Авианосцы: Великие битвы авианосцев

Авианосцы: Великие битвы авианосцев ч1



Авианосцы: Великие битвы авианосцев ч2

@темы: история, видео, флот, разное

---

ВМС: Авиаторы Черноморского флота.

ВМС: Авиаторы Черноморского флота.

@темы: история, видео, Россия, авиация, флот, разное

---

ВМС США. Авианосец "Рональд Рейган".

ВМС США. Авианосец "Рональд Рейган".

@темы: история, видео, флот, США, разное

---

ВМС. Экраноплан "Морской дракон"

ВМС. Экраноплан "Морской дракон"

@темы: история, видео, Россия, флот, разное

---

просто немного фото танков....Bovington Tank Museum

просто немного фото танков....Bovington Tank Museum

смотреть

А7V


Independent Tank, Bovington


Матильда


Bovington, Матильда 2


SOMUA S35 tank at Bovington Tank Museum


TOG2 heavy tank, Bovington Tank Museum, UK.


Female Mark II tank F53 "The Flying Scotsman". It took part in the Battle of Arras in April 1917.
Personal photograph taken by Mick Knapton on June 28th 2005 at Bovington Tank Museum.


Mark V Male Tank at Bovington Museum. Number 9199, the only British World War I tank still in working order.
Personal picture taken by Mick Knapton on June 28th 2005.


Ex-Finnish T-26 Model 1933 light tank in the Bovington Tank Museum.


Panzer-Befehlswagen I Ausf B at the Bovington Tank Museum

@темы: история, техника, танки, музеи

---

Kangaroo

Kangaroo

Kangaroo — Общее название импровизированных тяжёлых БТР в армиях союзников времен Второй мировой войны.

В армиях союзников во время Второй мировой войны не было бронетранспортеров имеющий равную с танками мобильность и бронезащиту. Пехота передвигалась на грузовиках или на слабо бронированных гусеничных или полугусеничных машинах (например «Юниверсал керриер»), которые не были способны двигаться вместе с танковыми формированиями. Поэтому канадскими (а впоследствии американскими и британскими) войсками, не имевшими проблем с получением достаточного количества тяжелой бронетехники и чувствительными к потерям среди личного состава мотострелковых подразделений, были созданы различные варианты эрзац бронетранспортеров на шасси средних танков. Сначала были использованы корпуса Самоходная артиллерийская установка, в которых отделение управления находилось под полом просторного боевого отделения, что превращало машину в некий аналог грузовика, а потом корпуса обычных танков (часто устаревших) со снятой башней, что позволяло пехоте залезать в боевое отделения через полученное снятием башни отверстие в крыше корпуса. Такие модификации были лишены артиллерийского вооружения и порт для курсового пулемета был заварен плитой. Пехота использовала своё табельное оружие для обороны машины, стреляя из отверстия в крыше корпуса. Такие машины могли перевозить человек двенадцать в боевом отделении обычного танка и гораздо больше в корпусе бывшей САУ.


A Priest Kangaroo of 209th Self-Propelled Battery, Royal Artillery, transports infantry of 78th Division near Conselice, Italy, 13 April 1945.


Более поздная переделка танка Т-55 под БТР сделанная на ближнем востоке по типу Kangaroo времен ВМВ. Машина была использована Армией Южного Ливана


«Ахзарит» (ивр. אכזרית‎ — «жестокая») — израильский тяжёлый гусеничный бронетранспортёр на базе трофейных танков Т-54 и Т-55, захваченных у арабских стран. Производится Службой вооружений армии обороны Израиля. В БТР переоборудовано от 400 до 500 танков.


Уникальная конструкция кормовой двери увеличивает её высоту за счёт подъёма части крыши

История создания

Сложившаяся в Израиле ситуация с регулярными перебоями в снабжении государства оборонной техникой приучила израильских оборонщиков к бережному использованию существующего устаревшего оборудования. Многие образцы бронетехники были многократно модернизированы, а когда дальнейшая модернизация становилась невозможна, переоборудованы в другие разновидности бронетехники. Не остались без дела и многие трофейные машины, захваченные во многочисленных конфликтах, в том числе и сотни захваченных Т-54/55, которые были переделаны в танк ТИ-67. Имея ограниченные людские ресурсы, Израиль создал серию тяжёлых танков «Меркава», которые имеют необычную переднемоторную компоновку с кормовым люком, позволяющим более безопасную выгрузку экипажа в случае попадания под огонь неприятеля. Во время Израильско-ливанского конфликта в 1982 эти танки (со снятыми стеллажами) были использованы в качестве БТР, что подтвердило ценность подобной техники с её устойчивостью к поражению средствами противотанкового оружия с кумулятивным боеприпасом. После продолжительных испытаний тяжёлых БТР, сделанных из переоборудованных корпусов различных танков, таких как британский «Центурион» и «Меркава», «Ахзарит» был принят на вооружение армией обороны Израиля и запущен в производство в 1988 году.

Описание конструкции

Корпус «Ахзарита» основан на полностью переделанном шасси танка T-54/55 по следующей программе. Со старых трофейных Т-54/55 снята башня. Корпус изменён добавлением помещения для пехотного десанта и установкой кормовой бронедвери. Усиление броневой защиты, накладными перфорированными стальными листами с карбоновыми волокнами. Существовавший на T-54/55 советский дизельный двигатель заменён более компактным и мощным дизельным двигателем, что освободило место между правым бортом танка и двигателем для коридора к кормовой двери. Уникальная конструкция кормовой двери увеличивает её высоту за счёт подъёма части крыши при открытии двери, и таким образом позволяет спешивание десанта «с разбегу» (а не ползком), и даже без остановки машины. Кроме того, приоткрытая дверь образует амбразуру для наблюдения и обстрела «мёртвой зоны» за машиной. Прочие внутренние системы были также модернизированы. По корпусу установлена реактивная броня. Вместо пушки установлен 7,62-мм пулемёт FN MAG на турельной установке,выпускаемый по лицензии, который управляется дистанционно, что снижает риск его использования для экипажа. Установлены люки на крыше машины для десанта и экипажа. Также установлена термодымовая аппаратура, создающая дымовую завесу путём впрыска топлива в выхлопной коллектор. Без башни корпус Т-54/55 весил 27 тонн. К этому было добавлено дополнительно 17 тонн брони, что позволило получить исключительно высокий уровень бронезащиты для личного состава БТР.

Серийные образцы

«Ахзарит» Mk 1 имеет двигатель мощностью 650 л. с., в то время как у «Ахзарита» Mk 2 — 850 л. с.

ТТХ

Размеры
Длина корпуса, мм 6450
Ширина корпуса, мм 3640
Высота, мм 2000
Бронирование
Тип брони стальная гомогенная + реактивная
Лоб корпуса, мм/град. 200
Вооружение
Пулемёты 4 × 7,62-мм
Подвижность
Тип двигателя дизельный
Мощность двигателя, л. с. 850
Преодолеваемая стенка, м 0,8
Преодолеваемый ров, м 2,85

Боевое применение

«Ахзарит» находится на вооружении армии Израиля и применяется в городских условиях, в которых обычные БТРы М113 не столь эффективны из-за применяемых боевиками РПГ. Используется в частях и подразделениях мотострелковой бригады «Голани».



Kangaroo на базе танка Churchill


Infantry of 53rd (Welsh) Division in a Kangaroo personnel carrier on the outskirts of Ochtrup, 3 April 1945.

@темы: история, техника, танки, война

---

БРОНЕТАНКОВАЯ ТЕХНИКА АВСТРАЛИИ

БРОНЕТАНКОВАЯ ТЕХНИКА АВСТРАЛИИ

Первым танком поступившим на вооружение Австралийских вооруженных сил стал захваченный у немцов "A7V", но он никогда не использовался в бою. В 1924 году были приобретены 4 английских танка Medium Mk.IIA. От танков поступавших на вооружение Великобритании они отличались более мощной пушкой - Vickers 3pdr.
Во время Второй мировой войны австралийские вооруженные силы стали получать английские танки Churchill, Matilda, Valentine, Crusader и легкие Vickers Mk VI. Кроме этого использовались трофейные итальянские M11/39 и M13/40, французские Renault R-35 (захваченные в Сирии). Начиная с 1943 года стали поступать и американские машины - 54 танка M3 Grant, а так же легкие M3 Stuart. Как ни странно, но после проведения испытаний танки Sherman были отвергнуты. Из других видов бронетехники закупались бронеавтомобили Marmon Herrington (ЮАР) и ACV-IP (Индия).
Танк ACI "Сентинел" разработан полковником В.Д.Ватсоном в 1942 году на основе американского танка "Шерман" и французского "Рено 35".

Михаил Борисович Барятинский
Танки Второй мировой. Часть I
фрагмент:

Сразу после начала Второй мировой аойны Австралия предприняла попытку приобрести в Великобритании танки, необходимые для отражения возможной японской агрессии. Однако, после поражения британских экспедиционных сил во Франции и Бельгии в 1940 году англичане были не в состоянии осуществить такие поставки. Единственным возможным поставщиком оказались Соединенные Штаты Америки.

Впервые австралийцы применили танки во время боев на Новой Гвинее в декабре 1941 года. Это были легкие американские "стюарты", которые использовались в основном в качестве неподвижных огневых точек. С октября 1943 года в боях на Новой Гвинее принимали участие и "матильды", причем для местных условий они оказались идеальным типом танка. Японцы не имели противотанковых средств, способных пробить броню британской "толстокожей дамы". До самого конца войны австралийцы успешно использовали эти танки в боях на Новой Гвинее, Борнео и Бугенвиле.

Еще одним типом танка, состоявшим на вооружении в Австралии, был американский "Генерал Грант". Выпуск этого среднего танка предполагалось наладить непосредственно на Зеленом континенте, однако неразрешимой проблемой стал прокат броневых плит. Пытаясь выйти из положения, австралийские конструкторы изменили технологию изготовления корпуса, который должен был состоять из небольших литых деталей, скрепляемых так же, как у "Матильды". Предполагалось использовать трансмиссию и ходовую часть "Гранта", от чего, впрочем, впоследствии отказались.

В результате эти работы вылились в проект "австралийского крейсерского танка" ACI (Australian Cruiser I), техническое задание на который было разработано в ноябре 1940 года. Предполагалось изготовить 2 тыс. таких танков, с поставкой первых в июле 1941 года. Однако первый прототип был готов только в январе 1942 года. После годичных испытаний началось серийное производство, потребовавшее строительства нового завода в провинции Новый Южный Уэльс. Вслед за первой моделью разработали проект модифицированной облегченной версии ACII. У этого варианта ликвидировали курсовой пулемет, а лобовой лист сделали гладким. Из стадии опытного образца ACII не вышел. На последующих вариантах танка австралийцы, главным образом, пытались повысить его огневую мощь. На модификации ACIII в башне измененной формы с расширенным погоном установили орудийный лафет из двух 25-фунтовых гаубиц, а на ACIV – 17-фунтовую длинноствольную пушку. Впрочем, в серийном производстве двух последних машин необходимости уже не было. К этому времени английские и, главным образом, американские танки поставлялись в Австралию в достаточном количестве, в связи с чем программа "австралийского крейсера" была закрыта.



Cruiser Tank Sentinel ACI

Создан в 1942 г. в рамках программы разработки австралийского крейсерского танка. На его конструкцию сильно повлияла как американская, так и французская танкостроительная школа. В 1943 г, на заводе Chullora Tank Assembly Shops было изготовлено 66 единиц.

КОНСТРУКЦИЯ И МОДИФИКАЦИИ

Корпус, собранный из литых деталей, литая башня. Командирская башенка с двухстворчатым люком. 2-фунтовая пушка и два пулемета с водяным охлаждением с массивными литыми бронемасками. Оо- дин из пулеметов курсовой. Подвеска конструктивно подобна подвеске французского танка Hotchkiss Н35.

В боевых действиях танки ACI не участвовали, главным образом, по причине своей конструктивной недоработанности и технической ненадежности, Использовались только в учебных целях,

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ КРЕЙСЕРСКОГО ТАНКА Sentinel ACI

БОЕВАЯ МАССА, т: 28,215.
ЭКИПАЖ, чел.: 5.
ГАБАРИТНЫЕ РАЗМЕРЫ, мы. длина – 6325. ширина – 2769, высота – 2565, клиренс – 381.
ВООРУЖЕНИЕ: 1 пушка Мк IX калибра 2 фунта, 2 пулемета Vickers калибра 7,7 мм.
БОЕКОМПЛЕКТ: 130 выстрелов, 4250 патронов.
БРОНИРОВАНИЕ, мм: лоб корпуса – 45. лоб башни – 65.
ДВИГАТЕЛЬ: три Cadillac rnod.75 – 8-ципинд- ровых, V-образных, карбюраторных, жидкостного охлаждения; мощность 117 л.с. (86 кВт) каждый.
ТРАНСМИССИЯ: промежуточный редуктор, карданный вал. пятискоростная синхронизированная коробка передач, дифференциал.
ХОДОВАЯ ЧАСТЬ: шесть обрезиненных опорных катков на борт, сблокированных попарно в три тележки, подвешенные на вертикальных пружинных рессорах, три поддерживающих катка, ведущее колесо переднего расположения (зацепление цевочное); каждая гусеница шириной 419 мм. СКОРОСТЬ МАКС., км/ч: 48.
ЗАПАС ХОДА, км: 320.
ПРЕОДОЛЕВАЕМЫЕ ПРЕПЯТСТВИЯ: высота стенки, м – 0,6, ширина раа, м – 2,8, глубина брода, м -1,2.
СРЕДСТВА СВЯЗИ: радиостанция №19.


Крейсерский танк Sentinel ACI. Обращает на себя внимание обилие литых деталей в конструкции корпуса и литая башня приплюснутой формы. В конструкции ходовой части явно ощущается французское влияние


Сборка опытного образца танка Sentinel ACIII на заводе Chullora Tank Assembly Shops


Подразделение танков Sentinel ACI на тактических занятиях. На головной машине хорошо видны литые броневые маски пушки и пулеметов


Крейсерский танк Sentinel ACI. На фото хорошо видна характерная форма верхней части корпуса танка с "продавленной" подбашенной коробкой

@темы: история, танки, Австралия

---

Авиационно-космическая система "Спираль" (СССР)

Авиационно-космическая система "Спираль"

О проекте "Спираль" пока написано не так уж и много. Это был один из самых закрытых проектов в бывшем Советском Союзе, но и один из самых интересных. Он был фантастичен по конструкторской смелости и дальновидности. А если бы его удалось осуществить в те далекие годы, то возможно что развитие космонавтики пошло по совершенно другим рельсам, чем это происходит теперь.

Проект "Спираль" появился из соревнования двух конструкторских бюро: КБ П.О.Сухого и А.И.Микояна. Оба КБ предложили сходные аэрокосмические системы, а Сухой, к тому же, имел проект тяжелого бомбардировщика Т-4, который предполагалось использовать в качестве носителя. Но, в конце концов, соревнование закончилось в пользу Микояна. Так появился проект "Спираль".

Официально создание воздушно-космической системы "Спираль" ("тема 50", позднее - 105-205), было поручено ОКБ А.И.Микояна Приказом МАП от 30 июля 1965 г. Цифра "50" символизировала приближающуюся 50-ю годовщину Великого Октября, когда должны были состояться первые дозвуковые испытания. В конце 1965 г. вышло постановление ЦК КПСС и СМ СССР о создании Воздушно - орбитальной системы (ВОС) - Экспериментального комплекса пилотируемого орбитального самолета "Спираль".

В соответствиями с требованиями заказчика конструкторам поручалась разработка ВКС, состоящей из гиперзвукового самолета-разгонщика (ГСР) и орбитального самолета (ОС) с ракетным ускорителем. Старт системы - горизонтальный, с использованием разгонной тележки. После набора скорости и высоты с помощью двигателей ГСР происходило отделение ОС и набор скорости с помощью ракетных двигателей двухступенчатого ускорителя. Боевой пилотируемый одноместный ОС многоразового применения предусматривал использование в вариантах разведчика, перехватчика или ударного самолета с ракетой класса "Орбита - Земля" и мог применяться для инспекции космических объектов. Диапазон опорных орбит составлял 130-150 км высоты и 45-135о наклонения, задачаполёта должна была выполняться в течение 2-3 витков. Маневренные возможности ОС с использованием бортовой ракетной двигательной установки должны обеспечивать изменение наклонения орбиты на 17о (ударный самолет с ракетой на борту - 7о) или изменение наклона орбиты на 12о с подъемом на высоту до 1000 км. После выполнения орбитальногополёта ОС должен входить в атмосферу с большим углом атаки (45-65о), управление предусматривалось изменением крена при постоянном угле атаки. На траектории планирующего спуска в атмосфере задавалась способность совершения аэродинамического маневра по дальности 4000...6000 км с боковым отклонением + 1100...1500 км. В район посадки ОС выводится с выбором вектора скорости вдоль оси взлетно - посадочной полосы, что достигается выбором программы изменения крена, и совершает посадку с применением турбореактивного двигателя на грунтовой аэродром II класса со скоростью посадки 250 км/ч.

29 июня 1966г., назначенный главным конструктором системы Г.Е. Лозино - Лозинский, подписал подготовленный аванпроект. Основной целью программы было создание пилотируемого ОС для выполнения прикладных задач в космосе и обеспечения регулярных перевозок по маршруту Земля-орбита-Земля.

Система, расчетной массой 115т, состояла из многоразового гиперзвукового самолета-разгонщика (ГСР; "изделие 50-50"/изд.205), несущего на себе орбитальную ступень, состоящую собственно из многоразового ОС ("изделие 50"/изд.105) и одноразового 2-х ступенчатого ракетного ускорителя.

Для рабочего проектирования орбитального корабля в 1967г. в городе ракетчиков, подмосковной Дубне, был организован филиал ОКБ А.И.Микояна, который возглавил заместитель Главного конструктора - П.А. Шустер. Начальником ОКБ филиала был назначен Ю.Д.Блохин, ставший впоследствии зам. Гл. конструктора НПО "Молния", а его заместителем по производству - Д.А. Решетников, впоследствии зам. Ген. директора опытного завода НПО Молния.

Названные руководители начали формировать творческий коллектив. В филиале, в числе других, была организована бригада "Аэродинамика и динамика", во главе которой встал молодой выпускник МАИ В.П.Найденов. Он сразу начал налаживать связи с Центром подготовки космонавтов, которые в дальнейшем вылились в тесное сотрудничество и сыграли большую роль в отработке систем управления на уникальной базе Звездного городка.

В 1966г. к теме Спираль подключился ЦАГИ, где в то время директором был В.М.Мясищев и широко велись исследования аэродинамики гиперзвуковых скоростей. В связи с большой сложностью программы Спираль в эскизном проекте предусматривалась поэтапная отработка всей системы.

В том же 1966 г. было принято решение о постройке аналога ЭПОС (Экспериментально Пилотируемый Орбитальный Самолёт), он же "Лапоть" - изд.105-11 (с ТРД, но без ЖРД и газодинамического управления) для атмосферных испытаний аппарата на дозвуковых скоростях при сбросе его с соответствующим образом переоборудованного самолета Ту-95КМ. К постройке аналога приступили в 1968 г., параллельно на авиационном заводе в Куйбышеве (Самаре) началось переоборудование выделенного ВВС бомбардировщика Ту-95КМ № 2667 в экспериментальный самолет-носитель. Позднее к испытаниям планировалось подключить два других аналога ЭПОС, теперь уже с ЖРД, - изд.105-12 и 105-13, которые могли бы совершатьполёт со сверхзвуковыми и гиперзвуковыми скоростями соответственно. Для отработки высотного запуска турбореактивного двигателя РД36-35К была создана летающая лаборатория Л-18 на базе ракеты К-10С и самолета-носителя Ту-16К-10.

В 1970 г. все работы по постройке аналогов ЭПОС были переданы с ММЗ "Зенит" на Дубненский машиностроительный завод. Для работ по теме из состава филиала в Дубне собрали группу в 150 человек, а ОКБ-155-1 выделили в самостоятельную организацию, ныне известную как МКБ "Радуга". Здесь завершалась сборка изд.105-11 № 1-01, а в 1971 г. началось изготовление аналога 105-12, а также пяти изделий экспериментальной 0-й партии (№ 001 - 005). Первое из них предназначалось для статических испытаний, второе - для испытаний средств спасения, третье и четвертое - для отработки ЖРД и газодинамического управления, пятое - для теплопрочностных испытаний. Изделие № 002 было изготовлено в 1971 г., № 005 - в 1973 г., № 001 и 003 - в 1974 г. Кроме того, в программе испытаний по программе "Спираль" с 1971 г. принимали участие изготовленные в ЛИИ в масштабе 1:3 и 1:2 модели ЭПОС, получившие название "Бор" (Беспилотный Орбитальный Ракетоплан). Сборка самолета-аналога 105-11 завершилась в 1974 г., в следующем году он был перебазирован в ГК НИИ ВВС в Ахтубинске, где началась подготовка к летным испытаниям.

Требовалось снять характеристики сил, воздействующих на шасси в лыжном варианте при движении аппарата по земле. Аналог ЭПОСа доставили на полигон в конце огромного испытательного аэродрома. Спецкраном поставили на оголенный грунт, выветренный горячими суховеями почти до прочности наждака. Под тяжестью конструкции лыжи в него впечатались крепко. Летчик-испытатель микояновской фирмы Авиард Фастовец занял место в кабине. Бешено загрохотал запущенный им двигатель, но аппарат - ни с места. Полили грунтовую полосу водой - не помогло. Летчик вынужден был выключить двигатель, специалисты недоумевали, что еще нужно предпринять.

Никто не заметил, как подошел к нам начальник полигона Загребельный, - вспоминает полковник Владислав Чернобривцев, бывший в пору испытаний по программе ЭПОСа ведущим инженером одного из отделов Государственного НИИ ВВС. - Ивана Ивановича мы считали довольно далеким от чисто летного дела человеком, а тут он вдруг вылез с советом:
- Можно перед вашей птичкой наколотить арбузов - их у нас здесь богато. Вот тогда побежит наверняка.
Все уставились на него, как на дикого фантазера, но по некоторому размышлению согласились: давай, мол, чем черт не шутит! Загребельный распорядился, и вскоре два грузовика с полосатыми шарами до края бортов медленно покатились вперед от носа аналога. Арбузы звучно шлепались на землю, обильно устилая ее скользкой мякотью на протяжении около 70 метров. Подняв аппарат краном, мы подложили сочные половинки кавунов и под все лыжи. Фастовец снова сел в кабину. Когда обороты двигателя вышли на максимал, аппарат наконец стронулся и, ко всеобщему удовлетворению, заскользил по полосе все быстрей и быстрей....

Так, благодаря смекалке аэродромного специалиста, испытательное задание было выполнено без существенной задержки. К летным испытаниям дозвукового аналога в лыжно-колесном варианте приступили следующей весной, в мае 1976 года. Вначале выполнялись так называемые подлеты: после отрыва от земли 105.11 сразу же по прямой шел на посадку. Таким образом его опробовали Игорь Волк, Валерий Меницкий (оба впоследствии удостоились званий Героя Советского Союза и заслуженного летчика-испытателя СССР) и Герой Советского Союза заслуженный летчик-испытатель СССР Александр Федотов, бывший в ту пору шеф-пилотом микояновской фирмы. Наряду с микояновцами в испытаниях по программе ЭПОСа участвовали и военные специалисты - летчики и инженеры Государственного НИИ ВВС.

Но основная нагрузка в летных испытаниях дозвукового аналога легла на плечи Героя Советского Союза Авиарда Фастовца. В том же году, 11 октября, он успел совершить еще и короткий перелет с одной грунтовой полосы просторного аэродрома на другую. А через год стал готовиться к воздушным стартам из-под фюзеляжа Ту-95КМ. Он, словно большая наседка, втягивал под себя птенца так, что кабина аналога до половины остекления уходила за обрез бомболюка, с которого были сняты створки, а воздухозаборник двигателя оказывался полностью скрытым в фюзеляже носителя. Подвеска получалась полувнешней. У пилота аналога все же оставалась возможность для обзора в передней полусфере. А вот для обеспечения запуска двигателя пришлось смонтировать дополнительную систему наддува. Вначале вполётах, без отцепки, проверялись возможности только выпуска аналога в воздушный поток на специально удлиненных держателях и включения в таком положении его двигателя. Особых затруднений все это не вызвало. Лишь один раз РД-36К как бы недовольно чихнул на высоте, обороты зависли. Но по мере снижения (а он и нужен-то был для работы именно в таком режиме на атмосферном участкеполёта после условного покидания орбиты) вышел на заданные обороты, как требовалось.

Наконец 27 октября 1977 года приступили к самому трудному этапу. Напутствуемый дружеской подначкой экипажа Ту-95КМ во главе с заместителем начальника службы летных испытаний бомбардировочной авиации подполковником Александром Обеловым (ныне генерал-майор авиации), место в привычной уже ему кабине аналога ЭПОСа занимает Фастовец. Держатели подтягивают аппарат к люку. Загрохотали винтами и турбинами все четыре двигателя носителя, и он после тяжелого разбега уходит в хмурое осеннее небо. На высоте 5 тысяч метров сцепка ложится на боевой курс. Рассчитан он был заслуженным штурманом-испытателем СССР полковником Юрием Ловковым так, чтобы в случае экстремальной ситуации после отцепки пилот аналога имел возможность без больших эволюций, снижаясь только по прямой, вписаться в посадочную глиссаду и приземлиться на своем аэродроме. По самолетному переговорному устройству (СПУ), к которому подключен и отцепляемый аппарат, штурман с борта Ту-95КМ предупреждает:
Готовность ноль-четыре...

Вспоминает Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР Авиард Гаврилович Фастовец:

Итак, до расцепки оставалось 4 минуты, мы к тому времени летели уже в довольно большом разрыве облачного слоя. Сползая на держателях в упругий воздушный поток под фюзеляжем носителя, моя птичка мелко подрагивает от напора струй. Отклонен балансировочный щиток, чтобы сразу после отцепки обеспечить пикирующий момент, поскольку мы опасались подсоса в струе между фюзеляжами обеих машин. Запускаю двигатель - работает надежно.
- Двигатель в норме! - докладываю командиру экипажа и продолжаю последнюю проверку систем.
- Готовность ноль-один, - предупреждает СПУ голосом Ловкова. Но я уже все закончил, о чем и сообщаю экипажу носителя. Затем слышу: Сброс! Знаю, что сейчас Ловков нажал кнопку, чтобы раскрыть замки держателей.

Отделившись, аппарат довольно круто опускает нос, будто собрался нырнуть с обрыва. Похоже, чуток перестарались с углом установки балансировочного щитка, настроив на быстрейший уход из спутной струи от носителя. Парирую отклонением рулей - птичка слушается их хорошо. Автономныйполёт продолжался по заданной программе без больших отклонений. Значит, воздушный старт для отработки аналога вполне годится.

Правда, в реальных условиях сам ЭПОС стартовал бы с другой целью - для выхода на космическую орбиту и несколько иначе: со спины широкофюзеляжного корабля-разгонщика. Кстати, отличную модель этой уникальной стреловидной машины, имеющей самые совершенные аэродинамические формы, и ныне можно увидеть в кабинете генерального директора НПО Молния. А значение такого вида старта трудно переоценить. Открывалась принципиальная возможность запуска орбитального самолета практически в любой географической точке над планетой, исключалась потребность в жестко привязанных к определенным местам наземных космодромах. И ничего, что разрабатываемый ЭПОС был невелик - нетрудно построить в более крупном масштабе, характеристики сохранятся. Важно знать: чем ближе старт к экватору, тем в большей мере можно использовать для разгона силу вращения Земли и при прочих равных условиях выводить на орбиту груз большей массы.

Испытание аналога 105.11 продолжались и в 1978 году, пополняя научно-технический задел по программе ЭПОСа. Одинполёт после воздушного старта выполнил Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР Петр Остапенко. Еще 4 раза стартовал из-под фюзеляжа Ту-95КМ, экипаж которого возглавлял теперь командир испытательной авиаэскадрильи полковник Анатолий Кучеренко. Кстати, этот опыт потом сыграл решающую роль в летной судьбе Анатолия Петровича.

Но в целом темпы реализации темы Спираль в 70-х годах стали замедляться и никого из конструкторов уже не могли удовлетворять. О судьбе ЭПОСа А.А.Гречко, бегло ознакомившись с аналогом 105.11 еще в начальной стадии работ, безаппеляционно заявил, что "фантазией мы заниматься не будем". А ведь маршал был в ту пору членом Политбюро ЦК КПСС, министром обороны СССР, и от его решения во многом зависела реализация перспективного проекта.

Сказалось и такое обстоятельство. Наша страна, пожалуй, единственная, где космическое ведомство оторвано от авиапрома. К тому же между ними возникли трения как раз в ту пору, когда для аналогов ЭПОСа требовалось кооперирование усилий. Дело в том, что с 1976 года по настоянию лиц, ответственных за космонавтику (прежде всего Д.Ф.Устинова и министра общего машиностроения С.А.Афанасьева), наши конструкторы вынуждены были броситься вдогонку за американцами, которые в то время уже занялись реализацией программы челночныхполётов Спейс-Шаттл. Хотя с объективной точки зрения нам Буран, такой дорогостоящий орбитальный корабль со столь большой грузоподъемностью, тогда был не нужен (многие специалисты считают, что и поныне так). Недобрую роль сыграли политические амбиции наших высоких руководителей. Им хотелось получить реванш после ряда неудач в развитии советской космонавтики. Ведь и секретари ЦК КПСС, и министры уже испытывали беспокойство за свое положение из-за того, что не выполнялись обещания, даваемые ими на протяжении долгих лет Л.Брежневу.

Министерство общего машиностроения, получив госзаказ на создание системы "Энергия-Буран", стало, образно говоря, стягивать одеяло на себя. Тема "Спираль", разрабатываемая Г.Е.Лозино-Лозинским и его помощниками, оказалась словно бы лишней. Напрасно начальник ОКБ космического филиала Юрий Дмитриевич Блохин в справке, подготовленной в феврале 1976 года для ЦК КПСС в дополнение к заявлениям в министерство, пытался убедить верхи в том, что работы, проводимые по программе ЭПОСа, и полученный в результате затрат на сумму около 75 миллионов рублей научно-технический задел объективно в ту пору были единственной в СССР практической базой для альтернативного решения по созданию многоразовой транспортной космической системы вообще, а по горячей конструкции - в особенности. Ссылался даже на то, что и в США фирма Макдоннелл-Дуглас свыше 7 лет проводила успешные исследования, а также летные эксперименты в целях отработки аппарата с несущем корпусом, используя малоразмерные аналоги типа Х-24; от которых можно было бы в дальнейшем перейди к созданию многоместного транспортного орбитального самолета по схеме несущий корпус. А уступила фирме Рокуэлл, протолкнувшей свой проект Шаттла, отнюдь не по техническим аспектам - просто у Макдоннелл-Дуглас оказались слабее связи с Пентагоном. (Забегая вперед: ныне американцы, разочаровавшись из-за катастрофы и аварий при запусках МТКК "Спейс-Шаттл", снова повели работы по программе, имеющей целью создание перспективного воздушно-космического самолета с горизонтальными стартом и посадкой на обычные ВПП. Этот аппарат, по их расчетам, обеспечит возможность многократныхполётов в космос при 10-кратном по сравнению с Шаттлом уменьшением стоимости выведения грузов на орбиты.)

Обращался с письмом в ЦК КПСС, приводя аргументированные доводы за ускорение работ по программе ЭПОСа, и ведущий инженер НИИ ВВС Владислав Михайлович Чернобривцев. Но, увы, ничто уже в расчет верхами не принималось. Д.Ф.Устинов в апреле 1976 года, вскоре после ухода из жизни А.А.Гречко, занял пост министра обороны СССР, а мнение его о перспективах развития космических исследований оставалось прежним.

Окончание летных экспериментов на аналоге 105.11 случайно совпало с его поломкой при посадке в сентябре 1978 года. В тот раз его пилотировал военный летчик-испытатель полковник Василий Урядов. Наблюдал за ним, сопровождая вполёте на МиГ-23, Авиард Фастовец. Заходить на посадку пришлось против закатного солнца, видимость ограничивала дымка. Незадолго перед тем полосу расширили и соответственно преставили ограничительные флажки. Да только расчистить до конца, заравнять колдобины и кочки не успели. Руководительполётов был опытный - Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР генерал-майор авиации Вадим Петров, но и его подвела плохая видимость. По ошибке приняв уклонившийся влево МиГ Фастовца за аналог, Вадим Иванович дал команду Урядову довернуть вправо. Тот выполнил. Снижаясь против солнца, поздно заметил, что вот-вот приземлится правее полосы. Реакция опытного испытателя позволила ему отвернуть в последний миг и войти в зону флажков, но на большее высоты не хватило. Аппарат грубо приземлился на неровности почвы.

Нет, аналог не разрушился - обошлось лишь трещиной в районе силового шпангоута. Конечно, летчики все равно испытывали глубокую досаду. А вот инженеры и конструкторы... Говорят, нет худа без добра. И действительно. Специалистам этот случай представил непредвиденную возможность практически проверить, соответствуют ли их расчеты точности конструкции испытанным нагрузкам. Результаты проверки оказались что надо. Аналог ЭПОСа достойно выдержал труднейший экзамен. Его вскоре восстановили. Только летать ему больше уже не пришлось. Но судьбу темы "Спираль" решил не этот случай. Как и в судьбе ряда других проектов, здесь отразились болевые проблемы нашего общества - излишняя политизация науки, волюнтаризм, отсутствие коллегиальности в принятии решений, недопустимо большое значение личных взаимоотношений руководителей отраслей. Самое же, пожалуй, главное - неумение предвидеть перспективы развития техники, безоглядная ориентация на чужой опыт в ущерб здравому смыслу.

Правда, опыт, обретенный теми, кто участвовал в разработке и испытаниях по программе ЭПОСа, не пропал даром. Хотя космический филиал микояновской фирмы вскоре пришлось закрыть, 48 специалистов из Дубны были переведены в созданное для выполнения работ по "Бурану" НПО "Молния". Так, бывший заместитель начальника филиала по производству Дмитрий Алексеевич Решетников, внесший множество важных предложений по совершенствованию технологических процессов, впоследствии стал директором опытного завода в составе НПО "Молния", а бывший руководитель бригады аэродинамиков Вячеслав Петрович Найденов - ведущим конструктором, возглавляющим математическое и полунатурное моделирование по программе "Буран".

В настоящее время аналог ЭПОСа представлен в музее Военно-Воздушных Сил в подмосковном Монино.

При подготовке статьи использовались
следующие материалы (или источники):
www.testpilot.ru, А.Железняков. Энциклопедия "Космонавтика".
Последние космические новости, www.buran.ru.

Лупина Максим Владимирович
[email protected]

@темы: история, техника, оружие, СССР

---

Про "едрён-батон" .......

Дневниковые записи непосредственного участника испытаний
младшего сержанта Щепотьева Е.С.
Полигон ПРО "Сары - Шаган" - полигон ПВО "Капустин яр", 1958 г.

11 сентября 1958 года, четверг.

...К нам в роту приехало самое высокое начальство нашего полигона Сары-Шаган: начальник связи всего полигона полковник Бурханов, начальник связи головной в/ч03080 полковник Баранов. После долгой беседы со всем личным составом и с каждым в отдельности, нам дали заранее заготовленные подписки о неразглашении военной и государственной тайны. Срок ее действия большой-25 лет. Точно такой же срок за разглашение - 25 лет тюремного заключения. Куда же мы попали служить, если такие строгости? А что нас ждет впереди? В заключение нашей встречи нам сказали о том, что 16 сентября шесть экипажей с радиорелейными станциями Р-401 на шасси автомобиля ГАЗ-63 погрузятся на железнодорожные платформы и поедут в ответственную командировку. Куда именно, узнаем когда приедем на место. Но "солдатское радио" безошибочно сообщило нам, что едем под Сталинград на полигон "Кап.яр". А адрес его - "МОСКВА-400"!

Да, мой ротный, ст. л-т Зелепукин не ошибся и правильно сказал, что мне придется служить в Москве. Но в какой именно, он этого не знал.

16 сентября 1953 года, вторник.

... В 8-00 выехали на ж/д станцию Сары-Шаган. Приступили к погрузке. На платформах установили и хорошо закрепили автомашины, оборудовали вагон-"телятник" под жилье. Посреди вагона установили "печку буржуйку", по бокам сделали деревянные лежаки. С собою взяли все постельные принадлежности: матрацы, подушки, одеяла, простыни и наволочки. Неизвестно, где и как мы будем жить, нужно рассчитывать только на свои возможности. Для "буржуйки" заготовили дров и угля, т.к. на дворе уже осень, по ночам прохладно. В 15-00 тронулись в дальний путь. Нас 30 человек и 2 офицера, командир взвода л-т Житников и его заместитель по технической части /зампотех/ л-т Жернов. Помкомвзвода - сержант Корчагин, командир моего экипажа, в котором еще 4 солдата вместе с шофером, сержант Курятник.

Путь наш лежит через Караганду по Северному Казахстану до Южного Урала, а оттуда на юг к Астрахани. Свой маршрут мы изучили досконально по карте Советского Союза, висящей в нашей палатке – ленкомнате, где проводили занятия.

25 сентября 1958 года, четверг.

... Утром приехали на ж/д станцию города Уральск. Здесь наш состав переформировали. Стоять пришлось очень долго. Заранее, когда мы были еще далеко от этого города, наш командир экипажа Леша Курятник отпросился у взводного в увольнение. В Уральске у него жили родственники: родная сестра, дядька с теткой. Он сел на пассажирский поезд и уехал к ним. Когда наш поезд приехал в Уральск, л-т Житников отправил посыльных по оставленному Лешей адресу и вскоре они пришли вместе с ним. Мы продолжили свой путь дальше.

Вот что нам рассказал наш Леша, после посещения своих родственников.

- Когда я к ним приехал, была очень радостная встреча. Когда сели за стол, дядька меня спросил, мол, куда держите путь? Я замахал руками, мол, о чем вы спрашиваете, это же военная тайна, мы подписку дали о неразглашении ее. Но после третьей рюмки "чая" я сдался и сказал ему, что едем в Кап.яр под Сталинград. Чем там занимаются и что нам предстоит делать, мы сами еще ничего не знаем. В ответ на мои слова дядька меня просто ошарашил:

- А что здесь еще нужно знать, - сказал он.- У нас все знают, что оттуда ракеты пускают!

Вот так военная тайна! Нам вдалбливали в головы, чтобы мы ее хранили как зеницу ока, а здесь, за тысячу километров от полигона все знают, чем там занимаются. Это уже не тайна, если о ней все знают!

Я рассказал Алексею аналогичный случай о Майли-Сайской трагедии, о которой никто у нас в стране не знал, а "Голос Америки" всему миру о ней рассказал.

28 сентября 1958 года, воскресенье.

... Ну, вот и закончился наш длинный путь, о котором можно много рассказать, но мало места в дневнике. В 3-00 ночи проснулись на конечной станции Капустин Яр Астраханской области. Наши платформы с вагоном тепловоз повез дальше задом - наперед, т.е. он сзади, а мы спереди. Загнали наш состав прямо в военный городок к рампе, с которой съезжает колесная техника. Мы быстро убрали крепление и съехали на землю. Все машины поставили в свободный угол территории городка. Городок небольшой, но очень компактный. Большие жилые дома и казармы из силикатного кирпича, широкие улицы и тротуары, обсаженные деревьями и кустарниками. Но тоску наводит 2-3-х метровый деревянный забор, которым огорожен весь городок. Поверх забора в несколько рядов колючая проволока. Да, отсюда никуда не сбежишь!

Нас поселили в казарму, где проживает 2-я отдельная радиорота. Наш почтовый адрес: Москва-400 в/ч29139 "Ж". Командир роты - майор Васильченко, которого солдаты зовут "Гетманом" за его крутой нрав и вечно хмурый вид, будто жизнью недоволен.

3 октября 1958 года, пятница.

... В наш взвод радиорелейных станций пришел начальник связи всей в/ч 29139 полковник Цветков. Он нам сказал, что скоро предстоит работа, мы должны быть к ней готовы. Мы разъедемся по площадкам и точкам. На вопрос, что за работа будет, он уклонился от ответа, заявив, что скоро сами все узнаем и увидим. Письма писать запретил впредь до особого разрешения. Дал нам подписать индивидуальные подписки о неразглашении тайны. Сколько же их давать? В Сары-Шагане давали, здесь даем! От нас полковник потребовал безупречной работы на своих радиостанциях, чтобы связь была отличная, т.к. от нее зависит взаимосвязь между КТС /контрольно-техническими станциями/и командным пунктом /КП/.

6 октября 1958 года, понедельник.

... Ну, вот и началась наша работа. Мы выехали на 31-ю площадку, где находится КП. Одну радиостанцию оставили на этой площадке, а остальные выехали в степь. Там развернули антенны и начали входить в связь с КП. Устроили соревнование, кто быстрее установит антенну и даст связь. Наш экипаж работал четко и слаженно и первым связался с радиостанцией на КП. Нам выпала честь первыми выехать в степь вместе со "стартовиками". Но кто они такие, мы о них ничего не знаем...

7 октября 1958 года, вторник.

... Подъем в 3-00. Не выспавшиеся, голодные, побежали к своей радиостанции. С вечера все было приготовлено к выезду. Сделали запас дров для буржуйки", стоящей в углу будки радиостанции. Водитель прогрел двигать, и мы выехали с площадки. Командирский "ГАЗик" впереди, мы за ним, а за нами колонна из 200 автомашин с водородными баллонами. Ехали по степному бездорожью очень долго. Приехали на место. Быстро установили антенну, вошли в связь с КП. "Стартовики" тем временем стащили с машины "шарик" и раскатали его. Это был большой зонд метров 50-75 в лежачем уложении. Поочередно к нему подъезжали машины с баллонами и через редукторную систему закачивали в него водород. Лежащий на земле "шарик" превратился в громадный шар. Чтобы он не улетел, его посадили на замок, пристегнутый за передний бампер автомашины. Когда все баллоны кончились, к зонду прицепили большой контейнер с аппаратурой. Замок отстегнули, и зонд улетел в небо. Погода стояла прохладная, дул пронизывающий ветер. Мы заранее протопили свою "буржуйку" и в будке было тепло. Гражданские "спецы ", запускавшие зонд и офицеры набились в будку, как селедки в бочке. Нашим солдатам пришлось ее покинуть, и они ушли в кабину машины. На связи у рации остался мой командир Алексей Курятник и я, рядовой. Из разговоров "спецов " между собой и с КП я понял смысл их работы. Необходимо зонд поднять на максимальную высоту, но чтобы он не взорвался от избыточного давления водорода изнутри. Нужно было экспериментальным путем подобрать необходимое количество водорода, чтобы оболочка зонда не лопнула преждевременно от избыточного давления, и в тоже время зонд достиг максимальной высоты. С КП за ним следили с помощью радиолокационных станций. Вскоре с КП поступила команда "Отбой". Зонд лопнул на высоте 18 км. Контейнер на парашюте спустился на землю и его должны подобрать "поисковики" на вертолете. Высота была достигнута очень малая, предстояла еще упорная работа. Но наша работа была закончена, мы свернули антенну и вместе с колонной вернулись на площадку.

23 октября 1958 года, четверг.

... После нашей первой поездки со "стартовиками" погода стояла замечательная, настоящее "бабье лето". За это время в степи перебывали все экипажи радиостанций. За это время была отработана технология запуск зондов. Сейчас они достигают высоты в 25-30 км. Синоптики обещают хорошую погоду, в ближайшие дни должна быть "работа".

Но, увы! Господь бог, наверное, понял, что мы замышляем на земле, поэтому он, вместо хорошей погоды, послал на нас непогоду. Очень низкая плотная облачность. Ветер пронизывает до костей. Неужели пришла зимушка-зима? Ох, и долгой же она будет! Это не юг, где мы в это время еще загорали.

31 октября 1958 года, пятница.

... Все уже изошли на… удобрение. Всю неделю непогода: низкая облачность, ветер, то дождь, то снег. Сегодня нам объявили, что завтра при любой погоде будет "работа". Ждать погоды некогда. 5-го ноября в Женеве начинает работу Совещание представителей всех ядерных держав: США, СССР, Англии и Франции по выработке решения по запрещению ядерных испытаний во всех сферах.

И праздник - 41-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции наступит через неделю. Должны же наши командиры отрапортовать Партии и Правительству, что задание выполнено? А что будет с нами завтра? С этой мыслью в голове легли спать.

1 ноября 1958 года, суббота.

... Но спать много не пришлось. Подняли в 3-00. И сразу как обухом по голове неприятное известие - ночью на боевом посту с заряженным оружием в руках застрелился часовой. Не выдержали нервы у парня. Очевидно, решил заранее свести счеты с жизнью, чтобы не мучиться. Но для нас работа вся еще впереди.

Нашему экипажу выпала честь работать со "стартовиками". Выехали в 4 часа в темноте. Приехали на место, когда стало светать. Установили антенну, дали связь с КП, ждем в нервном ожидании. Настроение у всех отвратительное. Да, есть отчего понервничать. А вдруг все сработает не так, как задумано высоким начальством? Оно ведь сидит на КП в глубоком подземелье, а мы под открытым небом. Только низкие облака стелятся над нами. Сплошная облачная пелена, нет ни одного просвета. Без солнца темно, как в сумерках. Что же с нами будет? Эта мысль не дает покоя.

Весь процесс работы должен быть очень согласованным. В определенное время "стартовики" запускают зонд. Пока он поднимается, мы должны убрать антенну, все собрать и с колонной выехать в безопасное место. Когда зонд поднимется на максимальную высоту, в небо запускается ракета. На энной высоте, на энном расстоянии от зонда она взрывается, зонд мгновенно сгорает. Контейнер с аппаратурой падает на землю на парашюте. Аппаратура регистрирует все параметры взрыва. Контейнер в степи подбирают "поисковики" на вертолетах. Вся надежда на аппаратуру в контейнере, потому что установленная на площадках и КТСах кинофотоаппаратура осталась нерасчехленной из-за большой облачности.

В 12-00 объявили трехчасовую готовность. Начали закачивать водород в зонд. В течение двух часов эту работу закончили. Объявили часовую готовность. Вся наша работа закончилась. Мы убрали антенну, сложили ее под кабину радиостанции. "Стартовики" подцепили жаропрочный контейнер с аппаратурой. Щелкнул замок удерживающий зонд у земли и тот взмыл в небо. Пора трогаться в обратный путь. Связь с КП только через телескопическую антенну, установленную на крыше радиостанции и только "на прием". Командир дал команду "По машинам!" и все тронулись в путь. Своих солдат посадили в кабины грузовиков, а в будке радиостанции руководитель "стартовиков". Мы с Алексеем у аппаратуры. Оба блока настроены на одинаковую волну с КП. Оба держим трубки телефонов около уха. Если один вдруг не услышит, то услышит другой. Степная грунтовая дорога после обильных дождей превратилась в сплошное месиво.

"Получасовая готовность!" - передали с КП. Затем отсчет начался по минутам: 20, 15, 10, 5, 4, 3, 2, 1. Командирский "ГАЗик" остановился. Командир приказал: "Всем под машины!"

Ой, что начало творится! Все, невзирая на свои звания и ранги, бросились на грязную землю и, толкая друг друга локтями, полезли под машины. Но автомобиль не ж/д вагон, под него голову затолкаешь, а все остальное снаружи. Мы с Алексеем по-прежнему "на приеме". Начался стартовый отсчёт времени по секундам. После последних слов: "Протяжка, протяжка, пуск!" ракета сорвалась со стартового стола и ушла в небо. Мы с Алексеем кубарем вывалились из будки и скрылись под машиной. Наступила зловещая тишина. Но длилась она недолго. Сначала нам показалось, что облачность рассеялась, и выглянуло солнце. Но это было искусственное солнце - взрыв ядерного устройства, ядерной боеголовки ракеты. Интересно узнать, во сколько же раз вспышка ядерного взрыва ярче солнца, если она так пронзила своим светом такую облачность, что настоящего солнца не видно совсем.

Вслед за вспышкой через некоторое время раздался такой оглушительный гром, что чуть было не полопались барабанные перепонки в ушах. Послышался треск фанеры, которой обшита наша будка. Вслед за ударной волной показалось, что кто-то меня вытаскивает из-под будки за ноги. Но это "кто-то" была та же ударная волна, которая, ударившись о землю, возвращалась в точку взрыва.

Когда у всех прошел страх и ужас, стали потихоньку выползать из-под машин. Командир подал команду: "По машинам!" и вся колонна рванула вперед с этого страшного места. Здесь уж никто не стал поддерживать строй в колонну, дистанцию, а наперегонки друг с другом рванули по бездорожью.

Настроение у нас было и приподнятое и подавленное одновременно. Приподнятое потому, что нам выпала "честь" быть под самым эпицентром взрыва. Но, несмотря на это мы остались живы, целы и невредимы. Подавленное потому, что нас не на секунду не покидала мысль, а что с нами будет потом, через определенное время. Ведь мы знаем, что японцы после Хиросимы и Нагасаки до сих пор пожинают плоды атомной бомбы. А у нас она лучше или хуже?...

2 ноября 1958 года, воскресенье.

... Погода улучшилась, изредка из-за облаков появляется солнышко. Но оно нас не радует. Не радует нас и выходной день. Никак не можем отойти от вчерашнего дня...

3 ноября 1958 года, понедельник.

... А сегодня снова "работа". Но в субботу, когда мы вернулись из степи, мы набросились на своего взводного, что больше мы в степь не поедем даже под дулом автомата. После обмена мнениями, мы поняли, что здесь немножко тряхнуло, т.к. от эпицентра были далеко. Видя нашу непримиримую позицию лейтенант пошел навстречу. Наш экипаж оставил на площадке, а этот экипаж, который был здесь, отправил в степь. А погода испортилась прямо на глазах. Вновь господь бог решил всю "работу" нам испортить. Снова появились тучи и затянули всё небо. Как и в субботу, в 12-00 объявили 3-х часовую готовность. Наша радиостанция стоит рядом со зданием командного пункта на 31-й площадке. Постоянно работает громкоговорящая связь, т.н. "брехальник". Как и в прошлый раз была объявлена двух, одна и получасовая готовность.

Площадка обнесена 2-метровым забором. Если забраться на крышу будки, очень хорошо видны стартовые площадки, полукругом расположенные вокруг головной 31-й площадки. С крыши хорошо видна ракета, стоящая на пусковой установке, т.н. "столе". Рядом с ним несколько локаторов и кабин, установленных стационарно. Ракета, в отличие от других постоянно запускающихся по целям - мишеням, имеет яркую окраску. Наверное, чтобы не спутать с обычной. Велико было наше желание все увидеть своими глазами, но наш л-т Житников, постоянно находящийся у нашей радиостанции запретил нам это делать. И он оказался прав! Когда по "брехальнику" объявили "Протяжка, протяжка, пуск!" ракета сорвалась со "стола" и мгновенно скрылась в облаках. И почти в тоже мгновение весь небосвод, окутанный плотными облаками, озарился ярким светом, будто выглянуло солнце. Буквально через секунды раздался такой оглушительный гром, будто удар молнии произошел рядом с твоим ухом. Вслед за ним на нас хлынула ударная волна такой силы, что наша автомашина, стоявшая на колодках, заходила ходуном. Послышался звон разбитых стекол в окнах здания, рядом с которым стояла радиостанция. Произошло что-то непредвиденное. То ли заряд был большей мощности, то ли высота взрыва была небольшой, то ли ракета пошла не по курсу и ее пришлось преждевременно взорвать, для всех это недоразумение оставалось в тайне. Но факт остается фактом! Все были страшно напуганы.

После взрыва из бункера, который находится под КП, появилось все высокое начальство. Все забегали, засуетились. Но вскоре прилетел вертолет с дозиметристами, что-то померили, записали, сказали начальству и снова улетели. Начальство успокоилось, но только не мы. Что такое не везет? В этом мы убедились на своей собственной шкуре! Думали, что удрали из степи, а нарвались на взрыв здесь, на головной площадке. Все окна в домах и казармах, обращенных в сторону взрыва, были выбиты. Говорят, что начальство уже решило весь персонал площадок эвакуировать временно, но дозиметристы его успокоили.

Результаты этого взрыва пришлось долго ликвидировать. По рассказам всезнающего "солдатского радио" пострадали все площадки от взрыва. На "30-ке" ударной волной выбиты все стекла в домах и казармах. Но больше всех досталось двухэтажной "офицерской" столовой. Она стоит на краю "30-ки". Своими витражными окнами она развернута в степь. Волной все витражи выбиты и в столовой гуляет осенний ветер. Вот так плачевно для всех закончилась наша "работа". Слава тебе, господи, что ее больше не будет, послезавтра начало работы Совещания в Женеве. Я не знаю, как мы напугали своих потенциальных противников этими взрывами, но сами были напуганы очень здорово, до сих пор трясутся колени. А что еще нас идет впереди? Поживем - увидим!

4 ноября 1958 года, вторник.

... Ну вот, свершилось, о чем мечтали полмесяца, сегодня получили. С утра на небе ни единого облачка. Чистое небо и яркое солнце! Выходит, что не зря мы два дня работали. Хоть тучи разогнали. Может быть, еще погода будет теплой, не хочется зимы с начала ноября...

6 ноября 1958 года, пятница.

... Все экипажи съехались на 31-ю площадку. Только и разговоры о том, как "это" было. Настроение у всех вовсе не праздничное. Всех мучает один и тот же вопрос: а что нас ждет впереди? Мои предположения о результатах "работы" полностью подтвердились. Наступило "бабье лето"! Тепло, светло и мухи не кусают! Живи и радуйся! Но жизнь продолжается, а радости нет на душе.

Вчера в Женеве начало свою работу Совещание ядерных держав по прекращению испытаний ядерного оружия. Давно пора! Если мы так и в дальнейшем будем его испытывать, то скоро некому будет его испытывать. Люди ведь не роботы, всем хочется жить. Наша Советская страна всегда выступала и выступает за полное прекращение испытаний любого оружия, особенно массового поражения. Но как поется в песне: "Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути!". Наша командировка продолжается, т.к. еще неизвестно чем закончится это совещание. Если безрезультатно, "работы" будут продолжены, и мы еще понадобимся.

Когда мы обсуждали результаты этой "работы", я сделал для себя вывод, что больше всех досталось все-таки нам. Остальные испытали её на себе не в такой степени, т.к. расстояние было побольше . В разговоре я поделился своими соображениями, что эта "работа" проводилась для улучшения погоды, в чем все смогли сами убедиться. Но на мои слова ребята покрутили у себя пальцем у виска и сказали мне, что я "с приветом" и меня пора комиссовать как безнадежно больного. Ну что еще им можно говорить, если у них отсутствует чувство юмора? Больше я с ними не шутил.

младший сержант Щепотьев Е.С. , 1958 г.

источник: www.kapyar.ru/index.php?pg=443

@темы: история, СССР, ядрёна бомба

---

Проект малогабаритной МБР Ф-22 по теме "Вереница" (СССР)

Проект малогабаритной МБР Ф-22 по теме "Вереница" (СССР)

Мобильная малогабаритная межконтинентальная ракета Ф-22 в составе подвижного боевого ракетного комплекса по теме «Вереница» разрабатывалась по решению СМ СССР №57 от 5 апреля 1976 года и №123 от 26 мая 1977 года в рамках темы «Горизонт-1». Головным разработчиком было КБ «Арсенал» (г.Ленинград). Так же в разработке участвовали КБ общего машиностроения, КБ «Мотор», ПО «Искра», НИИ автоматики и приборостроения. Назначение комплекса состояло в нанесении ответного удара после ракетно-ядерного нападения противника. Проработка проекта показала возможность создания такого комплекса в течение 7 лет. Результаты проработок по теме «Вереница» использованы позже КБ «Арсенал» при разработке легкой малогабаритной твердотопливной МБР с индексом Ф-27.

Система управления и наведения была инерциальной одноканальной с БЦВМ. Разработка системы управления предполагалась НИИ автоматики и приборостроения (ныне НПЦ АП им. академика Н.А.Пилюгина). Вес системы управления составлял всего 95 кг. Управление нанесением удара возлагалось на подвижные командные пункты, выдающие односторонние команды на мобильные пусковые установки по радиоканалу. Доведение команды на приведение в действие комплексов предполагалось со следующих источников: стационарные КП, размещаемые на охраняемых площадках в неотчуждаемом позиционном районе; внешние командные звенья - командные ракеты, воздушные КП РВСН; запасные КП позиционных районов; мобильных контейнерных КП при дублировании команд со стационарного КП. Предполагалось применение новых систем и наземного вычислительного комплекса автоматического определения географического положения и применение комплекса без предварительной топогеодезической привязки на произвольных маршрутах патрулирования. Коррекция топогеодезической аппаратуры предполагалась на каждых 100 км маршрута. Время проведения пуска из полной боевой готовности должно было составить 2 минуты, а время проведения пуска из постоянной боевой готовности -20 минут.

Пусковая установка была самоходной контейнерной, на колесном ходу с транспортно-пусковым контейнером, выполненным в габаритах универсального унифицированного контейнера УУК-30 для перевозки народно-хозяйственных грузов. Транспортировка предполагалась штатными контейнеровозами МАЗ-6422 на полуприцепах МАЗ-9389. Старт ракеты осуществлялся из ТПК с применением порохового аккумулятора давления. В качестве варианта базирования рассматривались речные суда и баржи, а так же железнодорожные платформы.

Конструкция ракеты - трёхступенчатая. Корпуса двигателей маршевых ступеней изготовлены из органопластика. Двигатели на всех маршевых ступенях твердотопливные на смесевом топливе ОПАЛ-55 разработки Алтайского НИИ ХТ.

Структура применения комплекса виделась следующей : ракетная дивизия, базирующаяся в неотчуждаемом районе патрулирования, со стационарной базой с командным пунктом и технической позицией обслуживания техники, запасного командного пункта позиционного района и четырёх-пяти ракетных полков. В состав ракетного полка предполагалось включить стационарную базу с командным пунктом полка и технической базой, подвижный контейнерный командный пункт полка и до двенадцати мобильных контейнерных пусковых установок.

Испытания ракеты не проводились и разработка была прекращена.

Длина ракеты должна была составить 11400 мм, диаметр по корпусу - 1280 мм, стартовый вес - 13500-14000 кг, общий вес топлива - 11240 кг, боевая часть - моноблочная ядерная типа ЦС-804.

автор статьи: А.Райгородецкий

@темы: история, Россия, ракеты

---

Самоходный лазерный комплекс 1К17 «Сжатие»

Самоходный лазерный комплекс 1К17 «Сжатие»

В конце 70-х – начале 80-х годов XX века все мировое «демократическое» сообщество грезило под эйфорией голливудских «Звездных войн». В то же самое время за «железным занавесом» под пологом строжайшей секретности советская «империя зла» потихоньку-полегоньку претворяла голливудские мечты в реальность. Советские космонавты летали в космос, вооруженные лазерными пистолетами–«бластерами», проектировались боевые станции и космические истребители, а по матушке-Земле поползли советские «лазерные танки».

Одной из организаций, занимавшейся разработкой боевых лазерных комплексов, являлось НПО «Астрофизика». Генеральным директором «Астрофизики» был Игорь Викторович Птицын, а Генеральным конструктором – Николай Дмитриевич Устинов, сын того самого всемогущего члена Политбюро ЦК КПСС и, по совместительству, Министра Обороны – Дмитрия Федоровича Устинова. Имея столь мощного покровителя, «Астрофизика» практически не испытывала никаких проблем с ресурсами: финансовыми, материальными, кадровыми. Это не замедлило сказаться – уже в 1982 году, без малого через четыре года после реорганизации ЦКБ в НПО и назначения Н.Д. Устинова генеральным конструктором (до этого он руководил в ЦКБ направлением по лазерной локации) был сдан на вооружение первый самоходный лазерный комплекс (СЛК) 1К11 «Стилет».

Задачей лазерного комплекса было обеспечение противодействия оптико-электронным системам наблюдения и управления оружием поля боя в жестких климатических и эксплуатационных условиях, предъявляемых к бронетехнике. Соисполнителем темы по шасси выступило конструкторское бюро «Уралтрансмаша» из Свердловска (ныне г. Екатеринбург) – ведущий разработчик практически всей (за редким исключением) советской самоходной артиллерии.

Под руководством Генерального конструктора «Уралтрансмаша» Юрия Васильевича Томашова (директором завода тогда был Геннадий Андреевич Студенок) лазерная система была смонтирована на хорошо проверенном шасси ГМЗ – изделия 118, которое ведет свою «родословную» от шасси изделия 123 (ЗРК «Круг») и изделия 105 (САУ СУ-100П). На «Уралтрансмаше» было изготовлено две несколько отличающихся между собой машины. Отличия были связаны с тем, что в порядке наработки опыта и экспериментов лазерные системы были не одинаковыми. Боевые характеристики комплекса были по тем временам выдающимися, они и в настоящее время отвечают требованиям ведения оборонно-тактических операций. За создание комплекса разработчикам были присуждены Ленинская и Государственная премии.

Как упоминалось выше, комплекс «Стилет» был принят на вооружение, но по ряду причин серийно не выпускался. Две опытные машины так и остались в единственных экземплярах. Тем не менее, их появление даже в условиях жуткой, тотальной советской секретности не осталось незамеченным американской разведкой. В серии рисунков, изображавших новейшие образцы техники Советской Армии, представленных Конгрессу для «выбивания» дополнительных средств министерству обороны США был и весьма узнаваемый «Стилет».

Формально этот комплекс находится на вооружении и по сей день. Однако о судьбе опытных машин долгое время ничего не было известно. По завершению испытаний они оказались фактически никому не нужны. Вихрь развала СССР разбросал их по постсоветскому пространству и довел до состояния металлолома. Так, одна из машин в конце 1990-х – начале 2000-х годов была опознана историками-любителями БТТ на утилизации в отстойнике 61-го БТРЗ под Санкт-Петербургом. Вторую, десятилетие спустя, так же ценители истории БТТ обнаружили на танкоремонтном заводе в Харькове (см. photofile.ru/users/acselcombat/96472135/). В обоих случаях лазерные системы с машин были давно демонтированы. У «питерской» машины сохранялся только корпус, «харьковская» «телега» находится в лучшем состоянии. В настоящее время силами энтузиастов при согласовании с руководством завода предпринимаются попытки ее сохранения с целью последующей «музеефикации». К сожалению, «питерская» машина, по всей видимости, к настоящему времени утилизирована: «Что имеем, не храним, а потерявши плачем…».

Лучшая доля выпала еще одному, без сомнения уникальному аппарату совместного производства «Астрофизики» и «Уралтрансмаша». Как развитие идей «Стилета» был спроектирован и построен новый СЛК 1К17 «Сжатие». Это был комплекс нового поколения с автоматическим поиском и наведением на бликующий объект излучения многоканального лазера (твердотельный лазер на оксиде алюминия Al2O3) в котором небольшая часть атомов алюминия замещена ионами трехвалентного хрома, или попросту – на кристалле рубина. Для создания инверсной заселённости используется оптическая накачка, то есть, освещение кристалла рубина мощной вспышкой света. Рубину придают форму цилиндрического стержня, концы которого тщательно отполированы, посеребрены, и служат зеркалами для лазера. Для освещения рубинового стержня применяют импульсные ксеноновые газоразрядные лампы-вспышки, через которые разряжаются батареи высоковольтных конденсаторов. Лампа-вспышка имеет форму спиральной трубки, обвивающейся вокруг рубинового стержня. Под действием мощного импульса света в рубиновом стержне создаётся инверсная заселённость и благодаря наличию зеркал возбуждается лазерная генерация, длительность которой чуть меньше длительности вспышки накачивающей лампы. Специально для «Сжатия» был выращен искусственный кристалл массой около 30 кг – «лазерная пушка» в этом смысле влетала «в копеечку». Новая установка требовала и большого количества энергии. Для ее питания использовались мощные генераторы, приводимые в действие автономной вспомогательной силовой установкой (ВСУ).

В качестве базы для потяжелевшего комплекса было использовано шасси новейшего по тем временам самоходного орудия 2С19 «Мста-С» (изделие 316). Для размещения большого количества силового и электронно-оптического оборудования рубка «Мсты» была существенно увеличена по длине. В ее кормовой части разместилась ВСУ. Спереди, вместо ствола был размещен оптический блок, включающий 15 объективов. Система точных линз и зеркал в походных условиях закрывалась защитными броневыми крышками. Этот блок имел возможность наведения по вертикали. В средней части рубки размещались рабочие места операторов. Для самообороны на крыше была установлена зенитная пулеметная установка с 12,7-мм пулеметом НСВТ.

Корпус машины был собран на «Уралтрансмаше» в декабре 1990 года. В 1991 году комплекс, получивший войсковой индекс 1К17 вышел на испытания и на следующий, 1992 год был принят на вооружение. Как и прежде, работа по созданию комплекса «Сжатие» была высоко оценена Правительством страны: группа сотрудников «Астрофизики» и соисполнителей была удостоена Государственной премии. В области лазеров мы тогда опережали весь мир, как минимум, на 10 лет.

Однако на этом «звезда» Николая Дмитриевича Устинова закатилась. Развал СССР и падение КПСС низвергло прежние авторитеты. В условиях рухнувшей экономики подверглись серьезному пересмотру многие оборонные программы. Не миновала участь сия и «Сжатие» – запредельная стоимость комплекса, несмотря на передовые, прорывные технологии и хороший результат заставила руководство Министерства Обороны усомниться в его эффективности. Суперсекретная «лазерная пушка» осталась невостребована. Единственный экземпляр долгое время прятался за высокими заборами, пока неожиданно для всех в 2010 году не оказался воистину каким-то чудесным образом в экспозиции «Военно-технического музея», что расположен в подмосковном селе Ивановское. Надо отдать должное и поблагодарить людей, сумевших вытащить этот ценнейший экспонат из под грифа совершенной секретности и сделавших эту уникальную машину достоянием общественности – наглядным примером передовой советской науки и инженерной мысли, свидетелем наших забытых побед.

источник и море фоток можно увидеть тут (otvaga2004.narod.ru/publ_w7_2010/0033_laser.htm)

@темы: история, Россия, техника, оружие

---

расстрел бастующих в Жанаозене (Казахстан)

Хоть и не история пока еще, но....

расстрел бастующих в Жанаозене (Казахстан)

То, что пытались скрыть казахские власти.
Видео, снятое на мобильный телефон из окна дома в Жанаозене.
На первых секундах демонстранты несут раненых, некоторые кидают камни куда-то за пределы экрана. Ни у одного из них нет оружия. На 34 секунде начинаются многочисленные выстрелы и демостранты падают.

@темы: Казахстан, политика

---

Всего нам все равно не скажут…

Всего нам все равно не скажут…
13 декабря 1981 года, тридцать лет назад, в Польше было введено военное положение
Николай Леонов
13.12.2011

Мысленно окидывая взглядом все время, прошедшее после окончания Второй мировой войны, не перестаешь удивляться, насколько шатким был фундамент военно-политического господства СССР в странах Восточной и Центральной Европы. Социализм в его советском варианте не мог укорениться в этом регионе в силу различного уровня социального и политического развития. Даже руководство КПСС понимало несовместимость менталитета и образа жизни народов восточноевропейских стран с жесткой советской моделью и не настаивало на полном копировании ими «наших достоинств и недостатков».

Во всех странах, которые составили так называемое «социалистическое содружество» - первоначально двусмысленно названное «социалистическим лагерем» - была не только внешне, но и по существу сохранена многопартийная система. Политический плюрализм в усеченном виде сохранялся. Ни в одной стране не проводилась национализация земли, она оставалась - пусть в ограниченной степени - товаром. А в Польше, например, частное землевладение занимало около трех четвертей всей пахотной земли. В странах социалистического содружества людям были неизвестны такие категории, как национализация жилищного фонда, уплотнение. В нестратегических областях национальной экономики, особенно в сфере обслуживания, сохранялось право частного предпринимательства. Коммунистические и рабочие партии были не единственными источниками идеологического воздействия. В Польше, Венгрии, Чехословакии в борьбе за души населения с партиями могла поспорить церковь, в первую очередь, католическая, которая хочешь-не хочешь, утверждала в сознании граждан так называемые «западные ценности», и уж всегда была носительницей антирусских настроений.

С 1973-го по 1984-й мне довелось руководить информационно-аналитическим управлением советской разведки, поэтому пришлось внимательно следить за постепенным накоплением избыточного давления в восточноевропейском социалистическом котле. С учетом названных выше особенностей социально-экономического уклада этих стран мы называли их государствами, находящимися в стадии «незавершенного строительства социализма». Вынося такие оценки, исходили из того, что социалистический строй был принесен им нашей армией, что сами они практически не совершали социальных переворотов, что бывшие правящие классы не оказали сопротивления и либо отправились в эмиграцию, либо мимикрировали и приспособились к новым порядкам. Все это, вместе взятое, обусловило хроническую политическую и социально-экономическую нестабильность стран Восточной и Центральной Европы. Тектонические толчки там следовали один за другим: 1953-й - восстание в Берлине, 1956-й - кровавые события в Венгрии, 1968-1969 годы - попытка Чехословакии построить «социализм с человеческим лицом» и выйти из Варшавского договора.

Накопившегося материала было предостаточно для того, чтобы коллективно осмыслить негативный опыт и наметить пути для устранения причин, разъедающих нутро европейского социализма. Поэтому и был создан ПКК - Политический консультативный комитет - в составе руководителей партий и государств всех социалистических стран Европы. Кстати, чуть позже по его образу и подобию была образована «семерка» лидеров западных государств. Однако ежегодные заседания ПКК сразу же стали формальными, чисто протокольными встречами, на которых все время проходило во взаимных лобзаниях, поздравлениях и банкетах, сопровождавшихся принятием заранее подготовленного заутюженного заявления. Обсуждения болевых проблем не было, хотя руководитель ГДР Эрих Хонеккер, помнится, пару раз говорил Леониду Брежневу, что было бы необходимо поработать несколько дней «по существу» накопившихся проблем. Реакции не последовало.

Иллюзия благополучия, политика отложенных решений продолжали вести всю систему к краху. К концу 70-х годов ситуация обострилась до крайности.

Л. Брежнев исчерпал все свои физические возможности и практически ничем не руководил, Кремль находился в летаргическом состоянии. В Соединенных Штатах, наоборот, к власти твердой поступью шел решительный кандидат республиканской партии Рональд Рейган, объявивший СССР «империей зла». Советский Союз без всякой нужды ввязался в афганскую авантюру, в стране ширилось диссидентское движение, нарастали трудности в экономике. И на этом негативном фоне стала резко ухудшаться обстановка в Польше.

Возможно, детонатором послужило избрание в октябре 1978-го польского кардинала Кароля Войтылы Папой Римским. Это было первое за последние 455 лет избрание неитальянца на папский трон. Неожиданное для многих событие буквально взвинтило национальные чувства поляков. Поездка папы, принявшего имя Иоанна Павла II, на свою родину в июне 1979-го вылилась в грандиозную демонстрацию католического национализма. Лех Валенса так оценивал этот визит: «Для поляков, находившихся под властью атеистического просоветского режима, избрание их соотечественника стало духовным толчком к борьбе и появлению «Солидарности». Без него коммунизм не кончился бы или, по крайней мере, это произошло бы намного позднее и с большей кровью».

В 1979-м начались частые забастовки на промышленных предприятиях Польши, вызванные, в основном, ухудшением экономического положения рабочих, которые протестовали против повышения норм выработки, роста цен на продовольствие. Стихийным лидером рабочего движения стал малограмотный - у него было только начальное образование - но харизматический электрик Гданьской судоверфи Лех Валенса, который создал профсоюз «Солидарность». Вокруг Л. Валенсы сразу образовался плотный кружок политических профессиональных «советников», приехавших из Варшавы, самыми известными были Яцек Куронь, Адам Михник, Бронислав Геремек. Они играли при нем такую же роль, как Межрегиональная депутатская группа в России при Борисе Ельцине. Прямая «подпитка идеями» шла из Вашингтона, где постоянно в близком окружении Р. Рейгана находился отец Л. Валенсы.

Политические советники старательно поворачивали экономическое профсоюзное движение в сторону борьбы за власть. В сентябре-октябре 1981-го собравшийся в Гданьске съезд «Солидарности» принял программу «Самоуправляемая Польша» и «Обращение к трудящимся Восточной Европы», которые представляли собой открытый вызов властям. Вот тогда то и началась подготовка к объявлению в стране военного положения - как единственного средства предотвратить распад Варшавского блока и не допустить развала самой Польши.

Советская внешняя разведка четко отслеживала все перипетии нарастания кризисной ситуации и своевременно, без прикрас, информировала Кремль о реальной ситуации, но партийное руководство СССР и Польши пребывали в каком-то полупарализованном состоянии.

Хорошо помню, как в 1980-м советским послом в ПНР был назначен Борис Аристов. Прочитав материалы советской разведки о положении в стране, он позвонил Юрию Андропову и высказал ему недовольство тем, что, дескать «ваши товарищи сгущают краски, паникуют». Ему было предложено приехать в Ясенево и ознакомиться с дополнительными материалами, плюс побеседовать с экспертами разведки. Б. Аристов отказался, и автору довелось видеть растерянное лицо этого горе-посла 13 декабря 1981-го, когда он в одиночестве бродил по пустым коридорам советского посольства в Варшаве, не понимая, что происходит вокруг.

Как можно забыть поведение польского руководителя Эдварда Герека, который в сентябре 1980-го, приехав для переговоров к Л. Брежневу в его крымскую резиденцию в Нижней Ореанде, убеждал нашего лидера в том, что в Польше все спокойно и не стоит, дескать, верить алармистским слухам, распускаемым врагами двух наших стран. Этот наивный политикан был в тот же день смыт волной забастовок на родине и был вынужден срочно выехать из Нижней Ореанды в Варшаву, где 5 сентября его сместили с поста первого секретаря ЦК ПОРП.

Тогда в Польше никто не хотел брать на себя полную ответственность за судьбу государства, и только военный министр Войцех Ярузельский согласился взвалить на себя эту тяжелую ношу - о чем просили буквально все члены тогдашнего польского партийного и государственного руководства. При всей своей нараставшей интеллектуальной импотенции советское руководство было крайне напугано событиями в Польше. Оно понимало, что политическая победа оппозиции в этой стране означает практически молниеносный развал всей системы Варшавского блока и тотальное поражение в противостоянии с НАТО и Западом. Потеря Польши означала бы военно-политическую катастрофу, ибо терялись все пути снабжения и связи с частями Советской Армии, расквартированными в ГДР. Более миллиона военнослужащих, отборные авиационные и бронетанковые соединения оказались бы в «мешке», выход из которого был бы весьма проблематичен.

К тому же надо учитывать, что в польском обществе не просто живучи, а впитаны с молоком матери жесткие антирусские настроения. Мучительная история взаимоотношений между нашими странами и народами настолько загромождена завалами из взаимных несправедливостей, что требуется исключительная воля политических лидеров, их историческая прозорливость, чтобы положить конец этому нескончаемому пополнению списка взаимных претензий. Интересы обоих народов требуют прекратить расчесывание старых ран, чтобы выйти на дорогу конструктивных отношений.

С учетом абсолютной непредсказуемости развития событий в случае победы оппозиции в ПНР Представительство КГБ в Варшаве было готово оказать советническую – консультативную - помощь польским органам правопорядка для разработки отдельных компонентов введения военного положения. Во главе Представительства КГБ тогда стоял опытный генерал-лейтенант Виталий Павлов. В его подчинении находились квалифицированные специалисты самых различных направлений.

Но, надо признать, что всю работу поляки провели сами, проявив высокий профессионализм и, что очень важно, осуществив всю подготовку введения военного положения в строгой тайне.

Полной уверенности в успехе намеченного мероприятия все-таки не было. Польское руководство могло предполагать, что СССР не останется в стороне, если события выйдут из-под контроля. Но все точки над «i» были поставлены в самый канун объявления военного положения, когда в телефонном разговоре с В. Ярузельским Михаил Суслов категорически заявил, что мы, то есть Советский Союз, не станем вмешиваться в польские дела своими вооруженными силами. Теперь мы можем с облегчением сказать: «Слава Богу!».

Само объявление военного положения в Польше в ночь с 12 на 13 декабря 1981-го на организационном и оперативно-техническом уровне было проведено вполне грамотно и успешно. Были отключены все каналы радио и телевидения - кроме тех, которые работали от имени Военного комитета национального спасения. Объявление о введении военного положения сделал диктор-офицер в военной форме. Передача велась из студии с бронированными стенами – очевидно, это был один из пунктов управления войсками. Категоричность тона и решительность объявленных мер не оставляла сомнений в твердости действий власти.


Все виды связи в республике были отключены - телефон, телеграф, телекс, местные каналы, что сделало невозможной координацию действий оппозиции в масштабах страны. Одновременно были проведены аресты наиболее активных руководителей оппозиции.


Было интернировано от 90 до 100 процентов намеченных лиц, включая Леха Валенсу. Общее число задержанных составило порядка 4 тысяч человек. Оппозиция не была готова к такому повороту событий, она оказалась растерянной и парализованной. Правда, в ряде случаев рабочие промышленных предприятий пытались оказать даже вооруженное сопротивление силам МВД и армии. В Гданьске для разгона собравшейся толпы были произведены выстрелы холостыми зарядами из танковых пушек. В Силезии, на шахте «Вуек» в Катовицах, произошло столкновение между отрядом рабочей самообороны и подразделениями МВД, в результате чего погибло 9 шахтеров. «Солидарность» была объявлена вне закона, и семь последующих лет провела в подполье.

Все ответственные эксперты в Москве, да и не только, понимали, что тактический успех польских властей по введению военного положения в стране вовсе не означает решительной победы над оппозицией. Какие бы меры по консолидации обстановки в ПНР ни предпринимались правительством В. Ярузельского, и какую бы помощь ни оказывал ему Советский Союз, было понятно, что власть окончательно потеряла доверие народа. Во все последующие годы власть опиралась только на армию и МВД, и формально - на непрочный скелет партийных функционеров. Католическая церковь резко увеличила свое влияние и стала основной идеологической силой в стране. Подпольная «Солидарность» продолжала сохранять свою живучесть, кадры и внутреннюю инфраструктуру, Лех Валенса больше года находился в заключении, а затем выехал заграницу. В 1983-м ему была присуждена Нобелевская премия мира, что лишний раз подчеркивает политическую ангажированность членов комитета, решающих, кого удостоить этой награды. Оценивались не заслуги в борьбе за мир, а усилия по разрушению тоталитарной социалистической системы. Точно такими же резонами руководствовался Нобелевский комитет, когда в 1990-м присуждал аналогичную премию М. Горбачеву.

После падения социализма в СССР и других европейских странах новые польские власти в течение нескольких лет вели судебный процесс против Войцеха Ярузельского, обвиняя его именно в правонарушениях, связанных с введением военного положения в 1981-м. Вялотекущий процесс лишен серьезного политического смысла, в нем, скорее, усматривается мстительность в отношении прошлого. Следует учитывать, что Ярузельский действовал на основании законов, существовавших в ПНР в то время, и придавать нынешним правовым нормам обратную силу — значит становиться на почву беззакония. Потом, прямо скажем, он поступил так в условиях абсолютной непредсказуемости иного пути развития ситуации. Ярузельский защищается сам, утверждая, что спас Польшу от возможного вступления советских войск.

И эти слова не лишены смысла. После крушения социализма в Польше некоторые новые лидеры этой страны заговорили о том, что они не пропустят через свою территорию советские войска, уходившие из ГДР в СССР. Тогда из Москвы послышался рык облезшего, но еще сильного льва: «Если вы их не пропустите подобру-поздорову, то попробуйте остановить их силой!» Никому в Польше этого делать не захотелось. Нельзя забывать, что в новой политической обстановке в 1989-1990 годах тот же Войцех Ярузельский спокойно, в абсолютно мирной обстановке, передал власть другим, избранным представителям народа.

Лех Валенса, сыгравший столь огромную роль в расшатывании устоев социализма в Польше, с 1990 по 1995 год был президентом страны, но потом не удержался на макушке власти, поскольку по инерции продолжал защищать интересы рабочих. Он оказался не у дел. В сентябре 2006-го он объявил о своем возвращении в большую политику.

Вот его слова: «Люди, которые когда-то боролись за независимость Польши, не могут согласиться с тем, что происходит там сейчас. Мы боролись не для таких типов, как Качиньские, Леппер или Гертых». Но исторический поезд для Л. Валенсы, по-видимому, ушел, оставив его одного на пустынном перроне.

Папа Иоанн Павел II - Кароль Войтыла - в течение своего понтификата семь раз посещал Польшу, но каждый раз старательно подчеркивал свою непричастность к сложным внутриполитическим процессам на родине. Он неизменно выступал в качестве миротворца, успокоителя и утешителя. Папа встречался и с В. Ярузельским, и - только в частном порядке - с Л. Валенсой. В целом он был носителем принципа, что «поляк не должен воевать с поляком». Правда, Запад нещадно эксплуатировал имя Иоанна Павла II и событий вокруг него для раздувания антисоциалистической истерии. В мае 1981-го в Риме было совершено покушение на жизнь папы, исполнителем котором был турок Али Агджа. Преступление без всяких оснований приписали болгарским или советским спецслужбам, горы домыслов и небылиц были нагромождены вокруг этого события в совершенно очевидных политических интересах. Но, когда с социализмом было уже покончено, никто даже не обратил внимания на слова А. Агджи, сказанные им в 2005-м: тогда он заявил, что покушение - результат заговора в среде римских кардиналов.

Каждый раз, вспоминая события тридцатилетней давности, связанные с введением в Польше военного положения, я задаю себе вопрос: «Почему же члены нашего нелепого Государственного комитета по чрезвычайному положению, прекрасно осведомленные о том, как было осуществлено установление чрезвычайного положения в ПНР в 1981-м, действовали столь неумело, неуклюже, непрофессионально, губительно для самих себя в августовские дни 1991-го?».

Почему Владимир Крючков, не менее десяти раз посетивший Польшу в дни разработки там плана введения военного положения и прекрасно знавший всю технологию и логистику этого мероприятия, выглядел беспомощным у себя дома?

Вопрос, по-видимому, останется на многие годы - а может быть, и навсегда - загадкой для отечественных историков. С момента гибели СССР прошло немало лет, но российская общественность так и не знает скрытых пружин роковых для государства и народа событий августа-декабря 1991-го. Все поступки тогдашних политических фигурантов выглядят загадочными. Почти все, несмотря на обилие опубликованных ими «мемуаров», скрылись за единственной искренней фразой М. Горбачева, вернувшегося из Фороса: «Всего я вам все равно не скажу!».
Специально для Столетия

@темы: история, разное, Польша, политика

---

Кризис воеводского управления в Сибири в конце XVII века

Кризис воеводского управления в Сибири в конце XVII века

Софронов В. Ю.

В конце XVII века обнаружились многие недостатки и несовершенство важной государственной структуры, несущей на себе функции по контролю за административным аппаратом, осуществляющим управление на территории Сибири. К тому же, назначаемые за Урал воеводы не всегда должным образом исполняли возложенные на них полномочия. Этому способствовало отсутствие должной регламентации обязанностей воевод, что в ряде случаев вело к их злоупотреблениям своим должностным положением. Именно этим можно объяснить интенсивное издание российским правительством ряда законодательных актов, направленных на стабилизацию обстановки в Сибири и налаживанию должного контроля за управленческим аппаратом. Именные указы и боярские приговоры, издаваемые на тот период, затрагивали прежде всего контроль за сбором ясака и ведущейся через Сибирь торговли с азиатскими купцами.

Один из первых указов, касающийся воеводского правления в Сибири был издан 24 апреля 1695 г. «Об оставлении воевод на службе в Сибирских городах, кроме Тобольска, от 4 до 6 лет и более о даче им для письменных дел дьяков …» помещен в «Полном своде законов Российской империи» в 3-м томе под № 1511 [1, С. 203]. В нем указывается, что воеводы в большинстве своем не присылают в Москву «сметных и счетных списков», ссылаясь на то, что составлять их некому, отчего «Государевым всяким доходам чинится многое умаление». Там же говорится, что «частые перемены воевод» влекут за собой «великие недоборы и всяким доходам оскудение». Далее перечисляется, в чем именно воеводы ущемляют государственные интересы: в торговле вином собственного производства, в отборе у ясачных людей лучших соболей для себя лично, а не в государеву казну, в обложении аборигенов непомерными налогами, отчего те в «Китайское Государство» отъехали. Заканчивается указ прямой угрозой в адрес сибирских воевод «быть от Них Великих Государей в жестоком наказанье и в крайнем разорении пожитков своих».

Другим указом от 26 июня 1695 г., направленным в Сибирский Приказ, предписывалось завести всем целовальникам книги по приходу и расходу соболей и другой мягкой рухляди, поскольку ранее все подсчеты велись сугубо «в уме» [2, С. 204].

21 сентября того же года последовал «боярский приговор» о запрещении пропускать служивых и торговых людей возвращающихся из Сибири через Урал, кроме как через таможню, находящуюся в Верхотурье. Особое внимание обращалось на «воевод и их детей и братью и племянников и письменных голов и знакомцев и людей их» [3, С. 206]. Ослушников велено было арестовывать и доставлять в Москву вместе с пожитками.

В тоже время власти решили навести порядок на всех российских ярмарках, сбор пошлин с которых так же составлял немалую статью казенного дохода. 27 ноября издается «боярский приговор» о «Сборе пошлин с товаров на Ирбитской ярмарке». В нем отдельно указывалось, чтоб собранные деньги находились непосредственно на таможне и «воеводе их не отдавать». Там же воеводам запрещалось под любыми предлогами посещать саму ярмарку и «людей своих посылать невелено», чтоб торговым людям от них «в пошлинном сборе порухи не было». В том же «приговоре» следует отметить интересный момент, касательно митрополита Сибирского и Тобольского Игнатия (Римского-Корсакова). Владыке так же запрещалось направлять своих «домовых людей» на Ирбитскую ярмарку для беспошлинной торговли и указывалось, что ранее «приказной его Осип Немчинов» отказывался платить пошлину за осуществляемую им торговлю. В конце «приговора» служителям Сибирского Приказа предписывалось изготовить из серебра особую печать со словами: «печать Сибирской земли Верхотурского уезда Ирбитской слободы», которой бы были отмечены все привозимые на ярмарку товары и впредь ее «держать в таможне» [4, С. 209].

Очередной именной указ от 18 декабря 1695 г. «Об оценке в сибирских городах ясачных мехов настоящею ценою без прибавки…» указывает опять же на неблаговидную роль сибирских воевод в оценке отправляемых ими в казну мехов. В указе подробно объясняется о завышении оценочных цен на меха, в чем непосредственно участвовали представители власти и недвусмысленно говорится: «многие воеводы воруют лучшие ясачные соболи и иным зверем берут себе, а вместо того кладут худыми» и «велят ценить ценою дорогою» [5, С. 211].

Буквально через несколько дней (24 декабря) следует очередной «боярский приговор» — «Об осмотре на Верхотурской заставе … едущих в Сибирь и обратно воевод и об отобрании у них в казну всего того, что найдено будет…» [6, С. 211]. За нарушение предписания виновным угрожала смертная казнь. Следующий именной указ от 26 декабря был направлен на защиту аборигенного населения Сибири, которых местные воеводы и их ближайшее окружение обкладывали непомерным ясаком, большая часть от которого шла в карман сибирских администраторов. Приведем формулировку указа полностью: «О нечинении казней и пыток сибирским ясачным инородцам ни по каким делам без доклада Государям, об охранении их от обид и налогов и притеснений, о посылке приказчиков для ясачного сбора людей добрых по выбору градскому, и о наблюдении, чтоб они ясашных людей не грабили, запрещенными товарами не торговали, и вина не курили и не продавали» [7, С. 213]. В самом указе сообщается, что «казне в денежных и в ясачном сбое, перед прежними годами, учинился многий недобор» и указывается на виновников недоимок: « многие прежние воеводы воровали всякую денежную Великих Государей казну» и собирали ее «для своих вымышленных корыстей»; «и сами воеводы … вино курили и продавали … и всяким людям чинили всякое мученье». Там же указываются и конкретные факты выступления местного населения против ясачных сборщиков и служилых людей, которых «на дорогах побивают до смерти», а сами подданные «отошли в подданство в Китайское Государство и в разные дальние безвестные места». Власть требует прекратить беспошлинную торговлю воевод с Китаем и укрытие товаров, вывозимых через таможню из Сибири. И, наконец, прозвучала прямая угроза в адрес сибирских администраторов: «и тем самым воеводам быть казненным смертию ж и вотчины и все воры и поместья и животы взяты будут».

Кроме этого можно упомянуть и о другом указе, которым предписывалось присылать «из Сибирских городов дел и донесений в Москву за скрепами воевод, дьяков и подьячих» с конкретным указанием кто за что несет ответ, чтоб воеводы от своих «дел не отпирались» [8, С. 215].

1 января 1696 г. был издан указ «О приеме в подать от ясачных людей соболей с хвостами» и «в том чинится Великих Государей казне лишний расход»[9, С. 216]. Надо полагать, что предприимчивые администраторы умудрялись получать выгоду от махинаций с «мягкой рухлядью», подменяя качественные изделия бракованными.

Несколько указов касались совершенствования таможенных дел и должного контроля за проходящими досмотр проезжающими: «Об осмотре Верхотурского таможенному голове едущих с Верхотурья к Москве и из Москвы в Сибирь воевод», «О неосмотрении денег у воевод и дьяков, едущих в Сибирь» «О не взятии торговым людям у сибирских воевод, дьяков и их родственников соболей и других товаров для провоза и торга ими под своим именем» [10, С. 216].

В 90-е годы XVII века вскрываются должностные преступления сибирских воевод князей Гагариных (Ивана Петровича и Матвее Петровича), и их двоюродноого брата — Ивана Михайловича — воеводы в Якутске. В связи с этим 23 января 1696 г. издается именной указ: «О взятии показания с торговых людей в сибирских городах о всяких злоупотреблениях по управлению и о притеснениях торговым людям от бывших там воеводами князей Гагариных». Всех участников торговых операций просили сообщить о том, каким образом они оплачивали пошлину на таможенных заставах в Нерчинске, Иркутске и Якутске и не было ли в караванах, что направлялись в Китай, родственников или близких воеводам людей с товарами. В «Наказной статье Нерчинским воеводам — Об управлении земскими и военными делами» от 18 февраля 1696 г. вновь предлагалось жителям Нерчинска и прилежащих к нему земель сообщить «от кого будет им была какая обида и насильство и налоги» [11, С. 235].

Меж тем законотворчество по «сибирскому вопросу» продолжалось. В 1696 г. издается боярский приговор от 30 июля, направленный непосредственно в Сургут воеводе Льву Вельяминову-Зернову с требованием допросить сургутского таможенного голову Ивашку Тверитинова почему он брал с торговых людей пошлину за мягкую рухлядь «с цены деньгами, а не зверем за десятую пошлину с одного конца за промысел, а за перекуп не имал ничего». Самого Тверитина предписывалось выслать вместе с таможенными книгами в Москву в Сибирский приказ и обязать его к выплате 16 алтын 4 деньги. И куда более крупную сумму — 1648 руб. 7 алтын — «по вышеписанным ценам» востребовать с бывшего воеводы Михайлы Трусова, который «в таможенное дело вступался и Великого Государя указ» нарушал, велев брать пошлину деньгами «для своих бездельных корыстных взятков» [12, С. 255]. Если же вновь назначенный воевода (Вельяминов-Зернов) тех денег не вернет в казну, то их выплату возложить лично на него.

Правительство и в дальнейшем принуждало воевод исполнять возложенные на них обязанности путем угрозы выплаты денежных штрафов за их провинности. Так, в августе 1696 г. за Туринским воеводой Иваном Моревым, покинувшим место своего служение без разрешения была обнаружена недостача в 264 руб. 86 коп. Кроме недостачи на него был наложен еще и штраф в 200 рублей, а взыскать деньги поручалось его приемнику Василию Лутовитину. Кроме того Мореву ставится в вину, что в Туринске из-за его «небережения» сгорел воеводский двор «со всяким хоромным строением, и от того пожару городовая стена вырублена» [13, С. 257].

9 декабря того же года следует именной указ «О сделании вновь казенной печати Сибирского Царства, о прикладывании оной к грамотам и подорожным, о непропуске ни кого с грамотами без печатей и о конфисковании провозимых товаров и вещей, у которых сей печати не будет» [14, С. 266]. Кроме того был введен единый тариф в один рубль для всех «купцов, приказчиков и работников, которые будут просить проезжих грамот для торгового промысла в Сибирские города» [15, С. 275]. Вслед за тем специальным указом приказывалось прекратить обмен ввозимого в Сибирь табака на меха, За неисполнение указа грозила смертная казнь[16, С. 329].

Недовольство правительства вызвали даже через чур роскошные наряды местной администрации и членов их семей. С. М. Соловьев по этому поводу пишет: «царь в октябре 1697 года издал указ, запрещавший в Сибири служилым и всяких чинов людям женам и детям их носить богатое платье». Далее он приводит сам текст указа: «чего им по чину своем; носить не довелось; и знатно, что те служилые люди, у которых та кое излишнее дорогое платье есть, делают его не от правого своего пожитку, кражею нашея великого государя казны или с иноземцев грабежом те богатства себе наживают». Далее рекомендуется куда следует использовать денежные излишки: «а буде у кого, каким промыслом правым, нажиток лишний сверх его нужных расходов явится, и те пожитки ему довелось держать на покупку доброго себе ружья и панцырей и платья нужного, чтоб к нашей службе был всегда готов и к боям с неприятелями потребен» [17, С. 670].

О желании правительства изменить состояние дел в Сибири, говорит документ от 1 сентября 1697 г. — «Наказ ближнему боярину князю Черкасскому, назначенному в Тобольск воеводою». В нем говорится о необходимости донесения на прежних «начальных людей» об обидах и «самовольствах», которые те чинили торговым людям, а тех «беречь во всяком призрении». В «Наказе» значительное внимание уделяется сохранению и «бережении» государственного имущества, сбору пошлин, запрещению частной торговли хлебом, вином, табаком и «мягкой рухлядью», которую требуется всю сдавать в казну [18, С. 335].

Аналогичный «Наказ» в 1699 г. адресуемый Тюменскому воеводе Осипу Яковлевичу Тухачевскому, так же говорит об озабоченности правительства экономическим состоянием края, совершаемым в нем торговым операциям, разведке «новых землиц» для сбора ясака и пашенных угодий [19, С. 532].

Таким образом, значительное число правительственных указов, направленных на изменение правовой и экономической составляющих, лежащих в основе деятельности сибирских воевод, говорит об определенном кризисе власти в конце XVII века на обширной и практически бесконтрольной территории Сибири. И это, на наш взгляд, сыграло значительную роль в проведении административных реформ в начале XVIII века, как в самой Сибири, так и по России в целом.

Примечания:

1. Полный свод законов Российской империи (далее — ПСЗ). Т. 3. № 1511. СПБ. 1830. С. 203–204.
2. ПСЗ. Т. 3. № 1514. СПб. 1830. С. 204–205.
3. Там же. № 1518. С. 206.
4. Там же. № 1520. С. 209–210.
5. Там же. № 1522. С. 211.
6. Там же. № 1523. С. 211.
7. ПСЗ. Т. 3. № 1526. СПб. 1830. С. 213.
8. Там же. № 1527. С. 215.
9. Там же. № 1529. С. 216.
10. Там же. № 1529, 1530, 1531, 1533. С. 216–217.
11. Там же. № 1542. С. 235.
12. Там же. № 1545. С. 255–257.
13. Там же. № 1547. С. 257–258.
14. Там же. 1559. С. 266–267.
15. Там же. № 1571. С. 275.
16. Там же. № 1590. С. 329.
17. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. 7. Т. 13–14. М. 1997. С. 670–671.
18. ПСЗ. № 1595. С. 335–375.
19. Там же. № 1670. С. 532.

@темы: история, Россия, Сибирь

---

книги

Дневники камикадзе

ID 4028178
Kamikaze Diaries
Автор: Эмико Онуки-Тирни
Переводчик Людмила Пирожкова
Издательство: АСТ, Олимп, Харвест
ISBN 978-5-17-053483-8, 978-5-7390-2219-6, 978-985-16-5545-4; 2008



От производителя
Кем же были летчики-камикадзе? Принято считать их яростными фанатиками, радостно отдающими свои жизни за императора, сравнивать с террористами-смертниками, направившими 11 сентября самолеты на башни-близнецы в Нью-Йорке.
Книга Эмико Онуки-Тирни бросает вызов нашим представлениям о камикадзе. Приводя подборку кратких биографий некоторых молодых японцев и выдержки из их дневников и писем военного времени, она представляет нашему взору грамотных, думающих людей, большинство из которых ненавидели войну и вовсе не хотели умирать.

Купил, читаю

@темы: книги, Япония, разное

---

Дворец персидской династии

В Азербайджане обнаружили огромный дворец империи Ахеменидов – самый крупный за пределами Ирана.

Династия Ахеменидов правила на территории древнего персидского государства в VI-IV вв. до н.э. Во времена Дария I (522-486 гг. до н.э.) архитектурный комплекс у современного села Гараджамерли в Азербайджане был путевым дворцом с садом и охотничьими угодьями, оборонительным сооружением от назойливых скифов и центром сатрапии (военно-административного округа). К такому выводу пришла международная команда археологов из Азербайджана, Германии, Грузии и России, обнаружившая дворец.

Такие дворцы за пределами столицы империи – большая редкость. «По площади дворец у села Гараджамирли превышает размер дворца Ксеркса в Персеполе (Иран), правда, если не учитывать примыкающий к дворцу Ксеркса гарем. Размеры дворца говорят о том, что здесь был центр военно-административного округа, царской сатрапии. Из письменных источников известно о существовании 20 сатрапий империи Ахеменидов», – сообщил участник международной экспедиции Арчил Балахванцев, научный сотрудник Института Востоковедения РАН.

Первые находки на окраине села Гараджамерли у реки Куры – ахеменидские колонны – сделаны ещё в 1970-е годы. С 2006 года здесь начались планомерные археологические исследования. За пять полевых сезонов удалось составить общий план дворца и понять общую структуру памятника.

На окраине села видны четыре холма. Один из них скрывал под собой ахеменидский дворец, другие – усадьбу, парадный вход и прочие постройки. Дворец ориентирован по сторонам света. Его размеры 60х60 м свидетельствуют о статусе места. Согласно иерархии, существовавшей в ахеменидской державе, такого размера дворец могла позволить себе лишь царская сатрапия. Скорее всего, он использовался и как путевой дворец. Видимо, царь сюда никогда не приезжал, иначе дворец упоминался бы в письменных источниках.

Подобные дворцы окружали охотничьим парком и на персидском языке такие комплексы назывались «парадиз». Парадизы находились в разных уголках огромной империи. Из письменных источников известно, что Александр Македонский охотился под Самаркандом и убил льва. Но львы в тех местах никогда не водились. Следовательно, животное было завезено специально для царской охоты. Поэтому учёные предполагают, что под Самаркандом находился парадиз, однако археологам ещё не удалось его обнаружить.

В Ахеменидской державе было построено много дворцов, но лишь единицы изучены археологами. Поэтому архитектура парадиза стала главным объектом изучения. Исследования выявили, что стены дворца были покрыты толстым слоем белого гипса. Крыша сделана из камыша и земли. Основание и верх колон изготовлены из белого камня, а сами колонны были деревянными, покрытыми красной штукатуркой.

В большом зале, напротив входа во дворец, найдено тронное место – его обнаружили в 2006 году по возвышению в центральной части здания. (Первое тронное место империи Ахеменидов во дворце в Пасаргадах в Иране нашла в 1960-х годах команда английских археологов под руководством Д. Стронаха). От парадного входа во дворец у села Гараджамерли, образованного портиками и колоннами (пропилеи), обнаружена уходящая на север и юг внешняя ограда. При раскопках дворца нашли керамические сосуды, стеклянные чаши и часть керамического слива для воды (водоотвод). На отдельных фрагментах слива обнаружили два знака, возможно, написанные на языке международного общения той эпохи – арамейском. Археологи теперь ждут находок письменных источников – клинописных надписей на колоннах. Возможно, надписи будут на трёх языках: древнеперсидском, аккадском, эламском. Не исключено также, что здесь может находиться архив на глиняных табличках.

Судя по археологическим находкам, дворец просуществовал около 200 лет, а после был заброшен и долгое время стоял пустой. Все ценные вещи были собраны и вывезены из дворца заранее. (Держава Ахеменидов прекратила своё существование после битвы при Гавгамелах, которая состоялась 1 октября 331 г. до н.э.). После ухода персов в залах дворца поселились местные жители, о чём свидетельствуют находки столовой посуды местного производства. Начиная со II века до н.э. люди выламывали камень из остатков дворца для постройки жилых домов.

Сегодня археологи знают о шести ахеменидских дворцах на Южном Кавказе. Известен дворец Бенджамин в Армении, Царитепе и Гараджамерли в Азербайджане, ещё один безымянный дворец находится на границе Азербайджана и Грузии. Самые северные пункты этого пути находятся в Грузии: дворец у села Самадло и еще один – у села Гумбати. Расстояние между дворцами около 30 км. Когда ещё не было известно и половины этих находок, азербайджанский археолог Идеал Нариманов предположил, что цепочка дворцов идёт до Дербента. Возможно, эти дворцы возвёл Дарий I для противостояния скифам и сакам.

Археологи планируют раскопать весь дворец и прилегающие к нему помещения, отреставрировать его и сделать доступным для туристов.

На снимках (сверху вниз): центральная часть ахеменидского дворца в селе Гараджамерли; общий вид на центральную часть дворца; основание колонн из белого камня; основание одной из 36 колонн Большого зала.

Автор: Ольга Брилева
Источник: www.nkj.ru

@темы: история, архиология, Ахемениды

---

«Маркина балка» на Великом шелковом пути

На Нижнем Дону продолжены раскопки раннесредневекового сельского поселения, жители которого производили товарное зерно и коптили рыбу, участвуя в движении товаров по торговой магистрали.

«Маркина балка» – небольшое сельское поселение, расположенное в Усть-Донецком районе Ростовской области, датируется примерно VIII в. н.э. Осенью 2011 г. археологическая экспедиция «Южархеологии» провела исследование памятника на площади около 1 га на участке строительства автодороги Шахты-Цимлянск. Строительство магистрали начато еще в 1990-е годы, но затем на долгие годы заморожено. Во время строительства около трети территории древнего поселения было полностью разрушено. «Маркина балка» относится к сельской округе одного из крупных торгово-экономических центров на правом берегу Дона. Почти равное расстояние отделяет его с юго-востока от Крымского городища, а с юга запада от городища Золотые горки.

Возникновение таких городищ и поселений сельской округи связано с военно-административной системой кочевников-тюрок, господствовавших в то время в степи. Политика расселения на степных просторах различных групп оседлого населения, попавшего в зависимость в результате военных походов, была начата ханами Западного тюркского каганата и продолжена правителями Великой Болгарии и Хазарского каганата. Сельские поселения, возникшие в VII в., связаны с процессами развития северной ветви «Великого шелкового пути», проходившего через донские степи. В V-VII вв. шелк становится осью, вокруг которой вращаются интересы великих держав того времени: Китая, Византии и Ирана, превращаясь в инструмент достижения мирового господства. Шелковые караваны шли от Китайской стены, через среднеазиатские оазисы Согдианы и северный Иран к пограничной крепости Нисибис в Междуречье, где его принимали византийские купцы. Постоянные войны между Византией и Ираном, а в VII веке – арабские завоевания резко ограничивали эту трансконтинентальную торговлю.

Но во второй половине VI в. степные пространства от Желтого до Каспийского моря стали территорией Тюркского каганата. В 570-571 г. тюрки овладевают Северным Кавказом и выходят на границу Византийской империи в районе Керченского пролива. Торговая магистраль через степи становится более безопасной, чем дороги на южном участке шелкового пути, где шли военные действия. Возникают две новые ветви доставки шелка в Византию: вдоль Северного Кавказа и через донские степи, а Дон, Азовское и Черное моря используются как главная транспортная артерия.

Возрождается поселение у античного Танаиса, погибшего в начале V в., возникают новые поселения и укрепления на ранее пустовавшей территории. Это такие крупные торговые, административные и ремесленные центра как Правобережное Цимлянское городище и «Саркел 3», Крымское городище, а западнее устья реки Мокрый Керчик – городище Золотые горки. Вокруг этих центров образуются многочисленные сельские поселения.

Как известно, в 553 году, в разгар шелкового кризиса два греческих монаха тайно доставили с Востока личинки шелковичных червей внутри выдолбленных дорожных посохов. Но только к концу VIII в. импорт шелка для Византии потерял прежнее значение, так как производство этой дорогой ткани было налажено на мануфактурах Константинополя, Бейрута, Тира и Антиохии.

К этому времени евразийская империя тюрков распалась и Подонье оказалась частью территории Хазарского каганата. И уже не столько шелк, а продвижение других товаров стимулировало жизнедеятельность поселений. К примеру, на городищах Золотые горки и Крымское возникают «аллеи пифосов» – большие складские территории для хранения вина, поставлявшегося из северных провинций Византии (современный Крым). В обмен на вино шли не только транзитные импортные товары – шелк и пушнина из лесной зоны, но и местная продукция: рыба, икра и зерно. Именно направленность на товарное зерно имели поселения типа Маркиной балки. Характерная находка на этих памятниках – жернова ручных мельниц, изготовленные из песчаника или ракушечника.

Для хранения зерна использовались специальные ямы. Их конструкции различаются в расположенных рядом поселениях. Например, в 3 км южнее Маркиной балки, где 1988-89 гг. вела раскопки Новочеркасская археологическая экспедиция, зернохранилище представляло собой округлую яму, расширяющуюся к дну. Стенки ее укреплялись глиняными жгутами и поверх жгутов жидкой глиняной обмазкой, после чего внутри ямы разводился костер и глина обжигалась. Очевидно, это был прием борьбы с грызунами. На «Маркиной балке» стенки ям не были укреплены. Разрушающиеся сооружения быстро заменяли вновь вырытым хранилищем, а предыдущую яму использовали как мусорник.

Найденная керамическая посуда, прежде всего кухонные горшки, служит важнейшим признаком для определения этнической принадлежности местных жителей. Эти поселения сложились на территории Тюркского, а затем Хазарского каганата – государств, созданных кочевниками. Для контроля основных транспортных магистралей население разного этнического состава переселялось (часто насильственно) на новые необжитые места. Властители кочевых империй получали (создавали) значительное число податного населения, и доходы в виде таможенных, транспортных сборов. Пока невозможно ответить на вопрос, кто были жители раннесредневековых поселений: это могли быть жители Северного Кавказа – аланы, касоги – и славянские племена – вятичи, северяне. Жилища обитателей «Маркиной балки» представляли собой полуземляночные постройки. В одном из раскопанных жилищ прямоугольной конструкции 5,2х3,4 м на полу в центре был устроен открытый очаг. Ниже уровня пола находились две ямы-погреба. Оригинальная особенность постройки – два входа в виде желобов-спусков со ступеньками, вырубленными в грунте, один из которых находился напротив ямы-погреба, возможно, для ссыпки зерна на зиму.

В части хозяйственных ям обнаружены жертвоприношения животных: лошади и барана. Судя по сохранившемуся тлену шкуры и составу костей лошади, подобное жертвоприношение при камлании шамана видел на Алтае в XIX в. этнограф и востоковед В.В. Радлов. Жертвоприношение барана сходно по костным остаткам с жертвоприношением лошади. Кроме того, найдены захоронения специально умерщвленных собак.

Одна из загадок поселения – значительное количество костей и чешуи крупных рыб в мусорных заполнениях. Рядом с поселением расположены водотоки — Мокрый Лог и Маркина балка всего лишь небольшие ручьи, где не могли обитать сазаны и судаки, длина которых составляла от полуметра и более. Ближайшая крупная река Дон находится почти в 10 км. Видимо, рыбной ловлей занимались особые артели. Часть рыбы заготавливалась впрок: раскопаны остатки коптильни. Для этого сооружения использовалась зерновая яма, на дне которой устраивалась траншея для подачи топлива. Саму топку вырубали под одной из стенок ямы, а затем облицовывали камнем и обмазывали глиной. Сверху над топкой в грунте пробит дымоход, выходящий в коптильную камеру – полусферическую глинобитную конструкцию.

На снимках (сверху вниз): раскопки поселения «Маркина балка» – печь-коптильня; жилище с очагом; расчистка костей барана; скелет собаки – древнего жертвоприношения.

Автор: Павел Ларенок
Источник: www.nkj.ru

@темы: Россия, арихиология

---

Асимметричные виды из храма Ясукуни (статья 2007 года)

Асимметричные виды из храма Ясукуни
Японская политическая элита извиняется за войну, но сама не испытывает чувства вины за ее развязывание
2007-03-05 / Владимир Александрович Гринюк - старший научный сотрудник Центра исследований Японии Института Дальнего Востока РАН, кандидат исторических наук.

В апреле исполнится год, как Синдзо Абэ последний раз посетил токийский храм Ясукуни. Об этом визите он никому не объявил, но о нем прознали некоторые японские газеты. Визиты главных японских политиков в храм, построенный в упокой душ павших воинов, вызывают недовольство, протесты в соседних с Японией странах, прежде всего в Китае и обеих Кореях. Предшественник Абэ на посту премьер-министра Дзюнъитиро Коидзуми шесть раз был в храме Ясукуни, и каждый раз это оборачивалось масштабными протестами. Не планирует ли Синдзо Абэ вновь посетить храм, уже в качестве премьера?

Авторы вышедшей в 1983 году в Японии «Послевоенной истории японской дипломатии» отмечают такую характерную черту оценки в этой стране одно из важнейших событий прошлого века: «Многие японцы рассматривали разгром своего государства во Второй мировой войне как поражение в сражениях с Америкой, но не как крах агрессии в отношении народов Восточной Азии».

Об этом же писал в 1995 году профессор Мэрилэндского университета (США) Джордж Квестер. По его словам, японцы с неохотой признают жестокость, которую их страна проявляла в ходе Второй мировой войны. Сравнивая ситуацию в Германии и в Японии спустя 50 лет после окончания Второй мировой войны, американский политолог подчеркивал: «Японская система образования сделала гораздо меньше, чем германская, чтобы сформировать у японцев чувство вины в связи с этой войной. Согласно результатам недавних опросов общественного мнения в Германии, большинство немцев позитивно оценивают поражение их страны во Второй мировой войне, но если бы опросы на ту же тему были проведены в Японии, то было бы напрасно рассчитывать на аналогичные результаты».

Укрепляя пацифистский имидж
Неверно считать, что правящая элита Японии вообще не пыталась укрепить пацифистский имидж своей страны и преодолеть недоверие со стороны народов Восточной Азии. Так, признание исторической вины Японии присутствует в совместном японо-китайском заявлении 1972 года о восстановлении отношений между двумя государствами. Заметный резонанс вызвало заявление премьер-министра Томиити Мураямы от 15 августа 1995 г. по поводу 50-летия окончания войны, в котором содержались извинения за то, что Япония «своим колониальным господством и агрессией причинила огромный ущерб и страдания народам других стран, в особенности азиатских». В апреле 2005 года на саммите глав азиатских и африканских государств в Джакарте премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми также выступил с извинениями по поводу прошлых актов агрессии.

Однако позиции японского руководства присуща двойственность. В период пребывания Коидзуми на посту премьер-министра Японии недоброй традицией стало ежегодное, 15 августа, в годовщину окончания войны на Тихом океане, официальное посещение руководителем государства храма Ясукуни. Это религиозное учреждение представляет собой центр государственного синтоизма, служившего идеологической основой захватнической политики милитаристской Японии.

Ясукуни – место поклонения «душам героев, погибших на войне»; в 1978 году в перечень лиц, которым посвящен храм, были внесены имена казненных и умерших главных японских военных преступников, осужденных Международным трибуналом. Кроме того, экспозиция музея, созданного при храме, прославляет деяния милитаристов по созданию «сферы совместного процветания великой Восточной Азии». Поэтому в Китае, Республике Корея, КНДР и в других государствах Азиатско-Тихоокеанского региона визиты японских руководителей в этот храм расценивают как прямой вызов национальным чувствам народов, пострадавших от японской агрессии и колонизации.

Конфликты между Японией и соседними азиатскими странами по поводу Ясукуни и в связи с содержанием школьных учебников, искажающих правду о жестокостях военщины, говорят о том, что в японском обществе не произошло глубокой переоценки милитаристского и колонизаторского прошлого страны. Надо признать, что японцы в массе не оправдывают войну и только крайне правые открыто называют ее «оборонительной» и «освободительной» со стороны Японии. Но правда и то, что демонстративные, идущие вразрез с резкими протестами со стороны Пекина и Сеула визиты премьер-министра Коидзуми в Ясукуни получили широкую поддержку в Японии.


Перестройке сознания помешала холодная война
В первые послевоенные годы окончательный и бескомпромиссный расчет с милитаристским прошлым произвела лишь левая часть японского общества – Коммунистическая и Социалистическая партии, профсоюзы, студенческие и некоторые другие общественные организации. Основательной и глубокой перестройке общественного сознания большей части японцев, его «демилитаризации» помешала холодная война. Противостояние между США и СССР протекало в Азии весьма остро. К тому же к власти в Китае пришла Компартия.

Именно тогда США кардинально пересмотрели свое отношение к Японии. Если к моменту окончания войны это было вражеское для Соединенных Штатов государство, заслуживавшее наказания, то с созданием КНР Япония приобрела значение важного союзника США в деле сдерживания коммунизма. Поэтому если в 1945–1948 гг. США форсировали прогрессивные реформы в Японии, во многом определившие современный облик японского государства, то в 1949–1952 гг. наступило время свертывания многих преобразований. Добиваясь консолидации японского общества на антикоммунистической основе, американская оккупационная администрация уже не уделяла должного внимания воспитанию у японцев чувства ответственности за прошлое.

Незавершенность процесса пересмотра в Японии оценки войны и прошлой колониальной политики, видимо, объясняет и то упорство, с которым там продолжают выдвигать территориальные притязания к России. Уверенности Токио придал и произошедший в результате устремлений периода холодной войны пересмотр американской позиции по вопросу территориального урегулирования. Возвращение Южного Сахалина и передача Курильских островов Советскому Союзу предусматривались Ялтинским соглашением союзников от февраля 1945 года. Однако в связи с подписанием в 1956 году Совместной советско-японской декларации Вашингтон использовал все свое влияние, чтобы не допустить заключения мирного договора между СССР и Японией с проведением территориального урегулирования по ялтинской схеме.

США прервали молчание
Сегодня официальный Токио склонен объяснять протесты за рубежом по поводу отношения Японии к историческому прошлому сугубо «националистическими чувствами», якобы сознательно раздуваемыми властями среди населения своих стран властями Китая и государств Корейского полуострова. Однако в действительности не только эти три страны обеспокоены подобным отношением в Японии к истории Второй мировой войны.

Ныне Токио уже не может утверждать, что длительное молчание по этому поводу со стороны США – «знак согласия». Это молчание закончилось год назад в апреле 2006 года. Тогда в ходе подготовки официального визита в Вашингтон премьер-министра Коидзуми глава комитета по международным делам Палаты представителей Конгресса Генри Хайд направил спикеру палаты Деннису Хэстерту письмо по поводу планировавшегося выступления Коидзуми перед американскими законодателями. Как заявил Хайд, поскольку японский лидер намеревается выступить в зале заседаний Конгресса, ему бы следовало провозгласить отказ от посещений храма Ясукуни.

Известно, что сразу после нападения Японии на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года президент Франклин Рузвельт произнес в Конгрессе знаменитую речь «День позора». Если же после своего выступления в этом же зале японский премьер вновь совершит ритуальный визит на место поклонения главным военным преступникам, это, как подчеркивал Генри Хайд, вновь произведет в Конгрессе ощущение позора и нанесет глубокие психологические раны ветеранам Второй мировой войны. В итоге это выступление Коидзуми не состоялось.


Мораторий на визиты в храм
И в самой Японии звучат голоса в пользу пересмотра внешнеполитической линии, вызывающей протесты со стороны азиатских соседей и раздражение американских союзников. Здесь привлекает внимание позиция представителей так называемой «русской школы» МИД Японии – группы дипломатов, которые в 80-х и 90-х годах совместно с известным японским политиком, депутатом парламента Мунэо Судзуки проявили себя в области японо-российских отношений.

В 2002 году Мунэо Судзуки и дипломаты «русской школы» были обвинены в склонности к компромиссу с российской стороной в территориальном вопросе и подверглись гонениям. Один из этих дипломатов Масару Сато, который в первой половине 90-х годов работал в посольстве Японии в Москве, а с 1995 по 2002 год был ведущим аналитиком японского МИДа по России, написал книгу, раскрывающую подоплеку всей этой истории, к ходе которой он сам и Мунэо Судзуки были арестованы по сфабрикованным обвинениям в «содействии в получении взятки» и в «нарушении доверия» и больше года провели в тюрьме.

В этой книге дипломат отмечает, что в период правления Коидзуми в Японии усилился национализм. Его характерной чертой, пишет автор, стало «асимметричное мышление». Оно «побуждает всегда помнить о страданиях, причиненных Японии и нашему народу другими странами, и забывать о тех бедах, которые мы сами принесли другим».

Еще один представитель «русской школы», в прошлом советник-посланник посольства Японии в Москве, заведующий Европейским департаментом МИДа, а затем посол Японии в Нидерландах Кадзухико Того в июне 2006 года опубликовал в журнале «Фар истерн экономик ревью» статью, в которой призвал руководителей Японии объявить мораторий на официальные посещения храма Ясукуни. Особый вес взглядам ветерана японской дипломатии придает то, что он является внуком Сигэнори Того – министра иностранных дел в правительствах Хигэки Тодзио и Кантаро Судзуки; при первом Япония начала войну на Тихом океане, а при втором подписала капитуляцию. Сам Сигэнори Того в качестве военного преступника «класса А» был приговорен Токийским трибуналом к 20-летнему заключению и в 1950 году умер в тюрьме.

Кадзухико Того полагает, что мораторий на визиты официальных лиц в храм Ясукуни необходим прежде всего в интересах возобновления нормального диалога с Китаем. Япония должна первой сделать этот шаг, потому что именно она в прошлом нанесла вред народам других государств и потому является виновной стороной. Проявив смиренность и терпение в отношении фактов истории, Япония укрепила бы свою моральную позицию, считает бывший дипломат.

По мнению Того, независимо от фактора отношений с другими государствами японцам надо честно взглянуть на факты своей истории и выработать общую точку зрения на прошлое. Каждый японец должен на индивидуальном уровне осознать ответственность всей страны за войну. Используя мораторий как «паузу для размышлений», Япония, по мнению Того, могла бы выполнить несколько важных задач. Во-первых, изменить характер храма Ясукуни таким образом, чтобы это встретило понимание и в Японии, и за рубежом (лишить храм идеологического подтекста). Во-вторых, развернуть в масштабе всей страны дискуссию об ответственности за войну и на базе единой позиции вынести заключение о том, как быть с посвящением храма Ясукуни военным преступникам. В-третьих, вновь исследовать период до Второй мировой войны в истории Японии и, установив, что было правильным и что – ошибочным, воссоздать на этой основе утраченную идентичность Японии. В качестве символа общей точки зрения японцев на свое прошлое создать комплексный исторический музей. В-четвертых, устранить противоречие между двумя национальными задачами: воссоздать идентичность Японии и обеспечить ее возвращение в Азию.

Ветеран японской дипломатии признает, что процесс переосмысления японцами исторического прошлого не может быть простым и скорым. Но, с его точки зрения, даже медленный прогресс в этом направлении лучше, чем продолжающийся раскол общественного мнения страны и эмоциональное противостояние Японии с азиатскими государствами.

@темы: история, Япония, Ясукуни, разное

---

Пару слов о храме Ясукуни...

Категории погибших, чествуемых в храме Ясукуни

Общим правилом добавления в список обожествлённых лиц было участие – и гибель, соответственно – этих лиц в вооружённых конфликтах на стороне Японии, поэтому мирные жители, погибшие во время войн, в данный список не включались, за редким исключением.

Для рассмотрения возможности включения в список Ясукуни погибшие должны были попасть по крайней мере в одну из перечисленных ниже категорий.

Итак, в Ясукуни чествуют:


1. Военнослужащих и гражданских лиц, работавших на военных, которые:
- погибли в сражениях или в результате полученных во время сражения ранений/приобретённых болезней, когда находились при исполнении служебных обязанностей за пределами родных островов (или на территории Японии после сентября 1931 г.);
- пропали без вести и предположительно погибли в результате ранений или болезней, полученных при исполнении служебных обязанностей;
- погибли в результате исполнения военных трибуналов, ратифицированных Сан-Францисским мирным договором.

2. Гражданских лиц, участвовавших в конфликтах под руководством военных и скончавшихся в результате от ран и болезней (в том числе жителей Окинавы).

3. Гражданских лиц, которые умерли или считается, что они умерли в советских лагерях после войны.

4. Гражданских лиц, которые были официально мобилизованы или были добровольцами (например, рабочие фабрик, мобилизованные студенты, медсёстры Красного креста Японии, а также волонтёры анти-воздушных рейдов) и погибли при исполнении своих обязанностей.

5. Членов экипажей, погибших на борту судов торгового флота.

6. Членов экипажей, которые были убиты в результате затопления кораблей «по ошибке» (например, «Ава Мару»).

7. Эвакуированных окинавских школьников, которые были убиты (например, при потоплении «Цусима Мару»).

8. Должностных лиц государственных органов префектуры Карафуто (Karafuto), Квантунской области, а также генерал-губернаторов Кореи и Тайваня.

Хотя новые имена погибших во Вторую мировую войну добавляются в храмовый список каждый год, никто из погибших в конфликтах, происходивших после подписания Японией мирного договора в 1951 г., в этот список не заносится. То есть в число чествуемых в храме ками члены Сил самообороны Японии, погибшие при исполнении своих служебных обязанностей, не вносятся, поскольку за императора Японии, как воины прежних времён, они не умирали.

При этом некоторые семьи из других стран, например, из Южной Кореи, обратились с просьбой вычеркнуть своих родственников из списка ками храма Ясукуни на том основании, что чествовать кого-то против их верований является нарушением Конституции [12]. На что священнослужители Ясукуни ответили, что поскольку все внесённые в список ками становятся как бы единым целым, то выделить из их числа кого-то одного нельзя.

Конфликты, участников которых чествуют в Ясукуни

Со времён войны Босин, которая также известна как Война года Дракона, Япония принимала участие в десяти конфликтах. Ниже в хронологическом порядке (по состоянию на 17-е октября 2004 г.) перечислены войны, павшие в которых были причислены к ками храма Ясукуни.

1. Война Босин и Реставрация Мэйдзи (1867-1869). Гражданская война. К ками причислены 7751 человек [13].

2. Сацумский мятеж (1877). Гражданская война. К ками причислены 6971 человек [13].

3. Тайваньская экспедиция (1874). Конфликт с местными аборигенами. К ками причислены 1130 человек [13].

4. Переворот Имо, Мятеж Имо (1882). Конфликт с местными постанцами в Корее. К ками причислены больше 10 человек [14], [15].

5. Первая японо-китайская война (1894-1895). Конфликт с китайской династией Цин за превосходство в Корее. К ками причислены 13619 человек [13].

6. Ихэтуаньское восстание (официально – 1901 г.). Восстание ихэтуаней против иностранного вмешательства в экономику, внутреннюю политику и религиозную жизнь Китая, началось в 1898 г. К ками причислены 1256 человек [13].

7. Русско-японская война (1904-1905). Конфликт с Российской империей за превосходство в Корее и Маньчжурии. К ками причислены 88429 человек [13].

8. Первая Мировая война (1914-1918). Конфликт с Германией из-за Шаньдуна, провинции Китая. К ками причислены 4850 человек [13].

9. Цзинаньский инцидент (1928). Конфликт с китайской Куоминтан из-за Цзинаня, одного из китайских городов. К ками причислены 185 человек [13].

10. Мукденский инцидент (1931). Завершился оккупацией Маньчжурии. К ками причислены 17176 человек [13], [16].

11. Вторая японо-китайская война (1937-1941). Конфликт с Китаем. К ками причислены 191250 человек [13], [16].

12. Вторая мировая война (1941-1945). Конфликт с силам стран-союзников в Тихоокеанском регионе. К ками причислены 2133915 человек [13], [16].

Итого в храме Ясукуни чествуются 2466532 павших воина и представителя других категорий, обозначенных выше. При этом в означенный список не вошли силы сёгуната Токугава (в частности, из Айдзу и провинции Сацума), которые погибли во время войны Босин и Сацумского мятежа, поскольку они считаются врагами императора. Исключение составляют предки главного священника храма Нанбу Тосиаки (Nanbu Toshiaki), которыми были глубоко недовольны в обоих регионах.

взято тут:
leit.ru/modules.php?name=Pages&pa=showpage&pid=...
сохранен оригинальный текст без корриктировки!!!

@темы: история, Япония, разное

---

Интервью с пилотом кайтен (англ. язык)

How did they feel?
Interview with the former Kaiten pilots
From Newsletter "Tokko (Special Attack)"(May 1999)
Interviewee: Toshiharu Konada (Chief of the Squad II of Kaiten Mission at Hachijo-jima Island Base, a graduate of the 72nd Naval Academy)
Harumi Kawasaki (The 23rd Squad at Suzaki, Kochi, a graduate of the 13th Youth Flying Corp)
Interviewer: Lieutenant Commander Hiroshi Isobe (Maritime Self-Defense Force, Headquarters, Yokosuka)
Lieutenant Kazuo Ishimoto (Maritime Self-Defense Force, Headquarters, Yokosuka)

*How to recruit Kaiten pilots*
Isobe: During the war, you were all determined to protect the country. Under such circumstances, I think many applied for the Kaiten mission. Here, I would like to ask about the guideline for recruiting Kaiten pilots. How were Kaiten pilots selected?
Konada: Absolute volunteer for reserve student officers and graduates from Youth Flying Corp. Kaiten pilots were carefully selected from the applicants.
Upon the graduates from Naval Academy, those who proposed to use the same kind of weapons as Kaiten were selected. Other graduates from Naval Academy were assigned to the Kaiten mission. They got transferred to this mission. Later on, there were some who were asked whether they would like to go or not. But no one asked us, graduates from Naval Academy, whether to apply or not.
Isobe: Unilaterally appointed?
Konada: I was selected as a Kaiten pilot without any notice. However, the assignment to such an important mission was a great honor to me. If asked, it's quite natural for me to join. I am still proud of it, because it proved that I was considered to be well-qualified.
*Training*
Ishimoto: At that time, I think all of you did not have enough time for training, did you? Was the training period enough to be capable?
Konada: The number of Kaiten was very few to pilots. Also it took a lot of time for the maintenance. Even if we requested, we could not get more trainings. Our trainings became nothing but an intensive one. But after our own trainings, we all looked carefully at the others' trainings and also discussed and studied very hard every night at the meeting for the study of Kaiten. I think we all could improve our skills very quickly.
Kawasaki: Each of us could board Kaiten about 20-25 times. One training took about one hour, then total training was about 25 hours. But the first several times took only 30-40 minutes. That is, with only 20 hours training, we had to be skilful. Otherwise we could not be sortied.
Konada: Kaiten pilots were selected after examining each one's suitability. But also they were checked in actual practice. Considered not promising, they had to wait. Kaiten pilots with better skill were sent to the front first.
Isobe: Were you all single at that time?
Kawasaki: For the recruiting Kaiten pilots, unmarried was the prerequisite. There were two married men. One got married during the war. The another didn't have their marriage status on the register. Both were Reserve Student Officers. The others were all single.
Isobe: What about your parents?
Kawasaki: The guideline for recruiting stated that Kaiten pilots should be selected from those who do not have to be anxious about their families and affairs after their death. Having brothers to take care of parents was the another condition.
Konada: Looking back now, I think there were many who had girl friends.
Isobe: Were you offered to get some days off to visit your family before your sortie?
Konada: Yes. But I think none of them told their families about their mission.
Isobe: Was it because Kaiten was confidential?
Konada: Partly yes. But at the same time, they didn't want their families worry about them. Reading their records, I found all of them behaved just as usual. They came back to the base after saying good-bye to their family in their heart. It was absolutely impossible for us to tell our parents that we're going to die. It just made our parents feel sad. It's enough for us they would know after our death.
Kawasaki: Their families noticed something unusual in their behavior as they came home suddenly. Those who were sent to the distant places like Karafuto, Hokkaido, Taiwan could not go back to their hometown. They spent their time, visiting their friends and came back.
*View upon Life and Death*
Ishimoto: Please allow me to say from the viewpoint of those who are living under the present circumstances. You must have prepared for the death during the war. But if you were assigned to other mission, it did not necessarily mean that you had to die. What did you think about that?
Konada: As I wrote something about it, we all thought without giving up our lives we could not protect the land and the people in Japan. There was no other way for Japan but went to ruin if we didn't take any other measures. We thought we should voluntarily die if our lives could be of any help to prevent it.
Kawasaki: First of all, graduates of Youth Flying Corps were the men who applied for the Youth Flying Corps which was much more dangerous than the other corps, that was the place to train pilots. Still they applied for Kaiten pilots. They all felt their death as a mattrer of course. They cared how successfully hit enemy ships.
Isobe: For the past 25 years I've been working as a pilot, I experienced to think it was all up with me several times. In the next moment many memories were brought back in rapid succession. First my wife, children then came my parents and brothers. Even in a short time, I managed to persuade myself, prepare for the death, with the feeling 'I'm dying like this.' Every time I felt this, I have lost interest in owning something. Now, strangely enough, I became disinterested.
How about Kaiten pilots? I wonder they all prepared for their death under the war situation. Today I would really like to ask about this.
Konada: We all thought we've already given up our lives since we entered Naval Academy. Even so, when I saw Kaiten for the first time, I stopped to think all over again. Many memories were endlessly brought back to me. I think everyone did the same. I struggled for 2-3 days to find out for what I live and for what I die. After I found out the reason, I had nothing I'd like to have, nor the things I feared.
Isobe: You felt the same as me. It was strongly felt that Japan was losing the war.
Konada: Around September 1944, we didn't think Japan would lose the war. We've never dreamt of Japan's surrender. But, we predicted if we fought it out, our mainland would be changed into the battlefield, leading to the extinction of the Japanese or the situation close to the extinction. Without sinking enemy ships by changing myself into a bullet, we all had to face such situation. We all thought we were given the best measure to make the most of our lives and ability.
Isobe: As a soldier, you never thought about the Japan's war defeat, but you may have noticed that Japan was losing.
Konada: Yes, I think most of us thought secretly in the latter half of 1943. Just following the conventional way would not work. But we never thought we should stop the war. For example, Oda Nobunaga only with a small military force, beaten Imagawa Yoshimoto who lead a vast troop.(*) We thought there must be some ways left to win like this. Each of us should do our best by making the most of our ability, I thought. Whether we could make it or not. I appreciated the opportunity given to us to realize our thoughts, that is the Kaiten, an unprecedented weapon.
* Battle of Okehazama: The first battle in which Oda Nobunaga, a war lord in Owari area (present Nagoya) won toward the unification of the nation in 1560.

*How they felt before the sortie?*
Isobe: How did you feel when you were waiting for the sortie? I myself had no experience to be placed in such an extreme situation.
Konada: I really felt I would like to be sent earlier. Even though I understood I would be sure to die some days after my sortie, I could not help but wait for my sortie. Not just me, but all of us felt like this. I served as a Squad Chief, and I was asked by other Kaiten pilots to select and send them so many times.
Isobe: Once you sortied, you had no chance to be back alive.
Konada: We all knew about that.
Isobe: What's the fear for the death like?
Konada: I never felt the fear at that time. I heard many people were surprised to find Kaiten pilots on the sub were just calm and behaved the same as usual. They did not care about their death. Things they cared was to hit enemy ships, no matter what. What they cared was whether they could accomplish their mission, that is, whether their lives could be of any help for the country or not.
Isobe: Was it possible to prepare yourself for the death right after you're assigned to the mission?
Kawasaki: Even before it. Applying for that squad means we had already made up our mind.
Isobe: Thinking about the country's situation made you decided......
Kawasaki: I had no such presumptuous thoughts in mind. I just thought I would be the one to change this situation. I don't remember whether I said "Banzai" to the Emperor or not.
Isobe: They are totally different from our feelings now, must be reflecting the times.
Konada: Objectively seen, the situation was really different from now. At that time, our land and the people were going to be destroyed. We could not help but tell the things under these circumstances. But we should not dispose of everything just by saying this. No one can tell that our nation will never have the time to face the racial crisis again. We all should know these things did happen and learn from it.
In those days, we all fully understood that accomplishing the mission means our own death. After assigned to the Kaiten mission, my body instinctively rejected to accept the fact that our country would never be saved without my death, even though I understood this. After arriving at the Kaiten base, I was thinking about my death for 2-3 days but gradually I became calm and finally I could decide. What made me decided was the thought that Japan would not be protected without changing myself into a bullet. There were not any other ways to protect the people and the land. It sounds exaggerated. But what we should protect was our parents and brothers to begin with, then all of the Japanese. This was what fully persuaded me.
Kawasaki: And at the same time, I would be the one to exchange my life with the largest enemy battleship boarded with 3,000 sailors.
Isobe: One soldier for 3,000 enemies. His fellow officer for another 3,000. You considered to protect the country by keeping these.
Konada: Exactly. In order to protect the Japanese, we should weaken the enemy's war potential. We had no sense to kill enemy soldiers.

* Mistaken post-war education *
Konada: I was often blamed by women, saying that 'Kaiten Attack means killing people. You thought nothing at all of it?' Every time I heard this, I was surprised and disgusted. They were the enemy soldiers who came to kill the Japanese.
These protests were just the same as saying, 'It does not matter at all no matter how many Japanese are killed. But trying to kill the American soldiers does matter!' They don't understand the situation during the war. For us, we had no sense how many people we would kill, but tried to sink enemy ships. We had to do that because the Japanese would be killed once the American troops land on the Japan's mainland.
When Japan faced such an extreme crisis, that is, the destruction of the country, we had to give up our lives as Kaiten pilots. Even so, some told us "Did you intend to kill the Americans?"
Isobe: They can not see the situation at that time, when the Japanese would be exterminated. Those who thinks in that way advocate unarmed naturality --- militarized countries would be attacked, but demilitarized countries would never be attacked.
Konada: I think there are so many people who think the matter only superficially. It would be fine if all the people are good natured. But in reality, there are theives and murderers.
Isobe: In Japan, school education does not include national defense. Especially this makes people have such way of thinking.
Konada: I think this is a big mistake in post-war education.
Isobe: They label Japan an invader and did not learn the history and the reason why Japan had to do that.

*What we would like to tell you now*
Isobe: After the war, peace has returned and also Japan has accomplished economic revival. However, frankly speaking, Japan seems to be in a chaotic state as some say decadent. What do you think about this?
Konada: Leaving this situation as it is will ruin Japan. This is not what Japan should be like. I think it was due to the mistaken education...
I think education lack of history which makes us think what we should be like, has lead to the current chaotic situation. It must be hard to put right, but without correction, the situation would not be any better.
Isobe: My opinion is that we should hand down to the next generation in some ways that there once was the time in Japan that people protected their country by sacrificing themselves.
Konada: What I would also like the people to understand is that Kaiten pilots did not give up their lives for nothing, but they laid down their irreplaceable lives, hoping many people's lives would be saved by sacrificing their own lives. This is not understood by the young people of today. Even when times have changed, this way of thinking is very important, I think.
If all the people think only of themselves, the world does not work right. In this sense, I would like the people to understand that there were the people who laid down their lives for the others.

если кто сможет грамотно перевести буду рад помощи.

@темы: история, Япония, флот, кайтен, война