Немного о Цусиме. (разное)

[Samuray-08]

Пленные при Цусиме

Контр-адмирал Небогатов,
второй командующий Балтийского флота в Цусимском сражении.
____________________________________________
От редакции. Уважаемые читатели! Предлагаемая вашему вниманию статья увидела свет в справочнике «Jane's Fighting Ships 1906/07» (Edited by Fred T.Jane). Материал представляет интерес, поскольку принадлежит перу одного из главных действующих лиц Цусимы — Николаю Ивановичу Небогатову. В дореволюционной России к нему относились по-разному. В основном — как к трусу и предателю; но нашлось немало тех, кто считал его человеком, решившимся ради сохранения множества человеческих жизней принять на себя всю тяжесть ответственности за капитуляцию. По нашему мнению, точка зрения адмирала Небогатова заслуживает того, чтобы с ней могли ознакомиться не только те, кто хорошо знает английский язык. К сожалению, приходится признать, что статья вряд ли выиграла от двойного перевода, но тут уж ничего не поделаешь... Перевод с английского выполнен Павлом СОЛОМОНОВЫМ. В оригинале иллюстрации отсутствуют.
_________________________________________

В этой статье я далек от того, что-бы дать полную картину морского сражения в Цусимском проливе. Из этой катастрофы я выбрал только некоторые фрагменты, которые могли бы защитить меня от тех нападок, которым я подвергся.

После сражения меня подвергли самому тяжелому наказанию. В обычной жизни, лицо обвиненное в каком-либо преступлении, имеет возможность выступить в свою защиту и оправдаться. В моем же случае поступили совсем по другому. Меня лишили всех юридических прав. Неизвестные мне судьи даже и не подумали выслушать мои доводы в защиту.

Публикуя этот материал я надеюсь, что мои действия как командира Третьей эскадры не дадут почвы для любых обвинений. Все, что было на меня возложено, я исполнил. Катастрофа при Цусиме и захват кораблей не были следствием моих ошибок.

Сражение началось в 13:30. Мой корабль стоял девятым в колонне, а уже через час я был пятым, так как корабли второй дивизии вышли из линии, линкор «Ослябя» потерял все надстройки, и моя дивизия заняла разрыв между первой и второй дивизиями. Около 17:00 я был третьим, так как «Князь Суворов» и «Император Александр III» вышли из строя. Во время сражения мы видели, как наши корабли из первой и второй дивизий загораются один за другим. Без сомнения, горело дерево, не убранное с верхних палуб, а также уголь и бездымный порох. Я своими глазами видел, как линкор «Бородино» сперва накренился, затем самостоятельно выправился, медленно завалился на правый борт и спустя полторы минуты погрузился в воду вместе с мачтами, на которых находилось семь или восемь человек. Виденные мною ужасы не имеют аналогов в истории.

Линкор «Суворов», потеряв обе трубы, и весь охваченный огнем, покинул строй. Броненосные крейсера противника тут же бросились ему вдогонку. Я немедленно направил корабль на перерез им и открыл огонь. Этот маневр позволил команде линкора заняться спасением корабля. В результате обстрела вражеских крейсеров, как позднее подтвердил адмирал Того, несколько получили повреждения, а флагман контр-адмирала Дэва — крейсер «Касаги» — из-за полученных пробоин был вынужден отойти в залив Абурая и в дальнейшем бою не участвовал.

Около пяти вечера снаряд шести- или восьми-дюймового калибра попал в башню 12-ти дюймовых орудий моего линкора «Николай I», a осколками был убит лейтенант барон Мирбах, находившийся там в этот момент. Часть осколков через смотровые щели попала в боевую рубку и ранила в правый висок капитана 1 ранга Смирнова. Его тут же увели для перевязки, а мне пришлось лично командовать кораблем. За все это время с половины второго до шести часов вечера я не получил ни единого приказа или распоряжения от командира эскадры.

В пять часов вечера, учитывая то, что дальнейшие маневры в этом районе после захода солнца небезопасны, поскольку многочисленные миноносцы противника несомненно начнут атаковать нас торпедами и плавучими минами, мы взяли курс N 23 Е, проложенный ранее на Владивосток. Где-то в это время на транспорте «Анадырь» подняли сигнал: «Знает ли адмирал Небогатов...» продолжения не последовало. Около шести часов вечера миноносец «Блестящий", пройдя по правому борту «Николая I», передал голосом и семафором сообщение: «Адмирал Рожественский приказывает вам идти во Владивосток». Линкоры «Апраксин», «Сенявин», «Очаков» [От редакции: в тексте английского оригинала — Ouchakoff], «Орел», крейсер "Изумруд» и еще несколько судов следовали за мной. Было уже 19:00. Солнце садилось и вместе с этим заканчивалась дневная часть сражения. В этот момент линкор «Бородино», корму которого быстро охватило пламя, накренился на правый борт, и спустя полторы минуты перевернулся.

Ночное сражение состояло из непрекращающихся атак миноносцев, число которых доходило до 50. Корабли моей дивизии успешно избежали повреждений. По моему мнению, это произошло благодаря тому, что задолго до сражения мы отрабатывали маневрирование при торпедных атаках в темноте. Иллюстрацией успешного применения этой методики может служить пример «Николая I». Миноносец противника атаковал его с дистанции в кабельтов. Он выпустил по кораблю торпеду, но так как корабль был полностью затемнен, и вовремя, по моему личному приказу, произведен разворот, торпеда прошла за кормой линкора, не задев его. Во время этой атаки миноносцы также обстреливали корабли из своих орудий. Одним из выстрелов было ранено двое моих моряков. Мне кажется, что если бы линкоры «Наварин», «Сисой Великий» и «Нахимов» придерживались моей тактики, то могли бы избежать попадания торпед. К величайшему сожалению в ночном бою эти корабли использовали множество прожекторов, что делало их положение очевидным

для противника. Отразить нападение миноносцев было весьма затруднительно из-за того, что артиллерия «Орла» была выведена из строя, а устаревшие орудия «Николая I», «Сисоя Великого», «Наварина» и «Нахимова» производили только один выстрел в минуту, тогда как более новые — от 4 до 6 выстрелов в минуту. В добавок ко всему прочему, крейсера под командованием адмирала Энквиста бросили нас и направились в Манилу, а крейсер «Алмаз» — во Владивосток. Другими словами вся дивизия крейсеров, за исключением «Изумруда», удрала. От наших миноносцев я также не дождался никакой помощи.

На рассвете мои корабли располагались в следующем порядке: впереди «Николай I», слева от него «Изумруд», на траверзе линкоры «Орел», «Апраксин» и «Сенявин». Других кораблей рядом не было. Между пятью и шестью утра по левому траверзу я заметил пять столбов дыма. Вскоре стало видно, что это дивизия японских крейсеров типа «Мацусима», к которым вскоре присоединились еще два. Я немедленно подал сигнал: «Готовиться к бою» и отдал приказ всем кораблям повернуть на 8 румбов с намерением атаковать неприятеля спереди. Но как только они заметили наши маневры, сразу же развернулись к нам кормой и вскоре исчезли из виду.

Увидев, что наш противник уклонился от боя и не имея возможности догнать их, так как скорость моих кораблей была гораздо меньше, я вновь взял курс на Владивосток.

Между семью и восемью утра прямо по курсу мы заметили семь больших столбов дыма. Я немедленно отправил «Изумруд» им навстречу. По их данным это была дивизия японских крейсеров. «Изумруд» запросил разрешения прорываться во Владивосток независимо от остальной эскадры, надеясь на свою высокую скорость. Я ответил отказом, так как еще не потерял надежду отбиться от крейсеров противника, посчитав, что разница в силе еще не настолько велика.

Ближе к десяти утра на горизонте показались шесть больших японских кораблей и два крейсера: «Ниссин» и «Касуга». Спустя некоторое время с востока показались еще несколько кораблей и миноносцев, так что между девятью и десятью утра мы оказались окружены всем японским флотом — 27 кораблей, не считая миноносцев. Все они находились, если судить по внешнему виду, в полном порядке. Подойдя к нам на дистанцию 56 кабельтовых неприятель начал массированный обстрел, и снаряды вскоре начали попадать в «Николая I». Несколько снарядов угодили в борт ниже ватерлинии, вода начала поступать в пробоины и затопила носовую динамомашину. Освещение погасло. Пользоваться носовым артиллерийским погребом оказалось невозможно. В ответ на мой приказ открыть ответный огонь, артиллерийский офицер доложил, что противник находится на расстоянии 56 кабельтовых, а наши орудия рассчитаны на дистанцию до 50 кабельтовых, Несомненно мы были обречены на гибель. Не было ни малейшей надежды, ни единого шанса спастись. Две тысячи человек ожидали от меня своего приговора.

Занимая должность командира эскадры и защищая честь Российского флага я не мог поддаться эмоциям, но должен был трезво осмыслить состояние наших кораблей и честно, не взирая на свою собственную карьеру, рассудить о наших возможностях против неприятеля. Я пришел к следующим выводам:

1. 12-дюймовые орудия «Николая I» повреждены в предшествовавшем бою осколками снарядов противника. Фугасные снаряды к ним израсходованы полностью. Оставшееся вооружение не причинит неприятелю серьезного вреда.

2. Под моим командованием находится четыре броненосца и один крейсер. Окружают же нас 27 кораблей и большое число миноносцев.

3. Дальность стрельбы наших орудий 50 кабельтовых. Противник находится на расстоянии не менее чем 56 кабельтовых. Если мы попытаемся подойти ближе, то они, имея большую скорость, без труда отойдут дальше, не сокращая дистанции. Мы представляли бы собой чрезвычайно легкие мишени, не имея возможности ответить противнику.

4. Команда линкора, действовавшая с энергией, достойной восхищения во время дневного и ночного боя, осознавала свое положение.

5. Противник вел непрерывный огонь, убивая людей и калеча беспомощные суда. Через несколько минут мы могли быть полностью уничтожены.

Была ли какая-нибудь возможность спасти суда и людей?

а. Мы находились в открытом море, вдалеке от побережья, а вокруг ни одного дружественного судна.

b. Большая часть спасательных шлюпок разбита, а те, что остались, спустить под огнем противника невозможно. Сверх того, никаких средств спасения экипажа у нас не имелось.

c. Время, необходимое для любых расчетов, отсутствовало, так как противник планомерно уничтожал нас.

d. Люди потратили все силы в предшествовавшем сражении.