Восточно-Хинганской провинции. В округ вошли бывшие охранные войска, артиллерийские части, подразделения связи, транспортные, санитарные и другие. В задачу командующего входили обеспечение боевой и политической подготовки войск, поддержание должного порядка в провинциях. Как командующий Гармаев утвердил более 30 смертных приговоров монгольским и советским разведчикам. Штаб округа размещался в городе Хайларе, а семья продолжала проживать в Шэнэхэнском хошуне. В конце декабря 1944 года генерал-лейтенанта Гармаева освободили от должности командующего округом как не имеющего академического военного образования и назначили начальником военного училища. Несмотря на то, что должность командующего округом была генерал-полковничья, этого звания ему не присвоили.
1 марта 1947 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила У.Г. Гармаева к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 13 марта в Москве.
23 июня 1992 года в соответствии с Законом РСФСР "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года Уржин Гармаев был реабилитирован Генеральной прокуратурой Российской Федерации.
[..1889 - 13.03.1947]
читать дальше
Род. в местности Тогото близ с. Макарово Красноярской волости Забайкальской области. (ныне Шилкинского района Читинской области). Бурят. Из семьи крестьянина,
В 1917 году состоял в партии социал-революционеров (эс-эр), в других партиях не состоял,
Учился в Читинском городском училище (до 1912 г.). Сдал экстерном экзамен на звание народного учителя. Окончил специальную школу по подготовке офицерских кадров из национальных частей при штабе атамана Семенова (12.1918-04.1919 гг.).
преподаватель бурятского, монгольского и русского языков в школах Агинского аймака (до 1917 г.).
31 августа 1945 года к дежурному офицеру советской комендатуры в городе Чанчуне обратился пожилой мужчина и заявил, что он генерал-лейтенант Маньчжурской армии Гармаев, начальник военного училища в городе Ваньемяо. В доказательство он предъявил свои документы и награды — три ордена и семь медалей. Информация об этом была немедленно передана по инстанциям. Заместитель начальника управления контрразведки "Смерш" Забайкальского фронта генерал-майор Бобышев поручил следователю старшему лейтенанту Юсуф-Заде допросить добровольно явившегося генерала. Генерал не торопился со сдачей в плен. К этому времени японские войска в Маньчжурии уже сложили оружие, командование 3-го фронта Квантунской армии во главе с полным генералом (соответствовало званию генерала армии) Усироку было доставлено на объект № 30 в санаторий Молоковка. Там же находились император Великой Маньчжурской империи Пу И со свитой и правительство империи.
В протоколе допроса от 31 августа 1945 года следователь военной контрразведки записал со слов генерала: "Гармаев Уржин, 1889 г.рождения, уроженец с.Макарово Красноярского уезда (РСФСР), по национальности бурято-монгол, из семьи крестьянина, в 1917 году состоял в партии социал-революционеров (эс-эр), в других партиях не состоял, образование среднее, женат, белоэмигрант, подданный Маньчжоу-Го, в армии служил с 1918 по 1919 г.г. и с 1933 г. в настоящее время, последний чин генерал-лейтенант.
Состав семьи:
1. Жена — Мадык Даваева
2. Дочь — Санджидма
3. Отец — Гармай Будаев
4. Брат — Гармаев Даза
5. Жена брата — Сабык
6. Сестра — Сымжит
проживают в Тумет-Хошун, Южно-Хинганской провинции (Маньчжурия).
7. Сын — Дашинима Уржинов — студент училища государственных чиновников. Проживает в городе Чанчуне".
В обвинительном заключении по обвинению Уржина Гармаева, утвержденном 10 февраля 1947 года заместителем министра госбезопасности Союза ССР генерал-лейтенантом Селивановским, в протоколе закрытого судебного заседания Военной коллегии Верховного Суда СССР от 1 марта 1947 года и в приговоре Военной коллегии ошибочно указано, что Гармаев родился в селе Макарово Красноярского края. На самом деле Уржин Гармаевич Гармаев родился в селе Макарово Красноярской волости Забайкальской области — ныне Шилкинского района Читинской области.
В октябре 1945 года Уржина Гармаева доставили в Москву. Это не означало, что в сентябре о нем забыли, наоборот, с ним усиленно работали разведчики Забайкальского фронта и военные контрразведчики. Он сообщил много сведений, полезных нашей стране. 27 ноября его допрашивал следователь главного управления контрразведки "Смерш" майор Черненко. Отвечая на вопросы, генерал сказал:
"До 1912 года я учился в городском училище гор.Читы, по окончании которого сдал экстерном экзамены и получил звание народного учителя".
До конца 1917 года Гармаев преподавал бурятский, монгольский и русский языки, которые знал в совершенстве, в агинских школах.
"Когда я работал в булуке Догоди Агинского аймака, ко мне в последних числах декабря 1917 года приехал помощник настоятеля Цугульского дацана Лама Шойдор Дылгыров, заявивший, что он прибыл по указанию общего собрания лам и хушунского начальства с предложением поехать мне и сельскому учителю Дылык Цыренову в город Маньчжурия, где располагался в то время штаб Семенова… Вместе с Цыреновым я посетил в отеле "Метрополь" Семенова и, получив от него обещание поддержать борьбу кулацко-ламской верхушки против Советской власти, передал это Дылгырову… В мае 1918 года я был послан в штаб войск Семенова и в течение пяти месяцев принимал активное участие в создании воинских формирований из числа бурят-монгольского населения в помощь войскам Семенова, занимался обеспечением этих отрядов снаряжением и питанием, осуществлял связь между штабом Семенова и кулацко-ламской верхушкой. Когда формирование бурят-монгольских частей в основном было закончено, при штабе Семенова была создана специальная школа по подготовке офицерских кадров для этих частей. В декабре 1918 года я поступил на учебу в эту офицерскую школу для того, чтобы затем возглавить руководство бурят-монгольскими частями. Окончив школу в апреле 1919 года, я получил чин прапорщика".
Некоторое время прапорщик Гармаев служил в интендантском отделе 1-го бурят-монгольского полка, а затем офицером для поручений в военном отделе Бурят-Монгольской Думы. В начале декабря 1919 года по поручению Семенова он выехал в город Троицко-Савск, где размещался штаб кавалерийского дивизиона имени генерала Крымова.
Поручение Г.М. Семенова заключалось в том, чтобы с кавалерийским дивизионом перейти границу с Монголией и, используя знание местных условий и языка, способствовать образованию независимого монгольского государства. Но поручение атамана Гармаев не выполнил, дивизион был разбит войсками Красной Армии. Многие бурятские части перешли на сторону красных, а часть семеновских монгольских подразделений ушли в Китай и влились в китайскую армию.
На допросе 16 октября 1946 года Уржин Гармаев рассказал о своих злоключениях: "30 декабря 1919 года я бежал во Внешнюю Монголию, а оттуда перебрался в свою юрту, находившуюся на территории Советской России в устье реки Улдзы, близ казачьего поселка Кулусутай в 10 километрах от границы. В июне 1920 года вместе со своей семьей я бежал в Маньчжурию и более на территории Советского Союза не был… Я поселился в Шэнэхэнском хошуне Хулун-Буирского округа и стал заниматься скотоводством. В это время я имел 100 голов мелкого рогатого скота, 5 голов крупного рогатого скота и 15 голов лошадей с молодняком. В этом же хошуне поселилось около 200 бурят-монгольских семей,бежавших из Советской России. Этот хошун находился в 30 километрах от города Хайлара".
Теперь обратимся к обобщенному документу забайкальских разведчиков под редакцией начальника 4-го (зафронтового) отдела управления НКГБ по Читинской области майора госбезопасности Алексея Павловича Шангина, подготовленному в начале 1945 года:
"С первых дней пребывания в бурятском хошуне Гармаев занял там руководящее место в административном аппарате, а после смерти угурды хошуна в 1927 году он был избран на должность угурды, хотя на этой должности удержался недолго. По истечении года Гармаев вынужден был выйти в отставку из-за недовольства бурят вследствие привилегий, которые он создавал для тунгусов и русских белогвардейцев, в частности при отводе им лучших сенокосных участков. В 1932 году Гармаев снова избирается угурдой хошуна. Причиной было то обстоятельство, что Гармаев, поддерживая тесные отношения с белогвардейскими бандами Зыкова, Намаконова и др., делавшими налеты на бурят и угонявшими их скот и людей, всегда имел возможность вступить в переговоры с бандами и получить обратно ограбленное имущество и уведенных заложников. Уржин Гармаев с первых дней пребывания в Маньчжурии поддерживал контакт с головкой белоэмиграции, как бывший семеновский прапорщик имел хорошие отношения с Семеновым и, кроме того, по-видимому, по рекомендации последнего, вошел в связь с представителями японской разведки в Хайларе. По заданию японской разведки Гармаев старается популяризировать среди чинхэских бурят идею создания из халхинских монголов, баргутов и бурят панмонгольской политической организации и панмонгольского государства, в которое должны были войти Внешняя Монголия, Барга, Южная Монголия и Бурятская республика, после их выхода из-под влияния Китая и СССР. Объединение должно было стать продолжением той инициативы японцев, которая была предпринята "даурским правительством" (1919 г.) и точно также имела цель образовать "Великое Монгольское государство" под протекторатом Японии".
В 1928 году по указанию китайских властей Уржин Гармаев создал вооруженный бурятский отряд, который оказал помощь китайским войскам в подавлении восстания, охватившего в августе часть Халхи и Баргу. В конфликте на КВЖД в 1929 году отряд Гармаева участия не принимал,наоборот, Гармаев откочевал со своими соотечественниками подальше от места боев.
В 1932 году во время наступления японских войск в Маньчжурии китайцы и маньчжуры жестоко расправлялись с японцами, проживавшими в китайских городах и селах. В это время Уржин Гармаев укрыл в своем хошуне семерых японских служащих и спас их от гибели. "После прихода японских войск, — вспоминал на допросе 16 октября 1946 года Гармаев, — эти японцы выразили мне свою благодарность и называли своим спасителем. Факт укрытия и спасения мною этих семи японских граждан сыграл решающую роль в моей дальнейшей военной карьере, так как он говорил о моем дружеском отношении к японцам и что мне, следовательно, можно вполне доверять".
В феврале 1933 года Гармаева вызвали в Хайлар, где губернатор Хулун-Баирского округа Лин Шен и японский подполковник поручили ему формирование бурят-монгольских частей в Северо-Хинганской провинции. Он дал согласие, и военное министерство Маньчжоу-Го своим приказом назначило его командующим охранными войсками, присвоив ему чин полковника. В сентябре была проведена мобилизация монголов и бурят в возрасте от 20 до 35 лет, и к ноябрю были сформированы два кавалерийских полка и одна рота железнодорожной охраны. В числе командного состава имелась значительная прослойка японских офицеров-инструкторов, а для участия в общем руководстве была учреждена специальная должность советника. Эту должность занимал полковник японской разведки Тэрада. В апреле 1934 года Уржину Гармаеву присваивается звание генерал-майора Маньчжурской армии, так называлась армия марионеточного государства Маньчжоу-Го. С осени 1934 года один полк был переведен на станцию Маньчжурию и приступил к охране государственной границы с Советским Союзом. Другой полк нес охрану границы с Монгольской Народной Республикой. Рота охраняла железную дорогу от станции Маньчжурии до города Хайлара, в котором находился штаб охранных войск. Войска под руководством Гармаева задержали несколько советских и монгольских разведчиков, участвовали в борьбе с китайскими партизанами. В 1938 году ему присвоили чин генерал-лейтенанта.
Забайкальские разведчики, наблюдавшие за деятельностью Гармаева, отмечали: "По характеру Гармаев — смелый и решительный человек, гордый, самолюбивый, недоверчивый и грубый".
Война, развязанная японцами на территории МНР в районе реки Халхин-Гол в мае-августе 1939 года, стала еще одной ступенью в карьере генерала Гармаева. "Я лично находился в районе боев, — говорил он на допросе, — с июня 1939 года вплоть до заключения перемирия и руководил совместно с японцами боевыми действиями своих полков. Кроме охраны фланга войск Комацубара, мои части вели разведку расположения войск Красной Армии и МНР". В этих боях части Гармаева потеряли около ста человек.
В 1940 году Уржина Гармаева назначают командующим 10-м военным округом Маньчжурской империи, дислоцирующимся на территории Северо-Хинганской и Восточно-Хинганской провинции. В округ вошли бывшие охранные войска, артиллерийские части, подразделения связи, транспортные, санитарные и другие. В задачу командующего входили обеспечение боевой и политической подготовки войск, поддержание должного порядка в провинциях. Как командующий Гармаев утвердил более 30 смертных приговоров монгольским и советским разведчикам. Штаб округа размещался в городе Хайларе, а семья продолжала проживать в Шэнэхэнском хошуне. В конце декабря 1944 года генерал-лейтенанта Гармаева освободили от должности командующего округом как не имеющего академического военного образования и назначили начальником военного училища. Несмотря на то, что должность командующего округом была генерал-полковничья, этого звания ему не присвоили.
1 марта 1947 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила У.Г. Гармаева к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 13 марта в Москве.
23 июня 1992 года в соответствии с Законом РСФСР "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года Уржин Гармаев был реабилитирован Генеральной прокуратурой Российской Федерации.
-
-
04.04.2010 в 10:40из Аблова Н.Е. История КВЖД и российской эмиграции в Китае (первая половина ХХ в.). - Мн.: БГУ, 1999
Начало Великой Отечественной войны не только потрясло все Русское зарубежье, но и раскололо эмиграцию на две части. Только незначительное число белоэмигрантов приветствовало нападение фашистской Германии на СССР. Преобладающее большинство бывших российских граждан не просто страстно желало победы советского народа над фашизмом, но и стремилось внести свой вклад в победу. Широко известны факты участия белоэмигрантов во французском движении Сопротивления, на стороне югославских и болгарских партизан, позиция и деятельность А.И. Деникина, П.Н. Милюкова, С. Рахманинова и многих других [333].
читать дальше
-
-
04.04.2010 в 10:43читать дальше
-
-
04.04.2010 в 10:44читать дальше
-
-
04.04.2010 в 10:46читать дальше
Примечания:
читать дальше
-
-
04.04.2010 в 10:46