ВОССТАНИЯ В НОРМАНДИИ (1434 – 1436 гг.)

[Samuray-08]

В.А. Бароне

ВОССТАНИЯ В НОРМАНДИИ (1434 – 1436 гг.)

В ряду поднятых западными и российскими учеными проблем Столетней войны незамеченной осталась тема восстаний, потрясших Нормандию в середине 1430-х гг. Затрагивая данный сюжет, исследователи обычно ограничивались лишь констатацией подъема в 1434 – 1436 гг. широкого сопротивления англичанам на территории герцогства.

В результате освещения не получили вопросы, связанные с истоками, динамикой и географией распространения восстаний. Дискуссионной является проблема социального состава их участников, а также роли различных слоев местного населения в ходе трех самых крупных антианглийских выступлений. Не ясна численность восставших. Вне внимания историков остается позиция королевской власти по отношению к восстаниям в Нормандии. Детального анализа требует и вопрос о характере самих восстаний, их направленности и причинах, равно как и фактологическая сторона рассматриваемых событий.

Цель настоящей статьи - попытаться ответить на эти и другие вопросы, используя материал средневековых хроник, а также документы о выплатах денежного вознаграждения перевозившим почту курьерам, которые содержатся в “Piecès diverses”, приложениях к хронике аббатства Мон-Сен-Мишель. Именно они позволяют проследить хронологию событий, произошедших в районе Кана и Бессена, а также области Вира и Мортейна. Сведения о последнем нормандском восстании середины 1430-х гг., которое произошло в Ко, районе Верхней Нормандии, в “Pieces diverses” нет, поэтому мы использовали данные остальных хроник.

Впервые массовое восстание жителей северо-французских деревень вспыхнуло еще в августе 1424 г. Отпускная грамота, дарованная Генрихом VI Робену Эме из Бомон-ле-Рожера, упоминает о панике, возникшей среди солдат английской армии в битве при Вернейе 17 августа 1424 г.[1] Грамота помилования сообщает, что там, куда дезертиры приносили панику и вести о поражении англичан, мгновенно разгорались антианглийские выступления, в том числе и в нормандских деревнях.

Французы потерпели в битве при Вернейе поражение, а восстание нормандских крестьян было подавлено.

Однако уже в 1426 г. французы, «враги и противники английского короля», возобновили активные действия. На территории Нормандии то здесь, то там происходили англо-французские столкновения. Французские отряды совершали внезапные и весьма чувствительные нападения на англичан, предпринимали серии атак на занятые ими города и крепости. Завоевателей неотступно преследовал страх того, что многие нормандские города могут сдаться французам. В таких условиях c новой силой, по сравнению с предыдущим движением сопротивления в Нормандии, вспыхнула борьба жителей герцогства с захватчиками. В 1434 – 1436 гг. на севере Франции разразилась настоящая крестьянская война против завоевателей.

Первое крупное восстание поднялось в районе Бессена и Кана в конце 1434 - начале 1435 гг. Возможно, в нем также приняли участие жители Пеи д’Ожа. В пользу этого мнения свидетельствует, в частности, происхождение одного из его руководителей – «всадника из Ожа» Жана де Шантепи. Говоря о географии этого выступления, хронист Жан Шартье кроме Кана и Байо, которые, по его мнению, были лишь слегка задеты этим движением, основным очагом антианглийского мятежа называет Нижнюю Нормандию.[2] Персеваль де Каньи, в свою очередь, среди восставших районов центральное место отводит «Во-де-Виру, Дамфрону и окрестностям».[3]

Однако оба хрониста ошибаются, территориально ограничивая распространение этого вооруженного выступления регионом Вира. Под 1434 г. они смешивают события двух разных выступлений, последнее из которых состоялось в Вире не в 1434, а в 1436 г. Единственный хронист, знающий, что крестьянское восстание в области Вира имело место двумя годами позже, а в 1434 г. движение затронуло только «весь Бессен», - Тома Базен.[4] Хроника аббатства Мон-Сен-Мишель и “Piecès diverses” также говорят о «дворянах и коммунах виконтства Кан» и о «дворянах и восставших коммунах Бессена».[5]

Причины восстания все хронисты напрямую связывают с тяготами военного режима: грабежами, хищениями, различного рода оскорблениями и унижениями, которым англичане подвергали население покоренных северо-французских областей. Поэтому основным побудительным мотивом восстания можно назвать личную неприязнь его участников к захватчикам и желание расквитаться с ними за причиненный ущерб.

Предводителем повстанцев, вокруг которого они стали собираться еще в декабре 1434 г., “Piecès diverses” называют Жана де Шантепи. Тома Базен пишет, что восстание возглавили «несколько местных дворян».[6] Согласно Жану Шартье, это были Тома дю Буа, сир де Мервий, некий Пьер Ле Фламан и «всадник из Ожа» Жан де Шантепи. «Латинская хроника» говорит только о Тома дю Буа.[7] Так или иначе, инициатива этого выступления исходила от местного дворянства: все хронисты подчеркивают его главенствующую роль.

Что касается рядовых участников восстания, то Тома Базен, например, упоминает об одних только сельских элементах (“les gens des champs et des villages”).[8] Жан Шартье в самой общей форме называет их «жителями коммун».[9] “Piecès diverses”, в свою очередь, говорят о «дворянах и коммунах», в «большом количестве» подошедших к Кану[10], о «дворянах и восставших коммунах Бессена, в большом количестве вошедших… в виконтство Мортейн»[11], о «многочисленных коммунах и местных жителях, собравшихся в большом количестве вокруг города и бальяжа Кана»[12], о «дворянах и коммунах Бессена»[13] и опять о «дворянах и коммунах виконтства Кана»[14].

Это позволяет предположить, что состав примкнувших к восстанию жителей Нормандии был смешанным: наряду с членами сельских и городских коммун, которых, видимо, было подавляющее большинство, в нем участвовало значительное число представителей дворянского сословия (помимо тех, кто уже взял на себя руководство собравшимся отрядом). В борьбе против иноземных завоевателей нормандских рыцарей объединяло негативное отношение многих из них к проводимым англичанами массовым земельным и имущественным конфискациям, взиманию налогов и различным чрезвычайным поборам, о чем красноречиво повествуют документы “Piecès diverses”.

Что касается численности восставших, то по свидетельству Базена, в районах наибольшего размаха движения их армия насчитывала 50 тыс.[15] Остальные источники молчат по этому поводу.

Главной целью Шантепи и его сообщников стал Кан, что французский исследователь Р.Жуэ объяснял так: в их глазах после героической осады 1417 г. он стал символом английской оккупации Нормандии, освободить который значило освободить всю Северную Францию. Однако представление об англичанах как «врагах и противниках Франции» на данной стадии развития движения сопротивления еще не было сформулировано в качестве общенародного. И наиболее ярко это предположение демонстрирует тот факт, что на борьбу против захватчиков, как сообщают хронисты, крестьяне и горожане Бессена поднялись не столько из идейных соображений, сколько движимые желанием рассчитаться с ними за причиненный им материальный урон. В сознании многих нормандцев англичане были врагами, но не с точки зрения той угрозы, которую они представляли для всего королевства, а как личные обидчики и разорители. Поэтому было бы логичнее, на наш взгляд, рассматривать Кан просто как столицу и главный город бальяжа, к которому устремились участники восстания потому, что именно с ним связывали могущество завоевателей.

Желая вернуть этот город французам, дворяне и коммуны виконтства Кан в декабре 1434 г. захватили обнесенное высокой стеной с башней близлежащее аббатство Сен-Этьен и попытались удерживать его как крепость. Однако англичанам очень скоро удалось выбить их оттуда. Укрепления аббатства были срыты до основания, а само оно разграблено завоевателями сразу же после ухода повстанцев.[16]

Ни в хронике Мон-Сен-Мишеля, ни в приложениях к ней ничего определенного о дальнейшей судьбе предпринятого нормандцами похода на Кан не говорится. И о том, что восстание потерпело поражение, сообщают только косвенные факты. Однако другие хронисты сообщают, что восставшие были буквально сразу же разбиты защитниками Кана. Жан Шартье, например, уточняет, что солдаты английского гарнизона устроили восставшим ловушку в предместьях Воселя, в которой погиб Шантепи и добрая половина «жителей коммун».[17] Тома Базен добавляет, что «многие из них были убиты и изрублены на куски небольшим английским отрядом». После провала, продолжает хронист, многие участники движения, «опасаясь возвращаться к себе из-за страха перед англичанами, ушли в глубь лесов, где находились до тех пор, пока англичане, которым было поручено управлять провинцией, сжалившись над их ошибками, не объявили всеобщее помилование за все эти преступления вместе с гарантией безопасности для каждого, и тогда они вернулись к себе в дома».[18]

Но даже после поражения среди беглецов нашлись те, кто был намерен продолжить борьбу.

19 января 1435 г. распоряжением Робера Жоселя, главного наместника Гу Спенсера, бальи Котантена, было выплачено 75 турских су (т.с.) курьеру Робину Предомму за то, что он доставил из Кутанса в Сен-Ло, а оттуда в Руан закрытые письма, адресованные наместнику и буржуа Сен-Ло, а также членам Совета Генриха VI. В этих письмах сообщалось: «…Дворяне и восставшие коммуны Бессена в большом количестве через Тиншебре вошли в виконтство Мортейн, чтобы соединиться с Жаном, герцогом Алансонским, и другими противниками короля нашего сеньора, которые расположились в Савиньи-л’Аббе и окрестностях, в намерении осадить крепость Ардевон или предпринять что-либо другое против подданных короля нашего сеньора».[19] Выполнение данного поручения заняло у курьера десять дней. Если предположить, что денежное вознаграждение курьеру выплатили сразу же по прибытии, можно заключить, что из Кутанса он выехал 9 января. Именно тогда в Кутансе уже знали о том, что мятежники находятся в Тиншебре. Между двумя городами где-то день пути, в течение которого из района сосредоточения нормандцев в Кутанс были доставлены вести. Отсюда следует, что к Тиншебре восставшие подошли 8 января.

Таким образом, после поражения, во время которого они лишились своего руководителя, настроенные на борьбу против английских захватчиков жители Бессена покинули Кан, что произошло, скорее всего, в начале января, числа 6-го, и отправились на соединение с французскими войсками.

Однако в “Piecès diverses” есть любопытный документ, датированный 15 января 1435 г.: распоряжение Филиппа ле Клотье, наместника в виконтстве Фалез Ричарда Гарингтона, бальи Кана. В нем он поручал Джону Сейну, виконту Фалеза, выплатить 30 т.с. пешему курьеру Гийому де Реньевиллю за доставку в Дамфрон Томасу Скалю закрытых писем Джона Фастольфа. В них капитан Кана просил сира Скаля со всеми солдатами, которыми тот располагает, как можно быстрее явиться к нему в Кан, чтобы помочь оказать сопротивление «дворянам и жителям коммун», в большом количестве подступившим к городу с целью осадить его.[20] В тексте сказано, что курьеру понадобилось полных четыре дня, чтобы добраться до назначенного места и вернуться обратно. Следовательно, если не было никаких задержек с выплатой вознаграждения, из Фалеза он выехал 11 января.

Таким образом, хотя 6 января повстанцы уже были разбиты и, покинув Кан, двигались на соединение с Жаном Алансонским, 11 января в Фалезе по-прежнему обсуждали присутствие вооруженных жителей коммун возле городских стен.

Может ли данный документ свидетельствовать о том, что многие участники этого вооруженного похода после провала в Кане так и не покинули главного города виконтства, продолжая оказывать давление на английские власти? Вполне вероятно, если принять во внимание тот факт, что 14 января 1435 г. из Руана в Пон-Одемер, в Лизье и в Орбе к виконтам этих городов был отправлен пеший курьер Жан де Бре. Он должен был передать им письма виконта Руана, в которых тот просил «обнародовать и огласить, согласно обычаю» во всех городах этих виконтств, распоряжение, предписывающее всем дворянам, как англичанам, так и французам, которые являются военнообязанными, прибыть 17 января в Лизье. Оттуда под командованием графа Арунделя, наместника короля Генриха VI, они должны были выступить против коммун и “gens de pays”, в большом количестве собравшихся вокруг города и в бальяже Кан.[21]

Этому возможны два объяснения.

Во-первых, в Руане тогда еще могли не знать о провале восстания. Это тем более возможно, если учитывать, что из Кутанса в Сен-Ло курьер выехал 9 января и до Руана он добрался лишь к 14-му. Однако хронист Жан Шартье сообщает, что после устроенной англичанами засады, из Кана «бежали более трети жителей коммун». И можно предположить, что две трети участников антианглийского мятежа все-таки остались на месте недавних событий. Тогда становится понятной обращенная к сиру Скалю просьба капитана города Джона Фастольфа об оказании ему помощи.

Между тем нормандцы, двинувшиеся на соединение с Жаном Алансонским, 8 января, скорее всего, были уже в Тиншебре. Между этим городом и Савиньи, где находился Жан Алансонский, около двух дней пути. Следовательно, соединение с французскими войсками могло состояться здесь где-то 10 января. Отсюда они, согласно тексту, направились к Авраншу, чтобы осадить город.

Когда именно началась осада Авранша, можно только предполагать. Так, 30 января 1435 г. из Кутанса в Серанси и в Гавр был отправлен курьер Тома ле Прево - доставить находящимся там Томасу Скалю и Гу Спенсеру закрытые письма, в которых виконт Кутанса сообщал им, что уже собрал необходимое для армии Арунделя и Скаля продовольствие.[22] Но тот же самый курьер перед этим был послан из Кутанса в Агон встретиться с двумя шпионками, которые только что вернулись из Авранша: получить от них сведения о силах, состоянии и управлении французов, которые «держат осаду города», и сообщить эти данные Томасу Скалю. Именно ему и графу Арунделю было вверено руководство операцией по деблокаде Авранша. Женщины должны были затратить как минимум два дня на то, чтобы добраться из Агона, где они проживали, до Авранша и вернуться обратно. Учитывая тот факт, что Тома ле Прево затратил на этот переезд, согласно тексту, один день, а в Серанси и в Гавр он выехал только 30 января, можно заключить, что с английскими шпионками он встретился в Агоне 29-го. Поэтому сами женщины могли выехать из Агона в Авранш только 27-го. К этому времени осада Авранша, как они сообщили Тома ле Прево, была уже установлена. Следовательно, Жан Алансонский с присоединившимися к нему дворянами и коммунами Кана могли появиться перед крепостью между 19 и 26 января.

По крайней мере еще 16 января Авранш не был осажден, поскольку именно в этот день сразу в несколько сержантерий (де Ла Олль, Мофра, Куре, Сен Жиль, Муайон, Гавр и Сен Пэр) были отправлены два курьера - Робин Бошьеф и Жан Герен. Они должны были передать сержантам королевское распоряжение сообщить «дворянам и всем, кто обычно подлежит призыву в армию», чтобы «они были готовы вместе с сеньорами графом Арунделем и сиром Скалем выступить против герцога Алансонского и других противников короля нашего сеньора, которые, как говорят, пришли разорять герцогство Нормандию».[23] Таким образом, о намерения восставших осадить город речь пока не идет.

В другом документе “Piecès diverses” упоминается о начавшейся 20 января эвакуации английского гарнизона в составе 80 кавалеристов и 240 лучников, который с ноября 1434 г. под командованием Томаса Скаля размещался в крепости Ардевон, специально возведенной для блокады Мон-Сен-Мишеля близ аббатства. Крепость была разрушена, а гарнизон эвакуирован, едва стало известно о приближении французов. Томас Скаль с солдатами двинулся сначала в Серанси, где соединился с графом Арунделем, а оттуда они вместе направились к Авраншу.[24] Выходит, 19 января Томас Скаль находился еще в Ардевоне, а 20-го, в связи с тем что «противники и другие мятежники из разных районов Нормандии собрались в большом количестве вокруг крепости, чтобы проследовать отсюда на Авранш», началась эвакуация англичан. Поэтому вероятнее всего, что Жан Алансонский появился перед Авраншем между 21 и 26 января.

Осада Авранша была короткой. В том же самом документе от 16 февраля, где перечисляются положенные курьеру Тома ле Прево суммы денежных компенсаций за несколько совершенных им переездов, сказано, что он затратил 10 дней, чтобы доставить из Кутанса в Руан к советникам короля Генриха VI закрытое письмо. В нем сообщалось, что Жан, герцог Алансонский, и французы, которые осадили Авранш, опасаясь быть атакованными находящимися в непосредственной от них близости силами графа Арунделя и Томаса Скаля, сняли осаду и бежали из города.[25] Таким образом, Тома ле Прево мог выехать из Кутанса в Руан между 1 февраля, когда он вернулся из поездки в Серанси и Гавр, и 6-м. Учитывая, что между Авраншем и Кутансом где-то один день пути, получается: осада Авранша была снята между 31 января и 5 февраля.

В документе “Piecès diverses”, в котором упоминается о состоявшейся 20 января эвакуации крепости Ардевон, сказано, что все 80 кавалеристов и 240 лучников английского гарнизона Томаса Скаля находились у Авранша под его командованием до 4 февраля. И если к этому времени осада Авранша все еще не была снята, то события в любом случае разворачивались уже таким образом, что не оставляли никаких сомнений в их благоприятном для англичан завершении, и позволили тем даже сократить численность осаждающей армии. На проведенном следующим днем, 5 февраля, смотре англичане располагали 70 кавалеристами и 210 конными лучниками.[26]

8 февраля 1435 г. в Сен-Ло был послан курьер Робин Бошьеф, который доставил находящемуся в городе бальи Котантена письмо наместника Кутанса, где об осаде Авранша говорилось уже как о свершившемся факте.[27]

К середине 1430-х гг., в условиях пусть не совсем стабильной для французов, но крайне сложной и для англичан военно-политической обстановки, у армии Карла VII появилась блестящая возможность начать отвоевание Нормандии и уничтожить английское господство, используя силы примкнувших к войскам жителей герцогства. Однако французы не сумели извлечь из этого выгоду, и восстание 1434 – 1435 гг. окончилось неудачей. Единственным его достижением стало временное снятие англичанами осады Мон-Сен-Мишеля. Хотя, помимо крестьян и горожан Бессена, к восстанию примкнуло начавшее и возглавившее его нормандское дворянство, это не привело к успеху. Общей ошибкой участников Канского мятежа стало то, что их действия не были скоординированы ни с действиями дворянства, ни с операциями французской армии. Решение было принято ими спонтанно, и никакого заранее продуманного плана соединения с французскими войсками у них не было. Хронист Тома Базен подчеркнул импровизированный характер восстания: его участники были плохо вооружены, некоторых, даже имевших оружие, «можно было считать бесполезными», в отряде не был решен вопрос снабжения, не было никаких осадных орудий, в условиях зимы на них была скудная одежда и т.д.[28] При таких условиях поход на Кан изначально был обречен на провал. После устроенной англичанами засады около Воселя многие восставшие поняли необходимость соединения усилий с французскими войсками, но было уже слишком поздно. Французы потерпели поражение и вернулись в Савиньи и Сен-Илер.[29]

Неудача горожан и коммун около Кана не добавила, тем не менее, уверенности англичанам. В связи с участившимися в это время выступлениями французов Генрих VI распоряжением от 6 января 1436 г. ввел обязательное для всех нормандцев (“pour tout homme”) употребление и ношение на одежде алого креста.[30] 25 января подобное распоряжение было продублировано. С одной, правда, поправкой. За несоблюдение данного установления ужесточалась мера наказания: те, кто отказывался носить алый крест, испокон веков означающий принадлежность к английской стороне в противоположность белому кресту, символу французов, расценивались как мятежники.[31] Повторение с перерывом в 20 дней одного и того же распоряжения и, что более существенно, усиление репрессивных мер за его нарушение могло означать только одно: закономерное желание англичан знать, кто же свой, с кого можно требовать несения службы, равно как и открытое нежелание нормандцев повиноваться англичанам, следовательно - признавать их власть законной.

К 9 января 1436 г. до графа Саффолка, капитана Авранша и Томбелена, дошли тревожные новости. Он тут же отправил курьера предупредить виконта Валони, а потом и бальи Котантена.

Причиной столь сильной тревоги англичан стало очередное восстание коммун. Поднялось оно в районе Вира в начале 1436 г. Его возглавил человек, о котором документы сообщают нам только имя: Бошье. Основной причиной выступления хронисты также называют грабежи, разбойные нападения и вымогательства, совершаемые английскими солдатами в отношении жителей герцогства.

В приложениях к хронике аббатства Мон-Сен-Мишель и в других источниках, как и в случае с Канским выступлением, сведений об этом восстании и его руководителе крайне мало: в основном это документы о денежных выплатах курьерам. Поэтому по ним трудно установить, когда оно началось и закончилось, как и на какой территории протекало. Попробуем проследить это, насколько возможно, по документам “Piecès diverses”.

Впервые упоминание о Бошье содержится в тексте, датированном 25 января. В нем Робер Жосель, наместник Гу Спенсера, бальи Котантена, поручает виконту Кутанса выплатить 75 турских ливров (т.л.) курьеру, доставившему виконтам Мортейна, Авранша и Вира письма Гу Спенсера. В них бальи Котантена сообщал о дошедших до него новостях, будто некий «Бошье, капитан коммун, собрал много людей (avoit fait une grosse assemblée)», неизвестно, правда, с какой целью. В связи с чем он поручал им, каждому в своем виконтстве, «тайно выяснить» и сообщить ему, «чтобы знать наверняка, для чего они собрались».[32] В тексте сказано, что курьеру потребовалось десять дней на то, чтобы добраться до указанных городов и вернуться обратно в Кутанс, откуда он выехал 10 января. Следовательно, уже 10 января Гу Спенсер знал о Бошье и его отряде.

Тот же самый курьер, едва вернулся в Кутанс, то есть 20 января, был послан в Валонь передать сеньору Сен-Пьеру письма Томаса Кламоргана, наместника сира Скаля, сенешаля Нормандии, в которых тот сообщал Гу Спенсеру информацию о Бошье. Таким образом, бальи Котантена Гу Спенсер до 10 января получил сообщение Томаса Кламоргана, что капитан коммун Бошье собрал вокруг себя много людей. Но, почувствовав, что таких скупых сведений ему не хватает, 10 января он распорядился доставить с курьером специальное поручение виконтам Мортейна, Авранша и Вира, как можно подробнее, через агентов, выяснить намерения жителей коммун и их предводителя. Более того, Гу Спенсер поспешил предупредить об этом и виконта Валони, что подтверждает опасения англичан, а также серьезность намерений восставших и многочисленность их отряда.

Как только Сен-Пьер получил письма Гу Спенсера, он выехал в Карантан, где провел собрание «офицеров и других городских жителей», на котором без всяких прений был вотирован необходимый кредит для усиления гарнизонов Карантана, Сен-Ло, Сен-Совера, Кутанса «и других городов».

Следующее упоминание о Бошье относится к 15 марта. Этот документ также касается выплаты денежного вознаграждения курьеру, который дважды ездил из Валони в Сен-Ло, где в тот момент находился Гу Спенсер, чтобы доставить бальи Котантена письма сеньора Сен-Пьера. В них он сообщал ему «свои соображения и офицеров виконтства… относительно того, что некий Бошье, а также много других жителей коммун хотят поднять восстание» против английского короля и его сеньории.[33] То есть весь февраль и начало марта прошли для англичан в приготовлениях к защите и в поиске ответа на вопрос, что собираются предпринять Бошье и его сообщники. Хотя к этому моменту те еще не перешли к открытым действиям, начиная с 15 марта их намерения становятся вполне очевидными. Если в начале января, согласно тексту, они не были откровенно враждебными по отношению к английским властям, то уже через два месяца, как мы видим, Бошье был готов поднять против них восстание.

Документ, датированный 23 марта, объясняет, почему Бошье понадобилось ждать два месяца. В это время из Кана по поручению Ричарда Гарингтона, бальи Кана, и Джона Фастольфа, советника короля, управителя Анжу и Мэна, капитана Кана, в Мортейн дважды направляли курьера. Он должен был «узнать и осведомиться о состоянии и управлении врагов короля нашего сеньора, которые, как говорят, собираются выступить против него».[34] Речь здесь идет о французских войсках, которые к 23 марта подошли к Мортейну. В том же самом документе сообщается о переписке между Джоном Фастольфом и монсеньором Скалем, который в это время находился в Вире. В ответ на доставленное «со всей поспешностью» в Вир курьерское сообщение от капитана Кана, касающееся подхода французов к Мортейну, Скаль написал Фастольфу письмо, в котором сообщал «некоторые» известные ему «новости о Бошье».

Отсюда становится понятным, почему Бошье не спешил действовать: он ждал подхода войск Карла VII. Печальный опыт предыдущего восстания доказал необходимость соединения усилий партизанской и королевской армий. Поэтому Бошье заранее продумал свое выступление как совместное с французскими войсками, на соединение с которыми он выступил из Вира, как только ему стало известно, что французы подошли к Мортейну. Однако 21 марта Бошье, по всей вероятности, еще был в районе Вира. Об этом, в частности, говорит тот факт, что именно в этот день, если учитывать расстояние в один день пути между двумя городами, курьер Симон Весанье из Кана «поспешно выехал в Вир к монсеньору Скалю», от которого обратно в Кан привез «некоторые новости, касающиеся Бошье…».[35] В Кане курьер был 23 марта, когда получал положенное ему вознаграждение.

Документ от 23 марта был по существу последним документом “Piecès diverses”, в котором говорилось о восстании жителей коммун под руководством Бошье. В тексте, датированном 6 сентября 1436 г., Бошье упоминается только для того, чтобы оправдать вынужденные меры Гийома Обера, виконта Валони, который распорядился изъять у жителей многих приходов виконтства продукты для снабжения английской армии ввиду предпринятой французами в начале года атаки Шербура. Свои действия Гийом Обер связал также с открытыми антианглийскими настроениями нормандцев в тот момент, когда «Бошье со многими людьми и коммунами взялся за оружие и поднял восстание» против короля Англии.[36]

Таким образом, попытки некоторых французских исследователей использовать этот документ как свидетельство в пользу длительности восстания Бошье, не выдерживают никакой критики.[37] В рассматриваемом тексте об антианглийском выступлении коммун Вира сообщается в контексте событий, которые произошли именно в начале, а не в середине 1436 г. Поэтому логичнее будет предположить, что восстание Бошье продлилось не полгода, как на этом настаивают некоторые историки, а максимум три месяца. Тем более что после 23 марта в документах о нем нет и речи. Распоряжение Гу Спенсера, о котором упоминается уже в следующем документе “Piecès diverses”, датированном 28 марта, касается вопросов оказания противодействия только французским войскам.[38]

Августовский документ 1451 г. к общей картине восстания добавляет лишь то, что Бошье был разбит около Сен-Севера, недалеко от Вира.[39] Тома Базен уточняет, что восставшие были разбиты сиром Томасом Скалем.[40] Но никаких, даже ориентировочных, дат ни в официальных источниках, ни в хрониках не называется.

Единственный документ, который может помочь прояснить ситуацию, - распоряжение Гу Спенсера от 31 марта 1436 г., в котором бальи Котантена пишет: «…Совсем недавно появилась необходимость использовать шпионов и курьеров для того, чтобы доставить почту как советникам короля,… так и многим другим капитанам, чтобы помочь устранить восставших, которые пытаются поднять против короля и его сеньории многих людей Мортейна и Валь де Вира, вместе с человеком по прозвищу Бошье, и соединиться с врагами, чтобы разрушать нашу землю и подданных нашего короля, и вместе с тем доставить письма монсеньору Скалю в Домфрон, чтобы он любыми способами не допустил бунта этого Бошье и его людей…».[41] После Домфрона курьер тут же возвратился в Гавр, где в тот момент находился сам Гу Спенсер, «чтобы соединиться с сеньором Скалем и преследовать этих людей, которые восстали…».[42]

Так вырисовывается план англичан.

Бальи Котантена находился в Гавре, вероятнее всего, уже несколько дней, поскольку 13 или 14 марта он был еще в Сен-Ло (если учитывать, что курьеру, который доставил ему сюда из Валони письма от сеньора Сен-Пьера, денежную компенсацию выплатили по возвращении обратно, то есть 15 марта). Видимо, после того как Гу Спенсеру стали известны новости о намерении Бошье поднять восстание, он и отправился в Гавр, куда мог прибыть числа 14 или 15. Отсюда он сразу же направил курьера к сиру Томасу Скалю, который тогда находился еще в Дамфроне, а ближе к 21 или 22 марта появился уже в Вире. Именно тогда из Вира в Кан он передал курьерское сообщение о «некоторых» известных ему подробностях, касавшихся Бошье. Таким образом, Томас Скаль выехал в Вир где-то между 15 и 21 марта; возможно, сразу же после того, как, будучи еще в Домфроне, получил сообщение от бальи Котантена. И к этому моменту восстание Бошье еще не было подавлено.

Англичане знали, и Гу Спенсер сам об этом пишет, что Бошье хотел соединиться с французскими войсками, которые подошли к Мортейну в 20-х числах марта, следуя, скорее всего, на оккупированный завоевателями Гранвилль. Наиболее удобным пунктом соединения партизанской и французской армий был город Вильдье, в направлении которого, видимо, Бошье и выступил из Вира около 20 марта (если принять во внимание тот факт, что он был разбит около Сен-Севера). Англичане всеми силами хотели не допустить сближения двух армий, поэтому приняли меры предосторожности - Томас Скаль в Вире, Гу Спенсер в Гавре. Они решили заманить Бошье в западню. Получилось, как и было задумано: Бошье вышел из Вира, но, не дойдя до Вильдье, был настигнут Скалем около Сен-Севера. Англичане не чувствовали себя достаточно сильными, чтобы противостоять приближающимся французам, поэтому, как только восстание Бошье провалилось, Гу Спенсер вернулся в свою резиденцию в Реньевилль, где он находился уже 28 марта.

Таким образом, можно предположить, что Бошье и его сообщники потерпели поражение где-то между 23 и 28 марта 1436 г. Выражение, которое использует Тома Базен, когда пишет, что восстание «было остановлено на ходу капитаном английских солдат, сеньором Скалем», также может указывать на март как на месяц, когда Бошье вышел из Вира для соединения с французскими войсками, но был разбит около Сен-Севера.[43] Это вполне допустимо, если учитывать, что потом в хрониках о нем не появляется больше никаких сведений. Выступление «жителей коммун» Вира и Мортейна против английского господства потерпело поражение. Имущество их семей было конфисковано.[44]

Что касается социального состава восставших, то в основном это были народные элементы Вира и Мортейна. Документы в самой общей форме называют Бошье «капитаном коммун», а его сообщников – «жителями коммун» и «народом» (peuple). Дворяне, видимо, не участвовали в этом движении, поскольку хроники ничего об этом не говорят. Сложно сказать точно, сколько человек участвовало в восстании Бошье. Тома Базен сообщает о 4 – 5 тыс. убитых.[45] Отпускная грамота, выданная в августе 1451 г. Карлом VII французскому королевскому лучнику Робину Монмирелю, говорит, что «были убиты более тысячи человек».[46] В любом случае, эта цифра должна была быть внушительной, поскольку англичане не рискнули атаковать восставших сразу, а предпочли разработать детальный план и сконцентрировать войска на нескольких направлениях. Видимо, именно значительная численность отряда Бошье заставила бальи Котантена Гу Спенсера предусмотреть вероятность возможного поражения Томаса Скаля и приготовиться к тому, чтобы самому вступить в сражение.

Таким образом, район Вира и Мортейна был театром столь же активной борьбы населения Нормандии, как Кан или Авранш. И хотя восстание под руководством Бошье потерпело поражение, оно проделало существенную по сравнению с выступлением Жана де Шантепи эволюцию. Если участники антианглийского мятежа в Кане поднялись против захватчиков, рассчитывая исключительно на свои собственные силы, и примкнули к французам герцога Алансонского только после того, как были разбиты защитниками города, то Бошье, учитывая опыт Канского восстания, изначально планировал военные действия во взаимодействии с наступающей королевской армией. Оно закончилось поражением еще и потому, что прошло два месяца, прежде чем французы подошли к Мортейну. Все это время коммуны Вира бездействовали, ожидая подхода войск Карла VII. Англичане получили тем самым прекрасную возможность выработать план подавления этих волнений.

Что касается первого восстания, то среди мотивов здесь преобладали соображения материального характера, связанные с желанием бунтовщиков отомстить английским завоевателям за нанесенный им ущерб. Бесчинства англичан в Нормандии сыграли не последнюю роль и в истории восстания Бошье. Однако, учитывая тот факт, что оно изначально планировалось как совместное с французскими войсками, а инициатива подобного объединения принадлежала самим его участникам, события этого мятежа можно рассматривать уже не просто как выступление крестьян и горожан против властей, политикой которых они недовольны, но в большей степени - как пример освободительного движения населения Нормандии против иноземных захватчиков. На первый план выступили патриотические чувства и настроения восставших, а стремление расквитаться со своими обидчиками отошло на второй. Именно поэтому они разработали детальный план соединения с французской армией для совместной осады и освобождения Гранвилля - важного приморского города, оккупированного англичанами. В этом примере можно видеть возросшие за годы войны элементы национального самосознания населения герцогства.

С гибелью Бошье и его сообщников движение сопротивления завоевателям в Нормандии не прекратилось. Наоборот, оно разгорелось с новой силой. Характерными для этого времени стали партизанские налеты французов в английском тылу. Их высадки в районе Бессена и Кана вынудили англичан установить караул вдоль всего побережья.

Так развивались события в Нижней Нормандии. В Верхней Нормандии также поднималось движение сопротивления. Здесь в районе Ко в конце 1435 г. произошло последнее в серии нормандских восстаний середины 1430-х гг. Его возглавил Ле Карюйе.[47] В отличие от первых двух, оно стало следствием открытой пропаганды солдат французской армии, которые, согласно Тома Базену, «убедили жителей, простых и бесхитростных, в том, что, если они хотят заниматься своими делами, сохранить свою независимость и помогать друг другу, наступит время, когда они смогут стряхнуть иго английского господства и рабства и вернуться к естественной сеньории короля Франции, как и к своей изначальной свободе».[48] В течение нескольких дней вокруг Карюйе собралась толпа вооруженных крестьян со всех близлежащих городков и деревень. С присоединившимся к ним отрядом французских солдат они двинулись к хорошо укрепленному и стратегически важному пункту Арфлеру.

Тома Базен говорит о помощи, которую оказали осадившим город повстанцам несколько местных жителей: они напали на солдат английского гарнизона Арфлера, убили их и сделались хозяевами крепости. Так Арфлер был возвращен короне Франции. Вслед за этим у англичан был отвоеван и Монтивилльер. Многие же замки области, по сообщению хрониста, сдавались французам по доброй воле.

Рассчитывая, видимо, на то, что с такой же легкостью им откроют двери и остальные города, восставшие направились к столице Нормандии Руану. До подхода к городу они решили захватить Кодбек, английский гарнизон которого насчитывал 400 - 500 солдат. Но, подойдя к крепости, они в беспорядке рассеялись возле рва и городских стен, предоставив англичанам возможность разбить их поодиночке. Англичане подавили это выступление с крайней жестокостью. В сражении с восставшими английские рыцари не признавали плена, стремясь изрубить как можно больше людей. Преследуя бежавших, английские солдаты безжалостно их истребляли: перерезали горло, разбрасывали части искалеченных тел, топили в Сене. Жан Шартье в своей Французской хронике не приводит этого кровавого эпизода. И только Нормандские хроники подчеркивают детали, описанные Базеном: «Многие в большом количестве были утоплены в реке, другие убиты, их дома сожжены».[49]

Основными причинами поражения восстания Базен называет то, что крестьяне сражались пешими, были практически безоружными и полагались в основном на собственные силы. «Понятно, что хорошо вооруженные (Английские. – Авт.) всадники смогли разбить их и обратить в бегство».[50] Единицы уцелевших в этом сражении не решились продолжать борьбу дальше, разошлись по домам и больше не собирались.

Таким образом, во Франции, которая до Жакерии и Парижского восстания практически не знала подобного размаха выступлений местных жителей, после английского завоевания Нормандии поднялась волна недовольства, вылившаяся в середине 1430-х гг. в серию восстаний. География их распространения была широкой: как Нижняя, так и Верхняя Нормандия. Социальный состав армий восставших был пестрым: помимо сельских и городских коммун к ним примыкали представители ранее безразличного в основной своей массе дворянского сословия, которые в ряде районов взяли на себя военное руководство. Что касается причин восстаний, то на начальном этапе преобладали мотивы материального характера. Однако опыт развития уже следующего выступления показал, что на первый план выступили идейные соображения. А к моменту возникновения последнего восстания необходимость объединения действий королевской и партизанской армий осознали уже французские солдаты. Несмотря на то что эти выступления во многом носили еще стихийный характер и в конечном итоге потерпели поражение, именно тогда, задолго до нормандской кампании Карла VII, французская армия впервые получила возможность опереться на действия местных жителей.
___________________________________
Примечания

[1] Chronique du Mont-Saint-Michel (1343 - 1468) publiée avec notes et piecès diverses relatives au Mont-Saint-Michel et à la defense nationale en Basse-Normandie pendant l’occupation anglaise par Simeon Luce. P., 1879 - 1883. V. I. P. 142 – 143.

[2] Chartier J. Chronique (française) de Charles VII, roi de France. P., 1858 (далее – Chartier). V. I. Chap. 95.

[3] Perceval de Cagny. Chroniques. P., 1902.

[4] Basin T. Histoire de Charles VII. V. I - II. P., 1964 (далее – Basin). V.I, livre III, chap. III. P. 203.

[5] Chronique du Mont-Saint-Michel… V. II. P. 51, 58, 251.

[6] Ibid. P. 203

[7] Ibid. Р. 203 – 204 not.

[8] Ibid. Р. 203.

[9] Цит. по: Jouet E. La résistance de l’occupation anglaise en Basse-Normandie: 1418 – 1450. Caen, 1969. P. 118.

[10] Chronique du Mont-Saint-Michel… V. II. Р. 50.

[11] Ibid. Р. 51 – 52.

[12] Ibid. Р. 53.

[13] Ibid. Р. 58.

[14] Ibid. Р. 251.

[15] Basin. V.I. P. 205.

[16] Chronique du Mont-Saint-Michel… V.II. Р. 251 – 253.

[17] Цит.по: Jouet E. Op. cit. P. 118.

[18] Basin. V. I. P. 205.

[19] Chronique du Mont-Saint-Michel… V. II. Р. 51 – 52.

[20] Ibid. Р. 50 – 51.

[21] Ibid. Р. 53 – 54.

[22] Ibid. Р. 54 – 55.

[23] Ibid. Р. 56.

[24] Ibid. Р. 62 – 63.

[25] Ibid. Р. 55.

[26] Ibid. Р. 62 – 64.

[27] Ibid. Р. 56 – 57.

[28] Basin. V.I. P. 205.

[29] Chronique du Mont-Saint-Michel… V.II. Р. 59 - 60.

[30] Ibid. Р. 73.

[31] Ibid. Р. 74.

[32] Ibid. Р. 74 – 75.

[33] Ibid. Р. 75 – 76.

[34] Ibid. Р. 76 – 77.

[35] Ibid.

[36] Ibid. Р. 94 – 95.

[37] Budet-Hamel. La libération de la Normandie au XV siècle, le peuple bas-normand, Olivier Basselin et les compagnons du Vau-de-Vire, continuateurs de Jeanne d’Arc // Au pays virois, 1926. P. 26.

[38] Chronique du Mont-Saint-Michel… V. II. Р. 77 – 78.

[39] Ibid. Р. 251.

[40] Basin. V. I. P. 207.

[41] Gaste A. Les insurrections populaires en Basse-Normandie au XV siècle pendant l’occupation anglaise et la gestion d’Olivier Basselin, Caen, Delesques, 1889. P. 22.

[42] Ibid.

[43] Basin. V. I. Р. 207.

[44] Chronique du Mont-Saint-Michel… V. II. Р. 243.

[45] Basin. V. I. Р. 207.

[46] Chronique du Mont-Saint-Michel… V. II. Р. 251.

[47] Basin. V. I. P. 217 – 219; Chartier. V.I. P. 174.

[48] Basin. V. I. Р. 217.

[49] Chronicques de Normandie. Rouen et Paris, 1881. P. 85.

[50] Basin. V. I. P. 219.