Пленные японцы

[Samuray-08]

Долгая дорога к дому
Помимо территориальной проблемы, в российско-японских отношениях есть еще один камень преткновения - интернирование
2001-08-31 / Владимир Рощупкин / НГ

Япония - единственное государство, в настоящее время официально предъявляющее России территориальные претензии. По сути, это основная причина, из-за которой между двумя странами не подписан мирный договор спустя 56 лет после окончания Второй мировой войны.

Однако существует еще один весьма серьезный фактор, также способный, по мнению японской стороны, осложнить наши двусторонние отношения. В отличие от проблемы Курильских островов, о нем практически ничего не известно российской общественности. Речь идет о пребывании в СССР в 1945-1956 гг. более полумиллиона японских военнослужащих капитулировавшей Квантунской армии. Уже в самой формулировке их правового статута наличествуют разные подходы. Россия считает этих людей военнопленными. Но у ныне здравствующих императорских солдат и офицеров - иное мнение.

Сегодня самым "молодым" из них далеко за 70, большинство же перешагнули 80-летний рубеж. В числе последних - и господин Ясудзо Аоки, исполнительный председатель Всеяпонской ассоциации насильственно интернированных ("Дзенекке") - влиятельной общественной организации, в которую входят бывшие японские военнослужащие, волею судьбы оказавшиеся после войны на советской территории. Аоки-сан и его единомышленники считают 640 тыс. японцев насильственно интернированными. Более того, как заявляют господин Аоки и другие активисты вышеупомянутой организации, советское правительство скрывало правду о преступлениях, якобы совершенных в их отношении.
КАПИТАН КОНОЭ И ПОЛКОВНИК НАКАДЗИМА

Впервые вопрос о пленных на межгосударственном уровне обсуждался еще в 1956 г., когда последние солдаты императора вернулись из СССР на родину. Тогда Токио отказался от своих претензий - ради возврата "северных территорий". Тем не менее данная проблема, хотим мы того или нет, остается не закрытой и в нынешних условиях обретает не только военно-исторический и гуманитарный, но и политический, международный характер.

Господин Аоки, выступая на российско-японском симпозиуме, организованном ассоциацией "Взаимопонимание", напомнил, что после окончания Второй мировой войны сотни тысяч его соотечественников трудились в Советском Союзе на строительстве народно-хозяйственных объектов. Он даже предложил назвать "японским" участок железной дороги Ташкент-Братск, сооруженный бывшими солдатами императорской армии. Другое предложение - пересмотреть результаты Хабаровского процесса над японскими военными преступниками (1949 г.) - вызвало, мягко говоря, неоднозначную реакцию российских участников встречи.

Конечно, спустя десятилетия мы несколько по-другому воспринимаем многие события прошлого. По-человечески можно понять мысли и чаяния людей, оказавшихся оторванными от родины, от близких, от привычного уклада жизни и мировосприятия.

Показательна в этом плане история капитана Фумитака Коноэ, сына известного политического деятеля принца Коноэ (интересно, что оба они были хорошо знакомы с Рихардом Зорге). Коноэ-младший, командир батареи тяжелой артиллерии, осужденный за "шпионаж", находился в лагере для военнопленных в Уссурийске (Приморский край). Затем был переведен в лагерь, располагавшийся в поселке Чернцы под Иваново. Там он заболел и умер. Его вдова Хамитака Коноэ смогла забрать тело мужа только в 1957 г.

В 1993 г. президент Борис Ельцин, находясь с официальным визитом в Токио, принес извинения по поводу военнопленных. Но оно не было воспринято как официальное, ибо высокий московский гость не сделал это, как рассчитывала японская сторона, в письменном виде. Дочь одного из бывших пленных Кейко Охара тогда обратилась к Ельцину с письменной просьбой выяснить обстоятельства смерти отца. Через российское посольство с подобной просьбой к Ельцину обращались еще 6 тыс. членов семей бывших интернированных, но ответа, по утверждению господина Аоки, не получили.

Что касается "писем Ельцину", то по данным председателя ассоциации "Взаимопонимание" Алексея Кириченко, 6 тыс. японцев действительно и по сей день не знают о судьбе своих близких. Упомянутая госпожа Охара тоже не получила в 1993 г. ответа на запрос о судьбе отца. Правда, Ельцин, судя по всему, дал ход письму. Ибо ее отец, полковник Накадзима, в 1993 г. был реабилитирован военной прокуратурой во Владивостоке - как незаконно осужденный по печально известной 58-й статье и расстрелянный. Однако справка по существу дела полковника Накадзимы была направлена в МИД РФ только в июне 1999 г., но мидовцы "забыли" отправить документ госпоже Охара. Лишь по чистой случайности Алексей Кириченко, работая в архиве, обнаружил данные о реабилитированном полковнике и сообщил их его родственникам.

Что ж, российская бюрократия верна своим "славным традициям". Но вряд ли это усиливает позицию Ясудзо Аоки, который подчеркивает: вопрос о "насильственно интернированных" носит моральный, а не политический характер. "Мы обсуждаем только то, что случилось с нами после войны. Мы прекратили боевые действия по приказу императора. А в Сибирь японцев привезли под лозунгом "Домой, в Токио!" Но эта дорога для многих затянулась на долгие десять лет. Поэтому нас правильнее называть не пленными, а интернированными, ведь направлялись Сибирь временно! Там мы трудились бесплатно и сейчас хотели бы получить плату за свой труд".

Но вот вопрос: известно ли господину Аоки, что советский народ заплатил за содержание всех военнопленных (не только японских) на 4,5 млрд. руб. больше, чем они заработали?

Очевидно, поставить точку в споре о юридическом статусе пленных, на чем упорно настаивают японцы, следовало бы в мирном договоре, который, как известно, до сих пор не подписан. Напомним, что согласно Потсдамской декларации союзников по антигитлеровской коалиции (1945 г.) предусматривалось быстрое возвращение японских военнопленных на свою территорию. Но после оккупации страны американскими войсками Япония на определенное время была лишена правоспособности в области международного права.

И если уж японская сторона ставит вопрос о компенсациях бывшим пленным, то кто подсчитал, какие компенсации должны быть выплачены семьям 12 тыс. наших солдат, погибших в Маньчжурии?

Судьба капитана Коноэ и полковника Накадзимы - это частные факты на фоне глобальных событий Второй мировой войны, не последнюю роль в развязывании и затягивании которой играла и Япония. Если бы Токио принял условия Потсдамской (1945 г.) конференции держав - участников антигитлеровской коалиции, то не было бы и войны СССР с Японией, не оказались бы и сотни тысяч японцев в советских лагерях. Но милитаристский режим не сложил оружие после поражения Германии, подставил своих солдат и офицеров в Маньчжурии под удар советских войск. Результат - 84 тыс. погибших солдат и офицеров и 640 тыс. пленных.

На тот период японские солдаты, переправленные через границу на советскую территорию, однозначно были военнопленными!
НЕ ЗАБУДЕМ НИЧЕГО

Напомним, что согласно договоренности с западными союзниками Советский Союз объявил войну Японии 8 августа 1945 г. До 16 августа 1945 г. были пленены всего около 8 тыс. солдат и офицеров Квантунской армии, причем в основном корейцы, маньчжуры, монголы. Сами японцы сражались отчаянно, потому в плену оказалось немало раненых.

Только после 16 августа, когда император Хирохито подписал рескрипт о прекращении вооруженными силами боевых действий, командующий Квантунской армией генерал Ямада по радио приказал прекратить сопротивление. Когда же бои закончились, то большое количество бывших военнослужащих, а также гражданских лиц было репатриировано. Транзитный лагерь для них находился в Дайрене, а отправляли японцев эшелонами через Корею. При этом значительные силы советских войск были отвлечены на охрану вчерашнего противника. Не будь этого, можно представить, как поступили бы китайцы со вчерашними оккупантами.

Но время летит, уходят из жизни те, кто после войны оказались на советской территории. Среди них и люди, решившие остаться в Советском Союзе навсегда. В их числе и отец известного российского политика, депутата Государственной Думы Ирины Хакамады - Мацуо Хакамада, принявший советское гражданство (он умер в начале 1990-х гг.). У многих из ныне здравствующих сохранились добрые чувства к нашей стране, к русским людям. Их мнение тоже надо учитывать. Как и мнение наших граждан, в трудное послевоенное время работавших бок о бок с японцами, деливших с ними кров и хлеб. Поразительна теплая, дружеская атмосфера встреч бывших пленных с персоналом лагерей - со строителями, медицинскими работниками, офицерами!

И не надо закрывать глаза на то, сколько объектов построено на территории всего бывшего СССР руками пленных. Среди них - замечательный театр в Ташкенте, увенчанный мемориальной доской, здание краевого управления МВД в Хабаровске. О дороге Ташкент-Братск тоже многие знают.

Но пленный пленному рознь. На Хабаровском процессе над японскими военными преступниками (1949-1950 гг.) было установлено, что взятые в плен генералы и высокопоставленные офицеры Квантунской армии несут прямую ответственность за подготовку к широкому ведению бактериологической войны в случае развязывания военных действий против СССР.

В Маньчжурии, где дислоцировалась основная ударная сила японских сухопутных войск - Квантунская армия, действовали строго засекреченные подразделения: отряд # 731 и отряд # 100. Они должны были пустить в ход бактериологическое оружие на направлении главных ударов, предусмотренных оперативным планом войны против СССР, в первую очередь в районе городов Благовещенск, Ворошилов (ныне Уссурийск), Хабаровск, Чита. "Будучи главнокомандующим Квантунской армией, я лично одобрил два наиболее эффективных способа применения бактериологического оружия по представленным мне докладам начальника отряда # 731", - свидетельствовал на Хабаровском процессе генерал Ямада.

Однако сегодня, через призму истории обсуждаемые проблемы в отношении пленных видятся многим российским ветеранам войны с Японией больше в морально-этическом аспекте. У самих ветеранов уже нет вражды друг к другу. Более того, они против былой неприязни, как и против предвзятости.
КАМЕНЬ ОПАСНОСТИ И ГЕРОИ ЦУСИМЫ

Тему о бывших пленных, или (как называют их наши оппоненты) насильственно интернированных, полагают некоторые наши эксперты, Токио лучше вообще не рассматривать. Ибо его обсуждение в международно-правовом контексте явно будет не в пользу японской стороны.

Ну, а если данная проблема все-таки всплывет в ходе переговоров? Исключать это было бы неразумно, зная упорство Токио в отстаивании своих позиций. Но главное - в общественной, гуманитарной значимости проблемы для наших соседей. Ведь она затрагивает сотни тысяч семей! И поэтому вопрос о "насильственно интернированных" для них, как уже отмечалось, гораздо важнее в моральном плане. Достаточно сказать, что у бывшего японского премьера Иосиро Мори, отец после войны тоже провел несколько лет в лагерях на нашей территории.

Но вот что поразительно. Мори-старший, отсидев срок в Сибири, благополучно вернулся на родину, к родным. Когда же бывший "насильственно интернированный" умер, то похоронили его, по его же просьбе - где бы вы думали? В Иркутской области, где Мори-сан пребывал после войны в лагере!

В знаменитой Владимирской тюрьме после войны содержались и японские пленные. Там на одном из стендов есть редкая фотография: представители советского военного командования и генералы Квантунской армии сидят за столом. Выпивают, веселятся. Так проходили переговоры о сдаче армии. Потом многие эти генералы были осуждены в Хабаровске на 25 лет как военные преступники. До сих пор об этих людях очень трудно заполучить некоторые архивные материалы - они на особом хранении. Кроме тех, кого осудили на Хабаровском процессе, все остальные реабилитированы.

Осужденные генералы Квантунской армии отбывали срок в Иванове. Они были последними военнопленными Второй мировой войны - вернулись домой в декабре 1956 г. Бывший командующий Квантунской армии Отодзо Ямада вернулся раньше. До Владивостока генерал добирался обычным поездом, правда, с сопровождающими. Он умер своей смертью уже на родине. Кстати, когда все военнопленные уже вернулись домой, через Дайрен были отправлены и 599 тыс. гражданских лиц, находившихся в Маньчжурии. Их наши солдаты охраняли от китайцев.

Российские историки и политологи, участники ассоциации "Взаимопонимание", владеют уникальной информацией, которая не ведома не только широкой общественности, но и специалистам. Кто, например, у нас знает, что в годы войны в Японии действовал специальный лагерь для советских граждан, а также для перебежчиков. Об этом рассказал самим японцам писатель и историк Виталий Гузанов. Лагерь находился в городе Вакканай, на севере Хоккайдо. Содержались там и наши моряки.

Как же они туда попадали? С 1943 по 1945 гг. японской стороной у Камня Опасности в проливе Лаперуза были проверены 192 советских транспорта. Осмотры длились от недели до трех месяцев. Людей на это время снимали с кораблей и отправляли в Вакканай. Там же оказались и экипажи двадцати наших торговых судов, торпедированные японскими боевыми кораблями. Такой вот нейтралитет... Советские моряки находились в Вакканае вплоть до 2 сентября 1945 г., то есть до капитуляции Японии. Как считать этих людей - интернированными или пленными? И кто выплатит им компенсацию?

Судьба не была благосклонной к советским морякам, находившимся в японском плену. Камень Опасности - вакканайский лагерь - лагеря сталинские после возвращения на Родину. Таким был их суровый военный и послевоенный жизненный маршрут. Но многие до сих пор живы, и представьте их чувства, если Россия выплатит компенсации бывшим японским пленным. Интересно, что в самой Японии признают: общественности эти факты в Стране восходящего солнца неизвестны. Тем более поиск российских исследователей и энтузиастов заслуживает доброго слова.

Виталий Гузанов затронул и такую важную гуманитарную тему, как судьба японских захоронений в нашей стране и российских - в Японии. Наш соотечественник впервые был погребен там более двухсот лет назад, а история русских могил в соседней стране - это неотрывная часть истории наших двусторонних отношений. Заметим, что русские захоронения в Японии находятся в хорошем состоянии, в том числе и семи десятков моряков русского флота, погибших в Цусимском морском сражении (1905 г.).

ПРОБУЖДАТЬ ЧУВСТВА ДОБРЫЕ

Не могу не сказать и о другом подвижнике - участнике Великой Отечественной войны Андрее Поликарове. Мы знакомы с ним много лет, еще с той поры, когда ветеран жил и трудился во Владивостоке, в Дальневосточном морском пароходстве (сейчас он вместе с женой Зинаидой Васильевной переехал к дочери в Москву).

Так вот, в послевоенное время Андрей Иванович, вчерашний офицер-артиллерист, пройдя курс обучения японскому языку, работал с японскими военнопленными. В Приморском крае находилось десятки лагерей, в которых содержались от 60 до 75 тыс. человек. 6470 из них умерли. На основе собственной методики Поликаров составил подробные списки скончавшихся и карты 113 японских захоронений.

В Токио эти бесценные для родственников бывших пленных карты и документы были переданы бывшим губернатором Евгением Наздратенко представителям МИД Японии, что вызвало большой общественный резонанс. Наличие точных списков и карт захоронений позволило администрации Приморского края и министерству здравоохранения и социального обеспечения Японии заключить соглашение об оказании содействия в обследовании мест захоронений и поисков останков японских граждан. Соглашение последовательно выполняется. К сожалению, об этом широкой российской общественности неизвестно.

Работа, проведенная Андреем Поликаровым по Приморью, сейчас продолжается и в других регионах России - Хабаровском крае, Амурской, Читинской областях. Ведь лагеря и соответственно захоронения были во многих республиках и областях бывшего СССР - от Дальнего Востока до Украины и Грузии. Есть надежда, что труд будет завершен - при соответствующей поддержке, в том числе и финансовой. Надо ли говорить, насколько важен поиск энтузиастов - не только с исторической, научной и гуманитарной точки зрения, но и с позиций взаимопонимания, улучшения двусторонних отношений между нашими странами, которые связывает не только общая граница, но и непростое прошлое. По инициативе ассоциации "Взаимопонимание" сейчас идет работа над Книгой памяти, где будут собраны сведения о большинстве умерших японцев.

Недавно обнародованы данные о пересмотре приговоров в отношении ряда бывших японских военнослужащих. По данным представителя Главной военной прокуратуры Сергея Уразовского, пересмотру подлежат свыше 730 уголовных дел. Официально признано, что в силу разных обстоятельств были незаконно осуждены люди, не совершавшие военных преступлений. Причиной нередко служили ложные показания их же сослуживцев.

Кстати, обращения о реабилитации поступают до сих пор. Заявления, которые положено рассмотреть в трехмесячный срок, подают как сами потерпевшие, так и их родственники либо общественные организации. Всего реабилитировано 1000 человек, осужденных по статье 58 УК РСФСР ( шпионаж и т.п.). А отказано только двенадцати, которых судили на Хабаровском процессе.

В декабре 2000 г. в Елабуге (Татарстан) состоялось открытие памятника японским военнопленным. В этом небольшом городе в послевоенное время действовал один из крупнейших центров, где находились не только японские, но и немецкие военнопленные. Бывшие офицеры императорской армии размещались здесь несколько лет. Среди них - и Хидеюки Аидзава, ныне 81-летний японский парламентарий, возглавляющий парламентскую финансовую комиссию. На памятнике высечены слова господина Аидзавы: "Думая о мире, желая вернуться на родину, вы остались здесь".

Несмотря на весьма острый характер дебатов по вышеназванной проблематике, аргументы и контраргументы обеих сторон, несомненно, помогут им четче выверить свои позиции в таком важном деле, как улучшение российско-японских отношений.