Походы на Ханко год 1941

[Samuray-08]

Походы на Ханко

В связи с произведенной в начале сентября общей реорганизацией КБФ все тральные, заградительные и противолодочные силы, ранее входившие в составы Минной обороны, ОВР главной базы (Таллин) и ОВР Кронштадтской ВМБ, были сведены в единое соединение - ОВР КБФ. В состав ОВР КБФ вошли: отряд заграждения, отряд траления, истребительный отряд, отдельный дивизион базовых сторожевых кораблей и средства охраны рейдов. Отряд траления, представлявший собой тактическое соединение ОВР КБФ. имел в своем составе все десять базовых тральщиков (1-й и 2-й дивизионы БТЩ).

Получив 23 октября директиву начальника штаба КБФ об организации похода на Ханко для доставки снабжения и эвакуации раненых, командование ОВР КБФ приказало командиру отряда траления разработать план этого рискованного похода и возглавить назначенную в поход группу БТЩ. После проведенного совещания приняли решение совершить ночной переход полным 17-узловым ходом в строю кильватерной колонны, поставив впереди груженных запасами трех БТЩ (Т-215, Т-218 и "Гак") два БТЩ ("Патрон" и Т-217) в виде прорывателей минных заграждений. Эта мера предосторожности предусматривалась только на случай уклонения от протраленной полосы. В районе маяка Кери головная пара должна была повернуть на обратный курс, так как на дальнейшем пути встречи с минными заграждениями противника не предполагалось.

Сосредоточившись 24 октября у острова Лавенсаари. группа в тот же день вечером при слабом ветре и в плохую видимость вышла по назначению. Около полуночи, когда до меридиана маяка Кери оставалось пройти семь миль, под средней частью корпуса БТЩ "Патрон", шедшего головным, взорвалась мина. Корабль лег на борт, потом стал вертикально и в таком положении ушел под воду примерно через четверть часа. Т-217 и один из двух находившихся в охранении катеров МО подобрали с воды личный состав; не досчитывалось 13 человек, поэтому Т-217 продолжал поиски еще в течение 40 минут, после чего пошел к Гогланду. Т-215 (с командиром отряда траления) и остальные два БТЩ. обойдя малым ходом тонущий "Патрон", продолжали следовать по назначению с уменьшенной скоростью 15,5 узла, чтобы не подойти ко входу в Ханко в полной темноте. Предполагалось, что группа сразу же будет встречена лоцманским кораблем, однако из-за тумана и небольшой неточности счисления эта встреча сильно задержалась. В результате БТЩ пришли на рейд Ханко только в 23.00 25 октября; но благодаря плохой видимости они не были обнаружены постами противника. Согласно полученному по радио новому распоряжению, вместо раненых приняли на борт батальон стрелков, благополучно доставленный в Кронштадт к вечеру 27 октября. Командование операцией по эвакуации гарнизона Ханко было возложено на командующего эскадрой. Чтобы лично ознакомиться с условиями проведения операции, он возглавил первый отряд, вечером 1 ноября вышедший в ВМБ Ханко в составе минного заградителя "Марти", эскадренных миноносцев "Стойкий" (флаг командующего эскадрой) и "Славный", БТЩ "Гак", Т-218. "Шпиль", Т-217 и Т-215 и пяти катеров МО. Переход совершался в ночь на 2 ноября при ветре силой от 2 до 4 баллов, при лунном свете, в хорошую видимость, достигавшую девяти-десяти миль. Условия кораблевождения были благоприятными, но скрытность перехода, естественно, не могла быть обеспечена. Вместо применявшегося ранее строя двойного уступа с параван-тралами был применен строй свернутого уступа, условно именовавшийся потом "минным" уступом. Этот уступ был до такой степени "свернут", что по существу мало отличался от строя кильватерной колонны, общая ширина тральной полосы не превышала 1,5 кбт. Зато в случае попадания на плотное заграждение сокращался расход тралов, не нарушалась неразрывность тральной полосы. Быстроходность проводившихся кораблей позволила базовым тральщикам идти с наибольшей возможной скоростью с параван-тралами, составившей около 13,5 узла.

В 23.24 ничем не нарушенному до тех пор спокойствию перехода был положен конец взрывом мины в параван-трале головного БТЩ "Гак". Через четверть часа в восьми милях северо-восточнее маяка Кери (на заграждении "И-47") трал того же БТЩ был поврежден взрывом еще одной мины. За этот же промежуток времени тралами двух БТЩ были подсечены две мины (на заграждении "И-38"), прошедшие потом в нескольких метрах от обоих бортов заградителя "Марти" и эсминцев.

Полагая, как и было на самом деле, что на острове Кери находится наблюдательный пост противника, командир отряда траления решил пройти подальше от него. Но хорошая видимость позволила противнику обнаружить восемь наших кораблей около 23.30 на расстоянии порядка 10 миль. Когда вскоре после этого произошел взрыв мины, на посту решили, что "большой корабль, видимо, эскадренный миноносец", наскочил на мину "и только семь кораблей продолжали путь на запад". Несмотря на то, что курс отряда явно указывал на вероятную цель похода, противник не сумел или не успел перехватить отряд.

С 2.02, после поворота отряда на курс 225°, на протяжении трех миль в течение четверти часа произошло пять взрывов в тралах, в результате чего с исправным тралом остался один только Т-215. Головной "Гак", потерявший трал в районе маяка Кери, во избежание ухудшения точности счисления не вышел из строя и продолжал идти ведущим. Кораблям трудно было удерживаться в узкой тральной полосе, и в 2.22 при пересечении крайней северной части минного заграждения "И-57" в параванный охранитель заградителя "Марти" попала мина. Взрывом этой мины, происшедшим в 7 - 8 м от борта корабля, был оторван правый параван и повреждено рулевое устройство. Заградитель на несколько минут остановился, походный ордер отряда нарушился. После исправления рулевого устройства на заградителе дали ход и заменили правый параван; одновременно на БТЩ "Гак" был поставлен новый параван-трал.

Около 7 часов первый отряд, своевременно встреченный военным лоцманом, пришел на Ханко. В тот же день, 2 ноября, на корабли отряда было принято свыше 4000 человек. Вечером корабли вышли в море. На обратном пути исключительно хорошая видимость позволяла проверять счисление по пеленгам на незажженный маяк Юссаре вплоть до 22.20 на расстоянии до 13 миль. Пересекая на курсе 45° северную часть заграждения "И-57", три БТЩ за пять минут потеряли тралы от взрывов мин. Одна из подсеченных ими мин прошла потом близко к борту заградителя "Марти". а две другие одновременно прошли немного дальше от другого борта этого корабля. На Т-217, в трале которого в 23.29 взорвалась мина, только около 1.00 3 ноября при осмотре трала обнаружили, что правый параван был оторван взрывом.

Корабли на этом переходе почему-то растянули строй, так что общая глубина походного ордера от головного Т-218 до концевого эсминца "Славный" достигала трех миль. Некоторое время с исправными тралами шли только Т-218 и Т-215, позже поврежденные тралы были заменены запасными, и все пять БТЩ снова выстроились в "минный" уступ. Юминдская батарея противника, вероятно, получившая с острова Кери сообщение о возвращении нашего отряда, в 2.40 начала обстреливать его с дистанции около 95 кбт, но не добилась попаданий. Т-218, выйдя из строя, прикрыл заградитель дымовой завесой. В 3.37 обстрел прекратился.

В восточной части Юминдского минного поля на заграждении "И-69" за кормой БТЩ "Гак" взорвалась мина, захваченная буксиром трала. От близкого взрыва деформировалась кормовая часть корпуса корабля, рулевое устройство было повреждено, сорвался стопор якоря, вследствие чего якорь-цепь самопроизвольно отдалась, и корабль остался стоять на месте. Подошедший на помощь Т-218 взял "Гак" на буксир. Так как трал "Шпиля" перед тем был поврежден взрывами двух мин, то проводку кораблей за тралами опять продолжали только Т-217 и Т-215. Их путь расположился в ранее протраленной полосе, и около 8.00 отряд пришел на рейд Сууркюля. К тому же времени подошли Т-218 и "Гак", на последнем восстановили ручное управление рулем. В ночь на 4 ноября первый эшелон гарнизона Ханко был доставлен в Ленинград. БТЩ "Гак" оставался в ремонте до 21 ноября.

Около 0.20 3 ноября из Кронштадта к Гогланду вышел второй отряд в составе эскадренных миноносцев "Суровый" и "Сметливый", ледокола "Суур-Тыл" (позже оставлен из-за низкой скорости хода), БТЩ "Гафель", "Верп" и "Рым" и четырех катеров МО. Вследствие спешной подготовки к походу на тральщиках не успели принять вторые запасные комплекты параванов и тралящих частей, а "Гафель", на котором перед походом срубили мачты, не имел времени для определения девиации магнитных компасов.

В течение дня 3 ноября оба отряда стояли на якорях на рейде Сууркюля. По приказанию командующего эскадрой "Шпиль" был включен в состав второго отряда в качестве ведущего тральщика (все три комплекта параван-тралов его были потеряны при проводке). Командиру БТЩ "Шпиль", как старшему в группе тральщиков, были сообщены подробные данные об обстановке, впрочем, мало добавившие к тому, что ему самому было известно из личного опыта. Назначенный командиром второго отряда начальник штаба эскадры со своей стороны дал ему указания на переход, воздержавшись при этом от рекомендации обойти обнаруженное в районе маяка Порккала минное заграждение "И-17".

Около 19.00 3 ноября корабли второго отряда начали движение. Головным шел "Шпиль", за ним в строю "минного" уступа "Верп", "Гафель" и Т-211. Эсминец "Суровый" (с командиром 2-го дивизиона эскадренных миноносцев) держался в кильватер среднему БТЩ "Гафель", концевым был эсминец "Сметливый" (с командиром отряда). Катера МО, как обычно, находились в охранении миноносцев; один катер шел впереди "Сурового" для указания плавающих и подсеченных мин. Погода была тихая и ясная, видимость после восхода луны временами достигала 13 - 15 миль. Переход прошел успешно. Только около 3.30 4 ноября, через 10 - 12 минут после двух взрывов мин, происшедших в тралах БТЩ в северной части заграждения "И-57", тяжелая батарея Мякилуото произвела с дистанции около 140 кбт два залпа. Снаряды упали с большими недолетами.

Придя утром 4 ноября в Ханко, корабли второго отряда приняли около 2070 человек и в 19.00 вышли в обратный путь. Вследствие неисправности гирокомпаса на "Сметливом" командир отряда перенес свой командный пункт на "Суровый", поменявшись местами с командиром 2-го ДЭМ. Походный ордер остался без изменений, условия погоды были такие же, что и в предыдущую ночь. Примерно до 22.00 между кораблями выдерживалось положенное расстояние, в соответствии с чем общая глубина строя от головного БТЩ до концевого миноносца составляла 13 - 14 кбт. По неопытности вступившего в 22 часа на вахту молодого лейтенанта "Сметливый" заметно отстал, и расстояние до "Сурового" возросло примерно до 10 кбт. Около 23.00 он был не виден, поэтому рулевому приходилось править преимущественно по компасу. В это же время взорвалась мина в трале БТЩ "Верп", а через минуту в трале БТЩ "Гафель" взорвались еще две мины - правда, трал уцелел.

Догоняя "Сурового", "Сметливый" явно вышел из протраленной полосы, ширина которой в "минном" уступе была лишь немногим больше 1 кбт, захватил параванным охранителем мину, взорвавшуюся в 23.10 в 15 - 20 м от борта. Корабль не получил видимых повреждений, но командир миноносца, спавший перед тем в рубке и разбуженный взрывом, выбежал на мостик и, не разобравшись в обстановке, перевел ручки машинного телеграфа на "полный назад". Корабль снова попал на линию мин. Через несколько минут командир "Сметливого" приказал дать малый ход вперед и убрать параваны для осмотра. Прежде чем охранитель убрали, он захватил вторую мину и на малом ходу подтянул ее к борту. Происшедшим в 23.18 взрывом мины была вызвана детонация снарядов в 3-м погребе. Оторванная до 61-го шпангоута носовая часть утонула через четверть часа, а остановившаяся без хода остальная часть корабля сдрейфовала по ветру и подорвалась на третьей мине. Все три кочегарки были оторваны, и на плаву осталась только кормовая часть, включая 1-е машинное отделение.

Как и во время похода первого отряда, на кораблях не делалось никаких сигналов (за исключением сигналов ратьером о плавающих и подсеченных минах), и управление осуществлялось открытым текстом по УКВ. Противник подслушивал оживленные переговоры, возникавшие при всякого рода происшествиях, и пытался дезориентировать наши корабли. После первого взрыва мины в охранителе "Сметливого" командир отряда приказал всем кораблям уменьшить ход. После второго взрыва было приказано БТЩ "Гафель" и "Рым" с тремя катерами МО идти на помощь. Но "Рым" не принял данного распоряжения, так как противник в это время вызывал его по УКВ от имени сперва Т-215, а затем минного заградителя "Марти". Зная, что оба корабля находились в районе Кронштадта, радисты поняли грубый обман и не ответили на вызовы.

"Гафель", убрав трал, около 0.20 5 ноября подошел к корме "Сметливого". В течение 25 минут на БТЩ были пересажены все уцелевшие люди, и "Гафель" отошел. Командиру БЧ-3, обходившему помещения эсминца с целью убедиться в отсутствии там людей, пришлось броситься в воду. Он успел ухватиться руками за кормовой отвод и был вытащен на борт тральщика. Через несколько минут кормовая часть "Сметливого" затонула.

Остальные корабли второго отряда продолжали следовать по назначению и вскоре после полуночи скрылись из виду. На борту БТЩ "Гафель", принявшего в Ханко 249 пассажиров, оказалось теперь еще около 370 человек (92 человека из экипажа "Сметливого", остальные - из состава гарнизона Ханко). Юго-западный ветер усилился до 4 баллов, до Гогланда оставалось пройти 100 миль, не имея при этом уверенности в надежности показаний магнитных компасов. При таких условиях командир и военный комиссар БТЩ решили вернуться с катерами МО в ближайшую ВМБ Ханко. Из-за неналаженности радиосвязи корабли, подойдя ко входу в Ханко, простояли четыре часа на якоре, и только около 8.00 подошла канонерская лодка "Лайне". Лоцман был выслан после того, как с наступлением рассвета БТЩ был обнаружен постом СНиС. "Гафель" доставил обратно в Ханко 530 человек.

В 23.37 батарея Мякилуото открыла огонь с дистанции около 100 кбт по эскадренному миноносцу "Суровый". Финская батарея через несколько минут пристрелялась, поэтому на "Суровом", увеличив скорость хода до 20 узлов, стали уходить на артиллерийском зигзаге к востоку, тральщикам приказали убрать тралы и дать полный ход. "Рым" не принял это приказание, передававшееся по УКВ, и отстал от отряда. В 0.30 5 ноября безуспешный обстрел прекратился, но прошло больше часа, прежде чем нарушенный походный порядок отряда был частично восстановлен. Пройдя около 30 миль под прикрытием одного лишь параванного охранителя, "Суровый" около 1.30 в семи милях северо-восточнее острова Кери вступил в кильватер БТЩ "Верп". На шедшем впереди БТЩ вообще не было трала, а "Рым", пытаясь догнать отряд, где-то потерял оба паравана от взрывов минных защитников и присоединился к отряду только в районе острова Вайндло. Обстрел батареи с мыса Юминда также не причинил вреда нашим кораблям. На пути отряда дальше не оказалось ни одной мины. К рассвету корабли пришли на рейд Сууркюля, а на следующий день, 6 ноября, они доставили в Ленинград 1263 пассажира, на 800 человек меньше, чем было принято 4 ноября в Ханко.

В состав третьего отряда, направленного в Ханко, вошли лидер "Ленинград", эсминец "Стойкий", минный заградитель "Урал", госпитальное судно "Андрей Жданов", пять БТЩ, четыре катера МО и один торпедный катер. Назначенный командиром отряда командир линейного корабля "Октябрьская революция" не успел провести совещание командиров кораблей перед выходом из Кронштадта, а после того, как отряд около 11.00 9 ноября пришел из Кронштадта на рейд Сууркюля, сообщение между кораблями стало затруднительным из-за свежего северо-западного ветра. Уже на переходе из Кронштадта к Гогланду выяснилось, что разнотипные корабли плохо держались в темноте в совместном строю: либо налезали на переднего мателота, либо сильно отставали.

Несмотря на то, что ветер усилился до пяти-шести баллов, а видимость продолжала ухудшаться, отряд с присоединившимися к нему подводными лодками Щ-:.О9 и Щ-311 вечером 9 ноября вышел в Ханко. Когда стало темнеть, было приказано включить кильватерные огни и уменьшить расстояние между кораблями. Но это не помогло: корабли часто теряли друг друга из виду, и в довершение всего БТЩ "Фугас" и Т-218 столкнулись, причем "Фугас" получил серьезные повреждения, требовавшие заводского ремонта. В распоряжении командира третьего отряда (с учетом ранее вышедшего из строя тральщика "Шпиль") остались только три БТЩ. Ветер усилился до семи баллов, и все это вынудило командира отряда отказаться от продолжения похода. Корабли стали на якорь в районе маяка Родшер и утром 10 ноября вернулись на рейд Сууркюля.

Подходящие погодные условия наступили только к вечеру 11 ноября. Отряд вторично пошел в Ханко. В группе базовых тральщиков ведущим был "Рым", за ним следовали в строю "минного" уступа Т-218 и Т-215. Ширина тральной полосы не превышала 1,25 кбт. В кильватерной колонне проводившихся за тралами кораблей головным был "Стойкий" (с командиром отряда), за ним шли заградитель, лидер и госпитальное судно. При таком порядке следования поставленные на "Стойком" и на "Ленинграде" параванные охранители должны были служить дополнительным средством обеспечения от мин для заградителя и госпитального судна, не имевших параванов. Один охотник МО и торпедный катер шли впереди головного БТЩ для оповещения о плавающих минах, а остальным трем катерам МО было приказано держаться в хвосте колонны за госпитальным судном.

При попутном ветре и также попутном поверхностном течении вычисление пройденного расстояния затруднялось, вследствие чего ведущий БТЩ "Рым" продержался на курсе 238° дольше, чем следовало, и отряд на участке Вайндло - Кери прошел не хоженым путем, примерно в полутора-двух милях южнее рекомендованного маршрута. Уже через несколько минут левый параван часто рыскавшего и уклонявшегося от тральной полосы лидера "Ленинград" был оторван взрывом мины. Затем в течение одного часа с четвертью взорвались пять мин в тралах всех трех БТЩ. Каждый из них потерял по одному полутралу, вследствие чего тральщики вступили друг другу в кильватер, и ширина тральной полосы сократилась до 0,5 кбт.

На лидере от взрыва мины в охранителе появилась течь в районе 1-го котельного отделения. Тогда же или несколько позже "Ленинград" начал отставать, и вскоре с заградителя "Урал" не стало видно ни лидера, ни шедшего за ним госпитального судна. Потеряв из виду передний мателот и не имея возможности увеличить скорость хода, на лидере сочли необходимым заменить левый параван. В ходе этой замены, закончившейся в 0.22 12 ноября, лидер отстал уже примерно на три мили и попал на заграждение "И-8". В 0.24 в только что поставленном левом параване корабля опять взорвалась мина. В результате на "Ленинграде" был поврежден гирокомпас, появилась течь еще в трех или четырех местах. В 0.45 лидер остановился, а затем стал на якорь примерно в десяти милях восточнее маяка Кери. Следовавшее за лидером госпитальное судно "Андрей Жданов" также стало на якорь. Ни на одном из кораблей отряда не заметили взрыва, происшедшего в охранителе лидера. Флагманский эсминец шел точно в кильватер концевому Т-215 и столь же точно в кильватер ему шел заградитель.

Радиограммой, посланной в 1.25, командир лидера просил прислать тральщик и два катера МО, хотя шедшие за госпитальным судном три катера МО так и остались при нем. Еще одной радиограммой, посланной на "Стойкий" в 2.20, командир лидера просил срочно прислать тральщик для сопровождения в базу. Командиру отряда, из-за сложности правил шифрованных радиопереговоров, стало известно о бедственном положении лидера "Ленинград" только около 2.30. Это известие повлекло за собой срыв похода всего отряда. По счислению до Ханко оставалось пройти всего 55 миль, тем не менее, командир отряда, имея в своем распоряжении всего три БТЩ и не зная в точности, каков был характер повреждений "Ленинграда", приказал повернуть обратно на помощь лидеру. В результате плохо учтенного на ведущем БТЩ сноса корабли прошли через свое заграждение "12-А" - к счастью, без каких-либо последствий.

За время ночного маневрирования западнее Юминдского минного поля на базовых тральщиках заменили поврежденные параван-тралы и к 4.30 снова шли в строю "минного" уступа. "Урал" с его наибольшей 13-узловой скоростью и с высокими надстройками при встречном ветре несколько отстал от "Стойкого", но через полтора часа догнал флагмана. Корабли третьего отряда, не уменьшая скорости хода, прошли примерно в полумиле севернее стоявшего на якоре "Ленинграда" (госпитальное судно в 4.49 подорвалось и затонуло), но с лидера ответили, что не могут идти без тральщиков. В 6.50, когда до восточной границы Юминдского минного поля оставалось пройти не более двух-трех миль, командир БТЩ "Рым" получил приказание повернуть к лидеру и провести его за тралом. Час спустя, когда отряд подходил к траверзу маяка Вайндло, дополнительно выслали Т-218, но оказалось, что оба имевшихся на нем комплекта параван-трала были уже потеряны от взрывов мин. и ему приказали возвращаться обратно.

Тем временем "Рым" около 7.50 подошел к лидеру. Надо было спешить: видимость быстро улучшалась, в утренней мгле уже начинали обрисовываться очертания южного берега. Потребовалось все же около получаса, чтобы поставить параван-трал и протралить район стоянки лидера. Тогда же "Рым" отошел на две мили к северу, чтобы удалиться от юминдской батареи. Проводя затем "Ленинград" рекомендованным курсом, БТЩ подсек каждым параваном по одной мине (на линии "И-66"), а через минуту в трале взорвались еще две мины - вероятно, захваченные с одной из линий мин, пересеченных ранее на неполном ходу. Почти одновременно, в 8.47, на юге показался маяк Мохни, а в 8.53 с дистанции около 120 кбт открыла огонь вражеская батарея. Скорость хода с параван-тралом была доведена до предела, и батарея противника через полчаса за дальностью расстояния прекратила огонь. Около 11.30, когда БТЩ и лидер находились уже в районе маяка Родшер, была встречена группа из трех тихоходных тральщиков. Правда, надобность в этой запоздалой помощи уже давно отпала.

"Стойкий" и поврежденный "Ленинград" днем 12 ноября ушли в Кронштадт, а "Урал" был оставлен на рейде Сууркюля, где на следующее утро к нему присоединились эскадренные миноносцы "Суровый" и "Гордый". Командование образовавшимся в этом новом составе отрядом было поручено начальнику штаба эскадры, который уже ознакомился с обстановкой. Положение с базовыми тральщиками к этому времени стало критическим. "Гафель" остался в Ханко, "Фугас", "Шпиль", "Гак" и Т-218 ремонтировались. Для проводки отряда выделили "Верп", "Рым", Т-215 и Т-217; в охранение вступили шесть катеров МО.

Повысилась требовательность к точности счисления, но, как выяснилось на совещании командиров и военных комиссаров кораблей, проведенном 13 ноября на Гогланде, почти на всех кораблях компасы и лаги находились в неудовлетворительном состоянии. Только у Т-215 гирокомпас и лаг были в полной исправности, поэтому ему и приказали идти ведущим, По совету его командира было решено почаще сличать по УКВ показания компасов. Имевшиеся в ограниченном количестве запасные части параван-тралов поделили поровну между всеми БТЩ. Вечером корабли отряда отошли от Гогланда и выстроились в походный ордер. Головным был Т-215, за ним шли в строю "минного" уступа влево "Рым", "Верп" и Т-217. В кильватерной колонне проводившихся кораблей следовали "Суровый" (с командиром отряда), заградитель "Урал", эскадренный миноносец "Гордый" и посланные на позиции подводные лодки Л-2 и М-98, которым было приказано следовать совместно с отрядом до района острова Найссар. Наступившая ночь была темная, видимость не превышала 5-6 кбт. При югозападном ветре силой в 3 балла снос на 12-узловом ходу был незначительным, но все же, вероятно, в соединении со слабым дрейфовым течением оказался достаточным для того, чтобы примерно на меридиане мыса Юминданина отряд начал постепенно уклоняться к северу в непротраленную полосу. После безвредных взрывов мин в тралах Т-215 и Т-217 в 0.44 взрывом мины был оторван левый параван Т-217, вследствие чего он вступил в кильватер БТЩ "Верп". "Суровый" пошел теперь непосредственно в кильватер Т-217 на расстоянии 3 - 4 кбт от него. В этот же момент катер МО-301, шедший в охранении на правом траверзе эсминца "Гордый" (в 5 кбт от него), подорвался на мелко поставленной мине линии "И-82". Из поднявшегося высокого столба воды во все стороны с крутыми траекториями разлетелись разноцветные следы трассирующих снарядов. Весь личный состав катера погиб.

На БТЩ "Верп" не заметили мину, по всей вероятности подсеченную тралом головного тральщика, и в 0.54 подорвались на ней. Взрыв, произошедший у носовой части корабля, вызвал детонацию снарядов в носовом погребе, а затем взорвалась цистерна с бензином. Поднялся огромный столб пламени, корабль окутался клубами пара и дыма и через пять-шесть минут затонул. Из личного состава погибли 32 человека, остальные были подобраны катерами МО. На воде на месте гибели БТЩ еще долго догорали плававшие в соляре деревянные обломки, спасательные круги и нагрудники.

Неожиданный подрыв повлек за собой полное расстройство походного ордера. Началось с того, что командир Т-217, опасаясь столкновения с подорвавшимся кораблем, тотчас перевел ручки машинного телеграфа на "стоп", а затем на "самый малый назад", из-за чего корма покатилась влево, и корабль, развернувшись носом на 20 - 30° вправо, остановился примерно в 2 кбт от места подрыва. Как только выяснилось, что "Верп" находится слева по носу, дали малый ход вперед с намерением обойти тонувший корабль справа и вступить в кильватер БТЩ "Рым". Но прежде чем корабль начал набирать ход, из темноты показался эсминец "Суровый".

На флагманском корабле по характеру происшедшего впереди взрыва поняли, что "Верп" подорвался на мине, и из осторожности уменьшили ход, предупредив об этом по линии шедшие сзади корабли. Обнаружив впереди развернувшийся вправо Т-217, "Суровый" вынужден был круто повернуть влево и остановить машины, но все же ударил правой скулой в транец Т-217 и получил рваную надводную пробоину. Затем на "Суровом" решили самым малым ходом обойти слева горящие обломки, а потом уже вступить в голову заградителю "Урал", видневшемуся в это время на правом траверзе. Но пока эсминец медленно поворачивал вправо, в 1.05 в 4 - 5 м от борта против 1-го машинного отделения взорвалась захваченная левым параваном мина. Корабль получил тяжелые повреждения и остановился, а через две минуты рядом с ним подорвалась кормой на мине подводная лодка Л-2 и также остановилась, так как ее винты были повреждены. Несколько позднее Л-2 вторично подорвалась кормой на мине и получила большой дифферент на корму.

В первое время после подрыва БТЩ "Верп" минзаг "Урал" продолжал идти прежним курсом в кильватер флагману. Когда же тот начал катиться влево, командир заградителя, считая такой маневр опасным, приказал держать прямо на место подрыва. Пришлось все же остановиться, из-за чего одновинтовой корабль с его высоким бортом развернуло лагом к ветру, и командиру "Урала" потребовалось немало искусства в управлении кораблем, чтобы удержать его в протраленной полосе. В кильватер заградителю шел "Гордый", и, таким образом, оба корабля благополучно пересекли заграждение "И-54" по проходу, расчищенному базовыми тральщиками Т-215 и "Рым". В 1.09, не видя впереди ни одного тральщика, с заградителя "Урал" приказали "Гордому" выйти в голову заградителю, что и было через несколько минут исполнено. Корабли отошли от опасного района и. пройдя полторы мили на север, в 1.27 последовательно повернули на запад.

У миноносца "Суровый" образовалась пробоина, возник крен в 8°, левое МО было затоплено. Тем временем ветер засвежел до 5 баллов, поэтому во избежание дрейфа на минном поле было приказано стать на якорь. Рядом с "Суровым" стояла поврежденная подводная лодка Л-2, с которой голосом предупредили, что у нее под носом обнаружены три плавающие мины; на "Суровом" насчитали четыре прошедшие по борту плавающие мины. Несмотря на все усилия экипажа, крен эсминца продолжал увеличиваться, и состояние корабля было признано безнадежным. Ожидалось, что один из БТЩ в скором времени вернется для снятия личного состава, но эта помощь по ряду причин пришла с большим опозданием. Командир отряда, приказав командиру "Сурового" после прихода БТЩ потопить корабль, оставил в его распоряжении один катер МО. а сам на другом катере МО ушел догонять отряд. Через полчаса (в 1 57) далеко за кормой послышались два сильных взрыва. По всей вероятности, это погибла подводная лодка М-98. с которой не спасся ни один человек.

Находившийся на заградителе "Урал" заместитель командира отряда после выхода флагмана из строя вступил в командование отрядом и со своей стороны приказал по УКВ одному БТЩ вернуться к "Суровому", а двум другим присоединиться к отряду. Это приказание, вероятно, в несколько искаженном виде, было получено на ведущем Т-215 в 1.33, и он с остальными БТЩ тотчас повернул на обратный курс. Но поскольку "Гордый" и "Урал" ушли в сторону от рекомендованного курса, а видимость по-прежнему не превышала нескольких кабельтовых, встреча обеих групп не состоялась, и БТЩ прошли южнее отряда. Затем они начали маневрировать переменными курсами, и около 2.15 зрительная связь с отрядом была, наконец, восстановлена.

Вследствие неисправности электронавигационных приборов на "Гордом" его командир вскоре после выхода в голову заградителю "Урал" попросил командира заградителя корректировать курс. Надобность в этой корректировке повысилась, когда эсминец пошел зигзагом в кильватер обнаруженному впереди буруну, считая при этом, что он идет в кильватерной струе БТЩ. Но в действительности это был бурун катера МО-306, шедшего переменными курсами в поисках базовых тральщиков. На катере недоумевали, почему "Гордый" неотступно следовал его поворотам, а на базовых тральщиках, подошедших с юга к отряду, в свою очередь, не понимали, почему "Гордый" не вступает им в кильватер. Минут через 10 - 15 ошибка стала ясна, и, по-видимому, около 2.25 в 13 милях восточнее маяка Порккала Т-215 вступил в голову "Гордому". Почти в это же время шедшие южнее отряда "Рым" и Т-217 повернули на запад, получив приказание совместно идти к "Суровому". Надо полагать, что почти двухчасовая задержка выполнения приказа об оказании помощи поврежденному кораблю в основном произошла из-за плохой работы станции УКВ на БТЩ "Рым".

Еще одно недоразумение возникло в ходе продолжавшейся проводки отряда за тралом Т-215. Ровно в 3.00, очевидно, по требованию какого-либо корабля противника, был включен прорезавший ночную темноту штатный огонь маяка Порккала. Через 10 минут, выявив по крюйс-пеленгу наличие ошибки в счислении, на "Гордом" неожиданно повернули влево, "Урал" последовал за ним. а командиру Т-215 ничего не оставалось делать, как тоже повернуть. Однако "Гордый" почему-то не вступил в кильватер Т-215 и снова повернул на запад. В конечном итоге в результате большой ошибки в счислении отряд, уклонившись на три мили к северо-западу от рекомендованного пути, попал на среднюю часть минного заграждения "И-17". В 3.22 при пересечении заграждения в левом параване "Гордого" произошел глухой подводный взрыв, вызванный встречей охранителя с минным защитником. Осмотр охранителя после этого не был произведен, но, несомненно, что левый параван был оборван, вследствие чего эсминец не прикрывался от мин с левого борта, а заградитель шел под прикрытием одной лишь правой тралящей части охранителя, захватывавшей полоску шириной в 28 м.

Через три минуты, благополучно пройдя через два ряда мин, "Гордый" и "Урал" последовательно повернули влево. В 3.32 мина взорвалась непосредственно у левого борта эсминца в районе 1-го машинного отделения. Оно быстро заполнилось водой, образовался сильный крен, вода стала заливать 3-е котельное отделение... Борьба за непотопляемость корабля стала бесполезной. Двигаясь вперед по инерции, "Гордый" через 5 - 6 минут подорвался кормой на рядом стоявшей мине и быстро пошел ко дну. Катер МО-306, подошедший сразу же после взрыва, снял 73 человека, а МО-108, командир которого не проявил настойчивости и инициативы, подобрал всего трех человек. Удалось еще спустить шестерку, на которой поместились двенадцать матросов и один офицер (командир БЧ-2).

"Урал" прошел мимо накренившегося на левый борт эсминца. Одновременно слева был обнаружен силуэт шедшего самым малым ходом Т-215, и вскоре заградитель вступил ему в кильватер. К рассвету проводка "Урала" была закончена с ошибкой в счислении в полмили к северо-востоку. Таким образом, из трех кораблей отряда в ВМБ Ханко дошел только один "Урал".

"Рым" и Т-217 около 5.00 подошли к месту якорной стоянки "Сурового". В то время как экипаж эсминца пересаживался на "Рым", командир Т-217 пытался снять личный состав с подводной лодки Л-2, с трудом подошел на волне к стоявшей в полузатопленном состоянии субмарине, однако на последней ни один человек не вышел наверх, чтобы принять бросательный конец. Командир Т-217 пытался подойти во второй раз, но не сумел развернуться на усилившейся пятибалльной волне и запросил дальнейших указаний. Из его сумбурного радиосообщения командир отряда, уже перешедший к тому времени на "Рым", ошибочно понял, будто личный состав Л-2 снят и приказал Т-217 вступить ему в кильватер. В 5.42 тральщики направились 16-узловым ходом к Гогланду.

На "Суровом" были открыты кингстоны и заложены глубинные бомбы, после взрыва которых корабль быстро затонул. В 6.15, когда Т-217 находился уже в пяти милях от Л-2, за кормой послышался отдаленный взрыв: подводная лодка подорвалась еще на одной мине. Из всего ее экипажа спаслись только три матроса, случайно оказавшиеся на "Суровом", а затем перешедшие на "Рым". Около 10.00 БТЩ с двумя катерами МО вернулись к Гогланду, а в ночь на 15 ноября они перешли в Кронштадт для ремонта механизмов. Т-217 вошел в строй 18-го, а "Рым" - 25 ноября. Во временное командование Т-217 вступил командир ремонтировавшегося "Фугаса".

21 ноября в 17 часов Т-217 и Т-218 вместе с транспортом № 548 и в охранении двух катеров МО пошли с рейда Сууркюля в Ханко. Сначала транспорт довольно хорошо держался за тралом, но около 20.00 из-за плохой видимости отстал и вместе с катерами МО вернулся обратно. Потеряв из виду транспорт, старший группы - командир Т-217 - все равно решил продолжать путь в Ханко, так как посланная ему радиограмма с приказанием вернуться до него не дошла. Командир Т-217 распорядился убрать тралы, и, чтобы не столкнуться в темноте, корабли пошли на расстоянии четырех миль друг от друга. Предполагавшаяся разведка заграждений не состоялась. На рассвете оба БТЩ были встречены военным лоцманом и проведены в Ханко. С их приходом появилась возможность возвращения к Гогланду минного заградителя "Урал", находившегося в Ханко уже в течение восьми дней.

Посовещавшись, решили, что проводка заградителя за тралами будет осуществляться в строю кильватера. Сужение тральной полосы до одного кабельтова не смущало командира "Урала", так как он намеревался держаться на расстоянии не более 3 кбт от концевого БТЩ. Приняв 3330 человек на заградитель и в среднем по 300 человек на каждый БТЩ, отряд около 17.00 22 ноября вышел к Ханко. Головной Т-218 почему-то шел без трала, за ним в строю кильватера следовали Т-215, "Гафель" и Т-217. В голове отряда находился катер МО-306; четыре катера МО держались в охранении справа и слева от заградителя, и еще одному катеру МО было приказано идти в кильватер "Уралу".

Плохая видимость благоприятствовала скрытности перехода. Дул слабый северо-восточный ветер, море было спокойное. При таких условиях заградителю нетрудно было держаться в пределах узкой тральной полосы даже в тех случаях, когда БТЩ выходили из строя для замены поврежденных тралов. Первая мина взорвалась в трале "Гафеля" при пересечении минного заграждения "И-58". В 22.00 трал Т-217 тоже был поврежден взрывом мины, после чего проводка заградителя в течение часа продолжалась за тралом одного только Т-215. Около 0.20 23 ноября отряд разошелся на контркурсе с шедшей в Ханко группой тихоходных кораблей.

Вследствие небольшой ошибки в счислении на головном Т-218 отряд попал на заграждение "И-84". В 0.45 взрывом мины в трале было повреждено рулевое устройство Т-215, и, кроме того, показания компасов от сотрясения стали ненадежными, поэтому он вышел из строя, стал концевым и больше не участвовал в проводке. Но число рядов тралов не уменьшилось, так как через полчаса после этого происшествия трал удалось поставить на Т-218.

Около 5.00 отряд, оказавшийся в полутора милях южнее рекомендованного пути, в густом тумане попал на отмель, окаймляющую северный берег острова Родшер. Когда совсем близко обрисовались контуры маяка, на базовых тральщиках во избежание обрыва тралов застопорили машины. На заградителе опоздали дать ход назад, положили руль "лево на борт", но все же наскочили на корму концевого Т-217, повредив ему кран и тральную лебедку, и затем коснулись килем грунта. Простояв у Родшера на якоре, отряд с улучшением видимости к 11 часам перешел к Гогланду. На следующий день, 24 ноября, заградитель "Урал" и два БТЩ пришли в Кронштадт, а затем - в Ленинград. "Гафель" и Т-218, проводив заградитель до Шепелевского маяка, вернулись к Гогланду.

К концу ноября оставалось эвакуировать из ВМБ Ханко около 11 800 человек. Столь большое число людей решили перевезти за один рейс. Около 2700 человек могли принять тихоходные корабли группы, а основную массу - свыше 9000 человек - было приказано эвакуировать на турбоэлектроходе "Иосиф Сталин" (транспорт № 521). а также на сопровождавших его эсминцах "Стойкий" и "Славный", семи БТЩ, катерах и буксирах эвакуируемой базы.

Командование отрядом, в состав которого вошли транспорт № 521, эсминцы и базовые тральщики, было возложено на командующего эскадрой КБФ. Общее управление обоими дивизионами БТЩ было поручено командиру отряда траления. Отряд под флагом командующего эскадрой с 26 ноября находился на рейде Сууркюля, но в течение трех дней пришлось ждать благоприятной погоды, и за все эти дни из-за свежего ветра не удалось уточнить поправки компасов и лагов. В лучшем состоянии, как обычно, находились навигационные приборы на БТЩ "Гак". Но на переходе из Кронштадта к Гогланду (в ночь на 26 ноября) выяснилось, что во время проведенного в Ленинграде ремонта не удалось полностью устранить полученные 3 ноября повреждения, вследствие чего "Гак" из-за вибрации корпуса не мог ходить с параван-тралом со скоростью свыше 10 узлов. Поначалу хотели использовать этот БТЩ в качестве обеспечивающего корабля (без трала), но затем было решено включить его в состав четвертой группы тихоходных кораблей.

Из всех БТЩ, участвовавших в тяжелейшем заключительном походе 29 ноября - 4 декабря 1941 г., ни один, в сущности, не был в исправном состоянии: времени для проведения планово-предупредительных ремонтов не хватало, хотя на всех БТЩ механизмы работали с перебоями. У двух кораблей корпуса и винты имели повреждения из-за посадки на мель, а на трех в штормовую погоду были потеряны якоря. На Т-217 не удалось исправить тральную лебедку и кран, вследствие чего скорость хода с параван-тралом была меньше, чем требовалось для траления в совместном строю. На БТЩ "Шпиль" не успели отрегулировать только что установленный гирокомпас, а девиация магнитных компасов давно не проверялась. Лишь "Гафель" и Т-218 25 ноября смогли уничтожить девиацию компасов у восточного берега Гогланда.

Все базовые тральщики приняли по четыре комплекта параван-тралов. Во время предыдущих проводок кораблей тральщик, потерявший трал, либо оставался в строю (причем сзади идущие БТЩ смыкали строй уступа), либо выходил из строя и после замены трала становился концевым. Теперь же было решено для замены трала (или паравана) становиться в кильватер впереди идущему БТЩ, после уборки трала на несколько минут увеличивать ход до полного, а после замены трала (на малом ходу) вновь занимать свое прежнее место в строю "минного" уступа. Все БТЩ и катера МО снабдили запасом светящихся поплавков в виде стеклянной колбы со смесью фосфористого кальция с песком. В походе такие поплавки сбрасывались в сторону обнаруженной плавающей или подсеченной мины и по линии передавалось: "Мина справа" или "Мина слева". Сброшенная смесь в течение нескольких минут горела тусклым огнем. Однако на сзади идущих кораблях впередсмотрящие должны были обращать внимание не только на светящиеся поплавки, но и обычные подсеченные мины.

Во второй половине дня 29 ноября ветер ослаб до 4 баллов, и тотчас на флагманском корабле подняли сигнал "буки" (начать движение). К 17.30 отряд выстроился в походный ордер. Пять БТЩ шли в строю двойного "минного" уступа. В первой группе были Т-218, "Рым" и Т-215 (с командиром 2-го дивизиона БТЩ), во второй группе - "Шпиль" (с командиром отряда траления) и "Гафель", причем "Шпиль" следовал в кильватер среднему БТЩ первой группы, а "Гафель" - в кильватер Т-215. Расстояние между обеими группами было сокращено до 3 кбт, так что общая глубина строя двойного уступа по плану не должна была превышать 12 кбт.

В кильватерной колонне кораблей головным был "Стойкий" (с командиром отряда), который должен был ищи в 3 кб от концевого БТЩ "Гафель". Далее с интервалами в 2 кбт следовали турбоэлектроход "Иосиф Сталин" и эскадренный миноносец "Славный", а за ними в качестве обеспечивающего корабля (без трала) шел Т-217. Один катер МО находился в голове "Стойкого", а остальные морские охотники, как обычно, держались в охранении. Практически строй на всем переходе до Ханко растягивался, вследствие чего общая глубина походного ордера составляла от 30 до 38 кбт. Основной причиной тому стали неожиданно частые встречи с минами.

В 22.15 при пересечении финского заграждения "И-50" в шести милях юго-восточнее банки Калбодагрунд в трале ведущего БТЩ взорвалась мина, а затем были вытралены еще три мины; из них одна всплыла, а две взорвались в тралах Т-215 и "Шпиля". Из-за неисправности электрического управления рулем Т-218 уменьшил скорость хода на три узла и перешел на ручное управление. Когда выяснилось, что для устранения неисправности потребуется много времени, Т-218 по приказанию командира отряда траления вышел из строя и вступил без трала в кильватер Т-217. Теперь с тралами шли только четыре БТЩ.

Под северным берегом волна была небольшая, а взошедшая вечером луна светила слева по носу, давая отблеск впереди по курсу, поэтому плавающие и подсеченные мины своевременно обнаруживались, и корабли легко уклонялись от них. Наоборот, по отношению к маяку Порккала и батареям Мякилуото корабли отряда находились в затемненной части горизонта и, вероятно, по этой причине не были обнаружены противником. Внимательное наблюдение позволило штурману эсминца "Славный" около 23.00 определить свое место по крюйс-пеленгу полузатонувшего танкера № II. Место было получено в одной миле южнее рекомендованного курса, что не было неожиданностью на "Славном", так как на нем с самого начала заметили, что ведущий Т-218 шел от Родшера на градус левее, чем следовало. После того как ведущим стал "Рым" с его ненадежной работой компасов и непроверенной поправкой лага, на "Шпиле" взялись командовать временем изменения курса, но сами не были уверены в достаточной точности своего счисления. В итоге поворот на курс 235° был сделан в двух милях юго-восточнее расчетного места, что привело отряд на заграждение "И-84". Две подсеченные мины всплыли, а две другие мины взорвались в тралах обоих БТЩ первой группы.

Ко времени поворота на следующий курс (263,5°) ошибка в счислении в том же юго-восточном направлении достигла уже трех миль, из-за чего отряд прошел с востока на запад через все четыре колена зигзагообразной линии своего же минного заграждения "12-А". За короткий 20-минутный промежуток времени, с 1.01 до 1.21 30 ноября, базовые тральщики вытралили 12 мин, из которых четыре взорвались в тралах, а остальные восемь подсеченных мин были потом обнаружены уклонявшимися от них кораблями.

Чтобы выйти из опасного района на рекомендованный курс, ведущий БТЩ в 1.20 уклонился к северу, но из-за незнания точного места результата это не дало. На всех БТЩ вздохнули с облегчением, когда непреднамеренно пересеченное заграждение осталось, наконец, позади, но чуть позже угодили на другое (опять же свое) заграждение - "11-А". Две мины, незаметно подсеченные около 2.20 тралами БТЩ, были потом своевременно обнаружены следующими кораблями. Еще одна мина попала в параван-ный охранитель "Славного", почему-то опять вышедшего из тральной полосы. Взрывами двух мин, происшедшими в 2.41 в трале Т-215 (с потерей обоих параванов) на линии "И-57", закончились события этой довольно беспокойной ночи Около 4.30 далеко на юго-западе была обнаружена возвращавшаяся от острова Осмуссар канонерская лодка "Лайне" с находившимся на ней военным лоцманом, который и провел отряд к 7.30 на рейд Ханко.

В 17.00 2 декабря корабли четвертой группы вышли в обратный путь. На этот раз головным был БТЩ "Гак", на котором поставили змейковый трал сразу же после выхода из шхер, на шедшем ему в кильватер тральщике "Ударник" также поставили змейковый трал. Далее в строю кильватерной колонны следовали сторожевой корабль "Вирсайтис", транспорт № 538, канонерские лодки "Волга" и "Лайне", за ними буксиры. Два катера МО держались в охранении транспорта № 538 по правому и левому бортам. Как и на переходе в Ханко, видимость была отличная (ночью 12 - 16 миль, был период полнолуния), а ветер того же северо-западного направления, сперва относительно слабый, ночью опять усилился до 5 - 6 баллов.

По расчету времени шедшие со скоростью около 8 узлов корабли четвертой группы могли оказаться на пути догонявших кораблей эскадры; чтобы не помешать им и, вместе с тем, чтобы пройти подальше от батареи Мякилуото, находившийся на БТЩ "Гак" командир четвертой группы приказал держаться на курсе 90° подольше. Уклонившись таким образом от рекомендованного пути на полторы мили к востоку, корабли не избежали обстрела с батареи Мякилуото, начавшегося в 0.15 3 декабря с дистанции 120 кбт. Снаряды в большинстве падали с недолетами в 3 - 5 кбт, но некоторые ложились очень точно, в 15 - 20 м от борта тральщика "Ударник". Стремясь поскорее выйти из-под обстрела, корабли уклонились к югу и прошли вплотную к своему минному заграждению "12-А". В 1.20, когда расстояние до батареи Мякилуото увеличилось до 135 кбт, та прекратила огонь. В 2.15 в семи милях северо-западнее маяка Кери отряд тихоходных кораблей был обстрелян финской подводной лодкой. Ответным огнем сторожевого корабля "Вирсайтис" и обеих канонерских лодок лодка противника была вынуждена быстро уйти на север.

В результате уклонения к югу корабли четвертой группы попали на крайнюю северную часть минного заграждения "И-84". На шедшем в кильватер "Ударнику" сторожевом корабле "Вирсайтис" заметили подсеченную мину, пытались уклониться от нее, но из-за свежего ветра это не удалось, и в 3.49 мина взорвалась под кормой корабля.

В первое время на "Вирсайтисе" надеялись удержаться на плаву, но корабль внезапно накренился. К нему подошел "Ударник", на котором уже успели обрубить трал и развернуться. Вместе с двумя катерами МО он принял с тонущего корабля около 70 человек из его личного состава и 96 пассажиров, пересаженных затем на канонерскую лодку "Волга". Остальных пассажиров (около 130 человек) спасти не удалось, так как в 4.06. "Вирсайтис", опрокидываясь, навалился дымовой трубой и надстройками на корпус "Ударника", и его командиру пришлось дать самый полный ход назад. Шлюпки канонерской лодки "Лайне" подобрали из воды 20 человек, включая командира погибшего корабля.

Благодаря тому, что "Вирсайтис" после подрыва на мине в течение нескольких минут продолжал идти вперед, транспорт № 538, обе канонерские лодки и буксиры успели пройти в протраленном проходе через мелко поставленное заграждение "И-84". Затем они остановились, и их понесло ветром на юго-восток. По приказанию с флагманского корабля тральщик "Ударник" привел к нему за тралом остальные корабли, и в 5.30 движение отряда возобновилось. Через несколько минут "Гак", пересекая мелко поставленное заграждение "И-47", на малом ходу захватил тралом мину, очистив таким образом проход для следовавших за ним кораблей. Минут через десять мина взорвалась, но трал уцелел.

Около 7.00 отряд попал на минное заграждение "И-7". На БТЩ заметили за кормой одну подсеченную тралом мину и сделали предупреждающий сигнал ("И"), но на шедшем сзади "Ударнике" обнаружили сразу четыре мины, из которых одна прошла в одном метре, а три - в 20 м от борта. На транспорте № 538, следовавшем в кильватер "Ударнику", начали давать предупреждающие короткие гудки и уклонились от замеченных слева мин. На шедшей за транспортом канонерской лодке "Волга" также начали ворочать вправо и, выйдя при этом из узкой тральной полосы, подорвались на мине. Возник большой крен (уменьшившийся потом до 10°); появилась сильная течь в грузовом трюме, но котлы и машины оказались в исправности. Соблюдался полный порядок, были приняты необходимые меры для выравнивания крена и во избежание дрейфа на минное поле были отданы оба якоря. Из принятых в Ханко 517 пассажиров и 96 человек, спасенных с "Вирсайтиса", 530 человек были пересажены на подошедшие "Ударник", "Лайне" и катера МО; остальных людей не успели пересадить из-за усилившегося волнения моря.

"Гак" тотчас после подрыва "Волги" уменьшил ход до самого малого, а транспорт № 538 после выхода из строя тральщика "Ударник" вступил в кильватер флагману. Командир группы, правильно оценив обстановку и поручив заботы об остальных кораблях командиру "Ударника" (в его распоряжении был оставлен катер МО), решил, что нельзя долго подвергать транспорт риску атак вражеской авиации, и поэтому приказал продолжать путь на восток. Около 8.00 на БТЩ "Гак" определились по полузатонувшему танкеру № II, и только тогда выяснилось, что отряд шел значительно южнее рекомендованного курса.

Ветер, усилившись до 7 - 8 баллов, переменил направление на северо-восточное. Шедший с БТЩ катер МО сильно обледенел и начал терять остойчивость. На крупной волне плавающие мины обнаруживались только в последний момент, и одна из них в 11 часов прошла рядом с бортом БТЩ. Несколько позднее "Гак" отразил воздушный налет противника. Проводка транспорта № 538 на рейд Сууркюля закончилась только в 17.00, ровно через сутки после выхода его из Ханко. Остальные корабли четвертой группы вернулись к Гогланду еще позже, между 19 и 21 часом.

За время двухдневной стоянки в Ханко отряда командующего эскадрой КБФ "Гафель" в ночь на 2 декабря снял с острова Осмуссар последний эшелон гарнизона в количестве 350 человек и к 4.00 2 декабря вернулся с ними на рейд Ханко. На палубы кораблей поднялось более 8600 защитников Ханко, из них около 5600 человек на транспорт № 521, по 500 - 600 человек - на эскадренные миноносцы и по 300 - 340 человек - на каждый из шести БТЩ.

Для уменьшения вероятности попадания мин в параванные охранители кораблей, которые предстояло провести за тралами, решили изменить примененный 29 - 30 ноября строй двойного уступа - теперь два БТЩ 2-й группы должны были идти в строю кильватера. В 21.00 2 декабря отряд вышел из Ханко в прежнем порядке: впереди пять БТЩ в измененном "минном" уступе, за ними в кильватерной колонне "Стойкий" (с командиром отряда), турбоэлектроход "Иосиф Сталин", "Славный" и Т-217.

Поворот с курса 106° на курс 45° был сделан несколько преждевременно, однако командир отряда траления, находившийся на БТЩ "Шпиль", не придал этому существенного значения. Командир 2-го дивизиона БТЩ, видя с мостика Т-215, что Т-218 в 0.59 опять преждевременно повернул с курса 90° на курс 45°, по своей инициативе приказал ему уклониться на 3° вправо. Как и на переходе в Ханко, не на всех кораблях соблюдалось положенное расстояние, вследствие чего общая глубина походного ордера колебалась в пределах от 30 до 34 кбт. После поворота на курс 45° строй, в общем, выровнялся, и один только транспорт № 521 шел. несколько оторвавшись от "Стойкого".

В 1.09 взрывами двух мин один за другим были оторваны оба паравана головного Т-218. Поняв, что отряд попал на "немецкое наргенское заграждение", на флагманском БТЩ спохватились и приказали изменить курс на 5° вправо. Но такое незначительное уклонение в сторону от опасности (круто изменить курс на заграждении было бы недопустимо) ничем не могло помочь. Попавшими в трал БТЩ "Рым" минными защитниками были оторваны оба полутрала, таков же оказался результат пересечения линии мин Т-215, и. наконец, взрыв одной мины оторвал правый параван БТЩ "Шпиль". Несмотря на эти тяжелые потери в тральном оружии, базовые тральщики отлично выполнили задачу очистки от мин прохода через заграждение "И-57", ширина тральной полосы сократилась менее чем на одну треть, хотя впереди остался один лишь "Гафель" с исправным тралом.

Эсминец "Стойкий", идя ему в кильватер, держался примерно в 60 м от подветренной кромки тральной полосы, а турбоэлектроход "Иосиф Сталин" (транспорт № 521), сильнее сносившийся ветром и имевший малую поворотливость, шел по змеевидной кривой, периодически выходя за ширину тральной полосы. Около 1.15 со "Стойкого" передали: "Мина слева", вследствие чего на транспорте уклонились вправо. Не обнаружив мину, на транспорте положили "лево руля", чтоб снова выйти в кильватер флагманскому кораблю. Примерно в 1.17 при пересечении заграждения "И-57" в левом (по другим сведениям, в правом) параване транспорта без существенного вреда для судна взорвалась мина. Другая, захваченная правым (по другим сведениям, левым) параваном транспорта, по-видимому, взорвалась с некоторой затяжкой, около 1.18 или минутой позже. От сотрясения, вызванного близким взрывом, на "Иосифе Сталине" была повреждена электропроводка, электрическое управление рулем вышло из строя, и руль оказался заклиненным в положении "лево". Одновременно в машинном и котельном отделениях выключились приводившиеся в действие электромоторами вспомогательные механизмы, из-за чего одна за другой остановились главные и вспомогательные турбины.

Теряя ход, судно все же прошло по инерции около 3 кбт, из-за чего вышло за кромку тральной полосы и примерно в 1.22 подорвалось кормой на мине, получив при этом тяжелые повреждения. Предполагалось, что руль и гребные винты были оторваны. Взрывом сбросило за борт много ящиков и других предметов, которые при лунном свете принимались потом за плавающие мины. Но и на самом деле в районе аварии транспорта обнаруживались плавающие мины, и одну из них пришлось отталкивать шестами от борта эсминца "Славный", шедшего на помощь. Т-217 и три катера МО также повернули на помощь транспорту, а флагманский "Стойкий" с пятью БТЩ продолжал следовать рекомендованным курсом на северо-восток.