танки и не только . фото

Погибшие советские танкисты и бойцы танкового десанта у ворот пограничной заставы. Танк – Т-26.


Красноармеец у захваченного немецкого легкого танка чешского производства LT vz.38 (в Вермахте обозначался Pz.Kpfw.38(t)). В военных действиях против СССР участвовали около 600 таких танков, которые применялись в боях до середины 1942 года.
Время съемки: лето 1941


Пулеметный расчет немецких егерей ведет огонь из пулемета MG-34. Лето 1941 года, группа армий «Север». На заднем плане расчет прикрывает САУ StuG III.


Немцы осматривают советские танки Т-34-76 завязшие на заливном лугу. Пойма реки Друть, под Толочином, Витебская область.
Время съемки: июль 1941

@темы: история, война, разное

---

Возвращение отважного солдата из забытия!

Птухин Эдуард Михайлович
Возвращение отважного солдата из забытия!


Я не загинул под Варшавой, в Германии погиб в бою!

или

Возвращение отважного солдата из забытия!
отважному красноармейцу Авдейчуку Павлу Кирилловичу посвящается....

Предисловие
Судьбы людские, как правило, словно писанны под копирку, когда речь идет о человеческом счастье и весьма разнообразны в своем трагизме...
Хочу Вам рассказать историю одной солдатской судьбы, которую цепь негативных случайностей толкнула в забытие. И только, спустя 63 года, цепь позитивных случайностей позволила вырвать имя отважного бойца из этого забытия. И это случилось лишь после того, как удалось объединить усилия десятков неравнодушных людей из различных странах Европы....


Германия.
Летом 2008 года в Земле Бранденбург началась модернизация (читай, "асфальтизация") проселочной грунтовой дороги между деревней Клессин и городом Лебус, которая издавна называлась "старая франкфуртская торговая дорога" (Alte Frankfurter Handelstrasse).
Левое побережье Одера считается "районом повышенного содержания опасных и взрывчатых предметов в земле", поэтому перед проведением любых строительных или землянных работ, каждый участок местности должен быть предворительно проверен специальной фирмой, имеющей доступ и разрешение на разминирование и уничтожение взрывчатых предметов. Вот и в этот раз, Свен Эмеррих со своими коллегами из фирмы Роель по обезвреживанию боеприпасов проверяли грунт под полотном грунтовой дороги, идя "с зазором безопасности" справа и слева от дороги метров по пять, для того, чтобы избежать детанацию старых боеприпасов при создаваемой транспортными средствами вибрации.
На одном участке дороги, точнее сказать, на ее обочине, наткнулись на останки двух солдат. Срочно вызванный специалист по перезахоронению останков жерт войны из Народного Союза Германии по уходу за воинскими захоронениями (VDK e.V.) Эрвин Ковальке подтвердил, что это два советских солдата, т.к. при них были найдены остатки совестких боеприпасов и советского обмундирования. При одном из них была найдена медаль "За Отвагу" N1888662...
Останки бойцов, как "неизвестные солдаты" были перезахоронены на сборное русское воинское кладбище в г.Лебус, а найденная медаль с актом перезахоронения отправлена в Deutsche Dienststelle (WASt)...
Начали проводить соответствующие архивно-розыскные мероприятия по установлению личности бойца с медалью "За Отвагу". Имея номерную медаль, был хороший шанс узнать имя погибшего бойца и навсегда его убрать из категории "неизвестный солдат". А если очень повезет, то узнать имя того бойца, который лежал с ним рядом долгие 65 лет...
Руководитель представительства МО РФ по организации и ведению военно-мемориальной работы в ФРГ Владимир Викторович Кукин переслал мне полученный из ЦАМО ответ на наш запрос. В официальном документе значилось, что медаль "За Отвагу" N1888662 была вручена 12 февраля 1945 года красноармейцу 1234 стрелкового полка 370 стрелковой дивизии Авдейчуку Павлу Кирилловичу 1914 года рождения, уроженцу Пинской области, Жабчинского района, села Малая Вулька.
Чтобы дать имя найденным останкам "неизвестного солдата", мало знать кому принадлежит найденная медаль. Необходимо иметь доказательство его гибели. А их не было!
Свежа была история, когда найденный при останках красноармейца орден, не дал ожидаемого результата, т.к. его законный владелец, согласно полученного ответа из ЦАМО, демобилизовался осенью 1945 года, а согласно присланного ответа на запрос с его Родины - умер в 1977 году в родной Чувашии....
Владимир Викторович Кукин с пониманием отнесся к моему бесспокойству по поводу отсутствия доказательных документов о гибели красноармейца Авдейчука и отправил повторный запрос в ЦАМО на предмет установление судьбы владельца найденной медали...


Белоруссия.
Ожидаючи ответа из ЦАМО, решил продолжить поиски на Родине красноармейца Авдейчука. Ведь если его имени нет в базе данных ОБД-Мемориал, то очень даже может быть, что он выжил в этой суровой и жестокой войне и ...вернулся домой.
Понадобилось некоторое время, чтобы установить территориально-административные изменения в Белоруссии. Как результат, звоню в Хойновский сельисполком Пинской области. Трубку снимает Алена Николаевна Корец. Внимательно выслушав мой рассказ о найденной медале, Алена Николаевна уже на следующий день выяснила, что красноармеец Авдейчук Павел Кириллович, уроженец деревни Малая Вулька с войны не вернулся. В Печатной Книге Памяти Пинского района записано, что "...красноармеец Авдейчук Павел Кириллович, 1914 гр. загинул в 1944 году под Варшавой...". Алена Николаевна посоветовала мне обратиться к старожилу деревни Малая Вулька - Серафиму Анисимовичу Рогальскому. Он, дескать, сам ветеран войны, ведет активный общественный образ жизни и знает больше всех о своих земляках...
Серафим Анисимович оказался общительным и интересным собеседником. Он рассказал, что в Малой Вульке числятся "пропавшими без вести" три селянина, один из которых Павел Авдейчук.
Павел рос безотцовщиной с матерью Татьяной Лукьяновной. Потом его мать сошлась с соседом Давыдом, у которого было своих трое - два сына и дочь. Так и стали они жить все вместе, как одна семья. Чем занимался Павел на оккупированной территории Серафим Анисимович точно не знает, т.к. сам был насильно угнан на работы в Австрию и после особождения наступающей Красной Армией весной 1945 года, через полевой военкомат был призван на воинскую службу добивать фашистов. После войны Павел в деревню не вернулся. Брат Иосиф умер в Малой Вульке, а брат Иван и сестра Елена переехали жить в Калининград. Связь с ними утеряна...
Поиски в Белоруссии только добавили вопросов и внесли еще больше противоречивых неясностей....


Германия.
В апреле 2012 года был получен ответ из ЦАМО. Прочитав официальный документ я не мог поверить своим глазам.
"... На Ваш запрос сообщаем, что по документам учета безвозвратных потерь сержантов и солдат Советской Армии за период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов Авдейчук Павел Кириллович, 1914 года рождения, уроженец Пинской области, Жапчинского района, села Маловулька в числе погибших, умерших от ран и пропавших без вести НЕ ЗНАЧИТСЯ.
...В приказах по 1234 стрелковому полку за ноябрь, декабрь 1944 года - январь-март 1945 года и в книгах безвозвратных потерь за 1944-1945 года Авдейчук Павел Кириллович НЕ ЗНАЧИТСЯ.
Других документов этого полка, необходимых для наведения справки, на хранении нет.
Сообщаем, что в алфавитных книгах учета безвозвратных потерь рядового и сержантского состава 370 стрелковой дивизии за 1942-1945 годы Авдейчук Павел Кириллович НЕ ЗНАЧИТСЯ.
Других документов управления 370 стрелковой дивизии за 1945 год, необходимых для наведения справки, на хранении не имеется..."
Слезай, приехали! Это что же получается: боец, реально получивший 12 февраля 1945 года медаль "За Отвагу", после этого пропал из всех видов учетных документов? В голову строевым маршем лезли невероятные мысли о загадочных Штирлицах, секретных агентах и т.д. Неужели простой парень из белорусской деревни в одночасье стал супер засекреченным разведчиком и бюрократическая военная машина разведки или "смерш" вычеркнула его имя из всех списков полка во благо нашей Родины?
А может быть, все дело в пресловутом человеческом факторе, в виде уставших и вечно невыспанных писарях, потерянных штабных документах и т.д.
Своими грустными мыслями поделился с товарищем по архивно-поисковой работе Владимиром Николаевичем Синюченко, проживающим в славном городе Одесса...
Мы зашли в тупик! В какую сторону "копать" дальше - не понятно!


Украина.
Владимир Николаевич принял новость о "поисковом тупике", как наглый вызов забуксовавшей бюрократической машины прошлого нам, живущим в веке высоких технологий...
Подробнейшим образом изучив имеющийся материал, начал рисовать схему возможного поиска. Один из векторов поиска показывал на общедоступный электронный банк документов "Подвиг Народа в Великой отечественной войне 1941-1945гг.".
Именно там, при соответствующей доле везения, можно найти наградной материал фактически на всех награжденных бойцов. Очень уж хотелось самому почитать наградной на Павла Авдейчука, чтобы попытаться найти важные мелочи в тексте наградного, без которых дальнейший поиск просто невозможен.
Задав данные Авдейчука в "поисковик", обомлел увидев результат. Выходило, что Авдейчук Павел Кириллович был награжден трижды: известной нам медалью "За Отвагу" и еще двумя орденами"!!!
В представлении к ордену "Красная Звезда", подписанный командиром 1234 стрелкового полка значилось : "... Красноармеец Авдейчук в боях 16 февраля 1945 года за г.Клессин получил задачу пробраться в тыл противника, оседлать шоссейную дорогу идущую с г.Лебус на Клессин и преградить путь отходящему противнику... Будучи ранен, из поля боя не ушел и продолжал стойко защищать занятый рубеж..."
Получается, что 12 февраля 1945 года красноармеец Авдейчук получил медаль "За Отвагу", а уже 16 февраля 1945 года в бою за Клессин он был ранен и представлен к ордену "Красная Звезда". Ни одно слово в наградном листе не указывало на гибель Авдейчука...
Было принято решение, тщательнейшим образом изучить архивные документы 1234 стрелкового полка и 370 стрелковой дивизии начиная с 15 февраля 1945 года.


Россия.
Член поискового отряда "Высота имени Дмитрия Сячина" Тимченко Константин Валерьевич согласился помочь поработать с интересующими нас архивными документами в ЦАМО. Зная порядок работы с документами в ЦАМО, Константин Валерьевич решил взять себе помошника из числа старшеклассников школы N250 г.Москвы. Им с готовностью стал десятиклассник Скориков Богдан.
Заказав максимально возможное количество дел в ЦАМО, начали их изучать в читальном зале.
Лист за листом, дело за делом...
Вот она удача! В приказе по 1234 стрелковому полку 370 стрелковой дивизии N48 от 17 февраля 1945 года в §4 значилось " Выбывших по ранению исключить из списков полка и всех видов довольствия: ...N 57 - кр-ц Аватчук Павел Кириллович, 2 стрелковая рота...".
Получается, что неправильно записанная фамилия привела к тому, что боец "выпал" из всех учетных документов полка?
Согласно §4 в этот день было исключено из списков полка 41 боец 2 стрелковой роты. Проверив всех этих бойцов по обобщенному банку данных ОБД-Мемориал выяснили, что только ДВА бойца из 2 роты не проходят по донесениям боевых потерь:
N 55 - красноармеец Адамович Василий Якимович - числится "пропавшим без вести", согласно "подворового опроса".
N57 - красноармеец Аватчук(Авдейчук) Павел Кириллович - "потерян во всех имеющихся полковых и дивизионных учетных документах".
Вот Вам и второй боец, останки которого были найдены в 2008 году на обочине дороги Клессин-Лебус !!!
Не верилось, что у них столько общего:
- оба 1914 года рождения;
- оба уроженцы Белоруссии, оба - Пинской области;
- оба призванны в ряды СА после освобождения Белоруссии от фашистов - в июле 1944 года;
- оба бойцы 2 стрелковой роты 1234 СП;
- оба принимали участие в бою 16 февраля 1945 года на дороге Клессин-Лебус;
- оба по наградным документам - будучи раненными оставались до конца на поле боя;
- оба за этот бой были представлены к орденам "Красная Звезда";
- оба по документам полка в этом бою получили ранения и эвакуированы:
- оба по послевоенным документам с неизвестной судьбой: один - "пропавший без вести", а второй - вообще потерян по всем учетным полковым и дивизионным документам.
Вот уж, действительно: случайности - не случайны!!!

Заказав копирование найденных документов, Константин Валерьевич и Богдан с чувством до конца исполненного долга, отправили радостные письма коллегам-поисковикам в Берлин и Одессу...


Украина.
Заместитель командира мотострелкового батальона, гваридии майор в запасе, Синюченко Владимир Николаевич внимательно изучал присланные документы. Вчитываясь в тексты полковых приказов, журнала боевых действий, изучая прилагающиеся схемы и сравнивая их с копиями наградных листов он четко представлял картину на том поле боя...
15 февраля 1945 г. 1234 стрелковый полк (СП) десятые сутки вел бои за расширение плацдарма, отражая непрерывные контратаки противника, стремившегося сбросить полк за Одер. Батальоны 1234 СП, оседлав западную часть дороги Лебус-Клессин, пытались в сложных условиях выполнить ранее поставленную задачу: захватить район господствующей высоты с отметкой 54,2 до которой оставалось немногим более 1 км.
Над правым флангом полка "нависала" деревня Клессин, занятая противником. Оттуда методично бил "Фердинанд", обстреливая переправу и пойму Одера. Из Клессин и с высоты 54,2 позиции полка постоянно обстреливались ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем. В течении дня 15 февраля 1945 года 1 стрелковый батальон (1 СБ) получил задачу ликвидировать разрыв с соседом слева путем примыкания к нему. Однако в дневное время приказ не был выполнен из-за достаточно сильного огня противника.
В 20.00 15 февраля противник атаковал передний край полка с двух направлений силами до двух рот и 9 танков. В результате ожесточенного боя батальоны полка удержали занимаемые рубежи. О драматизме, полном напряжении физических и моральных сил говорит тот факт, что во время ночного боя застрелился заместитель командира 1 СБ.
В ночь с 15 на 16 февраля был перехвачен по радио приказ немецкого командования на наступление с задачей захвата высот южнее Клессин. В 1.30 16 февраля противник произвел разведку боем. 1234 СП отражал атаки и окапывался. В 12.30 противник произвел 15 минутный огневой налет и силами до 4 рот с танками атаковал позиции батальонов. По показаниям пленных, в каждой немецкой роте насчитывалось до 150 человек. Оборонявшийся 1234 СП имел два батальона фактически двухротного состава, понесших потери в предыдущих боях, с резервом в виде неполной 7 роты. Так что, можно говорить о кратном превосходстве противника в личном составе и танках.
Нанеся мощный удар, немцам удалось обойти правый фланг полка. Сосед справа, 1 стрелковая рота 271 Гвардейского стрелкового полка начала беспорядочный отход. Наиболее красноречиво это описывает не совсем штабная фраза из журнала боевых действий 1234 СП : "...правый сосед, 1 СР 271 Гв.СП, оставив боевой участок разбежалась..."
Усилиями 4 СР 1234 СП и прибывшего взвода автоматчиков полка, противник был остановлен и отброшен.
В это же время, до роты пехоты противника с 6-7 танками перешла в атаку на позиции 5 СР и 2 СР (в составе которой сражались в т.ч.красноармейцы Авдейчук П.К. и Адамович В.Я.). В журнале боевых действий полка этот бой описан в нескольких сухих предложениях "...благодаря нестойкости командира 2 СР, рота с оставшейся группой 7 СР (командир роты убит при отражении атак противника) отошла на восточную сторону дороги, где и закрепилась...". Очевидно в одном из эпизодов этого боя, который продолжался пять часов и совершили свои последние подвиги рядовые Авдейчук и Адамович.
2 СР отошла на 150-200 метров, при этом взвод 5 СР продолжал удерживать западную часть дороги: "...взвод 5 СР (командир взвода лейтенант Похабов) принял неравный бой с противником, продолжал оставаться на боевом рубеже, уничтожая наседавших немцев с танками..."
Анализируя наградные документы воинов 1234 СП, награжденных Орденом Славы, можно частично восстановить картину тех боевых эпизодов, в которых было все, и переходящие из рук в руки траншеи и рукопашные схватки. Так, например, сержант Громов Д.П. первым ворвался в отбитую у немцев траншею, уничтожил несколько солдат противника и захватил ручной пулемет. Красноармеец Анакулов Мавлян ворвался в занятую немцами траншею и лично в рукопашной схватке уничтожил двух немецких солдат. Примечательно, что за бои на плацдарме только одним приказом было награждено орденами Славы 50 солдат и сержантов 1234 СП .
В результате боя 16.02.1945 занимаемый 1234 СП рубеж был удержан, за исключением позиций 2 СР, которая отошла на восточную сторону дороги. По боевым документам полка в ходе боя было уничтожено до 300 солдат и офицеров противника, захвачено двое пленных. Потери полка составили 25 человек убитыми, 111 человек раненными и 50 человек "не уточнено, сколько убито, а сколько ранено". К сожалению документальные подтверждения этих уточнений не найдены. Сухая фраза в ответе ЦАМО гласит, что "других документов 1234 сп на хранении не имеется".
В материале использованы документы ЦАМО:
- фонд 370 СД, опись 1, дело 108;
- фонд 1234 СП, опись 62492, дело 11;
- фонд 1234 СП, опись 62492, дело 19;
- фогд 1234 СП, опись 82404, дело 1.



Германия.
Оставалось дело за самым малым: найти подтверждение, что останки двух бойцов были найденны именно в том месте на дороге Клессин-Лебус, где 15-16 февраля 1945 года вела бой 2 стрелковая рота 1234 стрелкового полка.
Очень огорчал тот факт, что акт перезахоронения двух бойцов Эрвин Ковальке исполнил халатно.
Выражаясь сухим бюрократическим языком - акт был пуст!. Никаких данных, позволявших бы установить точное место расположения первичного захоронения советских воинов в акте указано не было...
В воскресный день вместе с "берлинским добровольцем" Крохиным Юрием Владимировичем в Клессин в надежде найти очевидцев эксгумации двух красноармейцев.
К слову будет сказано, что факт случайной находки останков красноармейцев при проведении строительных или землянных работ в районе Клессин, вещь довольно частая. И то количество "добровольных историков родного края", которое имеется в любой немецкой местности, и то внимание, с которым местные немцы следят за происходящим у них в округе, давали нам уверенность на позитивный исход поиска.
В воскресенье найти кого-то в немецкой деревне без назначения предварительной встречи - вещь маловероятная. Но нам очень надо было! Мы верили в русский "авось" !
Проехали Клессин полностью. Деревня словно вымерла. Уже на выезде из Клессина встретили пожилую немку, поливающую цветы в полисаднике. Объяснили цель своего приезда. Она позвала мужа и сказала, чтобы он показал нам дорогу к Юргену Куртцу, который занимается историей родного края и содержит небольшой частный музей в соседней деревне Подельциг.
Юрген оказался общительным и очень приятным собеседником, который с радостью согласился показать нам место, где на старой франкфуртской торговой дороге нашли останки двух красноармейцев.
Новый асфальт приятным жужжанием уходил из под колес машины. Дорога делает небольшое снижение с поворотом. Юрген вышел из машины и показал место, где на обочине дороги нашли останки наших бойцов. Именно в том месте на дороге, в ее самом низком месте, открывался свободный вид в сторону Одера шириной метров сто...
Я держу в руках схему расположения стрелковых рот в бою за эту дорогу 16 февраля 1945 года и осматриваю окресности.
Мы стояли именно на том месте , где на схеме были обозначенны позиции 2 роты. Получается, что именно здесь, на обочине дороги Клессин-Лебус, погибли два уроженца Белоруссии.
Слова комом застряли в горле...


Калининград.
Я связался с Александром Валерьевичем Будаевым, исполнительным директором ассоциации поисковых отрядов Калининградской области "ПАМЯТЬ" и попросил его помочь в поиске Елены и Ивана Авдейчуков.
К поиску родственников подключился Виктор Леонидович Зубарев и уже на следующий день были найдены все родственники Авдейчука, проживающие в Калининграде.
Брат Иван Дывыдович умер в 2007 году.
Сестра Тинина (Авдейчук) Елена Давыдовна живет в Калининграде. О судьбе Павла она была немногословна: был, якобы, в партизанах, после освобождения Белоруссии пошел в Армию. Больше о Павле никто ничего не слышал. К сожалению, никаких фотографий Павла в их семейных альбомах нет...
Не каждый день случаются истории подобные нашей, поэтому Александр Валерьевич Будаев быстро организовал небольшой репортаж на местном телевидении...


Награды.
Без слов понятно, что любой солдат, в те лютые и тяжелые года, защищал свою Родину, не жалея живота своего. И не корысти ради, шли бойцы на врага и головы свои ложили под смертельным огнем.
Родина-мать различными способами благодарила сынов своих за их доблестный ратный труд. Как правило, награждение орденами и медалями в лихую годину - лакмусовая бумажка солдатской доблести и отваги!!!
Медаль "За Отвагу":
В приказе по 1234 СП 370 СД 69 Армии N02/н от 10.01.1945 записано, что "...за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленную при этом доблесть и мужество награждаю: стрелка 3 стрелковой роты красноармейца Авдейчук Павла Кирилловича за то, что он 26 августа 1944 года в боях при расширении платцдарма на западном берегу реки Висла в районе Гура-Пулавска из своего оружия угтчтожтл 3 немецких солдат и был ранен..."
Эту, свою первую награду, красноармеец Павел Авдейчук получил из рук командира 12 февраля 1945 года, когда его полк уже форсировал Одер и принимал участие в боях за захват платцдарма на западном берегу.
Он целых 4 дня гордо носил эту солдатскую награду на груди, которая, в последствии, была с ним долгих 63 года и только факт неразравной связи красноармейца со своей первой боевой наградой, позволил нам спустя 67 лет установить его судьбу...
Медаль находится на хранении в г.Берлин, Deutsche Dienststelle (WASt).
Орден "Отечественная война, 1 степени":
В наградном листе, подписанным 6 февраля 1945 года командиром 1234СП, записано:
"...Красноармеец Авдейчук 30 января 1945 года при овладении городом Мезеритц, первым ворвался в город и вместе с группой автоматчиков уничтожил расчет 3 зенитных пушек, которые вели огонь прямой наводкой по наступающей пехоте, не давая возможности подойти к городу, тем самым способствовал подразделениям ворваться на окраину города.
В последующих уличных боях по овладению городом. тов.Авдейчук находясь впереди все время, одним из первых врывался в расположение противника из личного оружия уничтожил 10 немецких солдат.
За образцовое выполнение задания командования, проявление личной отваги и активное участие в боях за овладением городом, товарищ Авдейчук достоин правительственной награды - орден "Славы, 3 степени".
Но 8 февраля 1945 года командир 370 СД решил, что правильнее будет красноармейца Авдейчука, за его личное мужество и безумную храбрость, наградить другим орденом и сделал на наградном листе размашистую приписку: "Достоин правительственного награждения орденом "Богдан Хмельницкий, 3 степени".
А уже 23 февраля 1945 года в штабе 69 Армии решили, что командир полка и командир дивизии неправильно оценили боевые заслуги красноармейца Авдейчука и поставили свой окончательный вердикт: "Приказом войскам 69 Армии 021/н от 17 февраля 1945 года награжден орденом "Отечественная война, 1 степени".
Только Павел об этом уже не узнает, т.к. днем раньше в бою на дороге Клессин-Лебус погиб смертью храбрых!!!
1 сентября 1989 года в Звенигородском ОРВК Калининградской области орден "Отечественная война, 1 степени" N 2287889 (орденская книжка Ж-827951) был вручен брату Павла Кирилловича Авдейчука - Ивану Давыдовичу Авдейчуку.
После смерти в 2007 году Ивана Дывыдовича орденская книжка хранится у их сестры - Елены Давыдовны.
На вопрос: "А где же сам орден?", родственники неуклюже пожимают плечами и тихо твечают: "Мы не знаем!".
Орден "Слава, 3 степени":
В наградном листе, подписанным 21 марта 1945 года командиром 1234 СП, записано:
"... Красноармеец Авдейчук в боях 16 февраля 1945 года за г.Клессин, ролучил задачу пробраться в тыл противника, оседлать шоссейную дорогу, идущую с г.Лебус на клессин и преградить путь отходящему противнику. Презирая опасность тов.Авдейчук задачу выполнил. Убил из личного оружия 2-х солдат противника. Будучи ранен из поля боя не ушел и продолжал стойко защищать занятый рубеж. Достоин Правительственной награды: орден "Красная Звезда".
Но 26 марта 1945 года командир дивизии не согласился с предложение командира полка и решил по своему : "Награждаю орденом "Слава, 3 степени" и его решение вступило в силу приказом N026/н от 27.03.1945 года.
Что стало с этим орденом до сих пор не понятно!
На момент окончательного решения комдива о награждении за бой 16.02.1945 красноармеец Авдейчук уже "был потерян во всех учетных документах"!
На учетной карточке награжденного в графе "награжден" имеется запись: размашисто "3347-249" и ниже "ПрибВО N173/5/1271-5 от 4.07.89, на перед. док. семье".
Родственники утверждают, что про этот орден ничего не знают!!!


Белоруссия.

Можно было бы уже закончить нашу историю, но очень уж мне хочется рассказать Вам еще об одном "небольшом" завершающем эпизоде нашего расследования.
В очередной раз, позвонил Серафиму Анисимовичу Рогальскому и рассказал о результатах наших совместных поисков. Работа была проведена весьма и весьма результативно. Только один факт не давал мне никак покоя: у нас не было НИ ОДНОЙ фотографии нашего героя. Очень уж хотелось вырванную из забытия жизнь и реальные подвиги солдата, привязать к его внешнему облику!
Высказал свою печаль Серафиму Анисимовичу. Видно не забыл наши предыдущие разговоры ветеран войны и, словно ожидая мои слова, с радостью выдал: "Есть фотография Павла!"
В селе живет Рогальская (в девичестве, Авдейчук!) Надежда Кирилловна, 1931 года рождения. Еще до войны ее отец Кирилл дружил с Павлом Авдейчуком. Когда Серафим Анисимович рассказал всем селянам про наши поиски, то все стали листать свои семейные альбомы, в надежде найти фотографию Павла. Каково же было удивление Надежды Кирилловны, когда она нашла в своем семейном альбоме маленькую, три на четыре, фотографию Павла.
"Только есть небольшая проблема, - добавил ветеран войны,- Надежда Кирилловна поломала ногу, и после лечения в районой больнице г.Пинска временно находится под присмотром в доме своей дочери Надежды в Пинске. В Малую Вульку она приедет только через две недели".
К сожалению, у нас не было такого запаса времени, т.к. весь материал надо завтра срочно отправлять в редакцию.
Дозвонился до Надежды Кирилловны. Она с радостью хотела нам помочь, но сломанная нога в гипсе, все ее добрые намерения перечеркивала на нет. Без помощи из вне - это дело не закончить!
Звоню своему давнему Другу - Юрию Александровичу Громыко, проживающему под Минском в г.Столбцы. Рассказав ему про наше расследование и "горящую" статью в журнале, попросил помощи, дав ему контактный телефон в Пинске. Тут же, позвонил Надежде Кирилловне, чтобы предупредить о возможном приезде "почтальона" в последующие дни за фотокарточкой. Звоню Юрию Александровичу,чтобы сообщить, что его звонок в Пинске ждут, а его жена Ирина встревоженным голосом отвечает: "Он сразу же позвонил в Пинск и после телефонного разговора срочно уехал! Что-нибудь случилось?". Успокоил ее, рассказав детали происходящего. В Белоруссии - воскресенье, 8 часов вечера! До Пинска - 270 километров!
Уже через три часа, Юра мне рассказывал по телефону, что забрал Надежду Кирилловну из Пинска, завез ее в Малую Вульку, она отдала ему маленькую фотографию, заехали к Серафиму Анисимовичу "пообщаться на коротке", потом он завез Надежду Кирилловну в Пинск и вот ...первый час ночи и он довольный везет ценную фотографию домой, чтобы утром отправить ее мне по электронной почте...
Я мысленно обнял Друга за то, что он у меня есть!!!
Вот так вот, дружба двух мужчин в довоенное время, позволила сохранить образ отважного солдата. А дружба двух мужчин во времена "технического прогресса" - получить вовремя этот ценный образ!



Эпилог.

Закончилась наша история.
В настоящий момент решается вопрос, чтобы в экспозиции музея г.Пинск нашлось место для рассказа о судьбе мужественного земляка. Ведь весь нами собранный материал и медаль "За Отвагу" N1888662 - достойное подтверждение Мужества, Доблести и Отваги простого жителя Белоруссии, который сильно любил свою Родину.

В списках сборного русского воинского захоронения в г.Лебус вместо записи "неизвестный солдат", появилось два новых имени:
Красноармеец Авдейчук Павел Кириллович, 1914 - 16.02.1945
Красноармеец Адамович Василий Якимович, 1914 - 16.02.1945

Все, кто от чистого сердца помогал мне в этом расследовании поименно названны выше. Им ВСЕМ - низкий поклон, за то, с какой самоотдачей каждый из них учавствоал в этом интересном и важном мероприятии!!!
Особая сердечная благодарность всему коллективу журнала "Военная Архиология" за то, что рассказали широкому кругу людей нашу историю!!!

Стучитесь и Вам откроется!!!


Берлин, 25.07.2012

Добровольный смотритель советских воинских захоронений в Германии,
Птухин Эдуард Михайлович

@темы: история, Россия, война, разное

---

Судьба русского населения Финляндии в 1918–1920 гг.

Судьба русского населения Финляндии в 1918–1920 гг.
Павел Сутулин, историк.

Отношение финнов к России никогда нельзя было назвать дружелюбным. В стране, бывшей на протяжении нескольких столетий ареной войн между Швецией и Россией, последняя устойчиво воспринималась как «угроза с Востока». Как отмечает один из крупнейших дореволюционных специалистов по истории Финляндии М.М. Бородкин, «русские с оружием в руках не раз проходили Финляндию от края до края, оставляя за собой не мало опустошенных селений и человеческих трупов… слово «rysse» (русский) наводило страх и являлось синонимом дикости и грубости»[1]. Наиболее тяжелым в этом отношении, безусловно, было завоевание Финляндии в ходе Северной войны, оставившей глубокий след даже в финском фольклоре. Типичными были истории о том, как «русские прежде чем убить матерей, отрезали им груди и засовывали их в рот грудным младенцам, которых они могли насадить на изгороди или бросить на землю», «людей забивали как скот, так что кровь и трупы были видны повсюду на улицах», «казаки убивали тех, кого встречали, насаживали на пики или рубили своими длинными саблями. Женщин сначала насиловали, а потом убивали. Не щадили даже детей, убивая их жестоким образом. Их либо пронзали пиками в колыбелях, либо вынимали из колыбелей и ударяли о стену так, что мозги разлетались по сторонам»[2]. Подобные легенды были крайне популярны в финском фольклоре в течение «6-ти или 7-ми поколений»[3]. И хотя подобные рассказы большей частью являлись преувеличениями, а поведение русских войск в Финляндии было куда более цивилизованным, тем не менее они, под влиянием шведских и во многом общеевропейских представлений о России, создали в сознании финнов образ варварской страны.

Несколько нормализовалось финское отношение к русским после присоединения Финляндии к России в 1809 г. Предоставив Финляндии весьма привилегированное место в составе Империи, Петербургу удалось завоевать расположение финнов. Однако, как отмечал в своем докладе Александру II в 1861 г. сенатор Бруннер, «не должно заключать, что любовь и преданность [финнов] монарху простирается также и на русский народ, к которому доселе не было симпатий по многим причинам, каковы суть: различие религий, характера, нравов и обычаев и прочее»[4]. Аналогичного мнения насчет характера отношения финнов к России придерживаются и финские историки[5]. Но даже подобная картина представляется идиллической в свете последовавших за ней перемен.

Начиная с конца XIX в., отношение финнов к России вновь меняется в худшую сторону, что связано с так называемой «политикой русификации», которую попытались провести царские власти в отношении Финляндии. В Великом княжестве, бывшем до этого одной из самых лояльных императору частей Российской Империи, начинаются беспорядки, саботаж царских указов, получает развитие сепаратизм и национализм. Там находят убежище и поддержку многие русские революционные организации, финские «активисты» (так в Финляндии называли сторонников борьбы с Россией) готовят подпольные вооруженные отряды, и устраивают покушения на российских чиновников[6]. В годы русско-японской войны лидеры финских сепаратистов пытались наладить контакты с Японией[7], а в Первую Мировую войну – с Германией, на стороне которой даже воевал егерский батальон, набранный из числа финских добровольцев[8]. И хотя некоторые подпольные организации специально подчеркивали, что их целью является возбуждение среди финнов ненависти не к русскому народу, а к русским властям[9], для многих активистов эти понятия слились воедино. Таким образом, противостояние финнов с царским правительством оказало весьма серьезное влияние и на отношение финнов к русским даже после обретения Финляндией независимости. Именно с этого момента (а точнее – с начала финской Гражданской войны в январе 1918 года) русофобия в Финляндии (точнее в Белой ее части) принимает наиболее радикальные формы. Причину такого положения дел весьма четко сформулировал финский историк О. Каремаа: «Во время гражданской войны в Финляндии за разжигаемой русофобией, как представляется, стояло желание белых сделать русских козлами отпущения за все жестокости и тем самым обосновать собственные идеи»[10], «по психологическим причинам жестокую правду о братоубийственной войне пытались замаскировать якобы идеологической борьбой в защиту западной культуры от русских, объявленных заклятыми врагами… без внешнего врага поднять массы на войну было бы сложно»[11]. Иными словами, белым в Финляндии требовалась какая-то внешняя угроза, чтобы отвлечь собственное население от тех глубоких политических и социально-экономических проблем, которые привели финское общество к расколу и войне. И такой угрозой была объявлена Советская Россия и в частности — русские войска, которые еще не были выведены с территории Финляндии после получения ей независимости, а в общественное сознание финнов начала активно внедряться мифологема «освободительной войны» против России, которая должна была подменить собой реальную гражданскую войну, хотя в действительности русские войска не несли никакой угрозы финской независимости, а вся помощь РСФСР красным финнам свелась к тайным поставкам оружия и идеологической поддержке. В итоге ненависть к русским в этот период вылилась в Финляндии в открытые этнические чистки. Русские подвергались уничтожению безотносительно того, служили ли они добровольцами в Красной гвардии, или были сочувствовавшими белым гражданскими лицами. В Таммерфорсе после его взятия белыми 6 апреля 1918 г. было уничтожено около 200 русских, в том числе белых офицеров[12], число казненных русских в Выборге 26–27 апреля оценивается в 1000 человек[13 ] (абсолютное большинство которых не принимало никакого участия в гражданской войне), в том числе женщин и детей. Так, в далеко не полном, содержащим всего 178 фамилий, списке убитых в Выборге русских, хранящемся в ЛОГАВ, содержатся сведения об Александре Смирнове (9 лет), Касмене Свадерском (12 лет), Андрее Чубрикове (13 лет), Николае и Александре Наумовых (15 лет) и т. д.[14]. Под горячую руку белофиннов попали и некоторые поляки, которых расстреливали, вероятно, спутав с русскими[15] (причем подобные «ошибки» случались и в других местах: например, один принятый за русского поляк был убит в Ууси Каарлепюю[16]). Один из русских эмигрантов, живших в то время недалеко от Выборга, так описывал происходившее в городе: «Решительно все, от гимназистов до чиновников, попадавшиеся в русской форме на глаза победителей пристреливались на месте; неподалеку от дома Пименовых были убиты два реалиста, выбежавшие в мундирчиках приветствовать белых; в городе убито 3 кадета; сдавшихся в плен красных белые оцепляли и гнали в крепостной ров; при этом захватывали и часть толпы, бывшей на улицах, и без разбора и разговоров приканчивали во рву и в других местах. Кого расстреливали, за что, все это было неизвестно героям ножа! Расстреливали на глазах у толпы; перед расстрелом срывали с людей часы, кольца, отбирали кошельки, стаскивали сапоги, одежду и т. д. Особенно охотились за русскими офицерами; погибло их несть числа и в ряду их комендант, интендант, передавший перед этим свой склад белым, и жандармский офицер; многих вызывали из квартир, якобы для просмотра документов, и они домой уже не возвращались, а родственники потом отыскивали их в кучах тел во рву: с них оказывалось снятым даже белье»[17].



События в Выборге вызвали широкий резонанс в России. Советское правительство 13 мая обратилось к германскому послу В. Мирбаху с просьбой о создании совместной комиссии для расследования убийств русских жителей Финляндии. При этом происшедшее в городе описывалось следующим образом: «Здесь происходили массовые расстрелы ни в чем не повинных жителей русского происхождения, совершались чудовищные зверства над мирным русским населением, расстреливались даже 12-летние дети. В одном сарае в Выборге, как передавал свидетель, последний видел 200 трупов в том числе русских офицеров и учащихся. Жена убитого подполковника Высоких рассказывала свидетелю, что она видела, как уничтожаемые русские были выстроены в одну шеренгу и расстреляны из пулеметов. По словам свидетелей, общее число убитых за два дня доходит до 600 человек. После занятия Выборга белогвардейцами группа арестованных русских подданных, числом около 400 человек, среди которых находились женщины и дети, старки и учащиеся, были приведены к вокзалу; посоветовавшись между собой минут 10, офицеры объявили им, что они приговорены к смертной казни, после чего арестованные были отправлены к Фридрихсгамским воротам на «валы», где их и расстреляли из пулеметов; раненых добивали прикладами и штыками, происходило настоящее истребление русского населения без всякого различия, истреблялись старики, женщины и дети, офицеры, учащиеся и вообще все русские»[18]. Немало возмущения описанные выше факты вызвали и в рядах русского Белого движения, в результате чего многие его лидеры выступили позднее против обсуждавшихся проектов совместного с финнами похода на Петроград армии Юденича. Морской министр Северо-Западного правительства контр-адмирал В.К. Пилкин писал в 1919 году своему коллеге в правительстве Колчака контр-адмиралу М.И. Смирнову: «Если финны пойдут [на Петроград] одни, или хотя бы с нами, но в пропорции 30 тысяч против трех-четырех,— которые здесь в Финляндии, то при известной их ненависти к русским, их характере мясников…они уничтожат, расстреляют и перережут все наше офицерство, правых и виноватых, интеллигенцию, молодежь, гимназистов, кадетов — всех, кого могут, как они это сделали, когда взяли у красных Выборг»[19]. Того же мнения придерживался и один из лидеров антибольшевистского петроградского подполья В.Н. Таганцев: «Никто из нас не хотел похода финляндцев на Петроград. Мы помнили о расправе над русскими офицерами заодно с красными повстанцами»[20]. Причем, по мнению историка Т. Вихавайнена, подобные взгляды на судьбу Петрограда в случае взятия его финнами «имеют под собой основание и в смысле опыта 1918 г., и в тех планах, которые вынашивались в экстремистских кругах «активистов»[21].

Преследованиям подвергались и финские женщины, имевшие связь с русскими: им остригали волосы, рвали на них одежду, а в некоторых местах даже обсуждали возможность их клеймения каленым железом. В местечке Корсняс подобную экзекуцию в последний момент предотвратил местный священник[22]. Проблемы чистоты нации вообще, судя по всему, весьма беспокоили финское общество: когда в 1921 году в Финляндию эвакуировались участники Кронштадского восстания, финская пресса резко выступила против размещения беженцев в сельской местности, опасаясь, что русские смешаются с местным финским населением[23]. В результате кронштадтцы были размещены в нескольких лагерях с весьма строгими условиями содержания: границу лагеря запрещалось покидать под угрозой расстрела, общение с местными жителями также было строго запрещено[24].

С окончанием гражданской войны физическое уничтожение русских в Финляндии прекратилось, но желание финского правительства избавиться от русского населения и беженцев никуда не исчезло. Еще в апреле 1918 года финский сенат принял решение о высылке из страны всех бывших русских подданных, и в течение весны-лета около 20 000 русских оказались выдворены из страны[25]. Впрочем, вскоре финны отказались от подобной практики и предоставили российским беженцам возможность попасть в страну. Обосновывалось это соображениями формирования благоприятного международного имиджа Финляндии. О. Стенруут, руководивший на тот момент финским МИД, полагал, что терпимая к беженцам политика Финляндии укрепила бы ее независимый статус и освободила от германской зависимости. Того же мнения придерживался и пограничный комендант Рантакари, считавший, что отказ в приеме беженцев принес бы Финляндии «ненависть всего цивилизованного мира»[26]. Однако параллельно с подобными решениями в стране нагнеталась межнациональная напряженность. Основными проводниками русофобии в финском обществе стали бывшие егеря, Аграрный Союз, получивший 42 места в парламенте в 1919 году и ставший второй по величине партией, щюцкор и созданное в 1922 году Академическое карельское общество (АКС). Причем разжигаемая этими организациями ненависть носила, с точки зрения ее членов, созидательный характер, являясь неотъемлемым элементом конструирования финской национальной идентичности. По их мнению, единства финской нации возможно было достичь только через разжигание ненависти ко всему русскому. «Если нам это удастся,— полагал председатель АКС Элмо Кайла,— тогда уж не за горами то время, как нацию нашу будет вести одна мысль, сильная, всепобеждающая, когда воплотится в жизнь поговорка мужей Хярмя «о рюсся можно говорить, лишь скрежеща зубами». Тогда Финляндия станет свободной»[27]. Весьма символичную в этом смысле медаль для членов АКС разработал один из его идеологов священник Элиас Семойоки: одна ее сторона олицетворяла любовь к Финляндии, другая – ненависть к России[28]. В результате в Финляндии проводилась систематическая политика возбуждения национальной вражды в отношении русских. Еще в 1920 г. упоминавшийся выше Э. Кайла составил «инструкции и программу распространения «рюссафобии» (от слова «рюсся» — презрительного именования русских), которые были разосланы окружным начальникам щюцкора, «активистам» и егерским офицерам. Получателям следовало организовать в своих коллективах распространение русофобии и назначить ответственных за это лиц. В деревнях к этой работе следовало привлекать местных глав щюцкора и учителей[29]. Массированная антирусская компания проводилась в финской прессе, где зачастую даже звучали призывы к уничтожению русских. В марте 1923 года в газете «Юлиоппиласлехти» вышла статья «Рюссафобия», в которой утверждалось, что «если мы любим свою страну, нам нужно учиться ненавидеть ее врагов… Поэтому во имя нашей чести и свободы пусть звучит наш девиз: Ненависть и любовь! Смерть «рюссам», будь они хоть красные, хоть белые»[30]. В том же году АКС тиражом в 10 тыс. экземпляров выпустила брошюру «Проснись, Суоми!», содержавшую похожие идеи: «Что же хорошее к нам когда-либо приходило из России? Ничего! Смерть и уничтожение, чума и русское зловоние тянулись оттуда… Россия всегда была и навсегда останется врагом человечества и гуманного развития. Была ли когда-либо польза от существования русского народа для человечества? Нет! А его исчезновение с лица земли было бы человечеству, наоборот, великим счастьем»[31]. Не менее радикально была настроена и щюцкоровская газета «Suojeluskuntalaisen», которая провела в 1921 г. среди своих читателей конкурс на лучшую пословицу о русских, победителем в котором стал читатель, предложивший такой вариант: «Какое животное более всего походит на человека? Это «рюсса». Из-за большой популярности конкурса был проведен и второй тур, в котором лучшей стала пословица: «Побей по спине – избавишься от кашля, убей – и избавишься от «рюссы»[32] Впрочем, подобные газетные выпады не будут выглядеть слишком вопиющими, если учесть, что в этот период даже финские чиновники в официальных отчетах допускали сравнения русских с животными[33].

Одновременно с этим цензуре подверглась школьная программа, из которой были убраны упоминания о русских в положительном ключе[34]. Чистки проходили и в финской армии, которую националисты стремились избавить от всяких следов «русскости». В первую очередь, безусловно, из армии увольнялись русские офицеры. Так, например, в сентябре 1919 года в отставку были спешно отправлены все русские летчики, готовившие пилотов для финских ВВС[35]. Вслед за ними пришла очередь и финских офицеров, служивших в царской армии. В 1920 году со страниц газеты «Илкка» их увольнения потребовал лидер Аграрного союза С. Алкио[36]. Не менее активно против служивших в России финнов выступали и офицеры-егеря. В 1924 году они даже пригрозили коллективной отставкой, если из армии не будут уволены бывшие царские офицеры[37]. В итоге число офицеров, получивших подготовку в России, в финской армии постоянно снижалось на протяжении 20-30-х годов, а все ключевые должности занимали финны, служившие в германской армии.



Определенным притеснениям подвергалась в Финляндии и Православная церковь, в отношении которой правительство проводило политику финнизации. 3 марта 1923 г. Государственный совет издал постановление о переводе службы в православных храмах в течение года на финский или шведский языки [38]. Число приходов под действием финских властей также постепенно сокращалось: часть церквей была снесена (как, например, церковь в Хямеенлинне в 1924 г.)[39], часть – превращена в лютеранские кирхи (Церковь Александра Невского в Суоменлинне)[40], некоторые – переданы под муниципальные учреждения (Церковь Апостолов Петра и Павла в Торнио)[41]. По-своему боролись с православием и финские националисты: после 1918 года русские церкви и кладбища неоднократно подвергались осквернению[42].

Помимо спускаемой сверху, «идеологической» русофобии в Финляндии существовала и русофобия бытовая. В условиях весьма тяжелого послевоенного положения страны и трудностей с продовольствием и жильем финны с большим беспокойством относились к беженцам, которые, по их мнению, лишь усугубляли и без того непростую экономическую ситуацию в Финляндии. Опасались финны и за свои рабочие места, причем, необходимо отметить, что не всегда безосновательно: в 1920-30-х годах беженцы (правда, в основном – ингерманландцы) неоднократно привлекались штрейкбрехерской организацией «Объединение Виентирауха» для замещения мест бастующих рабочих[43]. И хотя доля таких работников в общей массе беженцев была весьма невелика, ненависть к ним финнов переносилась на всех иммигрантов из России в целом. В итоге, по заключению Каремаа, «к 20-м гг. XX в. почти все финны были склонны к восприятию «рюссафобии»[44].

Как мы видим, в 1920-х годах в Финляндии действительно существовало довольно серьезная проблема этнической нетерпимости в отношении русских, которая не только сломала судьбы сотен оказавшихся в Финляндии бывших российских подданных, но и создавала напряженность в советско-финских отношениях в означенный период. Как отмечал в 1923 году полпред СССР в Финляндии А.С. Черных, «русофобство финской буржуазии может сравниться разве только с их не менее ярким антисемитизмом. В текущей нашей работе мы ежедневно чувствуем эту глухую стену националистической, зоологической ненависти. Классовая ненависть финской буржуазии к Республике Советов, сочетаясь с неистовым русофобством, определяет непрерывные и, с первого взгляда, непонятные колебания финской политики. Объективно между нами и Финляндией нет серьезных поводов для конфликтов, наоборот, все как будто способствует деловому сближению, практически наша терпеливая, уступчивая, благожелательная политическая линия не встречает здесь отклика. Здесь сама идея, мысль о возможности лояльных, спокойных отношений с Россией вызывает сильнейшую оппозицию»[45]. Подобное положение дел, безусловно, оказывало негативное влияние на развитие советско-финских и отношений и в конечном итоге стало еще одним фактором, приведшим два государства к Зимней войне.

___________________________________________________________________

[1] Бородкин М.М. История Финляндии. Время Александра I. СПб, 1909. с. 202
[2] Кувая Х. Русские идут! Поведение русских войск в отношении мирного населения во время завоевания Финляндии в 1713–1715 гг. // Россия и Финляндия: проблемы взаимовосприятия XVII–XX вв. М., 2006. с. 177-178
[3] Таркиайнен К. Финляндия. Образ восточного соседа времен Московского царства. // Россия и Финляндия…, с. 53
[4] Похлебкин В.В. СССР-Финляндия. 260 лет отношений. М., 1975. с. 52
[5] См. напр. Лунтинен П. Отношения между финнами и русскими во времена Великого Княжества Финляндского (1809–1917 гг.) // Россия и Финляндия…, с. 71
[6] Буквально за год, с 1904 по 1905 гг., в Финляндии были убиты генерал-губернатор Н.И. Бобриков, прокурор Сойсало-Сойнинен, подполковник жандармерии Крамаренко. Покушения состоялись также на помощника генерал-губернатора Дитриха, губернаторов Мясоедова и Папкова.
[7] Шишов А. В. Россия и Япония. История военных конфликтов. М., 2001, с. 89–90; Клинге М. Имперская Финляндия. СПб. 2005, с. 453
[8] Подробнее см. Новикова И.Н. «Финская карта» в немецком пасьянсе: Германия и проблема независимости Финляндии в годы Первой мировой войны. СПб., 2002
[9] Клинге М. Имперская Финляндия, с. 449
[10] Каремаа О. Русофобия в Финляндии 1917–1923 гг. // Россия и Финляндия…, с. 212
[11] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы // Два лика России. СПб, 2007, с. 201
[12] Мери В.Маннергейм – маршал Финляндии. М. 1997, с. 115; Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 204
[13] Каремаа О. Там же.
[14] ЛОГАВ, ф.509 оп.1 д.60, л. 23; 24; 20; 14; 25 // terijoki.spb.ru/vyborg-fortress/vf_terror1918.p...
[15] Холодковский В.М. Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция. М. 1967, с. 289
[16] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 203
[17] Минцлов С.Р. Трапезондская эпопея. Берлин. 1927, с. 356-357
[18] Документы внешней политики СССР. Т.1. М. 1959, с. 299
[19] «Красный архив». Т. 2 (33). 1929, с 110-111
[20] Черняев В.Ю. Финляндский след в «деле Таганцева» // Россия и Финляндия в ХХ веке: К 80-летию независимости Финляндской республики. СПб., 1997, с. 186
[21] Вихавайнен Т. От февральского манифеста к освободительной войне // Два лика России. С.160
[22] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 203
[23] Каремаа О. Русофобия в Финляндии…, с. 217
[24] Мусаев В.И. Финляндия и Кронштадтское восстание 1921 г. // Санкт-Петербург и страны Северной Европы: Материалы восьмой ежегодной Международной научной конференции (13–14 апреля 2006 г.). СПб. 2007, с. 354
[25] Невалайнен П. Изгои: Российские беженцы в Финляндии (1917-1939). СПб. 2003, с. 62
[26] Там же, с. 64
[27] Ээрола А. Неприятие России и клетки истории // Россия 2017: три сценария. Хельсинки, 2007. с. 97
[28] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 209
[29] Там же
[30] Там же, с. 210
[31] Там же, с. 210-211
[32] Там же, с. 212
[33] Каремаа О. Русофобия в Финляндии…, с. 217
[34] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 208
[35] Пюккенен А. Русские летчики в армии Маннергейма // Белая Гвардия. 2003, № 7, с. 69
[36] Энгман М. Егери и царские офицеры // Два лика России. с. 258
[37] Там же
[38] Мусаев В.И. Православная Церковь в независимой Финляндии (1918-1930-е гг.) // Вестник Церковной истории. 2006, № 4 с. 200
[39] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 207
[40] Мартынов В.Л. Хельсинки // geo.1september.ru/articlef.php?ID=200501004
[41] Куркимиес И.Н. Православные храмы в Финляндии // Невский архив. Историко-краеведческий сборник. Вып. 5. СПб. 2001. с. 500
[42] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 207
[43] Невалайнен П. Изгои. с. 151
[44] Каремаа О. От морального возмущения до национальной программы, с. 215
[45] Рупасов А.И. Советско-финляндские отношения. Середина 1920-х – начало 1930-х гг. СПб. 2001, с. 10-11

@темы: история, разное

---

бывший генсек ООН Курт Вальдхайм

НА СЛУЖБЕ У НАЦИСТОВ СОСТОЯЛ БЫВШИЙ ГЕНСЕК ООН




Он появился на свет в 1918 году Куртом Вацлавиком, но его отец быстро сообразил, что с чешской фамилией в Австрии карьеры не сделаешь. И Вацлавик стал Вальдхаймом. Со временем Вацлавик понял, что менять можно не только фамилию.

В 1938 году семья Вальдхаймов была против присоединения Австрии к нацистской Германии. После того, как это произошло, отец Курта потерял работу и на короткое время даже попал в нацистскую тюрьму. Вальдхайм-младший быстро сориентировался в ситуации. Он вступил в нацистский студенческий союз и в штурмовые отряды. Когда началась война, Курт Вальдхайм стал офицером вермахта.

Всему миру известна героическая оборона Брестской крепости в июне—июле 1941 года. Но мало кому известно другое: в составе 45-й немецкой пехотной дивизии 4-й армии вермахта, которой командовал генерал-фельдмаршал Гюнтер фон Клюге, воевал лейтенант Курт Вальдхайм. Вскоре он был награжден Железным крестом второй степени и медалью. Как говорится, из песни слова не выкинешь. Нельзя забыть, что Вальдхайм участвовал в операциях против белорусских партизан и разрозненных групп красноармейцев, пробивавшихся из окружения на восток для соединения с частями Красной Армии.

Вальдхайм участвовал и в наступлении войск вермахта на столицу Советского Союза. Когда в начале декабря 41-го Красная Армия переходит в контрнаступление под Москвой, удача покидает офицера вермахта Курта Вальдхайма. Осколком снаряда его ранило в правую ногу. Сначала врачи намеревались сделать ампутацию, но ногу удалось спасти. Вскоре он оказался в немецком военном госпитале в Минске, а затем его перевезли в Вену.

После войны Вальдхайм написал в своих мемуарах, переведенных на русский язык, что он был комиссован и с 1942 по 1944 год изучал право в Вене. Это неправда. Медицинская комиссия признала Курта Вальдхайма годным к продолжению военной службы. В марте 42-го лейтенанта перевели в штаб 12-й немецкой армии, расквартированной в Югославии. Он получил назначение в штаб боевой группы, сформированной в Западной Боснии.

В то время партизаны Боснии наносили чувствительные удары по армии главы коллаборационистов Анте Павелича. И германское командование намерилось “очистить” горы Козара от партизан. Было решено всех пойманных партизан расстрелять, а гражданское население партизанских районов направить на принудительные работы в Германию.

Немецкие войска уничтожили несколько десятков тысяч человек, а остальных депортировали. Причем Вальдхайм вместе с другими офицерами решал судьбу боснийцев: физически крепких отправляли на работу в Германию, а слабых отдавали хорватской полиции на уничтожение.

Вскоре Курта Вальдхайма включили в список особо отличившихся офицеров. Глава профашистской Хорватии Анте Павелич наградил его серебряной медалью короля Звонимира с дубовыми листьями “за мужество, проявленное в боях с мятежниками”.

Потом Вальдхайм утверждал, что фашистский правитель Хорватии давал такую медаль всем штабным офицерам без разбора. Однако до него награды удостоились лишь пять офицеров из всей немецкой дивизии, где он служил.

В апреле 1944 года обер-лейтенант Вальдхайм без отрыва от военной службы защитил докторскую диссертацию, в которой именовал нацистскую Германию “спасителем Европы”.

Новоиспеченный доктор права успешно продвигался в армии по служебной лестнице. Вальдхайма перевели в штаб группы армий “Е”, расположенной в Греции. Через руки этого аккуратного и исполнительного офицера оперативного отдела проходили приказы и донесения о депортации евреев из Греции, о карательных акциях против партизан, о массовой высылке гражданского населения.

Потом Курт Вальдхайм будет клясться, что ничего не знал. Но дотошные историки обнаружили в архивах вермахта донесения, написанные собственноручно его рукой.

Осенью 43-го Вальдхайм попадает в разведывательный отдел. 30 января 1944 года — в одиннадцатую годовщину прихода Гитлера к власти — он получил новую награду — крест за заслуги второго класса с мечами.

После войны Югославия подготовила документы с требованием внести Курта Вальдхайма в список военных преступников и потребовать от правительства Австрии выдать его для суда. Но потом в Белграде отказались от своего намерения. Ведь Вальдхайм успешно делал дипломатическую карьеру (в 1964—1968 и в 1970—1971 годах — постоянный представитель Австрии при ООН, в 1968—1970 годах — министр иностранных дел Австрии), и стало ясно, что политика важнее исторической справедливости. Дело дошло до того, что руководитель Югославии маршал Иосип Броз Тито лично вручил Курту Вальдхайму югославский орден.

Между тем ни в международных справочниках, ни в официальных биографиях сомнительные периоды жизни бывшего офицера вермахта в 1941—1945 годах просто не упоминались. Когда его спрашивали о военных годах, Вальдхайм с достоинством отвечал:

— Разумеется, меня призвали в вермахт, как всех. Я был кавалеристом на русском фронте, а после ранения демобилизован.

Кто мог поставить в вину Вальдхайму судьбу поколения?

Впрочем, есть многие основания полагать, что спецслужбы США и СССР знали о преступном прошлом генерального секретаря ООН и дали ему ясно понять об этом. Потому, обращаясь к Вальдхайму, они ни в чем не знали отказа.

В своих мемуарах А.А.Громыко отзывается о Курте Вальдхайме только положительно, хотя он доподлинно знал тайну его биографии. В пятом томе “Истории дипломатии” (М., 1979, изданном под редакцией А.А.Громыко и его подчиненных, есть такие строки:

“После назначения в 1971 г. на пост генерального секретаря ООН представителя Австрии Курта Вальдхайма (он был назначен на второй пятилетний срок в 1976 г.) вопрос об обеспечении справедливого учета мнений всех групп государств в деятельности Секретариата получил определенное развитие...

Это положительное отношение Советского Союза к ООН было вновь подтверждено в ходе визита в СССР в сентябре 1977 г., в канун 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции, генерального секретаря ООН К.Вальдхайма”.

И совершенно не случайно в 1972 году великие державы сделали его генеральным секретарем ООН. Потом переизбрали. Когда в 1981 году истек второй пятилетний срок пребывания Вальдхайма на посту руководителя этой самой престижной международной организации, обладатель единственной в мире должности вернулся на родину в ореоле мировой славы и все еще жаждущий активной деятельности.

В середине 1980-х годов, в самый разгар кампании по выборам нового президента Австрии, в левых австрийских изданиях появились сенсационные разоблачения: профессиональный миротворец Вальдхайм — нацистский военный преступник. Когда разразился мировой скандал, австрийцы из духа противоречия в 1986 году избрали Курта Вальдхайма федеральным президентом своей страны. На этом посту он пробыл до 1992 года. Жив Курт Вальдхайм и до сих пор, ему уже 86 лет...

Автор: Эмануил Иоффе, профессор БГПУ им. М. Танка, доктор исторических наук.

www.newsvm.com/news/26/36793/

---

22 июня 1941 года - Пограничные войска в первые дни Великой Отечественной войны

22 июня 1941 года - Пограничные войска в первые дни Великой Отечественной войны
Пограничные войска Советского Союза в день памяти и скорби, мужества и героизма Советского народа 22 июня 1941 года.

Великая Отечественная война 1941 – 1945 годов явилась суровой проверкой прочности общественного и государственного строя, экономического развития страны и боевого могущества Вооруженных Сил СССР. Немалый вклад в победу над врагом внесли и воины-пограничники. Они первыми вступили в смертельную схватку с фашистскими захватчиками и мужественно защищали нашу Родину, отстаивая каждую пядь советской земли.
Основное предназначение Пограничных войск любого государства - охрана его государственной границы, обеспечение его суверенитета на сухопутных, речных участках и в территориальных водах на море, основанного на международных правовых документах. В некоторых государствах они имеют иное название: пограничная охрана, пограничная стража, пограничная полиция, но сущность этих формирований одинакова.
В июне 1941 года Пограничные войска СССР являлись составной частью Советских Вооруженных Сил. Круг задач, решаемых Пограничными войсками, определялся законодательством страны, а правовое положение регламентирова-лось Законом СССР о всеобщей воинской обязанности, положением о прохождении военной службы, уставами и наставлениями Красной Армии и Военно-Морского Флота.
В мирное время руководство Пограничными войсками осуществлял Народный Комиссариат Внутренних Дел СССР, а в случае военного нападения внешнего противника и возникновения военных действий на каком то направлении, пограничные части, охраняющие государственную границу на этом направлении, по решению Правительства СССР, передавались в подчинение командующему Фронтом (Армией).
Непосредственное руководство Пограничными войсками осуществляло Главное Управление пограничных войск НКВД СССР. Начальником Пограничных войск был генерал-лейтенант Соколов Григорий Григорьевич.
Организационно Пограничные войска состояли из пограничных округов, пограничных отрядов, пограничных комендатур, отдельных отрядов морских пограничных судов, отдельных авиационных эскадрилий и других частей. Непосредственную охрану сухопутных участков границы и побережья морей, рек и озер осуществляли пограничные заставы – основное подразделение Пограничных войск. Охрана советского побережья морей Тихого океана осущест-влялась пограничными постами.
Комплектование личным составом осуществлялось из всех республик СССР. Младший начальствующий состав и красноармейцы призывались в возрасте 20 лет на 3 года (в морских частях служили 4 года). Кадры начальствующего состава для Пограничных войск готовили десять пограничных училищ (школ), Ленинградское военно-морское училище, Высшая школа НКВД, а так же Военная Академия имени Фрунзе и Военно-политическая академия имени В. И.Ленина. Младший начальствующий состав готовился в окружных и отрядных школах МНС, красноармейцы – на временных учебных пунктах при каждом погранотряде или отдельной пограничной части, а морские специалисты обучались в двух учебных пограничных морских отрядах.
В 1939 – 1941 году при укомплектовании пограничных частей и подразделений на западном участке границы, руководство Пограничных войск стремилось назначать на командные должности в пограничных отрядах и комендатурах лиц среднего и старшего начальствующего состава имеющих опыт службы, особенно участников боевых действий на Халхин - голе и на границе с Финляндией. Сложнее было укомплектовывать начальствующим составом пограничные и резервные заставы. К началу 1941 года количество пограничных застав удвоилось, а пограничные училища не могли сразу обеспечить резко возросшую потребность в среднем начальствующем составе, поэтому осенью 1939 года были организованы курсы ускоренной подготовки командования застав из младшего начальствующего состава и красноармейцев третьего года службы, причем преимущество предоставлялось лицам имеющим боевой опыт. Все это позволило к 1 января 1941 года полностью укомплектовать все пограничные и резервные заставы по штату.
В июне 1941 года Пограничные войска СССР состояли из 18 пограничных округов, включающих 94 пограничных отрядов, 8 отдельных отрядов пограничных судов, 23 отдельных пограничных комендатур, 10 отдельных авиаэскад-рилий, 2 кавалерийских полков. Общая численность погранвойск составляла 168135 человек, 11 сторожевых кораблей, 223 сторожевых катера, 180 рейдовых и вспомогательных катеров (всего 414 единиц) и 129 самолетов.
В целях подготовки к отражению агрессии фашистской Германии, Правительство СССР повысило плотность охраны западного участка государственной границы страны: от Баренцева моря до Черного моря. Этот участок охранялся 8 пограничными округами, включающими 49 пограничных отрядов, 7 отрядов пограничных судов, 10 отдельных пограничных комендатур и три отдельные авиаэскадрильи. Общая численность 87459 человек, из которых 80% личного состава находились непосредственно на государственной границе, в том числе на советско-германской границе - 40963 советских пограничника. Из 1747 пограничных застав, охранявших государственную границу СССР, 715 - находись на западной границе страны.
Организационно пограничные отряды состояли из 4 пограничных комендатур (в каждой 4 линейные заставы и одна резервная застава), маневренной группы (отрядной резерв из четырех застав, общей численностью 200 – 250 человек), школы младшего начальствующего состава – 100 человек, штаба, разведотделения, политоргана и тыла. Всего в отряде было до 2000 пограничников. Пограничный отряд охранял сухопутный участок границы протяженностью до 180 километров, на морском побережье – до 450 километров.
Пограничные заставы в июне 1941 года были штатной численностью 42 и 64 человека в зависимости от конкретных условий местности и других условий обстановки. На заставе численностью 42 человека находились начальник заста-вы и его заместитель, старшина заставы и 4 командира отделений. Её воружение состояло из одного станкового пулемета Максима, трех ручных пулеметов Дегтярева и 37 пятизарядных винтовок образца 1891/30 года, Боезапас заставы составлял: патронов калибра 7,62 мм – по 200 штук на каждую винтовку и по 1600 штук на каждый ручной пулемет, 2400 штук на станковый пулемет, ручных гранат РГД – по 4 штуки на каждого пограничника и 10 противотан-ковых гранат на всю заставу. Эффективная дальность стрельбы винтовок - до 400 метров, пулеметов – до 600 метров.
На погранзаставе численностью 64 человека находились начальник заставы и два его заместителя, старшина и 7 командиров отделений. Её вооружение: два станковых пулемета Максима, четыре ручных пулемета и 56 винтовок. Соответственно, количество боеприпасов было больше. По решению начальника пограничного отряда на заставы, где складывалась наиболее угрожаемая обстановка, количество патронов было увеличено в полтора раза, но последующее развитие событий показало, что и этого запаса хватало всего на 1 – 2 дня оборонительных действий. Единственным техническим средством связи заставы был полевой телефон. Транспортным средством были две пароконные повозки.
На 22 июня начальники застав имели опыт службы в занимаемой должности до двух лет, их заместители – не менее года, а личный состав 1, 2, 3 года службы по одной трети численности, примерно в равных долях. Причем красно-армейцы – первогодки уже прослужили на заставе около 7 месяцев.
В целях постоянного повышения боевого мастерства на заставах проводились плановые занятия по пограничной службе, огневой подготовке, тактике ведения оборонительного и наступательного боя в составе отделения и заставы, из расчета 10 часов в неделю, занятия по политической подготовке – 4 часа в неделю, а так же еженедельные тренировки в сборе по тревоге. Большое положительное влияние на формирование у каждого пограничника сознательного отношения к повышению своего служебного и боевого мастерства оказывали общественные организации заставы: общие собрания личного состава заставы, первичная комсомольская организация, совет старших пограничных нарядов, редакция стенной газеты. Первичные организации ВКП(б) были в пограничных комендатурах, с включением коммунистов застав, и в пограничных отрядах. На некоторых пограничных заставах были первичные организации ВКП(б) из 4 - 5 коммунистов.
На собраниях личного состава, на комсомольских и партийных собраниях ставились и обсуждались вопросы повышения качества службы и боевой подготовки, укрепления воинской дисциплины и другие вопросы службы, учебы и быта пограничников и политической обстановки на границе.
Призванный на службу из разных районов СССР, личный состав был удивлен бедностью и забитостью местного населения районов Западной Белоруссии, Западной Украины и Бесарабии, еще недавно находившихся под властью Польши и Румынии. Такую же бедность и бесправие пограничники наблюдали на сопредельной территории в Польше, Венгрии и Румынии. Увиденное они сравнивали с условиями жизни в СССР и гордились своей социалистической Родиной.
Все это обеспечивало высокое политико-моральное состояние личного состава застав, комендатур и отрядов.
Поскольку Пограничные войска во время службы постоянно встречали на границе различных нарушителей, в том числе и вооруженных и в составе групп, с которыми часто приходилось вести бой, то степень подготовленности всех категорий пограничников была хорошая, а боеготовность таких подразделений, как пограничная застава и пограничный пост, корабль, была фактически постоянно полная.
В апреле 1941 года в пограничные округа на западной границе СССР стали поступать ротные минометы (РМ50) – 357 штук, 3517 пистолетов-пулеметов Дегтярева и 18 противотанковых ружей, которые, во-первых, не были освоены пограничниками и, во-вторых, не существенно усилили боевые возможности погранзастав.
Каждой пограничной заставе определялся для несения круглосуточной службы постоянный участок государственной границы протяженностью 6 – 8 километров, в зависимости от конкретных условий обстановки. Боевая задача заставе ставилась начальником пограничного отряда два раза в году: на весенне-летний и осенне-зимний периоды года. Она определяла порядок охраны границы, порядок действий при задержании одиночных нарушителей границы и групп нарушителей, порядок действий при пресечении вооруженных провокаций противника и в случае агрессии. При этом обязательно организовывалось взаимодействие между соседними пограничными заставами, как в условиях повсед-невной охране границы, так и при обострении обстановки. Связь взаимодействия осуществлялась установленными сигналами, подаваемыми сигнальными ракетами либо выстрелами из винтовки.
При резком изменении обстановки боевая задача заставе уточнялась дополнительными распоряжениями.
Таким образом, состав и вооружение пограничной заставы позволял ей вести борьбу преимущественно с одиночными нарушителями границы, малочисленными диверсионно - разведывательными группами и небольшими подразделениями противника (от отделения до двух взводов пехотной роты).
Пограничные заставы включались в состав пограничных комендатур (по 4 заставы). Пограничная комендатура, как подразделение пограничного отряда, обеспечивала охрану границы на участке до 50 километров и осуществляла непосредственное руководство пограничными заставами. В качестве боевого резерва коменданта пограничной комендатуры в её составе имелась резервная застава численностью 42 человека, которая была вооружена 2 станковыми пулеметами, 4 ручными пулеметами, 34 винтовками. Она имела увеличенный боезапас, грузовой автомобиль или 2 – 3 пароконные повозки.
Основным организатором службы на заставе являлся начальник заставы, который на основе поставленной боевой задачи оценивал реальную обстановку и принимал решение на охрану границы на каждые сутки, распределял личный состав по нарядам на службу, организовывал взаимодействие нарядов и проверку несения ими службы, решал хозяйственные и бытовые вопросы. При этом в пределах поставленной боевой задачи он обладал большой самостоятельностью. Поскольку ближайший начальник – комендант – бывал на заставе 1-2 раза в неделю, то у начальников застав выработалась привычка к самостоятельности действий и инициативе в работе.
Непосредственная охрана границы на участке заставы осуществляялась пограничными нарядами. Боевая задача каждому пограничному наряду ставилась начальником заставы либо другим командиром по поручению начальника заставы. В светлое время суток граница охранялась путем визуального наблюдения с одной – двух наблюдательных вышек или скрытно с замаскированных пунктов наблюдения. Ночью и в тумане от заставы высылались пешие дозоры в составе 3 – 5 пограничников со служебной собакой для осмотра местности, а на направлениях вероятного движения нарушителей границы выставлялись секреты из 3 – 4 пограничников. Кроме того, для оказания помощи пограничным нарядам, находившимся на службе, на заставе из остального личного состава в полной боевой готовности создавалась тревожная группа (7 – 10 пограничников во главе с командиром отделения или заместителем начальника заставы), состав которой менялся через три часа. Военный городок каждой пограничной заставы круглосуточно охранялся часовыми. Для подготовки пограничных нарядов к службе, для контроля выполнения распорядка дня на заставе, поддержания связи с погранарядами, с дежурным по комендатуре и с соседними заставами, назначался дежурный по заставе из числа командиров отделения или красноармейцев 2 – 3 годов службы. Ежесуточная служебная нагрузка на каждого пограничника в мае – июне 1941 года достигала 12 часов. Связь между заставой и пограничными нарядами осуществлялась условными сигналами, подаваемыми сигнальными ракетами или выстрелами из винтовки.
Каждый пограничный наряд возглавлялся “старшим наряда” из числа командиров отделений или опытных красноармейцев 2 – 3 годов службы. Таким образом, особенности пограничной службы вызывали необходимость иметь, кроме штатных командиров отделений, группу красноармейцев (до 20 % численности заставы) обученных руководству составом наряда, как в различных условиях охраны границы, так и при бое с нарушителями границы. Командиры отделений имели опыт руководства заставой в качестве дежурного по заставе либо старшего тревожной группы. Всё это впоследствии положительно сказалось на устойчивости управления боем пограничных застав с фашистскими агрессорами, когда взамен погибшего командира его обязанности выполнял красноармеец.
Осенью 1939 года, после присоединения к СССР западных районов Белоруссии, Украины, Бесарабии и формирования государственной границы с Германией, пограничные заставы первоначально размещались в палатках, а затем для них решением местных органов советской власти стали выделять кирпичные и деревянные дома, оставленные хозяевами, эмигрировавшими за границу. Кроме того, по решению руководства НКВД строились деревянные казармы по стандартным проектам из щитовых блоков. Территория заставы огораживалась деревянным, глиняным, редко кирпичным забором, в которых вырезались бойницы. На территории заставы находилось жилое помещение для личного состава, дом для семей командования, конюшня, склады и баня, которые готовились к оборонительному бою. Кроме того, вблизи городка заставы был подготовлен взводный опорный пункт с позициями для пулеметов, окопами для стрелков, блиндажами для укрытия людей и боеприпасов. Для пограничных нарядов на охраняемом участке были подготовлены окопы на стрелковое отделение. Сооружения для несения службы и ведения обороны строились силами личного состава заставы и обязательно маскировались под условия местности.
Начальники пограничных застав два раза в сутки докладывали в штаб пограничной комендатуры об итогах службы и об обстановке на охраняемом участке, а при обнаружении нарушителей границы, возникновении каких либо необычных явлений на охраняемом участке либо на сопредельной территории – докладывалось немедленно. При необходимости, начальник заставы своим решением поднимал заставу по боевой или учебной тревоге, с последующим докладом командованию погранкомендатуры.
Таким образом, приготовления войск фашистской Германии были под постоянным визуальным наблюдением пограничников застав, которые отчетливо понимали, что противник готовится к нападению на СССР. О надвигаю-щейся военной опасности знало командование пограничных отрядов, пограничных округов, командование Главного Управления пограничных войск и руководство НКВД. С 15 по 20 июня 1941 года пограничники фиксировали подвоз немецкими и румынскими военнослужащими к государственной границе и установку на огневые позиции артиллерии и складирование снарядов, шум многочисленных танковых моторов, работу офицерских рекогносцировочных групп, подвоз переправочных средств, отселение от границы местного гражданского населения. Обвинить кого-либо из пограничников в неправильной оценке действий германских войск было невозможно, поскольку любой начальник мог сам убедиться в достоверности докладов пограннарядов, поднявшись на наблюдательную вышку любой заставы.
Убедительным фактом нарастания военной опасности явилась активизация нарушения государственной границы СССР отдельными лицами и группами лиц с сопредельной территории. С 1 января по 10 июня 1941 года пограничниками западных пограничных округов было задержано 2080 нарушителей границы, причем отмечалось увеличение случаев таких нарушений по сравнению с 1940 годом и увеличение количества открытых провокационных действий, попыток групповых нарушения границы СССР, с применением огнестрельного оружия. Среди задержанных нарушителей были выявлены германские агенты и диверсанты, которые не скрывали, что получили боевое задание для подготовки условий успешного вторжения германских войск на территорию СССР. К сожалению, вследствие нехватки сил, пограничникам не всегда удавалось обнаружить и задержать нарушителей границы, которые прорывались вглубь советской территории и осуществляли свою враждебную деятельность, особенно активизировавшись 21 июня 1941 года.
По интенсивности заброски агентуры и диверсионных групп стало возможным определить вероятные направления главных ударов германских войск с началом войны.
Командование пограничных округов постоянно информировало об обстановке на государственной границе и на сопредельной территории штабы соседних Армий и республиканский (областной) орган НКВД. Поэтому в начале июня 1941 года на позиции, находящиеся в 3 – 5 километрах от государственной границы, были выдвинуты отдельные стрелковые роты и стрелковые батальоны Красной Армии, выполнявших задачу оперативного прикрытия. Личный состав укрепрайонов приступил к боевому дежурству. Пограничники, получив полный боекомплект патронов и ручных гранат, на службу выходили в стальных касках, а в часы отдыха спали, не снимая верхней одежды и имея свое оружие рядом с кроватью. Командиры круглосуточно находились на заставах
Понимая, что войну предотвратить невозможно, военно-политическое руководство СССР стремилось исключить втягивание Советских Вооруженных Сил в организуемые фашистами многочисленные провокации на границе, с тем, что бы провокаторы из ведомства Геббельса не могли обвинить нашу страну в агрессии и тем самым оправдать в глазах мировой общественности нападение германских армий под видом вынужденной защиты. Именно поэтому в приказах НКВД пограничникам вводились ограничения при применении оружия против нарушителей границы, запрещалось стрелять по немецким самолетам, залетающим на советскую территорию. Всю тяжесть борьбы с вооруженными бандами и разведывательно-диверсионными отрядами противника, с боями прорывавшимся в глубь советской территории, разрешалось вести исключительно силами пограничных застав и резервов пограничных отрядов, не взирая на недостаток сил и средств. Все эти ограничительные приказы создавали дополнительные трудности пограничной службы, но последующее развитие событий показало верность избранной политической позиции Советского Правительства. После нападения фашистской Германии мировая общественность признала и осудила это как агрессию, а СССР пострадавшей стороной, что в последующем стало основой для формирования антигитлеровской коалиции.
Политорганы в часы плановых политзанятий разъясняли пограничникам политику Советского Правительства, регулярно проводили политинформации о текущих событиях, организовывали коллективное слушание последних известий по радиоприемникам и читку газет. Были проведены занятия и тренировки с выходом в опорные пункты, для отражения провокаций противника.
В начале июня во всех подразделениях были проведены открытые комсомольские и партийные собрания первичных организаций с основным вопросом о повышении политической бдительности и боеготовности к отражению военно-политических провокаций противника на государственной границе. Понимая, что родственники обеспокоены сложившейся военно-политической обстановкой и желая их ободрить, все пограничники написали и отправили родным и знакомым письма о своей благополучной службе.
Проводимые мероприятия укрепляли политико-моральное состояние личного состава застав, комендатур и отрядов, их готовность к отражению возможного нападения противника. Пограничники осознанно ожидали нападения врага, но у них не было чувства обреченности, а наоборот уверенность в своих силах и стремление победить агрессора. Практика службы в июне 1941 года показала, что в условиях значительно возросшей активности нарушителей, пограничники решительно противостояли врагу.
Боевые действия немецко-фашистской коалиции против СССР развивались поэтапно: 22 июня начала войну Германия, к ней присоединились войска Румынии и Венгрии, 29 июня вступила в войну Финляндия.
Восстановлению общей обстановки и развитие событий на западном участке государственной границы СССР в 1941 году, способствовали исторические исследования, проведенные в 1970 – 1975 годах профессором Военной Аккаде-мии имени М. В. Фрунзе, доктором военных наук генерал-майором Сечкиным Г. П., который сам был участником первых боев на границе. Кроме того, о боях 22 июня 1941 года рассказали ветераны-пограничники, участники этих боев, которые в настоящее время проживают в Москве и в Московской области.
В 4 часа по московскому времени 22 июня 1941 года Германская авиация и артиллерия одновременно на всем протяжении государственной границы СССР от Балтийского до Черного морей нанесли массированные огневые удары по военным и промышленным объектам, железнодорожным узлам, аэродромам и морским портам на территории СССР на глубину 250 – 300 километров от государственной границы. Армады фашистских самолетов сбрасывали бомбы на мирные города Прибалтийских республик, Белоруссии, Украины, Молдавии и Крыма. Пограничные корабли и катера, вместе с другими судами Балтийского и Черноморского Флотов, своим зенитным вооружением вступили в борьбу с вра-жеской авиацией.
В числе объектов, по которым противник наносил огневые удары, были позиции войск прикрытия и места дислокации Красной Армии, а так же военные городки пограничных отрядов и комендатур. В результате артиллерийской под-готовки противника, продолжавшейся на различных участках от одного до полутора часов, подразделения и части войск прикрытия и подразделений погранотрядов понесли потери в живой силе и технике. Кратковременный, но мощ-ный артиллерийский удар противник нанес по городкам пограничных застав, вследствие чего, все деревянные здания были разрушены или охвачены огнем, в значительной части были разрушены оборонительные сооружения, построенные вблизи городков пограничных застав, появились первые раненые и убитые пограничники.
В ночь на 22 июня немецкие диверсанты повредили почти все линии проводной связи, что нарушило управление пограничными подразделениями и войсками Красной Армии.
Вслед за ударами авиации и артиллерии, германское верховное командование двинуло свои войска вторжения на фронте 1500 километров от Балтийского моря до Карпатских гор, имея в первом эшелоне 14 танковых, 10 механи-зированных и 75 пехотных дивизий общей численностью 1 миллион 900 тысяч военнослужащих оснащенных 2500 танками, 33 тысячами орудий и минометов, при поддержке 1200 бомбардировщиков и 700 истребителей.
К моменту вражеского нападения на государственной границе находились только пограничные заставы и за ними в 3 – 5 километрах – отдельные стрелковые роты и стрелковые батальоны войск, выполнявших задачу оперативного прикрытия, а так же оборонительные сооружения укрепрайонов. Дивизии первых эшелонов армий прикрытия находились в районах, удаленных от назначенных им рубежей развертывания в 8 – 20 километрах, что не позволило им своевременно развернуться в боевой порядок и вынуждало вступать в бой с агрессором разрозненно, по частям, неорганизованно и с большими потерями в личном составе и боевой техники.
Начались приграничные сражения, события которых многократно освещались в мемуарной и научно-исследовательской исторической литературе. К сожалению, в наше время все еще находятся зарубежные и доморощенные “историки” и “писатели”, которые ссылаясь на какие то “вновь выявленные обстоятельства”, пытаются переиначить события июня 1941 года, излагать их исключительно в негативной трактовке и во всем обвинять военно-политическое руководство СССР, сосредоточивая основной удар по И. В. Сталину. Моя цель, не вступая в полемику с хулителями советской истории и не пересказывая хорошо известные события тех дней, рассказать о мужестве и героизме советских пограничников, смело вступившим в бой с врагом, многократно превосходящим их по численности и средствам боевого поражения. В этих первых боях на границе весь личный состав пограничных застав, комендатур и отрядов проявил массовый героизм, стойкость и высокое боевое мастерство.
Участие пограничников в сражениях в приграничных районах можно разделить на два периода. Первый включал боевые действия рассредоточенных застав в непосредственной близости от государственной границы. Продолжался этот период с начала артиллерийской и авиационной подготовки противника до момента отхода пограничников на рубеж обороны войск прикрытия.
Второй период включал в себя боевые действия пограничных частей после отхода их на рубеж обороны войск прикрытия в условиях, когда пограничные подразделения были сосредоточены при штабах пограничных комендатур и отрядов и находились в оперативном подчинении командиров соединений Красной Армии.
Ход боевых действий пограничных застав и их результаты были различными. При анализе действий пограничников обязательно необходимо учитывать конкретные условия, в которых оказалась каждая застава 22 июня 1941 года. Они зависели в значительной степени от состава передовых подразделений противника, атаковавших заставу, а так же от характера местности, по которой проходила граница и направлений действий ударных группировок германской армии. Так, например, участок государственной границы с Восточной Пруссией проходил по равнине с большим количеством дорог, без речных преград. Именно на этом участке развернулась и наносила удар мощная немецкая группа армий “Север“. А на южном участке советско-германского фронта, где возвышались Карпатские горы и протекали реки Сан, Днестр, Прут, Дунай, действия крупных группировок войск противника были затруднены, а условия для обороны пограничных застав – благоприятные.
Кроме того, если застава размещалась в кирпичном здании, а не в деревянном, то её оборонительные возможности значительно повышались. Необходимо учитывать, что в густонаселенных районах, с хорошо освоенными сельским хозяйством земельными участками, построить взводный опорный пункт для заставы составлял большие организационные сложности, а поэтому приходилось приспособлять для обороны помещения и строить вблизи заставы крытые огневые точки.
В последнюю ночь перед войной пограничные части западных пограничных округов осуществляли усиленную охрану государственной границы. Часть личного состава пограничных застав находилась на участке границы в пограничных нарядах, основной состав во взводных опорных пунктах, несколько пограничников оставались в помещениях застав для их охраны. Личный состав резервных подразделений пограничных комендатур и отрядов находился в помещениях по месту своей постоянной дислокации. Для командиров и красноармейцев, видевшим сосредоточение вражеских войск, неожиданным было не само нападение, а та мощность и жестокость авиационного налета и ударов артил-лерии, а так же массовость движущейся и стреляющей бронетехники. Среди пограничников паники, суеты и бесцельной стрельбы не было. Случилось то, что ожидали целый месяц. Безусловно, потери были, но не от паники и трусости.
Некоторые авторы статей о событиях того времени ставят в вину начальникам пограничных округов и отрядов то, что они не дали команду на перемещение застав в опорные пункты, вследствие чего от артиллерийского огня погибли пограничники. В качестве положительного примера ими приводится решение начальника Таурагского пограничного отряда подполковника Головкина, который в первой половине ночи с 21 на 22 июня приказал всем подразделениям отряда занять опорные пункты и, поэтому, потери в личном составе от ударов артиллерии противника были значительно меньше, чем в соседних пограничных отрядах. Я нисколько не хочу уменьшить значение принятого начальником решения, которое, скорее всего, не указывало заставам занять опорные пункты, а легализировало тот факт, что все заставы уже давно находились в опорных пунктах.
По мнению таких авторов, начальники пограничных застав в июне 1941 были настолько наивными, что, видя в нескольких сотнях метров противника, готового нанести смертельный удар, пассивно ожидали команду старшего начальника на выход в опорные пункты, построенные для защиты и оборонительного боя недалеко от городка заставы. Эти авторы забывают, что начальник любой заставы всегда имел и имеет в настоящее время право поднять личный состав заставы по тревоге, с последующим докладом об этом своему старшему начальнику. В условиях смертельной опасности именно так и поступило подавляющее большинство, а, скорее всего все, начальники застав, выведя личный состав в опорные пункты до начала боевых действий. Доложить об этом они не смогли из-за повреждения телефонной связи вражескими диверсантами.
После артиллерийской и авиационной подготовки в полосе Северо-Западного и Западного фронтов пехота и танки противника перешли в наступление. На левом крыле Западного и в полосе Юго-Западного фронта противник присту-пил к форсированию рек Западный Буг, Сан и Прут одновременно с началом артиллерийской подготовки.
Немецкое командование для нанесения сокрушительного первого удара и морального подавления военнослужащих войск прикрытия Красной Армии использовало в первом эшелоне большую часть своих сил и средств, для чего были созданы четыре ударные группировки, основу которых составляли танковые группы. Так, например, группа армий “Север“ в составе 4-й танковой группы, 16 и 18 полевых армий наступала на фронте 40 километров, имея в первом эшелоне три танковые дивизии (600 танков) и две пехотные дивизии.
Левофланговая ударная группировка группа армий “Центр“, включавшая в свой состав 3-ю танковую группу и 9 полевую армию, наступала на фронте 50 километров, имея в первом эшелоне оперативного построения три танковых дивизии (600 танков) и две пехотные дивизии. Правофланговая ударная групппировка ГА“Центр“, состоящая из 2-й танковой группы и 4 – ой полевой армии, наступала на фронте 70 километров, имея в первом эшелоне оперативного построения четыре танковых (800 танков) и три пехотные дивизии. Группа армий “Юг“, включавшая в свой состав 1-ю танковую группу и 6 полевую армию, нас-тупала на фронте 65 километров, имея в первом эшелоне оперативного построения одну танковую (200 танков) и шесть пехотных дивизий.
Все дивизии наступали на фронте 6 – 8 километров (то есть на участке границы, охраняемой одной пограничной заставой). Для создания подавляющего большинства и психологического воздействия, немецкое командование включи-ло в состав танковых дивизий все имеющиеся танки и танкетки, в том числе и устаревшего образца, однако способные двигаться и стрелять из пушек и пулеметов.
На всех остальных направлениях вторжения наступали немецкие пехотные дивизии, на вооружении которых находились бронемашины и бронетранспортеры. Фронт наступления пехотной дивизии составлял 10 – 12 километров и более (то есть протяженность участка границы, охраняемого двумя заставами).
В большинстве случаев войска противника двигались по дорогам в походных колоннах, имея в промежутках между колоннами боевые группы в составе батальона с танками и бронетранспортерами, имеющими в авангарде мотоцик-листов. При обнаружении узла сопротивления, часть сил из колонны развертывалась в боевой порядок и вступала в бой, поддерживаемая авиацией и артиллерией, а остальная колонна продолжала движение, стремясь скорее проникнуть вглубь СССР и вести встречные бои с выдвигающимися частями и соединениями Красной Армии, не давая им занять оборонительные рубежи.
Впереди главных сил каждого немецкого полка двигались ударные группировки силою до взвода с саперами и разведгруппы на бронетранспортерах и мотоциклах с задачами ликвидации пограничных нарядов, захвата мостов, установления мест позиций войск прикрытия Красной Армии, завершения уничтожения пограничных застав. В целях обеспечения внезапности, эти вражеские подразделения на некоторых участках границы начали выдвижение еще в период артиллерийской и авиациионной подготовки. Для завершения уничтожения личного состава пограничных застав использовались танки, которые находясь на удалении 500 – 600 метров, вели огонь по опорным пунктам застав, оставаясь вне досягаемости вооружения заставы.
Первыми, кто обнаружил переход через государственную границу разведывательных подразделений немецко-фашистских войск, были пограничные наряды, находившиеся на службе. Используя заранее подготовленные окопы, а так же складки местности и растительность, как укрытие, они вступили в бой с противником и тем самым дали сигнал об опасности. Многие пограничники погибли в бою, а оставшиеся в живых отошли к опорным пунктам застав и включились в оборонительные действия.
На речных пограничных участках передовые подразделения противника стремились захватить мосты. Пограничные наряды для охраны мостов высылались в составе 5 – 10 человек с ручным, а иногда и со станковым пулеметом. В большинстве случаев пограничники препятствовали захвату мостов передовыми группами противника. Противник привлекал для захвата мостов бронетехнику, осуществлял переправу своих передовых подразделений на лодках и понтонах, окружал и уничтожал пограничников. К сожалению, у пограничников не было возможности подорвать мосты через пограничную реку и они доставались врагу исправными. В боях за удержание мостов на пограничных реках принимал участие и остальной личный состав заставы, наносивший серьёзные потери вражеской пехоте, но бывший бессильным против танков и бронемашин противника. Так при защите мостов через реку Западный Буг в полном составе погиб личный состав 4, 6, 12 и 14 пограничных застав Владимир-Волынского пограничного отряда. Так же погибли 7 и 9 пограничные заставы Перемышльского пограничного отряда в неравных боях с противником, защищая мосты через реку Сан.
В полосе, где наступали ударные группировки немецко-фашистских войск, передовые подразделения противника по численности и вооружению были более сильными, чем пограничная застава, и, к тому же, имели в своем составе танки и бронетранспортеры. На этих направлениях пограничные заставы могли сдерживать противника лишь до одного – двух часов. Пограничники огнем из пулеметов и винтовок отражал атаку пехоты противника, но вражеские танки, после разрушения оборонительных сооружений огнем из пушек, врывались в опорный пункт заставы и завершали их уничтожение. В отдельных случаях пограничникам удавалось подбить один танк, но в большинстве случае они были бессильны против бронетехники. В неравной борьбе с врагом личный состав заставы почти весь погибал. Дольше всего держались пограничники, находившиеся в подвалах кирпичных зданий застав, и, продолжая вести бой, погибали, подорванные немецкими фугасами.
В большинстве случаев противник не снижал темпов своего наступления и продолжал прорыв основными силами в глубь советской территории, оставив небольшую часть сил для блокирования и последующего уничтожения погра-ничной заставы.
В боях застав с противником на границе резервные подразделения пограничных комендатур в большинстве своем не участвовали, так как они дислоцировались на небольшом удалении от границы и были атакованы передовыми немецкими подразделениями сразу же после окончания артиллерийской и авиационной подготовки одновременно с пограничными заставами. Они так же не имели на вооружении противотанковых средств и в большинстве своем поги-бали в неравной борьбе с танками.
Не могли оказать необходимой помощи заставам и резервные подразделения пограничных отрядов, которые подверглись ударам вражеской авиации, а через некоторое время вступили в бой с передовыми подразделениями и частями немецко-фашистских войск, прорвавшимися через государственную границу и рубеж подразделений прикрытия Красной Армии. На некоторых направлениях отрядные резервы были задействованы, для уничтожения мелких воздушных десантов противника, заброшенных на участке пограничного отряда.
На направлениях, где немецко-фашистские войска наносили вспомогательные удары, пехотные дивизии наступали в более широких полосах, а поэтому пограничные заставы вели боевые действия в течение четырех – шести и более часов. Передовые подразделения пехотных дивизий были меньшего состава и не имели танков.
Пограничные заставы отражали атаку передовых подразделений противника, но повторные атаки осуществлялись уже более сильными группами и с нескольких направлений после огневого налета немецкой артиллерии. Понеся значительные потери личного состава, пограничные заставы по приказу старших начальников отходили на рубеж обороны подразделений прикрытия Красной Армии и в их составе продолжали борьбу с противником. Если же пограничные заставы отражали вторую атаку немецких подразделений, то главные силы пехотных полков обходили опорные пункты застав и продолжали наступление на восток
Оказавшись во вражеском тылу, личный состав застав действовал, сообразуясь с обстановкой. Одни, отбив атаки пехотных подразделений противника, начинали отход на позиции войск прикрытия, а другие переходили к партизан-ским действиям, нанося удары из засад по тыловым подразделениям немецких войск. Но личный состав многих застав продолжал бой с противником из опорных пунктов застав до последнего человека. Эти бои продолжались в течение 22 июня, а отдельные заставы вели бой в окружении несколько суток. Например, 13 застава Владимир-Волынского пограничного отряда, опираясь на прочные оборонительные сооружения и выгодные условия местности, вела бой в окружении в течение одиннадцати суток. Обороне этой заставы способствовали героические действия гарнизонов дотов укрепрайона Красной Армии, которые в период артиллерийской и авиационной подготовки противника подготовились к обороне и встретили его мощным огнем из орудий и пулеметов. В этих дотах командиры и красноармейцы оборонялись многие сутки, а кое-где и больше месяца. Немецкие войска были вынуждены обходить этот район, а, затем, используя ядовитые дымы, огнеметы и взрывчатку уничтожать героические гарнизоны.
На второстепенных направлениях вторжения немецких войск активную помощь заставам оказывали резервные подразделения пограничных комендатур, которые сами в большинстве случаев не подвергались атакам передовых подразделений противника, связанных боями с личным составом застав. Исходя из условий обстановки, резервные заставы комендатур использовались для уничто-жения мелких авиадесантов и мелких групп противника, в тылу войск прикрытия Красной Армии, а так же проведения контратак в целях вывода из окружения линейных пограничных застав. Выведенные заставы объединялись в роты и включались в состав обороняющихся войск прикрытия.
Активно использовались и резервы пограничных отрядов, которые занимали оборонительные рубежи, действуя как прикрытие Красной Армии. Так, например, начальник Перемышльского пограничного отряда 22 июня силами манев-ренной группы обеспечил оборону мостов через реку Сан и одновременно силами школы младшего начсостава и двух пограничных застав уничтожил роту автоматчиков, прорвавшихся в город. Упорной обороной города Перемышль пограничный отряд обеспечил развертывание на боевых позициях передовых частей 8-го стрелкового корпуса, что задержало дальнейшее продвижение германских войск. По приказу Начальника войск Украинского округа, в 12 часов 22 июня, этот отряд покинул город и вышел на оборонительный рубеж 8 стрелкового корпуса Красной Армии.
Вместе с тем, анализ использования резервных подразделений пограничных отрядов показывает, что, несмотря на ряд положительных моментов, в целом результаты их боевых действий были малоэффективными, потому что они были малочисленными и были вооружены только легким стрелковым оружием и, к тому же малоподвижными из-за недостатка автотранспорта.
Ход боевых действий пограничных застав, как на направлениях главных, так и второстепенных ударов немецких войск вторжения, показал, что в большинстве случаев заставам приходилось вести бой с передовыми подразделениями противника самостоятельно без поддержки подразделений войск прикрытия. Основная причина в том, что районы обороны подразделений прикрытия были выявлены авиаразведкой противника и по ним наносились артиллерийские и авиаудары одновременно с ударами по пограничным заставам. К тому же, командиры подразделений, выдвинутых в качестве прикрытия, плохо знали местность и районы дислокации застав на границе.
Военный историк Владимир Александрович Шерстнев на основе изучения документов и воспоминаний очевидцев написал книгу “Трагедия сорок первого. Документы и размышления“, изданную в 2005 году фирмой “Русич“ в Смолен-ске. При исследовании развития боевых действий в первые дни войны, он опросил некоторых ветеранов 10 Армии Западного Фронта, участвовавших в боях на государственной границе 22 июня 1941 года. Интересна оценка действий пограничников очевидцами, находившимися в составе войск прикрытия.
Бывший заместитель по политической части командира 204 мотострелковой дивизии Мандрик Г. Я. вспоминал:”…после артподготовки две вражеские колонны пересекли границу и двинулись по дорогам Сейны – Сопоцкин и Сувалки – Августов. Погранзаставы размещались в деревне Головенчицы и в бывшем монастыре Юзефатово. Без всякого промедления бросились пограничники навстречу врагу. Неизвестно остался ли в живых хоть один, участвовавший в этих боях, пограничник. Стойко держались на своем рубеже пограничники в поселке Липск, в Августове, в поселке Райгруд. До вечера 22 июня они прикрывали участки шоссе Августов – Гродно, держали оборону у моста через реку Бебжу, а затем по приказу начальника отряда отошли на реку Неман, а некоторые присоединились к гарнизонам ближайших дотов укрепрайона, разделив впоследствии судьбу его защитников.“
Бывший красноармеец Ирин Л. В. рассказал: “Наш дот № 039 находился справа от дороги на пограничную заставу. Едва стало рассветать, как в небе послышался гул многочисленных самолетов. И вдруг будто налетел огненный шквал – из-за канала ударили тяжелые орудия. От заставы послышалась сильная стрельба, потом там показалось зарево пожара.“
Бывший красноармеец 9-го пулеметно-артиллерийского батальона Васильев И. вспоминал:”…примерно в 10 часов мы увидели отступающих пехотинцев и пограничников. Их полным полно набилось в наши доты, как занятые гарнизоном, так и недостроенные. Немцы вели огонь по дотам из орудий. Бой продолжался.“
Бывший военный интендант 152-го корпусного тяжелого артполка Головченко И. Д. рассказал:“К 6.00 22 июня мы заняли позиции на берегу Немана. В 10.00, не сделав ни единого выстрела, мы должны были отступить. По пути в Скидель мы влились в оборону, которую организовал полковник из пограничников.“
Бывший заместитель политрука 128 отдельного противотанкового дивизиона 86 стрелковой дивизии Стасинчук И. И. рассказал:” В ночь на 20 июня 1941 года стрелковые полки дивизии были выдвинуты ближе к границе. В 2 часа ночи 22 июня комендант пограничного участка сообщил по телефону в штаб дивизии, что пограничные заставы докладывают о спуске немцами на реку Западный Буг переправочных средств. Оценив обстановку, командир дивизии полковник Зашибалов М. А. приказал поднять по тревоге все части дивизии. К трем часам все вышли в район сосредоточения и заняли круговую оборону.“
Бывший командир взвода 48 кавалерийского полка Солодкий П. М. вспоминал: “Еще 19 июня два эскадрона полка, усиленные двумя взводами танков, были выдвинуты к наиболее тревожному участку границы.“
После боев с передовыми подразделениями немецких войск на границе остатки личного состава пограничных застав и комендатур отошли на рубеж обороны войск прикрытия, находящийся на удалении 3 - 5 километров восточнее государственной границы. Этот рубеж не имел сплошной линии фронта и оборонялся передовыми подразделениями, выделенными от стрелковых дивизий первого эшелона войск прикрытия. Во время боев застав на второстепенных направлениях ударов войск вторжения, на рубеж прикрытия успели выйти в полном составе и развернулись части и соединения Красной Армии: 6 кд 10 А Белорусского особого военного округа, 45 сд 5 А, 3 кд, 41 и 97 сд 6 А, 99 сд 26 А Киевского особого военного округа, которые задержали на некоторое время движение войск противника. На этом же рубеже отходящие по приказу пограничные подразделения были переформированы в стрелковые взводы и роты, перешли в оперативное подчинение, а фактически влились в состав войск прикрытия, и получили боевые задачи от общевойсковых начальников. В составе этих войск пограничные части вели боевые действия противником в течение всего периода приграничных сражений и боев.
Как пример успешных действий пограничных подразделений можно привести участие в обороне города-порта Либава, участие в героической обороне Брестской крепости, участие в первой удачной контратаке и в освобождении города Перемышль.
На границе с Румынией и на границе с Финляндией обстановка для наших войск в первые дни войны была более благоприятной, чем на участке советско-германской государственной границы. На советско-румынском участке границы противник в июне наступательных действий крупными силами войск не предпринимал, а финские войска активные боевые действия начали только в конце июня. Это позволило военному командованию в сравнительно спокойной обстановке привести войска в боевую готовность, выдвинуть их на оборонительные рубежи и более организованно встреть удары вражеских войск.
22 июня, после нанесения ударов артиллерией по отдельным объектам, противник предпринял попытки многочисленных переправ с румынской территории через пограничные реки своих передовых подразделений с целью захвата мостов и плацдармов, но везде они были встречены организованным огнем пограничников. Бои застав повсеместно были поддержаны огнем артиллерии и контратаками рот и батальонов войск прикрытия Красной Армии. Наступающим немецким, румынским и венгерским передовым частям были нанесены большие потери в живой силе и они повсеместно возвратились на исходные рубежи. Основные бои происходили около железнодорожных и шоссейных мостов через реку Прут, в целях недопущения их использования противником они были взорваны.
Характерной особенностью обстановки на этом участке фронта в июне 1941 года было ведение не только оборонительных, но и наступательных действий советских войск с высадкой десантов в Румынию. 23, 24, 25 июня пограничники Измаильского отряда совместно с отрядом пограничных судов, охранявшими государственную границу СССР по реке Дунай, провели успешные десанты на румынскую территорию. В некоторых десантах принимали участие подразделения 51 стрелковой дивизии. Окрыленные этими успешными действиями, Военный Совет и Командующий 9 армией решили осуществить крупный десант с захватом румынского города Килия-Веке, где находились артиллерийские батареи, препятствующие действиям советских кораблей на Дунае. Командование десантом было поручено моряку-пограничнику капитан-лейтенанту Кубышкину И. К.
В ночь на 26 июня корабли Черноморского отряда пограничных судов высадили на румынский берег подразделения погранотряда, усиленные подразделениями 23 стрелкового полка 51 сд, которые с ходу атаковали позиции румынских войск. Противник яростно сопротивлялся, но к 10 часам утра десантники захватили плацдарм шириною до 4 километров и глубиной до 3 километров, разгромив румынский пехотный батальон, погранзаставу и уничтожив артиллерийский дивизион. В течение 27 июня противник почти беспрерывно атаковал десантников, но советские воины, поддержанные артиллерии пограничных судов, успешно отражали эти атаки, что позволило вывести советские военные, транспортные и пассажирские суда, находившиеся на Дунае, из под вражеских ударов и исключить возможность захвата их противником. В ночь на 28 июня по приказу командования советский десант возвратился на свой берег.
25 июня 1941 года Совет Народных Комиссаров СССР специальным постановлением возложил задачи охраны тыла действующей Красной Армии на войска НКВД СССР. 2 июля 1941 года все пограничные части, находящиеся в оперативном подчинении общевойскового командования на советско-германском фронте переключились на выполнение новых боевых задач. Влившись в ряды Красной Армии, вместе с ней пограничники вынесли всю тяжесть борьбы с немецкими захватчиками, вели борьбу с агентурой его разведки, надежно охраняли тылы Фронтов и Армий от нападений диверсантов, уничтожали прорвавшиеся группы и остатки окруженных группировок противника, повсеместно проявляя героизм и чекистскую смекалку, стойкость, мужество и беззаветную преданность Советской Родине.
Подводя итоги сообщения, необходимо сказать, что 22 июня 1941 года немецко-фашистское командование двинуло против СССР чудовищную военную машину, которая обрушилась на советский народ с особенной жестокостью, которой не было ни меры, ни названия. Но в этой сложной обстановке советские пограничники не дрогнули. В первых же боях, они проявили беспредельную преданность Отчизне, непоколебимую волю, умение сохранять стойкость и мужество, даже в минуты смертельной опасности.
Многие подробности боев нескольких десятков пограничных застав остаются до сих пор неизвестными, как и судьбы многих защитников границы. Среди безвозвратных потерь пограничников в боях в июне 1941 года, более 90% составили “пропавшие без вести”. Не предназначенные к отражению вооруженного вторжения регулярных войск противника, пограничные заставы стойко держались под натиском превосходящих сил германской армии и её сателлитов. Гибель пограничников была оправдана тем, что, погибая целыми подразделениями, они обеспечивали выход на оборонительные рубежи частей прикрытия Красной Армии, которые в свою очередь, обеспечивали развертывание основных сил Армий и Фронтов и в конечном итоги создавали условия для разгрома германских вооруженных сил и освобождения народов СССР и Европы от фашизма.
За мужество и героизм, проявленные в первых боях с немецко-фашистскими захватчиками на государственной границе, 826 пограничников были награждены орденами и медалями СССР. 11 пограничников были удостоены звания Героя Советского Союза, из них пять человек – посмертно. Имена шестнадцати пограничников присвоены заставам, на которых они служили в день начала войны.
Прошел 61 год после Победы Советского народа над немецким фашизмом в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 годов, но, к моему великому сожалению, на полях исторических сражений еще находятся не погребенные останки защитников Советского народа. Когда в 1944 году наступающая Красная Армия вышла на государственную границу СССР, то выяснилось, что местное население, после окончания боев и ухода немецких войск в начале июля 1941 года, собрало и захоронило все тела погибших пограничников, обозначив их могилы. Во многих случаях именно местные жители рассказали о боях застав и героизме пограничников.
Мало осталось в живых участников и свидетелей боев на границе в июне 1941 года. Первые бои на границе остались в памяти советского народа как коллективный героический подвиг воинов-пограничников, совершенный во имя спасения Родины. Об этом подвиге написано во многих воспоминаниях ветера-нов Пограничных войск СССР, в военно-исторической литературе и научных исследованиях. Событиям и героям тех дней посвящена экспозиция Централь-ного пограничного музея ФСБ России.
В сборе материалов для экспозиции сотрудникам музея помогали члены Организации ветеранов (пенсионеров) города Москвы и Московской области, которые 22 июня вступали в бой с немецко-фашистскими захватчиками на разных направлениях западного участка государственной границы СССР. Их осталось 27 человек. Сейчас им 84 – 91 год, но они по-прежнему патриоты и полны желания передавать современной молодежи историческую правду о том, как их сверстники в июне 1941 года насмерть стояли, защищая свою Родину от фашистских поработителей. Вот имена этих героев: Андрусов Вадим Вячеславович, Баринов Василий Иванович, Бороздин Михаил Арсентьевич, Волков Иван Михайлович, Герасимов Сергей Сергеевич, Гуцалюк Иван Ильич, Егоров Василий Михайлович, Ерохин Николай Порфирьевич, Жомов Иван Иванович, Колесников Юрий Антонович, Круглов Владимир Васильевич, Лагодин Василий Михайлович, Макаров Николай Владимирович, Маслов Иван Васильевич, Назаров Василий Михайлович, Павловский Алексей Григорьевич, Петюшин Анатолий Анатольевич, Покалюхин Виктор Афонасьевич, Приходько Иван Фадеевич, Татарников Дмитрий Александрович, Урсин Алексей Александрович, Устинович Степан Васильевич, Филиппов Виктор Георгиевич, Хаметов Яосыз Алиевич, Чертков Иван Егорович, Чиркин Павел Александрович, Шевцов Иван Михайлович.

Низко поклонимся им за совершенный подвиг и пожелаем им долгих лет жизни!

Председатель Организации ветеранов (пенсионеров) пограничных войск города Москвы и Московской области, старший научный сотрудник Центрального пограничного музея ФСБ России, Заслуженный пограничник Российской Федерации, генерал-майор в отставке

А. С. Владимиров 15 июня 2006 года

@темы: история, Россия, война, разное

---

Пограничникам и их служебным собакам посвящается.

«Зупинись i поклонись
тут в липнi 1941 року пiднялися в останню атаку на ворога
бiйцi Окремоï Коломийскоï
прикордонноï комендатури
500 прикордонникiв i 150 їx службових собак
лягли смертю хоробрих у тому бою,
вони залишились навiчно
вiрними присязi рiднiй землi»

(«Остановись и поклонись / здесь в июле 1941 года / поднялись в последнюю атаку на врага / бойцы Отдельной Коломыйской / пограничной комендатуры / 500 пограничников и 150 их служебных собак / полегли смертью храбрых в том бою / они остались навечно / верными присяге родной земле»).


неизвесные Герои-пограничники


из википедии:
В конце июля 1941 года Отдельная Коломыйская пограничная комендатура, отступая с боями на восток, прикрывала отход штабных частей командования Уманской армейской группировки. В селе Легедзино находились штабы 8-ого стрелкового корпуса генерал-майора Михаила Снегова и 16-й танковой дивизии. Штаб 8-го стрелкового корпуса прикрывали три роты особой Коломыйской погранзаставы, которыми командовал майор Филиппов. Пограничная комендатура была усилена школой служебного собаководства в составе 25 кинологов и 150 служебных собак, которые принадлежали пограничному отряду Коломыйской комендатуры и Львовской пограншколе служебного собаководства.

30 июля 1941 года бригада «Лейбштандарт Адольф Гитлер» атаковала село Легедзино. Атаку отражали 500 пограничников. Во время этого боя пограничный отряд уничтожил много живой силы противника и 17 танков. Но силы оказались неравными, закончились боеприпасы. Последним резервом обороняющихся был кинологический отряд со 150 служебными собаками. Когда на поле боя осталось несколько живых пограничников, на врага выпустили 150 служебных овчарок, после чего немецкое наступление было остановлено на этом участке фронта почти на два дня.

В этом бою погибли все пограничники. Уцелевшие собаки были расстреляны после сражения немецкими солдатами. Местные жители захоронили погибших пограничников и их собак в братской могиле на месте боя. В 1955 году останки пограничников и собак были перезахоронены возле сельской школы, где сегодня находится братская могила. На окраине села возле трассы Золотоноша — Умань, где произошёл этот бой, 9 мая 2003 года был открыт памятник героям-пограничникам и их служебным собакам. Памятник был возведён на средства участников Великой Отечественной войны из Звенигородки и нескольких сёл Тальновского района.


www.bagnet.org/news/ukraine/88525
Шел третий месяц войны, точнее, он только начался, когда в конце июля произошли события, впервые изменившие ход Великой Отечественной, или весь ход «Восточной компании», как называли войну в ставке Гитлера. Немногим известно, что по его же приказу, к 3 августа должен был пасть Киев, а на 8-е число на «парад победы» в столицу Украины собирался приехать сам Гитлер, да не один, а с вождем Италии Муссолини и диктатором Словакии Тиссо. В «лоб» взять Киев не удалось, и поступил приказ, обойти его с юга… Так в людской молве появилось страшное слово «Зеленая Брама», местность, не указанная ни на одних картах великих сражений Великой Войны.Этот лесисто-холмистый массив на правобережье реки Синюха, возле сел Подвысокое в Новоархангельском районе Кировоградщины и Легезино Тальновского района Черкащины лишь сегодня известно, как одно из самых трагических событий первых месяцев Великой Отечественной войны. Да и то, благодаря тому, что участником ожесточенных боев в ходе Уманской оборонительной операции был известный поэт-песенник Евгений Аронович Долматовский. С выходом в 1985-м его книги «Зеленая Брама» (полного формата) тайна «Зеленой Брамы» была раскрыта… В этих местах попали в окружение и были практически полностью уничтожены отходящие от западной границы 6-я и 12-я армии Юго-Западного фронта генералов Музыченко и Понеделина. К началу августа они насчитывали 130 тысяч человек, из Брамы к своим вышло 11 тысячам солдат и офицеров, главным образом из тыловых частей. Остальные - либо попали в плен, либо навсегда остались в урочище Зеленая Брама...

В отдельном батальоне пограничного отряда охраны тыла Юго-Западного фронта, который был создан на базе Отдельной Коломийской пограничной комендатуры и одноименного пограничного отряда, с тяжелыми боями отступающего от границы, находились служебные собаки. Они вместе с бойцами пограничного отряда стойко переносили все тяготы сурового времени. Командир батальона, он же замначальника штаба Коломийского погранотряда майор Лопатин (по другим данным, сводным отрядом командовал майор Филиппов), несмотря на крайне плохие условия содержания, отсутствие надлежащего корма и на предложения командования отпустить собак, этого не сделал. У села Легедзино батальон, прикрывая отход штабных частей командования Уманской армейской группировки, 30 июля принял свой последний бой... Силы были слишком не равными: против полтысячи пограничников полк фашистов. И в критический момент, когда немцы пошли в очередную атаку, майор Лопатин дал приказ послать в рукопашный бой с фашистами пограничников и служебных собак. Это был последний резерв. Зрелище было страшное: 150 (данные различные – от 115 до 150 пограничных псов, в т.ч. и из Львовской пограншколы служебного собаководства) обученных, полуголодных овчарок, против поливающих их автоматным огнем фашистов. Овчарки впивались фашистам в глотки даже в предсмертных судорогах. Противник, искусанный в прямом смысле и порубанный штыками, отступил, но на подмогу подошли танки. Искусанные немецкие пехотинцы, с рваными ранами, с воплями ужаса, вспрыгивали на броню танков и расстреливали бедных псов. В этом бою погибли все 500 пограничников, ни один из них не сдался в плен. А уцелевшие собаки, по словам очевидцев – жителей села Легедзино, до конца остались преданными своим проводникам. Каждая из уцелевших в той мясорубке, улеглась возле своего хозяина и никого не подпускала к нему. Немецкие звери, пристреливали каждую овчарку, а те из них, кого не подстрелили немцы, отказывались от пищи и умерли от голода на поле…Читайте также: В Конго новый виток гражданской войны
Даже сельским «Сиркам» досталось – немцы расстреливали крупных собак селян, даже тех, кто был на привязи. Лишь одна овчарка смогла доползти до хаты и со слезами в глазах упала у двери. Преданного четвероногого друга приютили, выходили, а по ошейнику на ней селяне узнали, что это были пограничные псы не только Коломийской погранкомендатуры, но и специальной школы служебного собаководства капитана М.Е. Козлова.
После того боя, когда немцы собрали своих погибших, по воспоминаниям жителей села (к сожалению уже мало оставшихся на этом свете) было разрешено похоронить советских пограничников. Всех, кого нашли, собрали в центре поля и похоронили, вместе со своими верными четвероногими помощниками, а тайну захоронения спрятали на долгие года… Исследователь того памятного боя Александр Фука говорит, что память о героизме пограничников и их помощников среди жителей села была настолько велика, что, несмотря на присутствие немецкой оккупационной администрации и отряда полицаев, пол села мальчишек с гордостью носили зеленые фуражки погибших… А хоронившие пограничников местные жители, прячась от фашистов, выдирали из красноармейских книжек и офицерских удостоверений фотографии погибших, чтобы потом отправить их для опознания (хранить такие документы было смертельной опасностью, поэтому установить фамилии героев не удалось).

@темы: история, Россия, война, разное

---

Письмо колхозницы И. В. Сталину

Письмо колхозницы И. В. Сталину

Председателю Совета министров СССР
товарищу СТАЛИНУ И. В.

Товарищ Сталин, я обращаюсь к Вам потому, что вынуждена. Прошу извинить за беспокойство, но я все-таки решила. Я много и долго думала о своем тяжелом материальном положении, наконец пришла к выводу, что Вы поможете устранить то, о чем я здесь сообщу.

Я колхозница Любимовского сельсовета Уксянского района Курганской области. Работаю я на скотном дворе в колхозе. Работаю круглый год и притом без выходных дней. Дочь тоже прошлый год работала, а заработать на пропитание не можем. Двое у меня еще детей-школьников. Как их учить? И чем кормить? Не знаю. Нечем. За год я заработала около 500 трудодней, а получила на них 140 кг потому, что 200 кг вычли за какой-то прошлый долг. Дочь окончила 3 класса учебы, и из-за недостатка питания я вынуждена отдать ее в город в няньки, одевать тоже нечем. На трудодни денег не дают. От продажи молока деньги идут на налоги и покупаем муку, чтобы пропитаться. Остальные двое детей — одному 9 лет, второму — 14 - вынуждены бросить школу (один ходит в 3 класс, второй — в 5-й)‚ потому что нет питания, нет одежды и обуви.

Очень плохи у нас дела в колхозе. Прошлый год в нашем колхозе погибло скота более тысячи голов. В день погибало по 13 голов. Травы проштлый год осталось тьма, а скот подох. Нынче опять скот гибнет. Пять голов телят уже погибло. Непонятно, что это за порядок. К ответственности никого прошлый год не привлекали, так же и нынче.

Председатель колхоза Василков получает 1200 рублей и только пьянствует. Прошлый год, когда скот начал меретъ, он приехал в нашу деревню и приказал выгнать скот (зимой) на неубранный а поле овес. Скот выгнали, а на другой день почти весь табун погиб. Чтобы скрыть свое преступление, часть оставшихся в живых коров и доколотых отвезли в г.Свердловск и продали мясом, а на эти деньги председатель велел столько же голов купить каких угодно, лишь бы голова была. Это было сделано. Скот был куплен худой и тоже начал весь гибнуть. Вместе со скотом, увезенным в Свердловск, председатель Васильеов отправил свою худую корову, а себе взял хорошую телку.

Как же быть, товарищь Сталин? Круглый год работать и не заработать хлеба!

Я на днях вышла из терпения и пошла купить хлеба печеного в магазине, но никак продавец мне не продает, говорит, только учителям. И вот берет меня горе: вырабатываем хлеб и сидим без хлеба. Для детей хлеба нет. Питаемся картошкой. О мясе и разговора нет. Мы его никогда не видим.

Не сможете ли, товарищь Сталин, послать верного человека проверить эти факты и наказать виновников. Во всей области, сказывают, погибло скота за прошлую зиму очень много, поэтому областные работники, неверно, тоже не очень берутся за это дело. Сами знают, что это их ответственность. Говорят, что есть в газете , будто секретаря обкома партии избрали в ЦК, а ведь в области, которой он руководит погибло 270 тысяч голов скота за одну зиму. Зачем же такого безобразника избрали в ЦК?

Я неграмотная и может где неправильно спрашиваю. Муж у меня погиб на фронте в 1941 году и погиб сын.

К сему Жиделева Ольга Павловна.
Дер. Труженик Любимовского с/совета,
Уксянского района Курганской области
колхоз им. Хрущева.
3 ноября 1952 года.

АПРФ. Ф. 3. Оп. 22. Д.270.Л.238-239.Копия.Машинопись.

@темы: история, Россия, разное

---

Шталаг Xi-A и 3.229 потерянных судеб.

Птухин Эдуард Михайлович
Шталаг Xi-A и 3.229 потерянных судеб.
artofwar.ru/p/ptuhin_e/text_0230.shtml

погибшим в Шталаг XI-A посвящается...


Десятки фашистких лагерей военнопленных (Шталаг) на территории Германии остались в истории немногочисленными доступными архивными документами и большими "русскими кладбищами". Почти в каждом лагере военнопленных имелось свое русское кладбище, которое по размерам и количеству погребенных ВСЕГДА превышало сборные кладбища или отдельные участки захороненных союзников или граждан стран. Но по окончанию войны, первоначальная структура русских кладбищ, зачастую по политическим мотивам, была утрачена: снесены все опозновательные знаки на могилах, установленны общие обелиски или же небольшие опозновательные знаки, указывающие только на наличие руского кладбища.
Грустен так же тот факт, что по окончанию Великой Отечественной войны, советскими властями почти во всех Шталагах были проведенны расследования зверств фашистов, которые толстыми томами разошлись по различным российским архивам и в которых число загубленных советских человеческих жизней обозначалось только цифрой. И чем больше получалась цифра, тем более эффектным было политическое жанглирование советских властей этими цифрами на международной политической арене!

Только в начале 2000-х годов, после того, как российские власти рассекретили вывезенные после войны из Германии карточки советских военнопленных (персональные карты формы N1 (ПК-1) и N2 (ПК-2), зеленные карточки, лазаретные карточки) и некоторые другие учетные документы, немецкое "Объединение Саксонские Мемориалы в память жертвам политического террора" взяло на себя общую организацию по обработке рассекреченных архивных документов. Благодаря их результативной работе, безликие цифры погибших советских военнопленных стали постепенно заменяться списками захороненных военнопленных! Именно за это, Александру Николаевичу Харитонову и его коллегам - низкий поклон!


Шталаг XI-A, Альтенграбов

Небольшая деревушка Альтенграбов находится 40 км восточнее г.Магдебург. Может быть, сложись историческая судьба этой деревни несколько иначе и не было бы сегодня причины говорить о ней. Но "плотно связанный исторический узор" из немецкого войскового полигона (основанного в 1893 году) и фашисткого лагеря военопленных Шталаг XI-A (основанного в 1939 году) позволили этой деревушке занять свое историческое место не только в истории Германии, но и в судьбах сотен тысяч граждан других стран...

Череда военных и послевоенных военно-политических пасьянсов, породили множество исторических тайн, которые история отчаянно скрывает...
Сложность ситуации заключается в том, что все документы лагеря, которые фашисты с такой педантичностью оформляли из года в год, после освобождения лагеря - ПРОПАЛИ!
Поэтому, из года в год в СМИ мусcируются "немногочисленные общеизвестные исторические факты из истории Шталаг XI-A".
"... После начала второй мировой войны часть территории полигона оборудуется под лагерь военнопленных. Для размещения пленников в основном используются конюшни кайзеровских времён. Известно, что на основной территории находились бараки для русских и польских пленных. Несколько бараков было у железнодорожной линии в направлении Любарс. Кроме того, лагерь для украинцев находился на окраине деревни Дёрнитц. Там в основном содержались молодые девушки и женщины, угнанные с территорий Украины и Польши. Они, так же, как и военнопленные, работали на заводе боеприпасов. В 1943 году на заводе боеприпасов сооружается бронетанковый цех для вооружения и оснащения штурмовых орудий. С этого времени полигон используется для стрельб из танков. В конце апреле 1945 года спецподразделение союзников проводит операцию "Виолет" по освобождению Шталаг XI-A, а с 3 по 5 мая вывозят на грузовиках около 20.000 военнопленных за Эльбу. 5 мая операция "Виолет" прекращается и лагерь передается советским войскам..."

До сих пор многие вопросы остались безответными, потому что в различных странах (России, Англии и США) грифы секретно на архивных документах надежно берегут тайны связанные с Альтенграбовым:
- Почему, уже 26 февраля 1945 года в Каире майор Филипп Ворраль из Управления Специальных Операций (Special Operations Executive - SOE) узнает о планирующейся операции по освобождению Альтенграбова, а в апреле 1945 года, когда личный состав для спецоперации "Виолет" был определен, возглавляет её командование?
- Что, действительно, заставило спецподразделение союзников (The Special Allied Airborne Reconnaissance Force, or SAARF) провести спецоперацию с десантированием восточнее реки Эльбы и в течении нескольких дней на грузовиках спешно вывозить из Альтенграбова около 20.000 военнопленых? (прим. Это была единственная спецоперация союзников, которая, несмотря на предворительную договореность и стремительное продвижение Красной Армии, была проведена союзниками восточнее реки Эльбы. И только эта спецоперация считается, как основная заслуга SAARF и до сих пор "поверхностно освещается в СМИ").
- Что еще, кроме военнопленных вывезли из Альтенграбова союзники?
- Какова дальнейшая судьба подполковника Ивана Николаевича Панова (15.09.1914 гр., уроженец бывшего Горицкого района бывшей же Калининской (ныне - Тверской) области), который будучи сам заключенным Шталаг XI-A, в действительности, являлся старшим представителем советских военнопленных и вел переговоры с союзниками до прихода Красной Армии?


Послевоенное расследование.

Только летом 1947 года, после письма зам.командира 32 зенитной дивизии полковника Белоусова и майора Ширяева в редакцию газеты "Советская Армия", о плачевном состоянии русских кладбищ в Альтенграбове начинает интенсивно раскручиваться "советская бюрократическая спираль активных действий"...
25.09.1947 Главноначальствующий Советской Военной Администрации и Главнокомандующий группой Советских Оккупационных войск в Германии Маршал Советского Союза Соколовский В.Д. издает ПРИКАЗ N0334 о назначении комиссии "... для установления следственным путем злодеяний над советскими людьми...".
С 26 сентября по 15 октября1947 года "комиссия ... руководствуясь указаниями Чрезвычайной Государственной Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистких захватчиков, произвела расследование фактов злодеяния над советскими военнопленными имевших меств Шталаге XI-A в районе населенного пункта Альтенграбов (район Бург, Земля Саксония-Ангальт, советская зона оккупации Германии)..."

В Государственом Архиве Российской Федерации (ГАРФ) имеется на хранении "ЗАКЛЮЧЕНИЕ комисии по раследованию злодеяний в Шталаг XI-A."

"Комиссия... на основании материалов предварительного расследования санитарно-эпидемического обследования и судебно-медицинской экспертизы - составила настоящее Заключение о характере и объеме злодеяний немецко-фашистких преступников в указанном выше лагере.
В ходе работы комиссия установила следующее:

Общие сведения о лагере.
Немецко-фашисткий лагерь для военнопленных, носивший официальное наименование "Шталаг XI-A(Штаммлагер XI-A) был создан в 1939 году на базе военного городка, выстроенного в 1897 году в населенном пункте Альтенграбов.
Военный городок Альтенграбов на всем протяжении своего существования использовался для размещения различных воинских частей, однако, уже во время Первой Империалистической войны, он был использован для содержания в нем военнопленных.
Начиная с 1939 года, Шталаг XI-A, входивший в подчинение "Генерального Управления шталагами", был превращен в один из крупнейших лагерей военнопленных Западной Германии.
Шталаг XI-A главенствовал над широко развлетвленной сетью вспомогательных лагерей для военнопленных. В задачу более чем 200 вспомогательных лагерей, расположенных в Кенигсборне, Гомерне, Теппеле, Гервише, Гарце, Вегелене, Гарц-Лебене, Гальберштадте, Цизаре, Тиссене и других населенных пунктах, входило обеспечение рабочей силой военных предприятий и крупных сельских хозяйств, вблизи которых были расположены эти лагеря.
Поступление военнопленных в Шталаг XI-A во время Второй Мировой войны началось с сентября 1939 года. Вначале поступали военнопленные польской, затем бельгийской, голландской, французской, югославской, английской и американских армий.
Первые партии советских военнопленых начали поступать в Шталаг XI-A, приблизительно, с конца сентября 1941 года, и с первым же эшелоном в лагерь прибыло около 4.000 советских военнопленых. Последующие эшелоны доставляли в лагерь партии советских военнопленных от 500 до 1.500 человек в каждой.
К ноябрю 1941 года в лагере насчитывалось от 10 до 12 тысяч советских военнопленных.
"...В Шталаг XI-A советские военнопленные поступали эшелонами; прибывшие советские военнопленные были чрезвычайно истощены и некоторые из них были ранеными. Мне известно, что они не кушали в дороге по многу дней. Я видел сам, как раненых несли из эшелонов в лагерь свои товарищи. Мне известны случаи, когда советские военнопленные, прибывшие в составе эшелонов, были уже мертвыми. Умерших сваливали на телеги и увозили куда0то в пески..." (из показаний свидетеля Никкеля Генриха)
Точных сведений о количестве военнопленных, прошедших через лагерь, не имеется. Однако, показания свидетелей сходятся на том, что за время существования лагеря, через него прошло от 100 до 130 тысяч военнопленных различных национальностей. Количество советских военнопленых, прошедших через лагерь, составило около 50% общего числа военнопленных и равнялось, приблизительно, 50-70 тысячам человек. На территории самого лагеря в разные периоды советских военнопленных содержалось от 3 до 15 тысяч человек. Остальные, проходя через Шталаг XI-A, переводились в один из упомянутых 200 вспомогательных лагерей.
Лагерь просуществовал до капитуляции фашисткой Германии..."

Таким образом, назначенной комиссией были не только тщательнейшим образом опрошенны (в некоторых случаях, допрошенны) многочисленные свидетели, но и произведена комплексная эксгумация советских военнопленых, останки которых были тщательно изученны судебно-медицинскими экспертами Группы Советских Оккупационных войск в Германии.
По факту эксгумации был составлен подробный АКТ судебно-медицинской комисии, которая в итоге вынесла свое ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

"На основании результатов эксгумаций произведенных на двух кладбищах вблизи деревни Альтенграбов и данных установленных следствием приходит к следующему заключению.
1. Два кладбища вблизи деревни Альтенграбов являются местами массового захоронения советских военнопленных, что подтверждается обнаружением во рвах-могилах останков военного советского обмундирования, вещей личного обихода с марками советских фабрик, личных медальонов с сохранившимися в них паспортными данными и остатков лагерного обмундирования с надписями SU.
2. Общее количество трупов захороненных на кладбище N1 равняется 1707.
Количество трупов захороненное на кладбище N2 равняется 1322.
Кроме того было обнаружено 197 трупов в индивидуальных могилах, расположенных вблизи д.Альтенграбов.
Таким образом общее количество советских военнопленных захороненное на указанных кладбищах равняется 3229.
3. Обнаруженное около 2-го кладбища отдельное место захоронения трупов в 289 могил принадлежит, по видимому, военнопленным союзных держав.
4. Возраст захороненых в подавляющем большенстве случаев является молодым в пределах от 18 до 30 лет.
5. Захоронение трупов производилось в специальных заранее приготовленных могилах-рвах глубиной до 2,5 метров.
В начале 1-го рва захоронение производилось небольшими группами, в дальнейшем оно стало принимать масовый характер и трупы часто хоронились навалом. В первых двух могильных рвах первого кладбища трупы хоронились пересыпанные опилками.
6. Захоронение в 6-ти рядах первого кладбища относится ко времени к 1941-1942 гг.
Захоронение трупов 7-го ряда относится по времени к 1945 года.
На втором кладбище захоронение трупов в поперечных рядах и первом продольном относятся по времени к 1943-1944 гг.
Во втором продольном ряду к 1944г. и частично к 1945г.
В третьем продольном ряду к 1945г.
Захоронение в индивидуальных могилах относится к 1943 году.
7. Масовое захоронение трупов производимое через очень короткие сроки и во всё увеличивающихся количествах при отсутствии у подавляющего большенства трупов следов травм дает право считать, что Шталаг XI-A советские военнопленные умирали от эпидемических заболеваний, голода, простудных заболеваний и всех тех условий труда и быта, имевшихся в этом лагере и охарактеризованных данными следствия.
Обнаруженные при эксгумации пулевые ранения черепов с входными отверстиямив области затылков и костные дефекты причененные действием тупой травмы с несомненностью говорят, что советские военнопленные подвергались растрелам и убивались тупым орудием (прикладом винтовки и тому подобное)...
30 октября 1947 года".



Мы Вас обязательно найдем!

Казалось бы, в Альтенграбове все закончилось хорошо: советскими органами проведенно тщательное расследование, включающее в себя судебно-медицинскую экспертизу/эксгумацию, раставляющую все точки над i. Но...
Вот это самое "НО" и заставляет нашу международную архивно--поисковую группу уже третий год "копать" в российских и немецких архивах, а меня обязало написать этот рассказ.
Дело в том, что сегодня уже НИКТО НЕ ЗНАЕТ,
ГДЕ ИМЕННО БЫЛИ В ДАЛЬНЕЙШЕМ ЗАХОРОНЕННЫ ОСТАНКИ 3.229 ЭКСГУМИРОВАННЫХ СОВЕТСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ!

И теперь мы получаем весьма грустный факт: мало того, что приходится по крупицам собирать информацию о погибших в Альтенграбове, так еще, немецкие власти отказываются увековечивать их имена!
Несколько лет назад сердобольные немецкие граждане пытались выяснить куда были захороненны эксгумированые советские военнопленные.
И выяснили, что в учетной карточке конца 50-х годов к мемориалу Берлин-Панков/Шенхольц указанно, что там захороненно "неизвестных военнослужащих 8.419 (в том числе 3.225 человек, замученных в концлагере Шталлах, около г.Магдебурга)..."
Это ЕДИНСТВЕННАЯ найденная послеэксгумационная запись, дающая информацию о судьбе эксгумированных советских военнопленных.
Казалось бы, вот Вам и правда, бери ее "такой, какая она есть" и радуйся конечному результату, но...
В берлинском сенате категорически отказываются увековечивать в списках и тем более на камнях 3.225 (четверых видно, потеряли по дороге!) альтенграбовских военнопленных, только на основании "какой-то сомнительной, неизвестно на каком основании появившейся записи в учетной карточке". Им необходим архивый документ подтвеждающий эту запись!

В 2006 году в Альтенграбове было созданно добровольное общество "FЖrderverein Mahnmal Kriegsgefangenenlager STALAG XI A e.V.", которое своей целью поставило изучение истории Шталаг XI-A. Их первой заслуженной победой стало возведение в 2009 году памятника всем заключенным Шталаг XI-A. Но и они отказываются увековечивать советских военнопленных в Альтенграбове, только потому, что "..они были в 1947 году перезахоронены в Берлин-Панков"!

Получается, что для того, чтобы действительно увековечить 3.229 человек на основании одной "кое-как оформленной записи в учетной карточке мемориала Берлин-Панков" для берлинцев - НЕ ДОСТАТОЧНО, а для альтенграбовских, чтобы ничего не делать в Альтенграбове - ДОСТАТОЧНО!

Вот и получается, что эксгумированные в Альтенграбове осенью 1947 года советские военнопленные до сих пор "висят в воздухе", т.к. конечный пункт погребения документально не известен!
Все наши усилия по поиску достоверных архивных документов ПОКА ограничились находкой фотоальбома к Заключению комисссии.
Благодаря этому фотоальбому, теперь нам доподлинно стало известно, как поисходил процесс эксгумации и тот важный факт, что эксгумированых советских военопленных "уложили по 10-20 человек" в большие деревяные ящики-гробы и приготовили к отправке.
А вот, куда были отправленны эти ящики-гробы - ПОКА неизвестно!

Хочу обязательно сказать, что мы, поисковики-добровольцы из разных стран, вот уже более двух лет пытаемся найти место конечного захоронения альтенграбовских военнопленных. Большую поддержку в этом трудном поиске нам оказывает руководитель военно-мемориального отдела Посольства РФ в Германии - Кукин Владимир Викторович. С его помощью (посредством официальных запросов) мы пытаемся найти в многочисленных российских архивах документ проливающий свет на эту запутанную историю...

А ПОКА всем родственникам, которые обращаются к нам с вопросом о месте погребения своих предков, умерших в Альтенграбове, мы вынужденны рекомендовать к посещению два места: Альтенграбов и Берлин-Панков!

Мы уверенны, что в скором времени нам улыбнется Удача и
3.229 имен будут навсегда увековеченны на месте своего последнего погребения
(работы над поиском и уточнением имен продолжаются!):

Кладбище "русское западное" (Russenfriedhof West-Altengrabow) могила 1 Абашин Егор Матвеевич 13.11.1918 18.06.1942 Россия
могила 2 Земский Сергей Арсеньевич 25.08.1905 19.06.1942 Ярославская обл.
могила 3 Вострецов Василий Сергеевич 20.04.1914 19.06.1942 Россия
могила 4 Буровин Василий Егорович 15.05.1915 19.06.1942 Панино
могила 7 Акименко Иван Романович 14.11.1922 22.06.1942
могила 5 Ляшенко Федор Федотович 17.08.1919 19.06.1942 УССР
могила 6 Букань Иван Филиппович 12.05.1922 20.06.1942 Киевская обл., Маньковка
могила 8 Медников Николай Матвеевич 25.11.1921 23.06.1942 Россия
могила 9 Поташов Степан Филатович 1921 23.06.1942
могила 11 Федоряченко Григорий Егорович 21.09.1923 25.06.1942 Ворошиловградская обл.
могила 12 Терехин Алексей Васильевич 1915 25.06.1942 Россия
могила 13 Афанасьев Георгий Степанович 07.01.1908 26.06.1942
могила 15 Егоров Михаил Петрович 12.06.1921 26.06.1942 Россия
могила 16 Григоров Петр Антонович 15.01.1919 29.06.1942 Петровка
могила 17 Петров Илья Дмитриевич 15.07.1918 30.06.1942
могила 20 Злыденный Марк Игнатьевич 30.11.1899 04.07.1942 Запорожская обл.
могила 30 Еримисар Гаврил Кириллович 1907 11.07.1942 Киров
могила 34 Ермолин Иван Осипович 23.08.1912 14.07.1942 Россия
могила 38 Гозачвили Илья Васильевич 1919 15.07.1942 Горы
могила 43 Беляков Иван Иванович 11.02.1921 17.07.1942 Россия
могила 46 Зайцев Степан Иванович 25.10.1919 19.07.1942 Россия
могила 52 Данилов Николай Григорьевич 02.05.1905 24.07.1942
могила 54 Кожевников Семен Яковлевич 03.02.1909 25.07.1942
могила 55 Цухланок Емельян Петрович 26.09.1918 25.07.1942 Ивановка
могила 66 Михеев Георгий Андреевич 30.04.1915 31.07.1942 Россия
могила 68 Куян Алексей Гавриилович 16.08.1920 __.08.1942 УССР
могила 69 Андрейченко Сергей Яковлевич 06.10.1901 02.08.1942
могила 70 Смирнов Аркадий 22.12.1922 06.08.1942 Смоленская обл., район Гжатск
могила 71 Попов Сергей Васильевич 20.10.1910 07.08.1942
могила 72 Юркин Игнат Васильевич 23.05.1913 08.08.1942 Челябинская обл.
могила 73 Егоров Александр Васильевич 07.04.1909 10.08.1942
могила 75 Степанов Петр Дмитриевич 26.12.1893 14.08.1942 Ленинградская обл.
могила 76 Мирзаматов Кондрат Магомутович 1919 17.08.1942 Азербайджанская ССР
могила 77 Козлов Александр Григорьевич 16.11.1918 17.08.1942 Ларионовка
могила 78 Михеев Иван Арефьевич 12.11.1905 18.08.1942
могила 79 Ткачук Степан Сидорович 02.08.1919 18.08.1942 УССР
могила 80 Никонов Александр Иванович 15.05.1903 18.08.1942 Заречье
могила 81 Мироненко Аксентий Филиппович 14.03.1902 18.08.1942 Полтавка
могила 83 Кощий Михаил Иванович 21.06.1910 19.08.1942
могила 84 Бородулин Виктор Александрович 17.11.1918 19.08.1942
могила 85 Охрименко Яков Васильевич 1917 20.08.1942 Сумская обл.
могила 87 Кузнецов Алексей 26.10.1918 22.08.1942
могила 88 Богданович Яким Григорьевич 07.06.1899 22.08.1942 Кадка
могила 89 Гавриленков Алексей Васильевич 15.10.1905 22.08.1942 Тифенск
могила 90 Живайкин Василий Ионович 14.04.1902 23.08.1942 Саратовская обл., Новая Яблонка
могила 91 Бондарев Илья Кондратьевич 17.07.1911 26.08.1942 Россия
могила 94 Смирнов Павел Николаевич 1915 26.08.1942
могила 95 Еременко Филипп Абрамович 23.09.1916 26.08.1942 Воронежская обл.
могила 96 Корабут Алексей Иванович 14.09.1907 27.08.1942 Злодеевка
могила 98 Ивашин Иван Фролович 12.09.1903 27.08.1942 Пензенская обл., Лунино
могила 99 Лизогоров Алексей Ильич 14.03.1898 27.08.1942 Новогеоргиевск
могила 100 Галагура Андрей Яковлевич 1913 28.08.1942 Чаплинка
могила 103 Иванов Александр Иванович 20.01.1920 29.08.1942 Россия
могила 104 Драгун Василий Тимофеевич 22.05.1921 29.08.1942 Каменец-Подольская обл
могила 105 Фоменко Григорий 1903 29.08.1942
могила 109 Тимашев Сергей Романович 18.09.1897 30.08.1942 Орджоникидзевский край
могила 111 Шиянов Михаил Романович 26.05.1892 30.08.1942 Малое Хлопово
могила 112 Трофимов Семен Степанович 1909 30.08.1942 Сетeнка
могила 113 Фролов Сергей Михайлович 06.06.1921 31.08.1942
могила 114 Клименко Яков Моисеевич 08.10.1898 31.08.1942 Бурлин
могила 115 Шелковский (Чайковский) Иван Васильевич 22.11.1918 31.08.1942 УССР
могила 117 Анисимов Федор Анисимович 21.02.1921 31.08.1942
могила 120 Ходырев Григорий Степанович 09.09.1909 03.09.1942 Сулим
могила 121 Луцкович Возимир Степанович 23.08.1897 03.09.1942 Полесская обл.
могила 123 Подосинников Михаил Федорович 18.09.1896 04.09.1942 Сталинградcкая обл.
могила 124 Диев Николай Павлович 1919 05.09.1942 Харьков
могила 125 Полищук Демид Федорович 1902 05.09.1942 5685 Каменец-Подольская обл.
могила 126 Беляев Василий Васильевич 02.01.1911 05.09.1942 Калининская обл.
могила 127 Болотов Матвей Афанасьевич 06.08.1898 05.09.1942 Сталинградская обл.
могила 132 Доронин Яков Карпович 25.10.1921 07.09.1942 Красноярский край
могила 135 Грибинюк Филимон Афанасьевич 28.11.1899 08.09.1942
могила 137 Власов Василий Петрович 1909 08.09.1942 Дреново
могила 138 Немченко Григорий Петрович 08.01.1898 08.09.1942 Орджоникидзевский край
могила 139 Чернов Федор Харланович 25.04.1909 09.09.1942 Орджоникидзевский край
могила 140 Хабаров Петр Павлович 1902 09.09.1942 Воронежская обл.
могила 141 Загнетко Владимир Михайлович 23.04.1920 10.09.1942
могила 144 Звягинцев Иван Власович 20.01.1907 11.09.1942 Герасимовка
могила 145 Кравченко Степан Сергеевич 12.06.1910 11.09.1942 Запорожская обл.
могила 146 Миронюк Афанасий Сергеевич 25.06.1916 12.09.1942 Винницкая обл.
могила 147 Шишкалов Иван Александрович 28.09.1906 12.09.1942 Красноярский край
могила 150 Максименко Иван Федорович 07.01.1896 13.09.1942 Краснодарский край
могила 151 Гомонов Антон Петрович 02.08.1896 13.09.1942 Могилевская обл.
могила 152 Сталмаков Федор Андреевич 16.03.1908 14.09.1942 11575
могила 153 Данилов Павел Ермакович 11.02.1898 14.09.1942 Новоселок-1
могила 154 Климагин Михаил Петрович 21.08.1921 17.09.1942
могила 156 Терехов Василий Митрофанович 08.03.1902 15.09.1942
могила 157 Лисятников Валентин Васильевич 25.09.1921 15.09.1942 Горьковская обл.
могила 158 Соловьев Михаил Филиппович 23.03.1921 15.09.1942
могила 160 Куценко Петр Никитич 23.07.1923 16.09.1942 Черниговская обл.
могила 163 Музукантов Николай Васильевич 1923 16.09.1942 Витебская обл.
могила 165 Тихонов Сергей Григорьевич 12.12.1923 17.09.1942 Слобода
могила 167 Зилинецкий Константин Петрович 1918 19.09.1942 Устира
могила 169 Колгушкин Петр Антонович 16.01.1920 20.09.1942 Ярославская обл.
могила 170 Герус Григорий Алексеевич 13.09.1904 20.09.1942 Винницкая обл.
могила 171 Холомеенко Ефим Михайлович 24.12.1903 21.09.1942 Смоленская обл.
могила 172 Тейван Петр Иванович 27.02.1921 21.09.1942 Россия
могила 173 Козий Николай Фомич 08.10.1910 22.09.1942
могила 177 Гогачев Геннадий Николаевич 08.09.1919 24.09.1942 Одногорово
могила 182 Старшуйков Василий Васильевич 18.12.1905 26.09.1942
могила 184 Отрадный Владимир Андреевич 25.07.1902 26.09.1942
могила 185 Назаренко Петр Иванович 09.01.1918 27.09.1942 Киев
могила 186 Ахмеров Адяган Гаресович 05.09.1915 26.09.1942
могила 190 Нечитайло Марк Спиридонович 05.09.1902 27.09.1942 Днепропетровская обл.
могила 191 Хабло Андрей Иванович 02.10.1905 28.09.1942 Золотоноша
могила 196 Задорожный Иван Григорьевич 10.10.1904 29.09.1942
могила 197 Бахманкулов Рахманкулов Мансур Шакирович 1898 30.09.1942 Башкирская АССР, Кармаскалы
могила 199 Фоминик Дмитрий Иванович 28.10.1906 30.09.1942 122788
могила 203 Невсверидзе Лаврентий Кайосович 1903 __.10.1942 Грузинская ССР
могила 220 Волокитин Владимир Петрович 16.05.1918 07.10.1942 Тамбовская обл
могила 221 Жеровский Александр Семенович 30.08.1915 09.10.1942 Горьковская обл.
могила 223 Петренко Клим Васильевич 12.11.1911 09.10.1942 Тали
могила 231 Ермоленко Арсентий Александрович 10.05.1894 06.12.1942 Бесскорбное
могила 231 Жуков Лаврентий Нефедович 23.08.1907 13.10.1942 Гомельская обл.
могила 244 Кравец Федор Иванович 1920 20.10.1942 УССР
могила 246 Алиев Давид Хорамагомедович 16.11.1907 20.10.1942
могила 248 Алендеев Николай Иванович 24.11.1914 22.10.1942 Чувашия
могила 252 Сальников Георгий Владимирович 05.04.1913 04.11.1942 Воронежская обл.
могила 260 Чурилов Григорий Петрович 14.09.1905 28.10.1942
могила 261 Зугумов Нукман Темирханович 1908 28.10.1942 Дагестанская АССР
могила 264 Вершанский Александр Федорович 19.08.1921 29.10.1942 Ростов-на-Дону
могила 269 Канивец Иван Васильевич 03.08.1902 31.10.1942 Гладковское
могила 271 Галушкин Иван Тимофеевич 14.09.1917 02.11.1942 Ленинградская обл.
могила 275 Старшинский Сергей Петрович 22.06.1922 06.11.1942 Харьков
могила 277 Гареев Нури Гареевич 15.01.1910 06.11.1942 Татарская АССР, Такирмен
могила 281 Меши Венедикт 1892 08.11.1942 Кутаиси
могила 284 Авакян Акоп 1902 09.11.1942
могила 287 Тяпков Григорий Федорович 16.07.1909 10.11.1942 Татарская АССР, Введенская Слобода
могила 292 Киряков Василий Кириллович 1916 11.11.1942
могила 304 Елимез Шунгали Елимезович 1912 14.11.1942 Западно-Казахстанская обл.
могила 306 Семенов Сергей Евграфович 1903 14.11.1942 Астрахань
могила 307 Панченко Ларион Иванович 17.03.1913 14.11.1942
могила 308 Потапкин Василий Григорьевич 13.05.1909 14.11.1942 Мордовская АССР
могила 309 Сенцов Иван Михайлович 20.10.1918 14.11.1942 Боровое
могила 313 Безверхов Василий Анисимович 29.08.1903 15.11.1942 Бонучар
могила 319 Крючков Сергей Илларионович 1904 17.11.1942 Грабково
могила 322 Нияз Мамадалиоглы Памбухович 1893 17.11.1942 Тбилисская обл.
могила 323 Шолнин Михаил Иванович 22.11.1921 17.11.1942 Новобрехово
могила 324 Соколов Михаил Антонович 04.10.1913 17.05.1942
могила 325 Афанасов Николай Федорович 1918 17.11.1942 Ёлкино
могила 326 Калмиков Жангали Калмикович 1903 18.11.1942 Кабардино-Балкарская АССР, Казбурун
могила 329 Парбакадзе Григорий Павлович 15.06.1901 19.11.1942 Арлек
могила 332 Умеленков Савелий Иванович 1911 20.11.1942
могила 333 Мушаловский Афанасий Федорович 18.02.1914 20.11.1942 Архангельская обл., Мушелово
могила 337 Цыпленков Василий Васильевич 26.04.1907 20.11.1942 Горьковская обл., Большое Борисово
могила 338 Верейкин (Вирейкин) Зиновий Андреевич 25.12.1905 20.11.1942 A Окуневка
могила 339 Галков Степан Алексеевич 15.12.1897 20.11.1942 Черкесск
могила 345 Моисеев Александр Иванович 30.07.1918 21.11.1942 Тульская обл., Кулешово
могила 349 Брызгалин Павел Иванович 20.06.1903 22.11.1942 Пензенская обл
могила 350 Шакула Зигзор 06.07.1903 22.11.1942
могила 352 Бабич Петр Тихонович 15.08.1902 23.11.1942 Харьковская обл.
могила 353 Ярошенко Иван Иванович 03.01.1916 23.11.1942
могила 356 Калашник Николай 24.06.1898 24.11.1942 Межиричи
могила 358 Снигаров Владимир 02.09.1909 24.11.1942
могила 359 Тищенко Даниил Александрович 12.12.1908 24.11.1942 Орджоникидзевский край
могила 360 Мороз Иван Прохорович 1921 24.11.1942 Каменец-Подольская обл.
могила 362 Алексашенкин Александр Васильевич 04.08.1924 24.11.1942 Москва
могила 368 Гаев Михаил Гавриилович 10.02.1913 25.11.1942 Орджоникидзевский край
могила 369 Корнев Василий Петрович 22.12.1911 25.11.1942
могила 370 Панченко Семен Евтихьевич 1902 25.11.1942 Запорожская обл., Н. Алексеевка
могила 375 Мороз Григорий Демьянович 15.02.1919 26.11.1942 Россия
могила 379 Лошкарев Василий Петрович 14.10.1916 27.11.1942 Алтайский край, Симоновка
могила 380 Зарицкий Дмитрий Григорьевич 19.03.1911 27.11.1942 Константин
могила 381 Киржанов Борис Семенович 15.02.1897 27.11.1942 Белая Церковь
могила 382 Верич Павел Пименович 13.08.1922 28.11.1942 Киевская обл., Русаново
могила 385 Лобичев Никита 14.09.1902 28.11.1942 Меловое
могила 388 Глоба Петр Демьянович 20.01.1905 29.11.1942
могила 389 Шеметов Иван Пантелеймонович 24.06.1910 29.11.1942 Иркутская обл., Тутура
могила 391 Блоха Александр Васильевич 1910 29.11.1942
могила 394 Кузнецов Алексей Иванович 17.04.1897 30.11.1942 Сталинградская обл., Солодники
могила 399 Жаворонков Николай Иванович 22.05.1907 30.11.1942 Силим
могила 400 Ашакалов Павел Федорович 1917 30.11.1942 Семеновка
могила 401 Волков Андрей Иванович 12.08.1908 30.11.1942 Татарская АССР, Христофоровка
могила 404 Курули Симон Корфилович 15.04.1913 __.12.1942 Грузинская ССР
могила 408 Ермола Григорий Тихонович 15.10.1910 02.12.1942 Черемхи
могила 410 Евтушенко Иван Егорович 15.06.1909 03.12.1942 Орджоникидзевский край, Егорьевка
могила 442 Захарая Иван Лукьянович 1898 09.12.1942
могила 446 Журавлев Иван Прокофьевич 1910 10.12.1942
могила 457 Веселов Георгий Георгиевич 03.10.1913 13.12.1942 Тарасово
могила 483 Бахвалов Сергей Павлович 06.05.1908 20.12.1942 Ярославская обл.
могила 496 Зарубин Михаил Александрович 1906 24.12.1942 Урасово
могила 498 Адамов Макар Климович 1910 08.12.1942 Ворошиловградская обл.
могила 498 Жаворонков Николай Дмитриевич 1920 24.12.1942 Россия
могила 500 Риканян Аршак Атазовович 1901 25.12.1942
могила 501 Зарщеков Максим Степанович 12.08.1898 26.12.1942 Питерка
могила 506 Фомов Виталий Егорьевич 22.04.1909 28.12.1942
могила 508 Ивашенков Иван Николаевич 07.07.1924 29.12.1942 Смоленская обл., Коммунка
могила 523 Абашкин Федор Федорович 22.04.1895 02.01.1943
могила 525 Княжев Михаил Иванович 1906 __.__.1943 Омская обл.
могила 557 Казанцев Василий Николаевич 1896 07.01.1943 Чувашия
могила 575 Макеев Александр Михайлович 31.08.1897 11.01.1943 Ростовская обл.
могила 594 Рохлин Максим Васильевич 09.08.1911 19.01.1943
могила 606 Зангиев Бушка Хазимидович 1900 24.01.1943 Северо- Осетинская АССР, Ардон
могила 608 Пузанов Степан Иванович 18.08.1912 24.01.1943
могила 609 Бабыкин Степан Петрович 02.08.1900 24.01.1943 Западное
могила 610 Филатов Иван Сергеевич 13.11.1905 24.01.1943 Б.-Двор
могила 611 Гордеев Фома Акимович 25.02.1912 24.01.1943 Сталинградская обл., Гурово
могила 637 Набок Григорий Назарович 1921 __.02.1943 Киевская обл.
могила 638 Кондратюк Савва Федорович 24.05.1895 02.02.1943 Винницкая обл
могила 639 Ганзюк Иван Антонович 25.08.1918 02.02.1943 Змейская
могила 641 Храмов Иван Георгиевич 26.08.1907 02.02.1943 Троицк
могила 642 Афанасьев Михаил Иванович 21.11.1901 02.02.1943 Сасиково
могила 644 Матвеичев Андрей Никитич 20.04.1919 03.02.1943 Орловская обл.
могила 646 Шатунов Семен Михайлович 10.05.1905 03.02.1943 Оренбург
могила 650 Волников Николай Иванович 09.02.1912 05.02.1943 Покровская
могила 651 Дорофеев Иван 27.06.1901 05.02.1943
могила 653 Кистаури Петр Петинтуриевич 17.01.1917 06.02.1943 Тбилисская обл.
могила 657 Екман Сергей Федорович 25.10.1909 08.02.1943 Мезиров
могила 659 Михайленко Алексей Павлович 15.02.1898 08.02.1943 Краснодарский край, Белая Глина
могила 661 Петров Владимир Петрович 10.08.1910 08.02.1943 Чувашия
могила 662 Виноградов Павел Иванович 08.10.1913 08.02.1943 Ленинградская обл.
могила 663 Завгородний Николай Петрович 02.11.1921 09.02.1943 Верховье
могила 665 Юдин Федор Никитич 12.01.1918 09.02.1943
могила 667 Акопян Амбарцум Карапетович 1903 10.02.1943 Грузинская ССР
могила 669 Ковалев Сергей Иосифович 1908 10.02.1943 Могилевская обл.
могила 670 Чхаидзе Александр Нойович 1922 11.02.1943 Грузинская ССР
могила 671 Тонконог Петр Иванович 22.05.1917 11.02.1943 Одесса
могила 672 Пономарев Петр Ильич 05.02.1911 11.02.1943 Россия
могила 676 Дударь Никита Федорович 15.05.1910 11.02.1943 Писаревка
могила 676 Минченков Василий Романович 27.02.1916 13.02.1943 Смоленская обл.
могила 684 Буркавцов Сергей Иванович 1896 18.02.1943 Курская обл.
могила 687 Олифейцев Иван Иванович 06.06.1913 20.02.1943 Россия
могила 689 Енин Михаил Иванович 03.08.1921 21.02.1943 12383 Россия
могила 692 Заряда Иван Антонович 07.05.1905 22.02.1943 Киевская обл.
могила 694 Михайлов Георгий Макарович 02.12.1920 24.02.1943 Калининская обл.
могила 698 Чистяков Андрей Евдокимович 03.10.1908 26.02.1943
могила 703 Юринов Алексей Севастьянович 18.06.1919 28.02.1943
могила 706 Литвиненко Филипп Евдокимович 10.08.1906 04.03.1943 Ростовская обл
могила 709 Зудин Александр Васильевич 26.08.1915 06.03.1943
могила 716 Зибин Петр Николаевич 08.09.1899 15.03.1943 Воткинск
могила 744 Захарченко Федор Семенович 07.02.1891 04.04.1943 Пудницкое
могила 746 Замковой Григорий Иванович 03.04.1906 06.04.1943 Старо-Тигровская
могила 763 Зубченко Михаил Степанович 11.03.1920 18.04.1943 УССР
могила 766 Волков Георгий Лукьянович 02.05.1896 22.04.1943 Калининская обл
могила 782 Драп Порфирий Борисович 10.08.1911 01.05.1943 Алтайский край, Шаталовка
могила 793 Игумнов Прокопий Петрович 08.07.1906 13.05.1943 Вологодская обл., Малиновка
могила 796 Змеев Дмитрий Иванович 25.08.1905 14.05.1943 Гастомля
могила 800 Ерошевский Тимофей Васильевич 18.05.1891 19.05.1943 Одесская обл., Малоешта
могила 803 Зорин Иван Дмитриевич 19.06.1914 21.05.1943 Калининская обл., Болодково
могила 805 Гришин Дмитрий Николаевич 15.11.1909 30.05.1943 Сред. Ерлик
могила 809 Безруков Самуил Фёдорович 07.08.1913 20.06.1943 Георгиевка
могила 823 Лебедев Иван Васильевич 15.10.1910 06.08.1943
могила 825 Перепелица Степан Егорович 27.03.1911 08.08.1943 Харьковская обл.
могила 842 Терехин Степан Александрович 14.11.1903 30.10.1943 Галиновка-2
могила 858 Величко Алексей 23.03.1912 27.01.1944 Винница
могила 859 Маруков Василий Федорович 16.08.1923 27.01.1944 Полтево-Пеньки, Кадонский р-н, Рязанской обл.,
могила 860 Колесников Тимофей Григорьевич 23.02.1908 27.01.1944 Алексеевка
могила 879 Березовский Сергей Алексеевич 28.09.1908 28.02.1944 Барнаул
могила 885 Изотов Дмитрий Ильич 06.07.1904 04.03.1944 Кукуевка
могила 890 Якимов Федор Федорович 11.09.1900 13.03.1944 Бурга
могила 895 Абросов Семен Филиппович 12.09.1911 21.03.1944
могила 899 Дианов Иван Александрович 1913 29.03.1944 Никодайка
могила 900 Клюев Алексей Егорович 19.03.1911 29.03.1944 Туапсе
могила 901 Чернов Василий Терентьевич 1908 05.04.1944 Орджоникидзевский край, Кугульта
могила 903 Пчельников Неофил Иосифович 20.10.1918 13.04.1944 Удмуртская АССР
могила 904 Грабчак Иосиф Францевич 13.03.1910 14.04.1944 УССР
могила 905 Шауленко Шавленко Илья Федорович 12.07.1911 15.04.1944 Новосибирская обл.
могила 906 Кузнецов Степан Михайлович 02.08.1895 15.04.1944 Сталинградская обл., Сероглазка
могила 907 Герасимов Валентин Васильевич 22.09.1921 16.04.1944 Кострома
могила 908 Думикян Вильсон Чискосович 1917 19.04.1944 Шахназар
могила 909 Балоев Андрей Дафаевич 1901 21.04.1944 Северо-Осетинская АССР, д. Сурх-Дигора
могила 910 Баннов Пётр Максимович 29.06.1924 24.04.1944 Улан-Удэ
могила 911 Юдин Пётр Степанович 07.09.1905 24.04.1944 Карело-Финская ССР, Банрово
могила 912 Мартюшин Павел Яковлевич 10.01.1906 26.04.1944
могила 915 Живаев Иван Ильич 1916 30.04.1944 Омск
могила 917 Громовой Андрей Яковлевич 15.06.1901 02.05.1944 Одесская обл., Тридубы
могила 919 Коледов Иван Николаевич 10.09.1923 04.05.1944 Мордовская АССР
могила 920 Оленьев Федор Григорьевич 1910 04.05.1944 Н.-Коровки
могила 921 Нестеров Василий Иванович 26.12.1919 12.05.1944 Кировоград
могила 923 Несен Яков Григорьевич 14.11.1912 12.05.1944 Днепропетровская обл., Петропавловка
могила 924 Швец Василий Максимович 06.05.1918 16.05.1944 Каменец-Подольская обл., Куманов
могила 926 Малахов Иван Александрович 29.08.1906 20.05.1944 Федорино
могила 936 Нещерет Андрей Иванович 10.12.1922 14.06.1944
могила 985 Загуровский Александр Александрович 30.04.1907 25.09.1944 Житомирская обл., Народичи
могила 992 Званок Даниил Григорьевич 11.11.1913 06.10.1944 Дементиновка
могила 994 Авдеев Иван Акимович 1919 08.10.1944
могила 1004 Свечников Дмитрий Михайлович 25.10.1893 21.10.1944 Гурьев
могила 1013 Калистратов Трофим Алексеевич 18.03.1892 19.11.1944 Челябинская обл., Долматово
могила 1019 Заболоцкий Николай Федорович 23.03.1918 04.12.1944 Винница
могила 1020 Прадун Михаил Несторович 24.11.1918 05.12.1944 Польша
могила 1021 Юдин Николай Александрович 03.06.1909 07.12.1944 Россия
могила 1022 Овсепян Оршалюз Месропович 1900 12.12.1944 Армянская ССР, Азизбеково
могила 1023 Новиков Андрей Емельянович 29.06.1900 12.12.1944 Шапуров
могила 1024 Герузов Илларион Федорович 05.06.1900 13.12.1944 Бутурлиновка
могила 1025 Решетников Александр Иванович 11.09.1907 16.12.1944 Свердловская обл., Камышлов
могила 1026 Панюта Григорий Иванович 11.09.1923 24.12.1944 Конотоп
могила 1027 Мягких Иван Иванович 15.08.1918 26.12.1944 Россия
могила 1028 Кандыба Владимир Филиппович 17.07.1912 28.12.1944 Сумская обл., Галка
могила 1030 Тарасов Василий Николаевич 20.03.1909 29.12.1944 Вологодская обл., Большая
могила 1031 Голубцов Иван Никанорович 1923 31.12.1944 Горьковская обл., Трушиха
могила 1033 Коловашков Георгий Васильевич 06.05.1901 08.01.1945 Горьковская обл., Новец
могила 1034 Юдин Егор Васильевич 10.05.1912 08.01.1945
могила 1035 Денисов Семен Никанорович 22.06.1922 11.01.1945 Касторное
могила 1037 Хромов Сергей Михайлович 16.09.1919 13.01.1945 Ярославская обл., Нерехта
могила 1038 Веселов Степан Иосифович 1900 16.01.1945 Золотня
могила 1039 Романовский Яков Захарович 1905 23.01.1945 Каменец-Подольская обл., Сватец
могила 1040 Мерзликин Яков Фомич 03.10.1914 28.01.1945 Козловка
могила 1041 Герасименко Иван Федорович 1919 28.01.1945 Краснодарский край, Передовая
могила 1043 Лотов Константин Савельевич 20.07.1910 31.01.1945
могила 1044 Щеголев Александр Николаевич 11.03.1920 30.01.1945 Россия
могила 1045 Фурсал Ларион Федорович 5.10.1901 03.02.1945 Гусаровка
могила 1046 Булахов Василий Тимофеевич 20.03.1897 03.02.1945 Орловская обл., Страшевичи
могила 1047 Зима Корней Артемович 14.09.1906 11.02.1945 Черниговская обл., Лосиновка
могила 1048 Титов Василий Николаевич 25.01.1920 14.02.1945 Тула
могила 1050 Амелькин Тихон 15.06.1891 15.02.1945
могила 1051 Немальцев Василий Сергеевич 15.01.1918 18.02.1945 Чкаловская обл., Путятино
могила 1052 Баулин Ульян Харитонович 1911 18.02.1945 Курская обл
могила 1053 Стишаков Андрей Савельевич 29.08.1907 19.02.1945 Орловская обл.
могила 1054 Квиташ Василий Анисимович 1914 20.02.1945 Полтавская обл., Максимовка


Мусульманский участок "М" (R.Friedhof-West) могила 1 М Зузин Георгий Григорьевич, 20.05.1915 - 19.11.1942, Воронежская обл., Аненковскийр-н, д.Верходойда
могила 2 М Кулумбеков Василий Симонович, 1905 - 19.11.1942, Сталинская обл., Балтийский с/с, д. Вирвино
могила 3 М Вострецов Василий Сергеевич, 20.04.1914 - 19.06.1942, Башкирская АССР, Калтасинскийр-н, Барязинскийс/с, пос.Дубровка
могила 5 М Кадыков Мукаш Кадыкович, 1917 - 21.11.1942, Кустанайская обл., Кара-Балыкский р-н, с.Шибаркуль
могила 6 М Файратов Мамед Кадымоглыевич, 1906 - 22.11.1942, Грузинская ССР, Тбилисская обл, Адыгейскийр-н, д. Б-Смада
могила 10 М Елистеев Манжа Елистеевич, 1918 - 29.11.1942 Калмыцкая АССР, Троицкий р-н, д. Дурдунур
могила 27 М Земсков Николай Дмитриевич, 24.08.1903 - 11.12.1942, Башкирская АСР, Кармаскалинский р-н, с.Ивановка (Воронеж)
могила 36 M Курданов Асрит, 05.10.1900 - 17.12.1942
могила 44 M Гаремов Геният Гаремович, 1912 - 24.12.1942, Башкирская АССР
могила 51 M Жумаделов Тимирбулат Жумаделович, 1920 - 05.01.1943, Тусагаш
могила 52 M Джамбеисов Пегала Джамбеисович, 1901 - 05.01.1943, Актюбинская обл.
могила 54 M+ Баймиязов Шамчу Баймиязович, 1908 - 07.01.1943
могила 56 M Налакаев Дордже Налакаевович, 1902 - 08.01.1943, Калмыцкая АССР
могила 65 M Доспанов Каржа Каржа, 1914 - 13.01.1943, Дагестанская АССР
могила 67 M Шакаров Баймурат Шакарович, 1909 - 14.01.1943, Уфимская обл.
могила 68 M Манжиев Мерча Манжьевич, 1910 - 16.01.1943, Калмыцкая АССР
могила 71 M Норушев Бусурбай, 1907 - 19.01.1943, Актюбинская обл.
могила 76 M Кашфулин Туснула Кашфулиевич, 1904 - 24.01.1943, Башкирская АССР
могила 80 M Фаткылин Галим Фаткула, 1903 - 27.01.1943, Башкирская АССР
могила 92 М Ешикиев Бактагали Ешикиевич, 1902 - 24.02.1943, Красноярская
могила 94 М Садыков Хабибрахман Сагукович, 1901 - 26.02.1943, Казань
могила 116 M Халилов Муртаза Тимирбулатович, 23.03.1906 - 08.08.1943, Омская обл.
могила 117 M Ашимов Рван Махомович, 1921 - 11.08.1943, Ташкентская обл.
могила 129 M Ерендженов Бова Бембирович, 1904 - 11.06.1944, Ханатин
могила 131 M Еникеев Осман Сефединович, 15.04.1906 - 08.07.1944, Симферополь
могила 132 М Жусубов Кожаберген Жусубович, 1911 - 11.08.1944, Кзыл-Ординская обл.
могила 137 М Бакаров Циго Матоевич, 1894 - 30.09.1944, Кабардино-Балкарская АССР, Кишпек


P.S. Эту запутанную историю продолжает "копать" международная архивно-поисковая группа:
- Всеволодов Владимир Анатольевич, г.Красногорск, Россия - профессор, руководитель группы
- Синюченко Владимир Николаевич , г.Одесса, Украина
- Алюсов Алексей Михайлович, г.Рига, Латвия.
- Бещински Войцех, г.Гданьск, Польша
- Костур Владимир Петрович, г. Киев, Украина
- Крохин Юрий Владимирович, г.Берлин, Германия
- Тимченко Константин Валерьевич, г.Москва, Россия
- Хадерер Тони, г.Цербст, Германия

Координатор международной архивно-поисковой группы,
Птухин Эдуард Михайлович, г.Берлин
07.07.2013

@темы: история, война

---

Австралийцы в составе британского экспедиционного корпуса на Севере России в 1918-191

Австралийцы в составе британского экспедиционного корпуса на Севере России в 1918-1919 гг.
Автор: Владимир Крупник

Источник www.almanacwhf.ru/index.php?option=com_content&...


Гражданская война на Севере России глазами австралийцев

Вскоре после выхода революционной России из числа участников Первой Мировой войны Великобритания отправила военную миссию, состоящую из 560 человек, в российские порты Мурманск и Архангельск. Целью миссии было обучение воинских частей Белой Армии и гарантии того, что большое количество военного снаряжения и материалов, доставленных ранее для снабжения царской армии, не попадет под контроль германских войск. Миссия, высадившаяся в Архангельске, была сформирована на добровольной основе и состояла из британцев и военнослужащих из подразделений различных доминионов Великобритании. Она включала в себя шестерых австралийцев – трех офицеров и трех сержантов. Несколько австралийских добровольцев были включены в так называемое подразделение Elope, которое высадилось в Мурманске. В Мурманске осталась миссия Syren (Сайрен). В августе-сентябре сюзники начали наступление на запад к Онежскому озеру и на юг вдоль Вологодской железной дороги. В тылу наступающих находились подразделения Белой армии. Красная армия не оказывала существенного сопротивления наступающим, так как новый фронт Гражданской войны не представлялся большевистскому командованию важным. Так началась военная кампания, которая, как писал много лет спустя австралиец Джек Келли «была цепь неудач, предательств, трудностей, бунтов и опасных экспериментов…»

Одиннадцатого ноября 1918 года Германия капитулировала. Наступившая северная зима сковала активность союзников, однако им постоянно приходилось вступать в бой с контратакующими частями Красной Армии. Большинство австралийцев в это время находились в частях Белой Армии в качестве военных советников. Сержант Перри, оказавшегись в Мурманске, сразу же окунулся во взрывоопасную атмосферу Гражданской войны. Об этом свидетельствуют записи в его дневнике:
25 июня. Находимся в боевой готовности, группа русских солдат повела себя подозрительно, они убили своего командира и разбежались...
26 июня. Беженцы, по их рассказам, пережили страшные времена.
27 июня. Посетил дом, в котором живут беженцы, от их рассказов (о жестокости большевиков – ВК) волосы встают дыбом.


В Архангельске Перри показалось, что горожане, «кажется, с радостью принимают британцев». Однако, дневниковые записи свидетельствуют, что спокойствие в городе было кажущимся:
30 августа. Какой-то большевик начал стрельбу в парке. Был пойман после
погони.
30 октября. Всем приказано быть наготове. Беспорядки в Бакарице.
2 ноября. Шестеро шпионов расстреляно на другом берегу реки.

Вот что пишет о раннем этапе деятельности миссии сержант Джек Келли:

После того, как мы основали свою базу в Архангельске, миссию в течении нескольких дней захлестнула волна добровольцев, желающих вступить в так называемый Славяно-Британский Легион и помочь в победе над большевизмом. Таковым было официальное мнение об их намерениях, но те из нас, кто имел дело с этой толпой, знали ситуацию куда лучше. Их влекла не глубокая ненависть к революционерам и желание восстановить монархию Романовых, а привлекало то, что Легион должен был быть снабжен стандартным снаряжением британской армии, той же формой и тем же рационом, что и обычный томми (кличка британского солдата – В.К.), с жалованьем 100 рублей в месяц (деньги небольшие, так как по свидетельству Перри небольшая семья в Архангельске еле сводила концы с концами на жалованье 2000 рублей в месяц - ВК).

Никому и в голову не приходило упускать такую возможность, отсюда и наплыв добровольцев. Результатом стало создание пестрой толпы людей, объединенных в так называемую армию. По памяти могу сказать, что в легионе было восемь национальностей – русские, поляки, финны, литовцы, латыши, чехи, эстонцы и китайцы. Да, даже Китай был представлен людьми, которые до революции работали на рудниках и лесозаготовках в Сибири. Лично я был назначен командовать ими приказом британского штабного офицера на основании предположения, что я могу говорить по-китайски, в чем я так и не стал его разубеждать...

В начале декабря взбунтовались солдаты расквартированного в Александроневских казармах 1-го Архангельского полка белых. Вот что вспоминал об этом Келли:

Когда солдатам этого полка пришло время отправляться на фронт, все они неожиданно проявили тупость и упрямство, достойное армейских мулов. Они уселись на свои вещмешки, объяснив, что воевать – не их дело. После короткой консультации в штабе был выпущен ультиматум, в котором им давалась возможность обдумать свое решение, и, чтобы вернуть их с неба на землю и помочь прийти в себя, вокруг их казарм были расставлены пулеметы. Им было сказано, что срок ультиматума истекает в два часа дня, и, если они будут настаивать на своем, пулеметчики немедленно откроют огонь по казармам. Эти солдаты, которых пышно именовали Белыми русскими, были расквартированы в Александроневских казармах. Это было массивное здание с кирпичными стенами исключительной толщины. Так как к назначенному сроку перемен в настроении солдат не произошло, пулеметчики открыли огонь, как и было обещано. Результат был удручающим: пулеметный огонь по стенам этого здания имел такой же эффект, как и стрельба из дробовика по бетонному доту. В штабе вновь посовещались и было решено использовать другой вариант. Через дорогу от казарм была установлена гаубица. Расчетом командовал обученный нами русский офицер. Первый выстрел не достиг цели, но второй снаряд сделал свое дело: он разорвался на подоконнике второго этажа, и те, кто собрался в этой части здания, получили по полной. Бунтовщики ринулись искать убежища. Пулеметы были все еще на своих местах, пулеметчии (по свидетельству Перри – американцы – ВК), расположенные напротив дальней стороны здания, не поняли, что происходит и, увидев людей, выбегающих из здания, открыли огонь. Мятежники быстро подняли руки вверх, но много людей было ранено.

Их построили и потребовали назвать зачинщиков. Однако, они отказались предоставить подобную информацию, и тогда каждый десятый был отведен в сторону и уведомлен о предстоящем расстреле. Это возымело эффект, и зачинщики были названы. В тот же полдень 12 человек окончили свой жизненный путь. Вы можете себе легко представить, насколько «эффективной» боевой частью был этот полк, когда он, в конце концов, добрался до фронта…

Келли вспоминал, что британцы пытались сформировать антибольшевистские подразделения из числа военнопленных красноармейцев (в конце 1918 года их в руках союзников было более 20 000, что свидетельствует о невысокой боеспособности тогда еще только формирующейся Красной армии):

Был разработан план для того, чтобы склонить военнопленных к вступлению в наши части. Их могли привлечь лучшее чем с военнопленными обращение, возможность экипироваться на уровне британского солдата: одежда и питание несравненно лучшее, чем то, что они имели бы в гражданской жизни, в царской или красной армии. Скорее всего, однако, наиболее привлекательной для них была возможность вновь попасть на фронт и перейти к своим, обретя свободу.

Это батальон был признан боеспособной частью и со временем был направлен на фронт вместе с группой британских офицеров и сержантов. Батальон пробыл на своем участке всего несколько часов, когда начался неизбежный бунт. Все британцы (семь или восемь) были хладнокровно убиты. Первым пал всеми нами любимый австралиец капитан Браун, успевший уложить шестерых большевиков…

Впрочем, по свидетельству Келли, бунтовали не только русские. Бунтовали французы, итальянцы, англичане, американцы. Уже в первые месяцы интервенции среди солдат многонациональных интервенционистских сил началось брожение. Они все чаще задавали вопрос о том, что если дело белых правое, то почему они сами не могут о себе позаботиться? Почему они все время наносят удары в спину? Дошло до того, что французский батальон, отведенный на отдых в Архангельск, отказался возвращаться на фронт. Солдаты заявили, что если надо, они примут участие в обороне города, но на фронт не поедут...

Определенно, известия об этом попали в европейские столицы, об этом стали писать газеты, настроившие общественное мнение против бессмысленной интервенции. Правительства союзных государств пришли тем временем к выводу о необходимости вывода своих войск из России, опасаясь эскалации новой непопулярной войны. Однако ранней весной на север России пришли сведения об успехах Белой Армии на востоке и юге России. Было решено укрепить группировку союзнических сил для обеспечения наступления на юг с целью соединения с армией Колчака. После этого планировалось эвакуировать экспедиционный корпус. Обновленный экспедиционный корпус (North Russia Relief Force – NRRF) должен был состоять из двух бригад под командованием генералов Грогана и Сэдлиера-Джексона. Корпус по-прежнему формировался на добровольной основе. Всего в NRRF записалось около 150 австралийцев. Что же было причиной довольно большой активности австралийцев при записи в экспедиционный корпус? Некоторые из них прибыли в Великобританию слишком поздно и не успели повоевать – им хотелось понюхать пороху до возвращения на родину. В то же время были те, кто, успев отличиться в предыдущих боях, еще не навоевались всласть.

В июне-июле 1919 года бригада Сэдлиера-Джексона, в которой находились австралийцы, была переправлена в Архангельск. Несколько рот были сразу же отправлены вниз по Северной Двине в деревню Березник, расположенную рядом с линией фронта, на смену ранее находившихся там частей корпуса. Союзники держали фронт вместе с батальоном Белой Армии. Седьмого июля 1919 года одна из рот батальона взбунтовалась и перешла на сторону красных. Несколько офицеров, в том числе британцев, были убиты. Бунт произвел крайне негативное впечатление на командующего NRRF генерала Айронсайда, который перестал доверять частям Белой Армии и начал склоняться к мысли о необходимости скорейшего вывода союзных войск из России. Тем временем в Архангельск прибыли батальон Королевских Фузильеров и 201-й пулеметный батальон, включавшие значительное количество австралийцев. Шестнадцатого июля британцы получил приказ укрепить позиции вдоль идущей на запад в сторону Онеги железной дороги: британцы получили сведения о предстоящем наступлении Красной Армии. Наступление должно было сопровождаться восстаниями среди местного населения и в частях Белой армии, вследствие чего на союзников были возложены и полицейские задачи. Британским частям удалось справиться с задачей – ненадежные пробольшевистски настроенные подразделения были расформированы и разоружены. Их заменили британцы, австралийцы и лояльно настроенные по отношению к союзникам белые части. Рядовой Робинсон позднее так вспоминал этот период своей службы:

В этом районе мы в основном патрулировали лесные просеки и атаковали большевиков везде, где бы они не пытались закрепиться. Как-то мы атаковали одну из их крупных пулеметных точек. Многие из них были убиты. Большевики не побеспокоились о том, чтобы убрать трупы своих солдат и оставили их гнить на месте. Мы не понесли никаких потерь.

Вероятно, об этом же столкновении сделал заметки в своем дневнике австралиец пулеметчик Уилфред Йоман:

Пятница, 25 июля. Патруль уходит в 4 утра. 9 из нас присоединяются к примерно 90 пехотинцам и идут искать большевиков. Отряд выдвигается на 3-4 мили влево от 450-й версты и натыкается на большевиков числом около 350 в их же лагере. Наши атакуют, в итоге убито около 70 большевиков, захвачен склад боеприпасов и 5 пулеметов. У нас 5 раненых…

Двадцатого июля русские подняли бунт на реке Онеге. Тогда и погиб вместе с несколькими британцами, оказавшимися в гуще событий, капитан Австралийской армии Аллан Браун, который был застрелен и исколот штыками. Вот что написал об этом бунте Йоман:

Услышал о бунте в русском батальоне. Их первый состав «сорвался» с фронта, полагая, что они доберутся до Архангельска; они смеялись и были в хорошем расположении духа… Наше отделение заняло огневую позицию и навело пулеметы на их состав в тот момент, когда он появился в Обозерской. Здесь русский полковник приказал им покинуть вагоны без оружия, построиться и потребовал назвать имена зачинщиков бунта, но ответом было молчание. Тогда он приказал выйти из строя каждому десятому (в общем, набралось 18 человек), которых увели под охраной поляков. Со вторым составом обошлись тем же образом и расстреляли каждого десятого следующим утром в 5 часов, заставив их рыть себе могилы.

Воскресенье, 27 июля. Встал в 8 утра. В 9-30 восемь русских бунтовщиков были расстреляны на краю леса. Наши ребята водили пленных большевиков рыть для них могилы. Те здорово струхнули, думая, что роют могилы для себя…

Примечательно, что Йоман был не единственным иностранцем, который отметил особенное рвение солдат польского батальона в расстрелах русских бунтовщиков. Об этой не очень известной странице российско-польских отношений писали и другие участники интервенции...

Двадцать второго июля большевики начали наступление вдоль железной дороги, в ходе которого им удалось захватить шесть блокпостов. Но уже ночью следующего дня их атаки были остановлены. Наутро, проведя серию контратак, британцы отбили у врага все оставленные позиции. Днем один из патрулей наткнулся на готовящийся к контратаке красноармейский отряд численностью около 300 человек. Рота, состоящая в основном из австралийцев, неожиданно атаковала большевиков, нанеся им тяжелые потери и обратив их в бегство. Самим австралийцам удалось обойтись без потерь. Неделю спустя произошли новые столкновения, в которых на стороне британцев участвовали и подразделения Белой Армии. Отряду, состоящему из австралийцев, было приказано захватить большевистское орудие, расположенное на второстепенной железнодорожной ветке. Атака удалась, в бою были захвачены большие трофеи и около 200 пленных.

После того, как союзники установили контроль за железной дорогой, генерал Айронсайд принял решение нанести удар по позициям Красной Армии на реке Двине. Большевики занимали оборону по обоим берегам реки, их численность достигала 6000 человек. Позиции были хорошо укреплены, снабжены дотами и проволочными заграждениями. Для наступления была выделена бригада генерала Сэдлиера-Джексона – два батальона Королевских Фузильеров, две пулеметные роты, саперная рота и белогвардейская бригада. Артиллерийская поддержка обеспечивалась 22 орудиями. Десятого августа, после артиллерийской подготовки, в которой использовались дымовые снаряды и снаряды с горчичным газом, союзники быстро взяли села Чудиновка, Кочимака и Слудка. Отличившийся в этом бою австралиец рядовой Брукс позднее был награжден медалью за отличие. Несколько позднее союзники захватили деревни Борок и Городок. Однако, ближе к концу дня красноармейцы в контратаке вынудили союзников под угрозой окружения отступить с потерями из Слудки. В этом отступлении отличился австралиец капрал Салливан. Его взвод вел арьергардный бой и был вынужден отступать по топкой пойме Двины. Офицер и трое солдат начали тонуть в болоте, и Салливан, заметив это, не задумываясь прыгнул в воду и спас всех четверых. За этот подвиг он был представлен к высшей награде Британской Империи – Кресту Виктории.

В этом бою принял участие восемнадцатилетний пулеметчик австралиец Эрнест Хиткоут, не успевший попасть на фронты Первой Мировой войны. Он оставил воспоминания, которые не оставляют сомнений в возросших боевых качествах окрепшей Красной Армии, нанесшей тяжелый урон британцам и белогвардейцам. Он так описал завершающий эпизод арьергардного боя:

Два наших пулемета, расположенных уже на противоположном берегу,открыли огонь и, несмотря на большое расстояние, вынудили большевиков отступить в поисках укрытия и дали возможность всем перебраться через болото. Передо мной была печальная картина – из трясины торчали руки и ноги, люди предпринимали последние усилия, чтобы выбраться. В этом бою мы потеряли 42 человека…

Меткий большевистский снаряд убил двух товарищей Хиткоута из его пулеметного расчета, сам он был тяжело ранен и уцелел просто чудом после долгих блужданий по лесу вместе с несколькими десятками британцев (на самом деле, в основном канадцев и родезийцев). Хиткоута несли на носилках пленные красноармейцы... Вот что он вспоминал много лет спустя:

Несколько пленных добровольно вызвались провести нас в Якаслевское, где была наша база. Вместо этого один из них вывел нас на большевистский лагерь, но в нем было только около 20 человек, и мы одолели их, потеряв трех человек и взяв еще девятерых пленных. Проводник был немедленно расстрелян. Мы были голодны и хотели пить и целый день бродили по лесу без еды и воды, боясь наткнуться на большевиков, которые, как мы полагали, преследовали нас. Так оно и было, так как в ту ночь мы опять вступили в бой... Мы потеряли только одного человека раненым, в то время как у большевиков было 18 убитых и около 20 раненых. Наши пленные тоже пострадали – около 40 из них были убиты и ранены, кто-то из них удрал в лес. Один из нас предложил расстрелять остальных пленных, но офицер и слышать об этом не хотел и сказал, что они будут нести носилки...

Одиннадцатого августа в Архангельск прибыл генерал Ролинсон для того, чтобы заменить Айронсайда на посту командующего NRRF и провести эвакуацию. Он высоко оценил наступательные действия союзных сил, заметив, что после этого большевики уже не смогут помешать безопасной эвакуации. Однако, до эвакуации австралийцы приняли участие еще в одном бою в районе села Емца, расположенного на железной дороге. Атака союзников предназначалась для укрепления позиций Белой армии перед уходом британцев. Двадцать девятого августа объединенный отряд австралийцев и белогвардейцев внезапно атаковал красноармейские укрепления, однако большевики оказали яростное сопротивление. Во время атаки под сильным огнем сержант Сэм Пирс проделал проход в проволочном заграждении, после чего забросал гранатами вражеский дот, заставив его замолчать. Через несколько минут он был убит пулеметной очередью. За этот бой Пирс, участник сражений во Франции и Бельгии, был посмертно награжден Крестом Виктории. В этой же атаке был тяжело ранен и потерял ногу еще один австралиец - сержант Хилл. Получил ранение и рядовой Робинсон, причем его жизнь спасла отразившая пулю Библия, которую он всегда носил в нагрудном кармане. К концу боя большевики отступили за реку Емца, взорвав за собой железнодорожный мост. Союзники взяли в плен около тысячи красноармейцев.

В боях за Емцу принял участие пулеметчик Йоман. Судя по его дневниковым записям, Красная армия образца лета 1919 года была гораздо боеспособнее, чем в 1918 году. Заметно возросла и ее огневая мощь, в боевые действия вступали бронепоезда, авиация, речные мониторы. Джек Келлли также вспоминал, что «красноармейцы отнюдь не были второразрядными бойцами». Однако, красноармейцы по-прежнему нередко бросали свои позиции, часто сдавались в плен. Случалось, интервенты и белогвардейцы тут же бросали пленных в бой против своих же... К этому моменту в составе белых частей остались наиболее боеспособные и лояльные подразделения (их Йоман называет колчаковцами), и, как пишет австралиец, они яростно сражались с большевиками. Тягостно читать о том, как русские по обе стороны фронта расстреливали русских:

4 сентября. Был в карауле с 1 до 3 ночи. Только вернулся, как услышал близкую стрельбу. Узнал, что отряд большевиков атаковал Большие Озерки, но был отброшен… Все утро моросит. В плен попал большевистский командир, в его дневнике запись о том, что он приказал расстрелять пленных – четырех русских и двух англичан. Его уводят четверо русских офицеров и расстреливают из револьверов.

В течение следующих четырех недель союзники передали белогвардейцам все захваченные у большевиков позиции и ушли в Архангельск. Здесь они не забыли уничтожить скопившееся в порту огромное количество военного снаряжения, как будто понимая, что вскоре город будет захвачен большевиками. За четыре дня, к 27 сентября, все британские войска были эвакуированы из Архангельска.

Немало места австралийцы уделяют внимания в своих воспоминаниях и дневниках взаимоотношениям с гражданским населением Севера России. Судя по всему, простые русские люди относились к интервентам в лучшем случае равнодушно, а зачастую – враждебно. Вот что писал об этом Джек Келли:

Сторонники большевиков были везде. Далеко не все они служили в Красной армии, но все взрослые мужчины подозревались в большевизме. Опасность получить нож в спину или удар по голове присутствовала всегда. В штабе считали ситуацию столь серьезной, что вышел приказ, предписывающий всему британскому контингенту носить гранату в кармане в то время, когда с собой нет обычного оружия. Мне казалось это аналогичным ношению в кармане тигровой змеи для отражения атаки тайпана. Если большевик промахнется, разрыв гранаты сделает свое дело. Вскоре на собственном опыте я убедился, что этот план был не столь идиотским, как могло показаться. Это случилось, когда меня прижала в углу и начала угрожать группа враждебно настроенных русских моряков. Я вытащил гранату, выдернул чеку и сказал им на скудном русском и простом английском, что если пожелаю, то «возьму с собой» некоторых из них. Сработало. По счастью, это была единственная ситуация, в которой мне пришлось прибегнуть к подобному блефу.

Вместе с тем, австралийцы, служившие в Архангельске, были желанными гостями в домах зажиточных русских, которые, естественно, относились к ним намного приветливее простых людей. Сами австралийцы были очарованы русским гостеприимством и красотой русских женщин из привелигированных слоев общества (об этом писали и Келли, и Перри). О простых женщинах из рабоче-крестьянской среды Келли отзывался очень пренебрежительно. Ну а о русских мужчинах отозвался более чем высокомерно, написав с иронией, что «они немного напоминают мужчин». Впрочем, высокомерие по отношению к русским прорывается и в дневниках пулеметчика Йомана, который в промежутке между боями попал на деревенский праздник в селе Обозерском (примечательно, это было совсем рядом с линий фронта!):

Вторник, 19 августа. Встал около 8-30. Все офицеры с 7-8 ребятами из нашего отделения ушли на патрулирование. Чистил Викерс и после обеда пошел на аэродром смотреть выступления русских казаков, исполняющих на скаку разные трюки. Деревенский народ появился в своей лучшей воскресной одежде, превосходящей по безвкусию любое воображение.

С белыми офицерами у интервентов, судя по всему, были неплохие отношения. Перри оставил заметки в дневнике об игре в хоккей с мячом между британской и русской командами. Британцы выиграли 2:1, Перри забил гол и умудрился подраться с русским офицером, позволившем себе в игре недозволенный прием. Бывало и такое.

Интерес представляют заметки Келли о коммерческих способностях русских, у которых британцы приобретали свежие продукты. Его поразило обилие у русских британской валюты, имевшейся у них «всегда и в любом количестве». Откуда было это богатство, так и осталось загадкой для австралийца.

Подводя итоги, можно отметить, что и воспоминания, и дневники австралийцев – участников британской интервенции наводят на мысль о том, что положение Белого Дела на Севере России было безнадежным с самого начала, а сама интервенция – бессмысленной тратой огромных средств и, самое трагическое, по словам Джека Келли, людских жизней – жизней более чем 400 британцев, большинство из которых до этого сумело выжить в мясорубке Западного фронта...

В Австралии участие австралийцев в боевых действиях на севере России почти не привлекло внимания и вызвало даже некоторую критику в прессе. Союзная экспедиция мало помогла Белому Делу. Она лишь на несколько месяцев отсрочила падение Архангельска и не оказала существенного воздействия на ход Гражданской войны в России. Более того, ассоциация белогвардейцев с иностранными интервентами только помогла большевикам в патриотической пропаганде.

@темы: история, Россия, война, Гражданская война, Австралия

---

Боевые действия вокруг Дубровника в Герцеговине

Боевые действия вокруг Дубровника в Герцеговине
Автор: Олег Валецкий

Источник www.almanacwhf.ru/index.php?option=com_content&...



Вуковарская операция показала крайне низкий уровень оперативного командования в ЮНА, которая имела полное преимущество над противником. Маневр силами практически здесь не применялся. Было непонятно, для чего нужны бесчисленные командные звенья. Верховное командование ЮНА, командование 1-ой Военной областью, штабов корпусов и дивизий при десятках штабов бригадного звена. На практике же операцию могло вести одно командование, а не два, как это было ("Север" и "Юг" и располагавшее бы десятком сводных частей, равных полнокровным бригадам, состоявших бы не только из сил ЮНА, но и из добровольцев, резервистов и милиции. Огромное количество различных командных звеньев лишь отягощало командование войсками, за что было заплачено жизнью людей.
Вуковарская операция была, без сомнения, самой крупной операцией ЮНА, но она охватывала максимум до сотни тысяч людей с несколькими сотнями бронемашин, несколькими тысячами орудий, ракетных установок и минометов при поддержке, может, сотни боевых самолетов и вертолетов. С учетом всего фронта в области Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема, тесно связанного с Вуковарской операцией, все это можно было охватить одним командованием. Такое же командование можно было развернуть и в Западной, Славонии, дав ему зону ответственности до Загреба и Вараждина включительно. Третью такую зону следовало бы развернуть с центром в Книнской Краине на базе сил Книнского корпуса ЮНА и сил местных сербов, ведших бы действия с направлением на Задар. Еще одно командование ЮНА следовало развернуть в операции по взятию Дубровника, которая велась на территории формально мирной Боснии и Герцеговины, силами корпусов ЮНА из Ужицы и Подгорицы. Возможно, было тут выделить в отдельное оперативное командование войска, задействованные в боях вокруг Мостара, где генерал Перишич пытался организовать защиту военных объектов ЮНА от сил хорватов из Западной Герцеговины, дав ему в подчинение войска ЮНА во всей Восточной Боснии, и прежде всего, в Сараево.


В Герцеговине боевые действия начались еще осенью 1991 года, когда в том же Сараево еще был мир, нарушаемый разве что демонстрациями различных партий и организаций. В Герцеговине же ЮНА вела войну против вооруженных сил Хорватии, оформленных в ЗНГ (преобразованных потом в ХВО) и в МВД, а также вооруженным и сил местных хорватов, также организованных и вооруженных образцу из Загреба. Хорватия имела ясные цели - перенести войну со своей территории в Боснию и Герцеговину, переложив значительную часть ее тяжести на мусульман, которых тогда хорваты "временно" сделали союзниками, и сам Туджман был готов воевать "до последнего мусульманина". Эпицентром боев здесь первоначально был Дубровник. Осенью 1991 года он стал целью боевых операций ЮНА. Дубровник и узкая прибрежная полоса еще в социалистической Югославии были отданы Хорватии, что почти полностью отрезало республику Боснию и Герцеговину от моря, за исключением узкого двадцатикилометрового выхода в Адриатику, практически, закрытого полуостровом. Пелешац и островами Корчула, Хвар, Млет, Ластово у городка Неум. Более того, территория Социалистической Республики Хорватии заходила и на полуостров Превлаку, закрывавшем вход в залив Боку Которска, единственную хорошо защищенную военно-морскую базу, оставшуюся бы у ЮНА, после выхода из Югославии Хорватии. Правда, вопрос о границе на Превлаке не был решен ни при Тито, но хорватская власть, что тогда, что при Туджмане всегда Превлаку считала своей и нередко свои претензии высказывала и на саму область вокруг Боке Которской. Между тем, сам Дубровник до социалистической власти, в Хорватию не входил. Независимая Хорватия исчезла еще в XI веке, а в Дубровнике веками была собственная республика, жившая под покровительством Турецкой империи, служа той морскими воротами и платя ей большую дань, одновременно находясь под большим влиянием Венецианской республики, такой же, как и Дубровник торговой республики. В силу этого, местные жители испытали на себе итальянское влияние, а господствующее положение в Дубровнике занимала католическая церковь. Однако и Герцеговина, и половина Далмации была сербской и сербы, естественно, Дубровник рассматривали, как свой город. Помимо этого с переходом многих сербов сначала в "униатство", а затем в католичество, хорваты в Загорье (область под Загребом) их "хорватизировали" и надо сказать, что в Герцеговине эти новые хорваты стали себя считать "солью" хорватского народа. Наибольший хорватский национализм был именно здесь, и именно отсюда Туджман получал больше всего добровольцев в свои войска. Однако в Дубровнике общество было традиционно куда либеральнее, и многие местные хорваты сохранили еще многие сербские обычаи, да и в самом городе жило много сербов. В конце концов, геополитические интересы новой Югославии требовали взятия Дубровника и всей прибрежной полосы до Неума. Если США смогли найти свои геополитические интересы в Саудовской Аравии и в Казахстане, а Великобритания на Фольклендах и в Омане, то непонятно почему Югославия не имела право на такие же интересы на своей, коммунистической властью очерченной, границе. Однако любое право должно подкрепляться силою, а ее ЮНА, так и не проявила. Она, имея технику, не имела людей. Не от хорошей жизни командование осенью 1991 года объявило массовый прием добровольцев в ряды ЮНА, которые после краткого обучения посылались на все фронты войны с Хорватией, от Вуковара до Дубровника и многие из них потом получали предложения о переходе на службу в армию или милицию.


Главную роль в боевых действия под Дубровником сыграли военно-морские силы, а точнее их 9-ая Военно-морская область под командованием адмиралов Йокича и Зеца, а также Подгорический корпус 2-ой армии под командованием генерала Павла Стругара.
Основную массу в этом, как и во всех других корпусах ЮНА, составляли резервисты, которыми пополнялись части с началом боевых действий и молодые солдаты срочной службы. Что касается последних, то они, призываемые на один год, подготовлены были недостаточно. Во всей мировой истории элиту воюющих войск составили люди куда старше восемнадцатилетних солдат. Неясно, на каких основаниях генералы ЮНА считали, что этим солдатам можно научиться обращаться с современной техникой, для чего в гражданской сфере требуются годы учебы. Но все это было бы преодолимо, если бы имелось достаточное количество профессиональных солдат, однако, последних в ЮНА было немного, и главный источник ее пополнения, были резервисты. Понятно, что в том беспорядке, которым сопровождалась эта война без объявления войны, большой процент "отказников" и "дезертиров" удивления не представляют. Надеяться на то, что резервисты полузабытыми и недостаточными знаниями, нередко десяти пятнадцатилетней давности, смогут быстро освоиться на фронте, нельзя. К тому же, многие из них никакого желания воевать не имели, а, следовательно, и военное дело усваивать не могли. Широко распространенная практика призыва на 45 дней не могла обеспечить создание духа "полкового товарищества". Не зря, что резервисты, в общей массе, уступали по качеству солдатам срочной службы. По иному обстояли дела с добровольцами, то есть в основном теми же резервистами, но теми, кто добровольно выразил желание принять участие в боевых действиях, ибо резервистами ведь пополнялись все части ЮНА, как боевые, так и тыловые, как на территории боевых действий, так и вне ее. Однако и добровольцы были не "цветочки", не раз отличаясь пьянками, грабежами и непослушанием. Усложняла отношения между офицерами ЮНА и добровольцами - политика. Добровольцы, в большей своей массе, были связанны с различными политическими движениями, которые были настроены антикоммунистически и националистически. Истории конфликтов добровольцев с командованием по поводу замены сербских национальных знаков - двуглавых орлов, короны и крестов с четырьмя буквами "С" на пятиконечные звезды настолько многочисленны, что нет нужды о них писать. Конечно, мало кто из добровольцев был связан с какой-то отдельной идеологией, которых в тогдашней Югославии было найти много, да и они постоянно менялись, но в одном, почти все добровольцы, были согласны - воевали они за "серпство", то есть за сербские национальные интересы.

Главным же врагом ЮНА был национализм, а тем самым и национализм сербский был под подозрением в силу "антифашистской" риторики ее идеологов. Другое дело, как за те, или иные цели бороться. И тут было полно примеров, когда национальные цели прикрывали грабежи и пьянство, неспособность и трусость, а коммунистические лозунги не мешали, многим офицерам исполнять свой долг, в том числе и перед народом. Несомненно, все же что вся коммунистическая идеология была вредна, для успешного ведения войны, ибо, будучи и так ошибочной, в 90-ых годах в обществе она стала анахронизмом. В боевых же действиях все лишнее, как правило, мешает.
Но, несмотря на все недостатки, военная организация ЮНА, волна патриотизма и, разумеется, большое преимущество в вооружении обеспечили успешное продвижение югославских войск. Их продвижение было успешно, в особенности их правого фланга, ведшего действия по охвату Дубровника с северо-запада, отсекая его от Неума, через который шла хорватская помощь Дубровнику из Сплита. При сильной артиллерийской поддержке войска шли довольно успешно и хорваты, боясь окружения, отступали. Местные горы высотой до 1000 метров частью были лысые, частью, покрытые невысоким лесом, и так как глубоких ущелий здесь не было, то хорваты нигде не могли надолго зацепиться. Однако сопротивление хорватские войска оказывали довольно упорное и всего в той операции погибло несколько сот, до тысячи человек, с тем, что данные занижались, особенно в отношении сербов из Герцеговины, тоже ведь находившихся в рядах ЮНА.
Со стороны Черногории части ЮНА после боев на полуострове Превлака и Конавле также вышли к Дубровнику, но тут было подписано перемирие и югославские войска через Метковичи, Стон и Слано, уже вышедшие к морю и отрезавшие Дубровник от остальной Далмации были остановлены, а от занятия нескольких островов в море, командование отказалось. В январе в войска прибыли хорватские офицеры договариваться об отводе войск и на этом осада Дубровника закончилась, хотя многие "усташи" в нем уже было, стали сбрасывать свою форму, переодеваясь в гражданскую одежду.


С ходом войны ЮНА внутренне весьма менялась, и это зависело не от политических движений в тылу, как это ныне пытаются представить, а от фронтовой обстановки. ЮНА просто не могла оставаться той же "интернационально - коммунистической армией", когда в ее рядах остались почти исключительно сербы, (черногорцы являются, все же, сербами), а ее противниками были достаточно, национально, а то и религиозно нетерпимые к сербам хорватские, а затем и мусульманские силы, да и словенские силы, особым интернационализмом не отличались. Что касается албанцев, то те на Косово и Метохии имели собственные государственные "нелегальные" структуры, не признавая за сербами прав на власть и жительство здесь, а их политические вожди организовали массовую отправку добровольцев на войну, разумеется, на хорвато-мусульманскую сторону. Такую же политику вели, в своем большом числе, вожди мусульман Санджака (область на юге Сербии и севере Черногории), а отчасти, и даже некоторые вожди венгерских сепаратистов и "черногорских" сепаратистов. Было очевидно даже самому твердолобому югославскому генералу, что единственной опорой для ЮНА могут стать лишь сербы, и поэтому вне зависимости от чьих-то желаний ЮНА была вынуждена опереться на них, а тем самым в большей мере учитывать их интересы. Невозможно уже было ЮНА, в которой процент сербов рос каждый месяц из-за бегства из нее солдат и офицеров других национальностей, продолжать вести прежнюю "миротворческую" политику, когда на ее казармы шли такие же нападения, как и на всех сербов. В силу этого, нередко происходило сближение офицеров ЮНА на фронте, особенно низовых звеньев, с местными сербскими властями. Впрочем, до принятия решения Белградом о начале войны в Боснии и Герцеговине, ЮНА здесь вела, в основном, оборону казарм. В основном, здесь воевали войска местных гарнизонов ЮНА, чья задача была сохранить военное имущество, и, надо заметить, сохранено оно было плохо. Тем не менее, различие с Хорватией было значительным, ибо ЮНА в Боснии и Герцеговине уже находилась в войне и тем самым местные сербы, в большей мере, могли рассчитывать на ее поддержку. Одновременно и сама ЮНА, тогда нуждалась в поддержке местных сербов, ибо она к активным действиям в условиях гражданской войны оказалась неподготовленной. В действиях западной части Боснии и Герцеговины, у ЮНА вообще не было большого выбора, так как здесь она и была в основном пополнена местными сербами. Уже тогда предлагалось создать сербскую Краинскую армию из Баня-Лучского и Бихачского корпусов ЮНА, сербских сил Книнской Краины и Западной Славонии, и Книнского корпуса ЮНА, а так же из отдельных частей Тузланского корпуса ЮНА.


Краинской армий тогда не получилось, как и многократно объявляемых объединений РС и РСК, а к чему это привело - известно. Все же из частей Бихачского корпуса, в значительной мере "приватизированном" мусульманскими и хорватскими силами, а так же из других сил ЮНА, оказавшихся отрезанными в то время от Югославии, вскоре был создан и 2-ой Краинский корпус. Баня-Лучский корпус был преобразован в 1-ый Краинский корпус ВРС (Войско Республики Сербской), ставший главной силою Республики Сербской, а Книнский корпус был преобразован в войска РСК.
По иному происходило дело на Востоке Боснии и Герцеговины. Здесь с 1991 года действовало два корпуса ЮНА - Ужичкий и Подгоричкий, введенные сюда из Сербии и Черногории соответственно для участия в операции по взятию Дубровника. Дубровник тогда взят не был, хотя его хорватские защитники начали бежать из него, а подписанное перемирие привело к полной остановке в январе 1992 года этой операции ЮНА и к отводу ее сил от Дубровника. Уже тогда Босния и Герцеговина стала театром боевых действий, потому что силы ЮНА не могли дойти до Дубровника по узкому, не более чем десятикилометровому побережью Конавле, бывшему частью довоенной Социалистической Союзной Республики Хорватия. Заняв эту приграничную Черногории область, ЮНА для наступления на Дубровник своей главной опорой сделала Восточную Герцеговину, традиционно бывшую преимущественно сербской. Мусульмане имели, здесь мало собственных компактных территорий, живя в изолированных селах или по городам в сербском окружении. С хорватами ситуация была иная. Они в Западной Герцеговине составляли абсолютное большинство, и эти их земли составляли одно целое с преимущественно хорватскими землями вокруг Дубровника, отделенными от остальной территории Хорватии морем, а также 7-8 километровым участком Адриатического побережья (город Неум), принадлежавшего в старой Югославии социалистической союзной республике Боснии и Герцеговине. Понятно, что узкую, до десятка километров, и вытянутую на сотню километров вдоль моря область вокруг Дубровника ЮНА не могла взять без опоры на территорию Боснии и Герцеговины, охватывая Дубровник с Запада (Слано, Метковичи, Неум). ВМС Югославии тогда были используемы плохо, несмотря на наличие у них морской пехоты и десантно-высадочных средств. Опора же на территорию Боснии и Герцеговины вызывала большие политические трения в этой республики, бывшей еще в составе Югославии. Хорватские политики в Боснии и Герцеговине выступили против ЮНА, что не было неожиданностью. Хорваты Герцеговины выделялись националистическими настроениями и дали власти в Загребе не только большое количество добровольцев, но и ведущих политиков. Герцеговские города Любушки, Широки Брег, Ливно, Мостар стали базами вооруженных сил Хорватии и до начала боевых действий под Дубровником, и, естественно, что с началом этой операции начались нападения на силы ЮНА по всей Западной Герцеговине. Тем самым одновременно с Дубровнической операцией ЮНА была вынуждена вести оборонительные действия и в самой Боснии и Герцеговине, причем ей надо было действовать в совершенно неясной политической обстановке, когда ведущие Официальные политики этой республики не могли прийти к какому-либо общему мнению по ключевым вопросам. Хорватские политики в своей массе выступали против Югославии, в чем их поддерживало большинство мусульманских политиков, а сербские политики, несмотря на нередкие исключения, все же выступали за Югославию.
Еще более сложно было действовать на местности, в довольно таки смешанной национальной среде, в которой ни по внешности, ни по языку невозможно было отличить сербов от хорватов или от мусульман, притом, что формально Босния и Герцеговина не была театром военных действий. Вряд ли в таких условиях силы ЮНА, введенные из Сербии и Черногории, постигли бы большой успех, не будь поддержки местных сербов, которых к тому же, по крайней мере в Герцеговине в ЮНА призывали как резервистов, а они шли в нее добровольно.

Без сомнения, опора на местных сербов была правильным поступком, ибо лишь глупец может отказываться от поддержки местного населения, лучше любой разведки знающего и местность и противника. В армии США не зря создали силы зеленых беретов, принимая в них много иностранцев и не как обычные разведывательно-диверсионные подразделения и части, а как силы, способные создать и, подготовить силы местных союзников США, а при необходимости и командовать ими как раз в войнах, подобной югославской. Так, например, рота зеленых беретов разворачивалась бы в группу "В", состоящую, в свою очередь из шести групп "А" по двенадцать человек и могла обучить часть в 3-4 тысячи местных "союзников", действуя в зоне ответственности армейского корпуса. Это, опять-таки, не ново, ибо традиционно армии в подобных войнах использовали местное население и методы "народной партизанской" войны. В Америке такие силы создали еще британцы, используя их против индейцев, а потом и против других неприятелей британской короны в соответствии с индейскими же методами и пополняя не только из среды колонистов, но и из самих индейцев. И что интересно - эти-то силы, в особенности индейцы, и сыграли большую роль в американской войне "за независимость" против британцев. Были они названы "Ranger" и ныне они существуют в армии США, правда, уже как классическая разведывательно-диверсионная часть - полк, но подчиненная непосредственно штабу сухопутных войск. Такие силы создавались всеми теми европейскими армиями, которые были вынуждены вести постоянную борьбу с нападениями варварских (в основном исламских азиатских и африканских) государств, племен и просто банд, не признававших ни европейских законов войн, ни подписываемых договоров о мире. Наиболее известными были казаки, бывшие сначала в Московской Руси и Речи Посполитой, а затем и в Российской Империи, прежде всего пограничными войсками, но вместе с тем разведывательно-диверсионными силами. Надо заметить, что и Австрия, находившаяся долгое время в постоянной войне с Турцией, создала такие силы на своей границе, разделив Граничные Краины на генералаты и полки. Большинство в этих силах составляли как раз сербы, массово уходившие из-под власти турок на земли австрийского императора. А позднее эти же сербы, эмигрируя в Россию, составляли большой процент в возникавших гусарских частях. Следовательно, в Югославии традиция подобных сил была сильна, и, прежде всего у сербов. В королевстве Сербия подобные силы были оформлены в "четническом" движении, действовавшем под командованием разведывательной службы сербской армии, и шефа этой службы полковника Драгутина Димитриевича - "Аписа". Германия во второй мировой войне такие силы создала в составе СС (прежде всего это были эйнзацкоманды и зондеркоманды входившие в состав эйнзацгруп). В их составе были как разведывательно-диверсионные подразделения и сотрудники германских спецслужб, в том числе большое количество немцев-фольксдойче, так и подразделения и части из иностранцев. Несмотря на общее германское поражение, бывшее следствием "абсурдной" гитлеровской политики, германские силы "специального назначения" достигли больших успехов в войне. Разумеется, и Британия, и СССР имели подобные силы - SOE (силы специального назначения) и схожие им силы в составе НКВД и Красной армии действовавшие, прежде всего в составе партизанских отрядов. Все же, в общем, немцы смогли в более полной мере использовать то, что традиционно было характерными особенностями армий Британской и Российской Империи. Последние же в ходе второй мировой войны лишь отчасти применили этот свой опыт, как правило, из-за идеологического догматизма. В полной мере это относилось и к Югославии.

Югославские вооруженные силы до войны состояли из ЮНА и ТО (территориальной обороны). Последняя в соответствии с доктриной "общенародной борьбы" была подготавливаема к борьбе с "иностранными" захватчиками на захваченной ими территории, но в особенности в горах и городах, для чего она имела в своем составе и разведывательно-диверсионные подразделения. Не хотелось бы особо преувеличивать роль этой подготовки, так как в своей массе силы ТО подготовку проходили больше на бумаге, да и можно представить, как она шла на местном уровне, когда здесь ТО была разделена не только между общинами, но и между местными заедницами, на которые были поделены эти общины. ТО не зря не была нигде применена ни после ее, дележки и она везде, даже в Сербии перестала существовать, зато хорошо послужила словенской, хорватской и мусульманской властям в создании собственных вооруженных сил. Ту же судьбу ТО имела и на сербских территориях Хорватии и Боснии и Герцеговины, ибо там ни о какой партизанской войне речь идти не могла, так как с захватом неприятельской территории подавлялся и всякий вооруженный отпор, да и вообще шло полное "чищение" местности от почти всего гражданского населения. В таких условиях, конечно, не попартизанишь. ЮНА главную помощь от местных сербов получала сотрудничеством с местными сербскими властями, уже имевшими свои вооруженные отряды. В то же время подобное сотрудничество хоть и давало хорошие результаты, видимо с "научной" точки зрения было неприемлемо, и поэтому в ЮНА так и не возникло сил, подобных королевским четникам. Само название "четник" в ЮНА было запрещено по уже упоминавшимся причинам, но можно было бы найти другое название, чтобы оставить суть. Основа для создания подобных сил ЮНА тогда была довольно серьезна. В первую очередь это были 63 парашютная бригада, дислоцированная в Нише (созданная в 1992 году), 72 разведывательно-диверсионная бригада, дислоцированная в Панчево. Главную же роль могли сыграть силы военной полиции, при которых и можно было создать хотя бы отдельные отряды не только из местных, но и из приезжих добровольцев. Тут можно бы, прибегнуть к использованию не только сербов, но и не сербов, в том числе тех мусульман и хорватов, что продолжали оставаться верными Югославии, а при необходимости и иностранных добровольцев. Все это было бы минимумом, обеспечившим бы хоть относительное исполнение даже тех ограниченных боевых задач, что ставились перед ЮНА и что одновременно создавало бы основу для возникновения действительно боеспособных сил местных сербов, способных не только обороняться, но и нападать. ЮНА обладала достаточно хорошей базой для быстрого и качественного создания подобных сил.


Так, 63 парашютная бригада, дислоцированная в Нише, могла обеспечить подготовку в боевых условиях, как минимум несколько таких отрядов, способных выполнять боевые задачи, как в глубине неприятельской обороны, так и в собственном тылу. Эта бригада в войне так и не использовалась в полном составе. Парашютные роты, пополняемые в основном срочнослужащими, выполняли пехотные и полицейские задачи, а практически единственный вертолетный десант был выполнен ею, правда, весьма успешно под герцеговским городом Чаплина совместно с 97 авиационной бригадой с целью деблокирования там казармы ЮНА и эвакуации гарнизону. Применялись вертолеты ЮНА и в Шамце (Посавина) куда ими были переброшены силы "красных беретов" и добровольцев («Серые волки» и СДГ «Аркана») ради установления там сербской власти. Разумеется, 63 бригада использовалась для наиболее ответственных задач, но эти задачи были в большинстве своем обусловлены не "профилем" этой бригады, а нуждами командования, не имевшего достаточного количества подготовленных подразделений, способных выполнить ответственные задачи. Поэтому парашютисты здесь обороняли штабы, казармы, склады, аэродромы, сопровождали конвои, ходили в атаки боролись с диверсантами и это само по себе нормально, ибо как раз те, кто подготовлен к диверсионной войне, может лучше всего бороться с диверсиями, представлявшими главную опасность для ЮНА. В то же время все это привело к тому, что 63 бригада в полном составе не применялась и не использовалась для своих главных задач, то есть для десантных высадок, с целью захвата неприятельских штабов и объектов. Для этого же были все условия, ибо в воздухе полностью господствовали югославские ВВС, чей боевой радиус и боевые возможности в любой войне определяли глубину высадки воздушных десантов. Югославия имела на вооружении две эскадрильи военно-транспортных самолетов АН-26, а так же несколько эскадрилий вертолетов МИ-8, чего было достаточно, дабы выбросить десант в несколько парашютных рот в один вылет. Таких же вылетов могло быть несколько, для чего могла быть привлечена и 72 разведывательно-диверсионная бригада. Эта бригада была создана в 1992 году в городе Панчево и состояла из антитеррористического и разведывательно-диверсионного батальонов укомплектованных профессиональными военнослужащими (позднее был создан еще один разведывательно-диверсионный батальон, укомплектованный срочнослужащими). Однако в 63 бригаде было и две-три группы, предназначенные для глубинной разведки, а так же для спасения пилотов, сбитых самолетов, и они были укомплектованы профессиональными военнослужащими. Эти роты совместно с такими же профессиональными подразделениями из 72 бригады и, при необходимости морских диверсантов 82го центра ВМС, могли провести непосредственную разведку места высадки десанта и обеспечить эту высадку. Одновременно, военные разведка" (ВОС) и контрразведка совместно с ДБ могли провести агентурную разведку, опираясь на развитую довоенную сеть агентов в самой Югославии, а тем самым, если обстановка требовала осуществить заблаговременную заброску в район предстоящей высадки. Для этого были силы специального назначения, вроде известной антитеррористической группы "Кобра", укомплектованной хорошо подготовленными офицерами и подофицерами. Такие группы могли бы осуществить детальный сбор информации и обеспечить уничтожение центров неприятельского сопротивления с помощью этих десантов, при необходимости проводя самостоятельные "акции".


Так что, у ЮНА в 1991-92 годах были все козыри, по крайней мере, в Боснии и Герцеговине, и измени она тактику и привлеки в состав своих частей отряды из местных и приезжих добровольцев, ее действия были бы победоносны, успешны, молниеносны. Что толку в бесконечных рассуждениях о политике, когда не используются и те возможности, что дает боевая обстановка. Пропагандистские рассуждения о "непобедимости партизан" - обычная глупость, ибо, во-первых, непобедимых армий нет, а вторых, подобную непобедимость обеспечивает не только предательство тех или иных политиков или военных, но и ограниченность людей, руководящих военными операциями. Часто упоминается Вьетнам или Афганистан, но забывается опыт британской армии в Малайи, подавившей движение коммунистических партизан, (преимущественно китайского происхождения) хорошо разработанной тактикой, а гак же привлечением в свои ряды большого количества местного населения, в первую очередь мусульман-малайцев, испытывавших традиционную неприязнь к китайцам.


В Югославии ситуация была схожей. В той же Герцеговине ЮНА, например, не пришлось бы столько тратить время в боях около и внутри Мостара, если бы тамошние сербы, составлявшие 30% его населения, были этой ЮНА организованны и использованы в соответствии с опытом, накопленном в первые месяцы югославской войны. ЮНА, в отличие от той же российской армии, столь же бестолково завязшей в войнах по всему бывшему СССР, все же имела развитую подготовленную организацию военной полиции, имевшей свои роты практически в каждой бригаде, а батальоны - в корпусах. Военная полиция в ЮНА рассматривалась как своеобразная элита и имела, по сравнению с пехотой, лучшее обеспечение и подготовку. Поэтому эта организация была задержана всеми противоборствующими сторонами. В войне военная полиция ЮНА в основном использовалась для борьбы с диверсантами (до 20% боевых задач), для розыска дезертиров, регулировки движения, борьбы с уголовными преступлениями, для поддержания дисциплины, как в войсках, так и на занятой территории и для охраны (до 40% боевых задач, из которых 49% относилось на объекты, районы, направления; 27%. - важные лица; 14% - пленных; 11% - склады и штабы). Военная полиция была подчинена управлению военной безопасности и действовала, прежде всего, по ее планам, хотя часто из-за неудовлетворительного сотрудничества с местными органами власти, в первую очередь с милицией, военная полиция делала немало ошибок на местности. Много ущерба приносила и непродуманная политика на верху, халатность и самонадеянность внизу. Так, например, на посту МВД Хорватии был взят в плен генерал ЮНА Аксентьевич со всей своей охраной и бронетранспортером.
Без сомнения, опыт показал, что главное преимущество в боевой обстановке военной полиции было в близости к военной безопасности, то есть к источникам разведывательных данных, и чем быстрее и правильнее они использовались, тем лучше были действия военной полиции. Ведь сам по себе десяток военных полицейских, даже наилучшим образом подготовленных, не мог бы обеспечить надежную защиту какому-нибудь комбригу, если предварительно не был проведен сбор данных о его будущем маршруте. Думается, что следовало бы в каждой роте военной полиции создать собственный разведотдел и больше внимание уделять интервентным взводам, игравшим в военной полиции главную роль, как в борьбе с неприятельскими разведывательно-диверсионными группами, так и самостоятельно ведя разведывательно-диверсионные действия. Следовало в центр организаций роты военной полиции поставить интервентный взвод, развернув его в отряд до полусотни человек, отбираемых из лучших военных полицейских, тогда как остальные взводы можно было расформировать, оставив лишь отделения, способных обеспечить посменную патрульно-постовую службу, а так же охрану объектов и лиц. Многочисленные задачи по внешней охране объектов следовало оставить резервным охранным подразделениям. Интервентным же отрядам надо было давать наиболее важные задачи по охране лиц и объектов, однако основную свою деятельность они должны были нести на фронте ведя штурмовые либо разведывательно-диверсионные действия, или борясь с таковыми. Для улучшения маневра силами в такой борьбе можно было бы объединить разведывательно-диверсионные подразделения бригад с военной полицией, создав отдельные батальоны, придавая им хотя бы, по три-четыре вертолета "Газель" и Ми-8, которые почти не использовались на практике для таких задач не только в неприятельском тылу, но и в своем собственном. Исключения были редки, пример: бой с неприятельскими диверсантами, пытавшимися взорвать дунайский мост 51-ой дивизии под Безданом (Сербия), когда вертолеты использовались югославской стороной, но принадлежали они МВД.


Сама военная полиция часто чрезмерно привлекалась к охране в ущерб борьбе с диверсантами, и это вело к частым случаям успешных неприятельских диверсионных действий. Главная тяжесть борьбы с диверсантами лежала на командования бригад, и именно они и должны были иметь подобные отряды батальонного состава, способные бы выделять группы смешанного состава величиной до взвода с несколькими оперативными работниками безопасности. Одновременно несение патрульно-постовой службы, по моему мнению, на занятой территории должно, было лежать на военной полиции корпусов, но и в этом случае необходимо было иметь вышеупомянутые отряды, не только для борьбы с неприятельскими агентами и диверсантами в глубоком тылу, но и для разведывательно-диверсионных действий в глубоком неприятельском тылу. Одна из причин этого была бы в том, чтобы военная полиция не переполнялась, как это нередко бывало на практике, "тыловыми героями".
Военная полиция в югославской войне часто несла правоохранительную деятельность в населенных пунктах. Приблизительно требовалось взвода для населенного пункта до 5 тысяч человек и роты, а для города с 20-50 тысячами, что, конечно, подразумевало и наличие здесь местных органов МВД. Считаю, что на корпусной военной полиции должна была приходиться главная тяжесть регулировки транспортного движения, что отнимало 20-25% времени, притом что приходилось и сопровождать колонны на глубину десятков километров, то есть вне зон ответственности бригад, а бригадная военная полиция не могла контролировать довольно запутанные пути сообщения по всей фронтовое глубине. Оценив достаточно реальную картину, можно сделать вывод, что даже без учета предложенного, военная полиция сама по себе нуждалась в сотрудничестве с местными сербскими силами, и такие силы были из числа местных сербских добровольцев, "красные береты". ЮНА на деле недостаточно сотрудничала с ними и те подчинялись либо местным органам МВД, либо штабам местной ТО.
МВД Сербии в 1992 году значительно укрепилось, в особенности возросло число "красных беретов". Антитеррористические силы МВД Сербии были развернуты в три отряда ранга усиленной роты и дислоцированы в Белграде, Новом Саде и Приштине под общим командованием будущего министра МВД Сербии Радована Стоича - «Баджо" (убитого неизвестным в Белграде в 1998), который в ходе компании в Хорватии руководил действиями сербской ТО и соответственно имел достаточный опыт командования.
Список используемой литературы

Военные журналы:

Журнал по вопросам стрелкового оружия "Калибар"(Белград)
Журнал(военное обозрение) Генералштаба ЮНА/Югоспавской армии "Войни
Гласник"(до 1993г.),с 1993 г. "Нови гласник"(Белград)

Статьи:

"Специальные силы армии" (Специальное приложение №1 к журналу "Калибар"
"Специальные силы полиции" (Специальное приложение №2 к журналу "Калибар"
"Невидимые и эффективные-противотеррористический отряд "Кобры""(Милан Галович Специальное приложение №1 к журналу "Калибар"
"Войной закаленные фронтовики"(Исток Бойович Специальное приложение №1 к журналу "Калибар"
"Подводные лисицы"(Бранко Богданович Специальное приложение №1 к журналу "Калибар"
"Тяжелые испытания 63 парашютной бригады"(Драган Джамич Специальное приложение №1 к журналу "Калибар"
"ЙСО"(Бранко Богданович,Милан Галович Специальное приложение №2 к журналу "Калибар"
"Юбилей САЙ"(Исток Бойович ,Манойло-"Маньо" Вукотич,Бранко Богданович,Драган Джамич,Борис Войводич,Милан Галович,Дане Субашич"Калибар" №62-2001)
"Военополицейские задачи"( "Нови гласник"1996-2 пп-к Драголюб Евджевич)
"Специальные действия(действия сил специального назначения) в бывшей Югославии"("Нови гласник"1998-5 пп-к Милош Поштич)
"Боевые действия в Восточной Славонии"( "Нови гласник"1996-3/4 пп-к Милош Поштич)
"Боевые действия вертолетных сил"( "Нови гласник" п-к Момчило Сакан)
"Силы современных воздушно-десантных операций"("Нови гласник" п-к Лазар Бодражич)

Общественно-политические журналы:

"Погледи" историческо-политический журнал(Белград)
"Наше наследже" исторический альманах(Белград)

@темы: история, Герцеговина, война

---

Инаба Ч. Из истории разведки в годы русско-японской войны (1904–1905).

Инаба Ч.
Из истории разведки в годы русско-японской войны (1904–1905).
Международная телеграфная связь и перехват корреспонденции противника
// 1994. Отечественная история, №4-5


Инаба Чихару, профессор Тойо Эйва колледжа, г. Иокогама (Япония). Перевод Д. Б. Павлова.
В последние годы в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ) российские историки выявили большое число новых документов по истории Японии, включая переводы на русский язык японской дипломатической корреспонденции{1}. Работая с документами фонда Департамента полиции ГА РФ, автор этих строк обнаружил огромное количество шифрованных японских телеграмм, а также донесения «охранке», касающиеся Японии. В архиве отложились телеграммы, которыми в годы войны обменивалось дипломатическое представительство Японии во Франции с японским МИДом. Часть этих телеграмм русская контрразведка получала на парижском телеграфе, другая их часть, судя по документам японского Дипломатического архива, добывалась российскими агентами в Шанхае.

Это направление деятельности российской разведки получило бурное развитие с вводом в действие международной телеграфной связи. Благодаря телеграфу стало возможным передавать и получать информацию несравнимо быстрее почты. С его помощью стали передаваться и сообщения государственной важности. Однако это весьма эффективное средство сообщения имело существенный изъян — телеграфная корреспонденция, посланная по кабельной сети, могла быть без особого труда перехвачена на телеграфных и ретрансляционных станциях. Оставалось только поработать над расшифровкой текстов.

Что же представляла собой кабельная телеграфная связь в годы русско-японской войны? Каким образом Россия добывала японскую корреспонденцию и наоборот? Исследования, посвященные истории международной телеграфной связи в начале века, единичны, и интересующие нас вопросы не рассматривались в литературе вообще. В настоящей статье предпринята попытка проследить пути следования телеграфной корреспонденции между Европой и Японией в начале XX в. и выявить пункты ее утечки. Коснемся мы и методов, которыми пользовались русская и японская разведки для перехвата информации.

Изобретенный в 1830-х гг. американцем Сэмюэлем Морзе электрический телеграф получил широкое распространение в Европе и Америке. Гуттаперчевая оболочка электропровода, появившаяся в 1840-е гг., дала возможность прокладывать кабель по дну моря. С тех пор кабельная телеграфная сеть распространилась по всему миру, и телеграф стал важнейшим средством сообщения, с помощью которого Великобритания и другие великие державы управляли колониями и осуществляли торговые

Первая телеграфная линия между Европой и Японией была построена в 1872 г. датской Великой северной компанией. Подводный кабель через Балтийское море связал Копенгаген с Либавой (Лиепаей) в Латвии. Далее надземный провод соединил Москву, Омск, Иркутск и Владивосток, а затем вновь по дну моря доведен до Нагасаки. В 1873 г. телеграфная линия из Нагасаки была проложена через Шанхай до Гонконга{3}.

Пока датчане осваивали северный путь, английские компании, включая Восточную телеграфную, занялись установкой телеграфной сети в южных регионах. В 1850-е гг. была закончена прокладка подводных линий между Лондоном и Парижем и Марселем и Мальтой, а также надземного кабеля по территории Франции. К концу 1860-х гг. вступила в строй линия, связавшая Мальту, Александрию, Бомбей и Аден. Кроме того, английские компании проложили надземный телеграфный кабель между Карачи, Бомбеем и Мадрасом.

Подводные линии связи прокладывались все дальше на Восток. В 1871 г. английская Австралийско-Китайская телеграфная компания протянула подводный кабель из Мадраса в Гонконг через Пинанг, Сингапур и Сайгон, где он был соединен с линией Северной компании. Одновременно Восточная телеграфная компания проложила подводный кабель из Мальты до югозападной оконечности Великобритании, через Гибралтар и Лиссабон{4}, а затем начала развивать телеграфную сеть в Азии и на Дальнем Востоке{5}.

Технически телеграфная связь в XIX в. была еще очень несовершенна. Передавать телеграммы на большие расстояния можно было лишь посредством многих ретрансляционных пунктов, затрачивая массу времени и труда.

Развитие телеграфа потребовало решения и ряда правовых вопросов. Местное законодательство могло регулировать его работу лишь в том случае, когда телеграфная сеть действовала в пределах государственных границ. Во второй половине XIX в. телеграф распространился по всему миру, и возникла необходимость в международных соглашениях. Ряд документов такого рода между европейскими государствами был подписан уже в начале 1850-х гг. В 1865 г. представители 20 европейских стран, кроме Великобритании, собрались в Париже. Результатом этой конференции явилось подписание нескольких соглашений, регулировавших порядок эксплуатации телеграфной сети. В 1875 г. на конференции в Петербурге был образован Международный телеграфный союз. Одним из основополагающих принципов Союза явилось обеспечение тайны передаваемой по телеграфу корреспонденции. Вместе с тем страны — участницы Союза оставили за собой право выявлять и задерживать депеши, содержание которых могло нанести вред государственной безопасности, общественному порядку и нравственности или вообще являлось противозаконным{6}.

Решения парижской, а затем и петербургской конференций оказали заметное влияние на развитие телеграфной связи во всем мире. Япония вошла в число членов Телеграфного союза в 1879 г.{7}. Договоры, подписанные в Париже и Петербурге, продолжали действовать и в начале XX в., в годы русско-японской войны.

Телеграфная связь между Европой и Японией вступила в действие в начале 1870-х гг. Однако вплоть до 1873 г., когда был проложен кабель между Нагасаки и Токио, телеграммы, приходившие в Нагасаки, доставлялись в столицу специальными курьерами, причем эта перевозка занимала более недели.

Великая северная компания стремилась к сохранению своего монопольного положения в Японии. В 1882 г. ей удалось добиться от японского правительства согласия на установление ее монопольного права на постройку нового канала связи с Китаем сроком на 30 лет{8}. Эта монополия, однако, явилась серьезным препятствием для Японии в ее планах экспансии в Корею. В 1884 г. была начата прокладка подводного кабеля из префектуры Сага через острова Ики и Цусима в корейский город Пусан. Несмотря на то, что эта линия не являлась международной, плата за пользование ею намного превышала обычную; в дальнейшем пропускная способность этой линии была искусственно ограничена владельцем. Чтобы устранить все эти неудобства, в 1891 г. японское правительство выкупило у Северной компании право на эксплуатацию части этой линии (до Цусимских островов), однако участок до Пусана из-за противодействия России оставался в собственности компании вплоть до окончания русско-японской войны{9}.

В результате японо-китайской войны 1894–1895 гг. у Китая был отторгнут остров Формоза, куда в 1897 г. был протянут подводный телеграфный кабель из префектуры Кагосима. К этому времени Формоза уже была связана с материком кабелем, проложенным из Фучжоу в 1887 г. Японские военные восстановили эту линию связи, а в 1898 г. в результате переговоров с Китаем Япония получила возможность эксплуатировать ее по своему усмотрению. Поскольку в Фучжоу уже существовала ретрансляционная станция, обслуживавшая линию Гонконг — Шанхай, можно было посылать корреспонденцию в Китай, не прибегая к услугам Великой северной компании{10}.

1870-е годы прошли под знаком соперничества Великой северной и Восточной компаний на Дальнем Востоке. Однако опасения, что Япония покусится на их монопольное положение в регионе, толкало их навстречу друг другу, и в 1883 г. они заключили договор, определявший основные принципы их деятельности в Китае и Японии. Компании стали совладельцами телеграфных станций в Шанхае и Гонконге (каждая к тому времени уже имела собственный кабель между этими двумя пунктами){11} и начали совместно эксплуатировать специальное оборудование (например, принадлежавшее Северной компании судно для ремонта подводных телеграфных линий). В 1899 г. компании заключили с японским правительством договор, согласно которому за Великой северной закреплялась монополия на телеграфную связь Японии с Китаем. В результате Япония была несколько ограничена в возможностях получения телеграфной корреспонденции из Европы и Китая, хотя она и имела право на использование подводного кабеля между Китаем и Формозой.

Телеграфное оборудование быстро совершенствовалось. В 1874 г. Томасом Эдисоном был изобретен телеграфный аппарат, позволявший передавать корреспонденцию в обоих направлениях одновременно. В итоге внедрения этого изобретения пропускная способность телеграфных линий резко возросла. Качество корреспонденции заметно улучшил созданный в конце 1850-х гг. передатчик, в котором использовалась перфорационная лента (до этого телеграммы передавались с помощью телеграфного ключа вручную). Наконец, в 1899 г. появился автоматический перфоратор, что резко сократило время прохождения корреспонденции и затраты на эксплуатацию телеграфа{12}. Благодаря всем этим усовершенствованиям к началу XX в. телеграмма из Европы могла быть получена в Японии уже через 8–12 часов{13}, а по кабелю Великой северной компании, где было меньше ретрансляционных пунктов, и того быстрее.

Начавшаяся русско-японская война породила новые проблемы в этой области, поскольку обе воюющие стороны были вынуждены пользоваться одной и той же транссибирской линией связи, и Россия опасалась, как бы корреспонденция, шедшая из центра во Владивосток и другие дальневосточные военные базы, не просочилась в Японию. Та, в свою очередь, тоже остерегалась пользоваться этой линией из соображений секретности, так как ее депеши могли быть перехвачены и расшифрованы на ретрансляционных пунктах, находившихся на русской территории. В итоге с началом войны линия Владивосток — Нагасаки перестала функционировать{14}. По тем же соображениям, вероятно, японцы не использовали линию, проложенную из Берлина в Индию через Тегеран, поскольку часть ее проходила по территории России. Несмотря на то, что японские военные предпочитали пользоваться кабелем Восточной компании, шедшим через Кагосиму, Окинаву и Формозу{15}, принадлежавшая Великой северной компании линия Нагасаки — Шанхай также продолжала эксплуатироваться, ибо только она напрямую связывала Японию с Китаем. Обычно телеграммы японских военных агентов в Европе приходили в Японию по линии Мальта — Аден — Сингапур — Формоза{16}. Япония стремилась в основном пользоваться телеграфными линиями английских компаний, так как находилась с Англией в союзнических отношениях.

Начало военных действий в Манчжурии, с одной стороны, и недоверие военных к Великой северной компании — с другой, поставили японское правительство перед необходимостью поиска дополнительных линий связи с Китаем. В качестве одной из них было решено использовать телеграфную сеть Кореи, к тому времени уже связанной с Японией подводным кабелем. Сразу после объявления войны корейские телеграфные станции были поставлены под японский контроль и начато сооружение надземной линии из Сеула в Ляоян{17}. Кроме того, уже в мае 1904 г. была закончена прокладка подводного кабеля между Сасебо (префектура Нагасаки) и Даляном{18}. Таким образом, штаб маньчжурской армии, со второй половины 1904 г. находившийся в Ляояне, мог получать депеши из Европы и Америки через Токио.

К началу русско-японской войны США и Япония еще не имели прямой телеграфной связи и обменивались корреспонденцией через Европу. К работам по прокладке кабеля по дну Тихого океана США приступили после перехода под их юрисдикцию Филиппин по итогам американоиспанской войны 1898–1900 гг. К 1903 г. было закончено строительство телеграфной сети, связавшей Сан-Франциско, Гавайи, Гуам и Манилу. Поскольку к этому времени Восточная телеграфная компания уже проложила кабель между Манилой и Гонконгом, у США и Японии появилась возможность обмениваться депешами по тихоокеанскому каналу{19}. Так, телеграмма премьер-министра Т. Кацура из Токио, адресованная главе японской делегации на портсмутских мирных переговорах Ю. Комура от 28 августа 1905 г., в которой шла речь о репарациях и уступке северной части Сахалина, достигла Портсмута менее чем за 6 часов{20}. Таким образом, прямой телеграфной связью через Тихий океан японское правительство пользовалось уже летом 1905 г. Открытие регулярного телеграфного сообщения по этой линии состоялось несколько позже.

В начале русско-японской войны телеграммы из Европы приходили в Японию нечасто, однако их количество быстро возрастало. В целом только через Формозу и лишь по ведомству военного министерства в годы войны было получено более тысячи депеш{21}. Эта цифра станет еще более внушительной, если учесть и дипломатическую переписку. Очевидно, что в годы войны телеграф стал одним из важнейших средств сообщения. Японские ведомства пытались сократить неуклонно возраставшие траты на телеграф. Так, МИД из соображений экономии свои циркуляры направлял только в Лондон, откуда они затем рассылались во все остальные миссии Японии в европейских странах{22}. Аналогичную роль в военном ведомстве играл японский военный агент в Германии{23}. Несмотря на все эти ухищрения, затраты на телеграф становились все более заметной статьей расходов японской казны. В годы войны только военное министерство истратило почти 10 тыс. иен (около 70 млн. иен по современному курсу) на отправку телеграмм своим представителям в Европе{24}. Аналогичные траты внешнеполитического ведомства Японии в десятки раз превышали эту сумму. Мириться со столь существенными расходами заставляла необходимость в оперативной информации из-за границы.

В Японии понимали важность обеспечения бесперебойной работы телеграфной сети и сохранения конфиденциальности переписки. В правительстве рассматривались предложения по охране подводных телеграфных линий в Индийском океане и Тайваньском проливе{25}. И хотя на практике такие меры оказались трудноосуществимыми, сам факт их обсуждения показывает, какое огромное значение придавалось в Японии сохранению телеграфной связи.

* * *

Несмотря на принятые японской стороной меры предосторожности, российской контрразведке, как указывалось выше, удалось наладить перехват и расшифровку телеграфной переписки японских дипломатов. Чтобы понять технику этого перехвата, необходимо хотя бы кратко пояснить порядок передачи телеграфных депеш из Европы в Японию. Полученный для передачи текст служащий телеграфа с помощью азбуки Морзе переводил на перфоленту, которую затем закладывал в передатчик. На каждом из имевшихся на линии ретрансляционных пунктов перфолента снималась с приемника и вновь закладывалась в передатчик, чтобы следовать дальше. Таким образом, перехватить депешу можно было на всех этапах ее передачи: на телеграфе, ретрансляционном пункте или на любом участке кабеля.

По нашим подсчетам, в делах Департамента полиции ГА РФ содержится не менее 350 японских телеграмм за 1904–1905 гг. 70% из них — переписка японского посольства во Франции с Токио, остальные представляют собой корреспонденцию японских миссий в других западноевропейских странах. Кроме того, здесь широко представлена телеграфная переписка военных и морских атташе Японии в Западной Европе с Генеральным и Морским штабами. Самым ранним из документов этой своеобразной коллекции является телеграмма бывшего посла в России Курино из Берлина на имя посла во Франции Мотоно от 22 апреля 1904 г.{26}; самым поздним — документ, помеченный 12 марта 1905 г. Это телеграмма японского министра иностранных дел Конура из Токио послу Мотоно в Париж{27}. Таким образом, можно утверждать, что в руках российского правительства оказалась большая часть переписки, ведшейся примерно в течение года японской миссией в Париже с министерством иностранных дел. Добывались эти документы разными путями.

Чиновник Департамента полиции И. Ф. Манасевич-Мануйлов, работавший в Европе, утверждал, что перехватом японских телеграмм в Париже по его просьбе занималась французская полиция. Однако в архиве парижской полиции нам не удалось обнаружить документальных подтверждений этому. Скорее всего, телеграммы японских дипломатов перехватывались непосредственно на телеграфе, причем французские полицейские (или, возможно, агенты Мануйлова) действовали на основании неофициальной договоренности с русской контрразведкой. Иначе обстояло дело с материалами японской миссии в Гааге, также весьма широко представленными в делах Департамента полиции. Агент Мануйлова работал непосредственно в стенах посольства и доставлял своему шефу черновики подлинных документов{28}. Этот же агент передал Мануйлову и ключ к расшифровке корреспонденции{29}. Наконец, часть расшифрованных японских телеграмм попадала в руки Мануйлова из французского МИДа{30}, который также занимался дешифровкой японской корреспонденции. Облегчало задачу Мануйлова и то обстоятельство, что японское дипломатическое ведомство свою секретную переписку вело не на японском, а на английском языке, используя кодовые книги, полученные в Великобритании.

Перехват японской телеграфной корреспонденции в годы русско-японской войны осуществлялся Россией не только в Западной Европе, но и на Дальнем Востоке. Уже в начале января 1904 г. служащий одной из японских фирм обнаружил утечку шифрованной корреспонденции, шедшей по кабелю Великой северной компании через Шанхай{31}, Проведенным по распоряжению министра Комура расследованием были выяснены тесные контакты российского военного агента в Шанхае с чиновниками телеграфной конторы Северной компании. Чуть было не разразившийся по этому поводу скандал, в результате которого компания могла лишиться своей монополии в Китае, тогда удалось предотвратить{32}. К вопросу о связях Великой северной компании с российской контрразведкой японское правительство вернулось через год — весной 1905 г. В компанию был внедрен осведомитель, который в июне 1905 г. сообщил в японский МИД некоторые небезынтересные подробности. Оказалось, что российский атташе регулярно получал в телеграфной конторе подлинники японских телеграмм, некоторые из них тут же переводились на русский язык и отправлялись в Россию. В экстренных же случаях, например, в дни Цусимского сражения, российские офицеры находились на телеграфе безотлучно{33}. Сведений о реакции официального Токио на эту информацию источники, к сожалению, не содержат. Остается гадать и о том, удавалось ли российскому военному атташе дешифровать закодированные японские депеши, и если да, то зачем в таком случае понадобились вышеописанные операции в Европе, сопряженные с большим риском. Как бы там ни было, в дальнейшем контакты русской контрразведки с Великой северной компанией, вероятно, прекратились.

Естественно, что перехват японской корреспонденции являлся грубым нарушением международных соглашений по вопросам телеграфной связи, подписанных в Париже в 1865 и в Петербурге в 1875 гг. Точно так же противоречила общепризнанным правовым нормам и деятельность Японии по изъятию российской корреспонденции, хотя по своим масштабам эта деятельность и уступала работе противной стороны. Отложившиеся в японском дипломатическом архиве документы показывают, что начиная с мая 1904 г. японский консул в Шанхае с помощью специальной агентуры добывал депеши российского Генерального штаба своему агенту в Китае{34}.

Таким образом, в годы русско-японской войны, используя несовершенства телеграфной связи и при явном нарушении действовавших международных договоренностей, обе конфликтующие стороны стремились контролировать телеграфную корреспонденцию друг друга, делая основной упор на переписку военно-политического характера. Предпринятые в начале войны попытки Японии усложнить свой дипломатический шифр{35} оказались явно недостаточными. России удалось не только заручиться содействием телеграфных компаний и установить контроль за секретной перепиской противника в Европе и на Дальнем Востоке, но благодаря недостаткам шифровального дела в Японии и небрежности японских дипломатов в хранении секретных документов — и частично дешифровывать эту корреспонденцию. Таким образом, первенство в этом «деликатном» деле безусловно принадлежало России, в силу чего она была информирована о планах Японии лучше, чем противная сторона. Особую значимость это превосходство имело во время мирных переговоров. Настойчиво предлагая провести их в Париже{36}, Россия, вероятно, учитывала свой недавний опыт перехвата японских телеграмм во Франции. Не вина Петербурга, что мирный договор был подписан в США.

{1} См.: Павлов Д., Петров С. Японские деньги и русская революция. Русская разведка и контрразведка в войне 1904–1905 гг.: Документы/Сост. И. Деревянко. М., 1993.

{2} Кокусай денки цусин хаттацу риакуси. Токио, 1981. С. 4–43.

{3} Тайхоку денсин кабусики гайша хиякунен риакуси. Токио, 1972. С. 12–18.

{4} Ваrty-King H. Girdle Round the Earth: the Story of Cable and Wireless and its Predecessors to Mark the Group's Jubilee 1929–1979. L., 1979. P. 3–41; Ока Т. Эйкоку во чусин ни митару денки цусин хаттацу си. Токио, 1941. С. 126–133; Кокусай денки... С. 18–22.

{5} Via Eastern: the Eastern and Associated Telegraph Companies' Cable System. Cable and Wireless Archives, London.

{6} Кокусай цусин каиги но ситеки хаттен то бейкоку но тасиба. Токио, 1941. С. 75–77.

{7} Там же. С. 72–75, 83; Банкоку денсин хаттацу енкаки си. 1936 [Рукопись]. — КДД библиотека, S 4689–090. С. 25–108.

{8} Кокусай денки цусин хаттацу риакуси. Токио, 1984. С. 19–39.

{9} Там же. С. 39–43.

{10} Там же. С. 43–44.

{11} Heads of Agreements come to at Copenhagen between the Eastern Extension and Great Northern Telegraph Companies on the 21st August 1886; Agreement as to Cable Repairing Ships by the Eastern Extention Australasia and China Telegraph Company and the Great Northern Telegraph Company Limited of Copenhagen, dated November 20th 1903. — Cable and Wireless Archives, London.

{12} Кокусай денки цусин... С. 4–45.

{13} См. телеграммы из Европы в Японию в Ниппон гайко моньо. 1904–1905. Т. 1–2. Токио, 1958 —

{14} Аои уми во хасиру: Нагасаки кокусай денпокюоку сива. Токио, 1969. С. 17; Дипломатический архив, Токио. Хонсо денсин йиму канкей заккен. Т. 12. — Телеграмма Комура от 15 февраля 1904 г. Каваками во Владивосток. № 354.

{15} Библиотека Департамента военной истории (Токио). М38–2. — Доклад Гото. Формоза. 11 ноября 1905 г. Нагаока, в Генеральный штаб.

{16} ГА РФ, ф. 102 ДП ОО, оп. 316, 1904–1, д. 1, ч. 5, л. 48. — Телеграмма Хисамацу Тамаори, в Тайбэй. Формоза.

{17} Ниппон гайко моньо. Ничиро сенсо IV. С. 347–353.

{18} Кокусай денки цусин... С. 55.

{19} Там же. С. 37–39.

{20} Хонда К. Тамасии но гайко: Ничиро сенсо ни океру Комура ко. Токио, 1941. С. 216.

{21} Библиотека Департамента военной истории. Перечень и количество специальных телеграмм.

{22} Ниппон гайко моньо. Ничиро сенсо IV. С. 203.

{23} Библиотека Департамента военной истории. Том Генерального штаба. М37–2. — Телеграммы Нагаока от 2 и 4 сентября 1904 г. Оои.

{24} Библиотека Департамента военной истории. Перечень и количество специальных телеграмм.

{25} Ниппон гайко моньо. Ничиро сенсо I. С. 413. — Телеграмма посла в Берлине К. Иноуэ от 4 февраля 1904 г. министру Комура.

{26} ГА РФ, ф. 102, ДП ОО, оп. 316, 1904 — II, д. 1, ч. 2, л. 46.

{27} Там же, д. 1, ч. 2, л. 206.

{28} Там же, д. 1, ч. 4, л. 53, 56. — Черновики телеграмм посла в Гааге Н. Мицухаси № 24 министру Комура [без даты] и № 23 от 17 октября 1904 г.

{29} Щеголев П. Е. Охранники и авантюристы. М., 1930. С. 100.

{30} ГА РФ, ф. 102, ДП ОО, оп. 316, 1904 — II, д. 1, ч. 4, л. 2. — Доклад Мануйлова директору Департамента полиции от 2 октября 1904 г. (по ст. ст.).

{31} Дипломатический архив. Хонсо денсин йими канкей заккен. Т. I — Письмо Хаяси Одагири от 7 января 1904 г.

{32} Там же. — Секретная переписка Комура и Одагири, 28 апреля 1904 г. № 30, 9 июня 1904 г. № 93 и 4 августа 1904 г. № 125.

{33} Там же. — Телеграмма Мацуока из Шанхая от 12 апреля 1905 г. № 107 Комура; письмо Ямаза от 12 апреля 1905 г. в Министерство иностранных дел.

{34} Ниппон гайко моньо. Ничиро сенсо IV. С. 195, 196, 223, 232, 237–238, 239–240, 246, 1073.

{35} Дипломатический архив. Кана фуго ойоби соно шийо кокороесо софу иккен.

{36} Комура гайко си. Токио, 1953. Т. 2. С. 5.

@темы: история, Россия, Япония, война

---

Щербаков В. "Человеко-торпеда» по-советски"

Щербаков В.
«Человеко-торпеда» по-советски
// Братишка. 2011. Братишка. №7

ФОТО

В отличие от своих зарубежных коллег, отечественный военно-морской спецназ получил свою собственную «человеко-торпеду», а точнее, групповой носитель легководолазов лишь полтора десятка лет спустя после окончания Второй мировой войны. Впрочем, и сам спецназ Военно-морского флота появился едва ли не одним из последних среди морских держав. Вначале было как-то не до этого — флот у России был большой и сильный, воевал, что называется, «по рыцарским правилам», а потом долгое время было просто не до этого — то репрессии, то война, то отсутствие понимания со стороны высшего военно-морского командования.

Воссоздание спецназа

22 октября 1938 года на Тихоокеанском флоте было проведено плановое учение, в ходе которого осуществлялась высадка подводных диверсантов через торпедный аппарат дизель-электрической подводной лодки Щ-112. Согласно сценарию учения, который утверждал лично командующий Тихоокеанским флотом флагман 2 ранга Николай Кузнецов, боевые пловцы вышли через торпедный аппарат субмарины, доставившей их к месту назначения, прошли под водой около 400 метров и затем на глубине 15 метров подрезали противолодочную сеть, защищавшую вход в бухту Улисс, после чего скрытно вышли на берег, где провели показательную диверсионную акцию. После этого спецназовцы вернулись на подлодку и ушли в базу.

Должной оценки данный опыт не получил. В то время, когда в распоряжении итальянских, немецких и британских боевых пловцов имелся широкий набор специального вооружения и средств технического обеспечения, советские «люди-лягушки» из роты особого назначения Краснознаменного Балтийского флота под командой лейтенанта Ивана Васильевича Прохватилова на задание ходили, что называется, на своих двоих: в стандартном легководолазном гидрокомбинезоне с индивидуальным дыхательным аппаратом. Они попросту ходили по дну моря или водоема либо же использовали для удержания на плаву индивидуальную надувную «мини-шлюпку» (в составе так называемых «десантного костюма Колмогорова» и «комбинированного водолазного снаряжения Савичева-Колмогорова образца 1943 года»). Их даже прозвали «подводными пехотинцами». Поэтому кадры из фильма «Их знали только в лицо», где советские разведчики борются со своими «коллегами», будучи одеты в легководолазные костюмы с аквалангом и ластами,  — это лишь фантазия создателей фильма.

После окончания войны немногочисленный советский военно-морской спецназ был расформирован. Роту особого назначения в октябре 1945 года расформировали «за ненадобностью», а отряды на Черноморском и Тихоокеанском флотах прекратили свое существование еще раньше. При этом начисто игнорировался весьма успешный опыт применения в ходе войны подразделений подводного спецназа военно-морскими силами иностранных государств, а также положительные заключения, данные экспертами, изучавшими трофейные образцы специального вооружения и технических средств. Так, например, известно о том, что советским военным достались целые и почти достроенные образцы немецких сверхмалой подводной лодки типа «Зеехунд» и одноместной человекоуправляемой торпеды «Негер»/»Мардер». Есть даже фотографии, на которых рядом с ними запечатлены советские моряки.

Лишь в начале 1950-х годов руководство Министерства обороны и командование ВМФ СССР начали воссоздавать отряды специального назначения. Что касается флота, то директивой начальника МГШ ВМС СССР от 24 июня 1953 года в составе Черноморского флота было сформировано подразделение подводных диверсантов (морской разведывательный пункт, численность 73 человека), первым командиром которого стал капитан 1 ранга Евгений Васильевич Яковлев. Следом настала очередь Балтийского, Черноморского и Северного флотов. Однако вскоре стало ясно, что набрать способных бойцов и подготовить их — это только полдела. Личный состав групп спецназначения надо еще и вооружить. При этом при выполнении специальных задач не последнюю роль должны играть и подводные средства движения особой конструкции, которые позволят скрытно и быстро выдвигаться в район атаки и доставлять к месту назначения необходимые грузы. В то время таких средств у советского ВМФ попросту не было.

ГПН типа «Тритон»

Военно-морская разведка набиралась опыта работы в ходе эксплуатации достаточно интересного подводного средства движения, получившего название «Тритон» и ставшего неким переходным звеном между групповыми подводными носителями торпедообразного типа и групповыми подводными носителями типов «Тритон-1 М» и «Тритон-2».

Создание «Тритона» это первая совместная попытка военных и промышленности, причем реализованная до конечной стадии — создания группового подводного носителя легководолазов или боевых пловцов (в отечественной специальной литературе и документации также употребляется термин «подводное средство движения» или ПСД). Это позволило разработчику и заказчику приобрести определенный опыт в данной области.

Работы по созданию двухместного ГПН, или, как его еще называли, самодвижущегося подводного аппарата «Тритон» были начаты в 1957 году. Уже в следующем году Главному управлению кораблестроения ВМФ разрешается выделить 100 тысяч рублей в рамках заказа ЦКБ-50 на рабочее проектирование нового подводного носителя, имеющего следующие основные параметры: длина — 5,5 м, диаметр наибольший — 0,7 м, масса максимальная — 750 кг.

Конструктивно «Тритон» не являлся «дальнейшим развитием» какой-либо торпеды и состоял из трех отсеков: носового (аккумуляторная батарея из 12 элементов типа Т-7), среднего (двухместная кабина с защитным щитком-блистером), кормового (гребной электродвигатель мощностью 1,5 кВт с одноступенчатым редуктором, понижавшим обороты двигателя до 480 об/мин). В концевых отсеках размещались также балластные цистерны. В качестве движителя был использован трехлопастный гребной винт, а в кабине водителя находились рукоятка управления вертикальным и горизонтальными рулями, пускатель электродвигателя, воздушные баллоны, приборы контроля за работой движительной установки и глубиномер. В июле — августе 1958 года «Тритоны» успешно проходят государственные испытания и уже 11 ноября 1959 года принимаются на вооружение советского военно-морского спецназа. В последующие годы «Тритоны» активно участвуют в учениях, в ходе которых демонстрируют вероятность прорыва групп водолазов-диверсантов на таких аппаратах внутрь хорошо охраняемых гаваней.

Первая попытка

Естественно, что при наличии зарубежного опыта и простоты идеи первым возникло предложение создать такое подводное транспортное средство для военно-морского спецназа на базе торпеды — уже в 1955 году командование Разведывательного управления ВМФ направляет минно-торпедному управлению и «оружейному» институту ВМФ задание на проведение НИОКР по теме «Торпеда для транспортировки легководолазов и груза». Однако по ряду причин работа реализована не была. Но на полке указанная идея не оказалась — 28—30 марта 1956 года по инициативе руководства военно-морской разведки проводится совещание по вопросу создания новых технических средств специального назначения для военно-морского спецназа. На совещании, как указано в труде В. Л. Зарембовского и Ю. И. Колесникова «Морской спецназ. История (1938—1968 гг.), начальник спецлаборатории капитан 2 ранга Александр Александрович Брызгалов в ходе своего выступления обосновал необходимость и возможность создания спецсредства «человек-торпеда», подразумевавшего размещение его внутри подводной лодки с целью доставки к месту высадки боевых пловцов. Выпуск данного спецсредства — через торпедный аппарат подводной лодки-носителя, а носовой отсек аппарата А. А. Брызгалов предлагал делать сменным: либо с боевым зарядным отделением (миной), либо в виде контейнера для транспортирования грузов, либо с возможностью размещения боевого пловца. В то же время руководитель спецгруппы лаборатории майор Р. М. Тодоров выдвинул идею создания индивидуальных подводных средств движения «сигарообразной формы с энергетикой, грузовым отсеком и открытой платформой для размещения водолаза».

По итогам совещания было принято решение создавать торпедообразный подводный носитель, названный «человек-торпеда» и имеющий следующие характеристики: рабочая глубина — 20—30 метров, скорость — 2—4 узла, дальность хода — 20—40 миль. Также предусматривалась установка системы автоматического удержания носителя на заданной глубине и наличие грузового контейнера. Одновременно спецлаборатория института аварийно-спасательной службы ВМФ получила указание переоборудовать две электрические торпеды в опытные образцы подобного ГПН. Минно-торпедное управление получило указание создать «самоходный снаряд торпедообразной формы для размещения и использования с верхней палубы ПЛ, торпедного катера и самолета». Вскоре управление данную программу закрыло. Впрочем, лишь в сентябре 1956 года ВМФ СССР смог передать исполнителям первые тактико-технические требования к подводным групповым и индивидуальным средствам движения боевых пловцов. С другой стороны, уже в октябре 1957 года по распоряжению начальника Главного управления кораблестроения ВМФ в план работ ленинградского судостроительного завода № 196 включается пункт о сборке 100 буксировщиков и 10 самоходных снарядов торпедообразного типа, а на совещании 8 января 1958 года, проводившемся по инициативе командования Военно-морского флота, к работам по данной тематике были привлечены кафедра № 30 (торпедного оружия) Ленинградского кораблестроительного института, которую тогда возглавлял доктор технических наук профессор Александр Игнатьевич Шевелло, и ленинградский завод № 151 (завод «Двигатель», ранее носивший название «Старый Лесснер»). Через три дня подписанный участниками последнего совещания протокол был согласован с начальником Главного управления кораблестроения и утвержден главнокомандующим ВМФ СССР.

Рождение «Сирены»

31 марта 1958 года заместитель главкома ВМФ по кораблестроению и вооружению адмирал Николай Васильевич Исаченков утверждает тактико-техническое задание на разработку группового подводного носителя торпедообразного типа, который получает название «Сирена» и должен отвечать следующими параметрами: диаметр корпуса — не более 530 мм, длина — не более 7,8 м, глубина погружения — до 40 м, максимальная скорость — 5 узлов, дальность хода — не менее 20 миль на серебряно-цинковой аккумуляторной батарее. А также наличие стабилизатора глубины, комплекса навигационных приборов и даже стационарной кислородной дыхательной системы замкнутого цикла со временем работы при условии посадки в ГПН двух боевых пловцов не менее шести часов. Разработка последней была поручена специалистам Конструкторского бюро кислородного оборудования. Главным конструктором системы был назначен В. С. Сдобнов. Предполагалось, что во время следования под водой к месту высадки боевые пловцы будут дышать при помощи стационарной системы, а после выхода будут включаться в индивидуальные дыхательные аппараты. Предложенная для ГПН силовая установка включала два гребных электродвигателя мощностью по 1,5 кВт и аккумуляторную батарею в составе 28 элементов типа БАМ-3. Двигатели работали на гребной вал посредством текстропной (клиновой ременной) передачи. В качестве движителя были применены два двухлопастных гребных винта противоположного вращения, диаметр винтов — 350 мм.

В июле — августе 1958 года в районе Каспийска были проведены морские испытания макета ГПН типа «Сирена». Он был выполнен на базе трофейного образца немецкой торпеды G7. В процессе испытаний была подтверждена возможность выстреливания ГПН из торпедного аппарата подводной лодки, а также его самовыход. Было получено подтверждение возможности безопасного выстреливания «Сирены» из торпедного аппарата субмарины-носителя вместе с боевыми пловцами. По результатам испытаний инженеры-разработчики два гребных винта решили заменить на один четырехлопастный.

В ходе проводившихся в июле — сентябре 1959 года в районе Каспийска повторных заводских испытаний и государственных испытаний в декабре 1959 года на полигоне под Феодосией был выявлен серьезный недостаток ГПН — плохая обитаемость. По оценкам специалистов, кабина водителей при длительном подводном плавании доставляла боевым пловцам существенные неудобства. Учитывая этот безрадостный факт, заказчик совместно с разработчиком приняли решение государственные испытания все же не засчитывать, провести дополнительный объем испытаний на обитаемость и лишь затем строить опытную партию из 10 аппаратов для опытной эксплуатации в военно-морской разведке.

Вторым существенным недостатком стало отсутствие на аппарате грузового контейнера, что существенно снижало объем работ, которые могла бы выполнить боевая «двойка». В итоге разработка контейнера началась с опозданием, только в начале 1960 года. Тем временем в первом квартале 1960 года в специальном бассейне были проведены испытания ГПН типа «Сирена» на обитаемость. По их результатам было подтверждено, что кабина не позволяет обеспечить длительное нахождение в ней экипажа. Причем боевые пловцы не всегда могли самостоятельно открыть защитную крышку кабины и переключиться в закрытой кабине с индивидуального дыхательного аппарата на бортовую дыхательную систему (или наоборот). Пришлось выпускать данную модификацию ограниченной партией — всего 16 единиц. На вооружение ГПН типа «Сирена» был принят приказом главнокомандующего ВМФ СССР только 29 марта 1965 года. Одновременно началась модернизация группового подводного носителя «Сирена». В мае 1960 года утверждается тактико-техническое задание на разработку такого варианта, которому присвоили обозначение «Сирена-У»: длина наибольшая — 10,3 м, масса — 770 кг, материал корпуса — алюминиевый сплав, максимальная скорость — до 10 узлов. Конструктивно новый ГПН состоял из четырех частей: контейнер, головное отделение (аккумуляторная батарея из 36 аккумуляторов типа БАМ-3), центральное, водопроницаемое отделение (кабины легководолазов, система стабилизации по глубине), а также кормовое отделение (приборы управления, силовая установка и рулевые машинки).

На начальном этапе работы шли по двум направлениям: модификации «Сирена-УТ» — с тепловой энергоустановкой в составе одноцилиндрового двигателя внутреннего сгорания на перекиси водорода и модификации «Сирена-УЭ» с электросиловой энергоустановкой. После испытаний в октябре 1962 года принимается решение продолжить работы по варианту «Сирена-УЭ», которому позже присвоено обозначение «Сирена-У». Кроме того, необходимо было разработать устройства для выпуска ГПН из торпедных аппаратов подводных лодок. Новые «сирены» оказались длиннее торпедных аппаратов. Только в ноябре 1962 года утверждается тактико-техническое задание на «Подводный аппарат для передвижения водолазов со съемным контейнером и электросиловой энергетической установкой», имеющий следующие основные характеристики: длина — не более 10,5 м с контейнером и 7,9 м без оного, корпус и контейнер — из алюминиево-магниевого сплава, контейнер должен легко отсоединиться двумя боевыми пловцами в подводном положении, дальность хода — не менее 40 миль при скорости 4 узлов, максимальная скорость — 8 узлов, максимальная глубина погружения — 40 м. Кроме того, необходимо было обеспечить автоматическое управление по курсу и глубине, а также «возможность хранения аппарата на глубине 10—15 м до пяти суток с последующим использованием по назначению».

Развитие семейства

После цикла испытаний, проводившихся на полигонах Черноморского флота в районе острова Березань, под Очаковом и Одессой, в 1967 году новый ГПН типа «Сирена-У» принимается на вооружение военно-морского спецназа ВМФ СССР. Однако еще за два года до этого, в августе 1965 года, командование военно-морской разведки поднимает вопрос о необходимости создания для подразделений военно-морского спецназа группового подводного носителя торпедообразного типа, аналогичного по конструкции и идеологии применения ГПН типа «Сирена» и «Сирена-У», но с корпусом большего диаметра. Согласно расчетам специалистов, это позволило бы существенно увеличить массу и объем полезной нагрузки и увеличить дальность хода (назывались цифры вплоть до 100 миль!). Кроме того, новый ГПН, который планировалось создать на базе советской дальноходной торпеды калибра 650 мм, должен был бы иметь высокую скорость хода и большую глубину погружения, оснащаться герметичными кабинами для трех боевых пловцов. Перспективный аппарат получил обозначение «Сирена-К», но он так и не был реализован.

В развитие ГПН типа «Сирена-У» был создан аппарат, которому присвоили обозначение «Сирена-УМ». Главной предпосылкой его разработки стал высокий уровень шумности. Во время испытаний в июне — июле 1971 года выяснилось, что «сирены» шумят намного сильнее атомных подводных лодок. В конечном итоге в течение 1972—76 годов была проведена модернизация ГПН, и малошумная модификация «Сирены» была принята на вооружение ВМФ СССР.

Последующая модернизация ГПН семейства «Сирена» осуществлялась в инициативном порядке специалистами завода «Двигатель». В результате был создан более совершенный ГПН типа «Сирена-УМЭ». Отличительной особенностью его стала возможность применения с любого надводного корабля или катера, оснащенных грузоподъемными устройствами до 2 тонн, а также со сверхмалых подводных лодок типа «Пиранья» (в штатном варианте) и с дизель-электрических подводных лодок проектов 877/636, но при условии оснащения их специальными выталкивающими штанговыми устройствами УВШ «Трепанг».

Конструктивно двухместный ГПН типа «Сирена-УМЭ» включает:

— съемный грузовой контейнер (характеристики полезного груза, транспортируемого в нем, составляют: длина — 2200 мм, диаметр — 490 мм, масса — 420 кг);

— головное отделение (аккумуляторный отсек);

— среднее (проточное) отделение, которое включает в себя кабины боевых пловцов, пульт управления ГПН, бортовую систему жизнеобеспечения, а также устройство вертикального маневрирования и обеспечения «зависания» аппарата в режиме «без хода»;

— кормовое отделение с хвостовой частью — в нем расположены навигационный комплекс ГПК-52 АП, приборы управления, блоки коммутации и регулировки оборотов гребного электродвигателя, электрические рулевые приводы горизонтальных и вертикальных рулей, а также силовой электродвигатель мощностью 2,3 кВт и двухвальный движитель с гребными винтами в насадке.

Особенностью «Сирены-УМЭ» стала возможность монтажа на борту ГПН малогабаритной гидроакустической станции для обнаружения подводных препятствий, а также установка глубиномера и лага. Кроме того, примененная на борту данного ГПН автоматизированная система управления движением обеспечивает автоматическую стабилизацию заданных величин глубины хода и курса; автоматический выход аппарата на задаваемую водолазом-разведчиком глубину; автоматическую стабилизацию (режим «зависания») заданной глубины в режиме «без хода» в диапазоне от 2 до 40 метров с корректировкой плавучести ГПН, близкой к нулевой; автоматическое и ручное управление всплытием путем продувки водяного балласта из балластной цистерны стабилизатора глубины — при возникновении аварийной ситуации.

Интересно, что в 1990-е годы завод-изготовитель боевых ГПН типа «Сирена-УМЭ» разработал и поставил в производство гражданский трехместный вариант указанного группового подводного носителя, который получил обозначение «подводный аппарат «Марина».

@темы: история, Россия, флот, разное

---

Березин А. Французский генерал из Нижнего Новгорода

Березин А.
Французский генерал из Нижнего Новгорода
// Братишка. 2005. Братишка. №12


История тому свидетельница: пожалуй, нет ничего причудливее изгибов человеческой судьбы. Иной раз в такую мозаику складывается — только диву даешься. Яркий пример: родной брат Якова Свердлова, приемный сын Максима Горького, французский генерал, один из офицеров Иностранного легиона и посол Франции в Китае и Японии — оказывается, одно лицо!..

В 1896 году в Нижнем Новгороде проходила всемирно известная ежегодная ярмарка, среди тысяч экспонатов и стендов которой скромно притулился в уголке граверных дел мастер Свердлов Михаил Израилевич. Так уж вышло, что именно к нему подошел уже достаточно популярный тогда писатель Максим Горький, чтобы заказать визитки. Слово за слово, и мужчины познакомились. Более того, стали приятелями: Горький временами охотно гостил в небольшом доме на Большой Почтовой в Нижнем, где проживали Свердловы — глава семьи, его жена Елизавета и четверо детей — Зиновий, Яков, Вениамин и Софья.

Нижний Новгород, мастеровой и торговый, в начале ХХ века дышал, как и многие российские города дурманящим сознание воздухом неизбежных крупных перемен: все чаще бастовали рабочие, все жестче на это реагировала власть. Молодых парней, оставшихся без матери, умершей в 1900 году от чахотки, при вечно занятом отце, дежурство на «шухере» во время маевок и перепечатывание прокламаций и воззваний интересовало куда больше, нежели посещение учебных заведений. Впрочем, они умудрялись совмещать и то и другое.

Проникнувшись особой симпатией к Зиновию, старшему сыну Михаила Свердлова, Горький нередко дает ему различные поручения, а тот с горящими глазами слушает страстные монологи писателя, отвечая на его глубочайшие по смыслу вопросы хоть и наивно, но удивительно правильно и искренне. Примерно тогда же между братьями начались разногласия по политическим мотивам, постепенно переросшие в ссору, — Зиновий становится ярым приверженцем демократического строя, а Яков, уже член РСДРП, ратует за социалистическое будущее своего отечества.

В 1901 году после ряда выступлений рабочих по Нижнему прокатилась волна арестов, под которую попал даже Горький. Степан Гаврилович Петров, известный в нашей литературе как Скиталец, в своей повести «Метеор», рассказывающей об этих событиях, именно с Зиновия списал персонаж рыжего студента, который в последний момент успел уничтожить часть запрещенных записок Горького. Так это было или нет, но Горький очень симпатизировал парню, ласково называя его Зинкой. Уважение же последнего к писателю было безмерным.

Вряд ли есть резон вспоминать, как сложилась дальнейшая судьба Якова Свердлова, видного деятеля партии большевиков в Советской России — об этом написано немало. Вениамин, средний брат, побывав в ссылке, эмигрировал в Америку, где основал собственный банк, а в 1918 году вернулся в Россию. Будучи беспартийным, но тем не менее братом одного из вождей пролетариата, был назначен министром путей сообщения в первом советском правительстве. В дальнейшем, в 1937 году, был арестован органами внутренних дел, приговорен к 10 годам заключения и пропал без следа в сталинских лагерях.

В апреле 1902 года Горького отправляют в ссылку в Арзамас, куда он приглашает для работы в своей библиотеке Зиновия Свердлова. В августе того же года писатель завершает пьесу «На дне», и поэтому к нему приезжает видный театральный деятель Владимир Иванович Немирович-Данченко. Здесь же, в доме писателя, пьесу ставят, и Зиновию достается роль Васьки Пепла, которую он исполняет так, что известный режиссер тут же предлагает ему перебраться в Москву, чтобы попробовать свои силы на «большой сцене». И даже, заручившись поддержкой Шаляпина, начинает хлопотать о зачислении Свердлова на драматические курсы. Но тут в дело вмешалось законодательство, согласно которому лицам неправославного вероисповедания в Москве жить запрещалось.

Cпасая положение, Горький решает усыновить Зиновия: дать ему свою фамилию — Пешков и окрестить в православную веру. В светских архивах так и не удалось обнаружить источника, подтверждающего юридический факт усыновления писателем Зиновия Свердлова. Однако в метрической книге местной Троицкой церкви есть соответствующая запись о том, что мещанин иудейской веры Ешуа Золомон Мовшев Свердлов принял православное крещение под именем Зиновия Пешкова. Узнав об этом, отец, Михаил Израилевич, как уверяет в своих воспоминаниях Борис Бажанов, секретарь Иосифа Сталина, проклял Зиновия и буквально ликовал, когда с Первой мировой войны Пешков вернулся без правой руки, узрев в этом проявление кары божьей. К слову, не следует, пожалуй, принимать за чистую монету все, что писал в своих мемуарах Б. Бажанов, ибо многие знавшие Михаила Свердлова подчеркивали как раз его веротерпимость. Не говоря уже о том, что он и сам был женат на русской и, стало быть, наверняка православной женщине.

Уместно заметить, что в октябре 1903 года в арзамаскую Троицкую церковь пришел императорский указ об исправлении записи в метрической книге: было велено вернуть Пешкову фамилию Свердлов. Но Зинка был уже в Москве, в школе МХАТ, среди учащихся которых он быстро завоевал популярность, так как именно через него Федор Шаляпин передавал студентам билеты в ложу 4-го яруса Большого театра на свои концерты. Станиславский же, режиссер пьесы «На дне», доверил ему в спектакле роль Меланхолика и даже привлек его к участию в «Мещанине».

Однако, судя по частной переписке, Пешков довольно быстро разочаровался в романтике театральной жизни. К тому же, в 1904 году его должны были призвать в армию и отправить на Русско-японскую войну, что абсолютно не входило в планы Зиновия. Тем паче что ему, так и не закончившему 4-й класс гимназии, пришлось бы служить в нижних чинах. Возможно, это не единственная причина, по которой он решил уехать из России, но факт остается фактом — Пешков эмигрировал в Швецию. Причем до сих пор неведомо, каким образом — то ли официально, по загранпаспорту, сделанному Горьким, то ли нелегально, через Финляндию.

Из Швеции Зиновий перебрался в Америку, где некоторое время метался между Канадой и США в поисках лучшей доли. Депрессия, которую он испытывал в последние месяцы пребывания в России, на чужбине только усилилась. Да и жилось ему не сладко — катастрофически не хватало средств. Не исключено, что отчасти поэтому он начал, что называется, «баловаться пером» — писал рассказы и отправлял их Горькому. Один из них, «Без работы», писатель опубликовал. По утверждению М.А. Пархомовского, биографа Зиновия, последний в письме к своему второму отцу так характеризует Америку: «Нет гармонии разнообразия типов, нет общности интересов и характеров. Всеми руководят требования желудка. Еще много станций надо проехать этим людям Нового света, чтобы обрести свой путь, чтобы стать народом и выработать национальную идею и путь к культуре и духовному величию».

В марте 1906 года Горький едет в турне по Америке, где его встречают весьма восторженно. Зиновий, к тому времени уже выучивший английский, находится при нем в качестве переводчика. Написав «Мать», Горький уезжает из Америки в Италию, в Неаполь, а Зиновий — в Новую Зеландию, о которой грезил еще в детстве. Там он работает крючником в столичном порту, в Веллингтоне, продолжая писать рассказы. Примерно через год он перебирается под «отцовское» крыло на Капри, на виллу Спинолла, где ведет бухгалтерию писателя и является его связующей нитью с местной публикой — к ломаному английскому добавляются не менее ломаные французский и итальянский, что значительно упрощает жизнь «немому» Горькому. «Спинолла» тех дней — место паломничества многих выдающихся соотечественников писателя. Здесь бывали Ленин, Дзержинский, Луначарский, Бунин, Новиков-Прибой, Саша Черный, Коцюбинский, Пятницкий, Вересаев, Репин и многие другие. Но, как шутил Пятницкий, издатель пролетарского писателя: «В этом водовороте людей и солнца у Горького было только два друга: попугай и Зинка».

В 1910 году Зиновий знакомится с Лидой, дочерью казака — полковника Петра Бураго, полностью соответствующей его идеалу женщины. За исключением разве что роста, и это вполне понятно, ибо сам Пешков был, мягко говоря, невысок — 1 м 62 см. Уже через день после знакомства он сделал ей предложение, через три они сыграли пышную свадьбу, на которой гулял весь остров. Когда у четы Пешковых родилась дочка Лиза, Зиновий решает вернуться в Америку. В Канаде он находит себе работу в библиотеке профессора Мэйворома, в университете Торонто, получая весьма скромную зарплату. Кроме того, бес попутал Зиновия вложить свои небольшие сбережения в покупку земли у черта на куличках — где-то в болотах Африки. Итог плачевен — он становится жертвой проходимцев и возвращается в Европу, где устраивается секретарем к Амфитеатрову…

Когда началась Первая мировая, Зиновию шел 30-й год, и, кроме двухлетней дочки, он не нажил ровным счетом ничего. Вычеркнув из памяти родную семью Свердловых, Зинка не разделял взглядов приемного отца на существующий строй, не имел своего дома, стабильной работы и достаточного жалованья. Нужно было срочно что-то менять в жизни. И он пошел на войну. Но поскольку путь в Россию ему был заказан, отправился во французский Марсель, причем всего лишь с сотней лир в кармане. Там он наплел с три короба приемной комиссии о своем боевом опыте и был определен в пехотный полк в Ницце. Его знание языков и опыт организационной работы — практически в одиночку Зиновий каталогизирует огромную полковую почту — приводят командование в восторг. Блестящая военная карьера уже рисовалась ему в мечтах, да на сей раз в судьбу Пешкова вмешалось французское законодательство: был принят вердикт, по которому единственным подразделением, где могли служить иноземцы, стал Иностранный легион, куда его и направили.

И уже вскоре он оказался на передовой, где за отличия в боях под Реймсом Зиновию присвоили звание капрала, назначив командиром отделения 2-го пехотного полка. Послания Пешкова того периода пестрят неподдельным оптимизмом и веселостью повествования, несмотря на всю тяжесть описываемых событий. В мае 1915 года военный атташе России во Франции граф Игнатьев докладывал в Петроград о действиях 2-го полка легиона: «Как полковое, так и высшее начальство отзываются с высокой похвалой о храбрости наших волонтеров, которые без различия национальностей сражались в последних упорных боях, где потеряли более половины своего состава». Именно эти «последние упорные бои» и стоили Зинке правой руки…

В июле 1915 года в «Киевской мысли» был опубликован очерк А.В. Луначарского, будущего наркома просвещения, в котором он приводит рассказ Пешкова о том драматичном эпизоде: «Это было шикарное утро: когда начался артналет, то воздух ревел, а со стороны неприятельских траншей фонтаном разлетались деревья, земля, люди, камни. Капитан мне крикнул:

— Не прекрасно ли это, Пешков?

— Да, мой капитан, это как извержение Везувия.

Солнце освещало поле золотом, на поле разворачивалась грандиозная картина ада. По команде мы выскакиваем из своих окопов. Я вместе со своим отделением бегу вперед, по нам оживают немецкие пулеметы, и вдруг моя рука падает как плеть, что-то меня толкает, и я лечу на землю. Нет сил встать… Кое-как достал нож, разрезал ремни и постарался ими стянуть правую руку». И все же Зиновий сам, хотя и в полуобморочном состоянии, умудрился добрести до перевязочного пункта, а оттуда до железнодорожной станции, где тайком проник в свободное купе санитарного поезда. В пути не обошлось без приключений, но, так или иначе, он добрался до Парижа, в пригороде которого располагался американский госпиталь. Позднее Зиновий писал: «При осмотре одна из сестер, высокая блондинка в ослепительно белом халате, сдирая с меня грязь, по-английски сказала: «Ну, этот умрет». Я посмотрел на нее и сказал «А может быть, еще не совсем?». Боже мой, что с ней сделалось!»

Мужество и сила духа Пешкова поражали всех. Никто ни разу не видел его в печали и унынии, напротив, едва поднявшись, он перезнакомился со всеми тяжелоранеными и постоянно подбадривал их. 28 августа маршал Жаффр подписал приказ о награждении капрала Пешкова Военным крестом с пальмовой ветвью. На торжественной церемонии во Дворе чести Дома инвалидов Зиновию также вручили именное оружие, после чего он уехал в отпуск.

Горький прислал ему предельно сухое и короткое письмо, упрекая в недопустимой глупости и не понимая, во имя чего его сын полез в пекло, бросив семью и едва не сложив голову. А вскоре Пешков получил и еще одно послание — от жены: Лида сообщила о своем решении уйти от него, поскольку полагала, что Зиновий больше не в состоянии прокормить свою семью. В отчаянии Пешков вознамерился немедленно уехать в Россию и уйти в монастырь. Единственное, что его остановило — понимание того, что на родине его ждут только кандалы и каторга. И тогда он вернулся на службу, практически сразу получив звание лейтенанта. В мае 1917 года Зиновий, уже капитан и кавалер ордена Почетного легиона, направлен в Россию в качестве представителя военной миссии Франции при Временном правительстве. Разумеется, гостит у Горького, встречается с Яковом, но в основном посещает театры и иные культурные места, где местный бомонд приходит в легкое замешательство, услышав характерное нижегородское «оканье» от французского однорукого офицера. Когда Керенский выезжает на фронт, Зиновий сопровождает его и прямо говорит о вакханалии в русской армии, откровенно симпатизируя сначала Деникину, а затем Корнилову.

Керенский остался недоволен поведением Зиновия, и накануне Октябрьской революции Пешков покидает отечество, судя по всему, с тяжелым сердцем. По возвращении во Францию он удостаивается аудиенции у президента республики, которому совершенно объективно докладывает о тяжелом состоянии дел в России. Кстати, в это время к нему обращается его бывшая супруга, предлагая сойтись вновь, но он отказывает ей.

Постепенно задачи Пешкова начинают носить более узкий военно-дипломатический характер. Он появляется то в США, то в Сибири при штабе Колчака, который в сентябре 1919-го награждает «майора французской службы» орденом Св. Владимира 3-й степени, то в независимой тогда Грузии — в качестве советника представителя Франции. Там Зиновий знакомится с Соломеей Николаевной Андрониковой, одной из самых красивых женщин своего времени: их роман выглядит белой чайкой на общем мрачном фоне народной трагедии. А осенью 1920 года Пешков уже в Крыму, при штабе барона Врангеля, в последнем антибольшевистском оплоте. К слову, белогвардейцы ему не очень-то и доверяли, проводя аналогии с Яковом Свердловым, поэтому слухи об его расстреле можно было услышать по обе стороны окопов.

В 1921 году Пешков — общественный секретарь Международной комиссии помощи голодающим в России. Тогда же в Париже он знакомится с Алексеем Толстым и становится одним из организаторов движения в помощь русским школьникам. Благодаря своим связям, он привлек к этой деятельности девять правительств и семь национальных «Красных Крестов». Однако его неуемная и активная натура требует большего, и Зинка буквально заваливает начальство рапортами о переводе в полк. Капля камень точит, и однорукого Пешкова назначают командиром роты 1-го полка легиона, который дислоцировался в Африке. Спустя год, во время восстания племен рифов под руководством Абд Аль-Керима, он получает ранение в левую ногу. В госпитале Рабата его навещает маршал Илоте и вручает ему второй Военный крест с пальмовой ветвью. Здесь же Пешков пишет книгу «Иностранный легион», которая стала весьма популярной на Западе.

В последующие годы Зиновий довольно часто ездит в командировки в США: предполагается, что он занимался сбором разведывательной информации в интересах французского генштаба. Зимой 1933-го он женится на графине Комбетт, дочери автомагната, но этот брак вскоре распался. К слову, позднее его супругой стала некая испанская аристократка, однако этот брак оказался еще короче второго.

Еще в 1930 году в западной периодике появляются материалы о том, что брат майора французской армии — одно из первых лиц советской России и цареубийца Яков Свердлов. Эта информация негативно отразилась на карьере Зиновия, и усилиями довольно влиятельной русской эмиграции в Париже его опять перевели служить в Африку. Но он не опустил руки и по-прежнему ревностно выполнял свои обязанности, установив дружественные связи со всеми лидерами противоборствующих группировок ряда стран «черного континента». Из колеи его выбило другое событие: он узнал, что погиб его сводный брат, родной сын писателя — Максим Пешков, к которому Зиновий был очень привязан.

Его депрессию сумело развеять радостное известие из Италии — дочь Лиза, с которой он всегда поддерживал очень теплые отношения, родила ему внука — Сашу. Тогда же он получил приглашение из Голливуда принять участие в съемках фильма по его книге, и с головой уходит в работу над картиной и как сценарист, и как актер.

Радость премьеры омрачило сообщение о смерти Максима Горького… А.Горький и Е.Пешкова с детьми Максимом и Катей. 1903 г.

В 1940 году Зиновий в чине полковника командует батальоном в Марокко. Он уже достиг предельного для старшего офицера возраста службы и ждет отставки. А в это время разрозненные части французов тщетно пытаются отразить натиск африканского корпуса вермахта, и в июле лондонское радио передает легендарное обращение де Голля ко всем патриотично настроенным гражданам покоренной Франции не складывать оружие, а пробираться к нему в Англию для формирования полков. Стоит ли говорить, что Зиновий стал одним из первых нелегальных пассажиров теплохода, доставившего его на берега Туманного Альбиона. Шарль де Голль тепло встретил храброго однорукого полковника, о котором был немало наслышан. И вот уже отставка забыта, а Пешков назначается специальным послом, а затем и военным представителем штаба де Голля в Южной Африке. В 1943 году Зиновий Алексеевич, имея лишь начальное образование, полученное еще в царской России, становится генералом Франции. Вскоре его направляют в Китай послом к правительству Чан Кайши.

За время, проведенное в этой стране, Пешков, во-первых, расширил свои лингвистические познания, изучив китайский язык, во-вторых, подружился с самим Чан Кайши, что не помешало ему, благодаря феноменальным дипломатическим способностям, установить хорошие контакты и с Чжоу Эньлаем, вторым после Мао человеком в КПК. Он много работает, постоянно находясь в разъездах: Лаос, Камбоджа, Вьетнам, Индия… Причем не только консультирует тамошних представителей Франции, но и оказывает посильную помощь своим однополчанам по легиону — многие из них находят убежище в Китае. Вот так, в самой гуще событий, Зиновий и встречает Победу над Гитлером.

В марте 1946 года Пешкова назначают главой французской миссии союзного командования на Дальнем Востоке. Первым делом 62 — летний генерал с юношеской старательностью начинает изучать японский язык. Но, вероятно, не это было его основной заботой, поскольку именно за выполнение миссии в Стране восходящего солнца его наградили Большим крестом Почетного легиона. И только в начале 1950 года было удовлетворено его прошение об отставке.

Двухкомнатная парижская квартира, около полусотни наград разных государств и ведомств, русский ресторан «Новый», где, сидя за столиком, он с удовольствием слушал рассказы о Великой Отечественной войне России с фашизмом из уст ее участников — такова его жизнь в послевоенной Франции. Единственное, что не давало ему покоя — мысли о судьбах дорогих людей — Лизе и ее семье, о которых он ничего не знает с конца 1930-х годов. Вот что пишет о нем один из сотрудников французского МИДа: «Кризисы, которые тогда переживала Франция, задевали за живое великодушного и чувствительного человека, каким был Зиновий Пешков… Не называя Россию, он в разговорах мало-помалу начинал говорить о ней, о русской литературе, о Чехове, об отце и о прочих, прочих, прочих. Он искал и вновь находил в различных современных формах вечную Россию. Он верил в русского человека, в его жизненную силу, в его добродетель».

А в это время, на другом полюсе Земли, его дочь Елизавету в очередной раз отправили в ссылку. В 1950 году ее вызвали в Москву в кабинет самого Берии. Лаврентий Павлович не стал играть в прятки, а прямо предложил Лизе жизнь на Западе в обмен на достоверную информацию о делах отца. Но что она, не слышавшая о нем долгие годы, могла рассказать, даже если бы и очень захотела? Ей повезло — ее отпустили домой, а после ХХ съезда реабилитировали. Лиза вместе с сыном поселилась в городе, который больше всего напоминал ей Италию — в Сочи. Устроилась сначала медсестрой, потом библиотекарем в краеведческий музей, в котором проработала до самой пенсии.

В 1964 году кабинет Франции столкнулся с очень щепетильным вопросом: потеря колоний в Африке и Индокитае могла привести к серьезным ограничениям во внешней политике на Востоке. Особенно беспокоила обстановка в Китае. И Пешкова возвращают на службу: 80-летний Зиновий Алексеевич направляется чрезвычайным послом в КНР с четкими инструкциями — убедить Чан Кайши и одновременно ЦК компартии Китая в союзнических идеях Франции. Миссия была выполнена блестяще: генерал уже вернулся в Париж, когда Чан Кайши сообразил, как ловко его обвели вокруг пальца.

К счастью, эта поездка освещалась всеми центральными СМИ, в том числе и советскими. Вот так Елизавета, спустя несколько десятилетий, впервые услышала об отце по радио. Поразмыслив, она послала письмо до востребования на адрес одного из французских банков, в котором Зиновий ранее хранил сбережения. И получила более чем лаконичный ответ: «Где пропадаешь, почему молчишь?». Она молча плакала прямо у дверей в квартиру, уверенная в том, что советские спецслужбы не позволят ей не только повидаться, но даже переписываться с отцом…

А 27 ноября 1966 года Зиновия Алексеевича не стало. Все французские центральные газеты вышли с некрологом, написанным Луи Арагоном и Эльзой Триоле: «Ушел Солдат». В православной церквушке на улице Дарю архиепископ Собора святого Александра Невского Георгий и священник Николай Оболенский по православным канонам отслужили заупокойную панихиду по рабу Божьему Зиновию. На церемонии присутствовали высокопоставленные лица Франции и ряда других государств. Представителей Советского Союза не было. На кладбище Сен-Женевьев де Буа люди по сей день приносят цветы к памятнику со скромной надписью: «Зиновий Пешков. Легионер»…

@темы: история, Россия, война, Франция

---

Археологи Челябинской области раскроют загадку древнего геоглифа.

Археологи Челябинской области раскроют загадку древнего геоглифа.
статья Натальи Окороковой (ОКО).

«Сегодня, девятого сентября, в Челябинске состоялась пресс-конференция с Александром Шестаковым – пермским краеведом, который открыл геоглиф на Южном Урале.

История этого открытия такова. Еще в 1989 году Александр в туристическом походе в окрестностях горы Зюраткуль заметил места, где трава растет очень неравномерно, и задался вопросом – почему. Шесть лет назад он участвовал в строительстве и благоустройстве экологической тропы на Зюраткуле, и имел возможность изучить местность более подробно. Зимой, рассматривая эти места на снимках, сделанных спутником системы навигации Google, Александр заметил силуэт, похожий на лося.

Со своим открытием он обратился к челябинскому археологу Владимиру Королеву, который высказал предположение, что этот рисунок может быть древним геоглифом. Две недели назад челябинские археологи побывали на Зюраткуле, начали раскопки, и сделали первые выводы. Для справки: Геоглифы это нанесенные на землю гигантские узоры. Они создаются либо путем снятия верхнего слоя почвы по периметру узора, либо наоборот, засыпанием камней там, где должна пройти линия.

Геоглиф на Зюраткуле создавался вторым способом. Кто-то, стоя на вершине хребта, корректировал параметры будущего изображения. Геоглиф представляет собой изогнутую линию длиной более двух километров, шириной около пяти метров. Она складывается в рисунок, напоминающий фигуру лося. Геоглиф выкладывали камнями диаметром 20-30 сантиметров, взятыми тут же, на горе Зюраткуль. Фигура лося заключена в квадрате примерно 250 на 250 метров.

За много тысяч лет геоглиф покрылся культурным слоем, и заметить его в наше время достаточно сложно. Сейчас пятиметровая полоса камней засыпана землей, на ней растет трава. Но она раньше цветет и раньше желтеет, поэтому в периоды смены времен года линию геоглифа можно проследить. Есть и отдельные участки рисунка, где трава вообще не растет, а на некоторых участках давно появился лес. На изображении со спутника очень четко видно голову лося, четыре ноги и рог.

Как рассказал Александр Шестаков, самое сложное было определить вид изображенного животного. Сразу же предполагалось, что это лось или олень. К версии лося Александр склонился после того, как прочитал древнюю сибирскую легенду.

Она гласит, что когда-то лось проглотил Солнце. На Земле на некоторое время воцарился мрак. И чтобы больше такого не произошло, люди стали поклоняться Лосю, как богу, и приносить ему жертвы. На Урале подобной легенды не было описано.

По предположению Александра Шестакова, геоглиф является частью древней мегалитической культуры, которая существовала на Южном Урале. По оценкам археологов, она датируется примерно началом железного века. Если верно предположение о том, что геоглиф был ритуальным сооружением, более точную информацию ученые смогут дать после обнаружения места жертвоприношений.

Для справки: Самыми известными на Земле геоглифами являются рисунки в пустыне Наска на плато в южной части Перу. Среди изображений - прямые линии, треугольники, спирали, птица, обезьяна, паук и цветы. Рисунки были замечены в 1939 году, когда над плато пролетел на самолете американский археолог Пол Косок. Огромный вклад в исследовании загадочных линий принадлежит немецкому доктору археологии Марии Райхе. Её работы начались в 1941 году. Однако сфотографировать рисунки с воздуха она смогла только в 1947 году, воспользовавшись услугами военной авиации.

Еще один известный геоглиф – «Уффингтонская белая лошадь» в Англии. Он стилизован под лошадь, но есть и другие варианты, такие как бегущий волкодав или дракон, которого победил святой Георгий на соседнем драконьем холме. Это меловая фигура длиной 110 метров была создана в 10 веке, и её доисторическое происхождение не вызывает сомнений.

Кем и для чего создавались геоглифы, ученые до сих пор не знают. Есть несколько версий об их происхождении. Гигантские рисунки рассматривают, как послания в космос разумным существам, которые создавались с надеждой на обнаружение в будущем. Все эти изображения направлены в небо, их можно увидеть только с очень большого расстояния. Сами люди чаще всего их вообще заметить не могут, информация геоглифов направлена вовне планеты. Еще одна из версий, которой придерживается и Александр Шестаков – ритуальное, религиозное значение геоглифов. Существует и конспирологическая версия: геоглифами якобы обозначаются места, в которых будут зарываться ядерные отходы.

Как рассказал Александр Шестаков, лось на Зюраткуле по технике создания очень близок к геоглифам, которые находятся в пустыне Наска. Разница в том, что там они сделаны из более мелких камней.

Исследование геоглифа Зюраткуля и какие-то точные выводы о его возрасте, назначении, технике создания – дело будущего. Для справки: Александр Шестаков родился в 1974 году, живет в Перми. Принимал участие в более чем 50-ти спелеологических экспедициях в регионах Кавказа, Урала, Сибири, Тянь-Шаня, Крыма, в том числе в 11 пещерах высшей категории сложности. Занимался изучением и детальным картографированием пещеры Шумиха – самой протяженной в Челябинской области. С 2003 года Александр заинтересовался древними технологиями производства тесаного камня, вновь открыл и изучил в уральской тайге более 20-ти каменных карьеров. На базе его находок на территории национального парка Зюраткуль был создан музей старинных мельничных жерновов.

В 2005 году Шестаков заинтересовался древнейшими памятниками культуры Урала, начал поиски сейдов и мегалитов. Обнаружил и изучил 12 сейдов и два дольмена. В Пермском крае занимается изучением костищ – многотонных скоплений древних костей культового происхождения. В настоящее время исследователь находится в Челябинской области с целью изучения древних артефактов миасской «Золотой долины».

Конечно, археологические подробности увеличивают наши знания об этих сооружениях. С другой стороны, религиозная составляющая геоглифов, достаточно хорошо проработанная в моих исследованиях, пока учёным неизвестна, поскольку мои работы ломают многие устоявшиеся представления. Особенно революционным в моих построениях учёным-археологам представляется обнаружение русских надписей, сопровождающих каждый геоглиф.

Вместе с тем, более всего интереса для СМИ представляет аналогия с наиболее «раскрученными» в литературе геоглифами – в пустыне Наска в Перу. Другие геоглифы, которые сопоставить не с чем, уже не возбуждают ажиотажа.

Мне также импонирует круг увлечений краеведа. По сути дела, круг наших интересов пересекается, и в плане изучения истории исследования геоглифов его биография весьма любопытна.

Что же касается знания о геоглифах, то Наталья Окорокова взяла только верхнюю часть этого айсберга, причем из статьи (КАР). Я исследую данную проблему уже несколько лет, и понимаю, что наступило подходящее время для того, чтобы объединить мои отдельные наблюдения в соответствующую монографию.


подборка материала по теме
www.runitsa.ru/publications/publication_498.php...

@темы: история, Россия, архиология

---

Лейб-гвардии сводный полк на Кавказе в Персидскую войну с 1826 по 1828 год.

Скрутковский С. Э.

Лейб-гвардии сводный полк на Кавказе в Персидскую войну с 1826 по 1828 год. Эпизод из истории Лейб-гвардии гренадерского полка

Оригинальное название: Лейбъ-гвардiи сводный полк на Кавказѣ въ Персидскую войну съ 1826 по 1828 годъ. Эпизодъ изъ исторiи Л.-Гв. Гренадерскаго полка

Издательство: Типо-литография В.А. Вацлика

Место издания: СПб.

Год издания: 1896

Количество страниц: 88 с.

Рубрики: Военная история, Полковые истории

Представленный военно-исторический очерк был подготовлен поручиком полка С. Э. Скрутковским в рамках разработки капитального юбилейного труда, посвященного 150-летию со времени создания полка, первый том которого впоследствии (в 1906 г.) выпущенного офицером полка В.К. Судравским.

30 марта 1756 года императрица Елизавета подписала представление о сформировании в пехоте четырех новых гренадерских полков, 1-й гренадерский полк, создание которого было поручено графу П. А Румянцеву, составили третьи гренадерские роты из нескольких пехотных полков, полковой праздник был назначен 18 декабря – в день рождения основательницы полка – Елизаветы Петровны. В апреле 1813 г. за мужество и храбрость, проявленные в Отечественную войну, полк был причислен к составу молодой гвардии и назван лейб-гвардии Гренадерским с преимуществом обер-офицеров против армейских полков в один чин (в отличие от старых гвардейских полков, где было преимущество в два чина). 20-е годы XIX столетия стали временем революционного брожения в русской армии. Не остались в стороне от декабристского движения и лейб-гвардии гренадеры. 14 декабря 1825 г. часть 2-го батальона выступила во главе с двумя офицерами и примкнула к восставшим на Сенатской площади. После разгрома восстания декабристов, уцелевшие его участники были арестованы, а затем направлены на Кавказ. С этой целью в 1826 г. был специально сформирован сводный гвардейский полк под командованием полковника-преображенца И.П. Шипова 2-го. Воины этого полка должны были «смыть с себя кровью врагов родины» пятно позора, которое легло на некоторые гвардейские части, прежде всего, нижние чины лейб-гвардии Гренадерского и лейб-гвардии Московского полков, за свою вовлеченность в декабристское выступление. Летом 1826 г. сводный полк полковника Шипова прибыл через Каспий к театру военных действий. Здесь гренадеры приняли участие в отражении значительно превышавший по численности авангард иранской армии, направлявшийся к Тифлису, а затем в составе Отдельного кавказского корпуса под командованием генерала И.Ф. Паскевича осенью 1826 г. отбросили войска иранского шаха за р. Аракс. В ходе весенне-летней кампании 1827 г. батальоны сводного гвардейского полка разгромили иранские войска Аббас-Мирзы в Армянской области и, пройдя с боями от Нахичевани, в октябре 1827 г. вступили в Эривань, ставший столицей Армении, вошедшей по условиям Туркманчайского мира 1828 г. в состав Российской империи, а затем продвигались к Тавризу (Тебризу). Личный состав двух гренадерских батальонов и особенно их офицерский состав особо отличился при осаде иранской крепости Аббас-Абада. В очерке в качестве приложения опубликован список офицеров сводного полка за 1826-1828 гг. с указанием их награждений за участие в боевых действиях.

скачать или прочитать можно тут:
www.runivers.ru/lib/book6907/197076/

@темы: история, Россия, война

---

Засекреченный внук Льва Толстого

Засекреченный внук Льва Толстого
Путешествия и приключения полковника Управления стратегических служб США
2012-11-02 / Сергей Петрович Тюляков - член Союза журналистов Москвы.
Подробнее: nvo.ng.ru/history/2012-11-02/13_vnuk.html

В декабре 1942 года в столицу Тибета Лхасу прибыл личный представитель президента США Франклина Рузвельта майор Илья Андреевич Толстой – внук русского писателя Льва Толстого. Его сопровождал капитан Брук Долан – бывший сотрудник Академии естественных наук в Филадельфии. Это был первый официальный контакт между Вашингтоном и Лхасой.


Брук Долан (крайний слева) и Илья Толстой (крайний справа).
Фото из книги А Portrait of Lost Tibet. 1996. University of California


Толстой и Долан встретились с теократическим главой Тибета Далай-ламой XIV. Этому семилетнему мальчику Илья Толстой вручил портрет американского президента, письмо от него и ценные подарки. В своем письме Рузвельт просил Далай-ламу предоставить его посланникам и одновременно ученым возможность изучить Тибет. Президент отметил, что он от имени американского народа «чрезвычайно оценил бы такое к ним внимание».

Внимание и свободное передвижение по стране американские офицеры получили.

Скрытой целью визита в Тибет являлось обретение союзников, выявление потенциальных врагов и изучение возможности использовать территорию в будущих военных операциях в регионе. Оба американских офицера служили в Управлении стратегических служб (УСС) – предшественнике ЦРУ. Возглавлял это ведомство Уильям Донован по прозвищу Дикий Билл. После начала войны с Японией офицеры запаса Илья Толстой и Брук Долан были призваны в действующую американскую армию, а потом стали штатными сотрудниками УСС.

ВОЙНА В ВОСТОЧНОЙ И ЮГО-ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

В тот период непризнанное Тибетское государство было фактически независимым, хотя формально продолжало входить в состав Китая. Поэтому встречи Ильи Толстого с регентом и членами тибетского правительства проходили с учетом этого фактора, чтобы не возмущать китайцев. Кроме представительств Британской Индии, Непала и китайского представителя, в тибетской столице не было других иностранных миссий. Эта большая горная страна – «крыша мира» – оставалась закрытой и нейтральной для остального мира. Европейским державам, США и Японии не удавалось привлечь Тибет в качестве своего союзника. Японцы и немцы открыто обещали Тибету поддержку в борьбе за полную независимость от Китая.

В войне с Японией Англия и США стремились добиться разрешения на сухопутную доставку вооружения из Индии в Китай через Тибет. Но разрешение от тибетского руководства не получали. Союзники вынуждены были перевозить грузы в Китай авиацией через Тибет.

К этому времени японская армия вытеснила из Бирмы английские и китайские войска. Японцы захватили и часть китайской пограничной провинции Юньнань. Они добились решения одной из своих главных задач: захватили бирманский участок транспортной дороги из Индии в Китай. Прекратилось наземное снабжение армии Чан Кайши из Индии. На западе Китая в провинции Синзянь вспыхнуло восстание против гоминдановских войск.

В марте 1942 года советские советники покинули гоминдановскую армию, а поставки из СССР прекратились. Использовать советскую магистраль Англия и США уже не могли.

ТЯГА К ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЕ

Во время своего краткого пребывания в США после поездки в Тибет Толстой и Долан представили значительное научное и исторически ценное исследование в виде эскизов, карт и 240 фотографий. В энциклопедиях их поездку в Тибет называют также и стратиграфической экспедицией. Лучшие научно-познавательные материалы Толстого и Долана о Тибете потом вошли в сборник «Портрет потерянного Тибета», изданный в США в 1996 году. В одном из многочисленных положительных отзывов на этот труд было отмечено: «Замечательные, драгоценные записи и фотографии исчезнувшей цивилизации».

А для военного ведомства они собрали информацию о местах для устройства аэродромов, о расположении дорог, пригодных для движения длинномерных и тяжелогрузных автомашин и о метеоусловиях. Они находили даже караванные тропы, которые могли стать и колесными дорогами. Все это могло пригодиться в случае военных действий в Тибете.

Илья Толстой отчитался и по конкретному заданию УСС. Он добился согласия тибетского руководства на установку в их столице и в других местах мощных американских передвижных радиостанций. Эта была его личная инициатива, одобренная Донованом. «Необходимо иметь прямую связь с тибетским руководством», – отметит в своем отчете Толстой. Передатчики были установлены позднее, несмотря на противодействие китайцев и недовольство англичан.

Миссия Ильи Толстого не добилась разрешения от тибетского руководства на доставку военных грузов наземным путем через Тибет в Китай. Задача была почти невыполнимая, учитывая специфику этой замкнутой страны с десятками буддийских монастырей и ее религиозным населением. Но президент Рузвельт остался доволен итогами поездки своего представителя. Он рассматривал деятельность Ильи Толстого в Тибете не столько в свете ее полезности в борьбе с Японией, сколько как хороший информационный резерв для будущей политики.

За четыре месяца пребывания в Тибете Толстой и Долан имели встречи со многими влиятельными жителями этой страны. По тому, как британские представители обрушились с критикой на Илью Толстого за подобные встречи, можно предположить, что пребывание миссии стало важным событием в стране. Оно усилило влияние США на тибетское руководство.

После окончания поездки в Тибет и во время краткого пребывания в США Толстого пригласили к президенту Рузвельту. Президент лично поблагодарил его за то, что он сделал. Они долго разговаривали, а когда аудиенция подошла к концу, Рузвельт неожиданно снял свои наручные часы и протянул их Илье Андреевичу. Тот, естественно, обрадовался такому роскошному подарку.

В КИТАЕ

В марте 1943 года Толстой и Долан отправились в армию Чан Кайши, с риском для жизни проходили по «районам разбойников», сопредельных с Тибетом. Толстой оставался в Китае до осени 1945 года. К сожалению, в открытых источниках мало сведений об этой его службе. Известно лишь, что он «имел тесные контакты с генералом Дай Ли – руководителем службы безопасности и разведки в штабе Чан Кайши. Илья Андреевич пытался выяснить, распределялись ли в полном объеме и исключительно для борьбы с японцами военные грузы от союзников или нет. Часто исчезали грузы даже первой необходимости для войск.

После вступления США в войну с Японией и Чан Кайши и Мао Цзэдун облегченно вздохнули. Основное бремя тяжелой войны с японской агрессией переместилось на американцев. Гоминдановцы и коммунисты постоянно требовали помощи от союзников, причем имелось в виду не только увеличение поставок, но и конкретное участие войск в боях на китайской территории. Оба китайских вождя берегли свои силы для будущей войны за власть в Китае между Гоминданом и КПК. Поэтому часть полученного вооружения не участвовала в боях, его складировали тайно от союзников.

Донован предложил Илье Толстому посетить ставку Мао Цзэдуна. Ранее советские грузы для армии коммунистов постоянно оседали у гоминдановцев. По договору союзники должны были поставлять вооружения и другой части китайского антияпонского сопротивления – коммунистам. Но маршрут поставок через Иран и СССР был закрыт по территории мятежного Синцзяна. Поездка к Мао Цзэдуну не состоялась из-за несогласия на это начальника штаба войск Чан Кайши американского генерала Стилуэла. Генерал был против вмешательства спецслужб в сугубо военные дела.

Илья Толстой закончит войну в звании полковника.

ЖИЗНЬ В ОДИНОЧЕСТВЕ

Илья Андреевич Толстой родился в 1903 году в Тульской губернии. Он был сыном Андрея Львовича Толстого и внуком писателя графа Льва Николаевича Толстого. Его родители разошлись, когда он был в годовалом возрасте. Воспитывался родственниками матери. Брат его матери, Константин Дитерихс, по заданию Министерства земледелия отправился в Ташкент. Он взял с собой 13-летнего Илью. В Туркестане проводились работы по учету поголовья лошадей и по отлову диких табунов. С той поры Илья Толстой станет фанатичным поклонников лошадей и вообще экзотической природы. Он побывал после Туркестана и в других регионах Российской империи, и даже в Монголии. Во время Гражданской войны недолгое время служил в белой армии.

В холодной ставропольской степи на конницу налетел страшный снежный буран. Из личного состава двух эскадронов остался в живых лишь Илья Толстой. Он сумел крепко привязать себя к коню. А верный конь доставил его к первому белогвардейскому посту. Как писала газета «Новое русское слово», белоказаки спасли ему жизнь тем, что «замерзшее тело юного корнета опустили в чан с холодной водой».

После Гражданской войны он был арестован по обвинению в антисоветской деятельности. Спасло от расстрела то, что он был внуком «зеркала русской революции». Потомка великого писателя решили просто выслать из страны.

Илья Толстой расстался с советской Россией в 1924 году. С первых лет пребывания в США он зарекомендовал себя как неутомимый путешественник и специалист в разных областях естествознания и техники. После окончания университета он исследовал природу Аляски, где помогал планировать строительство нового национального парка. Там начал изучать жизнь редких животных. Прожил на Аляске месяц в окружении опасных койотов, исследуя среду их обитания. Снимал документальные фильмы во время своего пребывания среди индейцев Канады и в экспедициях по Центральной и Южной Америке. Принимал участие в развитии подводной фотографии, создавал первый в мире дельфинарий во Флориде. Этого русского аристократа с привлекательной внешностью охотно принимали в американском высшем обществе.

В США он стал вице-президентом Толстовского центра, который возглавляла его тетя, Александра Львовна Толстая. Через Толстовский центр прошли десятки тысяч русских эмигрантов и беженцев. Им помогали оформить гражданство в Северной и Южной Америке, а также искали для них работу в США. В 1956 году Илья Толстой выезжал в Гонконг, где скопилось 16 тыс. русских беженцев из китайских городов Харбин и Шанхай. Они не пожелали переехать в СССР, а в коммунистическом Китае их лишили гражданства. Проблему решили. Помогал он и тибетским беженцам.

Толстой стал весьма состоятельным человеком. Он создал фонд доверительной собственности с капиталом 1,6–1,8 млн. долл. с целью, как он отмечал, «наибольшей выгоды для моих детей и внуков, проживающих в России». В США новой семьей он не обзавелся, новых детей не завел.

Илья Толстой жил один, умер 28 октября 1970 года в Нью-Йорке. Похоронен на кладбище православного Успенского Ново-Дивеевского монастыря в штате Нью-Йорк. В России оставалась внучка Ильи Толстого, Татьяна Вилистер-Толстая.

НАСЛЕДСТВО АМЕРИКАНСКОГО ДЕДУШКИ

После смерти Ильи Толстого, как напишет американский адвокат Петр Рабинович, «существование фонда доверительной собственности держалось в тайне для его безопасности». Далее этот эмигрант из СССР добавил: «Он не мог напрямую оставить свое состояние детям, потому что, вне всяких сомнений, советское государство забрало бы у них деньги. Лишь через четверть века после смерти Ильи Андреевича наступило время для реализации завещания».

Татьяна Вилистер-Толстая мне рассказала, как выполнялась посмертная воля ее деда. Ее дяде, Александру Ильичу и ее матери, Софье Ильиничне, перечисли на счет в российском банке некоторые деньги.

Больной раком Софье Толстой и ее брату, Александру, незадолго до их кончины выплачивали деньги частями в определенные периоды времени. Чтобы получить любую сумму, Татьяна Петровна с утра занимала очередь у входа в банк, где было людское столпотворение. Однажды она осталась ночевать недалеко от банка. Нашла пустые картонные коробки, на них и уснула, чтобы утром быть первой в очереди.

После трагической гибели младшей дочери серьезно заболела и ее старшая дочь. Лечение было дорогостоящим. Срочно требовались деньги на операцию и ей самой. Перед самым дефолтом 1998 года Татьяна Петровна наконец получила свою долю от наследства деда – 38 тыс. долл. Деньги быстро растаяли во время дефолта.

Исчезли и наручные часы – подарок президента. Толстой передал их человеку, которому доверял. Тот обещал передать часы сыну Ильи Андреевича. Но обещание не выполнил.

Илья Толстой мечтал последние годы жизни провести в России и быть погребенным среди своих родных. Недалеко от Ясной Поляны были похоронены его сын и дочь.

@темы: история, Россия, Толстой, война, США, разное

---

«Красные демоны» - элитные войска Токугава Иэясу

«Красные демоны» - элитные войска Токугава Иэясу

источник : samurai-illustrated.narod2.ru/articles/Red_Devi...

Акаони, или, в переводе с японского, «Красные демоны» - одно из самых примечательных воинских подразделений периодов Адзути-Момояма (1573-1603) и Эдо (1603-1868). Создание «Красных демонов» связано с именем Ии Наомаса, ближайшего и преданнейшего из вассалов Токугава Иэясу.


Доспех третьего главы рода Ии, Ии Наотака (1590-1659). Воины рода Ии отличались красным цветом доспехов и знамен, отчего и получили свое название акаони - "Красные демоны". Этот шлем, в частности, вдохновил Джорджа Лукаса на создание образа Дарта Вейдера в киноэпопее "Звездные войны".
Токугава Иэясу и его время

Токугава Иэясу называют одним из «трех объединителей Японии» - наряду с Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси. Он родился в 1542 г. в семье крупного феодала (даймё) Мацудайра Хиротада из провинции Микава. Молодость и зрелые годы Токугава Иэясу пришлись на самый неспокойный период в истории средневековой Японии – «период воюющих провинций» - (Сэнгоку дзидай, 1467-1573). В 5 лет мальчик попал в заложники сначала к Ода Нобухидэ, даймё из провинции Овари, затем к другому даймё, Имагава Ёсимото. В 16 лет Иэясу уже командовал отрядом в армии Имагава Ёсимото и одержал свою первую победу. В 1560 г. Имагава Ёсимото вторгся в провинцию Овари, вотчину Ода Нобунага, но по пути был атакован небольшим войском Нобунага, его армия была разбита около деревни Окэхадзама, а сам Ёсимото погиб в бою. Токугава Иэясу после смерти своего сюзерена вернулся в родовой замок Окадзаки и в следующем году заключил военный союз с Ода Нобунага.

Ода Нобунага был изобретательным политиком и способным военачальником. Уже через 8 лет он захватил Киото, тогдашнюю столицу страны, и укрепил свои позиции в Центральной Японии. Договор с Нобунага на западе развязал Токугава Иэясу руки на востоке. К 1567 г. Иэясу подчинил себе родную провинцию Микава, а к 1570 г. овладел Тотоми. В 1572 г. интересы Иэясу столкнулись с планами Такэда Сингэн, даймё из провинции Каи.

Зимой 1572 г. Сингэн вторгся в Тотоми и осадил замок Хамамацу. Иэясу срочно пришел на выручку гарнизону, но был разбит, и только находчивость и личное мужество спасли его от гибели. Сингэн скончался в 1573 г., а через два года его сын, Такэда Кацуёри, осадил пограничную крепость Иэясу, Нагасино. Объединенная армия Ода и Токугава пришла на выручку гарнизону, Кацуёри был разбит и бежал, а к 1582 г. Токугава Иэясу уже владел Суруга и Каи, бывшими провинциями Такэда. В этот момент его жизнь повисла на волоске. В 1582 г. Ода Нобунага был атакован и убит своим бывшим полководцем Акэти Мицухидэ. За всеми бывшими союзниками Нобунага была устроена охота. Иэясу был в то время в городе Сакаи и его путь в родную провинцию Микава лежал через центральные области, полные мятежников. Только везение и самообладание помогло Иэясу добраться до дома в безопасности. Укрывшись в своих владениях, он наблюдал за борьбой, развернувшейся между двумя бывшими полководцами Нобунага – Хасиба Хидэёси и Сибата Кацуиэ. В 1583 г. Хидэёси одолел Кацуиэ, и попытался примириться с Токугава Иэясу, однако Иэясу пошел на конфронтацию. В 1584 г. армии Токугава и Хасиба сошлись у деревни Комаки. После двухнедельного стояния друг напротив друга произошла короткая и жаркая схватка между отрядами противников у близлежащей деревни Нагакутэ. Несмотря на победу при Нагакутэ, Иэясу отступил и решил покориться Хидэёси. Он всегда отличался способностью поступиться меньшим, чтобы впоследствие овладеть большим. В 1590 г. Иэясу пришлось принять активное участие в кампании против рода Ходзё, последнего серьезного противника Хидэёси. Иэясу оказал помощь Хидэёси как войсками, так и провиантом, и лично командовал 30 тыс. войском из пяти провинций, которыми он владел к тому времени. После 100 дневной осады резиденция Ходзё, замок Одавара, пала к ногам победителей. Активная роль в кампании против Ходзё избавила Иэясу от участия в Корейской войне (1592-1598). Пока феодалы центральных и юго-западных провинций проливали кровь в Корее, Иэясу укреплял как экономическое могущество своих новых провинций в области Канто, так и собственное политическое влияние. К моменту смерти Хидэёси в 1598 г. Иэясу имел самый большой доход среди даймё и пост одного из пяти регентов, правивших от лица малолетнего наследника Хидэёси – Хидэёри.


Токугава Иэясу в сражении при Сэкигахара. Рисунок Ритта Наканиси. В действительности все сражение Иэясу просидел на походном стуле, даже не надев шлема, предоставив своим полководцам право сражаться за него. После сражения, согласно преданию, он надел шлем и сказал: "Каттэ, кабуто-но о осимэ ё!" - "После победы затяните шнуры своего шлема!"

Последний шаг к абсолютной власти Иэясу сделал в 1600 г. Заручившись поддержкой большинства феодалов востока страны, он собрал армию в 80 тыс. человек и разбил сторонников Хидэёси в битве при Сэкигахара. Вскоре после этого Токугава Иэясу получил из рук императора титул сёгуна – абсолютного военного диктатора страны. В 1614-15 гг. Иэясу в двух кампаниях при Осакском замке разбил немногочисленных союзников Хидэёри, остававшегося наследником Хидэёси, и уничтожил последнее препятствие на своем пути к вершинам власти. В следующем году он скончался, достигнув максимума того, о чем простой самурай мог только мечтать.

Ии Наомаса и создание «Красных демонов»

Ии Наомаса родился в 1561 г. в провинции Тотоми в семье самурая Ии Наотика. Ии Наотика служил даймё Имагава Ёсимото вместе со всей своей семьей – отцом Наомицу, дядей Наоёси и дедом Наохира, главой рода. Ии Наохира погиб в битве при Окэхадзама вместе с Имагава Ёсимото. Ёсимото наследовал его сын, Удзидзанэ, оказавшийся в тяжелом положении – он был вынужден защищать сильно уменьшившиеся владения Имагава от набиравшего силу Токугава Иэясу на западе и могучего Такэда Сингэн на востоке. Опасаясь предательства внутри своих владений, в 1564 г. Удзидзанэ казнил всех родственников 3-х летнего Ии Наомаса. Мальчик, носивший тогда имя Торамацу, чудом выжил и был воспитан своей тетей, буддийской монахиней. К 1570 г. Имагава Удзидзанэ потерял все свои владения, и Ии Наомаса мог более не опасаться за свою жизнь.


Ии Наомаса (1561-1602), основатель рода Ии, первый командир "Красных демонов" и один из четырех приближенных вассалов (си-тэнно) Токугава Иэясу

Приблизительно около 1575 г. Ии Наомаса поступил на службу к Токугава Иэясу. Это было обычным делом для молодого самурая, который считался взрослым уже в 13-15 лет. Считается, что уже в 1576 г. Наомаса участвовал в сражении с войсками Такэда Кацуёри в провинции Оми и в том же году предотвратил попытку убийства Иэясу. В 1581 г. Наомаса принимал участие в осаде крепости Такэда Такатэндзин и в следующем году упоминается как один из участников последнего сражения с Такэда Кацуёри – битвы при Ториибата. Полагают, что в 1583 г. Наомаса сопровождал Иэясу в его опаснейшем путешествии из Сакаи в родные провинции через земли, наводненные солдатами Акэти Мицухидэ. И, наконец, в 1584 г. он появляется в сражении при Комаки-Нагакутэ, причем не один, а во главе 3-х тысячного войска в красных доспехах, которое быстро прозвали Ии-но акадзонаэ – «Красный отряд Ии», а потом, оценив их храбрость в бою, акаони – «Красными демонами». Таким образом, 1584 годом датировано первое упоминание об этом примечательном подразделении.


Сражение при Комаки-Нагакутэ (1584). Фрагмент расписной ширмы. Внизу хорошо виден отряд Ии Наомаса в красных доспехах с красными же сасимоно.

История создания «Красного отряда Ии» такова. В 1582 г. после смерти Кацуёри Токугава Иэясу овладел почти всеми землями Такэда. На службу к Токугава перешло множество бывших самураев Такэда, включая даже ближайших сподвижников великого Такэда Сингэн. В армии Такэда Сингэн было два командира, имевших под началом самураев в красные доспехах. Обу Торамаса (1504-1561), как полагают, первым в истории Японии одел свой контингент в красное в середине 1550-х гг. После смерти Торамаса его младший брат Ямагата Масакагэ (1524-1575) снабдил первые шеренги своего отряда в 900 самураев красными доспехами. Оба отряда, однако, не получили такой известности, как «Красные демоны», и вот почему. Красный цвет вовсе не являлся каким-то исключением на полях сражений Сэнгоку-дзидай. Известно, например, о существовании так называемого «красного отряда» в армии рода Ходзё, солдаты которого носили красные заспинные знамена сасимоно. Наряду с «красным», в армии Ходзё были «желтый», «синий», «белый» и «черный» отряды, каждый из которых также назывался по цвету сасимоно, индивидуального идентификационного значака, носившегося на спине - обычно в виде вертикально вытянутого флажка. Красные сасимоно с различными гербами использовались такими родами, как Санада, Огасавара, Мори, Нацука, Вакидзаки. Известны красные доспехи, принадлежащие самураям и асигару1 Сакакибара Ясумаса, Като Киёмаса, Мацуура Сигэнобу и других даймё. И это неудивительно, поскольку красный цвет, цвет крови и огня, часто ассоциировался с войной и пользовался популярностью в среде профессиональных воинов во многих культурах. Новшество, которое внес Наомаса, было в том, что все детали снаряжения и обмундирования, даже порой самые незначительные, были у его солдат красными. Цвет по отношению к «Красным демонам» играл такую же идентификационную роль, которую играли гербы и знамена в других армиях средневековой Японии. И, конечно, нельзя недооценивать психологическое влияние на врага при появление на поле боя тысяч солдат, одетых с головы до ног в красное. Недаром Ии Наомаса со своими «демонами» всегда был в первых рядах атакующей армии Токугава Иэясу.

Боевой путь «Красных демонов»

После смерти в 1582 г. Ода Нобунага три его полководца стали претендентами на место военного диктатора Японии. Это были Хасиба Хидэёси, Сибата Кацуиэ и Токугава Иэясу. Почти немедленно Кацуиэ и Хидэёси перешли к открытому противостоянию, пока осторожный Иэясу оставался в стороне, наблюдая, кто же окажется сильнее. В 1583 г. Хидэёси разбил Кацуиэ в сражении при Сидзугадакэ, после чего последний покончил с жизнью. В следующем году Иэясу тоже решил померяться силами с Хидэёси. Две армии встали друг напротив друга у деревни Комаки и стали окапываться, возводя земляные валы и частоколы. Никто не хотел начинать атаку первым. После довольно продолжительного стояния Хидэёси выделил 9-тысячный отряд под командованием Икэда Нобутэру и Мори Нагаёси для рейда в родную провинцию Иэясу – Микава. Иэясу, бдительно следивший за всеми передвижениями противника, той же ночью снял бóльшую часть войска с позиций и отправил её вслед за самураями Икэда. Стычка произошла у деревни Нагакутэ. Войско Токугава насчитывало 9 тыс. чел., разделенных почти поровну между тремя командирами, одним из которых был Ии Наомаса. Против 3 тыс. «демонов» выстроилось 4 тыс. войско Икэда. Два сына Икэда Нобутэру повели воинов в атаку, однако солдаты Ии Наомаса отбили ее аркебузным огнем. Нобутэру пришел на помощь сыновьям, но ни Мори, ни Иэясу пока не сделали ни одного выстрела. Мори Нагаёси ждал, когда Иэясу окажет поддержу своему левому крылу – тогда Мори мог бы атаковать его с фланга, но Иэясу было трудно обмануть. Он неожиданно повел все свои силы в атаку, разделив их на два отряда, и этот удар заставил дрогнуть самураев Мори Нагаёси. Нагаёси разъезжал взад и вперед перед рядами воинов, размахивая боевым веером. Он был весьма приметен в своей белой накидке, и один из «Красных демонов», тщательно прицелившись, прострелил ему голову. В этот момент Ода Нобуо, союзник Иэясу, пошел в обход и атаковал армию Мори с фланга. Все войско Мои подалось назад, а Икэда Нобутэру упал на свой походный стул, поняв, что все пропало, и подбежавший самурай Токугава взял его голову. К часу дня сражение закончилось. Хидэёси потерял 2500 чел., потери же Иэясу были несравненно меньше – всего около 600 чел.

После храбрости и выдержки, проявленных в этом сражении, Ии Наомаса был повышен и стал одним из си-тэнно – «четырех императоров», как называли самых преданных вассалов Иэясу2.

Следующим этапом его карьеры стала осада Одавара в 1590 г. Одавара был родовым замком семьи Ходзё, безраздельно царивших в восьми восточных провинциях Японии, известных как Канто. Ходзё оставались последним крупным родом, отказавшимся подчиниться Хасиба Хидэёси. К этому времени Иэясу и Хидэёси снова стали союзниками, и 3000 «Красных Демонов» Наомаса приняли участие в осаде Одавара. Осада не была напряженной – самураи Хидэёси предавались театральным постановкам, пирам, чайной церемонии и общению с женщинами легкого поведения. Время от времени осаждавшие перестреливались с осажденными. Токугава Иэясу, устав от безделья, попытался взорвать восточный участок стены, напротив которого располагался его лагерь, и завершить атаку штурмом. Когда заминированный участок стены рухнул, стоявшие напротив «демоны» кинулись в брешь, но после ожесточенной схватки с самураями Ходзё были отброшены. Этот случай никак не повлиял на победу, поскольку замок сдался много дней спустя из-за угрозы голода и вследствие дипломатических усилий Хидэёси. В том же году Токугава Иэясу со всеми вассалами и домочадцами был отправлен в бывшие владения Ходзё и обосновался в городе Эдо, будущей столице Японии. Наомаса получил замок Минова в провинции Кодзукэ с доходом в 120 тыс. коку3. Это было вызвано не только его военными заслугами – за Ии Наомаса ходатайствовал сам Хидэёси, поскольку тот был весьма галантен и учтив по отношению к матери Хидэёси, в то время как она была заложницей у Иэясу4.


"Красные демоны" в сражении при Сэкигахара. Фрагмент расписной ширмы. Хорошо заметны большой и малый штандарты, а также красные знамена и сасимоно самураев Ии с различным гербами. В центре, верхом - Ии Наомаса.

В 1598 г. великий Хидэёси скончался, ставив после себя малолетнего наследника Хидэёри. Наконец у Иэясу появился шанс стать сёгуном, военным диктатором и правителем всей страны. К 1600 г. практически все даймё разделились на два лагеря – сторонников Токагава Иэясу и сторонников Исида Мицунари, представлявшего интересы Хидэёри. После серии осад и мелких стычек два войска встретились у местечка Сэкигахара. Войско Иэясу (Восточная армия) составляло почти 89 тыс. чел., а войско Мицунари (Западная армия) – 82 тыс. чел. Контингент Ии в 3600 чел. в этом сражении должен был охранять ставку 20-летнего сына Иэясу, Мацудайра Тадаёси. Однако все пошло не так, как планировалось. Когда около 8 часов утра густой туман рассеялся, передовые отряды обеих армий обнаружили, что их разделяет всего около сотни метров. Несколько минут солдаты стояли, смотря друг на друга, пока 30 всадников Иэясу не ринулись на врага. Это был отряд «Красных демонов» с Ии Наомаса во главе. Вступить в битву первым считалось очень почетным, поэтому другой полководец Иэясу, Фукусима Масанори, тоже сразу же начал атаку. Один из его офицеров прокричал Наомаса, что право быть первым в бою принадлежит самураям Фукусима, на что Наомаса ответил, что он только инспектирует переднюю линию с наследником Иэясу. Несмотря на это, он не остановился, и, прорвав передние шеренги противника, оказался лицом к лицу с даймё Симадзу Ёсихиро и его 2250 воинами. За Наомаса следовали все его «демоны», а также 6000 солдат Фукусима Масанори. Воины Симадзу отразили натиск достойно и отступили ни шагу. Однако они не двинулись и вперед, когда первая шеренга «демонов» откатилась. Несмотря на мужество, проявленное с обеих сторон, исход сражения решило не оно. В разгаре сражения на сторону Иэясу перешёл один из командиров Мицунари, Кобаякава Хидэаки, и с 15 тыс. солдат атаковал правый фланг Западной армии. Началась паника, и солдаты Исида Мицунари побежали. Только воины Симадзу по-прежнему стояли, как Старая Гвардия при Ватерлоо. Оставшись всего с 80 самураями, Симадзу Ёсихиро стал пробивать себе дорогу с поля сражения. Ии Наомаса, однако, не собирался его отпускать. Он пустился в преследование, но был ранен в плечо аркебузной пулей и упал с лошади. Наомаса пришлось отступить, за ним последовали его самураи, и это спасло Симадзу. Вернувшись в ставку, Наомаса доложил Иэясу, что его сын вел себя весьма достойно. Взамен Иэясу поблагодарил Наомаса за службу и лично перевязал рану. В качестве награды Ии Наомаса получил замок Саваяма в провинции Оми с доходом 180 тыс. коку, ранее принадлежавший Исида Мицунари.


Симадзу Ёсихиро в схватке с "Красными демонами". Сражение при Сэкигахара, 1600 г. Рисунок Ритта Наканиси. Иероглиф "и" ("колодец") на заспинных флажках сасимоно воинов Ии не соответствует действительности - они были красными у асигару или с позолоченными иероглифами фамилии и личного имени у самураев.

Через 18 месяцев после этой битвы Наомаса скончался. Его смерть связывают с тяжелым ранением, полученным при Сэкигахара. Наомаса наследовал его старший сын Ии Наокацу. Наокацу не отличался большим умом и способностями, однако он построил на месте Саваяма новый замок, названный Хиконэ. Замок сохранился в первозданном виде до наших дней и считается одной из жемчужин Японии. У Наомаса остался и другой сын, Наотака, получивший поместье в провинции Кодзукэ с доходом всего 1 тыс. коку. Молодому и талантливому Наотака хватило ума держаться в тени старшего брата, пока в 1614 г. Наокацу не был лишен наследства за отказ выставить войско для участия в осаде Осакского замка. Замок в Осака, крупнейший замок того времени, оставался резиденцией наследника Хасиба Хидэёси – Тоётоми Хидэёри. 22-летний Хидэёри оставался последним препятствием на пути Иэясу к абсолютной власти. Иэясу стал сёгуном в 1603 г., но по завещанию Хидэёси власть над страной должна была быть передана его наследнику Хидэёри по достижению тем зрелого возраста. Иэясу решил уничтожить единственного потенциального претендента и в декабре 1614 г. осадил Хидэёри в его замке. В составе армии Иэясу было 4000 «Красных демонов» под командованием 25-летнего Ии Наотака. Осада была малопродуктивной – протяженность внешних стен Осака составляла около 20 км, а внутри было построено еще два кольца обороны. В замке имелся запас продовольствия, достаточный на несколько лет, а обороной командовал один из самых опытнейших командиров того времени – Санада Юкимура.


Санада Юкимура (1567-1615). На рукаве можно видеть военный мон Санада рокудзэнмон - шесть монет, которые после смерти нужно заплатить лодочнику - перевозчику в буддийский загробный мир.
В действительности именовался Санада Нобусигэ. Нет никаких данных, что Санада Нобусигэ пользовался именем Юкимура при жизни, однако это имя настолько прижилось в популярной и даже специальной литературе, что, следуя традиции, я называю его Санада Юкимура.

Юкимура построил перед главными воротами бастион, названный его именем – Санада-мару. После нескольких мелких стычек в окрестностях замка 4 декабря 1614 г. армия Токугава пошла на штурм бастиона Санада. Кроме отряда Ии, в штурме участвовали 12 тыс. чел. Маэда Тосицунэ, 10 тыс. чел. Мацудайра Таданао и несколько более мелких отрядов. Бастион обороняли 7000 воинов под общим командованием Санада Юкимура. Интересно, что самураи и асигару Санада Юкимура тоже носили красные доспехи и имели красные знамена, так что «Красным демонам» пришлось в некотором роде встретиться со своими «двойниками». Атака была отбита, и более войска Токугава не предпринимали попыток взять замок штурмом. Наконец, после 2-месячной осады, было заключено перемирие.


"Красные демоны" преследуют войска Кимура Сигэнари в сражении при Тэннодзи (1615). Можно заметить фамилии и имена самураев, написанные золотыми иероглифами на красных сасимоно. В центре, в белой накидке хаори на коне с синей сбруей - Ии Наотака.

Иэясу, однако, не собирался оставлять Хидэёри в живых. Летом 1615 г. он объявил, что последний нарушил условия перемирия, и собрал новую армию. К этому времени внешние укрепления Осакского замка были срыты, и Хидэёри ничего не оставалось, как вывести свою армию в чистое поле. Самое грандиозное сражение за всю историю самураев состоялось на равнине у храма Тэннодзи, к югу от Осакского замка. Войсу Ии Наотака противостояли силы Кимура Сигэнари, одного из главнокомандующих Хидэёри, численностью в 4700 чел. В жестокой схватке «Красные демоны» вначале были оттеснены, но затем взяли реванш, а также голову Сигэнари, которую с гордостью поднесли Токугава Иэясу. Армия Хидэёри оборонялась героически, но численный перевес был на стороне Токугава. Разбив армию Хидэёри, войска Токугава окружили замок, и Ии Наотака, назначенный ответственным за штурм, открыл огонь из всех орудий по главной башне. В охваченном огнем замке Хидэёри и его мать Ёдогими покончили с жизнью самоубийством. Более ничего не препятствовало абсолютной власти дома Токугава над Японией.

"Красные демоны" - формирование и организация


Часть хатамото Кимата Морикацу. Спереди и слева - конные самураи с сопровождающими, в центре пешие самураи, справа и сзади - носильщики и обоз.

В XVI в. Японские армии формировались следующим образом – вассалы даймё выставляли определенное число воинов и нестроевых исходя из своего дохода. Каждый непосредственный вассал мог иметь своих собственных вассалов, которые также должны были выставить определенное число людей. Один из христианских миссионеров отмечал, что около 1590 г. на 1000 коку дохода даймё должен был выставить 2 конных и 20 пеших солдат. Можно видеть, что в армии Ии Наомаса эта пропорция была выше – в 1600 г. при Сэкигахара он выставил 30 солдат на 1000 коку. Однако его сын Ии Наотака в 1614 г. выставил ровно 22 человека на 1000 коку дохода. Количество самураев, асигару и нестроевых строжайшим образом регламентировалось. К сожалению, у нас имеются подробные сведения о таком регламенте только от 1649 г. Согласно ему, вассал с доходом 300 коку должен был выставить кроме себя и коня еще 1 самурая и 6 асигару: 1 копьеносца, 1 оруженосца, 1 конюха, 1 денщика и 2 носильщиков. Вассал с доходом 400 коку вместе с собой приводил 2 самураев и 7 асигару: 1 копьеносца, 1 оруженосца, 1 знаменосца, 1 конюха, 1 денщика и 2 носильщиков и т.д.


Кимата Морикацу, одина из основных вассалов Ии Наомаса. Рисунок Эммануэля Валерио.

К счастью, в случае с Ии Наомаса имеются подробные сведения о его армии около 1600 г. Согласно фамильным записьям самьи Ии, отряд под командованием Кимата Морикацу состоял из 800 человек, из которых 90 были хатамото («подзнаменными») Морикацу – его личными войсками, слугами и телохранителями. Ниже приведен список хатамото:

Кимата Тоса-но-ками1 Морикацу 1
Личные самураи господина (киндзю) 4
Личные асигару господина (томо) 4
Носитель копья господина с крестообразным клинком (дзюмондзи-яри) 1
Носитель личного знамени господина 1
Стремянной 1

Всего 12

Конные самураи 3
Каждого сопровождают 7 человек:
Самураи 4
Носильщики снаряжения (асигару) 2
Стремянной 1

Всего 24

Пешие самураи 8
Знаменосец и его помощник 2

Асигару:
Аркебузиры 3
Лучники 2
Копейщики 4

Слуги и носильщики:
Носильщики фонарей, 4 ящика 4
Маку (походные занавески) и штандарт, 1 большой ящик 2
Кухонные принадлежности, 2 ящика 2

Носильщики, 2 тюка 2
Носильщики еды, 2 тюка 2
Заводной с лошадью 1
Фуражиры, 3 тюка 3
Стремянные с запасными лошадьми 2
Ружейный порох, 1 ящик 1
Плащи и др. для дождливой погоды, 2 больших ящика 2
Доспехи самураев господина, 2 больших ящика 4
Доспехи асигару господина, 1 большой ящик 2
Доспехи, 1 большой ящик 2
Доспехи Кимата Морикацу, 1 ящик 1
Носитель обуви, 1 ящик 1
Аркубузы и принадлежности для них, 1 большой ящик 2
Пули, порох и стрелы, в 1 большом ящике 2

Всего 90


Мы видим, что существенную часть хатамото составляли нестроевые. Можно, однако, предполагать, что оставшаяся часть войска Кимата Морикацу в 720 человек состояла преимущественно из самураев и асигару. Последние делились по родам оружия на аркебузиров, лучников и копейщиков. Копейщики к 1600 г. составляли большинство, лучники – меньшинство асигару. Независимо от того, какое число самураев и асигару выставил каждый из вассалов, на поле сражения, по всей видимости, они сводились в специализированные отряды. В авангарде обычно располагались аркебузиры и лучники, в группах по 4-5 человек (3-4 аркебузира и 1 лучник) под командованием тэппо-когасира (старшины аркебузиров). Лучники должны были прикрывать аркебузиров во время перезарядки ружей. За стрелками стояли асигару-копейщики. Обычно группой из 5-10 копейщиков командовал яри-когасира (старшина копейщиков). Старшинами назначались наиболее опытные асигару. Более крупными отрядами асигару по 50-75 человек командовали уже самураи в звании касира (в буквальном переводе «голова»)2. За рядами асигару стояли отряды самураев, пеших и конных, причем каждого конного самурая сопровождали, в зависимости от дохода, несколько слуг: конюх, денщик, оруженосец и т.д. В центре построения располагалась ставка даймё, окружённая хатамото, включая знаменосцев – часто довольно многочисленных. Позади войска располагались носильщики и другой вспомогательный персонал.


Красные кирасы конца XVI - начала XVII вв. Слева - неидентифицируемая красная кираса (т.н. окаси-гусоку - "ссуженный доспех"), могла в том числе принадлежать и асигару рода Ии. В центре - красный доспех из прямоугольных пластин, т.н. татами-гусоку. Справа - редкая красная кираса с рисунком тя-но-ми - гербом рода Ии. Такую кирасу, без сомнения, носили асигару Ии (правда, по всей вероятности, уже в период Эдо).

Доспехи и знаки отличия

В описываемый период в Японии преимущественно носили доспехи типа тосэй-гусоку («современный доспех»). Доспехи состояли из кирасы (до) с защитной юбочкой (гэссан), набедренников (хаидатэ), поножей (сунэатэ), наручей (котэ), наплечников (содэ) и шлема (кабуто), который мог снабжаться горловиной и (редко) защитной маской или полумаской. Полнота комплектации доспеха прежде всего зависела от дохода самурая - от полного доспеха из всех перечисленных элементов у глав клана Ии до шлема, кирасы и наручей и/или поножей у самых бедных самураев. Асигару обычно снабжались простой кирасой из передней и задней половин и иногда наручей и/или поножей. Доспех асигару называли окаси-гусоку – ссуженные доспехи, поскольку они приобретали их не за свой счет, а получали от господина. Характерным отличием асигару служил их головной убор, дзингаса – разной формы коническая шляпа из кожи или тонкого листа железа. Самураи в описываемый период в бою носили только шлемы. Однако, некоторые асигару могли снабжаться самыми простыми шлемами, сделанными из трех пластин – дзунари-кабуто. В такие шлемы на ширме «Сражение при Осака» одеты аркебузиры Ии.


Аркебузиры Ии в сражении при Тэннодзи (1615). Хорошо видно, что они носят простые шлемы дзунари-кабуто и двойные флажки сасимоно без гербов.

Как уже было сказано, все доспехи самураев и асигару семьи Ии были красными. Красный цвет достигался добавлением в лак киновари. В зависимости от количества киновари цвет доспехов мог быть от ярко-алого до темного красно-коричневого. Сохранившиеся доспехи вождей клана Ии окрашены в основном в интенсивно-красный цвет, оттеняют который шнуры различного цвета – чаще всего синие, темно-желтые, оранжевые и белые.


"Малый штандарт" Ии (ко-умадзируси) - золотая мухоловка с красным флажком

Войско Ии имело не только красные доспехи, но и красные знамена. Родовые записи семьи Ии, Иикэ Гумпо, дают следующее описание геральдики «Красных демонов» около 1600 г.:

«Вещь: штандарт, 5 сяку1 в высоту и четыре ширины шелка2 в ширину. На красном поле в центре золотой мон [герб] в виде иероглифа и [колодец]. Древко покрыто черным лаком.

Вещь: личное большое знамя в две ширины шелка, 1 дзё3 в высоту. На красном поле белая надпись Хатиман дай босацу высотой в 7 сяку. Древко покрыто черным лаком.

Вещь: малый штандарт – золотая мухоловка на черном лакированном древке.

Вещь: гонцы носят светло-синее хоро [плащ, натянутый в виде баллона на округлый каркас из китового уса] с именем на нем, золотыми иероглифами. Кроме того, начиная с эры Кэйтё [1596] имя каждого было черным на золотом фоне [на овальной деревянной табличке, закрепленной над хоро].

Вещь: Юмигасира [командир лучников] и тэппогасира [командир аркебузиров] носят темно-красные хаори [накидки].

Вещь: моногасира [старшина, также известен как ко-гасира] носит красное сасимоно по своему вкусу.

Вещь: конный самурай [носит знамя] 5 сяку в высоту, шириной в 2 ширины шелка. На красном фоне золотом выведено личное имя.

Вещь: личные знамена вассалов такие же, кроме того что на красном фоне помещен белый камон [фамильный герб].

Вещь: вассалы других вассалов (байсин), если это конные самураи, то носят такое же знамя, с тем отличием, что фамилия написана не золотыми, а белыми иероглифами. Остальные носят [на знамени] фамильный герб.

Вещь: навершие на шлем маэдатэ – рога высотой в 3 сяку тэнцуки [букв. «ударяющие в небо»], у собственных васалов господина золотые, у вассалов вассалов – серебряные.

Вещь: заспинное знамя асигару коси-дзаси – три, каждое 5 сяку длиной, у асигару господина красное без всяких знаков, у асигару вассалов – с белым фамильным гербом.

Вещь: все доспехи, сбруя, седла и стремена должны быть красные с тем исключением, что вассалы могут помещать [на них] золотой фамильный герб.»


Самураи Ии атакуют войска Кимура Сигэнари в сражении при Тэннодзи (1615).

На расписной ширме «Сражение при Осака» Красные Демоны представлены во всей их красе. Они показаны атакующими войска Кимура Сигэнари в сражении при Тэннодзи. Самураи несут за спиной красные прямоугольные знамена с написанными золотыми иероглифами родовыми и личными именами. Фамилии написаны достаточно четко и часто их можно прочесть. Это Ямада (山田, Исида (石田, Яманака (山中, Омура (小村, Оомура (大村, Хатида (八田, Накамура (中村, Маруяма (丸山, Мимура (三村, Яманоуэ (山上, Мицумото (三本, Ямамура (山村, Канэко (金子 и другие. Имена представлены более сложными иероглифами.


Индивидуальные знаки отличия самураев Ии. Слева - хоро всадника, увенчанное позолоченной дощечкой пластинкой с его именем. Справа - сасимоно пешего самурая с позолоченными иероглифами личного имени. Со свитка XVII в.
Библиография

Даймё-но сонаэ ("Отряды даймё"). Токугава бидзюцу кан, 1996.

Ии-но акадзонаэ ("Красный отряд Ии"). Хиконэ дзё хакубуцу канн, 2003.

Осака-но ран ("Сражение при Осака"). Гундзё рэйкиси. Гаккэн, Токио, 1994.

Наканиси Ритта. Нихон-но гунсо, 1841-1929 ("Японская военная униформа, 1841-1929"), 2001.

Наканиси Ритта. Нихон-но Каттю Си, vol. 2 ("История японского доспеха, часть 2"), 2008.

С.Идзава. Дзусэцу сэнгоку каттю сю ("Иллюстрированная история доспехов эпохи Сэнгоку"). Гаккэн, Токио, 2003.

Токугава си-тэнно ("Четыре полководца домаТокугава"). Гундзё рэйкиси. Гаккэн, Токио, 1991.

I.Bottomley. Japanese armor – the Galleno collection. CA, 1998.

A.J.Bryant. Sekigahara 1600: The final struggle for power. Osprey, 1998.

S.Turnbull. Samurai Warfare. Cassel, 1997.

S.Turnbull. The Samurai Sourcebook. Cassel, 2000.

S.Turnbull. Samurai – the world of the warrior, 2003.

С.Тёрнбулл. Самураи – военная история. Евразия, СПб, 1999.

@темы: история, Япония, самураи, война

---

TrashTank, с ДНЕМ ВАРЕНЬЯ)

TrashTank, с ДНЕМ ВАРЕНЬЯ)

и в качестве подарка :

@темы: разное

---

25.06.2012 в 12:51

Пишет  TrashTank:

Комсомольцы, добровольцы...

25.06.2012 в 12:32

Пишет  N.K.V.D.:

Они не были "Сволочами"...


Уже 27 июня 1941 года при Особой группе началось формирование войскового подразделения численностью в два полка, костяк которого составили добровольцы — студенты московских вузов, столичные спортсмены и находившиеся тогда в Москве иностранные политэмигранты. Основной учебной базой войск Особой группы стало устроенное незадолго до войны спортивное стрельбище в Мытищах, а местом их постоянного расположения — казармы в городе Бабушкин (ныне Бабушкинский район Москвы) у железнодорожной станции Лосиноостровская. Впоследствии части войск Особой группы также базировались в казармах у подмосковных железнодорожных станций Зеленоградская, Клязьма и Кратово.

дальше

В октябре 1941 года войска Особой группы были преобразованы в Отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР в составе двух мотострелковых полков, усиленных специальными подразделениями. Уже с 1942 года на службу в бригаду принимали юношей и девушек, не достигших 18 лет. Юных добровольцев-патриотов допризывного возраста в тяжелейшем для нашей страны 1941 году принимали на службу и в разведывательно-диверсионное подразделение при Разведывательном управлении Красной Армии (РУ РККА).

Речь идет об особой воинской части 9903, предназначавшейся для разведки и диверсий на оккупированных территориях. Началом истории в/ч 9903 считается июль 1941 года, когда приказом РУ РККА при штабе Западного фронта была создана оперативная спецгруппа (ОС) из 12 офицеров во главе с полковником А.Е. Свириным. За первые полтора месяца существования ОС сформировала и отправила в тыл противника 52 боевые группы разведчиков-диверсантов, укомплектованные кадровыми бойцами и командирами Красной Армии. В середине августа 1941 года Оперативную спецгруппу преобразовали в Оперативный диверсионный пункт (ОДП) при штабе Западного фронта. Её начальником стал ветеран Гражданской войны и войны в Испании кадровый военный разведчик майор Артур Карлович Спрогис.
Тогда же было принято решение увеличить личный состав ОДП за счет комсомольцев-добровольцев Москвы и Московской области. До ноября 1941 года школа, получившая впоследствии порядковый № 003, находилась в тогдашнем дачном поселке у развилки Минского и Можайского шоссе между Кунцево и Одинцово, а затем перебазировалась в здание Московского энергетическою института на Красноказарменной улице, 14.

То, как и чему обучали юных добровольцев, поступивших осенью 1941 года на службу в в/ч 9903, десятилетия спустя упоминал в своих мемуарах Андрей Жданович, получивший в разведшколе и подтвердивший в зафронтовых рейдах квалификацию минера-подрывника: «...Через три дня после прибытия в часть мы прошли медкомиссию. Вскоре нескольких человек вызвали прямо с занятий и отчислили по состоянию здоровья. Наша спецподготовка заключалась в чисто практическом ознакомлении с оружием: нашим и немецким. Кроме того, па занятиях в Измайловском парке один командир преподавал нам «подрывное дело», т.е. учил, как заложить толовую шашку или поставить ту или иную мину. Еще один учил тактике: как идти по заданному азимуту, как читать карту километровку. Показывали нам, как бесшумно «снимать» часовых. Говорили с нами серьезно, по взрослому. Сами занятия длились около десяти дней с утра до ночи. Но если учесть, что в течение этого времени каждому из нас пришлось по два-три раза побывать в наряде на территории части, размещенной тогда в здании на Красноказарменной улице, то можно понять: знаний обрели не слишком уж много. Было естественно: если надо, значит, должен, а если должен, значит, можешь: «На месте разберетесь». И, как ни странно, именно так в дальнейшем и было: разбирались на месте, обретали опыт и... Получалось у тех, кто оставался в живых...»

Уже после Победы подсчитано, что из двух тысяч юных москвичей и москвичек, добровольно поступивших на службу в в/ч 9903 в сентябре — декабре 1941 года, только за первую военную зиму при выполнении заданий во вражеских тылах погибли и пропали без вести около 500 человек, т.е. каждый четвертый. Среди погибших подчиненных Спрогиса были посмертно удостоенная звания Героя Советского Союза 18-летняя выпускница московской школы Зоя Космодемьянская и 20-летняя студентка Московского кооперативного института Вера Волошина, посмертно удостоенная звания Героя Российской Федерации в канун 50-летия Победы в 1995 году.

Впоследствии специальная школа, готовившая кадры разведчиков-диверсантов для в/ч 9903, была персподчинена созданному решением Государственного Комитета Обороны (ГКО) СССР от 30 мая 1942 года при Ставке Верховного Главнокомандования (ВГК) Красной Армии Центральному Штабу партизанского движения (ЦШПД). Начальником ЦШПД, куда вошли представители руководства Разведуправления Генштаба РККА и 4-го управления НКВД СССР, был назначен секретарь ЦК Коммунистической партии Белоруссии П.К. Пономаренко. Для подготовки организаторов партизанского движения, диверсантов, разведчиков, подрывников и радистов при ЦШПД и подчиненных ему республиканских, областных и фронтовых штабах партизанскою движения действовало несколько региональных разведывательно-диверсионных школ.

Как уже говорилось выше, одна из них (№ 003) прежде готовила в Москве и ближнем Подмосковье кадры подчинявшейся армейской разведке в/ч 9903. В столице также базировались школы № 001 и 002. Школа № 004 располагалась в районе Саратова, а № 005 была образована приказом ЦШПД от 30 июля 1942 года в Астрахани. Для конспирации школа № 005, предназначенная для подготовки специалистов по ведению партизанской войны в степных и предгорных районах юга Европейской части СССР, получила условное наименование «Школа инструкторов всеобщею воинскою обучения» допризывников. Эту «легенду» подкрепляло то, что первые наборы курсантов школы № 005 численностью по 300 человек формировались из 17 - 19-летних комсомольцев-добровольцев Астраханской области и соседних с ней регионов.

Высочайший героизм осенью 1942 года проявили выпускники Астраханской школы ЦНШД № 005, включенные в состав сформированной при разведотделе штаба Сталинградского фронта диверсионно-разведывательной группы № 66 с позывными «Максим» во главе с 28-летним старшиной Леонидом Матвеевичем Черняховским. Старшему из 15 члегюв группы, ее комиссару Быковскому, в то время было 29 лет, а пяти младшим бойцам (В.Ф. Анастасиали, В.Ф. Владимиров, Н.Р. Сидоров, Н.Ф. Хаврошин и Н.Н. Шарыгина) еще не исполнилось 18 лет. В конце октября 1942 года группа № 66 была направлена для ведения разведки вдоль железнодорожной ветки Сальск — Котельниково, откуда передала 2 ноября 1942 года радиограмму о переброске по этой железной дороге авангардных частей танковой группировки Манштейна, нацеленной па прорыв окруженной в Сталинграде 6 й армии Паулюса. Правильно оценив связанные с этим угрозы, командование Сталинградского фронта использовало подчиненную ему штурмовую авиацию для разрушения полотна железной дороги между станцией Орловская и разъездом Куберле. Это вынудило шедшие в авангарде группировки Манштейна бронетанковые части 5-й дивизии СС «Викинг» сняться с эшелонов и идти к Сталинграду своим ходом. На это было потрачено четверо суток, за которые 2-я гвардейская армия генерала Р.Я. Малиновского сумела организовать надежную оборону на пути танков Манштейна у реки Мышкова.

Что касается судеб разведчиков группы «Максим», средний возраст которых составлял 18—19 лет, то их удалось установить много позже Победы, когда в США и ФРГ под названием «Черный марш — личные воспоминания эсэсовца» были опубликованы дневники командира мотострелковой роты полка «Нордланд» дивизии СС «Викинг» Петера Неймана. Из его записей следовало, что, получив приказ задержать продвижение эшелонов с вражеской техникой, 15 разведчиков-диверсантов группы Черняховского, вооруженные 6 автоматами и 8 винтовками, взорвали железнодорожный путь у разъезда Куберле и вступили в бой с выгрузившейся из подорванного состава мотострелковой ротой полка СС «Нордланд», усиленной легкими орудиями и минометами. После часовою боя эсэсовцы взяли в плен нескольких раненых разведчиков, но не получили от них никаких показаний и заживо сожгли из огнеметов.

Перечисляя специальные учебные заведения военного времени, куда направлялись для дальнейшей работы в тылу врага не подлежавшие по возрасту призыву в армию советские юноши и девушки моложе 18 лет, следует упомянуть курсы военных переводчиков, сформированные специальной директивой Наркомата обороны СССР от 28 ..-(и ус.:-. 1941 года при созданном в феврале 1940 года военном факультете 2 го Московского государственного педагогического университета иностранных языков. Создателем и первым руководителем этого факультета, преобразованного в апреле 1942 года в Военный институт иностранных языков, был генерал майор Николай Николаевич Биязи Полиглот, знавший 14 иностранных языков, опытный дипломат и военный разведчик, работавший в 1936 — 1938 годах советским военным апаше в Италии, Н.Н. Биязи в 1941 году инициировал создание при руководимом им военном факультете особых курсов, призванных обеспечивать ускоренную массовую подготовку военных переводчиков из выпускников московских школ, знавших немецкий язык в объемах тогдашней школьной программы. В числе первых слушателей курсов, открывшихся в сентябре 1941 года в здании на Садово-Спасской улице, где ныне находится Московский полиграфический институт, была четверка 17-летних выпускников арбатской школы в Старопесковском переулке — Евгений Ананьев, Евгений Кашников, Михаил Любарский и Иммануил Левин. После всего двух месяцев учебы они получили первые воинские звания лейтенантов и были направлены в распоряжение Разведывательного Управления Красной Армии.
В числе специальных учебных заведений, преподававших в годы Великой Отечественной войны основы конспиративной деятельности на вражеской территории, необходимо также упомянуть так называемую «Школу Коминтерна», созданную осенью 1941 года при Коммунистическом Интернационале. Использование подростков для разведывательно-диверсионной деятельностиИнтернационале, координировавшем с 1920-х годов из Москвы деятельность коммунистических партий многих стран мира. Школа была создана в райцентре Кушиарснково в Башкирии по соседству с Уфой, куда было эвакуировано из прифронтовой Москвы коминтерновское руководство. В связи с тем, что школа разместилась в огороженном высоким забором здании дореволюционной постройки, где до войны располагался сельскохозяйственный техникум № 101, это условное обозначение закрепилось в официальной переписке и за самой школой.
Костяк слушателей школы составляли дети переехавших в СССР коммунистов-политэмигрантов, одинаково свободно владевшие русским и родным языками, в том числе уже успевший повоевать против гитлеровцев сын лидера югославского Сопротивления Иосифа Броз Тито Шарко и 16-летняя Амайя Ибаррури — дочь лидера испанской коммунистической партии Долорес Ибарурри. Правда, из соображений конспирации эти и все остальные слушатели школы, многие из которых хорошо знали друг друга сше до войны и эвакуации, были вынуждены называть друг друга по псевдонимам, придуманным для них директором школы А.И. Антиповым, который до войны возглавлял делегацию ВЛКСМ в молодежной секции Коминтерна — Коммунистическом союзе молодежи (КИМ).
Подробные воспоминания об учебе в «сельхозтехникуме № 101» привел в своих мемуарах «Революция отвергает своих детей» живший в Москве с середины 1930-х годов сын немецких политэмигрантов Вольфганг Леонгард: «...Школа Коминтерна была разделена на отдельные национальные секции. У каждой группы был свой преподаватель и представитель от учеников. Испанская группа была самая многочисленная, в ней было 30 — 40 курсантов. Немецкая, австрийская, судетско немецкая и болгар екая группы состояли из 15 - 20 человек, а остальные группы были еще малочислен нее. Англичане и американцы в школе Коминтерна не были представлены вообще. Большинство курсантов немецкой группы в школе Коминтерна были, как и я, молодые люди, комсомольцы, выросшие и получившие воспитание в Советском Союзе. В школе нас учили писать листовки, но и изготовлять их в строжайших условиях подполья. В засекреченной школе Коминтерна находилось еще более засекреченное место — маленькая химическая лаборатория. Там нас знакомили со всевозможными способами изготовления подпольных листовок, а также разбирали вопросы, как достать необходимые для этого предметы, после чего каждый из нас должен был сам на практике изготовить листовки. Преподавание было поставлено очень серьезно, но нам запрещено было делать какие-либо записи. Мы должны были все держать в голове. Вскоре после моего прибытия в школу у нас начались военные занятия, для руководства которыми были назначены специальные начальники групп, в то время как преподаватели и старосты групп превращались в простых «рядовых». Почти все руководители групп и командиры «частей» были партработниками с опытом испанской гражданской войны. Военная подготовка состояла из строевых занятий, изучения оружия и занятий по стратегии и тактике у ящика с песком. Требования на этих занятиях для тех, кто никогда подобными вещами не занимался, были чрезвычайно высоки. Мы должны были в кратчайший срок изучить не только обращение с ручными гранатами и минометами и с предельной быстротой разбирать и собирать револьверы, винтовки, легкие и тяжелые пулеметы, но и выучить, как по-русски, так и на родном языке, все связанные с этим делом названия...»
Воспоминания об учебе в Кушнаренково оставил и ставший впоследствии руководителем разведки (Управления «А») Министерства госбезопасности ГДР — пресловутой «штази» — Маркус Вольф, поступивший в школу Коминтерна летом 1942 года: «...В школе все было конспиративно. Каждый из нас получил псевдоним, нам строю напомнили о необходимости общаться друг с другом только по новым именам, хотя многие из нас были знакомы еще в Москве. Я был назван «Куртом Фестером». 16 мая 1943 года нам сообщили о роспуске Коминтерна и его школы. Причина состояла в том, что Сталину пришлось уступить давлению союзников, для которых Коминтерн стал бельмом на глазу. 11ам объяснили, что мы не будем сброшены с парашютом в Германии, нам предстоит работать там, где действуют Советская Армия и партизаны. Многие годы спустя я узнал, что Кати Нидеркирхнер и еще несколько наших предшественников сразу после учебы были направлены в Германию, но тут же схвачены и казнены, так как военная контрразведка «Абвер» расшифровала их радиокоды. Их судьба побудила заграничное руководство КПГ больше не посылать молодых людей на верную смерть, и это, несомненно, спасло жизнь большинству из нас. Мои друзья по школе Йозеф Гифер и Рудольф Гюптнер погибли уже в 1945 году, выполняя задания в Польше...»

На ряду со школой Коминтерна в 1943 — 1944 годах, когда Красная Армия освободила практически все оккупированные в 1941 — 1942 годах территории СССР и фронт ушел далеко на Запад, в центральных регионах России свою деятельность постепенно свертывали большинство вышеперечисленных специальных учебных заведений военного времени. На смену им шли новые средние и высшие военно-учебные заведения, включая заслуживающие особого упоминания суворовские военные училища войск НКВД. Как известно, история всей системы суворовских учи лиги берет начало с постановления тогдашнего Правительства Совела народных комиссаров (СНК) СССР от 21 августа 1943 года об открытии первых суворовских военных училищ (СВУ) в системе Наркомата обороны.
А 4 сентября 1943 года было принято аналогичное постановление СНК СССР № 946 об открытии специализированных суворовских училищ войск НКВД СССР, местами расположении которых были определены юрода Ташкент и Кутаиси (последнее в 1946 году было переведено в город Петергоф (ныне Петродворец) Ленинградской области и стало именоваться Ленинградским). В развитие указанного постановления СНК СССР 27 сентября 1943 года был подписан приказ наркома внутренних дел СССР № 605, предписывавший сформировать Кутаисское и Ташкентское училища к 20 ноября тою же 1943 года.
На учебу, полный курс которой был рассчитан на 7 лет, отбирали в первую очередь сыновей военнослужащих и сотрудников НКВД, погибших либо раненых на фронтах Великой Отечественной войны. Среди первого набора суворовцев НКВД, у 65 суворовцев, принятых в Кутаисское СВУ в 1943 году, отцы погибли на войне, у двоих стали инвалидами войны, у 91 в то время отцы находились на фронте.

Примечательно, что большая часть суворовцев первых наборов надеялась получить в училищах ускоренный курс военной подготовки и при первой же возможности попасть на фронт. Живыми примерами для них были сверстники, успевшие до зачисления в суворовцы побывать на войне. Начав свою службу Родине в рядах разведчиков, Леонид Павлович Богданов на всю жизнь сохранил верность разведке: в 1970-х годах генерал-майор КГБ Л.П. Богданов возглавлял резидентуры Первого главного (разведывательного) управления (ПГУ) КГБ СССР в Индонезии и Иране, был главным советником ПГУ в Афганистане в 1978 — 1980 годах, дважды представлялся к званию Героя Советского Союза.
Еще один суворовец — выпускник 1946 года Алексей Волков на фронте неоднократно ходил в разведку и заслужил боевые медали «За отвагу» и «За боевые заслуги». Возможно, нескольким суворовцам удалось таки осуществить свою заветную мечту и принять участие в боевых действиях против врагов Отечества еще до окончания Второй мировой войны. Так, выхолившая в Ташкенте газета «Правда Востока» в 1945 году опубликовала заметку о том, что в боевых действиях против Японии, находясь в учебном отпуске, участвовали суворовцы 6-й роты Ташкентского СВУ А. Лисецкий и В. Черняев. За мужество, проявленное ими в последних сражениях Второй мировой войны, начальник расположенного в Забайкалье Джалиндинского погранотряда полковник Попов передал в дар воспитавшему их Ташкентскому СВУ японскую трофейную офицерскую шашку. (A.M. Лиссцкий и В.А. Черняев окончили Ташкентское суворовское училище в 1947.)

Рассказ об учебе в суворовских военных училищах НКВД был бы неполон без упоминания о такой важной ее составляющей, как выезды 15 — 16-летних воспитанников предвыпускных рот училищ на Государственную награду СССР в пограничные отряды в дни зимних каникул. Первая группа из 15 суворовцев и 6 офицеров Ташкентского училища побывала в Термезском погранотряде на границе с Афганистаном еще в 1944 году. Суворовцы Ленинградского училища несли службу на советско-финской границе в 1949 — 1952 годах. Причем в тревожное послевоенное время эта служба не была ни спокойной, ни безопасной.
К примеру, зимой 1948 — 1949 годов группа суворовцев из Ташкента прибыла на границу в Термез в разгар не только зимних морозов, но и боевой напряженности. Буквально за неделю до их приезда группа террористов вырезала на одной из застав отряда попавший в засаду пограничный наряд. Тем не менее, а может быть, именно поэтому, командование Термезского погранотряда использовало подкрепление из ташкентских суворовцев для несения службы без скидок на юный возраст. Сразу после распределения по заставам 15 — 16-летних подростков, экипированных полным снаряжением пограничников и вооруженных карабинами и гранатами, направили в «секреты» для ведения 4-часового скрытого наблюдения за пограничной полосой и сопредельной территорией. Затем суворовцев посылали для несения конных дозоров вдоль границы на участки протяженностью в 10-12 км.
За время практики они также участвовали в учебных занятиях по пограничному поиску, входя в поисковые группы по преследованию нарушителей. Ташкентское и Кутаисское суворовские училища просуществовали семнадцать лет, т.е. до 1960 года.

Примечательно, что вслед за органами и воинскими частями НКВД МВД воспитанники училищ до 1958 года носили погоны и лампасы василькового цвета, тогда как за суворовцами системы Министерства обороны СССР все это время был закреплен традиционный общевойсковой алый цвет. А после того, как переехавшее из Кутаиси в Петергоф Ленинградское СВУ в 1958 году было отдано в ведомство Главного управления пограничных войск КГБ при Совете Министров СССР, воспитанники училища получили вслед за пограничниками зеленые погоны и лампасы.

В период с 1945 по 1960 год оба суворовских училища подготовили 29 выпусков своих питомцев — в общей сложности 2790 человек. Из их числа 10 человек стали академиками, 32 — докторами, еще 60 человек — кандидатами наук, 8 были удостоены Государственных премий СССР. Большинство воспитанников Ташкентского и Кутаисскою (Петергофского) СВУ по окончании училищ продолжили службу в пограничных войсках, частях и органах МВД и КГБ СССР. 41 выпускник двух этих СВУ дослужился до генеральских званий.

Преемником славных традиций Ташкентского и Кутаисского (Петергофского) СВУ, закрытых в разгар первого массового сокращения Советских Вооруженных сил при Н.С. Хрущеве, стал Первый кадетский корпус Федеральной пограничной службы Российской Федерации имени генерала армии В.А. Матросова, созданный в юроде Пушкин Ленинградской области постановлением Правительства России за № 893 от 27 июля 1996 года Символами этой преемственности стали Боевое Знамя Кутаисскою СВУ и исторический формуляр Ленинградского СВУ, переданные на вечное хранение новому кадетскому корпусу, учредившая который Федеральная приграничная служба ныне входит в структуру ФСБ России. Хочется верить, что выпускники этого кадетского корпуса будут достойны традиций своих юных предшественников, которым посвящена эта публикация.

источник

@темы: история, Россия, война, разное

---

Танк "Боевая подруга"

Нашел интерестный материал посвященный танку "Боевая подруга" nazadvgsvg.ru/viewtopic.php?id=1202

Октя́брьская Мари́я Васи́льевна (в девичестве Гарагуля)
родилась - 16 августа 1902 года, дер. Кият (ныне село Ближнее Красногвардейского района Автономной республики Крым Украины)
погибла - 15 марта 1944 года, Смоленск) —
Гвардии сержант, Герой Советского Союза. В годы Великой Отечественной войны на собственные сбережения построила танк Т-34 «Боевая подруга», став его механиком-водителем.




«Красное знамя» от 23 февраля 1943 года:
БОЕВАЯ ПОДРУГА

... Много у нашей Родины таких патриотов, как Мария Васильевна Октябрьская. И их не победить врагу!

Со всех сторон Советского Союза текут в Кремль, на имя товарища Сталина - вождя, друга, народного комиссара обороны - тысячи писем от верных патриотов, отдающих сбережения на боевое оснащение Красной Армии.

МОСКВА, КРЕМЛЬ, ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ

Дорогой Иосиф Виссарионович!

В боях за Родину погиб мой муж - полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в Госбанк на построение танка все свои личные сбережения - 50 000 рублей. Танк прошу назвать “Боевая подруга” и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Имею специальность шофера, отлично владею пулеметом, являюсь ворошиловским стрелком.

Шлю Вам горячий привет и желаю здравствовать долгие, долгие годы на страх врагам и на славу нашей Родины.

Октябрьская Мария Васильевна.

г. Томск, ул. Белинского, 31.

Тов. ОКТЯБРЬСКОЙ Марии Васильевне.

Благодарю Вас, Мария Васильевна, за Вашу заботу о бронетанковых силах Красной Армии. Ваше желание будет исполнено.

Примите мой привет.

И. СТАЛИН.



9 августа 1941 года полковой комиссар 134-го гаубичного артиллерийского полка Илья Федотович Октябрьский погиб смертью храбрых на Украине, под Киевом. Мария жила тогда в Томске, куда была эвакуирована вместе с другим членами семей красных командиров. К концу августа весть о смерти мужа долетела до далёкого города.
К слову, настоящая фамилия Октябрьского была Рядненко, но в честь революции он переименовался. А девичья фамилия Марии была Гарагуля. И вот так из Рядненко и Гарагули вышла чета Октябрьских – впрочем, в то время подобные случаи были сплошь и рядом (а поженились они 22 декабря 1925 года – собственно, тогда же вдвоём и переименовались).
Детей у них не было, а Мария была уже не молода – она родилась 16 августа 1905 (точнее, даже 1902 – это я поясню позже) года. Ей, в общем, нечего было терять. И она приняла нетривиальное решение. Не просто ушла на фронт добровольцем, как делали многие женщины: медсёстры были ох как нужны. Мария продала практически всё своё имущество и переквалифицировалась из телефонисток в белошвейки – мелкий «бизнес» приносил больший доход, нежели государственная служба. И в феврале 1943 года, когда у неё набралась необходимая сумма, написала письмо товарищу Сталину. Письмо приведено в начале статьи.
Полагаю, на те письма, которые к нему пропускали предварительные службы, Иосиф Виссарионович отвечал сам. Думаю, что и Марии он ответил сам – демонстративно, красиво: письмо опубликовали в «Правде» от 5 марта 1943 года.
Уже 5 мая 1943 Мария была зачислена в Омское танковое училище, а в начале октября впервые увидела свой собственный танк «Боевая подруга».

Сейчас часто возникает вопрос – откуда у неё такие деньги, около 50 000 рублей – на танк, даже если продать всё, что можно? Не забывайте о том, что во-первых, деньги тогда имели другую стоимость – это доденоминационные деньги. Во вторых, её муж имел звание и неплохо получал – сбережения были больше его, чем её. В третьих, я не думаю, что Мария оплатила всю стоимость танка. Это всё-таки был патриотично-рекламный шаг со стороны Сталина – ответ на её письмо и разрешение на «личный» танк.

Откуда Мария столько всего умела? Видимо, не от хорошей жизни. Родилась она в Крыму, в деревне Кият (ныне Ближнее), выросла в Севастополе, училась в школе в Джанкое, потом в Симферополе. Места были откровенно курортные, и даже страшные революционные события практически не затронули ни её, ни её семью. Там она и вышла замуж, а в 1940-м году переехала с мужем в Кишинёв (по дислокации его полка). В Кишинёве её и застала война. Стоит отметить, что красивая фотография в начале статьи - это рисунок с фотографии. Думаю, она приукрашена художником или ретушёром (это фото из газеты). На документах Мария выглядела на свой реальный возраст:



К слову, дата её рождения, 16 августа 1905 года – не точна. На самом деле, если верить церковно-приходской книге, Мария родилась 16 августа 1902 года, но в джанкойской школе отказывались брать доучиваться переростка-одиннадцатилетку (в семье было 10 детей, и не всех вовремя отправили учиться), и отец «подправил» девочке родословную, «убрав» три года.
В ней всегда был соревновательный дух: она научилась стрелять и водить, чтобы не отставать от мужа, принимала участие во всех кружках художественной самодеятельности, какие могла найти.
Собственный танк стал её новым соревнованием, её личной войной.

Звание Марии звучало сложно и громко, хотя на деле ничего из себя не представляло: «Гвардии сержант механик-водитель танка Т-34 2-го батальона 26-й гвардейской Ельнинской танковой бригады 2-го Гвардейского Тацинского Краснознаменного ордена Суворова II степени танкового корпуса». Мария получила и свой экипаж: командир младший лейтенант Пётр Чеботько, башенный стрелок сержант Геннадий Ясько, стрелок-радист Михаил Галкин.
По выходу танка с завода она, кстати, произнесла с него речь перед воодушевлёнными товарищами. Как Ленин прямо.
Она сражалась в составе бригады на Западном фронте, танк подбил немало машин противника, да и личного состава положил весьма и весьма.



Но, в общем-то, «Боевая подруга» была обычным танком Т-34, пусть и «именным». И 17 января 1944 года её всё-таки подбили близ села Крынки Лиозненского района Витебской области. Мария прямо под огнём полезла исправлять что-то в гусенице и была ранена в голову осколком.
Чуть меньше двух месяцев спустя, 17 марта 1944 года она умерла в смоленском госпитале. Остальные члены экипажа остались живы – именно они затащили своего механика обратно под защиту брони.
В больнице ей успели вручить орден Отечественной войны I степени (16 февраля). А вот звание Героя Советского Союза запоздало по легенде буквально на пару часов и оказалось посмертным. Правда, только по легенде: на самом деле звание Героя ей было и в самом деле присвоено посмертно, 2 августа 1944 года.

@темы: история, Россия, танки, война, разное