Гибель эсминца «Эдсолл»

Гибель эсминца «Эдсолл»

Как уже говорилось, авиатранспорт «Лэнгли» был потоплен во второй половине дня 27 февраля 1942 года. Остатки его экипажа были подобраны эсминцами «Уиппл» (капитан-лейтенант Э.С. Карп) и «Эдсолл» (лейтенант Дж.Дж. Никс).
Чтобы забрать с 2 старых четырехтрубников экипаж «Лэнгли», эскадренный танкер «Пекос», который направлялся на Цейлон, получил приказ встретиться с «Эдсоллом» и «Уипплом» возле острова Рождества.
Эсминцы встретились с танкером в намеченной точке утром 28 февраля. Моряки «Лэнгли» уже приготовились переходить на «Пекос», как с Явы прилетела группа японских базовых бомбардировщиков. Находившийся на «Уиппле» командир ДЭМ-57 капитан 2 ранга Э.М. Крауч приказал кораблям отойти на юг, чтобы выйти за пределы действия японской авиации. 1 марта экипаж «Лэнгли» перешел на «Пекос», и танкер расстался с эсминцами.
Но через 2 часа после расставания «Пекос» заметил японский авианосный самолет и сам был им обнаружен. Моряки танкера поняли, что настал их черед.
Примерно через 2 часа, в 11.45, противник нанес удар. На горизонте появились бомбардировщики. 3 самолета атаковали «Пекос», затем прилетели еще 3 бомбардировщика. А потом появились 3 волны пикировщиков. Самолеты с авианосца «Сорю» безжалостно бомбили и обстреливали одиночный американский корабль. Близкие разрывы встряхивали танкер. Несколько прямых попадания разворотили палубу, уничтожили мостик, надстройку полубака. И наконец взрыв рядом с левым бортом прикончил израненный корабль. Командир танкера капитан 2 ранга Э.П. Абернети отдал приказ покинуть корабль. Позднее он писал:

«Корабль медленно садился носом и наконец нырнул в воду, задрав корму в воздух перед тем, как окончательно погрузиться».

«Пекос» затонул в 15.48. Экипаж танкера и моряки «Лэнгли» прыгали за борт в мешанину нефти и обломков. Прилетели еще несколько японских самолетов. Пролетая низко над водой, они обстреляли из пулеметов спасательные плотики и людей, находившихся в воде. После этого море окрасилось кровью, а среди обломков появились трупы.
Шансов на спасение у экипажей двух кораблей почти не было. За несколько минут до того, как экипаж оставил «Пекос», капитан 2 ранга Абернети приказал передать по радио сигнал бедствия, надеясь, что «Эдсолл», «Уиппл» или какой-нибудь другой корабль союзников откликнется. Но передатчик танкера во время бомбардировки потерял настройку, и лишь чудом радист «Уиппла» принял этот сигнал. Находившийся в нескольких милях от места катастрофы «Уиппл» сразу повернул назад и помчался на помощь.
Так и не отремонтировав последствия столкновения с «Де Рейтером», эсминец напрягал все силы, выжимая всю скорость, на какую был способен. Но лишь в 20.00 «Уиппл» прибыл в то место, где держались на воде кучки людей.
Спасение было тяжелой работой, так как приходилось вытаскивать перепачканных нефтью, полузахлебнувшихся американцев. Многие истекали кровью, многие находились в шоке, многие умирали. Прежде чем были приняты все люди, пришлось объявить тревогу, так как была обнаружена подводная лодка. Как ни горько, но эсминец был вынужден прервать спасательные работы и начать охоту за невидимым противником.
Поиск оказался безуспешным. «Уиппл» сбросил несколько глубинных бомб, и сонар не сумел восстановить контакт. Никаких свидетельств гибели лодки на поверхность не всплыло. И эта потеря времени оказалась роковой, больше спасать было некого.
Потери экипажей «Пекоса» и «Лэнгли» оказались тяжелыми. Всего погибло более 50 человек и 150 были ранены. «Уиппл» спас и благополучно доставил во Фримантл около 220 человек.
Вероятно, жертв было бы меньше, если бы эсминец «Эдсолл» тоже откликнулся на призыв «Пекоса». Но где в это время находился «Эдсолл»? Принял ли он сигнал бедствия танкера?
Этого никто не знал.
Расставшись с «Пекосом» и «Уипплом» утром 1 марта, «Эдсолл» пошел на северо-запад. Лейтенант Джошуа Дж. Никс и его отважный экипаж скрылись за горизонтом и пропали навсегда.
Сначала возникло предположение, что одинокий четырехтрубник был атакован и потоплен у побережья Явы японскими авианосными самолетами, теми же самыми самолетами «Сорю», которые потопили «Пекос».
Но после войны офицеры ВМФ, изучавшие японские документы, получили иную информацию. После допроса нескольких японских офицеров, проведенного американской технической миссией, стало понятно, что «Эдсолл» был перехвачен кораблями эскадры адмирала Кондо. Его атаковали 2 линкора и 2 легких крейсера, и вдобавок вмешалась пара бомбардировщиков «Сорю». Американский эсминец сражался отчаянно, хотя соотношение сил было совершенно безнадежным. Бой затянулся чуть ли не до вечера. Согласно показаниям свидетелей и записям в военном дневнике 3-й дивизии линкоров, «Эдсолл» в конце концов был потоплен артиллерийским огнем линкоров «Хиэй» и «Кирисима».
Какая-то мрачная тайна окутывает последние часы эсминца. Не спасся ни один человек из 150. В японских записях не упомянут ни один пленный. Ни одного человека из команды «Эдсолла» не удалось найти в японских лагерях военнопленных. Редко бывает, чтобы надводный корабль пропадал бесследно со всем экипажем. Такие потери обычно сопровождают гибель подводных лодок. Или могут быть свидетельством хладнокровного убийства.
Лишь весной 1952 года прояснились некоторые обстоятельства гибели «Эдсолла». Появилась любительская пленка, снятая с мостика тяжелого крейсера «Асигара». На ней крейсер в упор расстреливает неподвижный маленький корабль. Он затонул на глазах потрясенных следователей. Немного позднее на одном из забытых кладбищ на юге Тихого океана были найдены могилы 5 безымянных моряков. Это были единственные люди, спасшиеся с «Эдсолла».{Явная накладка, автор просто забывает, что сам же пишет. Не мог крейсер «Асигара» в один и тот же день топить «Эдсолл» в Индийском океане и «Поуп» в Яванском море. В состав соединения Нагумо, крейсировавшего южнее Явы, входили тяжелые крейсера «Тонэ» и «Тикума». Они же принимали участие в потоплении эсминца, а не мифические легкие крейсера.
В 17.50 крейсера «Тонэ» и «Тикума» и линкоры «Хиэй» и «Кирисима» открыли огонь по поврежденному «Эдсоллу». Крейсера израсходовали 844 – 203-мм и 62 – 127-мм снаряда, линкоры выпустили 297 – 356-мм и 132 – 152-мм снаряда по несчастному эсминцу. Но из всего этого количества в корабль попали только 2 снаряда, по одному с «Хиэя» и «Тикумы».
Потребовалось вмешательство авиации, и прибыли 8 пикировщиков «Вэл» с авианосца «Сорю» и еще 8 с «Акаги». В период с 18.27 до 18.50 они добились нескольких попаданий 250-кг и 500-кг бомбами.
После этого «Тикума» подошел к неподвижному «Эдсоллу» и расстрелял его из 127-мм орудий. Были подобраны то ли 5, то ли 8 человек. Прим. пер.}
Но в разгар боев за Малайский барьер трагедия «Эдсолла» была далеко не единственной. Точно так же погиб эсминец «Пиллсбери».

@темы: история, япония, флот, война

---

Гибель эсминца «Стюарт»

Гибель эсминца «Стюарт»

Это история гибели корабля, его кажущегося возрождения и неизбежного конца.
Все это приключилось в морях, привычных к чудесам и сказкам. Хотя обычно мыс Доброй Надежды считается районом плаваний «Летучего Голландца», в водах вокруг островов Борнео и Целебес по ночам в лунном свете или в густом тумане морякам случалось видеть странные вещи. Но даже в этих водах никто не ожидал увидеть призрак американского эсминца, имеющего столь характерный силуэт. Плавание можно было бы назвать невероятным, если бы оно не было просто невозможным даже для древнего четырехтрубника.
И все-таки…
После того как рулевое управление «Стюарта» было выведено из строя 127-мм снарядом во время боя в проливе Бадунг, эсминец направился в Сурабаю. Старый корабль, флагман ДЭМ-58, находился в не таком уж плохом состоянии. Повреждения надстроек были незначительными, но кораблю отчаянно требовалась обычная профилактика. Это означало постановку в сухой док в Сурабае, если он туда доберется. И если док еще будет существовать, когда он туда доберется.
Командир «Стюарта» капитан-лейтенант Гарольд П. Смит и каждый из его моряков буквально выбивались из сил, стараясь довести эсминец до порта. Вместе с ними шли эсминцы «Эдвардс», «Пиллсбери» и «Пэррот», а также помятый голландский легкий крейсер «Тромп». И маленькая эскадра АБДА дошла до Сурабаи. И сухой док был еще цел. В порту имелся только один док – плавучий док водоизмещением 15000 тонн, принадлежащий частной фирме. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Так оно и случилось. В Сурабае все пошло наперекосяк. На верфях и голландские, и туземные рабочие отказывались работать в воскресенье. Более того, запасные части, оборудование и инструменты нельзя было ни приобрести, ни одолжить. Наконец гражданские рабочие ударялись в панику при каждом японском воздушном налете.
В таких условиях работа практически не двигалась. Когда «Стюарт» поставили в док, он неправильно стал на кильблоки. Его плохо закрепили. Поэтому, когда док начал всплывать, эсминец лег на левый борт, словно кит, выброшенный на берег.
Прежде чем эсминец удалось выпрямить, японские самолеты провели сокрушительный налет на Сурабаю. Беспомощный «Стюарт» получил попадание бомбой. Этого было достаточно, трижды поврежденный эсминец отремонтировать было нельзя. Обстановка в Сурабае стала невыносимой. 24 февраля японские самолеты потопили в гавани голландский эсминец «Банкерт». Голландская подводная лодка была потоплена прямо у причала. Причалы, верфь, ремонтные мастерские и склады были разрушены. Корабли АБДА один за другим получали приказ уходить. К 1 марта 1942 года эвакуация была почти завершена. Из всех американских кораблей в Сурабае остался только беспомощный «Стюарт».
Чтобы помешать захвату корабля наступающими японцами, подрывная команда установила заряды взрывчатки. 2 марта они были взорваны. Поэтому было официально объявлено, что эсминец «Стюарт» уничтожен 2 марта 1942 года. Флот был убежден, что «Стюарт» больше никогда не увидит моря.
Противник перемахнул через Малайский барьер и понесся дальше по Соломоновым островам. Война бушевала вокруг Мидуэя, докатилась до Алеутских островов. Гуадалканал, Тарава, Новая Гвинея, Эниветок – Соединенные Штаты и их союзники начали долгий путь к Маниле и Токио. И в один прекрасный день американские летчики с удивлением увидели американский корабль, действующий в самом сердце Великой Восточноазиатской Сферы Сопроцветания.
Летчики видели его лишь мельком. Корабль был трехтрубным с треногой фок-мачтой – характерный японский профиль. Особенно треногая мачта и изогнутая передняя труба. Но вертикальный форштевень, гладкая палуба и две задние трубы…
«Парни, смотрите! Этот корабль построен в Америке!»
Первым, увидевшим его, не поверили. Но другие летчики тоже видели этот корабль и постарались рассмотреть повнимательнее. Это был совершенно американский силуэт!
Его видели здесь. Его видели там. Его видели снизу и сверху. И всегда его встречали в глубоком японском тылу.
Так родилась легенда. Призрачный, но вещественный американский эсминец, ожившее привидение, действовал в японском тылу. Никто не знал его названия и бортового номера. Никто не мог объяснить, как он туда попал.
«И все-таки он там есть! Говорю тебе, я сам его видел», – настаивали летчики.
Каким-то чудом он ни разу не был торпедирован, хотя американские подводные лодки топили все, что плавает – от сампанов да авианосцев. Даже в последние дни войны, когда флоты союзников подошли к берегам Японии, уничтожая порты и прибрежное судоходство бомбами и торпедами, он остался цел.
Было в этом корабле нечто мистическое. Он был обнаружен 15 октября 1945 года американскими оккупационными силами в Японии. Корабль нашелся в самом сердце японской метрополии, в портовой зоне Куре–Хиросима. И он был опознан как бывший эсминец «Стюарт», старый четырехтрубник, погибший в марте 1942 года в Сурабае.
Судя по всему, подрывная команда, которая должна была уничтожить корабль, не сделала этого. Или старый эсминец оказался просто неуничтожимым. В любом случае, японцы подняли его и перестроили. Отсюда появились треногая фок-мачта и изогнутая труба. Эсминец снова вышел в море как японский сторожевой корабль № 102.
28 октября 1945 года призовая команда американского флота приняла бывший «Стюарт» в Хиро Ван. На следующий день он вошел в состав Сил Юго-Западной Японии, которыми командовал вице-адмирал Дж.Б. Олдендорф. Начался его «исход из египетского плена». «Стюарта» оказался одним из немногих американских кораблей с такой судьбой. Но при этом он потерял свое имя. DD-224 «Стюарт» был вычеркнут из списков флота 25 марта 1942 года. Его имя было передано новому эскортному миноносцу DE-238. В результате старому «Стюарту» оставили только бортовой номер. 3 ноября 1945 года безымянный DD-224 получил приказ отправляться из Хиро Ван в Соединенные Штаты.
Но миноносники придумали ему имя «Ramp» – «Recovered Allied Military Personnel» – вернувшийся из плена военнослужащий.

@темы: история, япония, флот, война

---

Бой в проливе Бадунг

Бой в проливе Бадунг

Когда «Баркер» и «Балмер» вместе с «Блэк Хоком» выползали из залива Эксмут, когда «Пири» сражался не на жизнь, а на смерть в Порт-Дарвине, когда японцы продвигались по южной Суматре и высадились на Бали, эсминцы «Джон Д. Форд» и «Поуп», героические ветераны боя у Баликпапана, снова оказались в гуще сражения.
Эти эсминцы стояли в Чилачапе, готовые действовать совместно с ударным соединением адмирала Доормана, когда было получено сообщение о движении противника к острову Бали. Это произошло 17 февраля 1942 года.
К несчастью, в этот момент соединение Доормана оказалось разделенным. Он сам находился на южном берегу Явы в Чилачапе вместе с голландскими крейсерами «Де Рейтер» и «Ява», голландскими эсминцами и американскими эсминцами «Форд» и «Поуп». Голландский крейсер «Тромп» находился в Сурабае на северном берегу Явы. ДЭМ-58 капитана 2 ранга Бингхэма – «Стюарт», «Пэррот», «Джон Д. Эдвардс» и «Пиллбери» – стоял в бухте Ратай на Суматре. Британские крейсера, как и поврежденный «Хьюстон», сопровождали конвои. Остальные корабли АБДА тоже были разбросаны по разным портам.
Доорман не мог собрать достаточно сильное соединение, чтобы помешать японской высадке на остров Бали. Однако он решил атаковать транспортный флот на рейде возле плацдарма. Он планировал нанести удар тремя группами. Выйдя из Чилачапа вместе с другими кораблями АДБА, Доорман намеревался атаковать артиллерией и торпедами вражеские корабли возле Бали. Затем «Де Рейтер» и его группа должны были отойти через пролив Ломбок.
Вторая группа должна была выйти из Сурабаи. Она состояла из голландского легкого крейсера «Тромп» (капитан 2 ранга Я.Б. де Меестер) и американских эсминцев «Стюарт», «Пэррот», «Эдвардс», «Пиллсбери». Она должна была атаковать японскую эскадру через 3 часа после первого удара.
Для развития успеха была выделена маленькая группа голландских торпедных катеров, которая должна была довершить разгром японского соединения. На бумаге этот план выглядел великолепно.
Но американский адмирал Глассфорд, который являлся командующим американскими морскими силами Юго-Западной части Тихого океана, испытывал сомнения. Многие офицеры на американских эсминцах тоже сомневались. Атака несколькими группами вела к потере внезапности. К тому же Доорман полагался в основном на артиллерию, а старые четырехтрубники были не слишком сильны в этом плане. И вообще ночной артиллерийский бой для кораблей, не имеющих радара, был рискованным приключением.
Однако 18 февраля в 22.00 группа «Де Рейтера» снялась с якорей. Но уже при выходе из гавани на узком фарватере Чилачапа голландский эсминец «Кортенар» сел на мель. В результате при 2 голландских крейсерах остались только голландский эсминец «Пит Хейн» и американские «Поуп» и «Форд».
Более современный «Пит Хейн» шел впереди старых четырехтрубников, которыми командовал капитан-лейтенант Паркер, находившийся на «Форде». Когда эскадра повернула на восток, четырехтрубники выдвинулись вперед, чтобы образовать дозорную завесу перед крейсерами.
Группа подошла к юго-восточному побережью Бали 19 февраля в 21.00. В боевом ордере головным шел «Де Рейтер», за ним «Ява». «Пит Хейн» шел позади крейсеров во главе колонны эсминцев.
Около 22.00 корабли повернули на север в пролив Бадунг, узкую полоску воды между островами Бали и Нуса. Вражеские корабли находились в проливе Бадунг возле побережья Бали – транспорт «Сасаго Мару» и эсминцы «Асасио» и «Осио». Основная часть японских сил вторжения уже ушла от Бали.
Один транспорт и два эсминца – не так уж много. Но справиться с ними оказалось неожиданно трудно.
«Ява» открыла огонь в 22.25. Японцы сначала включили прожектор, потом выпустили осветительный снаряд и лишь затем открыли огонь. В первой же перестрелке крейсер «Ява» получил попадание в корму, хотя не был серьезно поврежден.
Подошедший эсминец «Пит Хейн» тоже открыл огонь и выпустил торпеду. Затем он внезапно повернул вправо и поставил дымовую завесу. Этот маневр сбил с толка американцев, которые пытались удержаться за «Хейном». Держа скорость 28 узлов, «Форд» и «Поуп» проскочили сквозь дымовую завесу и оказались в 1000 ярдов за кормой голландского эсминца. Затем он резко повернул влево. Когда «Форд» выполнил этот поворот, его наблюдатели заметили японский транспорт, идущий на северо-запад, и эсминец, идущий на северо-восток.
Этим эсминцем был «Осио». Его орудия непрерывно гремели, ведя огонь по крейсеру «Ява». Когда «Пит Хейн» и американские эсминцы повернули на запад, они открыли огонь по силуэтам японских кораблей. Несколько снарядов попали в транспорт. Японский эсминец остался цел. «Форд» и «Поуп» выпустили торпеды по транспорту, и яркая оранжевая вспышка известила о попадании.
Но повреждения транспорта не были смертельными. А в следующий момент огромный столб пламени охватил «Пит Хейн». Он получил роковое попадание либо нескольких снарядов, либо торпеды с эсминца «Асасио». Голландский эсминец потерял ход и остановился, постепенно погружаясь.
Теперь «Форд» и «Поуп» оказались вовлеченными в жаркую артиллерийскую дуэль с «Асасио» и «Осио». Голландские крейсера, согласно плану, шли на север по проливу Бадунг, но американские эсминцы не смогли за ними последовать. Попав под жестокий обстрел с «Асасио», «Форд» (капитан-лейтенант Дж.Э. Купер) был вынужден повернуть на юг. «Поуп» (капитан-лейтенант У.К. Блинн) последовал за ним. «Осио» погнался за ними, ведя огонь из всех орудий, и в течение 6 минут море вокруг американских эсминцев буквально кипело от падающих снарядов.
Командир дивизиона Паркер направил четырехтрубники вокруг острова Нуса. Американские эсминцы израсходовали торпеды из аппаратов левого борта, и Паркер хотел дать залп правым бортом. Когда «Форд» и «Поуп» пересекали пролив Бадунг, они прошли под носом эсминца «Осио», и японский корабль обрушил на них шквал снарядов. Пока «Форд» ставил дымовую завесу, «Поуп» выпустил по «Осио» 5 торпед, но все они прошли мимо. Либо торпеды были поставлены на слишком большую глубину, либо у них не сработали взрыватели.
Настало время выходить из боя, и в 23.10 американские эсминцы повернули на юг. Головным шел «Поуп». Позади японцы продолжали ожесточенную стрельбу. Совершено неожиданно «Асасио» оказался в дымовой завесе, поставленной «Фордом», и «Осио» принял его за противника. Японские эсминцы энергично обстреляли друг друга. А в это время американцы вышли из проливе Бадунг и взяли курс на запад, в Чилачап.
Так завершилась атака первой волны сил АБДА, причем завершилась полной неудачей. Все 3 японских корабля получили повреждения, но эти повреждения были незначительными по сравнению с гибелью голландского эсминца «Пит Хейн».
Плохая связь между «Питом Хейном» и американскими эсминцами могла отчасти послужить причиной гибели первого. Голландские крейсера ушли слишком далеко вперед. «Де Рейтер», например, вообще не сделал ни одного выстрела. Основную тяжесть боя вынесли на себе эсминцы, поэтому «Форду» и «Поупу» еще посчастливилось, что они вышли из боя без потерь. Повреждения «Форда» оказались ничтожными, а «Поуп» вообще не получил ни царапины.
Теперь настало время действовать второй ударной группе АБДА. В нее входили легкий крейсер «Тромп» и американские эсминцы «Стюарт» (капитан-лейтенант Г.П. Смит), флагман капитана 2 ранга Т.Г. Бинфорда, командира ДЭМ-58, «Пэррот» (лейтенант Дж.Н. Хьюз), «Эдвардс» (капитан 2 ранга Г.Э. Экклз), «Пиллсбери» (капитан-лейтенант Г.Ч. Паунд).
Эти эсминцы на большой скорости прошли вдоль южного берега Явы, чтобы присоединиться к «Тромпу» в назначенной точке. Командир «Тромпа» капитан 2 ранга де Меестер повел группу к острову Бали. Бинфорд попытался связаться с «Фордом» и «Поупом» по радио. Однако радист «Стюарта» не сумел принять ни одного сигнала, поэтому Бинфорд не знал, чем завершился набег первой группы.
Примерно в полночь на подходах к острову Бали командир «Тромпа» перестроил отряд в боевой ордер. «Стюарт» шел головным, за ним остальные эсминцы. «Тромп» замыкал колонну. Эсминцы должны были начать бой торпедным залпом, а голландский крейсер – поддержать их огнем тяжелых орудий.
20 февраля в 01.35 колонна, следуя со скоростью 25 узлов, вошла в пролив Бадунг. Берег Бали был затянут туманом, и японские корабли, обменивающиеся световыми сигналами, были похожи на туманных призраков. Зато корабли АБДА четко выделялись на фоне освещенного звездами моря. Стремясь нанести удар первым, капитан 2 ранга Бинфорд приказал сразу дать торпедный залп.
В 01.36 «Стюарт» и «Пэррот» выпустили по 6 торпед. «Пиллсбери» выпустил 3 торпеды. Залп был дан левым бортом, торпеды плюхнулись в воду. Моряки начали отсчитывать секунды, ожидая услышать взрывы. Ничего. Все 15 торпед прошли мимо.
Предупрежденный противник ринулся в бой.
Обнаружив подходящие американские эсминцы, «Асасио» и «Осио» вышли на левый траверз «Стюарта». Заметив силуэты противника, «Стюарт» включил прожектор, выпустил торпеды и в 01.43 открыл артиллерийский огонь. Шедший за ним «Эдвардс» тоже пытался дать торпедный залп. 2 торпеды прошли мимо цели, а еще 2 просто застряли в аппаратах.
Японцы ответили яростным огнем, быстро накрыв четырехтрубники Бинфорда. В 01.46 «Стюарт» получил попадание рикошетом. Один матрос был убит, а старший помощник лейтенант Ч.Б. Смайли получил тяжелое ранение. Затем снаряд попал в машинное отделение и затопил румпельный отсек.
«Стюарт» продолжал стрелять и сохранил ход. Позднее его командир рассказывал:

«Я желаю отметить лейтенанта Ч.Б. Смайли, который продолжал командовать, хотя получил болезненное ранение и истекал кровью, не показывая, что ранен. Когда я понял, в каком он состоянии, то приказал увести его вниз, хотя он требовал разрешить ему остаться на мостике. Позднее он прислал посыльного, прося разрешения вернуться на мостик, чтобы помочь, так как ногу ему уже перевязали».

После этого попадания Бинфорд повернул «Стюарт» вправо и повел колонну на северо-восток. При повороте «Пэррот» и «Пиллсбери» едва не столкнулись, при этом «Пиллсбери» вылетел из колонны. Но все 4 четырехтрубника продолжали мчаться на северо-восток по проливу Бадунг. Теперь в бой вступил «Тромп». Японские эсминцы окружили крейсер де Меестера, и голландец ответил снарядом, который попал в «Осио». Взрывом на мостике японского эсминца были убиты 7 человек. В ответ «Тромп» получил около 10 попаданий и был серьезно поврежден.
После обмена выстрелами с голландским крейсером «Асасио» и «Осио» потеряли контакт с союзниками. Но бой еще не закончился. Пока корабли АБДА шли на север к проливу Ломбок, появились еще 2 японских эсминца.
Это были корабли соединения адмирала Кубо, которое должно было поддержать высадку на остров Бали. Адмирал, получив сообщение об атаке Доормана, направил в пролив эсминцы «Арасио» и «Митисио», которые полным ходом пошли на юг в район боя. Они вошли в пролив Бадунг как раз, когда эсминцы Бинфорда и «Тромп» выходили из него.
У северного входа в пролив Бадунг корабли противников столкнулись практически нос к носу. В 02.19 «Арасио» и «Митисио» в упор открыли огонь по «Стюарту» и «Эдвардсу». Последовал скоротечный обмен снарядами, торпедами и проклятьями. Затем «Пиллсбери», вышедший из колонны и оказавшийся на левом траверзе противника, всадил в «Митисио» залп главным калибром. Японский эсминец шарахнулся в сторону, но тут же получил снаряд в правый борт с «Эдвардса». Наконец «Тромп» обстрелял его, проходя мимо. «Митисио» остановился, потеряв ход. Из его экипажа были убиты и ранены 96 человек.
4 американских эсминца и «Тромп» вылетели из пролива Ломбок. Рывок «Пэррота» внезапно прервался, когда у эсминца заклинило руль, и он резко повернул влево. Корабль со скоростью 28 узлов летел прямо на скалы. Лейтенант Хьюз и его экипаж взмокли, пока машины отрабатывали «полный назад».
К счастью, адмирал Кубо находился слишком далеко. Удача снова улыбнулась союзникам. Немного раньше «Форд» сбросил моторный вельбот, и это суденышко подобрало 33 человека из экипажа «Пита Хейна». Затем «Пэррот» сбросил бочку безина, и голландцы поймали ее, после вельбот благополучно добрался до Явы!
Но на этом все не закончилось. Механик Раймонд Э. Пэджет свалился за борт с «Пэррота». Его сразу отнесло далеко от корабля, и он плыл к берегу. Вероятно, ему помог значок корабельного винта на рукаве. Выбравшись на берег Бали, он встретил группу голландских солдат. В этой приятной компании старший унтер-офицер вернулся на Яву и успел в Сурабае явиться на свой корабль.
«Старший унтер-офицер Пэджет прибыл к месту службы, сэр».
«Парень, да ты просто счастливчик!»
Вероятно, всем спасшимся с кораблей Доормана во время рейда в пролив Бадунг повезло. План удара тремя группами был порочен изначально. Но третья группа (5 голландских торпедных катеров) сообщила, что не видела противника.
Хотя корабли АБДА нанесли повреждения эсминцам «Осио» и «Асасио» и едва не потопили «Митисио», они не сумели сорвать высадку на Бали. Во время операции флот АБДА потерял еще один корабль – эсминец «Пит Хейн», крейсер «Тромп» был тяжело поврежден, а четырехтрубник «Стюарт» вышел из строя. А после боя в проливе Бадунг на флот АБДА обрушилась серия несчастий.

@темы: япония, флот, Бадунг, война

---

Судьбы штурманов русско-японской войны 1904 – 1905 гг.

Судьбы штурманов русско-японской войны 1904 – 1905 гг.
Сажаев М.И.
Владивосток
2005 г.

Цусимская трагедия – теперь уже события 100-летней давности. Прошедший век давал разные оценки тем событиям, превознося на вершины славы героев и низвергая в пучину позора трусов. О событиях русско-японской войны, причинах поражения русского флота, о действиях кораблей и командиров, о матросах русско-японской войны написаны тысячи страниц, изданы сотни книг.

В этом небольшом очерке хотелось бы рассказать о судьбах штурманов, принимавших участие в русско-японской войне, прошедших Порт-Артур и Цусиму.

Почему о штурманах? Не только в силу профессиональной принадлежности к этому славному племени. Судьбы штурманов Порт-Артура и Цусимы теснейшим образом связаны судьбами Командующих флотом, командиров эскадр и кораблей, с судьбой России. Русско-японская война с 1-й Тихоокеанской (Порт-артурской) эскадрой обошлась жестко, а со 2-й Тихоокеанской при Цусиме – жестоко и безжалостно. Через горнило войны пролегли и штурманские судьбы офицеров кораблей, флагманских штурманов.

ПОРТ-АРТУРСКИЕ ШТУРМАНЫ

Перед войной основная часть русских кораблей была сосредоточена в Порт-Артуре, корабли занимались боевой подготовкой, но никто не ожидал, что война примет от русских моряков столько жертв. Говоря о подготовке порт-артурской эскадры, отмечали «высокий уровень постановки артиллерийской и штурманской службы под руководством флагманских офицеров: артиллерийского – лейтенанта Мякишева А.К. и штурманского - подполковника корпуса флотских штурманов Коробицына А.А.». Штурманская служба обязана была быть на высоте – корабли много ходили, а условия плавания в морях Дальнего Востока простыми не назовешь даже сегодня.

С началом войны, однако, штурманам в Порт-Артуре решать навигационные задачи в море приходилось не часто, поэтому и заметны они были только в тех морских событиях, которые хорошо известны: в бою крейсера «Варяг», при гибели броненосца «Петропавловск», при попытке прорыва эскадры во Владивосток и бою в Желтом море. В 1904 году русско-японская война началась под Чемульпо героическим боем крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» с японской эскадрой контр-адмирала Урио. Споры об этом бое не утихают уже более ста лет, одни видят в нем героическое начало, другие – неудачу, а отдельные – даже трусость. Сегодняшними мерками тот неравный бой оценивать по меньшей степени некорректно. Выбор командиром сражения, а затем отход и затопление крейсера в сложившихся условиях были верными. В коротком сражении, как предтеча всей русско-японской войне, было все – смелость и вера в победу, неготовность к бою и героизм, жертвенность кораблем и собой …

В первом Чемульпинском бою 27 января (9 февраля) 1904г. первым принял смерть штурманский офицер – на крейсере «Варяг» одним из первых японских снарядов, попавших в крейсер был убит младший штурманский офицер мичман граф Алексей Нирод. Снарядом разрушило крыло переднего мостика, возник пожар в штурманской рубке. Вместе с младшим штурманом графом Ниродом были убиты или ранены все дальномерщики станции №1. Останки мичмана Нирода легли на дно вместе с крейсером при его затоплении, крейсер стал его могилой. Алексей Нирод был единственным из офицеров, погибшим в этом бою. С него начались штурманские потери, отсюда началась и штурманская Голгофа.

Порт-артурская эскадра в первые дни войны потеряла не только крейсер «Варяг» и канонерскую лодку «Кореец» в Чемульпо, 27 января 1904 года в первой японской атаке на эскадру были повреждены эскадренные броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич», крейсер «Паллада». До прибытия Командующего флотом в Тихом океане вице-адмирала Макарова С.О. в Порт-Артур эскадра зализывала раны от первых японских атак, ремонтировала подорванные корабли.

У Макарова флагманским штурманом становится подполковник корпуса флотских штурманов Коробицын Александр Александрович. Энергия Командующего флотом не дает застояться кораблям, не дает «залежаться» штабу и флагманским специалистам. Макаров и штаб стремятся к активным действиям, к встрече с врагом в море. Важным событием в жизни порт-артурской эскадры становится первый с начала войны выход 9 марта 1904г. завершивших ремонт эскадренных броненосцев на внешний рейд Порт-Артура навстречу японскому флоту в малую воду.

Выход представлял из себя выдающееся событие, до сих пор не имевшего места в жизни эскадры, так как не было еще случая, чтобы глубокосидящие суда рисковали выйти из гавани в малую воду. За короткое время с 7 до 8.30 на рейд вышли броненосный крейсер «Баян», крейсера «Новик», «Аскольд», «Диана» и 12 миноносцев. Интервал прохода боновых ворот составлял 5-7 минут. В течении последующего часа вышли из гавани броненосцы «Петропавловск», «Полтава», «Севастополь», «Пересвет» и «Победа». Выход в море русской эскадры не дожидаясь прилива по малой воде стал неожиданностью для врага и заставил их отойти, не приняв боя. Здесь, безусловно, была и командирская смелость Макарова, и штурманские расчеты, решительность Макарова подкреплялась грамотной работой его штаба. Выход навстречу противнику и готовность эскадры к активным действиям вселяли уверенность, что впереди будет бой и победа. Уверенность в своих силах появлялась и во время совместных плаваний и эволюций кораблей эскадры, проводимых Макаровым на внешнем рейде и подходах к Порт-Артуру. Совместное плавание кораблей эскадры в единых строях и ордерах, а также подготовка к эскадренному бою не проходили гладко – броненосец «Севастополь» наваливается и таранит броненосец «Победа».

Повреждения потребовали опять ремонта, но и реакция Командующего на это была незамедлительной - командир «Севастополя» был заменен (с крейсера «Новик» пришел капитан 2 ранга Эссен Н.О. – будущий Командующий флотом Балтийского моря в следующей 1-й мировой войне).

Флагманский штурман Коробицын А.А. разделил судьбу своего Командующего – погиб с вице-адмиралом Макаровым С.О. на эскадренном броненосце «Петропавловск» при взрыве на японских минах 31 марта 1904 года. Из судовых офицеров на «Петропавловске» погиб младший штурманский офицер мичман Болиско С.Д.

Послемакаровский период порт-артурской эскадры долго раскачивал весы, на которых лежала судьба кораблей, да и итог русско-японской войны тоже. У русских и японцев были успехи, были неудачи, но о поражении не думали. Бой и гибель «Стерегущего» были отчаянными. Но его можно было избежать, знай командир хорошо морской театр плавания. В похожей ситуации командир миноносца «Расторопный» лейтенант Лепко В.И., прекрасно знающий глубины, мели и фарватеры у Порт-Артура, возвращаясь с дозорной службы из Инкоу, уклонился от боя с более сильным противником и провел корабль под берегом по не оборудованному навигационными знаками мелководному фарватеру. Японцы тогда не решились приблизиться, боясь выскочить на мель. У командира «Стерегущего» лейтенанта Сергеева А.С., только что назначенного на миноносец, и не имевшего опыта плавания в морях Дальнего Востока, были ориентиры, схема с фарватером и зарисовки Лепко, которые могли помочь опознать берег и безопасно пройти, но видно не было командирской уверенности, что пройдет у мелководного берега и скал. Не способный побледнеть перед неприятелем, командир миноносца боялся берега, его камней и рифов. «Стерегущий» смело и героически сражался, но погиб. Такова цена незнания театра плавания. Капитан 2 ранга Лепко В.И. после Порт-Артура служил на Балтике, был флагманским штурманом минной дивизии, а затем флагманским штурманом Морских Сил Балтийского моря. В годы 1-й Мировой войны на Балтике, хорошо освоив и изучив шведские и финские шхеры капитан 1 ранга Лепко Владимир Иванович успешно проводил по ним корабли при развертывании сил из финского залива в Ботнический залив и открытую часть Балтийского моря. Порт-Артурский опыт Лепко оказался востребованным на Балтике.

В майские дни 1904 года у японцев тоже были неудачи. На минах, выставленных минным заградителем «Амур», были повреждены броненосцы «Хацусе» и «Яшима». Минные постановки впервые в российском флоте были произведены на выявленном маршруте движения неприятельских кораблей. С задачей постановки минных заграждений на пути японских кораблей успешно справился командир минного заградителя «Амур» капитан 2 ранга Иванов Ф.Н.

Не последняя роль в успехе минных постановок принадлежала штурману минзага мичману Давыдову Б.В. Штурманские расчеты позволили скрытно точно на пути японских кораблей выставить мины. Успех минного оружия в этот день не был использован командующим вице-адмиралом Витгефтом В.К., русские броненосцы и крейсера из Порт-Артура не вышли. При сдаче крепости Порт-Артур Давыдов «пошел в плен в Японию, дабы разделить участь нижних чинов». После русско-японской войны Давыдов Б.В. ярко проявит себя при гидрографических исследованиях в морях Дальнего Востока. Он будет руководителем Гидрографической экспедиции Восточного океана, в сложные годы революции и перемен власти в 1922 году возглавит созданное Управление по обеспечению безопасности плавания и кораблевождения на Дальнем Востоке (Убекодальвост), пройдя через горнило чисток, останется патриотом и гражданином России.

Летом 1905 года решалась судьба порт-артурской эскадры. Командующий вице-адмирал Витгефт В.К. предпринял две попытки прорыва кораблей во Владивосток. Первая завершилась только выходом кораблей на внешний рейд Порт-Артура, а при второй 28 июля 1905г. произошло сражение русских и японских кораблей в Желтом море. Бой 28 июля был проигран, когда у русских уже был успех и наметился прорыв. Кораблям не хватило совсем чуть-чуть, когда от японского снаряда на эскадренном броненосце «Цесаревич» погиб вице-адмирал Витгефт В.К. Броненосные корабли возвращаются в Порт-Артур, крейсера прорываются и уходят в нейтральные порты. От разрыва снаряда, убившего Командующего эскадрой, погиб и его флагманский штурман лейтенант Азарьев Н.Н.

В Порт-Артуре лейтенант Азарьев Н.Н. был с первых дней войны флаг-офицером штаба ТОЭ, участвовал в обороне Порт-Арту¬ра. Отличился при отражении минной атаки на корабли 1-й ТОЭ 26 января и в бою с эскадрой противника 27 января 1904г. Добровольно участвовал в разоружении под¬рывных устройств на японских брандерах, прорвавшихся ко входу на внутренний рейд Порт-Артура. Короткое время командовал миноносцем «Бурный». 7 апреля 1904г. Азарьев Н.Н. был назначен флагманским штурманом Морского походного штаба наместника ЕИВ на Дальнем Востоке. Он, как и его предшественник в должности флагманского штурмана подполковник корпуса флотских штурманов Коробицын А.А., разделил судьбу своего Командующего – погиб с ним на корабле в бою.

В Желтом море в бою 28 июля погибли на эскадренном броненосце «Цесаревич» старший штурманский офицер лейтенант Драгишевич-Никшич С.В., на эскадренном броненосце «Полтава» младший штурманский офицер мичман Де-Ливрон Б.Р. (5-й). Штурманы порт-артурской эскадры прошли через горнило войны с честью и достоинством. И судьба вела их к своим вершинам.

Старший штурман крейсера «Варяг» Беренс Евгений Андреевич поднялся до высшей ступени служебного роста, стал Командующим Морскими силами советской республики. Он участвовал в героическом бою крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» при Чемульпо, за бой награжден орденом Святого Георгия 4-й степени. После войны преподавал в Морском корпусе, служил старшим офицером броненосца «Цесаревич», принимал участие в спасении жителей г.Мессины (Италия) во время землетрясения. Добровольно перешел на сторону революции, стал первым советским начальником Морского Генерального штаба, а в 1919г. - Командующим Морскими Силами республики. Разрабатывал план Ледового похода Балтийского флота (1918) и обосновывал доклад Советскому прави¬тельству о необходимости затопления кораблей Черноморского флота в Новороссийске в 1918г. Впоследствии был военно-морским атташе СССР в Англии и Франции, участвовал в работе советской делегации на Генуэзской, Лозаннской и Рижской мирных конференциях, а также в работе комиссии по разору¬жению в Женеве. Похоронен Беренс Евгений Андреевич на Новодевичьем кладбище в Москве.

У Штурманской службы ВМФ стало традицией отдавать дань памяти ему и штурманам русско-японской войны при проведении в Москве сборов руководящего состава Штурманской службы всех флотов. Штурманская память протянулась нитью через века и войны.

Его младший брат Беренс Михаил Андреевич, в Порт-Артуре был младшим штурманским офицером эскадренного броненосца «Севастополь». На «Севастополе» к нему пришел опыт и решительность, а также безграничная любовь и вера к российскому флоту. Броненосец «Севастополь» не погиб во внутренней гавани Порт-Артура, перед сдачей крепости он был отведен командиром капитаном 2 ранга Эссеном Н.О. в бухту Белого Волка, где в течении 6 ночей отбивал атаки японских миноносцев, а 20 декабря 1904г. отведен своим экипажем на глубокое место, взорван и затонул. Во время 1-ой Мировой войны, Михаил Беренс был командиром новейшего эсминца Балтийского флота «Новик». В 1914г. в бою с двумя немецкими эсминцами он одержал блестящую победу, потопив «V-99» и повредив «V-100». После этого Беренс М.А. командовал линкором «Петропавловск», был начальником штаба Минной обороны Балтийского моря.

Октябрьская революция 1917г. братьев Беренсов развела по разные стороны – Евгений остался в красном флоте, Михаил – ушел с белым флотом. Михаил Беренс на Дальнем Востоке в 1920 году командовал Морскими силами на Тихом океане, а в ночь на 31 января 1920г. возглавил уход вспомогательных судов из Владивостока в Цуругу. Осенью 1920г., прибыв на Черное море в подчинение Врангелю П.Н., возглавил боевую деятельность сил белогвардейского флота на Азовском море, командовал отрядом судов ЧФ, был старшим морским начальником в Керчи. В конце 1920г. контр-адмирал Беренс М.А. руководил переходом кораблей черноморской эскадры в Бизерту (Тунис). Там он остался с русским флотом навсегда, командуя до 1924г. русской эскадрой, а затем живя как частное лицо.

В Порт-Артуре адъютантом при командире порта был Вилькицкий Борис Андреевич. После русско-японской войны он служил на Балтике флагманским штурманом минной дивизии (сменил капитана 1 ранга Лепко В.И.). В 1913г. Вилькицкий назначен командиром «Таймыра» и начальником Северной экспедиции. Экспедицией в составе «Таймыра» и «Вайгача» были открыты острова Императора Николая II (Северная Земля), Цесаревича Алексея (м.Таймыр), корабли совершили первый кругосветный переход из Владивостока в Архангельск с одной зимовкой. Именем Вилькицкого назван пролив в Карском море, ряд островов в Баренцевом, Восточно-Сибирском морях и море Лаптевых. След порт-артурских штурманов остался заметным не только в событиях русско-японской войны, но и в истории военно-морского флота и России.

ШТУРМАНЫ ВЛАДИВОСТОКСКОГО ОТРЯДА КРЕЙСЕРОВ

Владивостокский отряд крейсеров был создан к началу русско-японской войны, в его состав вошли крейсера «Россия», «Рюрик», «Громобой», «Богатырь».

Штурманам Владивостокского отряда выпала судьба решать задачи в крейсерских набеговых операциях, проводимых у побережья Японии и Кореи. Навигационные условия решения этих задач были не менее сложные, чем в Желтом море. Первые два февральских похода на Гензан крейсера водил капитан 1 ранга Рейценштейн Н.К., а с назначением командующим флотом вице-адмирала Макарова С.О. начальником отряда крейсеров стал контр-адмирал Иессен К.П., бывший младшим флагманов эскадры. Под его началом в апреле крейсера провели успешную операцию у берегов Кореи и на подходах к Сангарскому проливу.

Флагманского штурмана в отряде крейсеров не было, его обязанности исполнял старший штурманский офицер крейсера «Россия» лейтенант Иванов С.А., так как на «России» держал свой флаг начальник отряда крейсеров.

Успешные действия крейсеров были омрачены навигационной аварией крейсера «Богатырь». 2 мая у мыса Брюса в Амурском заливе по пути в залив Посьет в густом тумане на ходу 10 узлов крейсер выскочил на камни. Повреждения были настолько серьезны, что практически до конца войны разведчик и новейший крейсер отряда Владивостокских крейсеров был выведен из строя. Причина аварии была в пренебрежении правилами хорошей морской практики при следовании в тумане, недопустимо большая скорость при плавании только по счислению, не принятие в штурманские расчеты возможных ошибок в счислении за счет сноса корабля течением. При этом, осознавая опасность плавания в тумане, командир капитан 1 ранга Стемман Н.С. и его штурман не сумели убедить контр-адмирала Иессена К.П. в существующей опасности плавания.

Несмотря на навигационную аварийность, штурмана отряда крейсеров имели высокий уровень штурманской подготовки. Особенно ярко штурманское мастерство было проявлено в шестнадцатидневном июльском походе крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» к берегам Японии. Крейсера через Сангарский пролив вышли на восточное побережье Японских островов и дошли до Токийского залива, уничтожив и задержав несколько пароходов, следующих в японские порты. Кроме прямой убыли, результатом этого крейсерства стало сокращение судоходными компаниями иностранных государств рейсов судов в Японию и переброска части морских сил от Порт-Артура во внутреннее Японское море. Возвращение крейсеров во Владивосток планировалось через пролив Лаперуза, но плотный туман у Курильских островов не позволил пройти между островами, изобилующими навигационными опасностями. Контр-адмиралом Иессеном К.П. было принято решение прорываться в Японское море через Сангарский пролив. Высокий класс штурманской подготовки на отряде обеспечил, казалось, невозможное: три дня не имея обсервации, в густом тумане, в условиях сильных малоизученных течений, идя только по счислению, крейсера точно вошли в Сангарский пролив, увидев только очертания города Хокодате. Державшиеся под берегом корабли береговой обороны пытались навести русские корабли под огонь батарей, но отряд, не обращая на них внимания, в течении 8 часов форсировал пролив против сильного течения и к вечеру вышел в Японское море. Пройдя свыше 3000 миль, крейсера вернулись во Владивосток.

Успешное крейсерство в Тихом океане было удачным, но лишь одиночным эпизодом в ходе войны и не могло помочь стоявшей на краю гибели Порт-Артурской эскадре. Эскадра 28 июля 1904г. вышла в море и вступила в бой с поджидавшим ее японским флотом. Владивостокский отряд крейсеров должен был выйти ей навстречу, чтобы боем отвлечь на себя японскую эскадру и в случае удачи прорыва Порт-Артурской эскадры соединиться с ней в море. Но выйти владивостокские крейсера смогли только в ночь на 30 июля, получив известия и инструкции командующего флотом вице-адмирала Скрыдлова Н.И. накануне 29-го числа и не зная, что сражение в Желтом море уже закончилось, и эскадра вернулась в Порт-Артур.

Не встретив в Корейском проливе Порт-артурской эскадры (и не зная, что она во Владивосток не прорвалась), отряд крейсеров в составе броненосных крейсеров «Россия», «Громобой» и «Рюрик» 1 августа 1904г. был обнаружен японскими крейсерами адмирала Камимуры. Контр-адмирал Иессен решил прорываться во Владивосток, состоялся бой на курсе отхода с превосходящими в артиллерии, бронировании и скорости японскими крейсерами. Наиболее пострадал в бою, но не сдавшись, погиб крейсер «Рюрик», шедший концевым в отряде.

Штурманские офицеры крейсеров в этом бою сражались смело, но штурманские потери были велики. На «России» был тяжело ранен старший штурманский офицер лейтенант Иванов С.А. На «Громобое» получил ранение старший штурманский офицер лейтенант Вилькен А.В. и погиб младший штурманский офицер мичман Гусевич Семен Сергеевич. На крейсере «Рюрик» погиб младший штурманский офицер мичман Платонов Глеб Степанович. Старший штурманский офицер «Рюрика» капитан Салов М.С. был ранен вместе с командиром капитаном 1 ранга Трусовым Е.А. осколками снаряда, попавшими в боевую рубку, но остался на посту. В конце боя он управлял крейсером, а после затопления «Рюрика» попал в плен.

Выход крейсеров и бой в августе 1904г. были последними решительными действиями владивостокского отряда в этой войне.

Выполнив двухмесячный ремонт, 13 октября 1904г. «Громобой» с батальоном войск для усиления оборонительных позиции вышел в залив Посьет. Следуя скоростью 15 узлов по входу на рейд Паллада, крейсер налетел на не огражденную вехами во время войны подводную банку Клыкова. Последствия навигационной аварии были тяжелыми. Крейсер погнул наружное днище на протяжении 50-ти из 131-го шпангоута, образовалась течь, но выручила деревянная обшивка подводной части. Пластырь не помог из-за большого размера повреждения. Крейсер вернулся во Владивосток и до ноября 1904г. удерживался на плаву понтонами, так как в единственном доке стоял «Богатырь» (тоже пострадавший от навигационной аварии). Выполнив доковые работы, 9 февраля «Громобой» вышел из дока, куда снова был введен «Богатырь», временно покидавший док.

«Громобою» не повезло еще раз, 11 мая за три дня до Цусимского сражения он подорвался на японской мине у острова Русский. Снова, теперь до июля, ожидали выхода из дока крейсера «Богатырь», а затем до сентября продолжался ремонт.

Владивостокские крейсера «Россия» и «Громобой» участвовали в заключительном этапе русско-японской войны. 5 сентября 1905г. у залива Корнилова (порт Расин) . Крейсера «Россия», «Громобой» и миноносцы «Бравый» и «Грозный» встретились с японскими крейсерами «Ивате», «Найтака» и миноносцами «Оборо» и «Акебоно». На «России» состоялось совещание о деталях осуществления на море уже заключенного в Портсмуте мирного договора.

Штурманские офицеры Владивостокского отряда крейсеров провели свои крейсера через горнило русско-японской войны и сделали столько, сколько им было отпущено судьбой.

ШТУРМАНСКАЯ ЦУСИМА

Штурманы 2-й Тихоокеанской эскадры через триумф кругосветного океанского перехода с Балтики на Тихий океан привели корабли к Цусимскому финалу. Триумф – не от высокопарности. Переход кораблей был не только сложен и долог, переход был беспримерен. Ни до Цусимы, ни после корабли в таком количестве и разнородном составе океаном между флотами не ходили.

А как прошли! Не было ни одной навигационной аварии. Прошли, преодолев десятки тысяч миль, через три океана, дошли все от эскадренного броненосца до миноносца, преодолели непогоду и ненастье, штормы и тропический зной …Флагманским штурманом у Командующего эскадрой вице-адмирала Рожественского З.П. был полковник корпуса флотских штурманов Филипповский Владимир Иванович, личность незаурядная и уважаемая на флоте. Флагманским штурманом эскадры Филипповский В.И. был назначен не случайно. За его плечами были служба на Дальнем Востоке, где он несколько лет плавал старшим штурманским офицером на пароходо-корвете «Америка» и канонерской лодке «Соболь», начальником партии Отдельной съемки Восточного океана руководил прибрежным промером на западных берегах островов Русский и Попова. После Дальнего Востока почти десять лет служил на Балтике в должности старшего штурманского офицера на различных кораблях. В течении двух лет с 1899 по 1990гг. плавал в составе Тихоокеанской эскадры старшим штурманским офицером на крейсере «Адмирал Нахимов» в Порт-Артуре, а затем был переведен в Гвардейский экипаж старшим штурманом на императорскую яхту «Полярная звезда». В 1904г. назначен флагманским штурманом в штаб командующего отрядом судов для испытаний, а затем переведен флагманским штурманом в по¬ходный штаб командующего 2-й ТОЭ. Судьба флагманского штурмана эскадры тесно связана с судьбой Командующего эскадрой вице-адмирала Рожественского З.П., что для штурманов русско-японской войны скорее обычно, чем исключение (вспомним флагманских штурманов подполковника КФШ Коробицына А.А. и лейтенанта Азарьева Н.Н. – погибли со своими Командующими).

В Цусиму Филипповский В.И. шел с первым броненосным отрядом на флагмане эскадренном броненосце «Князь Александр Суворов», в начале сражения был ранен. После гибели командира «Суворова» капитана 1 ранга Игнациуса В.В., Филипповский некоторое время управлял поврежденным броненосцем, пока в управление кораблем не вступил старший штурманский офицер лейтенант Зотов 1-й В.П.

Вместе с раненым вице-адмиралом Рожественским З.П. и частью походного штаба перешел с тонущего броненосца на миноносец «Буйный» капитан 2 ранга Коломейцева Н.Н. Здесь, пожалуй, произошла жесточайшая человеческая драма, когда решался вопрос куда идти Командующему и миноносцу. Оставаясь верен своему Командующему, флагманский штурман сделал все, чтобы его спасти – вначале перейдя на миноносец «Бедовый», так как миноносец «Буйный» был поврежден, а затем и в … японский плен. В позорной сдаче миноносца «Бедовый» с Командующим и штабом эскадры без боя в плен Филипповскому, пожалуй, принадлежит ведущая роль. Он вместе с флаг-капитаном Клапье-де-Колонгом были инициаторами «сохранения жизни адмирала для России» путем сдачи в японский плен. Они же сделали все, чтобы исправный и готовый к бою миноносец «Бедовый» без единого выстрела сдался врагу, склонили к сдаче командира миноносца капитана 2 ранга Баранова Н.В. и других судовых офицеров, при встрече с японским миноносцем «Сазами» без боя спустили перед неприятелем флаг. Пройдя позор и унижение японского плена, вернувшись на Родину, флагманский штурман подполковник КФШ Филипповский В.И. был отчислен от должности и предан Военному суду. На суде он был признан «инициатором сдачи, душой преступления». Приговор был жестокий: «капитан 1 ранга Клапье де Колонг, полковник Филипповский и капитан 2 ранга Баранов признаны виновными в том, что, находясь на поврежденном миноносце «Буйный», умыслили, в случае встречи с неприятелем, сдаться без боя и, перейдя на миноносец "«Бедовый"» вполне способный к бою, спустили флаг ... все трое … подлежат смертной казни через расстреляние.» Ввиду уменьшающих вину обстоятельств по ходатайству суда перед государем императором смертная казнь была заменена заточением на 10 лет в крепости с исключением из службы. Не последнюю роль в решении суда сыграла отличная аттестация адмирала Рожественского, данная своему флагманскому штурману, где успех всего похода он приписал едва ли не Филипповскому. Проведя несколько лет в заключении, Филипповский будет помилован.

Во втором броненосном отряде у контр-адмирала Фелькерзама Д.Г. флагманским штурманом был капитан 2 ранга Осипов А.М.. В Цусиму корабли отряда шли без своего Командующего, накануне он умер, но эскадре об этом не объявили (гроб с адмиралом был на корабле – адмирал и мертвым шел в бой). Флагман эскадренный броненосец «Ослябя» и броненосный отряд вел командир капитан 1 ранга Бэр В.И. (1-й). Бой у «Осляби» был тяжелейшим, непродолжительным. В бою среди раненых был и флагманский штурман. Эскадренный броненосец под шквалом японских снарядов весь израненный перевернулся и затонул. Тех, кто не погиб с кораблем, поднял на борт миноносец «Буйный». Флагманский штурман капитан 2 ранга Осипов А.М. был в числе 204-х моряков «Осляби», переживших гибель корабля, и спасенных миноносцем. С перегруженного миноносца «Буйный» (там были и спасенные с броненосца «Суворов», Командующий эскадрой вице-адмирал Рожественский З.П. со своим штабом) ослябинцы перешли на крейсер «Дмитрий Донской».

Вместе со спасенными ослябинцами капитан 2 ранга Осипов А.М. пережил еще одну страшную бойню на крейсере «Дмитрий Донской» у острова Дажалет. Непосредственно в бою ослябинцы не участвовали. Они, «дабы не мешать действиям экипажа, были переведены в нижние помещения и там ждали своей участи». Ждать, переживши гибель своего корабля, было невыносимо, порой возникала паника. Люди хотели вырваться наверх, но их сдерживали. Старший среди ослябинцев флагманский штурман Осипов А.М. разделял их страх и шел среди первых, пробиваясь на верхнюю палубу крейсера, был повторно ранен. Бой с японцами «Донской» выдержал, не погиб, не сдался. Ночью укрылись у острова Дажалет. После осмотра повреждений, полученных кораблем в бою, поняли, что дальше идти нельзя. Выслушав на совете офицеров, командир принимает решение свезти команду на остров, а крейсер затопить. Гребцами в баркас, в следствии гибели в бою штатного личного состава крейсера, пошли первыми ослябинцы, но дойдя до берега острова Дажалет …, на баркасе с гребцами-ослябинцами за остальной командой «Донского» идти отказались … Переживших два боя, гибель на двух кораблях, упрекать в трусости ослябинцев не нужно. Они были морально и физически раздавлены, флагманский штурман Осипов тоже. Впереди был японский плен и отставка от службы.

В третьем броненосном отряде контр-адмирала Небогатова Н.М. в Цусиму шел флагманский штурман подполковник корпуса флотских штурманов Федотьев А.Н. (2-й). В бою на эскадренном броненосце « Император Николай I » он уцелел, после сдачи кораблей контр-адмиралом Небогатовым Н.М. пошел в японский плен.

На кораблях эскадры в Цусимском сражении штурманские офицеры приняли бой и большинство из них разделили судьбы кораблей, судьбы командиров. С командирами-героями они гибли, не сдаваясь, за командирами они шли в японский плен.

В первом броненосном отряде вместе с эскадренным броненосцем «Князь Суворов» погибли с честью штурманские офицеры лейтенант Зотов Владимир Петрович. и мичман Краевский М.С. (4-й). Они остались на броненосце, охваченном огнем и ушли с ним в морскую пучину.

На эскадренном броненосце «Бородино» – штурманские офицеры лейтенант Чайковский Борис Петрович (1-й) и мичман Де-Ливрон Константин Рудольфович (4-й) были разорваны на куски попавшим в боевую рубку и разрушившими весь мостик сразу двумя японскими снарядами. Цусима забрала в семье Де-Ливронов двух братьев.У младшего штурмана Константина Де-Ливрона в бою 28 июля 1904г. в Желтом море на эскадренном броненосце «Полтава» погиб брат – младший штурманский офицер броненосца.

Старшему из братьев в Цусиме повезло. Капитан 2 ранга Де-Ливрон Сергей Рудольфович в крейсерском отряде контр-адмирала Энквиста О.А. был флагманским штурманом. В бою на крейсере «Олег» он уцелел. В 1906 году командовал миноносцем «Амурец» Морских сил Балтийского моря.

Во втором броненосном отряде на эскадренном броненосце «Ослябя» погибли штурманские офицеры лейтенант Дьяченков И.В. и мичман Палецкий В.П. (2-й) (от разрыва снаряда, попавшего в главный дальномерный пост на верхнем мостике), на эскадренном броненосце «Наварин» – штурманские офицеры лейтенант Рклицкий Г.М. (был ранен в дневном артиллерийском бою, убит в сражении) и мичман Макаров Л.Н. (5-й) (утонул с кораблем после того, как броненосец перевернулся и затонул, увлекая за собой шлюпки и людей).

На крейсере «Дмитрий Донской» вместе с командиром снарядом, попавшим в передний мостик, был ранен и старший штурманский офицер подполковник Шольц Густав Степанович. Этот бой для штурманов закончился гибелью раненого Шольца Г.С. и младшего штурмана лейтенанта Гирса Николая Михайловича (4-го). Уцелел в этом бою флагманский штурман подполковник КФШ Осипов А.М., но он, раненый и переживший гибель броненосца «Ослябя», был внизу за броней.

Штурманские потери были и на других кораблях эскадры. Во втором броненосном отряде на эскадренном броненосце «Ослябя» погибли штурманские офицеры лейтенант Дьяченков И.В. и мичман Палецкий В.П. (2-й) (от разрыва снаряда, попавшего в главный дальномерный пост на верхнем мостике), на эскадренном броненосце «Наварин» – штурманские офицеры лейтенант Рклицкий Г.М. (был ранен в дневном артиллерийском бою, убит в сражении) и мичман Макаров Л.Н. (5-й) (утонул с кораблем после того, как броненосец перевернулся и затонул, увлекая за собой шлюпки и людей).

На эскадренном броненосце «Император Александр III-й» погиб старший штурманский офицер лейтенант Северцов Алексей Петрович, на крейсере «Светлана» - оба штурмана лейтенант Дьяконов Владимир Петрович и мичман граф Нирод Георгий Михайлович. Его брат Алексей Нирод был первой штурманской жертвой русско-японской войны на крейсере «Варяг».

С командиром капитаном 1 ранга Миклуха Владимиром Николаевичем на на броненосце береговой обороны «Адмирал Ушаков» погиб младший штурманский офицер прапорщик морской части Зорич Эммануил Иосифович. С транспортом «Камчатка» погиб штурманский офицер лейтенант Ген Густав Романович.

Прошедшие жерло Порт-Артура и Цусимы штурманские офицеры будут гордостью российского флота, верой и правдой служить Родине.

Лейтенант Прохоров Константин Васильевич, старший штурманский офицер крейсера «Аврора», в бою при Цусиме был ранен осколком снаряда, убившим командира капитана 1 ранга Егорьева Евгения Романовича. Раненый штурман управлял крейсером в боевой рубке до вступления в командование кораблем старшего офицера капитана 2 ранга Небольсина. в 1-ю Мировую войну на Балтике капитан 1 ранга Прохоров К.В. командовал минным заградителем «Енисей». Цусима, пощадившая штурмана Прохорова, отдала командира Прохорова Балтике – в 1916г. минный заградитель «Енисей» был торпедирован немецкой подводной лодкой «U-26», затонул, унеся в холодное море всех вместе с командиром.

Порт-Артур, Цусима, русско-японская война для истории мгновение, людские судьбы в них – всего лишь вспышки. Но свет этого мгновения не погас и сегодня.

И поэтому через сто лет венок неравнодушных моряком ложится на воду, на кораблях приспускается флаг при проходе Цусимского пролива. И век памяти людской бесконечен.

@темы: история, япония, россия, война, русско-японская война

---

Гошкевич — Татибана: миссия выполнима

Ёсикадзу Накамура, профессор Университета Хитоцубаши, иностранный член РАН

Гошкевич — Татибана: миссия выполнима


В составе миссии Путятина был чиновник Министерства иностранных дел И. А. Гошкевич. Он закончил семинарию, имел опыт работы в Пекине в качестве сотрудника русской духовной миссии и владел китайским языком, знал китайские иероглифы. В миссии Путятина на него были возложены обязанности переводчика.
Живя в Хэда в течение полутора лет, он тайно брал уроки японского языка у японца по имени Татибана Косай, самурая из клана Какэгава провинции Тотоми (западная часть нынешней префектуры Сидзуока). Однако примерно в середине 1850-х годов он по какой-то причине стал буддийским монахом (секта Нитирэн) и поселился на полуострове Идзу. Возможно, он встретился в Гошкевичем в Симода, а, может быть, в Хэда — точно сказать нельзя. Косай вообще был загадочной личностью. Обладая незаурядной смелостью, во время отплытия команды «Дианы» из Хэда он вместе с 227 российскими офицерами и матросами сел на немецкое торговое судно «Грерта» и покинул Японию. Проще говоря, совершил нелегальный выезд из страны.
К несчастью, «Грета» была захвачена английскими военными кораблями (дело было во время Крымской войны), так и не успев доплыть до дальневосточных берегов России. За то время, как пленных везли в Европу, Гошкевич с помощью Косая составил японско-русский словарь. По-японски этот словарь получил название «Ва-ро цугэн хико», то есть «сравнительный анализ общеупотребительных слов японского и русского языков». К тому времени, как российские военнопленные были доставлены в Великобританию, война уже закончилась, поэтому жизнь в плену для двух любителей филологии стала, скорее, приятным отдыхом.
Нужно отметить, что словарь, в котором японские слова объяснялись средствами европейского языка, был составлен уже в XVI веке, когда в Японию приехали португальские католические миссионеры. Однако после закрытия страны иностранцы уже не могли приезжать в Японию, а японцы не могли покидать пределов своей страны, поэтому составление словарей японского языка на три века прекратилось. В этом смысле «Ва-ро цугэн хико» является первым словарем японского языка, созданным в Новое время, он содержал 18 тысяч слов и был напечатан с использованием кандзи (китайских иероглифов) и хираганы (японской азбуки).

@темы: история, япония

---

Архиепископ Николай

может и кажется, что материал не имеет отношение к заявленной тематике дневника, но во время жизни и служения православию в Японии архиепископ Николай прошел через Русско-японскую войну. Тут интересна его позиция и его отношение к пленным русским и своей пастве среди японцев. Человек достойный уважения.

Архимандрит Георгий (Тертышников).
НЕ БЫЛО СТОЛЬ УВАЖАЕМОГО В ЯПОНИИ ЧЕЛОВЕКА, КРОМЕ ИМПЕРАТОРА.

Архиепископ Николай (в миру Иван Дмитриевич Касаткин) родился 1 августа 1836 г. в селе Березе, Вольского уезда Смоленской губернии. Отец его, Дмитрий, был диаконом. Тяжелую жизненную школу пришлось пройти юному Иоанну. Жизнь провинциального духовенства в то время была крайне бедна. Пяти лет мальчик остался сиротой - умерла его мать, Ксения Алексеевна, посеявшая в душе сына первые семена веры в Бога.
Школьные годы отрока Иоанна проходили среди многих лишений - холода и голода. Но эти трудности укрепили его волю. По отзывам людей, знавших его в детстве, он всегда был веселым и жизнерадостным. Имея прекрасные умственные способности, Иоанн Касаткин в 1856 г. блестяще окончил Смоленскую Духовную семинарию и был принят на казенный счет в Петербургскую Духовную академию.
Когда юноша заканчивал четвертый курс, неожиданно определился его дальнейший жизненный путь. Однажды, проходя по академическим комнатам, Иван Дмитриевич увидел на столе лист бумаги с предложением Синода кому-нибудь из оканчивающих Академию занять место настоятеля посольской церкви в Японии и приступить к проповеди Православия в этой стране. На листе уже стояло несколько фамилий его товарищей. Это приглашение, видимо не произвело особого впечатления на юношу, и он спокойно пошел ко всенощной. Но в храме совершилось его призвание. Голос Божий коснулся его души и он вдруг решил, что должен ехать в Японию, и не женатым священником, а монахом. Что-нибудь одно - либо миссия, либо - семья, - твердо решил он [1]. Через тридцать лет после этого дня преосвященный Николай вспоминал, что какое-то неудержимое желание служить Церкви потянуло его тогда в Японию [2].
Решение было принято. Начальство сочувственно отнеслось к намерению студента Иоанна Касаткина. Вскоре (24 июня 1860 г.) Иван Дмитриевич был пострижен в монашество с именем Николая. 29 июня, в день святых первоверховных апостолов Петра и Павла, он был рукоположен в иеродиакона, а 30 июня, в день Собора Двенадцати Апостолов, то есть в престольный праздник академической церкви - в иеромонаха.
Благословляя молодого иеромонаха на предстоящее ему служение, ректор академии, преосвященный Нектарий, сказал, что с крестом подвижника он должен взять посох странника, что вместе с подвигом монашества ему предлежат и труды апостольства[3] . Душа отца Николая жаждала этих подвигов.
Утомительное путешествие в Японию продолжалось почти год, через всю Сибирь в трясучей кибитке. 2 июля 1861 г. молодой миссионер прибыл к месту своего служения в город Хакодате. Скоро он убедился, что сразу невозможно было приступить к проповеди Евангелия, ибо "тогдашние японцы смотрели на иностранцев как на зверей, а на христианство как на зловредную секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи" [4].
Чем было вызвано такое отношение к христианству? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к истории. Во-первых, христианство проникло в Японию в XVI в. Первыми проповедниками были католические миссионеры. Их проповедь имела большой успех. В начале XVII в. в Японии было более миллиона христиан-католиков и сотни храмов. Но быстрое распространение христианства было насильственно приостановлено.
В 1614 г. началось гонение. Христиан пытали, убивали и распинали на крестах. Длинные вереницы крестов водружены были вдоль проезжих дорог. Все христианские храмы были разрушены и сожжены, христианские миссионеры изгнаны, христианство объявлено "развращенною сектою", за принадлежность к нему наказывали смертной казнью. К концу XVII в. христианство в Японии официально было ликвидировано. До шестидесятых годов XIX столетия законы, запрещающие принимать христианство, еще были в силе. Официально же они были отменены только в 1873 г.
Вот какова была обстановка к моменту приезда иеромонаха Николая в Японию. Путь, не розами усыпанный, а усеянный терниями открывался перед ним. Сознавая свою "немощь" в принятом бремени апостольского служения, он, конечно, помнил слова Господа, сказанные великому Апостолу языков: "сила Моя совершается в немощи" (2 Кор. 12:9). Отец Николай не падал духом; он чувствовал, что "жатвы" будет "много" в этой неведомой еще стране, но нужна подготовка.
Прежде всего, стеной, отдалявшей его от японцев, было незнание им японского языка, местных нравов и обычаев. Молодой миссионер ревностно принялся за изучение труднейшего языка. В то время не было ни словарей, ни грамматик, ни переводов, все нужно было составлять самому.
Уже на закате своей жизни архиепископ Николай рассказывал: "Приехав в Японию, я, насколько хватало сил, стал изучать здешний язык. Много было потрачено времени и труда, пока я успел присмотреться к этому варварскому языку, положительно труднейшему в свете, так как он состоит из двух: природного японского и китайского, перемешанных между собою, но отнюдь не слившихся в один"[5].
На освоение японского языка ушло восемь лет. Преосвященный Николай достиг удивительного знания японского языка, как разговорного, так и книжного. Он освоил и английский язык, уже тогда бывший в Японии международным для иностранцев. Одновременно иеромонах Николай изучал историю, литературу, философию и религию Японии. Он проявил такую усидчивость, что его учителя-японцы во время занятий просили отдыха, он же был неутомим. Чтобы не делать перерыва в занятиях, он нанимал двоих и даже троих учителей. Учителя сменялись для отдыха, отдыхом же для ученика была лишь перемена изучаемого предмета.
Изучив язык японцев, отец Николай решил познакомиться с их жизнью. Он ходил по городу, посещал языческие храмы и слушал там буддийских проповедников. Приглашал и к себе буддийских жрецов-бонз и с ними прочитывал трудную для понимания буддийскую литературу.
Первое время все с подозрением смотрели на молодого миссионера, видя в нем агента ненавистных европейцев. На него неоднократно натравляли собак и даже покушались на его жизнь.
Доброта, отзывчивость и кротость иеромонаха Николая постепенно победили все трудности. Японцы почувствовали в нем друга, и он стал желанным гостем во многих домах.
Как истинный пастырь Церкви Христовой, отец Николай возрастил в своей душе ту евангельскую любовь, которая дает власть подходить близко к чуткой душе, покорять ее, навсегда привязывать к себе. "Вначале завоевать любовь, а потом нести слово", - это было руководящим правилом всей деятельности "апостола Японии". Никогда не позволял себе иеромонах Николай оскорблять религиозное чувство японцев, никогда не порицал последователей буддизма, не трогал буддийских бонз, и потому даже среди буддийского духовенства у него были друзья. Архимандрит Сергий (Страгородский), впоследствии Патриарх Московский и всея Руси, в своей книге "На дальнем Востоке" передает любопытный случай, рисующий отношение бонз к православному миссионеру.
Однажды отец Николай зашел в буддийский храм, чтобы послушать проповедников; храм был заполнен народом, сидевшим по-японски, поджав ноги. Бонзы стали усаживать своего гостя, но, на беду, не оказалось ни одного стула. Не долго думая, главный жрец подвел иеромонаха Николая к жертвеннику, снял с него различные украшения и вежливо предложил посетителю сесть на жертвенник, к великому удивлению, почти ужасу растерявшегося миссионера [6]. Этот случай подчеркивает, каким уважением у японцев пользовался отец Николай уже в молодые годы.
Многолетний подвиг изучения Японии и японского языка убедили его в том, что Япония уже созрела к принятию христианства. Он писал: "Чем больше я знакомлюсь со страной, тем больше убеждаюсь, что очень близко то время, когда слово Евангелия громко раздастся там и быстро пронесется из конца в конец империи" [7].
Только через четыре года пребывания в Японии Господь послал отцу Николаю радость увидеть первые реальные плоды его трудов. В 1864 г. он обратил ко Христу первого японца. Это был языческий жрец Савабе. Он приходил к сыну русского консула в Хакодате для преподавания фехтовального искусства. Хмурый, сердитый, он с такой ненавистью смотрел всегда на иеромонаха Николая, встречаясь с ним в доме консула, что отец Николай однажды спросил его: "За что ты на меня так сердишься?" - и получил совершенно определенный ответ: "Вас, иностранцев, нужно всех перебить. Вы пришли сюда выглядывать нашу землю. А ты со своей проповедью больше всех повредишь Японии", - проговорил Савабе, и глаза его сверкали злобой. Не было сомнения, что и сам он, не задумываясь, убил бы стоящего перед ним миссионера. "А ты разве знаком с моим учением?" - спросил иеромонах Николай. Японец смутился. Это был честный и прямой человек, не умевший лгать. "Нет", - сказал он. "А разве справедливо судить, тем более осуждать кого-нибудь, не выслушав его? Разве справедливо хулить то, чего не знаешь? Ты сначала выслушай да узнай, а потом суди. Если мое учение будет худо, тогда и прогоняй нас отсюда. Тогда ты будешь справедлив". Неожиданно последовало согласие со стороны японца. - "Ну, говори!". Отец Николай стал говорить, - и то, что казалось невозможным, невероятным, сделалось действительностью: души закоренелого язычника коснулась благодать Божия, и тот, кто еще час тому назад, как некогда Савл, "дышал угрозами и убийством", теперь оказался плененным Евангельским благовестием [8].
Всей душой уверовав во Христа, Савабе стал проповедовать о Нем и своим друзьям. Вскоре он привел к иеромонаху Николаю врача по имени Сакай. Под влиянием бесед миссионера и Сакай стал христианином. Через год к ним присоединился третий собрат, врач Урано. Отец Николай не спешил крестить своих первых учеников, не желая подвергать их опасности, так как закон 1614 г., угрожавший смертной казнью за принятие христианства, в то время еще не был отменен. Нужно было также, чтобы время укрепило веру в душах новообращенных.
Между тем, Савабе и его друзья, хотя еще и не просвещенные святым крещением, принялись с редким самоотречением за дело проповеди. Они устраивали у себя катехизаторские собрания. К весне 1868 г. насчитывалось до двадцати человек, мужчин и женщин, готовых принять крещение. В это время последовал правительственный указ, подтверждавший прежнее запрещение японцам принимать христианскую веру. Стало известным, что в Нагасаки началось гонение на христиан-католиков. Чтобы сохранить свою юную паству, иеромонах Николай решил разослать своих помощников в дальние области, но перед тем он крестил многих из них. Савабе при крещении был наречен Павлом в честь апостола Павла, Сакай - Иоанном, а Урано - Иаковом. Разойдясь на время по разным областям, они продолжали проповедь о Христе.
Видя, что Православие начало быстро распространяться, отец Николай в 1869 г. оставил свою паству на попечение своих верных помощников: Павла Савабе, Иоанна Сакай и других, а сам отправился в Россию ходатайствовать об открытии в Японии духовной Миссии. Его ходатайство было удовлетворено. 6 апреля 1870 г. Синод открыл в Японии Миссию в составе начальника, трех иеромонахов и причетника. Иеромонах Николай был назначен начальником Миссии с возведением его в сан архимандрита. Были отпущены также средства на содержание Миссии. Возвратившись в марте 1871 г. в Японию, отец Николай был порадован успехами проповеди Павла Савабе и его друзей. Церковь Христова росла, несмотря на то, что проповедь все еще была тайной.
В 1872 г. к архимандриту Николаю прибыл помощник, иеромонах Анатолий, выпускник Киевской Духовной академии. Оставив его в Хакодате, отец Николай сам переехал в столицу Японии - Токио. Пришлось все начинать заново: подыскивать помещение, преодолевать недоверие и вражду населения. Но и здесь, как в Хакодате, бонзы вскоре стали его первыми друзьями. Проповедь в Токио шла успешно. Двенадцать человек было подготовлено ко святому Крещению. Таинство было совершено тайно от всех. Первый камень был положен. Отец Николай радовался и возносил благодарение Господу Богу.
На другой день приходит он к своему знакомому старику-бонзе. Тот протягивает ему японскую тетрадь-рукопись. Архимандрит Николай развернул и ахнул. В ней подробно описывался обряд крещения, только что совершенный им, даже и рисунки приложены были. Испуг невольно отобразился на лице миссионера. Правительство может теперь прекратить проповедь, его могут выслать из столицы. Кто-то выдал. Бонза добродушно посмеивался на испуг отца Николая и успокоил его, сказав, что этот документ был подан в их высший духовный совет, в котором заседало трое главных бонз (в том числе и этот старик - друг архимандрита Николая). Там хотели возбудить дело, но он (старик-бонза) заступился и дело не состоялось. Так доброе отношение к отцу Николаю спасло его и новообращенных японцев от преследования [9].
Только в 1873 г. последовала отмена старых указов против христианства, в Японии стала возможной открытая проповедь веры Христовой. Перед архимандритом Николаем теперь открылось необозримое поле деятельности. Можно было строить церкви, совершать богослужения, устраивать публичные собеседования, образовывать общины и, главное, возвещать во всеуслышание устно и письменно о Христе!
В эти годы апостол Японии писал: "Признаки того, что Богу угодно просвещение Японии светом Евангелия, с каждым днем выясняются все более. Взгляните на этот молодой, кипучий народ. Он ли не достоин быть просвещенным светом Евангелия? С каждым днем ко всем миссионерам, в том числе и к русским, приходят новые люди, жаждущие знать о Христе. С каждым днем число новообращенных растет..."[10].
В 1875 г. отец Николай был несказанно обрадован посвящением его первенца Павла Савабе в священный сан. А через три года среди японцев было уже 6 священников, 27 катехизаторов и 50 катехизаторских помощников. Церковь продолжала увеличиваться. Нужен был свой епископ. Архимандрит Николай возбудил перед Синодом этот вопрос. Видя успехи Миссии в Японии, Святейший Синод нашел нужным назначить туда епископа. И, конечно, кто мог быть лучшим кандидатом, как не сам архимандрит Николай. Его запросили телеграммой, согласен ли он быть епископом. Он ответил: "Если из России не может быть назначен епископ, я согласен"[11].
Второй и последний раз пришлось отцу Николаю совершить путешествие на Родину. 30 марта 1880 г. в Петербурге, в Троицком соборе Александро-Невской Лавры он был возведен в сан епископа. Хиротонию совершил митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Исидор с сонмом архиереев. При вручении жезла митрополит Исидор сказал новому епископу: "До конца жизни тебе служить взятому на себя делу, и не допусти, чтобы другой обладал твоим венцом"[12].
После посвящения епископ Николай пробыл еще некоторое время в России, собирая пожертвования на Миссию, посещая святыни Русской земли. Он со всеми был приветлив, всех очаровывал даже самой наружностью своей, полной достоинства и сознания какой-то независимости, но думал только о том, как бы поскорее вернуться на дорогое дело в Японии. В конце 1880 г. преосвященный Николай благополучно возвратился к своей пастве. Начался новый период в его жизни.
Планы работ святителя всегда были устремлены к будущее. Первым вопросом был вопрос о "делателях жатвы", о религиозном образовании и воспитании будущего духовенства, катехизаторов и женщин-христианок. В 1879 г. при Миссии в Токио были 4 училища: катехизаторское, семинария, женское и причетническое. В катехизаторское училище принимали учеников в возрасте от 18 до 60 лет, с рекомендацией и личным ручательством местных катехизаторов. Семинария была любимым детищем епископа Николая. Сюда принимались лица от 16 до 60 лет. Курс обучения шестигодичный. В программу, кроме истории Нового Завета и других богословских предметов, входили русский и китайский языки, ряд общеобразовательных предметов: алгебра, геометрия, география, китайско-японское письмо, история, психология, история философии. К концу жизни святителя Николая семинария получила права среднего учебного заведения Японии, лучшие ученики после окончания посылались в Россию в Духовные академии: Киевскую и Петербургскую[13].
В 1875 г. было основано в Миссии женское духовное училище, где преподавались Закон Божий, арифметика, японская и всеобщая география, китайский, японский и русский языки, каллиграфия и жития. Святой Николай высоко ценил участие женщин в распространении христианства и в духовном преобразовании семейной жизни… [14].
Почти ежедневно епископ объезжал ту или иную часть своей епархии, проверяя положение дел на месте, церковные порядки, нравственное состояние прихода, говорил поучения. Прием преосвященного Николая начинался богослужением; обычно служил местный священник, а потом сам святитель в епитрахили и омофоре говорил слово, сидя на табурете. Очевидцы рассказывают, что, поучая, он весь горел и зажигал сердца слушателей. Говорил он просто и понятно для самого простого человека - о начальных словах молитвы Господней, о радости, что у нас есть небесный Отец, о молитве за еще непросвещенных христианством братьев.
С трепетной радостью встречали епископа Николая все общины. Его посещения были праздником. "Всех-то он приласкает, всех приголубит, совершит общую молитву, скажет дивную проповедь. Терпеливо выслушает Святитель возражение и какого-нибудь язычника, пришедшего послушать его проповедь. Иногда в таких случаях получается целый диспут, но все это делается спокойно, без шума. Познакомившись с жизнью той или иной христианской общины, владыка посещал дома всех христиан, ободряя, утешая и благословляя их"[15]…
Любовь епископа Николая не ограничивалась кругом его паствы, она простиралась и на язычников. Так, когда в 1891 г. было большое землетрясение в трех провинциях (Тифу, Айчи и Мие), он собирал пожертвования от христиан других провинций, приезжих русских туристов и раздавал их всему пострадавшему населению.
С 1884 по 1891 г. много сил было положено святителем на постройку собора в Токио. На торжестве освящения присутствовало 19 японских священников и более четырех тысяч христиан. Новый храм вполне соответствовал мысли владыки Николая. Сколько здесь света! Какая величественность! Японцы справедливо гордятся этим зданием. Каждый турист, бывающий в Токио, считает своим долгом посетить "храм-Николай".
"Собор, - писал владыка, - будет памятен, будет изучаем, подражаем многими не десятки, а, смело говорю, сотни лет, ибо храм действительно - замечательнейшее здание в столице Японии, здание, о котором слава разнеслась по Европе и Америке еще прежде его окончания и которое, ныне, будучи окончено, по справедливости вызывает внимание, любопытство и удивление всех, кто есть или кто бывает в Токио"[16].
Велики были труды преосвященного Николая по распространению слова Божия и по благоустройству Японской церкви. Но было у него еще одно "главное дело", дело, которое он считал своим личным, начатым им еще в первые годы в Хакодате и продолжавшимся в течение всей его жизни. Этим главным делом был труд по переводу на японский язык Священного Писания и богослужебных книг.
В течение 30-ти последних лет, минута в минуту, в шесть часов вечера входил в его келью его постоянный сотрудник по переводам - Накаи-сан, садился рядом с владыкой на низенький, аршина в полтора в квадрате, табурет, на котором лежала подушка, и начинал писать под диктовку епископа переводы. Работа продолжалась четыре часа… "Хотя бы небо разверзлось, - говорил владыка, - а я не имею права отменить занятий по переводу"[17].
Святитель Николай, первый из русских святых, жил в условиях древнего язычества и современной цивилизации. С каждым годом все успешнее развивалось миссионерское дело в Японии, строились новые храмы, ежегодно присоединялось к Церкви до тысячи человек. Но вот наступило время испытаний - началась русско-японская война. Еще за несколько лет до начала войны японская печать стала распространять ненависть к России. Православных японцев называли предателями, требовали смерти преосвященного Николая.
Война принесла много душевных страданий Владыке. Он горячо любил свою Родину, ее неудачи и поражения жгучей болью отзывались в его сердце. Перед началом войны епископ Николай мог уехать в Россию, но он знал, что в надвигающиеся дни испытаний будет нужен православной Японской Церкви. Владыка, рискуя поплатиться жизнью, остался со своей паствой. Во время войны он был единственным русским человеком в Японии. При общей ненависти к русским и к "русской вере" - Православию, Архипастырь, с присущей ему мудростью, объяснял своим пасомым, что истинный христианин должен быть выше национальных раздоров, что Православие - это вера не греков или русских, а истинная вера, правильно прославляющая Бога, вера не одного народа, а всех людей, жаждущих истинного богообщения.
Будучи сам горячим патриотом, епископ Николай ясно понимал, что такой же патриотизм нужен и для Японии, поэтому он настойчиво требовал от своих последователей, чтобы они были верными сынами Японии. "Истинный христианин, - учил он, - должен быть истинным патриотом"[18]. Православным японцам святитель Николай благословил молиться о даровании победы их императору; сам же он все время войны не участвовал в общественном богослужении, потому что, как русский, не мог молиться о победе Японии над его отечеством…
Во время войны епископ Николай весь погрузился в работу над переводом Священного Писания и богослужебных книг. Профессор, японец М. Кониси, хорошо знавший святого Николая, писал: "Последняя война для преосвященного Николая была большим испытанием, но он сравнительно легко переносил его, ибо стоял выше войны. Наш народ ясно понимал такое его отношение к войне и стал еще больше благоговеть перед ним"[19]…
Поистине полон самоотверженной любви был подвиг святителя Николая в служении русским пленным. Под его руководством православные японцы образовали общество "Духовного утешения военнопленных". Архипастырь специально рукоположил несколько священников и послал их в лагеря военнопленных для совершения там богослужения, устраивал сборы в пользу раненых, снабжал их книгами, иконами, крестиками, сам неоднократно приходил к пленным со словами утешения.
Один из пленных офицеров, познакомившись с епископом Николаем, писал на Родину: "Около 40 лет этот великий по своим убеждениям, твердый мыслью и светлый душой человек трудится на пользу Православия. Хотелось бы, чтобы об этом епископе узнали в русском обществе и оценили его поистине трогательное отношение к нам и заботы о нас"[20].
Окончилась война, со временем все пленные вернулись домой, унеся в своих сердцах светлую память о преосвященном Николае. Многие русские скончались на японской земле. На их братских могилах епископ Николай воздвиг памятники и храмы, собирая для этого пожертвования и в Японии и в России, где снискал особое уважение. Положение его Православной Миссии и Православной Японской Церкви стало незыблемым и общепризнанным. Это всенародное признание заслуг святителя Николая нашло высочайшее выражение в праздновании пятидесятилетнего юбилея его служения в Японии. Чествовала его и Родина - Святейший Синод, возведя епископа Николая в сан архиепископа, многочисленные почитатели его в России и русское посольство в Токио. Поздравили его и японский император, которому Святитель был признателен за проявленную веротерпимость, и губернатор Токио, и японская пресса, и инославные миссии.
Этот юбилей был торжественно отпразднован всей Японской Церковью. Маститый архипастырь согласился отмечать свой юбилей только потому, что знал, - японцы любят многолюдные собрания, и торжество послужит большему распространению веры Христовой в Японии. Юбилейные дни были приурочены к очередному собору Японской Церкви и прошли с большим воодушевлением, превратившись в общецерковное торжество. Много писали в те дни об архипастыре Николае как в Японии, так и в России.
Как же сам он смотрел на свои полувековые труды?
Святитель Николай был исполнен чувства радости, благодарения Богу и сознания своего недостоинства. Из записок епископа Сергия (Тихомирова) можно видеть, с каким истинно христианским смирением воспринимал апостол Японии похвалы словоохотливой печати. Незадолго до своей кончины архиепископ Николай в беседе с епископом Сергием сказал: "Всюду читаешь "Николай. Николай. Николаево дело". Увы, - и в России это говорят. Неправда! Тысячу раз неправда! Божье дело! Божье дело! В России много про меня пишут. Только все, что пишут - идеализация! Издали не видно, - вот и пишут"[21]. Тогда же владыка сказал: "Разве есть какая-нибудь заслуга у сохи, которою крестьянин вспахал поле? Разве может она хвалиться: "глядите-ка, православные, что я наделала!" ...Хорошо вспахано. Разве кто-нибудь скажет: "Хорошо соха вспахала". Все скажут: "Молодец мужичок. Ловко вспахал". Так и здесь... Николай. Сергий. Роль наша не выше сохи. Вот крестьянин попахал, соха износилась. Он ее и бросил. Износился и я. И меня бросят. Новая соха начнет пахать. Так смотрите же, пашите! Честно пашите! Неустанно пашите! Пусть Божье дело растет! А все-таки приятно, что именно тобой Бог пахал. Значит, - и ты не заржавел. Значит, за работой на Божьей ниве и твоя душа несколько очистилась, и за сие будем всегда Бога благодарить"[22].
Несмотря на тяжелую предсмертную болезнь (астма), святитель Николай продолжал трудиться в своем кабинете до последнего дня. Его блаженная кончина последовала на 76-м году (3 февраля 1912 г.). Святитель скончался от паралича сердца и был похоронен в Токио, на кладбище Янака. Десятки тысяч японцев - христиан и язычников - провожали его, а перед гробом несли Смоленскую икону Божией Матери Одигитрии, которую он благоговейно хранил всю жизнь и которая при жизни и кончине была для него благословением Родины [23].
Имя Святителя знает и почитает вся Япония. Даже через 58 лет после его кончины, во время его канонизации, когда верующие хотели перенести его святые мощи с кладбища в собор, им это не разрешили, сказав, что святой Николай принадлежит всему японскому народу, независимо от вероисповедания, и останки его должны остаться на народном кладбище [24].
Святитель Николай твердо верил всю жизнь, что любой труд для Бога увенчается успехом. Труд всей его жизни создал Японскую Церковь. При жизни архиепископа многие считали, что с его смертью прекратится проповедь Православия в Японии и со временем Православие исчезнет.
Господь хранит Православие в языческой стране. Православная Церковь после кончины его перенесла многие трудности. После Второй мировой войны враждебные нецерковные силы отторгли ее от Русской Церкви. Но ныне, по молитвам святителя Николая, усердием Святейшего Патриарха Алексия I и его ближайших помощников Японская Церковь вернулась в лоно Матери-Церкви и от Нее удостоена автономии.
Шли годы. Время не затмило памяти святителя Николая. 10 апреля 1970 г. Русская Православная Церковь причислила архиепископа Николая к лику святых. При канонизации за свою миссионерскую деятельность в Японии он получил наименование равноапостольного - одно из величайших духовных именований.
________________________________________
[1] Архимандрит Сергий . На дальнем Востоке. (Письма японского миссионера). Сергиев Посад, 1897. - С. 95.
[2] Платонов А . Апостол Японии. Очерк жизни архиепископа Японского Николая. Петроград, 1916. - С. 8.
[3] Там же. - С. 9.
[4] Там же. - С. 10-11.
[5] Там же. - С. 19.
[6] Архимандрит Сергий. На дальнем Востоке. - С. 101.
[7] Игумен Марк (Лозинский), профессор . Святой Николай, Архиепископ Японский// Доклады и статьи. Машинопись. Т. 1. Загорск, Лавра, МДА. - С. 200.
[8] Архимандрит Сергий. Указ. соч. - С. 96-97.
[9] Там же. - С. 102.
[10] Платонов А. Указ. соч. - С. 35-36.
[11] Игумен Марк (Лозинский), профессор . Указ. соч. - С. 210.
[12] Платонов А. Указ. соч. - С. 43. [19] Архиепископ Минский и Белорусский Антоний (Мельников). Святой Равноапостольный Архиепископ Японский Николай. - С. 30.
[13] Там же. - С. 32-33.
[14] Там же. - С. 33.
[15] Платонов А. Указ. соч. - С. 56.
[16] Сеодзи, Сергий . О православной Миссии и церкви в Японии // Прибавления к Церковным ведомостям. 1891. Март. № 13. - С. 409.
[17] Платонов А. Указ. соч. - С. 59.
[18] Кониси, профессор университета "Dosisha" (Kиomo). Воспоминания японца об архиепископе Николае // Христианин. Т. 1. 1912. Январь-апрель. - С. 667.
[19] Там же.
[20] Наши пленные в Японии // Прибавления к Церковным ведомостям. 1905. Май. № 21. - С. 878.
[21] Епископ Сергий (Тихомиров). Памяти преосвященного Николая, Архиепископа Японского (к годовщине кончины его 3 февраля 1912 г.) // Христианское чтение. 1913. Ч. 1. - С. 49.
[22] Там же.
[23] Архиепископ Минский и Белорусский Антоний (Мельников). Святой Равноапостольный Архиепископ Японский Николай // Богословские труды. Сб. 14. М., 1975. - С. 61.
[24] Архиепископ Минский и Белорусский Антоний (Мельников). Указ. соч. - С. 47.

@темы: история, япония, религия, православие

---

Кепмпей-Тай

Кепмпей-Тай

Всемирно и печально известная военная полиция японской Императорской Армии - Кемпей-Тай. Название это происходит от двух иероглифов - "Солдат" и "Закон", которые солдаты этих подразделений носили на нарукавных повязках. Первое подразделение Кемпей-Тай было создано высочайшим указом Императора Мэйдзи в 1881 году.


Сан-кан (старшина) кемпей-тай

В целом Кемпей-Тай выполняла те же функции, что и любая военная полиция других государств. Были, разумеется, и существенные отличия - солдаты Кемпей-Тай обладали намного более щирокими полномочиями, и власть их распространялась намного щире, чем у их иноземных коллег Например, любой солдат военной полиции имел право немедленно арестовать без предъявления обвинений любого военнослужащего тремя званиями выше себя. Помимо выполнения обычнях обязанностей военной полиции, как контроль, поддержание дисциплины и букве устава среди солдат, в обязанности Кемпей-Тай также входил контроль над населением оккупированных территорий, "зачистка местности", и охрана концлагерей.

По мере того, как росла территория Японской Империи, стремительно росли и ряды Кемпей-Тай, так как все большие и большие территории приходилось удерживать под контролем и в строжайшем повиновении. Например, в 1937 году численность Кемпей-Тай составляла 315 офицеров и около 6.000 унтер-офицеров и солдат. А уже к 1942 году численность военной полиции Японии возросла до 35.000 солдат и офицеров.

К примеру, в том же злополучном для Японской Империи 1942 году, 10.700 солдат Кемпей-Тай дислоцировалось в самой метрополии, 18.300 - в Манчжоу-Го, Китае и Корее, 480 солдат - в Индокитае, 1.100 - в Малайе, 940 - в Сиаме, 830 - на Филлипинах, 1.080 - в голландской Ост-Индии и на Борнео, 745 на острове Формоза (Тайвань), и 90 солдат - на мелких островах Тихого Океана.

В обязанности Кемпей-Тай входило наблюдение за всеми военнопленными из оккупированных государств, и стран янтияпонской коалиции, также - надзор за всеми интернированными гражданскими лицами. Грубо говоря, японская военная полиция исполняла ряд обязанностей администрации концентрационных лагерей. Кемпей-Тай отвечало также за выявление и своевременное искоренение всех форм антияпонской деятельности среди оккупированного населения, среди собственных регулярных войск, а также среди немногочисленных иноземцев на военной императорской службе - как правило инженерно-строительных войск. Также Кемпей-Так исполняло ряд обязанностей контрразведки - японская военная полиция должна была выявлять и ликвидировать деятельность шпионов и чужих разведовательных сетей. Впридачу ко всему этому, Кемпей-Тай играла роль администрации и управления над оккупированными территориями и занималась как то: выдачей документов и разрешений на передвижение по территории Японской Империи, за реквицию ценностей у населения, исполняла обязанности судов, отвечала за поставку женщин в армейские бордели.


кемпей-тай, подразделение проекта "400"

В отличие от регулярных частей Японской Императорской Армии и Флота, которые брезговали принимать на службу
иноземцев-гайдзинов, Кемпей-Тай часто вербовали себе помощников среди оккупированного населения. Силой ли это делалось, угрозами ли, либо просто игрой на человеческих пороках.. Как бы то ни было, когда Кемпей-Тай была занята антипартизанскими войнами на территориях оккупированного Китая и всей Юго-Восточной Азии вообще, в ее рядах довольно часто встречались добровольцы, так скажем, из числа местного населения. При этом следует заметить, что сами японцы, в особенности кадровые военные, презирали и очень жестоко относились к оккупированному населению - к гражданским ли, или к людям, перешедшим на сторону Японии - не играло ни малейшей роли. Гайдзины в Армии, и в Японской Империи вообще, не приветствовались. К примеру, ни один гайдзин, добровольно пошедший на службу Микадо, по умолчанию не мог получить звание выше чем старший сержант.

Персонал Кемпей-Тай набирался из военнослужащих всех родов войск. Выпускники годичных офицерских и шестимесячных унтер-офицерских курсов школ военной полиции получали звания офицеров (Са-Кан), унтер-офицеров (Каси-Кан), и старших рядовых (джотто-хей). При необходимости, для выполнения локальных задач повышенной сложности, привлекались и рядовые солдаты, служившие в других родах войск.

Подразделения Кемпей-Тай были, в общем, довольно невелики, и имели три основных штатных структуры - в каждой территориальной армии был штаб военной полиции во главе с генерал-майором или полковником. Два или три "полевых Кемпей-Тай" придавались каждой армии - по штату в каждом из них имелось 22 офицера и 352 солдат низших чинов, во главе стоял подполковник. Они разделялись на группы (бунтай) из 65 унтер-офицеров и рядовых под командованием капитана или лейтенанта, а те, в свою очередь - на подразделения (букентай) из 30 солдат, возглавляемых младшим лейтенантом или старшиной.

В Императорском Флоте Нихон Кайгун тоже имелся собственный эквивалент Кемпей-Тай, называвшийся Токей-Тай, и выполнявший совершенно те же самые функции. Токей-Тай довольно менее известны, чем их сухопутные коллеги, но были столь же свирепы, отчаянны, и пользовались не менее грозной славой как среди оккупированного населения, так и среди других родов войск Императорской Армии и Флота. В принципе, зачастую Кемпей-Тай и Токей-Тай действовали бок о бок, при поддержке друг друга.

В 1942-1945 годах Кемпей-Тай особенно отличились в зверствах над военнопленными и населением оккупированных территорий, когда Императорская Армия начала впервые терпеть крупные поражения и потихоньку сдавать позиции. Разумеется, как военная полиция любого воюющего государства, Кемпей-Тай много чего творила, и мало чем могла по-настоящему гордиться впоследствии. Военные полицейские, по обвинению США, уничтожили по концлагерям десятки тысяч человек, испытывая на пленных химико-бактериологическое оружие. Также, по недоказанным материалам, Кемпей-Тай занималась криминальной сферой - подделкой валюты и продажей и распространением наркотиков среди гражданского населения и военнослужащих Японии. Вполне может быть, что так оно и было. Кто сейчас разберет уже? В любом случае, даже в наши дни в вооруженных силах многих государств дела обстоят далеко не лучшим образом и без участия военной полиции...

Хотя, в общем, сильно дико деятельность Кемпей-Тай выглядит только в наших глазах, у европейцев. Что еще хотеть от японской военной полиции, когда на все приказы имперских унтер-офицеров даже обычных частей распространялся блеск божественной власти Микадо - потомка богини Аматерасу? При культе абсолютного подчинения вышестоящему лицу, так называемом "Японском Духе" (Ямато Дамаси) и идее войны, как акта самопожертвования (Гиокусай), трудно было ожидать чего-то другого. Даже обычные солдаты Императорской Армии, которых воспитывали в строжайшей дисциплине и жестокости, вымещали свою ярость на пленных - что говорить о военной полиции, для которых все это было - ОБЯЗАННОСТЬ? Особенно, если учесть тот факт, что японские солдаты издревле ценили свою честь и боязнь потерять лицо намного выще своей жизни, то вовсе нетрудно понять, насколько ниже они ценили жизнь своих врагов. Например, среди обычных пехотных частей было рядовым событием закалывание штыками пленных солдат - для поднятия боевого духа. В Китае вообще японская политика "трех всех": "Пленить их всех, убить всех, сжечь их всех" стала притчей во языцах. Ну и, наконец, после фильма "Последний Самурай" никому не надо рассказывать, что японские офицеры рубили пленным головы - исключительно в знак уважения, и они ну никак не считали, что поступают плохо


Манчжоу-Го, 1932 год. Неизвестный офицер на коне. Одет в зимнюю форму "Тип 90" из плотной ткани, дополненную кожаными гетрами и подбитыми мехом ператками с крагами. За поясом у него короткий "штатский" меч вакидзаси. На рукаве - повязка с "мертвой головой". В принципе, об этих символиках в Японской Императорской Армии почти ничего неизвестно. Однако, некоторые источники упомниают о солдатах и офицерах с такими нарукавными повязками как об элитарных штурмовых частях Кемпей-Тай в Манчжурии.


Квантун, Китай, 1938 год. Солдаты Кемпей-Тай обыскивают китайских горожан. Носили полицейские Кемпей-Тай, как правило, стандартную пехотную или кавалерийскую форму "Типа 90" с белой повязкой на левом предплечье, с красными иероглифами "Закон" и "Солдат". Обычно полицейские были вооружены полуавтоматическими пистолетами "Тип 14", иногда - винтовками "Тип 30".


Два офицера Кемпей-Тай, позирующих перед камерой. В руках у них табельные полуавтоматические пистолеты "Тип 14". Вообще, фотографии членов военной полиции - довольно редкая вещь, но эта - вообще раритет. Во-первых, они ПОЗИРУЮТ, а во-вторых, оба офицера одеты в тропическую униформу с полевыми кепками разных оттенков. Странно к тому же, что у них на рукавах нет традиционной повязки с иероглифами Кемпей-Тай. Также странно, что оба обуты в стандартные офицерские сапоги, тогда как офицеры Кемпей-Тай носили сапоги кавалерийского образца.

@темы: история, япония, война, армия

---

Короткие сообщения пресы

Япония получила Министерство обороны
Lenta.ru
15 декабря 2006 г., 15:43

Верхняя палата японского парламента, Палата советников, одобрила закон, повышающий статус Управления национальной обороны (УНО) до уровня министерства, сообщает агентство AFP.

Ранее, 30 ноября, депутаты нижней палаты приняли этот документ. Он предусматривает преобразование УНО в Министерство обороны. Генеральный директор агентства становится министром обороны и получает право участвовать в заседаниях правительства, обсуждать законы и формировать бюджета ведомства.

Закон расширяет возможности Сил самообороны Японии, которые будет разрешено привлекать для участия в миротворческих операциях за рубежом. Изменение статуса и организационной структуры Управления национальной обороны должно полностью завершиться к марту 2008 года.

Впервые о необходимости создания полноценного Министерства обороны заявил бывший премьер-министр Японии Дзюнитиро Коидзуми в 2005 году. Сменивший его Синдзо Абэ также отметил, что пересмотрит антивоенную конституции страны, которая провозглашала "отказ от решения любых международных споров военными средствами".

@темы: япония, пресса, армия

---

Япония владеет технологиями для создания ядерного оружия

NEWSru
30 ноября 2006 г., 09:01

Япония обладает техническими возможностями для создания ядерного оружия, но не предполагает превращаться в ядерную державу, заявил в четверг министр иностранных дел Японии Таро Асо на заседании комитета по безопасности нижней палаты. "Япония способна производить ядерное оружие, - сказал он. - Однако, мы не говорим, что планируем обзавестись ядерным оружием".

Министр заявил также, что конституция страны не запрещает ей иметь ядерное оружие. "Обладание минимальным объемом вооружений в целях самообороны не запрещается положениями 9-1 статьи конституции, - сказал Асо. - Не запрещено даже ядерное оружие, если (его объемы) подпадают под это определение", сообщает РИА "Новости".

Эксперты считают, что Япония могла бы в короткие сроки создать собственное ядерное оружие - как урановое, так и плутониевое. По состоянию на конец марта Япония имела 43,8 тонны плутония, из которых 5,9 тонн хранятся на территории самой Японии, а 37,9 тонны - в Англии и Франции. Если исходить из того, что для изготовления одного ядерного боезаряда необходимо 8 кг плутония, то количества, которым обладает Япония, хватит почти на 5475 боезарядов.

Правительство Японии, единственной страны в мире, пострадавшей от применения ядерного оружия, неизменно заявляет о приверженности трем "неядерным принципам" - не производить, не иметь и не ввозить ядерное оружие. Однако после осуществленного 9 октября КНДР ядерного испытания ряд деятелей правящей Либерально-демократической партии и правительства Японии стали высказываться за проведение в стране дискуссии по вопросу о целесообразности обладания ядерным оружием. Председатель Политического совета ЛДП Сиоити Накагава на днях заявил, что "не приемлет", чтобы три "неядерных принципа" были превращены в четыре или пять за счет добавления запретов говорить и думать о ядерном оружии.

Подобные заявления японских политиков вызвали настороженность в соседних странах, в том числе в Китае, обоих корейских государствах и России. Председатель комитета по международным делам Госдумы РФ Константин Косачев в интервью ИТАР-ТАСС назвал призывы японских политиков к проведению дискуссии по вопросу об обладании ядерным оружием "крайне опасной тенденцией" и "своего рода пробным камнем".

"Мне представляется, что возникновение в Азиатско-Тихоокеанском регионе еще одной ядерной державы в лице Японии имело бы очевидное дестабилизирующее воздействие на другие страны региона и категорическим образом подхлестнуло бы амбиции других "пороговых государств", - подчеркнул он.

@темы: япония, ядерное оружие

---

Япония готовится к войне

РИА "Новости"
22 июля 2005 г., 11:08

Правительство Японии обязало все 47 префектур страны до марта 2006 года подготовить планы эвакуации и спасения мирного населения на случай военной агрессии против Японии, сообщает агентство Киодо цусин.

"Каждая из префектур имеет свои уникальные характеристики, и мы хотим, чтобы они (власти префектур) творчески подошли к задаче подготовки населения на случай вооруженного вторжения", - заявил государственный министр по предотвращению стихийных бедствий и чрезвычайных ситуаций Иоситака Мурата. Первыми выполнили приказ власти префектур Фукуи и Тоттори. Особенностью префектуры Фукуи является наличие в ее южной части 15 ядерных реакторов. Поэтому план обеспечения безопасности и эвакуации населения учитывает прежде всего этот факт. На случай атаки на ядерные объекты в префектуре Фукуи предполагается создать запасы иодированных таблеток, а также наделить власти префектуры правом отдавать приказы об остановке реакторов. Еще одной особенностью префектуры Фукуи является доступность ее пляжей для проникновения иностранных шпионов. Так, из пяти японских граждан, похищенных в 1978 году спецслужбами КНДР и затем возвращенных в 2002 году в Японию, двое были вывезены из префектуры Фукуи. В префектуре Тоттори разработаны сразу несколько планов эвакуации на случай чрезвычайных обстоятельств - общепрефектурального, регионального и муниципального уровней. Планами предусмотрено создание чрезвычайных штабов и групп реагирования во внештатных ситуациях даже до того, как ситуация будет определена центральным правительством как военное вторжение. Помимо префектур, правительство распорядилось подготовить в течение 2006 года специальные планы эвакуации и спасения для крупных и мелких городов и сел и представить их на утверждение губернаторами. Чрезвычайные обстоятельства, во время которых такие планы будут задействованы, включают начало военных действий против Японии, в том числе высадку десанта на ее территорию.

@темы: япония

---

Япония хочет избавиться от закона, который запрещает ей иметь армию

www.inopressa.ru
23 ноября 2005 г., 14:55

Вчера японская правящая партия обнародовала планы по пересмотру своей приверженности пацифистской конституции с целью дать стране возможность сформировать вооруженные силы "для самообороны".

Эти предложения покончат с отказом Японии от права иметь собственную армию, между тем как именно это прописано в конституции, навязанной Японии Америкой после Второй мировой войны. Либерально-демократическая партия потратила годы на пересмотр послевоенной конституции, чтобы обнародование результатов пересмотра совпало с 50-летней годовщиной основания партии. Партия занимает лидирующее положение в стране с момента своего создания и правила Японией на протяжении прошлого века практически безраздельно за исключением периода в несколько месяцев. "Американцы составили нынешнюю японскую конституцию всего за 9 дней, – заявил Йосиро Мори, ключевая фигура в разработке нового законодательства. – Мы попросту не можем сказать, что эта конституция была написана руками японского народа. Наконец, пришло время составить нашу собственную конституцию". В действующей сейчас конституции утверждается, что японской народ навечно отказывается от войны как суверенного права страны и от угрозы применения силы как способа урегулирования международных диспутов и поэтому никогда не будет иметь наземных, морских и воздушных военных сил, равно как и другого военного потенциала. В новом проекте конституции оговаривается приверженность страны миру, однако вооруженные силы признаны решающим фактором для его сохранения. "Для того чтобы обеспечить мир и независимость нашей страны, безопасность государства и народа, должны иметься вооруженные силы для самообороны. Кроме того, силы обороны могут принимать участие в международных усилиях по поддержанию мира и безопасности в рамках международного сотрудничества". В настоящий момент Япония имеет так называемые Силы самообороны численностью 240 тыс. человек. В принципе, это и есть армия, которая лишена лишь одного – должного названия. Пересмотр конституции позволит изменить их статус, снять ограничения и расширить выполняемую ими роль. Кроме того, министр обороны войдет в кабинет министров. Для невоенных международных миссий, таких как восстановление Ирака и логистическая помощь американцам в Афганистане, будет создана четкая правовая основа. "Мы должны учитывать опасности конфликтов, с которыми может столкнуться международное сообщество в течение следующих 50 лет", – указал премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми. Любой отход от пацифизма, вероятно, будет воспринят с подозрением в азиатских странах, которые пострадали от японской агрессии во время Второй мировой войны. Китай и Южная Корея осуждали признаки возрождения милитаризма в Японии, в частности визиты Коидзуми в храм Ясукуни, посвященный памяти погибших японцев и считающийся памятником японскому милитаризму. Однако большинство японцев считают, что подобные опасения чрезмерны и что у Японии есть право стать "нормальной страной" с нормальными вооруженными силами. Пересмотру конституции будут противиться мелкие коммунистические и социалистические партии Японии. Однако, как ожидается, новый проект будет принят парламентом с необходимыми двумя третями голосов благодаря поддержке главной оппозиционной партии демократов и голосам либерал-демократов. После этого новый проект конституции должен быть одобрен в ходе референдума. Колин Джойс

@темы: япония, армия

---

Между США и Японией действует тайное соглашение о транзите ядерного оружия

NEWSru
1 июня 2009 г., 10:52

Между Вашингтоном и Токио с начала 60-х годов действует секретное соглашение о транзите американского ядерного оружия, о существовании которого в Японии знают только высшие сотрудники МИД.

Они сообщают о наличии такой договоренности далеко не каждому премьеру или собственному министру, поскольку правительства в стране меняются довольно часто, передает информационное агентство Киодо.

Агентство ссылается на сведения, полученные от четырех бывших первых заместителей министров иностранных дел Японии, выступавших в свое время хранителями тайны.

Как передает ИТАР-ТАСС, Токио официально придерживается т.н. трех неядерных принципов: не иметь, не производить и не ввозить ядерное оружие.

Однако в 1960 году при пересмотре двустороннего военного договора Япония тайно пообещала США закрывать глаза на временные заходы в страну американских кораблей или пролеты самолетов с ядерным оружием на борту. В 1963 году это обязательство было вновь тайно подтверждено и с тех пор сохраняет силу.

Договоренность, как сообщили бывшие дипломаты, зафиксирована в виде внутренних секретных документов МИД Японии, находящихся под контролем Отдела Северной Америки и Отдела международных договоров.

Об их наличии известно только крайне узкому кругу высших чиновников, которые по наследству передают эту тайну своим преемникам.

Дипломаты, как утверждается, информируют о договоренности с США только тех глав МИД и премьер-министров, которых считают надежными. В их числе, в частности, назывался ныне уже покойный экс-глава правительства Рютаро Хасимото, занимавший свой пост в конце 90-х годов.

Токио последовательно опровергал все появлявшиеся ранее сообщения о тайной договоренности о транзите американского ядерного оружия. Официально правительство Японии утверждает, что США должны каждый раз открыто запрашивать у своего союзника разрешение на провоз таких вооружений и затем рассматривать такую заявку на двусторонних консультациях.

До сих пор они не разу не проводились, и это дает Токио основание заявлять, что американское ядерное оружие через японскую территорию и воды не провозится. Тем не менее, в порты страны регулярно заходят атомные подлодки и корабли США, включая ударные авианосцы.

@темы: япония, ядерное оружие, США

---

Японские тяжелые крейсера Второй мировой войны

Японские тяжелые крейсера Второй мировой войны
Краткий обзор

Еще в 1929 году, когда лихорадочное строительство "вашингтонских крейсеров" достигло кульминации, известный английский военно-морской справочник "Джейнс файтинг шипc" отметил недостаточную тактическую обоснованность этого типа кораблей. Вряд ли какая-либо из держав избрала бы для постройки типы крейсеров, подобные "Кенту", "Пенсаколе", "Наки" или "Турвилю", если бы проектирование их было свободно от нормирования, - указывалось в статье. - Предоставленные сами себе, эти державы предпочли бы избрать тип крейсера, наиболее соответствующий их национальным потребностям при выполнении многообразных задач, ложащихся на крейсеры, однако до настоящего времени все державы связаны особым видом "конкурирующей близорукости". Справедливости ради отметим, что эти слова в наименьшей степени относились к японским тяжелым крейсерам...

И действительно, при проектировании тяжелых крейсеров во Франции, Англии, США и Италии все время имелись в виду действия на океанских торговых путях. Так, французы, разрабатывавшие свои тяжелые крейсеры в период обострения англо-французских отношений, предназначали их для уничтожения английских торговых судов. Англичане ответили на это тяжелыми крейсерами, призванными защищать коммуникации; быстроходность и бронирование они принесли в жертву дальности плавания и мореходности, Для борьбы с английскими крейсерами американцы спроектировали тяжелые крейсеры, которые несли большее число орудий, имели больший вес бортового залпа и большую скорость хода. Итальянцы проектировали свои тяжелые крейсеры для охраны средиземноморских коммуникаций от нападения французских "вашингтонских крейсеров". И лишь японцы с самого начала отказались от такого взгляда и создали мощный "вашингтонский крейсер" с отличным артиллерийским и торпедным вооружением и бронированием, предназначенный не для операций на коммуникациях, а для истребления вражеских крейсеров того же класса. И, как ни парадоксально, прототипом для этих кораблей послужил крейсер, размерами и водоизмещением не превосходивший лидер эсминцев.

Крейсер "Юбари", спроектированный вице-адмиралом Я. Хирагой, имел водоизмещение всего 2890 т, но нее при этом 50-мм броневой пояс, необыкновенно мощную артиллерию - шесть 140-мм орудий - и развивал весьма высокую скорость - 35,5 узла.

Будучи участницей Вашингтонского морского соглашения, Япония согласилась на ограничение суммарного тоннажа своих тяжелых крейсеров 108 400 тоннами. Стремясь "втиснуть" в эту величину максимальную огневую мощь, японские конструкторы поначалу попытались создать предельно легкие корабли с максимальным артиллерийским вооружением. Ими стали "Фурутака" и "Како". Спущенные в 1925 году, они при водоизмещении 7100 т должны были нести шесть 203-мм орудий, 76-мм броневой пояс и 51-мм палубу. Однако уложиться в такое водоизмещение не удалось, и первые японские тяжелые крейсеры получились 9150-тонными.

За ними в 1926 году последовали "Аоба" и "Кинугаса" - усовершенствованные "Фурутаки": 203-мм орудия на этих кораблях были установлены не в одно-, а в двухорудийных башнях, а 76-мм зенитки заменены 120-мм. При стандартном водоизмещении 9380 т эти корабли развивали 33,3 узла и несли шесть 203-мм- орудий, восемь торпедных труб, броневой пояс в 76 мм и палубу в 51 мм.

Поняв, что стремление к максимальному облегчению кораблей ведет к снижению их боевых качеств, Хирага в следующей серии тяжелых крейсеров решил полностью использовать лимит водоизмещения, отведенный вашингтонскими нормами на каждый корабль - 10 тыс. т. Так появились знаменитые японские крейсеры, объявленные "непотопляемыми", - "Миоко", "Наки", "Хагуро" и "Асигара".

Постройкой этих кораблей отведенный Японии лимит водоизмещения исчерпывался, и с 1930-х годов эта страна делала вид, что она разрабатывает только легкие крейсеры в соответствии с ограничениями Лондонского морского соглашения. Мы не случайно сказали "делала вид": верная своему первоначальному намерению иметь только истребителей неприятельских крейсеров, Япония под видом легких продолжала разрабатывать тяжелые крейсеры. Основоположником этих необычных кораблей стал крейсер "Могами", удививший в свое время многих морских специалистов. При водоизмещении 8500 т он нес неимоверно мощное вооружение - пятнадцать 155-мм орудий в трехорудийных башнях!

Столь чрезмерная перегруженность сразу дала о себе знать: в первых же плаваниях в корпусах "Могами" и однотипных с ним "Микума", "Судзуя" и "Кумано" начали появляться трещины в местах электросварки, обнаружился недостаток остойчивости кораблей. В 1936 году все эти крейсеры подверглись основательной переделке: для улучшения остойчивости наварили внешние були, а в местах появления трещин усилили корпус, В результате водоизмещение достигло 11 200 т, а скорость снизилась с 37 до 35,9 узла.

В 1937-1938 годах, когда над миром сгустились тучи новой войны, Япония приступила к срочной модернизации некоторых своих тяжелых крейсеров. На "фурутаках" одноорудийные башни заменили двухорудийными, а 76-мм зенитки - 119-мм. На "миоках" вместо 119-мм зениток поставили 127-мм, а четыре трехтрубных торпедных аппарата на главной палубе заменили двумя четырехтрубными на верхней. Позднее число торпедных труб на этих крейсерах было увеличено до 16. В этот же период произошло и "превращение" легких крейсеров типа "Могами" в тяжелые: на них вместо 15 155-мм орудий поставили 10 203-мм, добавили еще один буль по ватерлинии, что увеличило ширину корабля, повысило водоизмещение до 12400 т и понизило скорость до 34,75 узла.

Со следующей серии усовершенствованных "могами" - крейсеров "Тоне" и "Тикума" маска была окончательно сброшена: объявленные легкими крейсерами, они достраивались как тяжелые. Их особенность состояла в том, что все 12 203-мм орудий были сосредоточены в четырех башнях в носовой части корабля, благодаря чему корма оказалась освобожденной для взлета самолетов.

Как это ни странно, начало им положили учебные крейсеры "Катори", "Касима" и "Касии" - заурядные корабли водоизмещением 5890 т, развивавшие скорость 18 узлов и вооруженные всего лишь четырьмя 140-мм орудиями. Первые два из них едва успели сходить в океанское учебное плавание, как началась война и на Тихом океане. Вначале их использовали как флагманские корабли, а потом переоборудовали в эскортные крейсеры ПВО.

Первыми настоящими легкими крейсерами стали "Агано", "Носиро", "Якаги" и "Сакава", вступившие в строй уже после начала войны. Они послужили основой для следующей серии легких крейсеров, из которой в строй был введен только один "Ойодо". При водоизмещении 8164 т он развивал скорость 36 узлов и нес шесть 155-мм орудий. Предполагалось, что обширные ангары в кормовой части этого крейсера будут вмещать шесть скоростных гидробомбардировщиков для нанесения мощных ударов по удаленным целям. Но эти самолеты так и не были созданы, и "Ойодо" был снабжен двумя обычными гидросамолетами-разведчиками.

Япония вступила во вторую мировую войну, имея в строю 39 крейсеров (18 тяжелых и 21 легкий), да в ходе боевых действий ей удалось ввести в строй еще 4 легких крейсера. Таким образом, в операциях японского флота приняли участие 43 крейсера.

Временем настоящего побоища японских крейсеров стал 1944 год, когда в течение каких-нибудь четырех дней на дно было отправлено десять кораблей этого класса: "Атаго", "Майя", "Тикума", "Шокаи", "Судзя", "Носиро", "Кипу", "Могами", "Абукуна" и "Тама".

Несколько дней спустя, 5 ноября 1944 года, во время второй битвы в Филиппинском море флагманский корабль вице-адмирала Сима тяжелый крейсер "Наки" предпринял попытку вырваться из Манильской бухты. В ходе ожесточенного боя с американской авиацией этот корабль подтвердил отчасти свою репутацию "непотопляемого": чтобы пустить его на дно, потребовалось 9 торпед, 13 полутонных и 6 100-килограммовых бомб и 16 ракет. Затонувший на глубине 30 м "Наки" был тщательно обследован американскими водолазами, обнаружившими на нем солидную сумму денег - 2 млн. иен и множество секретных бумаг. Едва ли был в истории еще такой случай, когда бы в одном месте удалось обнаружить сосредоточение столь важной военной информации. В этих же боях в течение месяца американская авиация потопила тяжелый крейсер "Кумано" и легкий "Кисо".

Кроме упомянутых, в 1944 году было уничтожено еще 9 японских крейсеров. В феврале нашли себе могилу в лагуне Трук легкие крейсеры "Агано", "Нака" и "Катори", потопленные там американской авиацией, а "Кума", "Нагара", "Натори", "Ои", "Тацута" и "Юбари" были пущены в разное время на дно английскими и американскими подводными лодками. В 1945 году авиация и подлодки союзников занимались, в сущности, добиванием японских крейсеров. Авиацией были потоплены тяжелые крейсеры "Аоба" и "Тоне" и легкие крейсеры "Ойодо", "Якаги" и "Касии", а легкий крейсер "Китаками" тяжело поврежден. Подводные же лодки уничтожили за это время тяжелые крейсеры "Асигара" и "Хагуро" и легкий "Исуза".

Таким образом, к концу войны из 43 японских крейсеров союзники потопили 38 и вывели из строя три. Уцелело же из этой армады всего два крейсера: учебный "Касима" и легкий "Сакава". Первый после капитуляции использовался для возвращения японских солдат на родину, а второй затонул во время испытания американских атомных бомб у атолла Бикини в июле 1946 года.

@темы: крейсер, история, япония, тяжелый крейсер, война

---

Вертолеты Японии

Вертолеты Японии

ВК.117 Многоцелевой вертолет

Как большинство многоцелевых вертолетов, ВК.117 предназначен для перевозки пассажиров и грузов, для выполнения разнообразных задач - от эвакуации больных и раненых до участия в антитеррористических операциях. С установленным вооружением и специальным оборудованием вертолет может использоваться для разведки и наблюдения, огневой поддержки войск и борьбы с танками. Вертолет разработан во второй половине 70-х годов фирмами MBB (ФРГ) и Kawasaki (Япония), опытные экземпляры вертолетов строились как в ФРГ, так и в Японии. Первый изготовленный в ФРГ ВК.117 поднялся в воздух 13 июля 1979 года, а первый японский - 10 августа 1979 года. Серийное производство осуществляется в обеих странах с 1981 года.

Конструктивно ВК.117 является дальнейшим развитием известного вертолета Во-105 фирмы MBB; при его создании широко использовались конструктивные решения и прогрессивные технологии, уже опробованные и хорошо зарекомендовавшие себя на Во-105. Как и базовая модель, ВК.117 имеет фюзеляж полумонококовой конструкции с большой площадью остекления. Однако размеры фюзеляжа значительно увеличены, что позволяет разместить в пассажирской кабине размерами 3.02х1.49х1.28м 5-9 пассажиров (в уплотненном варианте возможно даже размещение 11 человек). В санитарном варианте пассажирская кабина имеет восемь различных конфигураций размещения специального оборудования, раненых и сопровождающих их медработников. Размеры кабины позволяют свободно выполнять медицинские процедуры и даже операции непосредственно в полете. Доступ в кабину осуществляется через две сдвижные двери по обеим сторонам фюзеляжа и через двухстворчатую дверь; для доступа в двухместную кабину экипажа предусмотрены еще две двери, установленные на шарнирах с каждой стороны фюзеляжа.

Для использования вертолета в поисково-спасательных операциях в проеме левой сдвижной двери может быть установлена поворотная лебедка грузоподъемностью 270кг. С помощью лебедки на борт вертолета могут быть подняты два человека (пострадавший и спасатель) в мокрой одежде. Длина троса на барабане лебедки 300м, скорость подъема меняется бесступенчато от 0 до 0.75м/с. Поворотная стрела лебедки позволяет вносить пострадавшего прямо в кабину вертолета.

Вертолет оборудован простым полозковым шасси, состоящим из двух поперечных труб и двух лыж. Конструкция шасси и фюзеляжа выдерживает прямой удар при аварийной посадке с вертикальной скоростью до 15м/с. При этом у находящихся в вертолете могут быть только незначительные ранения.

С учетом возможного военного применения вертолета предусмотрены варианты бронезащиты спинок кресел летчиков; расходные топливные баки изготовлены из резины, затягивающейся при попадании в них пуль, наиболее важные агрегаты и системы дублированы или прикрыты менее важными агрегатами или конструкциями. К фюзеляжу пристыкована хвостовая балка с горизонтальным оперением, снабженным стреловидными концевыми шайбами, имеющими относительно большую площадь. Смонтированная над средней частью фюзеляжа силовая установка вертолета состоит из двух двигателей, что само по себе уже является важным фактором повышения надежности и боевой живучести вертолета. Повышению надежности способствует также наличие независимых систем подачи топлива и смазки для каждого двигателя и двух систем смазки главного редуктора.

Конструкцией силовой установки предусмотрено использование двух двигателей Lycoming LTS10-1750B-1 взлетной мощностью 503кВт. каждый или двух двигателей Turbomeca "Arriel" 1Е взлетной мощностью 520кВт каждый. Силовая установка с двигателями "Arriel" имеет систему автоматического регулирования числа оборотов винта, которая в случае выхода из строя одного из двигателей немедленно переводит другой двигатель на повышенный режим работы. Главный редуктор установлен впереди двигателей, благодаря чему обеспечивается его охлаждение потоком воздуха, поступающего к двигателям через боковые воздухозаборники и общий коллектор с фильтром. Емкость четырех мягких баков топливной системы составляет 608л, возможна установка трех дополнительных топливных баков общей емкостью 500л.

Установленный на вертолете бесшарнирный "жесткий" несущий винт системы "Bolkow" состоит из цельной крестообразной титановой головки несущего винта с четырьмя внутренними втулками из титана, на которых посредством двух болтов каждая крепятся четыре лопасти, изготовленные из усиленного стеклопластика. Передние кромки лопастей защищены от эрозии и повреждения посторонними предметами стальной обшивкой. Эти лопасти сохраняют работоспособность при простреле их пулями, они устойчивы по отношению к ударам и механическим повреждениям. Так, испытания показали, что в зависимости от твердости дерева, стволы и ветки небольших деревьев диаметром ствола до 10см отсекаются без повреждения лопасти. Рулевой винт с двумя лопастями, также изготовленными из усиленного стеклопластика, установлен в верхней части стреловидного киля. При этом оба винта расположены на такой высоте над поверхностью взлетно-посадочной площадки, что исключается ранение ими людей, находящихся рядом с вертолетом.

Вертолет имеет современное пилотажно-навигационное оборудование, позволяющее выполнять полеты в любое время суток и в сложных метеорологических условиях. В дополнение к стандартному оборудованию на вертолете может быть установлена дублирующая система управления, автопилот, поисковая РЛС и аппаратура навигационной системы "Лоран".

Модификации вертолета:
ВК.117-1А - базовый гражданский вертолет с максимальной взлетной массой 2850кг; построено несколько вертолетов.
ВК.117А-3 и 4 - развитие ВК.117-1, с увеличенной взлетной массой до 3250кг и рулевым винтом большого диаметра с лопастями, имеющими геометрическую крутку.
ВК.117А-3М - военный вариант ВК.117А-3, впервые показан в виде макета на Парижской авиакосмической выставке в 1985 году с вооружением из 8 ПТУР "Hot" и стабилизированным прицелом SFIM.
ВК.117В-1 - основная серийная модификация с увеличенной мощностью двигателей и улучшенными летными характеристиками.
ВК.117В-2 - модификация с увеличенной взлетной массой до 3350кг; производится с 1992 года в Германии и Японии.
ВК.117С-1 - модификация, выпускаемая в Германии с 1992 года, с новым оборудованием кабины, новыми лопастями рулевого винта, ГТД Turbomeca Arriel 1Е2 большей мощности и улучшенными высотными характеристиками. Поставлено 12 вертолетов.
NBK.117 - модификация, выпускаемая по лицензии в Индонезии фирмой IPTN.
ВК.117Р5 - опытный вертолет с электродистанционной системой управления с боковой рукоякой, бортовой ЭВМ и другими системами, предназначенными для разведывательного вертолета ОН-Х, разрабатываемого в Японии. Совершил первый полет 2 октября 1992 г.

Тактико-технические характеристики: Год принятия на вооружение 1982
Диаметр главного винта, м 11.00
Диаметр хвостового винта, м 1.956
Длина,м 9.91
Высота,м 3.85
Масса, кг
- пустого 2560
- максимальная взлетная 3200
Внутренние топливо, кг 460
Тип двигателя 2 ГТД Textron Lycoming LTS101-750B-1
Мощность, кВт
- при взлете 2 х 442
- при полете 2 х 410
Максимальная скорость, км/ч 278
Крейсерская скорость, км/ч 248
Практическая дальность, км 740
Дальность действия, км 570
Скороподъемность, м/мин 582
Практический потолок, м 3050
Статический потолок, м 2950
Экипаж, чел 1-2
Полезная нагрузка: 11 пассажиров
Вооружение (опционально): 1 20-мм пушка сбоку фюзеляжа или 1 12.7-мм пулемет Colt-Browning M2-3 с 750 патронами на турели Lucas turret и/или 1 12.7-мм пулемет Browning M2 в двери кабины
Боевая нагрузка на 2 узлах подвески
8 ПТУР НОТ-2 или BGM-71 TOW, или
4 УР "воздух-воздух" AIM-92, или 2 ПУ НУР, или 2 контейнера с 12.7-мм или 7.62-мм пулеметами.

@темы: япония, оружие, вертолеты

---

Строительство авианосцев в Японии

Строительство авианосцев в Японии

Первые попытки осуществить взлет самолета с корабля производились еще перед первой мировой войной, когда сами аэропланы только-только появились. Война дала дополнительный импульс новому средству ведения боевых действий на море, и многие страны, особенно Британия, приступили к постройке экспериментальных и действующих кораблей, способных нести на борту самолеты с колесным шасси. К концу войны именно Британия стала единственной страной, имевшей в составе флота авианосец. Переделанный из пассажирского лайнера "Argus" имел многие присущие современным авианосцам особенности - полетную палубу по всей длине и отсутствие надстроек на ней. Но захватившая лидерство Британия очень скоро столкнулась с честолюбивыми устремениями своего союзника по другую сторону земного шара - Японии.

Хотя Япония по вполне понятным техническим причинам заметно отстала от ведущих держав на этапе становления морской авиации, ее агрессивно настроенным адмиралам новое наступательное морское оружие очень приглянулось. Сделав правильные выводы из опыта использования бортовых, палубных и береговых самолетов в первую мировую войну, японский флот в межвоенные годы достиг в морской авиации, пожалуй, наибольших успехов. В 1918 году Британия заложила первый авианосец специальной постройки "Hermes". Он был спроектирован как таковой от закладки киля, в отличие от всех предыдущих кораблей этого класса, перестроенных из боевых кораблей и даже торговых судов. Япония не замедлила последовать ее примеру, заложив 16 декабря 1919 года авианосец "Hosho". Его достроили спустя три года, на целых шесть месяцев ранее "Hermes". Таким образом, именно Япония стала первой морской державой, обладающей "истинным" авианосцем. "Hosho" установил стандарт для японских кораблей этого класса: полетная палуба с минимумом или полным отсутствием надстроек, расположенная высоко над корпусом на стойках и опорах, сильное вооружение и мощная авиагруппа при относительно небольшом водоизмещении. Первый же американский авианосец спецпостройки "Ranger" вошел в строй только в 1934 году. По сравнению с современными авианосцами и "Hosho" и "Hermes" были небольшими кораблями, размерами походящими на эскортные авианосцы периода второй мировой войны. Однако, они позволили накопить опыт как в строительстве, так и, позднее, в использовании кораблей этого класса.

Интересно отметить небольшое количество самолетов на британском корабле, а наилучшее отношение тоннаж/авиагруппа, которое в конце концов наиболее важно для авианосца, оказывается у американского "Ranger".

В 1922 году представители США, Британской империи, Франции, Италии и Японии встретились в Вашингтоне, чтобы обсудить проблемы сокращения морских вооружении. Эта конференция, закончившаяся подписанием Вашингтонского договора, стала попыткой великих морских держав остановить наращивание военно-морских сил, угрожавшее как экономике этих стран, так и миру на планете. Договор оказал большое влияние на развитие авианосцев в течение последующих десяти лет.

Конференция дала определение различным классам боевых кораблей, установила для каждого пределы стандартного водоизмещения и разрешенный тоннаж по основным классам для стран-участниц. Так, США и Великобритании разрешили построить авианосцев на 135000 Т, а Японии - всего на 81000 Т. Такую же пропорцию 5:5:3 сохранили и по остальным основным классам кораблей, что вызвало значительное недовольство японцев, и так уступавшим США по морским силам.

По Вашингтонскому договору стандартное водоизмещение авианосца не должно было превышать 27000 Т, а калибр его орудий не более 203 мм. Для более мелких орудий, включая 127-мм, никаких лимитов не установили. Корабли водоизмещением до 10000 Т исключались из данной категории, что позволяло строить небольшие носители гидросамолетов или авиатендеры без использования разрешенного тоннажа. Было еще одно дополнительное условие, разрешавшее странам-участницам настроить не более двух авианосцев водоизмещением до 33000 Т, но вооруженные которых не должно было превышать 8 203-мм орудий вместо десяти. Это имело целью использовать корпуса недостроенных линкоров и линейных крейсеров, находящихся на стапелях и предназначенных на слом по условиям Вашингтонского договора. США и Япония воспользовались этим условием, построив соответственно "Lexington", "Saratoga" и "Akagi", "Kaga". Британия же предпочла перестроить два уже находящихся в строю легких линейных крейсера "Courageous" и "Glorious".

Сначала японцы хотели использовать корпуса однотипных линейных крейсеров "Akagi" и "Amagi" с водоизмещением по проекту 40000 Т, десятью 406-мм орудиями и скоростью 30 узлов. (Их американские современники "Lexington" и "Saratoga" имели 43000 Т, 8 406-мм орудий и 33 узла). Но во время сильного землетрясения в районе Токио 1 сентября 1923 года корпус "Amagi" был так сильно поврежден, что его решили пустить на слом, а в качестве авианосца достроить линкор "Kaga". Однотипные "Kaga" и "Tosa" являлись развитием линкоров типа "Nagato" и должны были нести при водоизмещении 38500 Т десять 406-мм орудий. Корпус "Tosa" использовали для экспериментов с подводной зашитой, что дало ценные данные при проектировании последующих японских линкоров. После достройки водоизмещение "Akagi" и "Kaga" составило около 26900 Т, т.е. менее разрешенных 27000 Т, что позволило установить на них по десять 203-им орудий. Водоизмещение же американских "Lexington" и "Saratoga" получилось 33000 Т, из-за чего их вооружение ограничили восемью такими орудиями. Трудно сказать, насколько верными были эти официальные данные по водоизмещению, но обе стороны стремились показать выполнение условий Вашингтонского договора. Десять 203-мм орудий на японских авианосцах стояли по 5 на борт: в двух носовых спаренных башнях и в шести кормовых казематах. Башни обеспечивали носовой залп из 4 орудий, но применение для таких тяжелых пушек казематных установок уже ничем не оправдывалось. В 1935 году Кага прошел модернизацию со снятием башен и с установкой еще четырех орудий в казематах. С "Akagi" башни также сняли в ходе ремонта 1938 года, но новых орудий не установили. 203-мм калибр мог быть эффективен только по надводным целям, и за всю историю случаев его использования на авианосцах не зафиксировали.

Оба японских авианосца достроили с тремя полетными палубами: главная служила для взлета и посадки самолетов, а две коротких в носовой части (по образцу английских "Courageous" и "Glorious") - для короткого старта. С повышением скорости и веса самолетов такое устройство палуб оказалось непрактичным, поэтому в ходе модернизации оставили одну палубу по всей длине корпуса. Число самолетов во время постройки возросло с 60 до 90 на "Kaga" и с 61 до 91 на "Akagi". "Kaga" выделялся длинными дымоходами, проходившими под полетной палубой вдоль правого и левого борта от середины конуса до самой кормы. После модернизации их заменила изогнутая за борт и вниз труба по правому борту. "Akagi" тоже сначала имел другую форму дымоходов. Он нес огромную загнутую за борт и вниз трубу, сразу за которой стояла небольшая вертикальная, снятая при модернизации. После перехода на одну полетную палубу на кораблях установили небольшие островные надстройки: с правого борта на "Kaga" и с левого на "Akagi". Так же с левого борта нес надстройку авианосец "Hiryu", заложенный незадолго до начала модернизации "Akagi".

Следующий японский авианосец "Ryujo" заложили в 1929 году. Водоизмещение в пределах 10000 т (хотя реально 10600 т) позволяло не учитывать его при подсчете общего разрешенного тоннажа. Для своего размера он нес неплохое вооружение из 48 самолетов и 8 127-мм зениток и мог развивать 29 узлов. Отношение тоннаж/ авиагруппа у него было такое же как у американского 20000-тонного "Enterprise", и опыт его строительства японцы использовали при проектировании следующих авианосцев типа "Soryu".

Статьи Вашингтонского договора расширили и дополнили в Лондонском договоре 1930 года, а на вторую Лондонскую конференцию 1936 года Япония своих представителей уже не прислала. Поскольку срок действия Лондонского договора 1930 года истек, японцы объявили себя свободными от всяких ограничений при постройке авианосцев и кораблей других классов. Если "Soryu" они еще строили в соответствии с договорами (разрешенные 81000 Т минус 26900-тонный "Akagi" и 38200-тонный модернизированный "Kaga" оставляли всего 15900 Т), то на "Hiryu" увеличили водоизмещение, чтобы внести дополнительные модификации и улучшить остойчивость. Оба корабля оказались очень удачными и послужили основой проекта следующих японских авианосцев типов "Shokaku" и "Hiyo".

Не забыли японцы и гидроавиацию. Они строили быстроходные многоцелевые корабли-базы, способные нести среди прочих вариантов вооружения и до 24 гидросамолетов (ГСМ). Эти корабли, равно как базы подлодок, танкеры и торговые суда, можно было относительно быстро переделать в авианосцы. И первые две такие переделки японцы осуществили перед самой войной, реконструировав базы подлодок "Tsurugizaki" и "Takasaki" (последняя даже не была достроена) в АВ "Shoho" и "Zuiho" (по 11262 т, 30 самолетов).

Но по замыслу японских стратегов, как никто лучше оценивших ударную мощь самолетов на море, основу авианосных сил Страны Восходящего Солнца должна была составить большая серия крупных, быстроходных и мощно вооруженных кораблей, строительство которых долго сдерживали известные военно-морские соглашения. Фактически облик будущего мощного авианосца у японцев уже вырисовался, когда они строили "Soryu" и "Hiryu". Накопив большой опыт в проектировании, постройке и боевом использовании (интенсивные маневры, войны с Китаем) кораблей этого класса, японские кораблестроители быстро создали свой самый удачный, по общему мнению специалистов, проект серийного авианосца. На предыдущих единичных образцах они, как на экспериментальных стендах, исследовал" вопросы общей компоновки, распределения весов, остойчивости, продольной прочности, противоторпедной зашиты, испытывали размеры, форму и место расположения островной надстройки на полетной палубе, различные способы отвода дыма и газов, оптимальную численность авиагруппы. Решались и многие другие, важные для ударного авианосца, проблемы. И хотя из-за таких смелых экспериментов некоторые японские корабли заведомо приобретали серьезные недостатки, "Shokaku" и "Zuikaku" получились настолько удачными, что их приравнивали к американским А6 типа "Essex", заложенным на четыре года позже. Правда, построить по этому проекту японцы успели только два корабля, а затем им пришлось учитывать достававшийся дорогой ценой боевой опыт.

В целом проект представлял собой развитие "Soryu", и по внешнему виду "журавли" почти не отличались от прототипа, но значительно превосходили его размерами. Дополнительные 10000 т водоизмещения пошли на введение броневой защиты, повышение борта на целую палубу, упрочнение корпуса и полетной палубы, более мощные механизмы и развитую противоторпедную защиту (ПТЗ), усиление самолетного и зенитного вооружения.

Головной корабль, получивший название "Shokaku" (кстати, так назывался однотипный "Hosho" авианосец, постройку которого в 1922 году отменили), заложили на верфи ВМФ в г. Йокосука в 1937 году, а 1 июня 1939 года спустили на воду. "Zuikaku" строился па верфи фирмы Кавасаки в г. Кобе: заложен в 1938 году, спущен 27 ноября 1939 года.

С постройкой "Shokaku" и "Zuikaku" авианосные силы Императорского японского флота становились сильнейшими в мире. И дело здесь было не только в самом большом числе АВ (10) и количестве самолетов на них, но и в прекрасной подготовке личного состава - на 1941 год японские летчики авианосной и береговой морской авиации считались самыми лучшими. Японцы имели и прекрасно отработанную тактику использования этого грозного оружия. Они первыми пришли к выводу о целесообразности нанесения удара по цели сразу большим числом самолетов, поэтому их авианосцы, в отличие от флотов Англии и США, действовали дивизиями по два корабля. Для самых же ответственных операций все шесть больших авианосцев сводились в 1-й Воздушный Флот с мощным охранением из линкоров, крейсеров и эсминцев. Взаимодействие всех кораблей было хорошо налажено.

@темы: история, япония, авианосцы

---

провинции Японии

Провинции Японии

@темы: япония, провинции

---

ПЛ США "Тиноса" и японский танкер "Тонан-мару"

кусок из книги Холмс Уильям Holmes William "Победа под водой"

"Тиноса" находилась на патрулировании в районе Каролинских островов (юго-западнее островов Трук). Около 06.00 24 июля появилось японское судно "Тонан-мару" (19000 тонн). Это была большая плавучая фабрика по переработке китов, переоборудованная в танкер. Судно шло в восточном направлении без охранения. Оно было загружено и имело скорость хода около 13 узлов. Его обнаружили на расстоянии 17,5 мили на курсовом угле 90° правого борта. Поэтому на занятие позиции впереди по курсу танкера потребовалось три часа. После занятия этой позиции Дэспит погрузился и стал ждать, когда танкер сблизится с ним. Около 09.30 "Тиноса" оказалась в выгодном положении, и Дэспит выпустил четыре торпеды. По меньшей мере две из них попали в цель. Однако признаков того, что танкер поврежден, не имелось. "Тонан-мару" изменил курс, и в результате лодка оказалась на невыгодном для нее угле встречи. Тем не менее Дэспит выпустил все же из носовых торпедных труб оставшиеся две торпеды, которые попали в цель (одна из них - в кормовую часть судна). Раздался сильный взрыв. К небу потянулся большой столб дыма. "Тонан-мару" остановился и осел на корму. "Тонан-мару" был фактически беспомощен, пока "Тиноса" оставалась в подводном положении. На танкере имелось артиллерийское вооружение, которое не позволяло лодке всплыть, поэтому Дэспит занял идеальную позицию на траверзе танкера в 4,4 кабельтова от него и [231] выпустил одну торпеду из кормового торпедного аппарата. Он наблюдал за ходом торпеды по следу от пузырей на поверхности воды и видел, как торпеда попала
точно в середину танкера. Последовал всплеск воды, поднявшийся до верхней палубы судна (как и при первом залпе), но взрыва не произошло. Танкер не получил новых повреждений. Дэспит правильно понял: боевое зарядное отделение торпеды не взорвалось, хотя удар торпеды о борт танкера был настолько сильным, что воздушный резервуар взорвался и вызвал всплеск. Дэспит решил во что бы то ни стало доискаться причины отказов торпед. К началу атаки на борту "Тиносы" имелось 16 торпед, стоимость которых превышала 160000 долларов. Единственное предназначение их - топить корабли противника. Поэтому Дэспит настойчиво продолжал вести прицельную стрельбу одиночными торпедами. В течение более чем пяти часов от начала выпуска первых торпед до выпуска последней он занимал
наиболее выгодную позицию для торпедной стрельбы, тщательно осматривал и проверял все торпеды, а после выпуска наблюдал в перископ за их движением до попадания в цель. Всего он использовал пятнадцать торпед. Он видел, что все торпеды, кроме первых двух,
попали в цель. Экипаж танкера также видел приближающиеся торпеды и вел безуспешный огонь из 102-мм орудий и пулеметов по ним и по перископу подводной лодки. Одиннадцатая торпеда попала в кормовую часть танкера, выскочила из воды и снова упала в воду. Из всех торпед только одна во втором залпе взорвалась от удачного попадания и явилась причиной того, что танкер лишился хода. Когда "Тиноса" выпускала тринадцатую торпеду, подошел сторожевой корабль, но Дэспит продолжал стрельбу, пока у него не осталась только одна торпеда, которую он решил привезти обратно в Перл-Харбор, чтобы показать специалистам торпедного оружия. Сторожевой корабль сбросил несколько глубинных бомб, которые, не в пример торпедам, взорвались, и прошел над подводной лодкой, сам того не подозревая. На глубине 55 метров оказался значительной величины отрицательный температурный градиент, что и спасло подводную лодку от обнаружения гидроакустической аппаратурой корабля. После этого "Тиноса" ушла из данного района и ночью [232] направилась в Перл-Харбор. Японцы же отбуксировали "Тонан-мару" на острова Трук. Этот эпизод со всей убедительностью показал, что контактные взрыватели торпед были непригодны для использования. Их проверку следовало заблаговременно производить в Ньюпорте, осуществляя наблюдение с цели за ходом торпед и после этого осматривать их. Такую проверку следовало производить до выхода в море каждой подводной лодки и каждого эскадренного миноносца, вооруженных торпедами с контактными взрывателями, чтобы они имели возможность вступать в бой с противником.

@темы: подводная лодка, история, япония, танкер, сша, Тинос, Тонан-мару, война

---

книги которые мне необходимы для продолжения работы над книгой

1. Аверин/, «Борьба за Тихий океан», 1947
2. «Официальная история войны в Великой Восточной Азии» в 64 т.
3. «Армии США во Второй мировой войне», в 80 т.
4. Сладковский М.И. /, «Китай и Япония», М., 1971
5. Морисон/, «Морские операции» в 12 т.
6. Воробьев В.М/, «Япония в III-VII вв.»
7. Накамура С./ «Японцы и русские: Из истории контактов», М. 1983
8. Егорьев В.Е./ «Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905гг», Москва- Ленинград, 1939г.
9. Иванов М./ «Япония в годы войны», Москва, «Наука», 1978г.
10. Быков П.Д. / «Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия на море», Москва, 1942г.
11. Лебедев/ «Перечень военных действий флота у Порт-Артура в 1904г.» Ст. - Петербург, 1905г.
12. Плиев И./ «Через Гоби и Хинган», Москва, Воениздат, 1965г.
13. Позднеев Д.Н./, «Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России»
14. Ростунов И.И./ «История русско-японской войны 1904-1905гг.», Москва, 1977
15. Сапожников/, «Китай в огне войны», 1977
16. Синтаро Накамура/ «Японцы и русские», Москва, «Прогресс, 1983г.
17. Шишков А./ «Россия и Япония. История военных конфликтов», Москва, «Вече», 2000г.
18. Такусиро Хаттори/, «История войны в Великой Восточной Азии» в10 т.
19. Степанов А.Н./ «Порт-Артур» Москва, 1950г.
20. Файнберг Э.Я./, «Русско-японские отношения в 1697-1875 гг.», М. 1960г.

запись создана: 21.03.2010 в 13:01

@темы: история, книги, Япония

---

Военная традиция японской армии 1900-1945 годов

Военная традиция японской армии 1900-1945 годов

Японский солдат периода Второй мировой войны был упорным, выносливым и находчивым бойцом. В степях и долинах Маньчжурии и Китая, в туманных джунглях Бирмы и островов южных морей, на коралловых атоллах Тихого океана — повсюду японская армия показывала свое фанатическое упорство в бою. Американские, британские, австралийские, новозеланд­ские, советские и китайские солдаты обнаружили, что японский пехотинец столь же хорош, как и его германский соратник, а может быть, и превосходит его. Еще важнее оказалась способность японского солдата применять в боевой обстановке современные технологии. Хотя пехота и оставалась основой армии Японии, ее солдаты располагали большим арсеналом оружия, включая танки, стрелковое вооружение, самолеты и артиллерию. Когда это вооружение сочеталось с тактическими и оперативными доктринами ведения наступательных и оборонительных операций, воины Японской Императорской армии могли более чем соответствовать своим западным противникам.

Истоки боевых способностей японского пехотинца восходят к военному прошлому страны. Воспитанный в традициях воинов-самураев, японский солдат, будь то офицер или рядовой, был умелым бойцом, обученным в духе древнего искусства ведения войны. Действительно, милитаризм оказывал сильнейшее влияние на все японское общество на протяжении его истории с XII века и до первых контактов с Западом в 1856 году. Он чрезвычайно повлиял и на развитие Японии как современного государства. Самураи не просто были политической элитой, общество воспринимало их как совесть нации. Мораль и дух воина так же обеспечивали влияние самураев на общество, как и материальные рычаги.

Понимание этого факта позволяет уяснить причину возникновения «параллельного» военного правительства, возглавляемого кабинетом сегуна, или генералиссимуса. В отличие от средневековой Европы, самураи превосходили аристократию и в культурном, и в политическом лидерстве. Со временем японское общество стало милитаризованным, основанным на феодальных понятиях службы и лояльности к нации. За время контактов Японии с конфуцианским Китаем неоконфуцианская философия, в свою очередь, влияла на развитие кодекса воина, или Бусидо. Именно «дух воина», или Бусидо, подвиг Японию в 1856 году, после прибытия американской эскадры коммодора Мэтью Перри, впервые открыть свои двери Западу, а затем вдохновил ее на быстрый территориальный рост в Северо-Восточной Азии. Начиная с оккупации Тайваня в 1895 году, и до конца Первой мировой войны, когда японские армии захватили германские концессии в Китае, Япония приступила к расширению своей империи. В межвоенный период (1919-1941) в политическом и военном влиянии в Азии она уступала только Соединенным Штатам.

Распространению границ империи в этот период способствовало мощное развитие ее вооруженных сил, и в особенности наращивание на западных рубежах армии и флота, которые постоянно вдохновлялись древним воинским духом. Именно он продвигал японские войска на Тихом океане и в конце концов в сентябре 1945 года привел к поражению от тех самых западных стран, которые когда-то познакомили самураев с современным оружием.

Как и большинство западных держав, Япония готовила свою армию ко Второй мировой войне три первых десятилетия XX века. Хотя японская армия, получившая современное вооружение, изучала методы ведения войны, применявшиеся западными государствами в ходе Первой мировой (1914-1918), многие старинные приемы и способы обучения солдат сохранялись спустя долгое время после появления в Японии начиная с Реставрации 1868 года французских, германских и в меньшей мере британских военных инструкторов.

В течение столетий самураями сливались воедино некоторые аспекты учений дзена и неоконфуцианства, что в конечном счете привело к возникновению Бусидо (кодекса воина). Дзен привнес в японское общество жесткую дисциплину или гражданскую форму милитаризма (со временем укрывшуюся под покровом военных искусств), а конфуцианство — подчеркнутый патернализм; в результате Япония оказалась открытой для милитаризма самурайского класса. Эта философия быстро сплотила раздробленную феодальную страну, точно так же как Бисмарк после 1864 года смог объединить Германию, опираясь на прусскую армию. Дзен-буддизм, который проповедовал монах секты дзен Нантембо (1839—1925), оказал большее влияние на японский милитаризм, чем официальная религия государства — синто, поскольку большинство выдающихся гражданских и военных деятелей в начале XX века склонялось к проповедям Нантембо.

Помимо дзена и конфуцианства, японское военное искусство испытывало влияние даосизма и синтоизма. После почти столетней гражданской войны Япония объединилась благодаря влиянию класса самураев на японское общество. Знаменитый мастер меча Миямото Мусаси в своей «Книге пяти сфер» подчеркивал различия влияния дзена и конфуцианства на японскую культуру. Он писал: «Буддизм — путь помощи людям. Конфуцианство — путь цивилизации». По мере того, как в конце XIX века эволюционировал японский милитаризм, обе традиции все теснее сплетались с развитием взглядов самураев и со временем превратились в цельный социокультурный стиль жизни, породив таким образом японский милитаризм.

Японский милитаризм и Бусидо

Книга Мусаси может служить ключом для понимания японского воинского искусства в том его виде, в каком он сложился в конце XIX и XX веках. Мусаси писал, что «искусство войны — один из разнообразных путей японской культуры, который должен изучаться и практиковаться как политическими лидерами, так и профессиональными воинами». В «Пяти сферах он указывал: «Искусство воинского дела есть наука военных специалистов. Это искусство должны познать прежде всего вожди, но и солдатам должно знать эту науку. В наши дни уже нет воинов, правильно понимающих науку военных искусств».

У японского солдата развивали такие качества, как преданность императору, самопожертвование, слепая вера, подчинение офицерам и опытным солдатам, а также честность, бережливость, отвага, умеренность, благородство и вместе с тем чрезвычайно развитое чувство стыда. Это, в свою очередь, приводило самурая (и японского солдата) к принятию восходящего к VIII веку обычая ритуального самоубийства — сэппуку или харакири путем взрезания себе живота (после чего помощник уходящего из жизни должен был отрубить ему голову). Это важно знать, поскольку ритуальные самоубийства стали причиной возникновения многих мифов, с помощью которых европейцы пытались понять душу японского солдата и мотивы, которые двигали им на поле боя. Гораздо важнее осознать тот простой факт, что смерть и возможность смерти были постоянной составляющей повседневной жизни японца в феодальный период. Мусаси постоянно возвращается к этому:

«Люди обычно представляют, что все воины думают о том, как изготовиться к приходу постоянно грозящей им смерти. Но что касается смерти, то воины — не единственные из тех, кто умирает. Все люди, сознающие свой долг, должны стыдиться его нарушить, понимая, что смерть неизбежна. В этом отношении нет различий между классами».

Бусидо, кодекс воина, включал в себя те же принципы, которые Мусаси провозглашал в «Пяти сферах», в том числе концепции героизма, смерти и чести. Хотя класс самураев и феодальный порядок, при котором он формировался, во второй половине XIX века были отменены императором Мейдзи специальным указом 1873 года, известным как Императорский рескрипт, японцы, тем не менее, оставались верны кодексу Бусидо. Императорский указ положил конец эпохе феодализма в Японии и при этом стал основой для строительства японской армии современного образца. Императорский рескрипт включал «Пять слов», ставших кодексом поведения для офицера и солдата. В них утверждалось:

1. Солдат должен исполнять свой долг перед страной.

2. Солдат должен быть учтив.

3. Солдат должен выказывать отвагу на войне.

4. Солдат должен держать свое слово.

5. Солдат должен вести простую жизнь.

Японские офицеры и солдаты очень серьезно относились к этим пяти указаниям. Со временем они были включены в Сендзинкун, или солдатский устав, которым руководствовались японские войска в период Второй Мировой Войны. Как писал после окончания войны один японский офицер, «мы упорно трудились в период обучения, храня в своих сердцах «Пять слов». По моему разумению, они являлись основой подобающего нам образа жизни». Японский премьер-министр генерал Хидэки Тодзио постоянно напоминал своим войскам об их обязанности биться до конца или «покончить с собой» при исполнении своих обязанностей, как к этому призывал солдатский устав.

Сендзинкун абсолютно точен в своем главном посыле: преданность долгу и императору. Лояльность устав считал «главной обязанностью» японского солдата. Сендзинкун учил: «Запомни, что защита государства и возрастание его мощи зависят от силы армии... Помни, что долг тяжелее горы, а смерть легче пуха...» Японским солдатам также предписывалось быть учтивыми по отношению друг к другу и к обороняющемуся противнику. Это может показаться странным, если вспомнить, что творили японские войска в Китае и на островах Тихого океана, но кодекс Бусидо прямо осуждал солдат, которые не могли выказать сострадание как к мирным жителям, так и к противнику. Что же касается уважения к власти, то Сендзинкун провозглашал, что солдаты должны беспрекословно исполнять приказы командиров.

Значение доблести

Кодекс воина указывал, что солдат должен проявлять мужество. При этом японскому солдату полагалось уважать «низшего» врага и почитать «высшего», другими словами, согласно Сендзинкун, солдат и матрос должны были быть «истинно доблестными». Солдату предписывалось быть верным и послушным. Под верностью понималась готовность солдата-японца всегда защищать его мир. В то же время офицеры постоянно напоминали солдатам о послушании и необходимости исполнять все обязанности. Наконец, устав предписывал солдату вести простую жизнь, избегая «роскоши, изнеженного поведения и вычурности».

Помимо этого, Сендзинкун подчеркивал, что главная обязанность солдата — сражаться и при необходимости умереть за Императора. Практика самоубийств или сражения «до последнего» была широко распространена в императорской армии, как это показывают примеры Пелелеу и Сайпана (1944) и Иводзимы (1945). Отчасти такой фанатизм или фатализм прививались молодым рекрутам офицерами и старослужащими солдатами в период интенсивного трехмесячного обучения, «превращавшего их в фанатиков, готовых умереть за своего императора, свою страну и во славу своих полков».

Но все равно, сложно понять, почему японские солдаты, матросы и летчики с такой готовностью шли на смерть. Лучше понять это помогает тот факт, что малайские предки современных японцев были энергичными и храбрыми и в то же время обладали покорностью и лояльностью, полученными от монголов. Эти качества соединились в типичном японском солдате и могли быть выявлены при правильном воспитании и взращивании. После интенсивных тренировок японский солдат начинал верить, что он мог сражаться с храбростью, напором и отвагой, недоступными его противнику, выполняя приказы своих командиров и беспрекословно им подчиняясь.

Воинская служба и Бусидо

Такие качества японского солдата, как преданность долгу и стремление к самопожертвованию, в дальнейшем использовались для подготовки, обучения и развития воинских навыков. При этом японский солдат полагался на киай — фантастическую силу, или источник мощи, сокрытый в каждом человеке, которого можно достичь собственным усилием. Он был основой японских воинских искусств и умений. Термин ки означает «мысль», или «воля»; значение термина ай противоположно понятию «единение»; в целом суть киай может быть передана как мотивированная мощь, соединяющаяся со стремлением превзойти противника. Отсюда вытекает принцип превосходства духа над материей, лежащий в основе японских искусств дзюдо и карате.

Влияние киай на сознание самурая было невероятно мощным. Вскоре воины-самураи (а следовательно, и японские солдаты) пришли к вере в то, что преград выносливости человека не существует. Японское военное руководство использовало дух киай в качестве практического элемента воинской подготовки. Считалось, что при правильной мотивировке японский новобранец способен преодолеть любые преграды и тяготы. Полагали, что при правильном воспитании дух киай, или хара («внутренности»), может обеспечить солдату сверхчеловеческие качества. В результате японская армия приняла такие тяжелые методы обучения и тренировки солдат, каких не было, пожалуй, ни в одной другой армии мира. Одним из способов наказания, например, был 80-километровый марш; в период обучения солдат проходил через все возможные тяготы, с которыми мог столкнуться на поле боя и которые лежали, кажется, за пределами возможностей обычного человека. При подготовке к боевой службе западного солдата в большинстве армий устанавливались какие-то разумные пределы нагрузок, которые считались границей выносливости человека. В Императорской японской армии подобного не было. Японский солдат обязан был безропотно принимать все тяготы и нагрузки. В соответствии с кодексом воина не существует пределов выносливости, и пока человек не потерял хара, он может «идти вперед вечно». Из этого следовало, что самурай любого ранга не может отказаться от выполнения приказа на том основании, что задание превосходит силы человека. Слова «невозможно» в японской армии не существовало.

Японских солдат заставляли думать только о наступлении, даже если противник превосходил их числом, а сами японцы испытывали недостаток вооружения и снаряжения. В ходе Второй Мировой Войны зафиксировано множество случаев, когда японские войска начинали атаки на укрепленные позиции неприятеля без артиллерийской, воздушной или какой-либо иной поддержки, располагая лишь винтовками и пулеметами. Как показали события на Гуадалканале в августе 1942 года и в целом бои на тихоокеанском ТВД, японские солдаты часто бессмысленно бросались на американские, британские и австралийские позиции, теряя при этом массу людей, но не имея возможности даже приблизиться к противнику. Японские командиры никогда не препятствовали подобной практике, несмотря на неравные с неприятелем шансы на успех. Отказ японского офицера или солдата от нападения был глубочайшим противоречием кодексу Бусидо.

Бусидо четко определял отношения между самураями и их поведение в бою. Хотя Бусидо иногда трактуют как рафинированную форму европейского рыцарского поведения, следует отметить, что этот кодекс воина не включал каких-либо обычаев относительно защиты женщин и детей, поскольку японское общество оставалось глубоко патриархальным. Напротив, самурай обладал полной властью над женщинами в своем поместье, и его интересы были превыше всего. Это объясняет распространенную практику японцев в годы Второй Мировой Войны использовать женщин покоренных областей в качестве проституток. Эти «женщины для удовольствия», как они обозначались японским командованием, находились в полной зависимости от захватчиков и полностью эксплуатировались как солдатами, так и офицерами. Шовинизмом можно объяснить и легкость, с которой японские солдаты убивали ни в чем не повинное гражданское население на захваченных территориях.

Когда в ходе войны стали появляться британские, американские и другие пленные, японцы не могли найти в кодексе Бусидо рекомендаций, как следует обходиться с плененным иноплеменником. Поскольку японский солдат никогда не получал ясных инструкций по поводу обращения с пленными, его поведение по отношению к захваченным американцам и британцам менялось от вполне цивилизованного до едва ли не зверского. Объясняя, как японцы относились к военнопленным западных армий, один из японских офицеров в конце войны заявил: «Наши солдаты заранее не получили четких инструкций. Но когда стали поступать пленные, мы направили в части приказ отсылать их в штабы, не причиняя им ран. Я полагал, что, хотя война и негуманна, нам следует действовать по возможности человечнее. Когда в Бирме я захватил несколько ваших (британских солдат), я дал им пищу и табак». Такое отношение к пленным менялось в зависимости от того, где, когда и при каких обстоятельствах они захватывались. Правда, как замечает один историк, «бойцы редко бывают склонны к доброте, когда выходят из боя». Кроме того, большинство японских солдат рассматривало сдачу в плен как бесчестье, которое не может быть прощено.

Самураи воспринимали себя как истинных патриотов Японии, защитников трона и нации в целом. Кодекс воина означал, что дипломатия есть признак слабости, а заявления относительно достижения договоренностей вызывали отвращение. Молодые офицеры, мечтавшие о территориальной экспансии, опубликовали «Великое Предназначение», в котором были сведены воедино их взгляды по отношению к Императору и Хакко Ичи-ю («весь мир под одной крышей»): «С должным почтением мы полагаем, что божественное предназначение нашей страны заключается в ее распространении под рукою Императора до самых пределов мира».

Полевая и огневая подготовка

Подготовка пехотинцев японской армии включала обучение действиям в составе минимального по численности подразделения (отделения), последовательно переходя затем к действиям в составе взвода, роты, батальона и полка; завершающим аккордом были большие маневры, проводившиеся в конце каждого года. Обучение в ходе второго года службы по сути своей не менялось, но больше времени уделялось развитию специальных навыков, необходимых военнослужащим различных родов войск. Что касается качественной стороны изучения воинского дела, то можно сказать, что в японской пехоте оно предусматривало постепенность и последовательность в освоении материала с одновременным нарастанием интенсивности и глубины обучения. Японские солдаты совершали длительные марши с полной выкладкой и изматывающими упражнениями на выносливость; военное руководство считало это необходимым для того, чтобы воспитать в бойцах способность противостоять голоду и высоким нагрузкам в течение длительного времени.

Следует прояснить ставшее мифом воззрение относительно того, что японский солдат был лучше всего приспособлен для ведения боевых действий в джунглях. В целом это верно, но необходимо иметь в виду, что японский пехотинец прежде всего обучался ведению боя в любых климатических и природных условиях, а не только в джунглях. К тому же японский солдат получал навыки ведения «правильной» войны, то есть боевых действий, распространенных на Западном фронте периода Первой мировой. В самом деле, техника ведения боя, принятая японскими солдатами Второй мировой войны, особенно в ходе длительной войны в Китае, впервые была опробована еще в русско-японской войне 1904—1905 годов.

Японских солдат учили переносить все тяготы в любом климате и на любом типе местности. Особенно важной считалась тренировка в горных условиях и в холодном климате — практические занятия проводились в Северной Японии, Корее и на Формозе (Тайване). Там японские пехотинцы проводили «снежные марши» (сетчу ко-гун). Эти переходы, длившиеся четыре-пять дней, обычно организовывались в конце января или в первую неделю февраля, когда в Северной Японии устанавливается самая холодная погода. С целью повышения выносливости, солдатам запрещалось пользоваться перчатками, а ночевки организовывались под открытым небом. Основной целью подобных тренировок было приучение офицеров и солдат к холоду. С июля по август совершались длительные марши для приучения личного состава к жаре. И то, и другое проделывалось с целью обучения японского солдата переносить экстремальные температуры, самые жесткие условия жизни и всевозможные тяготы.

В дополнение к этим спартанским условиям пища и условия быта также были самыми простыми и практичными. Рацион японского солдата обычно включал большую пиалу риса, чашку зеленого чая, тарелку японских маринованных овощей, вяленую рыбу и пасту из жареной фасоли или же какие-нибудь местные деликатесы вроде фруктов и овощей. В столовой стоял большой прямой стол с деревянными лавками, установленными на голом полу из деревянных плашек. Как правило, столовая украшалась большим лозунгом или надписью с восхвалением верности Императору или напоминанием об одной из добродетелей воина.

Непосредственно же обучение включало штыковой бой (штык –«специальное оружие атаки»), основы маскировки, патрулирование, действие в ночное время, стрельбы, совершение маршей, обучение основам полевой гигиены, санитарии и первой медицинской помощи, а также информацию о военных новинках. На индивидуальном уровне каждый солдат готовился к ведению боя в условиях войны ХХ века, но при этом в основе его воспитания лежал кодекс Бусидо.

Полевые или «форсированные» марши

Огромное внимание, которое уделялось воспитанию несгибаемости и выносливости, приводило к тому, что японская армия активно включала в тренировочный процесс длительные переходы. Это делалось несмотря на многочисленные проблемы, которые возникали у японских солдат, вынужденных пользоваться неудобной кожаной обувью. Зачастую при выполнении учебных маршей солдат должен был сбрасывать свои ботинки и переобуваться в соломенные сандалии-вариси, которые носил в сухарной суме и использовал во время привалов.

Темп марша задавался заранее, и менять его запрещалось, как бы ни был труден переход. Роты должны были совершать марш в полном составе, и любой солдат (или офицер), покинувший строй, подвергался суровому взысканию. Британский наблюдатель, приданный японской армии в 1920-х годах, сообщал о том, как японский офицер, упавший от переутомления во время марша, покончил с собой, сделав харакири, «в надежде смыть неизгладимый позор». Ротные командиры обычно совершали марш в арьергарде колонны, а возглавлял движение второй или первый лейтенант. После каждых 50 минут перехода рота останавливалась, и объявлялся десятиминутный привал, чтобы солдаты имели возможность поправить обувь или выпить воды.

Полевая гигиена

Японский солдат непременно соблюдал требования полевой гигиены. Казармы в расположении частей дотошно чистились, постельное белье и одеяла ежедневно проветривались. Японская армия передвигалась преимущественно в пешем строю, и поэтому большое внимание уделялось гигиене ног, при возможности носки менялись два раза в день. Все солдаты должны были купаться, по возможности нательное белье менялось ежедневно или через день. Проверка чистоты проводилась при подготовке к принятию пищи, и командиры должны были лично проверять чистоту рук, состояние ногтей и одежды.

Рационы

В боевых условиях и на марше рацион японского солдата, или счичи бу но сан, состоял из пшеничной муки и риса; каждый солдат располагал семью порциями риса и тремя — муки. Мука и рис смешивались и отваривались в большом котле или чайнике. Солдат получал пищу три раза в день. Такой же была и основная пища в расположении части, но там рис обычно дополнялся какими-либо приправами. Хлеб солдаты получали раз в неделю, но не в обязательном порядке. Японские солдаты, как и многие жители Азии, не особенно любили хлеб и предпочитали ему рис и муку с различными добавками. При всех трех ежедневных приемах пищи солдаты получали горячее питье — зеленый чай или просто горячую воду.

Единая цель

Каждый этап подготовки японской армии в межвоенный период был посвящен одной цели — отбору, призыву и подготовке хорошо обученных пехотинцев. Эти солдаты должны были получить изрядную дозу военных знаний и умений. Процесс подготовки допризывника продолжался с периода обучения в средней школе до колледжа или университета, а непрерывные тренировки и учеба должны были обеспечить армии Японии достаточный приток обученных офицеров и солдат. Это и произошло во Второй Мировой Войне.

С самого начала военной подготовки вдохновляемый «духом воина», или Бусидо, со временем японский солдат становился одним из наиболее обученных и, без сомнения, одним из самых фанатичных противников, с которыми пришлось столкнуться армиям США, Китая, Великобритании, Австралии, Советского Союза и Новой Зеландии.

Не подлежит сомнению, что японская армия периода Второй Мировой Войны была преимущественно пехотной. Только против Советского Союза и Китая, а также лишь на нескольких островах Тихого океана японцы использовали бронетанковые и механизированные силы.

В большинстве случаев бои на Гуадалканале, в Бирме, на Новой Гвинее и островах Тихого океана были сражениями пехоты. Именно в этих боях японский солдат проявил себя находчивым и крепким бойцом, несмотря на все обстоятельства, которые ему противодействовали. Все это было следствием тренировок и пропаганды кодекса воина в межвоенный период.

Японские солдаты Императорской Армии сегодня

Храбрость японских солдат и верность своему Императору напоминала о себе спустя многие годы после войны. Спустя десятки лет после того, как закончилась Вторая Мировая Война, на различных островах, где вела бои Японская Императорская Армия, находились японские солдаты в потертых мундирах, не знающие, что война уже давным-давно закончилась. Охотники из отдаленных филиппинских деревень рассказывали о "людях-дьяволах", живущих в чащобах как лесные звери. В Индонезии их называли "желтыми людьми", которые бродят по лесам. Японским солдатам не приходило в голову, что можно сдаться местным властям, они продолжали свою партизанскую войну, войну за Императора. Это было делом их чести. Японские солдаты всегда выполняли свой долг до конца, до последней капли собственной крови.

@темы: история, япония, война, армия

---

Старые карты Японии

Немного карт разных периодов




Карта мира 1744 год Географический институт Киотского университета


Карта Сибири, Китая и Японии, Антверпен, 1592


Карта эры Сёхо (Курилы)














карта Японии 1868г




Немецкая карта Японии и Кореи 1894 года


город Эдо


18 в


карта Японии 1690 г


1812 г

@темы: история, япония, карты