Происхождение манъёганы

www.jstor.org/pss/3657541
-----------------------------------
Bulletin of the School of Oriental and African Studies (2001), 64:1:59-73
Cambridge University Press
Copyright © School of Oriental and African Studies, University of London, 2001

Происхождение манъёганы
The origin of man'yogana
John R. BENTLEY
Джон Р. Бэнтли
Университет Северного Иллинойса
Northern Illinois University

//ОТРЫВОК//

------------------------------

Резюме

Большинство ученых в японских науках (истории, лингвистике, литературе) склонны признавать в той или иной мере древнюю легенду о том, что фонетическая письменная система древней Японии, известная как манъёгана, произошла из Пэкче. Эта легенда о древнем корейском королевстве Пэкче появляется в «Кодзики» и «Нихонсёки», двух древнейших хрониках Японии. Доселе было мало попыток использовать конкретные данные с Корейского п-ова, чтобы подтвердить или опровергнуть эту легенду. Статья восполняет недостающую информацию из всех эпиграфических источников п-ова и показывает, что Пэкче распространяла использование китайских знаков (синограмм) путем их фонографического применения, а Когурё обучало население оставшейся части п-ова использованию этого письма.

-----------------------------

1. Вступление

Происхождение манъёганы, фонетической письменной системы, применявшейся японцами, у которых изначально не было письменности, окутано тайной и мифом. Есть даже предание о том, что до привнесения китайского письма у японцев были собственные, исконные письменные знаки – jindai moji (****, эры богов письмо). Christopher Seeley (1991:3) полагает, что со времен «Сёку Нихонги» – сборника, составленного в конце XIII века из различных более ранних комментариев к «Нихонсёки», – циркулирует идея о том, что в Ямато было письмо с эры богов, мифического периода, когда божеству Сусаноо японский двор доверил сложить первую поэму Японии, а Солнечная богиня повелела своему сыну править нижней страной.

Я должен привести утверждение Seeley о том, что «Сики» – частные наброски, позже собранные вместе в виде «Сяку Нихонги» – действительно содержат следующий диалог:

«Советник Yoshimitsu Aso Yokotemu спросил: К какой эре вы бы отнесли происхождение каны?

Профессор ответил: Нет документов, сохранившихся до нас, ранее эры императрицы Дзингу, поэтому нет ничего, что можно было бы изучить. В правление императора Одзина были направлены послы в Силлу, а ко двору был приглашен ученый [и он] научил некоторым знакам (Kuroita, 1932: 192)».

Скорее, чем утверждение о том, что в Ямато было письмо в эру богов (мифический период), вышеприведенное положение убеждает в том, что если какие-либо записи и существовали до императрицы Дзингу, то до 936 года, когда обсуждался это вопрос, ничего не сохранилось. Таким образом, существующие документы относятся к эре императора Одзина, которого историки считают первым правителем, который повелел, чтобы ученый муж был прислан ко двору. Если при древнем царском дворе были уже грамотные, зачем надо было просить у страны на Корейском п-ове ученого, чтобы он их учил?

//Странный вывод. Они могли быть вполне грамотны в дзиндай модзи, но ни бельмеса не знать по-китайски; последнее, более чем вероятно, так и было. Но факт «китайской неграмотности» знати Ямато не имеет никакого отношения к тому, было или не было свое письмо на о-вах, потому что со времен Одзина (а скорее всего, позже) двор стремился распространять не просто грамотность, а китайскую грамотность, т. е. китайские книги и, соответственно, китайские иероглифы – В. Д. К.//

«Когосюи», которое составил Imibe Hironari (даты жизни не выяснены) в 898 году, относительно грамотности в древней Японии сообщает (Iida, 1986:1): «Начать с того, что я слышал, будто в старые времена, когда [в нашей стране] еще не было письма, каждый, знатного или низкого положения, старый или молодой, должен был передавать любую необходимость изустно».

Есть очень мало свидетельств, убеждающих, что в Ямато имелась письменность до внедрения китайского письма. Таким образом, как утверждает Hironari, в древние времена японцы были неграмотными и каждый полагался на память…

_______________

Автор хотел бы поблагодарить анонимного читателя за полезную информацию, а также Марка Х. Миякэ, который оказал мне ценную помощь в упорядочении китайских графических материалов. Любые ошибки, которые остались, принадлежат только мне.

Здесь и далее я буду называть Японию Ямато в контексте древней истории. В Китае издревле называли Японию Wa *, и королевства Корейского п-ова следовали этому примеру. Александр Вовин показал, что, когда речь идет о фонологии //фонетике// позднего периода Древнего Китая, Yamatai (***) – как этот топоним произносится теперь – называлась фактически ζ(h)a-maa-dh∂, что фонетически очень близко к yamat∂, историческому произношению Ямато (цит. По: Miyake, 1999:13, n 22).

Bulletin of SOAS, 64, 1 (2001), 56-73 © School of Oriental and African Studies. Printed in the United Kingdom.

@темы: история, язык, япония, манъёгана

---

Курган в Нара признан древнейшим в своем роде

search.japantimes.co.jp/member/member.html?nn20...
------------------------------
Курган в Нара признан древнейшим в своем роде
The Japan Times Online, Friday, June 1, 2001

Касихара, преф. Нара (Киодо Цусин). Древний курган в префектуре Нара был в среду признан древнейшим в своем роде в Японии, что подтверждает гипотезу о том, что легендарное древнее царство под началом женщины-правительницы Химико было основано в регионе Кинки, – говорят археологи.

Это было долго предметом спора – правила ли Химико, чье царство окутано тайной, в северном Кюсю или в регионе Нара.

Анализы деревянной доски, найденной во рву, окружающем курган Кацуяма близ Макимуки в городе Сакураи, показывают, что эта доска была изготовлена из дерева, срубленного в 199 г. н. э., сообщили специалисты Национального исследовательского института культурного достояния в Нара. Доской, убеждены они, пользовались при возведении кургана.

В Археологическом институте Касихары сообщили также, что доска, по их убеждению, использовалась для ритуальных действий на вершине кургана, и что курган был, возможно, возведен в начале III века.

Курган Кацуяма, длина которого около 110 м, как думают, более чем на 20 лет древнее, чем курган Хокэнояма в том же городе.

Находка расценена как знаменательная, особенно потому, что существование такого огромного кургана типа «замочной скважины» подтверждает, что Химико правила своим государством из юго-восточной части долины Нара.

Курганы такого типа, как полагают, были символом царской власти, а время, когда был возведен курган Кацуяма, примерно совпадает со временем, когда правила Химико.


Рисунок кургана уникальной формы, присущей только древней культуре Японских островов.

По мнению археологов двух институтов, доску японского кипариса, 41 см в длину, 26 см в ширину и 2,5 см в толщину, использовали непосредственно после того, как было срублено само дерево. Возраст доски был рассчитан с помощью дендрохронологии, науки, определяющей древность события прошлого или климатические изменения через сравнительное исследование годовых колец дерева.

Учитывая другие находки, такие, как деревянные столбы во рву, окружающем курган, археологи говорят, что этой доской, возможно, пользовались дя сооружении строения, связанного с похоронным ритуалом.

Остатки Макимуку принято рассматривать как связанные с началом власти Ямато, впервые объединившей Японию и осуществлявшейся по меньшей мере с IV века. Полагают также, что эти остатки, возможно, указывают на место расположения царства Яматай-Коку, которое процветало при Химико.

В этом месте сконцентрировано более шести курганов.

Однако керамика, обнаруженная ранее во рву, относится к III веку, что противоречит данным, основанным на годовых кольцах дерева, так что определение подлинного возраста кургана остается спорным.

Китайские исторические книги сообщают, что Химико стала царицей в конце II века, а в 239 году направила послов в Китай. На следующий год послы возвратились в Японию с золотой печатью и другими ритуальными предметами. Умерла Химико примерно в 248 году.

Никакие из этих сообщений, однако, не подкреплены твердыми свидетельствами, не определено даже расположение древнего царства – в северном Кюсю или в регионе Кинки.

Kunihiko Kawakami, зам. Директора Археологического института в Касихаре, сообщил, что находка определенно подтверждает то, что курган существовал в начале III века.

«Дальнейшие исследования курганов II века приведут к выводу о том, что начало власти Ямато имело место на столетие раньше, чем считалось в соответствии с существующей теорией», – предсказывает он.

Как он сказал, находка подтверждает предположение о том, что царство Яматай правительницы Химико и власть Ямато появились в одно и то же время.

Hironobu Ishino, профессор археологии в Университете Tokushima Bunri, считает: «Независимо от того, располагался ли Ямато-Коку на Кюсю или в Кинки, правда – в том, что силы, которые сооружали эти огромные курганы, позже сомкнулись во власть Ямато».

@темы: археология, япония, кинки, курган

---

Сведения о стране Яматай

www.aikidoka.ru/japan/history/kofun/kofun7.shtm...
-----------------------------
Сведения о стране Яматай

Китайская династическая хроника "Вэй Яматай чжи", охватывающая период 220-265 гг., несмотря на краткость её сообщения о "людях Ва" (японцах), дает весьма красочное (хотя, видимо, и не всегда достоверное) описание ситуации и нравов на архипелаге в то время. Так, в ней говорится, что "люди Ва" живут на отличающихся теплым климатом гористых островах, где они занимаются возделыванием риса, конопли и тутового дерева, а также используют железные орудия, хотя и не в большом количестве. В "земле Ва" насчитывается более 30 "стран", в которых "люди высокие" имеют по 4-5 жен, люди более низкого положения – 2-3; одни люди считаются подданными других. В этих "странах" собираются налоги, а также устроены "рынки", где производится обмен товарами под надзором властей. Особо выделяется одна из этих "стран" – Яматай, – которая главенствует над остальными и даже имеет там своих наместников, дабы держать их "в страхе и ужасе".

Данные о политической истории Ва, сообщаемые "Вэй-чжи", гласят, что после периода длительных войн между государствами, Управлявшихся мужчинами, престол заняла девственница по имени Химико (Пимико), которая обладала магическими способностями и не показывалась людям на глаза. У неё был младший брат, который выступал в качестве медиума, помогая ей тем самым в делах управления. В 248 г. Химико умерла и была похоронена в огромном кургане.

* * *

Местоположение государства Яматай и соотнесение правительницы Химико с историческими фигурами, упоминаемыми в японских летописных источниках более позднего времени, остается предметом постоянной научной и околонаучной дискуссии. И если единственным приемлемым кандидатом "на роль" Химико является Дзингу (поскольку японские письменные источники сообщают только об одной женщине-правительнице), то с локализацией Яматай дело обстоит сложнее. В разное время историки помещали его то на севере Кюсю, то на равнине Нара. В настоящеё время более признана вторая точка зрения, поскольку к III в., как свидетельствуют археологические данные, север Кюсю в определенной мере утратил свою роль технологического и культурного донора, и распространение "кругло-квадратных" курганов шло именно из района Кинай в направлении Кюсю, а не наоборот.

Тем не менее север Кюсю продолжал играть значительную роль в культурной, хозяйственной и политической жизни благодаря частым контактам с материковой цивилизацией, высокому культурно-технологическому уровню населения, наличию там месторождений железосодержащего песка.

@темы: ва, история, япония, яматай

---

Накамура Кооя. История Японии (фрагменты); Москва 1938 гю

shounen.ru/nihon/history/japhistory4.shtml
-------------------------------------------
Накамура Кооя. История Японии
Москва, 1938 (в составе книги «История Японии», Москва, 2002)
//Извлечения//
-------------------------------------------
История Японии
Накамура Кооя
………
Императорский Дом и японский народ свято чтят свою прародительницу Аматэрасу-Оомиками. Согласно японской мифологии, Великая Богиня, пребывающая в Равнине Высоких Небес, или Такама-но-хара, дала своему внуку, принцу Ниниги, следующий завет:

«Обильная земля тростниковых равнин есть та страна, которой наши потомки должны управлять, как монархи. Поэтому, царствованный внук, иди и управляй ею. Да сопутствует тебе счастье! Да будет наша Императорская Династия существовать и благоденствовать так же вечно, как небо и земля!» [1]

Таким образом, этим божественным заветом было положено основание Японской Империи на принципе, по которому Тэнноо, Небесный Император, представитель неизменной и единой Императорской династии, будет царствовать и управлять страной до тех пор, пока будут существовать небо и земля.

Аматэрасу-Оомиками дала своему внуку священное зеркало Ята и сказала:

«Смотри на это зеркало так, как ты смотришь на меня». Она дала ему это зеркало вместе со священным мечом Муракумо и со священным яшмовым ожерельем Ясакани. Эти три священных сокровища, как эмблемы Императорской власти, передавались и будут передаваться от Императора к Императору, от одного поколения к другому.

Покорный завету Аматэрасу-Оомиками внук ее, принц Ниниги-но-Микото, с тремя священными сокровищами спустился на гору Такачихо, в провинции Хюуга (префектура Миязаки) [2]. Дзимму Тэнноо, первый Император Японии, был правнуком принца Ниниги-но-Микото.

По завету Аматэрасу-Оомиками, Император Дзимму предпринял большое путешествие на восток в надежде, что его благотворная власть почувствуется во всех уголках страны. Пройдя Внутреннее море, он прибыл в Нанива (Осака), где бросил якорь, и решил двинуться в провинцию Ямато (префектура Нара). Однако когда в Ямато Императорские силы встретили упорное сопротивление со стороны Нагасунэхико и его номинального сюзерена, принца Нигихаяхи-но-Микото, то Император счел за лучшее временно изменить свой маршрут. Он поплыл кружным путем вдоль юго-восточного берега и высадился в провинции Кии (префектура Вакаяма). Спутниками его были: ворон, названный Ятагарасу, и люди, пожелавшие ему служить. Он совершал свой поход через крутые горы до тех пор, пока снова не вступил в Ямато и не подчинил себе местных вождей отдельных районов. Затем он возобновил свой поход против Нагасунэхико. В то время, когда решительная битва была в разгаре, прилетел золотистый коршун и опустился на лук Императора, ослепив всех, смотревших на него. Враги в страхе обратились в бегство. Принц Нигихаяхи-но-Микото всячески доказывал Нагасунэхико, что он делает большую ошибку, оказывая сопротивление Императорским силам. Однако его увещания были бесполезны. Тогда принц Нигихаяхи-но-Микото умертвил Нагасунэхико, а сам сдался Императору. Остальные местные вожди и их сторонники, один за другим, изъявили покорность Императору. Так страна Ямато подчинилась власти Императора и наслаждалась при нем миром и благоденствием. Вскоре Император совершил торжественную церемонию вступления на престол во дворце Касихара, у подножия горы Унэби. Этот знаменательный год (660 г. до Р. Х. ) [3] считается первым годом японской национальной эры. День вступления на престол Императора Дзимму празднуется 11-го февраля (по грегорианскому календарю) как национальный праздник, называемый Кигэнсэцу. На четвертый год национальной эры (657 г. до Р. Х.) Император Дзимму на горе Томи положил начало поклонению и воздаянию почестей богине Аматэрасу-Оомиками.

……

…Японская Империя основана на принципе благоговейного почитания богини Аматэрасу-Оомиками, прямыми потомками которой являются наши Императоры. Этот принцип или дух включает два элемента, именно: почитание предков и почитание богов. На почитании предков создалось кровное единство нации, а почитание богов привело ее к духовному единству. Оба эти элемента, взятые вместе, послужили основой своеобразного, оригинального государственного устройства нашей Империи.

Рассмотрим сначала вопрос о кровном единстве. Жители Японии, подданные Императора, в течение многих столетий беспрерывно и без вмешательства извне населяли архипелаг. В силу этого семьи их тесно слились и смешались между собой, образовав расу, поражающую своими особенностями [4]. Следует отметить тот факт, что Императорская фамилия стояла в самом центре этого национального процесса общей ассимиляции, а поэтому можно сказать, что Императорская кровь течет в жилах всех японцев, которые, таким образом, имеют родство друг с другом и происходят от одного предка. Этим общим предком, вернее, прародительницей, является Аматэрасу-Оомиками [5].

………

… Другими словами, Императорская Фамилия и народ, или Император и его подданные, имея одного предка в лице прародительницы Аматэрасу-Оомиками, совершенно слились в одно целое, составляющее японскую нацию и государство. Это кровное единство, или общность крови с Императорским Домом, как своим ядром, действительно является одним из краеугольных камней нашей национальной структуры.

…

Теперь перейдем к рассмотрению нашего духовного единства. С древних времен японцы усматривали в жизни две фазы: физическую и духовную, и считали, что дух переживает тело и остается действительно бессмертным. Поэтому они верили, что бестелесные души физически умерших предков вечно оставались близ них и охраняли их как своих преемников. Так возникло национальное верование — культ предков, заключающийся в том, что японцы воздавали поклонение предкам, как богам: они верили, что их предки были божествами или обладали божественной природою, а потому были достойны поклонения; у них же, их потомков, божественное начало было утрачено, и осталось лишь одно человеческое. Однако имеется одно чрезвычайно важное исключение из этого общего положения отпадения человека от божественного состояния: Император, и только один Он — прямой потомок Аматэрасу-Ооми-ками — навсегда сохранил свою божественную природу [6]. Вот почему японцы издревле уважают и почитают Тэнноо, как живого бога, или Арахи-то-Гами; и действительно, Император является божественным правителем страны в силу добродетелей и свойств его священной особы.

…

Десятый Император Судзин Тэнноо (98—30 до Р. Х. ) был преисполнен чувства благоговения к божественным предкам. Наиболее достойным внимания доказательством этого было то, что он, заботясь о сохранности трех священных сокровищ, передаваемых Императорами из поколения в поколение, повелел перевезти священное зеркало и священный меч в деревню Касануи в провинции Ямато, и повелел своей дочери, принцессе Тоесуки-Ирихимэ-но-Микото, служить и поклоняться им, как самой Аматэрасу-Оомиками [7]. В то же время, по приказанию Императора, были сделаны новые зеркало и меч, точные копии оригиналов, — они хранились в Императорском дворце вместе со священным яшмовым ожерельем. Это было в 92 г. до Р. Х. Его преемник Суйнин Тэнноо, 11-й Император, проникнутый тем же благоговейным чувством к богам, перенес священное зеркало и священный меч в другое место на реке Исузу, в провинции Исэ (префектура Миэ), и повелел своей дочери принцессе Ямато-Химэ-но-Микото служить и поклоняться им, как самой Аматэра-су-Оомиками (5 г. до Р. X. ). Для хранения этих сокровищ был построен храм, известный ныне под названием Коодайдзингуу (Найкуу).

Следующим Тэнноо, благоговение которого перед богами должно быть отмечено, был 21-й Император Юуряку Тэнноо (456-479 г. после Р. Х.); в 478 году он перенес место поклонения Тоеукэ-но-Оомиками, богине земледелия и шелководства, из провинции Тамба (префектура Хёого) в Исэ, где ныне и находится храм, посвященный этому божеству. Два храма, здесь находящиеся, являются наиболее чтимыми местами поклонения Аматэрасу-Оомиками и Тоеукэ-но-Оомиками. Весь японский народ, во главе с Императором, с чувством глубочайшего благоговения относятся к этим святыням.

…

Император Судзин разослал повсеместно членов Императорской Фамилии с заданием исследовать новые районы и приблизить их к культуре. Он повелел вырыть пруды и провести каналы в разных направлениях для поощрения земледелия, велел построить суда для облегчения сообщения и транспорта. Император Суйнин, покровительствуя сельскому хозяйству, улучшил ирригационную систему путем сооружения водных резервуаров и каналов. Задавшись целью улучшить кустарное производство, Император Юуряку пригласил гончаров и художников из Чоосэн (Корея) и искусных ткачих и швей из Южного Китая. В качестве четвертого примера приведу 16-го Императора Нинтоку Тэнноо (310-399 после Р. Х.). Удрученный тяжелым положением своего народа, он освободил его от всех налогов на 6 лет; сам же, довольствуясь лишь самым необходимым, вел в высшей степени скромный образ жизни до тех пор, пока в один прекрасный день, к великой своей радости, не обнаружил, что народное благосостояние восстановилось, и народ снова обрел прежнюю бодрость духа.

Чоосэн (Корея) и Китай были единственными иностранными государствами, с которыми в древнюю эпоху Япония имела сношения. Корейский полуостров был некогда разделен на Древний Чоосэн, Бакан, Бэнкан и Синкан, из которых позднее образовались три царства: Сираги, Кокури и Кудара. Между Сираги и Кудара находилась страна Мимана, которая была под суверенитетом Японии [8]. Сразу же после смерти 14-го Императора Чууай Тэнноо (190-200 г. после Р. X.), Императрица Дзин-гуу, предводительствуя флотом, переплыла через пролив, силой оружия проложила путь к столице Сираги и обратила это царство в своего данника (200 г. после Р. Х.). Государство Кудара, следуя примеру Сираги, также стало посылать дань Японии; то же сделало и государство Кокури. Вскоре после этого в Мимана было учреждено японское представительство, которому была вверена работа по улучшению местного управления. Непосредственным следствием покорения стран Корейского полуострова явилось то, что оттуда были заимствованы различные знания, ремесла и прочие культурные ценности.

…

Конфуцианство появилось в Японии в 285 году, в царствование 15-го Императора Оодзин Тэнноо (200-310 г. после Р. Х.). Буддизм же был занесен в 552 году, при 29-м Императоре Киммэй Тэнноо (539-571). …. Однако, принц Сёотоку (574-621), принимая буддизм, внес в него некоторые изменения с тем, чтобы сделать его еще более отвечающим духу нашей страны. Таким путем буддизм все более и более японизировался и слился с синтоо (путь богов). Появившиеся позднее типично японские буддийские секты «дзёодо-сюу» и «хоккэ-сюу» явно свидетельствуют об японизации буддизма.

Общественная структура древней Японии базировалась на системе родовых групп, или «удзи», как их называли. С естественным ростом населения система «удзи» постепенно распадалась, вследствие чего общественный строй пережил ряд коренных изменений. Перемены в общественном строе неизбежно должны были повести к соответствующим изменениям и в политической организации страны. При таких обстоятельствах на арену национальной истории выступил принц Сёотоку — принц-регент Императрицы Суйко (592-628). Взяв бразды правления в свои руки, он японизировал буддизм и провел в жизнь ряд важнейших государственных реформ. Его политическая деятельность была направлена на государство как основу всей жизни. Он настоятельно требовал оказывать благоговейное почитание богам. В своей конституции, состоящей из семнадцати пунктов, он дал наставление народу быть благоразумным и повиноваться указам Императора; он говорил, что в стране не может быть двух монархов, и народ не может верно служить двум государям. Далее, он указывал, что все верноподданные Императора должны жертвовать своими личными интересами во имя общественного и народного блага. Так он разъяснял народу, в чем должно заключаться его служение Тэнноо. Разъяснил он и основной принцип общественной жизни, подчеркивая значение мира, согласия и повиновения. В то же время он создавал и совершенствовал различные системы и значительно поднял в стране культуру и образование.

Под его руководством японская цивилизация быстро продвинулась вперед. Не отклоняясь от своего основного направления — благоговейного почитания богов — принц Сёотоку искренне покровительствовал буддизму, строил такие колоссальные буддийские храмы, как Ситэнноо-дзи (в Осака) и Хоорюу-дзи (около Нара), сооружал статуи буддийских божеств и предавался чтению буддийских сутр. Говорят, что к концу царствования Императрицы Суйко в стране имелось не менее сорока шести буддийских храмов с 1300 монахов и монахинь. Строители храмов: плотники, черепичные мастера, ваятели буддийских статуй и художники в большом числе прибывали из Чоосэн (Кореи); поэтому архитектура, скульптура, литье металлов, живопись, вышивка и прочие искусства и ремесла делали заметные успехи. Описываемая эпоха известна, как век Суйко или период Асука. Здания храма Хоорюу-дзи и находящиеся там буддийские изображения и статуи представляют собою художественные произведения периода Асука.

…

Спустя двадцать с лишним лет после смерти принца Сёотоку к власти пришел принц Нака-но-Ооэ, которому удалось провести политические реформы в более широком масштабе. Он начал свою деятельность с низвержения рода Сога, который в то время пользовался незаслуженным авторитетом [9]. Таким образом, централизовав политическую власть, он закрепил ее за Императорским Домом. Тогда впервые в истории Японии было объявлено название эры, или «нэнгоо». Первый год Тайка (название первой эры) соответствовал 645 году христианской эры. С того времени вся земля и весь народ, как государственная территория и подданные (граждане), оказались в непосредственном ведении Императорского Двора. Все подданные мужского и женского пола, старше шести лет от роду, наделялись равными участками земли, которые они могли обрабатывать до своей смерти, после чего земля снова переходила к государству. Принц Нака-но-Ооэ, некогда восшедший на престол, после смерти был назван Императором Тэнчи (он царствовал с 661 г. по 671 г.).

…

Что касается правительственных органов на местах, то в каждой провинции был губернатор, а в каждом округе — свой начальник; Кюусюу же пользовался самоуправлением, система которого именовалась Дазаифу (генерал-губернаторство).

…

Военную силу составляли эфу (гвардия) в столице, гундан (армия) в провинциях, а в более важных стратегических пунктах западной Японии стояла пограничная стража — «сэки-мори». Солдаты вербовались рекрутским набором. В «рицу», т. е. уголовном кодексе, наказания подразделялись на пять степеней, именно: бичевание, битье палками, каторжные работы, ссылка и смертная казнь.

….

Первый или ранний период эпохи Хэйан характеризуется усиленным значением Императорского Дома. Внутри страны народ ликовал по поводу покорения и усмирения эзо (предки нынешних айну), владевших до этого времени северными провинциями. За границей же японский национальный престиж возрос вследствие того, что государство Боккай (занимавшее часть обширной территории, ныне называемой Маньчжоуго) обратилось в данника Японии [10].
….........
За этой славной для Императорского Дома эпохой последовал период власти Фудзивара. В царствование Монтоку Тэнноо, 55-го Императора (850-858), Фудзивара-но-Иосифуса, потомок Фудзивара-но-Каматари, был дайдзёо-дайдзин т. е. премьер-министром. При следующем Императоре, Сэйва Тэнноо (858-876), он достиг высокого поста регента Короны. При Императоре Уда (887-897) Мотоцунэ, приемный сын Иосифуса, стал «камнаку» (высшим советником Императора). Все эти высокие должности сделали род Фудзивара чрезвычайно могущественным, столь могущественным, что Император Уда попытался даже ослабить его власть, предоставив высший государственный пост Сугавара-но-Мичизанэ. Однако, в царствование Императора Дайго (897-930) Фудзивара-но-Токи-хира возвел на Мичизанэ ложные обвинения, в результате чего Мичиза-нэ был смещен на низший пост в Кюусюу. С этого времени влияние рода Фудзивара с каждым годом все усиливалось, пока в лице Мичинага, стоявшего во главе клана, его могущество не достигло своего зенита.
…………..
…Токугава Иэясу был самым популярным, после Хидэёси, вождем народа в стране. После же смерти Хидэёси Иси-да Мицунари составил план, как избавиться от Иэясу, и в пятом году эпохи Кэйчоо (1600) он выступил против него с оружием в руках. В знаменитой битве при Сэкигахара (префектура Гифу) Иэясу разбил Мицунари, а через три года, в восьмом году этой же эры (1603), был назначен сэйитайсёогуном (генералиссимусом) и учредил свое Бакуфу в Эдо (ныне Токио). //Начало эпохи Эдо//

ПРИМЕЧАНИЯ

Извлечения из сего труда даются исключительно для того, чтобы показать, какая «история» существовала в Японии в первой половине XX столетия. Впрочем, и сегодня в школах и университетах Страны Восходящего Солнца изучается несколько модернизированная и сглаженная версия мифологизированного восхваления деяний небесных богов и их прямых потомков-императоров. (В. Д. К.)

[1] «Да будет наша Императорская Династия существовать и благоденствовать так же вечно, как небо и земля!». Ничего подобного, если придерживаться древнейших письменных памятников – мифо-исторических сводов «Кодзики» и «Нихонги», – Аматэрасу своему внуку не говорила.

[2] «Покорный завету Аматэрасу-Оомиками внук ее, принц Ниниги-но-Микото…». Хороша покорность, коли бабка велела внуку спускаться в страну Идзумо, что на западе Хонсю, а он направился аж на юг острова Кюсю.

[3] «Вскоре Император совершил торжественную церемонию вступления на престол во дворце Касихара, у подножия горы Унэби. Этот знаменательный год (660 г. до Р. Х.)…». На самом деле описанные события происходили в III веке н. э., а в указанное время на Японских островах царил первобытный строй, и никаких императоров не было. Впрочем, не было их и в III веке, поскольку этот пышный титул был присвоен всем правителям Ямато задним числом, по-видимому, в XIII-IX веках, после усвоения древними японцами основ китайской культуры. Далее я не буду делать примечания к традиционным датам официальной истории Японии, но следует иметь в виду, что все они требуют «омолаживающих» поправок, причем чем древнее дата, тем длиннее должна быть поправка. Когда «официальные даты» начинают примерно соответствовать событиям реальной истории, – вопрос до конца не решенный.

[4] «Жители Японии, подданные Императора, в течение многих столетий беспрерывно и без вмешательства извне населяли архипелаг. В силу этого семьи их тесно слились и смешались между собой, образовав расу, поражающую своими особенностями». Это заявление имеет отношение к встречающимся поныне утверждениям даже в науке об исключительной «гомогенности» японской нации. Никакого сходства с реальным процессом японского этнорасогенеза у подобных тезисов нет. На самом деле изначальный состав протояпонцев весьма многокомпонентный; даже еще при завоевании региона Ямато на юге Хонсю дружина Дзимму едва ли была этнически гомогенной, а при распространении по Хонсю и полном подчинении Кюсю и Сикоку завоеватели ассимилировали такое число аборигенных групп (среди которых можно назвать аустронезийских ама и хаято, айноидных эмиси-цутикумо, а также кудзу и кумасо невыясненного этнорасового происхождения), которые в сумме многократно превышали численность пришельцев. Позже в состав древних японцев влилось немалое число мигрантов из Кореи и Китая. Были также инфильтрации тунгусо-маньчжур с севера, из Маньчжурии и Приморья.

[5] «Императорская кровь течет в жилах всех японцев, которые, таким образом, имеют родство друг с другом и происходят от одного предка». Это утверждение, как понимает всякий грамотный человек, противоречит законам генетики; как не могло все человечество произойти от Адама и Евы, так не могли все японцы произойти от единственной прародительницы Аматэрасу. Можно представить, какой бы потребовался инцест, какие близкородственные скрещивания, чтобы осуществился этот расистский нонсенс.

[6] «Император, и только один Он — прямой потомок Аматэрасу-Ооми-ками — навсегда сохранил свою божественную природу». Как ни странно, эту теологическую догму до сих пор отстаивают отдельные консерваторы в исторической науке Японии.

[7] «Десятый Император Судзин Тэнноо … заботясь о сохранности трех священных сокровищ, передаваемых Императорами из поколения в поколение, повелел перевезти священное зеркало и священный меч в деревню Касануи в провинции Ямато, и повелел своей дочери, принцессе Тоесуки-Ирихимэ-но-Микото, служить и поклоняться им, как самой Аматэрасу-Оомиками». Формальным предлогом для удаления «души Аматэрасу» (т. е. трех священных регалий, связанных с ее культом), а с ней и жриц-шаманок из царского дворца Судзина были туманные религиозные рассуждения, а фактическая причина этого состояла в необходимости покончить с архаической формой шаманско-жреческой религии при ведущей в ней роли женщин, которая мешала централизации власти.

[8] «Между Сираги и Кудара находилась страна Мимана, которая была под суверенитетом Японии». Хотя нечто подобное, видимо, было, однако корейская историческая наука категорически это отрицает устами, фактически, всех авторов. Относительно же дальнейших утверждений о том, что все государства Кореи платили дань Ямато, следует определенно сказать, что это вымысел.

[9] «Спустя двадцать с лишним лет после смерти принца Сёотоку …принц Нака-но-Ооэ … начал свою деятельность с низвержения рода Сога, который в то время пользовался незаслуженным авторитетом». Автор умалчивает о том, что внедрение буддизма и китаизация протекали в Ямато отнюдь не гладко и часто принимали остро антагонистические формы. Ближайшее окружение царей долго сопротивлялось буддистской экспансии, пророча стране беды ввиду гнева местных, синтоистских божеств. Наканоэ в союзе с Накатоми Каматари – главой рода синтоистских жрецов – сверг узурпатора Сога Эмиси с его сыном Ирукой, поскольку клан Эмиси был связан с влиятельной корейской «пятой колонной» Китая и жестко насаждал в стране буддизм и китайские инновации. Стоит добавить, что в результате этого переворота буддизм едва не подвергся полному разгрому, а традиционный японский синтоизм был провозглашен государственной религией Ямато. Однако позже положение вновь резко изменилось, и буддизм был признан на государственном уровне.

[10] «…государство Боккай (занимавшее часть обширной территории, ныне называемой Маньчжоуго) обратилось в данника Японии». В этом никакой заслуги Ямато не было: Бохай начал присылать к японскому двору посольства, а с ними и традиционную дань, как было принято в те времена, поскольку искал союзников и помощи перед лицом китайской экспансии. Помощи от Ямато это государство, однако, не дождалось. Ямато было не до вторжений на континент, у ее правителей едва хватало сил на преодоление внутренних распрей. Более того, японцам исторически повезло, что до островов не дотянулись длинные руки ханьцев, поскольку еще в первой половине I тыс. н. э. Китай представлял собой группу беспрерывно враждующих царств и династий.

@темы: история, япония, Накамура

---

Кюнер Н. В. Япония [Во] – По «Вэй чжи»

www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/China/I/Kuner/...

КЮНЕР Н. В.
Китайские известия о народах Южной Сибири,
Центральной Азии и Дальнего Востока

ЯПОНИЯ [Во]

«Собрание сведений...», т. II, глава 2, стр. 34-36, 44-46, 94-97;

«Вэй чжи», гл. 30, стр. 23б—28б

//Японцы находятся на юго-восток от [области] Дайфан, среди Большого моря, по гористым островам, образуют уделы. В старину более ста владений в ханьское время было представлено являвшимися ко двору. Ныне 30 владений имеют сообщения через послов-переводчиков. Из областей [Китая] достигают Японии вдоль морского побережья. Плывя водой, проходя через Ханьго [Южную Корею] то на юг, то на восток, достигают на северном побережье [Японии владений] Дуйма, в японском чтении Цусима; Молу; Иду; Нуго (Рабское владение); Бумиго; Тоумаго; Йематай (Нюй-ван-го); далее перечислено 21 «владение», включая упомянутое Нуго; Этим заканчивается страна государя-женщины [Нюй-ван]. На юг отсюда находится страна Гоуну[го]. Мужчина является государем. Гоу-ну[го] не подвластно государю-женщине. Государь-мужчина страны Гоуну Бимигун Хусу; Даво («крупнейшее владение», в японском чтении Ямато). Один великий предводитель для надзора за вассальными владениями, которые страшатся его, постоянно пребывает во владении Иду[го]; В этом владении имеется государь, который становится как бы губернатором; На восток от страны государя-женщины по переправе через море на 1000 с лишком ли, владение японского племени /Во-чжун/; страна карликов, помещающаяся на юг от них; страны нагих, чернозубых, на юго-восток от них; Страна Япония находится в море, на островах. Некоторые отделены, другие смежны.//

Японцы находятся на юго-восток от [области] Дайфан, среди Большого моря, по гористым островам, образуют уделы. В старину более ста владений в ханьское время было представлено являвшимися ко двору. Ныне 30 владений имеют сообщения через послов-переводчиков. Из областей [Китая] достигают Японии вдоль морского побережья. Плывя водой, проходя через Ханьго [Южную Корею] то на юг, то на восток, достигают на северном побережье [Японии владений] Гоусйе, Ханьго, через 7000 с лишком ли.

Сперва пройдешь одно море, 1000 с лишком ли, и дойдешь до Дуймаго (владения Дуйма, в японском чтении Цусима). Его большой чиновник зовется би-гоу, помощник — би-ну-у-ли.

Населяют отдельный остров площадью более 400 ли.

Почва — горная и недоступная, много глухих лесов, дороги — точно звериные и оленьи тропы. Имеется 1000 с лишком дворов. Нет хороших полей, их продовольствие — морские продукты. Садясь на суда, закупают зерно на рынках на юге и севере.

Еще на юге переплывают одно море в 1000 с лишком ли, называют его Ханьхай 23. [244]

Прибывают в одно большое владение. Чиновник также называется би-гоу; помощник называется би-ну-у-ли. Площадью около 300 ли. Много бамбуковых деревьев (чжу-му), густые рощи. Имеется 3000 с чем-то семей.

В отличие [от вышеуказанных] имеют поля; хотя пашут поля, все же пищи недостаточно. Также на южных и северных рынках покупают зерно.

Еще переплывают одно море в 1000 с лишком ли, достигают владения Молу. Имеет 4000 с лишком дворов; живут рядом с горами и морем, травы и деревья пышно растут; когда идут, то не видно впереди идущего.

Умеют ловить рыбу и раковины. Вода не глубока, и на мелких местах все погружаются и берут их (раковины, рыбу).

На юго-восток, если пройти сушей 500 ли, прибываешь во владение Иду. Чиновник называется эрр-чжи, помощник — и[сйе]-мо-гу, бин-цюй-гу 24. Имеют 1000 с лишком дворов.

Имеют наследственного князя. Все объединены и подвластны стране государя-женщины (Нюй-ван-го)...

На юго-востоке прибывают в Нуго (Рабское владение) через 100 ли. Чиновник называется сы-ма-гу 25. Помощник называется би-ну-у-ли. Имеет более 20000 дворов. Если ехать на восток, то прибывают в Бумиго, иногда через 100 ли. Чиновник называется до-мо; помощник называется би-ну-у-ли. Имеют 1000 с лишком семей.

На юг достигают Тоумаго; водою ехать 20 дней. Чиновник называется ми-ми, помощник называется мими-нали. Более 50 000 дворов.

На юг достигаешь страны Йематай, где находится резиденция государя-женщины (Нюй-ван). Водою ехать 10 дней, сушей ехать один месяц.

Имеются чиновники: ичжима, следующий называется мима-шэн, следующий называется мимаючжи, следующий называется нуцзяти. Более 70 000 дворов.

К северу от страны государя-женщины численность дворов и расстояние можно описать лишь кратко. Что касается остальных соседних стран, то вследствие дальности и отрезанности нельзя получить подробностей. Следующей является страна Сымо[го], следующей является Ибочжиго, следующей является Исйега, следующей является Дучжиго, следующей является Минуго, следующей является Нугудуго, следующей является Бухуго, следующей является Цзунуго, следующей является Дуйсуго, следующей является Сунуго, следующей [245] является Хуиго, следующей является Хуанусунуго, следующей является Гуйго, следующей является Вэйуго, следующей является Гуйнуго, следующей является Сйемаго, следующей является Цюнчэньго, следующей является Балиго, следующей является Чживэйго, следующей является Унуго, следующей является Нуго (Рабские владения; см. выше) 26.

Этим заканчивается страна государя-женщины [Нюй-ван].

На юг отсюда находится страна Гоуну[го]. Мужчина является государем. Его чиновником является гоу-гу чжи-би. Гоу-ну[го] не подвластно государю-женщине.

От области до страны государя-женщины 12 000 с лишком ли. Мужчины, безразлично взрослые — большие, или юные — малые, все с татуированным лицом и разрисованным телом.

От древности и поныне их послы являлись в Срединное царство и все себя называли грандами 27. Сын Сяхоу Шаокан пожалован уделом в Хуйцзи. Обрезали волосы и разрисовывали тело, чтобы избегнуть вреда от цзяо-луна 28.

Ныне японские пловцы любят, нырнув, ловить рыб и устриц. Разрисовка тела служила для отпугивания больших рыб и водных животных, потом постепенно стали считать ее украшением.

Разрисовка тела в разных владениях различается, то левая, то правая, то крупная, то мелкая. Почетные и низкие также имеют различия.

Счет расстояний их [владений] должен идти на восток от Хуйцзи.

Их обычаи и нравы не распутны. Мужчины все оставляют пучок волос на голове. С помощью древесного или растительного хлопка [му-мянь] 29 украшают голову.

Они надевают поперечные полотнища. Только связывают совмещаемый ряд, но не сшивают.

Женщины, распустив волосы, сгибают их в пучок на голове, одежду делают как простое покрывало. Его надевают, просовывая голову в отверстие посредине.

Сеют просо, рис, коноплю, тутового шелкопряда, расчесывают и треплют, изготовляют тонкую пеньку и крученый шелк.

В их земле нет коров и лошадей, тигров, барсов, баранов, сорок. [246]

Как оружие употребляют копье, щит, большой лук, деревянный лук [короткий книзу, длинный наверху], бамбуковые стрелы либо с железным наконечником, либо с костяным, что у них неодинаково с Даньэрр и Чжуяй.

Японская земля тепла, зимой и летом едят свежие овощи.

Все ходят босиком. Имеют дома. Отец и мать, старший и младший брат лежат и отдыхают в разных местах. Киноварью натирают свое тело, подобно тому как в Срединном царстве употребляют белила.

Пьют и едят из деревянной и бамбуковой посуды, едят руками.

Для умерших делают внутренний гроб, не делают наружного гроба. Опустив в землю, делают насыпь. После смерти прекращают траур через 10 с лишком дней. В это время не едят мяса. Когда глава, [распоряжающийся] трауром, проливает слезы, остальные тотчас поют и пляшут, пьют вино. После погребения всей семьей идут в воду и омываются, как бы упражняются в мытье.

Что касается их разъездов и переправ через море при посещении Срединного царства, то всегда велят одному человеку не чесать головы, не удалять гнид и вшей, одеваться неопрятно, не есть мяса, не приближаться к женщинам.

О соблюдающем такой обряд говорят, что он постится. Если путешествие счастливо, то совместно заботятся о его семье и имуществе; если будет болезнь или встретят жестокий вред, то сразу хотят убить его за то, что он не был усерден в посте.

Добывают жемчуг, черную яшму, их горы содержат киноварь. Из числа деревьев они имеют дерево жань, дерево чу (род корявого дуба), огромное камфарное дерево, дерево тоу (род дуба), опадающее долговечное дерево цзян, платан, у-хао. Ароматизируют свои стрелы из бамбуковых ветвей персиковыми ветвями. Имеются имбирь, апельсины, перец, род имбиря, неизвестно, каков на вкус.

Имеются обезьяна, черный фазан.

Их обычаи: когда начинают дело, уезжают или приезжают, имеют что-нибудь сказанное и сделанное, тотчас обжигают кость, чтобы гадать о счастье и несчастье. Сперва говорят, о чем гадают. Их слова точно приказывают образцу [панцирю] черепахи, затем, посмотрев трещины от огня, предсказывают.

Когда совместно сидят и встают, то отец и дети, мужчины и женщины не различаются; по нравам своим любят вино.

В «Вэйлио» говорится: «По их обычаю не знают правильного года, четырех времен года». Записи ведут только по весенней пахоте и осенней жатве. [247]

При виде вельможи в качестве почтения только хватают руки, чтобы должным образом коленопреклоненно приветствовать.

Их жители долголетни — до 100, либо 80—90 лет.

По их обычаю, государственные вельможи все имеют 4-5 жен, бедные дворы — 2-3 жен. Женщины не похотливы, не ревнивы и не подозрительны. Не воруют, мало споров. Что касается нарушителей закона, то у легких преступников берут в казну их жен и детей; у тяжких преступников уничтожают всю семью и близкий род 30.

Старшие и младшие имеют различный ранг. Вторые целиком подчиняются первым.

Собираются подати и налоги.

Во всех владениях имеются рынки, есть ли, нет ли торговли, велят контролировать Даво («крупнейшее владение», в японском чтении — Ямато).

К северу от владения государя-женщины специально установлен один великий предводитель для надзора за вассальными владениями. Вассальные владения страшатся его. Постоянно пребывает во владении Иду[го]. В этом владении имеется государь, который становится как бы губернатором 31. Он посылает послов в столицу и область Дайфан.

Посланники в Японии от владений Хань [чжу-хань-го] и областей все, прибыв к переправе и стремясь заявить о себе, пересылают письма и подарки, чтобы явиться к государю-женщине. В таком случае не может быть ошибки [относительно статуса посла].

Простой народ, встретившись на дороге с вельможей, уклоняется в нерешительности и уходит в траву скрываться.

Говоря о деле, некоторые сидят на корточках, другие преклоняют колени. Обеими руками хватаются за землю в знак глубокого уважения. Отвечая, громко произносят: «Ах!». Сближаются и таким образом [приходят к] соглашению.

В этой стране первоначально мужчину сделали государем; он прожил 70-80 лет. Япония пришла в смятение, сражались друг с другом годами. Затем совместно поставили одну девицу 32 государем. Она звалась Бимиху, служила учению духов 33, могла вводить в заблуждение народ 34. Летами она была уже взрослая, мужа не имела. Был мужчина (мужчина — брат) 35, он помогал управлять страною. [248]

С тех пор как она стала государем, мало было видевших ее. Ее обслуживали тысячи прислужниц. Был только один мужчина 36, он давал ей пить и есть, передавал ее слова, выходил [из дворца] и входил [в него].

Дворец, где она пребывала, с башнями и павильонами; стены и палисады были строго устроены. Постоянно были вооруженные люди, несшие караул.

На восток от страны государя-женщины по переправе через море на 1000 с лишком ли, снова находится владение, также японского племени 37. //Во-чжун//

Еще имеется страна карликов, помещающаяся на юг от них. Люди ростом в 3—4 фута. Отстоит эта страна от [страны] государя-женщины в 4000 с лишком ли. Еще имеются страны нагих, чернозубых, в свою очередь лежащие на юго-восток от них. Если ехать на судне, то можно прибыть в один год, посетить и расспросить.

Страна Япония находится в море, на островах. Некоторые отделены, другие смежны. Окружность около 5000 с лишком ли.

Во 2 г. правления Цзинчу (Вэйского Минди, 238), в 6-ю луну японский государь-женщина прислала гранда Наньшэнми и других посетить область [Дайфан] с просьбой разрешить явиться к сыну неба и представить дань.

Тайшоу Лю-ся отправил чиновника сопровождать [посла] прибыть в столицу.

В том же году в 12-ю луну повелено письменно сообщить японскому государю-женщине следующее:

«Повелевается любящему Вэйскую династию японскому государю Бимиху.

Дайфанский тайшоу Лю-ся прислал посла проводить твоего гранда Наньшэнми, второго посла Души Нюли. Мы приняли поднесенных тобою мужчин-рабов 38 четырех человек и женщин-рабынь 39 шесть человек, различного цвета холста два куска длиной в две сажени. Твое государство находится вдалеке. Поэтому присылка посольства и представление дани выражает твою преданность и почтительность. Я очень растроган.

Ныне вследствие того, что ты являешься любящим Вэйскую династию японским государем, жалуем тебе золотую печать с фиолетовой кистью. В упаковке и за печатью передадим дайфанскому [тай-шоу] для вручения тебе.

Что касается умиротворения соплеменников и старания быть почтительным и послушным, прибывшие от тебя послы [249] Наньшэнми и Нюли прошли далекий путь и понесли труды. Теперь назначаем Наньшэнми шуай-шань-чжун-ланом и Нюли шуай-шань-сяо-вэем, награждаем их серебряными печатями с темными кистями. За представление на аудиенции награждаем и отправляем обратно. Вместе с красной землею 40 передано 5 кусков парчи с изображением дракона.

Я, Сун-чжи, считаю, что вместо «земля» (ди) следует писать «шелковая ткань» (та). Ханьский [император] Вэньди, надевая черное платье (цзао-ти), назвал его и-ти (черный плащ) 41. Так оно и есть, этот иероглиф не существен. Если это не ошибка времен Вэйской династии, то оплошность переписчиков.

Из красной толстой шелковой ткани и морщинистой шелковой материи зернистых ковров 10 штук, светло-красных 50 штук, сине-зеленых 50 штук. Так отвечаю тебе за представленную дань. Специально жалую тебе сине-шелковой со значками и линиями парчи 3 штуки, тонких разноцветных пышных ковров 5 штук, белого шелка 50 штук, золота 8 лян, 5-футовых мечей 2 штуки, медных зеркал 100 штук, жемчуга и свинцовых пилюль по 50 гинов [китайских фунтов]. Все в упаковке и за печатью передадим Наньшэнми и Нюли при возвращении с копией [списка].

Все это полностью может показать твоей стране, и посредникам позволит знать, что [наше] правительство сочувствует тебе. Потому, что серьезно, ценим тебя, дарим тебе хорошие вещи».

В первый год правления Чжэнши (принца Ци-ван Чао-фан Вэйской династии, 240) тайшоу Гун-цзунь отправил цзянь-чжун-сяо-вэя Ти Цзюна и прочих, приняв письмо с повелением и печати с кистями, прибыть в Японию, приветствовать и поднести его японскому государю и вместе с тем перевезти пожалованные по повелению золото и ткани, парчу и ковры, мечи и зеркала и разноцветные вещи.

Японский государь вследствие этого отправил поднести доклад и в ответ благодарить за повеление и милость.

В 4 г. того же правления (243) японский государь снова отправил посла гранда Ишэнци, Исйегоу и других восемь человек поднести рабов, японскую парчу, красно-зеленую ткань, шелковое и бумажное платье и ткани, из красного дерева охотничьи, для короткого лука, стрелы.

Исйегоу и прочие одинаково пожалованы шуай-шань-чжун-лан-цзянами и печатями с кистями. [250]

В 6 г. того же правления (245) повелено наградить японского Наньшэнми желтым знаменем, передать в область для вручения.

В 8 г. того же правления (247) тайшоу Ван Ци прибыл в управление.

Японский государь-женщина Бимиху вместе с государем-мужчиной страны Гоуну Бимигун Хусу не были в мире. Она послала японского цзюй-сы Уюе и других явиться в область и договориться о совместном нападении. Он [областной тайшоу] послал сай-цао юй-ши Чжан Чжэн-дэна, чтобы вместе с перевозкой пожалованного по повелению желтого знамени для награждения Наньшэнми известить о согласии [Китая].

Вследствие кончины Бимиху соорудили большую насыпь из 100 с лишком шагов в поперечнике, в могиле совместно погребенных рабов было сто с лишком человек.

Снова поставили государя-мужчину. В стране не подчинились, опять друг друга убивали, в то время убили тысячу с лишком человек. Снова поставили государем побочную дочь 42 Бими Июй 13 лет. В стране затем все пришло в порядок.

Чжан Чжэн-дэн посредством посла известил [о прежних делах] Июй. Июй послала японского гранда шуай-шань-чжун-лян-цзян Исйегоу и прочих 20 человек сопровождать Чжэн-дэна при возвращении.

Вследствие посещения [Чжан Чжэн-дэна] И[юй] поднесла мужских и женских рабов 30 человек, в виде дани дала белого жемчуга 5000, просверленных зеленых больших круглых жемчужин две штуки, смешанной парчи с отличным рисунком 20 штук.


ПРИМЕЧАНИЯ

23. Океан-море, или северное море; это же название прилагается к пустыне Гоби. — Н. К.

24. Эти два чина, с добавлением третьего — сы-ма-гу, как чины восточных варваров, указаны в словаре Палладия и Попова (Китайско-русский словарь, т. I, стр. 104).

25. Там же.

26. Может быть, «ну» — это айны, или айну. — Н. К.

27. Так Бичурин передает китайский термин да-фу, который был почетным титулом для гражданских и военных чинов в Китае. — Н. К.

28. Род дракона; по определению американского ученого Вильямса, — большая саламандра. См. Палладий и Попов, Китайско-русский словарь, т. II, стр. 292.

29. Этот термин упоминается в начале VI столетия. См.: Палладий и Попов, Китайско-русский словарь, т. I, стр. 439.

30. Цинь-цзу.

31. Цы-ши.

32. Нюй-цзы.

33. Гуй-дао.

34. Хо-чжун.

35. Нань-ди.

36. Нань-цзы.

37. Во-чжун.

38. Нань-шэн-коу.

39. Нюй-шэн-коу.

40. Цзян-ди.

41. Так переводится этот термин в кн.: Палладий и Попов, Китайско-русский словарь, т. 1, стр. 240.

42. Цзун-нюй.



КОММЕНТАРИЙ Н. В. КЮНЕРА

«ЦЗИНЬШУ», гл. 97


Непосредственное отношение к теме данной части имеет раздел «Восточные иноземцы» (стр. 1б—6б), распадающийся на подразделы: страна Фуюй (стр. 1б— 2б), Махань (стр. 2б—3б), Чэньхань (стр. 3б—4а), дом сушэнь (стр. 4а—5а), японцы (стр. 5а—6б), Бэйли и прочие 10 владений (стр. 6б).



ПРИЛОЖЕНИЕ 8 //КЮНЕРА//


8. Япония, стр. 34—36.

Стр. 34. «От Хани на юго-восток». Здесь владение Хань, а не Китай.

Стр. 34. «Сообщение с Домом Хань» здесь обозначает: «Китай, где правила в то время династия Хань».

Стр. 34. «в 7000 ли от Хани на юго-восток». В китайском тексте сказано: «отстоит от владения Хань [Хань-го], примыкающего наискось [к ее, т. е. Японии] северо-западной границе на 7000 ли с лишком». Далее И. Бичурин опустил: «Ее [Японии] земли в общем находятся на восток от Хуйцзи и Дунйе».

Стр. 34. «[нет] сорок [цюе, цио]». В примечании к китайскому тексту сказано: «некоторые пишут цзи [куры]».

Стр. 34. «Из оружия имеют копья и щиты». В китайском тексте еще названы: «деревянные луки, бамбуковые стрелы».

Стр. 34. «женщины обвертывают голову волосами». Следует перевести: «распускают волосы, связывая их в согнутый пучок».

Стр. 34. «носят бесподкладное покрывало, накрывая им голову». В китайском тексте сказано: «одеяния, как бесподкладное покрывало, продевают голову и надевают его». [342]

Стр. 34. «имеют города, обнесенные тыном, и дома». Надо перевести: «имеют города [обнесенные стеной] и окружают тыном дома».

Стр. 35. «японский государь». В китайском тексте сказано: Вого-ван-шуай шэн-дэн, т. е. «государь — предводитель страны Японии, вступив на престол».

Стр. 35. «Дворец со всеми его зданиями и тыновый город». В китайском тексте буквально сказано: «дворцовые помещения, где пребывала [государыня], башни и терема (лоу-гуань, значит еще: даоские монастыри), стены и палисады».

Стр. 36. «Гуй-цзи». В китайском тексте: «Хуй-цзи».


Примечание к китайскому тексту раздела о Японии [Во-го].

В «Чэньюйлиньхайшуйтучжи» говорится: Ичжоу [«остров иноземцев»] находится на юго-востоке от Линьхай. Отстоит от области на 2000 ли. Земля не знает инея и снега, трава и деревья не умирают. С четырех сторон горы и ущелья.

Мужчины все лысые, протыкают уши, женщины не протыкают ушей. Земля плодотворна и жирна, поэтому родит пять видов хлеба. Много рыбы и мяса.

Имеются собаки с коротким хвостом, по виду похожим на хвост козули.

У этих иноземцев дяди и тетки 3 [или свекры, свекрови], муж и жена спят вместе, на одной большой кровати, не удаляясь один от другого. Земля имеет медь, железо.

Только употребляют олений прямой отросток рога и делают копье, чтобы сражаться. Точат черный камень, чтобы сделать наконечники стрел для лука. Берут живую рыбу и мясо и, смешав, хранят в большом глиняном горшке, чтобы засолить и приправить их. По прошествии месяца с лишними днями едят; это потому, что считают лучшим мясным кушаньем».

@темы: история, япония, кинай

---

Порт-Артур

тема подверглась ряду изменений и дополнений. Заменены фото на фото с лучшим качеством.

(«Русско-японская война 1904-1905 гг.», СПб., 1910, т. 1, стр. 500-503) (печатается дословно по «Хрестоматии по русской военной истории» Л.Г.Бескровный, Москва Военное издательство Министерства Вооруженных Сил Союза ССР 1947 г., стр.539-541)

К началу войны в Порт-Артуре была закончена лишь незначительная часть его фортификационных сооружений. В наиболее законченном виде находился Приморский фронт, но и здесь только часть батарей была долговременного типа, остальные же были временные.
Из числа 25 долговременных пушечных батарей были вполне построены только 6, а вчерне 3, затем часть остальных была временного характера, причем 9 батарей были готовы целиком, а 3 только частично; наконец, 4 батареи были даже не начаты.
По силе своего сопротивления неприятельским выстрелам временные сооружения не могли, конечно, вполне заменить собой долговременные, но зато мало отличались от них по степени боевой готовности вооружения. Однако они обладали всеми недостатками, присущими временным постройкам. Вооружение было на деревянных основаниях, прислуга была мало укрыта и не имела помещений для жилья; помещения для снарядов оказались недостаточно прочными и легко могли быть разрушены снарядами крупного калибра морской артиллерии; одежда внутренней отлогости батарей сильно страдала от выстрелов из собственных орудий, от влияния погоды и времени. Ввиду этого замена этих батарей долговременными признавалась насущной потребностью.
На сухопутном фронте:
1. из числа 8 долговременных фортов, полагавшихся по проекту, был вполне готов только 1 (№IV), вчерне - 3 (№I, II, III), начат постройкой 1 (№V) и совсем не исполнены 3 (№VI, литера П и литера Д);
2. из числа 9 укреплений долговременного характера было вполне готово 1 (№4), вчерне 2 (№3 и 5) и не начаты даже постройкой все остальные 6 (№1 и 2, Большое Орлиное Гнездо, на Большой горе, на горе Дагушань и на горе Угловой);
3. из числа 8 долговременных батарей были вполне готовы 4 (литера А, Б, В и Круглая и батарея временного типа Г), начата постройкой 1 (литера Д) и совсем не исполнены 2 (литера Е и №1, или Соляная);
4. все 4 укрепления временного характера (редуты №1, 2, 3 и 4) были даже не начаты;
5. центральная ограда с 4 опорными пунктами была уже готова, но некоторые дороги первой очереди устроены не были.
Следовательно, кроме этой ограды и большинства дорог, были вполне закончены долговременный форт №IV, батареи литера А, Б, В и укрепление №4. Таким образом, крепость пришлось создавать уже после объявления войны, возведя во многих пунктах вместо долговременных укрепления временного и даже полевого типа. Форты оказались расположенными слишком близко к порту и к городу, почему и не могли прикрыть их от бомбардировки со стороны противника даже полевыми орудиями. Казематированных помещений внутри крепости совершенно не имелось. Впереди крепости имелись высоты, дававшие неприятелю возможность скрытно ставить здесь батареи и передвигать свои войска. Голова водопровода пришлась на одну версту впереди линии фортов и оказалась только, по открытию военных действий, прикрытою полевыми укреплением. Таким же беззащитным от неприятельских выстрелов оказался и опреснитель. Благодаря условиям местности форты были поставлены в одну линию, и вся оборонительная система оказалась слишком тонкою и легко доступною для прорыва. Большинство фортов было плохо применено к местности и не имело возможности обстреливать ближайшие подступы. «Как на общий недостаток всех укреплений, можно указать на массу мертвых пространств, что вызывалось сильно пересеченной местностью, - писал впоследствии один из участников порт-артурской обороны, военный инженер, полковник Григоренко, - пришлось устроить очень много траншей для обстреливания этих пространств. Мы не успели справиться с этим недостатком, так как это требовало громадных земляных работ, для выполнения которых, конечно, не было и времени и рабочих». Все орудия на сухопутном фронте были поставлены открыто, а поэтому и легко подбивались. Так как батареи сухопутного фронта к началу войны не были вооружены, то у флота взяли и поставили на крепостные сооружения 110 орудий; однако и при этих условиях было трудно бороться даже со слабой осадной артиллерией противника. Боевыми припасами Порт-Артур был снабжен недостаточно, и для производства более интенсивной стрельбы приходилось для некоторых орудий брать снаряды у флота, который, однако, нуждался в них сам. В то время как у противника имелись воздушные шары, у нас воздухоплавательного парка в крепости не было, что в свою очередь сильно затрудняло определение расположения неприятельских батарей и корректирование стрельбы по закрытой цели. Крепостных железных дорог и круговой грунтовой дороги не было, существующие же грунтовые были кружны; все это очень затрудняло как сообщение между фортами, так и доставку сюда различных грузов. Телеграфного сообщения между фортами не было, телефонная сеть проводилась уже во время войны, причем в распоряжение ее у строителей имелись только воздушные провода, которые рвались при каждой бомбардировке. В результате очень часто экстренные приказания приходилось посылать с ординарцами. При длине сухопутного фронта в 21 версту, а морского в 8,5 версты и той слабости фортификационных сооружений, о которой только что сказано, гарнизон в две дивизии был недостаточен, получилось почти полное отсутствие общего резерва, а от сюда и невозможность действовать активно. Этим обстоятельством одновременно и облегчалась задача для противника и ослаблялась обороноспособность самой крепости.

запись создана: 21.03.2010 в 12:10

@темы: история, Россия, Япония, Порт-Артур, русско-японская война

---

Русские пленные в Япония (Русско-японская война 1904-05 гг)

Японцы о русских пленных: "Они были веселые, рослые и громко пели во время работы"
Уникальные фотографии рассказывают о жизни защитников Порт-Артура в японском плену
Василий Головнин, корр. ИТАР-ТАСС - специально для "Известий", Токио

17:35 06.07.06

В среду представители Вооруженных сил и Управления обороны Японии передали в посольство России в Токио компьютерный диск с копиями уникальных фотографий. На этих ранее засекреченных и нигде не публиковавшихся снимках - русские военнопленные в одном из концлагерей под Токио. Первых узников он принял весной 1905 года, а прекратил свое существование в феврале 1906-го. Копии снимков из концлагеря отправятся в Российский государственный военно-исторический архив, где будут открыты для исследователей.

Трижды спасенный

25 мая 1945 года американская авиация нанесла сокрушительный удар по вокзалу Синдзюку на юго-западе Токио — там скопились эшелоны, в которых японское командование пыталось вывезти из пылавшего города архивы и имущество. Вокзал был уничтожен, на путях сгорел и поезд с документами военно-медицинского ведомства, предназначенными к отправке на север, в город Ямагата. Уцелели лишь два вагона с архивными ящиками, куда в числе прочих секретных материалов впопыхах сунули и потертый альбом в твердом переплете, обтянутом узорчатой красноватой тканью. В альбом были подклеены с сопроводительными надписями 50 существовавших в одном экземпляре фотографий российских пленных, оказавшихся в Японии после войны 1904—1905 годов.

Снимки пленных русских в Японии вообще-то публиковались — однако все они были тщательно отобранными чопорными коллективными портретами. Фотографии с вокзала Синдзюку были совсем другими — это был репортаж о подлинной жизни концлагеря, запечатлевший заключенных за их ежедневными нехитрыми занятиями.

— 25 мая 1945 года альбом уцелел случайно, — рассказывает директор музея при Медицинском училище сухопутных сил самообороны Японии Масуо Кимура. — Но это было только началом приключений этих снимков. После бомбардировки два уцелевших вагона были все же отправлены в город Ямагата в местное военно-медицинское училище. Вскоре Япония капитулировала. Накануне высадки американских оккупационных войск было приказано уничтожить все архивы. В Ямагате в первую очередь стали сжигать то, что касалось 40-х годов — как самое секретное. Остальные материалы намеревались бросить в огонь потом. Но спустя три дня пришел приказ прекратить уничтожение документов. Таким образом альбом ускользнул от огня во второй раз. В третий раз он уцелел уже после высадки американцев, которые приказали выдать им все архивы для отправки в США. Однако материалы из двух спасшихся вагонов в описях значились сгоревшими. Так фотографии спаслись от вывоза за океан, где они скорее всего затерялись бы в военных хранилищах.

Все последующие годы альбом равнодушно перекладывали с одной архивной полки на другую, и на его страницы впервые по-настоящему посмотрели только в ходе инвентаризации в прошлом году. Она совпала со 100-летием окончания русско-японской войны, и Кимура-сан загорелся идеей показать российским читателям уникальные фотографии. Он связался с японскими журналистами, те вышли на токийское представительство ИТАР—ТАСС, и в конце концов после серии согласований с военной пресс-службой я оказался первым русским, который взял в руки альбом, чудом не сгоревший в 1945 году.

"Сто битв — сто поражений"

Первая партия российских военнопленных была доставлена в Японию 10 марта 1904 года — это были раненые моряки с крейсера "Варяг". После первых боев японцы сложили про своего противника обидную поговорку "сто битв — сто поражений". Россия действительно не выиграла в 1904—1905 годах ни одного сражения ни на суше, ни на море, и пленные шли непрерывным потоком. Больше всего среди них было капитулировавших защитников Порт-Артура — почти 44 тысячи человек, около 21 тысячи сдались в ходе 20-дневной битвы на гаоляновых полях под Мукденом, чуть менее 5 тысяч — на Сахалине. К концу войны в Японии оказались примерно 79 400 попавших в плен чинов армии и флота Николая II — от простых солдат, казаков и матросов до адмирала Зиновия Рожественского, командовавшего эскадрой, разбитой под Цусимой.

Для Токио эта война была не просто эпизодом в борьбе за сферы влияния на Дальнем Востоке — она представила миру новую великую державу, способную победить колоссальную Россию и на равных иметь дело с другими "белыми империями". Поэтому Япония старалась не только продемонстрировать мощь, но и подчеркнуть свою цивилизованность. В ее войска были приглашены западные журналисты, которым усиленно доказывали, что новая "желтая" держава не имеет ничего общего с жестокой азиатчиной.

Традиционно в Японии вообще не было понятия "пленный", поскольку самурай должен был или погибнуть в бою, или вспороть себе живот, если дальше сопротивляться не было возможности. В стране существовал старинный обычай "разглядывания отрубленных голов" поверженных врагов — в последний раз эта церемония официально прошла менее чем за 30 лет до русско-японской войны — в 1877 году. Членам высшего японского руководства была тогда на лакированном блюде представлена голова одного из прославленных самураев, который возглавил неудачный мятеж. Поэтому в 1904 году жителям страны пришлось от имени правительства специально разъяснять, что в соответствии с международными правилами русские пленные заслуживают не презрения и ненависти, а сострадания, поскольку они не преступники, а честно сражались за свою страну. Соответствующие указания печатались в газетах.

Лагерь с "водочными воротами"

Российских пленных в Японии разместили по 29 лагерям, а представителей командования поселили с относительным комфортом в буддистских храмах. Офицеры имели практически неограниченное право выходить за пределы мест заключения: они даже путешествовали, осматривали достопримечательности, посещали горячие источники. Одни выписывали себе семьи из России, другие крутили романы с местными красавицами.

Японские власти строго соблюдали сословные правила, и нижние чины русской армии содержались отдельно от офицеров. Самый большой лагерь для "простых" (35 тысяч человек) находился под городом Осака, а второй по размерам (примерно 15 тысяч) — в черте города Нарасино, предместье Токио. Именно туда прибыл 10 декабря 1905 года некий капитан японской военно-медицинской службы, увлекавшийся фотографией. Он осматривал пленных на предмет состояния их здоровья и попутно в течение дня делал по всему лагерю снимки, попавшие в тот самый альбом.

Лагерь Нарасино состоял из трех зон по 25 бараков. Две из них были отданы русским, а одна — национальным меньшинствам, среди которых было более тысячи поляков и прибалтов, по 200 с лишним мусульман и евреев. Японские власти осуществляли охрану, а внутри лагеря действовало самоуправление — главную роль при этом играли фельдфебели как старшие по чину. Они, например, предложили японцам самостоятельно наладить выпечку русского хлеба. Его с чаем давали на завтрак и ужин, а на обед полагался овощной суп и рис, к которому регулярно добавляли мясо или рыбу. Все сохранившиеся отчеты и воспоминания отмечают высокий уровень гигиены в лагере — в действовавшей там больнице было немного пациентов, и за год существования этого "городка" от болезней и ранений умерли 34 человека. Эксперты уверяют, что это — ниже всех международных норм.

Помимо японского рациона все пленные получали деньги от российского правительства через посольство Франции в Токио. Унтерам в зависимости от количества лычек полагалось в месяц от одной иены до полутора, рядовым — по пол-иены. Участникам обороны Порт-Артура периодически пересылали и дополнительные пожертвования — иногда по 15 иен каждому. Для сравнения — в то время в Японии полтора килограмма риса стоили десятую часть иены. На иену можно было купить 4 литра саке. В каждой зоне имелись лавки, а одни из ворот лагеря в обиходе назывались "водочными" — через них местные торговцы потихоньку проносили выпивку.

Экскурсия для русских фельдфебелей

Наиболее предприимчивые пленные наладили швейные и сапожные мастерские или с разрешения охраны выходили в город за товарами, которые потом с выгодой перепродавали. А томившиеся от безделья обитатели лагеря Нарасино страстно предавались всевозможным играм — в каждом бараке, например, были устроены самодельные бильярды. Охрана закрывала глаза на то, что пленные резались в карты на деньги, а проигравшие для возвращения долгов продавали свои пожитки на импровизированных блошиных рынках. Впрочем, этим занимались не все — в лагере были самодеятельные оркестры, работала школа, где преподавал доброволец-офицер. Русские пленные построили себе церковь, куда регулярно приезжал священник-японец из столицы. Мусульмане молились в мечети, католики — в костеле, евреи — в синагоге, свой молельный дом был даже у 94 протестантов-прибалтов.

Пленные свободно отправляли письма в Россию, которые, правда, читала цензура. Долетали сюда и известия о бушевавшей на родине революции — один из работавших в лагере русских врачей, по свидетельствам охранников, пытался выступать с пропагандистскими речами и распространять листовки социалистического содержания. Однако агитацию пресекли по указанию японских властей.

После прекращения войны в Токио 7 ноября 1905 года был подписан протокол об обмене пленными, и русских партиями стали отправлять домой. На оставшиеся деньги они покупали сувениры — в основном японские игрушки, посуду и открытки с видами. Фельдфебелям из руководства лагерного самоуправления перед отправкой на родину организовали экскурсию в Токио, а полицейские из Нарасино даже устроили концерт для пленных, продемонстрировав им, в частности, искусство самурайской рубки на мечах. "Мы часто потом говорили об этих русских, — писал в своих воспоминаниях один из жителей Нарасино. — Они были веселые, рослые и громко пели во время работы".

Конечно, в лагере Нарасино не все было безоблачно — там произошли по меньшей мере два бунта (один — из-за того, что пленных пытались заставить работать во время православного праздника). При их усмирении были пострадавшие. Однако в целом война 1904—1905 годов отличалась немыслимой в последующие времена гуманностью по отношению к пленным. За исключением редких эксцессов войска на поле боя не допускали расправ над захваченными противниками, а боевые действия тех лет называют "последней в истории схваткой джентльменов". Добрые слова можно сказать и об отношении российских властей к японским пленным — после окончания войны Токио официально поблагодарил за это бывшего противника. В последующие годы, увы, традиции человечности были забыты: в японских лагерях во время Второй мировой войны от болезней и издевательств умер каждый десятый пленный. Не лучше было и в СССР — в 1945 году в советский плен угодили примерно 600 тысяч японцев. По данным Токио, 53 тысячи из них погибли.

запись создана: 17.04.2010 в 14:33

@темы: япония, россия, война, плен

---

Хитаками и конные всадники эмиси

www.emishi-ezo.net/HITAKAMI.htm
Hakomori Kenjiro. Hitakami and the Emishi Horse Archers

-----------------------------------------
Хитаками и конные всадники эмиси
Хакомори Кендзиро

Этот очерк основан на материалах симпозиума по истории айнов и древних японцев, публикация 1982 года. В данном отдельном разделе широко известный проф. Tomio Takahashi, посвятивший жизнь изучении истории Тохоку, представил статью о "Hitakami", местности, которая, как полагают, располагалась там, где ныне течет река Kitakami в преф. Иватэ. По историческим изысканиям, река Китаками была «домом» грозной «конфедерации» эмиси, Isawa, так что это центральный пункт любой дискуссии об этом народе. Дискуссия фокусируется на культуре эмиси, в частности, конной стрельбе из лука, в сравнении с тем, что известно о более поздней культуре айнов. Takahashi убежден, что обитатели Hitakami были, вообще говоря, айноидным народом.

В “Nihon Shoki” сообщение о «восточных варварах» отмечено Takahashi как самое раннее сообщение, которое упоминает страну под названием Hitakami и ее обитателей. Сообщение, как сказано там, относится ко II веку н. э., но эта хронология недостоверна (дается в переводе W. G. Aston):

«Takechi no Sukune вернулся из Восточной страны и доложил императору, говоря: ”В восточных диких местностях есть страна, называемая Hitakami. Люди этой страны, как мужчины, так и женщины, завязывают волосы вверху в форме молотка и татуируют тела. У них дикие нравы, и их общее название – Yemishi. Кроме того, их земля обширна и плодородна. Нам надо на них напасть и захватить ее”» (с. 200).

Takahashi убежден, что сообщение представляет собой совершенно точное описание географии равнины Тохоку, окружающей реку Kitakami [I]. Как бы ни было, есть реальное свидетельство в виде святилища, к северу от которого ныне располагается преф. Мияги, – святилища Hitakami. Это святилище отмечено также в труде “Sandai Jitsuryoku” в связи с божеством реки Hitakami. В местном предании, которое он считает достоверным, название реки Hitakami было как-то искажено или изменено на Kitakami. Более того, Takahashi доверяет репутации «идущих против властей», которая закрепилась за обитателями этой страны, репутации, соответствующей исторической реальности в смысле того, что в этом отдаленном регионе власти двора не существовало. Он уверен, что выражение michi-no-oku (таинственный путь), употреблявшееся обитателями Киото, относилось к этому региону.

Следующим он разбирает вопрос о названии жителей – Emishi и Ezo. Он убежден, что название Ezo начинает употребляться примерно с середины периода Хэйан (XI век), а изначально Ezo – это искажение айнского слова Enjyu, что означает «человек». Он отождествляет предков айнов с Ezo полностью, но с одной оговоркой (с. 36). Чтобы слово Ezo можно было присвоить айнам, оно должно быть ограничено территорией Северного Тохоку и Хоккайдо. Это историческое ограничение следует из употребления слова Ezo в середине периода Хэйан в качестве отдельного названия обитателей этого региона [II]. Takahashi не согласен, что Emishi тождественно Ezo, однако убежден, что, бесспорно, Ezo – предки айнов. С другой стороны, слово Emishi использовалось при дворе применительно ко всем обитателям востока, которые находились вне юрисдикции и контроля двора, и таким образом это менее надежный термин.

В регионе Северного Тохоку, до того, как вошло в употребление наименование Ezo, обозначение Emishi точно относилось к предкам айнов. Но это название также включало другие группы населения, которые не были предками айнов [III]. Возможно, где-то между этим далеким северным регионом и Канто были люди, в расовом отношении находившиеся между ямато и айноидами, которых также называли Emishi. Takahashi убежден, что по мере продвижения на север этнический набор становился преимущественно айноидным, а культурные отличия от людей ямато становились все более отчетливыми [IV].

Takahashi дает сложный ответ на вопрос об эволюции слова Emishi, относилось ли это название или не относилось к кому-либо на архипелаге, кто не находился под властью двора – Kumaso острова Кюсю, а также собственно Emishi. Его взгляд таков: Emishi использовалось как общее слово для указания любых племен, не подчиненных Ямато. Однако он замечает, что были различия, которые делались между народами востока и запада. Первых называли kebito, или дословно «волосатые люди», а со временем слово Emishi стали использовать для обозначения исключительно людей востока. Вторым словом, которое применялось для обозначения туземных народов, было dochakumin, или аборигены. Это слово наряду с Emishi употреблялось двором Ямато, когда он сталкивался с различными племенами, которые были в конце концов завоеваны. Takahashi убежден, что смысл слова Emishi изменялся в течение столетий от общего термина, относящегося ко всем туземным dochakumin, через обозначения тех, которые жили на востоке, – и вплоть до более специфического определения людей, которые сопротивлялись власти двора в целом, и в Хитаками в частности (с. 41-43).


Рис. 1. Всадник эмиси, 600 г. н. э.

Emishi могли представляться как люди, которые первоначально были охотниками-собирателями, в отличие от жителей империи с культурой яёи, которые были земледельцами [V]. Помимо первостепенной роли охоты и собирательства, что было в общем верным для Emishi, были большие культурные различия между ними (с. 46). Он сравнивает конфликт ямато-эмиси с другими столкновениями «цивилизованных» и «варварских» миров, от взгляда Китайской империи на южные народы как на «варваров» до отношения греков к тем, кто говорил на языке, отличающемся от их собственного, как к «варварам» (с. 46-47). Недавние археологические работы подтолкнули к переоценке, поскольку похоже, что агрикультура была более широко распространена у Emishi, чем Takahashi представлял.

В конце VIII века записи двора Ямато указывают на развитую торговлю, которая установилась между людьми ямато и Emishi. Emishi торговали своими прекрасными лошадьми в обмен на воинское снаряжение, которое переделывалось в сельскохозяйственные орудия. Они также продавали людям ямато рабов (с. 38-39). Двор порицал знать Киото за ведение этой торговли, поскольку потенциально она подрывала национальную оборону! При дворе полагали, что, применяя сельскохозяйственный инвентарь, Emishi получают возможность стать столь же сильными, что и ямато. Двору также не нравилась идея переделывать воинское снаряжение, изготовленное в государстве, и продавать Emishi. Что здесь действительно примечательно, это существование у Emishi лошадей, которые были настолько хороши, что знать (и простолюдины) решались бросать вызов государственному запрету на эту торговлю. Из двух указов двора, которые Takahashi обнаружил, ясно следует, что Emishi не только держали лошадей, но и занимались земледелием.

В первой половине VIII века налицо была сильнейшая связь между Emishi и их искусством верховой езды: предписание двора дает ясный намек на то, как были свирепы Emishi-всадники. Он буквально утверждает, что один воин Emishi мог нанести поражение десяти воинам Ямато, особо отмечая его искусство стрельбы из лука и верховой езды (с. 39). Однако Emishi как конные лучники – одна из проблем, вызывающих максимальное недоверие среди ученых [VI]. Если Emishi местности Hitakami могут быть отождествлены с предками или сородичами более поздних айнов Хоккайдо, то как это может быть, что у айнов не найти следов лошадей и коневодства? [VII] Takahashi убежден, что они утратили традицию конной езды, когда переселились на Хоккайдо. Можно легко опровергнуть этот вывод тем несомненным фактом, что имена айнского типа были в ходу среди тех, кто возглавлял военные силы Emishi в IX веке. Emishi Тохоку были или собственно айноидами, или лингвистически связаны с ними. Если они были с ними связаны лингвистически, тогда можно заключить, что это была родственная им группа. Takahashi склонен думать, что могли быть региональные различия между ними, и что те, кто жил в Тохоку, научились пользоваться лошадьми.

Takahashi тщательно разбирается в том, что произошло с Emishi после X века. Среди самых важных аспектов правления двора характерен тот, что на территории современных префектур Аомори, северного Иватэ и северной Акита не было (или нет свидетельств о том) постоянной администрации после завоевания Emishi в IX веке, которое осуществил Tamuramaro. Для Takahashi это служит показателем того, что на этих территориях рисосеяние достигло своих пределов. Проникновение военных сил двора в эти земли произошло не далее как в VII веке вторжением Abe Hirafu, однако даже после окончательного покорения Emishi в IX веке эти территории оставались пограничными для местной власти. Он рассуждает так, что, возможно, в этом регионе Emishi, ныне известные как Ezo, и народ ямато жили бок о бок относительно мирно. Племена Ezo после завоевания в IX веке в стандартных описаниях изображаются как одни из самых приемлемых для власти Ямато во всем регионе (с. 50-51). Это, конечно, оспаривается современными археологическими свидетельствами о том, что фактически в этих северных краях остававшиеся независимыми Emishi/Ezo боролись друг с другом, по крайней мере, в горных районах, где они строили крепости.


Рис. 2. Всадник Emishi, 750 г. н. э.

Величайшая тайна связи Emishi и Ezo рассматривается Takahashi и через возможные альтернативы (с. 52). Когда Ezo упоминаются в начале средневекового периода, это явно айны без лошадей! Они живут в префектуре Аомори и на Хоккайдо, и они – не свирепые конные лучники Emishi, с которыми сталкивались вооруженные силы Ямато в IX веке. Есть три альтернативы для рассмотрения: 1) айноидные народы Тохоку были конными лучниками, а на Хоккайдо они же таковыми не были; 2) айны не были потомками Ezo Тохоку, а были народом только Хоккайдо; 3) предки айнов утратили культуру коневодства где-то между X и XI веками. Как бы то ни было, айны более поздних этапов японской истории не были народом конных всадников.

Takahashi представляет интригующую теорию о связи Emishi и Yamato, которая отчасти приводилась ранее (с. 53-57). 1) Emishi пришли с Хоккайдо и постепенно распространились на большей части Хонсю, в частности, на территориях Канто и Тохоку. 2) Люди Yamato привезли с собой коней с континента и сами были племенем конных всадников континентального происхождения. 3) Emishi со временем украли или купили лошадей, когда вошли в контакт с народом ямато, после чего продвинулись на север. 4) Emishi Тохоку в конце концов стали весьма искусными в выведении лошадей и усвоили конную стрельбу из лука. Эта схема имеет параллели среди аборигенных племен американских прерий, которые переняли коневодство от испанцев, заселявших прерии, а затем стали одними из самых опасных и искусных конных воинов. Что почти невозможно опровергнуть, так это существование айноидных имен среди вождей воинских сил Emishi, противостоявших двору Ямато. Это – одно из свидетельств, указывающих на лингвистическое родство Emishi Тохоку и более поздних айнов. По данной теории, Emishi расселялись от Канто до Тохоку, а остались в конце концов только на Хоккайдо и на северном мысе острова Хонсю к концу периода Хэйан. Полное отсутствие свидетельств о существовании лошадей на Хоккайдо могло быть объяснено этой теорией, однако есть проблемы.

К примеру, торговля между Хонсю и Хоккайдо доказывается сменой у айнов каменных орудий металлическими в VIII веке (с. 53). Однако, если велась торговля металлическими орудиями, тогда почему не была передана технология коневодства? Другой момент, укрепляющий веру Takahashi, – то, что Ezo ездили на лошадях без седла, как и индейцы американских прерий, и что этим можно объяснить отсутствие экипировки для конной езды в археологических раскопах. Но проблема в отсутствии не только этой экипировки, а и конных остатков, костей лошадей на Хоккайдо того хронологического периода (с. 54) [VIII].

Если предки айнов сражались как конные лучники в Тохоку в VIII веке, как могли они утратить интерес к лошадям в средневековый период? Я лично нахожу такое объяснение надуманным и не могу представить, как они могли оставить разведение лошадей и езду на них, будучи частью воинского класса? Вот единственное объяснение, которое я могу дать внезапной трансформации, – такой трансформации не было: Ezo северного Хонсю стали частью всаднической культуры самураев. Их потомки составили армии Abe и Kiyowara XI века. Те, кто жил на Хоккайдо, не обладали такой же культурой, как жившие на северном Хонсю. После завоевания VIII века Emishi в конце концов начали вовлекаться в японскую культуру, и через смешанные с колонистами-ямато браки их потомство становились японцами Тохоку. Их воинские традиции конных лучников не противоречили вооруженным силам Ямато, которые, согласно William Wayne Farris (1992), освоили воинский стиль Emishi.

-------------------------------

Изображения эмиси воспроизводятся с любезного разрешения Baueda Wargames, Ltd.

-----------------------------

References:

Aston, W.G., trans. Nihongi: Chronicles of Japan from the Ealiest Times to AD 697. Tokyo: Charles E. Tuttle Co., 1972 (reprint of two volume 1924 edition).

Takahashi, Tomio. "Hitakami." In Egami, Namio ed. Ainu to Kodai Nippon. Tokyo: Shogakukan, 1982.

Farris, William Wayne. Heavenly Warriors: The Evolution of Japan's Military, 500-1300. Cambridge: Harvard University Press, 1992.

Kenjiro 2007.11.22.

КОММЕНТАРИЙ:

[I] «Takahashi убежден, что сообщение представляет собой совершенно точное описание географии равнины Тохоку, окружающей реку Kitakami». – Крайне сомнительно, чтобы в правление Кэйко (71-130 гг. официальной хронологии, реально же – в середине – второй половине VI века) военные отряды Ямато достигли Тохоку. По «Нихонги» хорошо известны маршруты завоевательных походов Ямато-такэру, сына правителя Кэйко. На востоке они ограничивались территориями Адзума-но куни – тогда это были места, где, в частности, расположена современная столица Японии Токио. Т. е. Ямато-такэру покорял эмиси в пределах равнины Канто.

[II] «Чтобы слово Ezo можно было присвоить айнам, оно должно быть ограничено территорией Северного Тохоку и Хоккайдо. Это историческое ограничение следует из употребления слова Ezo в середине периода Хэйан в качестве отдельного названия обитателей этого региона». – Показательно стремление японской науки ограничить ареал айнов и их предков островом Хоккайдо и, в самом лучшем случае, крайним севером Хонсю. Между тем, скорее всего, прямые предшественники исторических айнов, эбису/эмиси не только занимали весь Хонсю, но и жили на Кюсю и, возможно, на Сикоку. А то, что со времени термины эмиси и более поздний эдзо закрепились за аборигенами севера, совершенно понятно: на юге они были истреблены, ассимилированы, войдя в состав народа ямато, а уцелевшие бежали как раз в те земли, где их и застает средневековая история Японии под именем эдзо. Есть принадлежащие европейцам сведения, в частности, письма монаха Л. Фроэса, из которых явствует, что, во-первых, север Хонсю в XV веке еще не был Японией. В этой стране, пишет он, находится японский город Акита, «куда сходятся туземцы для торговли». Т. е., во-вторых, это – страна айнов (эдзо), причем «жители города также ездят к ним, но реже, так как отправляющиеся туда часто убиваются туземцами». Таким образом, в-третьих, немногочисленные колониальные пункты Японии отнюдь не означают власти и господства императорского двора над регионом Тохоку. И это – без малого тысячу лет спустя после донесения государю Кэйко якобы побывавшего здесь полководца Такэти-но сукунэ.

[III] «В регионе Северного Тохоку, до того, как вошло в употребление наименование Ezo, обозначение Emishi точно относилось к предкам айнов. Но это название также включало другие группы населения, которые не были предками айнов». – Возможно, в этом все и дело. Ранние завоеватели Ямато, естественно, не были этнографами и плохо разбирались в составе племен, которых покоряли и истребляли. В лучшем случае они могли отличить «мохнатых» и «волосатых» от прочих, но всех они называли «варварами», причем «они» – это составители первых письменных памятников, т. е. государственные деятели VIII века, а как было реально во времена Восточного похода Дзимму, сказать весьма сложно. Но, вероятнее всего, еще предки Дзимму, захватив Химуку (юго-восток Кюсю), вошли в контакт с айноидами (дзёмонцами); не исключено также, что и сами они были, по крайней мете отчасти, таковыми.

[IV] «…по мере продвижения на север этнический набор становился преимущественно айноидным, а культурные отличия от людей ямато становились все более отчетливыми». – Скорее всего, эта историческая картина сложилась достаточно поздно, к моменту, когда начиналась письменная история Японии, т. е в VII-VIII века. В более же ранний период, начиная с Восточного похода Дзимму, завоевание Хонсю не было планомерным процессом; отряды завоевателей «разбредались розно» и создавали свои анклавы, оторванные от центра Ямато, и первопоселенцы смешивались с аборигенами, а то и растворялись в них. В течение веков это смешение все более сдвигалось на восток и север, что и создало упомянутый «этнический набор». Но в раннюю доисторическую эпоху, судя по данным палеоантропологии, дзёмонский антропологический тип был, с незначительными вариациями, превалирующим на всех японских островах, включая самый юг.

[V] «Emishi могли представляться как люди, которые первоначально были охотниками-собирателями, в отличие от жителей империи с культурой яёи, которые были земледельцами». – Если такая трактовка возможна, то надо заметить, что она полностью неверна. Во-первых, сам же Hakomori Kenjiro в одной из своих работ отмечает, что ранними носителями культуры яёи на Хонсю было постдзёмонское население (айноиды). Во-вторых, именно север Хонсю и юг Хоккайдо ныне известны как один из древнейших ареалов земледелия, появившегося здесь еще в раннем-среднем дзёмоне. А то, что эмиси были наследниками дзёмонской культуры, – это бесспорно.

[VI] «Emishi как конные лучники – одна из проблем, вызывающих максимальное недоверие среди ученых». – Это поистине странно для японской науки, так как есть много свидетельств о высокоразвитом коневодстве на севере Хонсю и даже на Хоккайдо. Обзор исторических событий убеждает, что воинам Ямато-Нихона удалось полностью покорить север Хонсю только после того, как они освоили на удивление поздно!) искусство войны на лошадях. И это освоение было осуществлено не столько за счет заимствования воинских культур Кореи и Китая, сколько благодаря формированию войск, включавших отряды конных эмиси, которые, как верно отмечается далее, сыграли выдающуюся роль в складывании военного сословия самураев.

[VII] «…как это может быть, что у айнов не найти следов лошадей и коневодства?» – Напротив, есть свидетельства, относящиеся к XIX и началу XX веков о существовании на Хоккайдо процветающего и специфически айнского коневодства (особая порода лошадей и особая марена езды верхом). Другое дело, что хоккайдские айны не владели искусством воинов-всадников или данные об этом не обнаружены.

[VIII] «…Ezo ездили на лошадях без седла, как и индейцы американских прерий, и что этим можно объяснить отсутствие экипировки для конной езды в археологических раскопах. Но проблема в отсутствии не только этой экипировки, а и конных остатков, костей лошадей на Хоккайдо того хронологического периода» – Эмиси-эдзо, а затем и исторические айны Хоккайдо ездили не только без седла, но и сидя на лошадях совершенно особым способом – на холке, очень близко к шее, как ездят на оленях тунгусоязычные народы. Таким образом, сходство с индейцами прерий неполное, да оно и не может служить аргументом в пользу того, что эмиси якобы украли или иным способом заполучили коней у ямато. Видимо, лошади попали к эмиси совсем иным путем, из другого региона и от других народов, нежели корейский маршрут завоза лошадей на Кюсю и Хонсю. Что же касается отсутствия костей лошади в археологических раскопах на Хоккайдо, то, похоже, тут над учеными довлеет японская похоронная традиция. Айны просто не хоронили своих домашних животных вместе с хозяевами, как это делали древние японцы. К примеру, медведь и у дзёмонцев, и у исторических айнов был священным животным, айны широко практиковали выращивание медведей в клетках, однако медвежьих черепов или костей в захоронениях тех или других нет; айны складывали медвежьи останки в особых священных местах, но не предавали их земле, а на воздухе эти остатки быстро исчезали. Так могло быть и с лошадьми, если даже на них и распространялись какие-либо сакральные ритуалы

@темы: япония, айны, Хитаками, эмиси

---

Япония в первой мировой войне

Япония в Первой Мировой Войне

Перед войной

Несмотря на крепкие экономические (в том числе и в военной сфере) и политические связи с Германией, Японская империя в назревавшей мировой войне решила выступить на стороне Антанты. Причины такого шага Японии очевидны: политика экспансии на континент, яркими проявлениями которой были японо-китайская и русско-японские войны, могла иметь перспективу только в условиях участие Японии в войне в составе одной из двух военно-политических группировок - Антанты или Тройственного союза. Выступление на стороне Германии, хоть и сулило Японии максимум выгод в случае победы, но шансов на это победу не оставляло. Если война на море на первых порах и могла для Японии быть достаточно успешной, то о победе в сухопутной войне, где Японии противостояла бы прежде всего Россия, речи и быть не могло. Ведь усилия России были бы немедленно поддержаны морскими и сухопутными (из Индии, Австралии, Новой Зеландии) силами Великобритании и Франции. В случае выступления Японии против Антанты, также была велика вероятность вступления в войну против Японии США. Учитывая, что войну Япония должна была бы вести в одиночку, выступать против Антанты было бы самоубийством. Совсем иная картина складывалась в отношении Германии. Менее чем за полвека Германия колонизировала ряд территорий в Тихом океане (острова Яп, Самоа, Маршалловы, Каролинские, Соломоновы острова и др.), а также арендовала у Китая территорию части Шаньдунского полуострова с портом крепостью Циндао (что касается этого единственного укрепленного пункта Германии на Тихом океане, то крепость Циндао строилась для отражения атак русских, французских или английских экспедиционных отрядов. На серьезную борьбу с японской армией она не была рассчитана.) . Причем, Германия не имела в этих владениях сколько бы значительных сил (острова вообще защищались только колониальной полицией), а при слабости своего флота, не могла доставить туда войска. И даже, если бы Германия быстро выиграла войну в Европе (на это германский генштаб отводил 2-3 месяца; всё это время Циндао должен был продержаться), с Японией был бы скорее всего заключен мир на условиях восстановления довоенного статус-кво. Что же касается Антанты, то основой для союза с ней служило англо-японское соглашение 1902 года (и продленное в 1911 году), которое изначально имело антирусскую направленность. Кроме того, англо-японскому сближению способствовала политика Первого лорда адмиралтейства Уинстона Черчилля, направленная на сосредоточения основных сил флота Великобритании в Атлантике, когда, как контроль в Тихом и Индийском океанах возлагался на Японию. Конечно, союз Британской и Японской империй не был "Сердечным согласием". Экспансия Японии в Китае сильно беспокоила Англию (министр иностранных дел Великобритании сэр Эдуард Грей был вообще против участия Японии в войне), но в сложившийся ситуации можно было либо привлечь Японию в состав антигерманской коалиции, либо толкнуть ее в стан врага. Что же касается Японии, то основной целью ее участия в войне было максимальное продвижение в Китае, не сдерживаемое европейскими странами.

Война началась

Война в Китае началась 1 августа 1914 г. На полуострове Шаньдун немецкая концессия в Циндао и британская концессия в Вэйхайвэе начали сильно укрепляться. Сразу же после начала войны в Европе Япония объявила нейтралитет, но обещала поддержать Англию в случае, если она обратится с просьбой помочь отбить германские атаки на Гонконг или Вэйхайвэй. 7 августа 1914 г. Лондон призвал Японию провести операции по уничтожению вооруженных германских кораблей в китайских водах. И уже 8 августа Токио принял решение вступить в войну на стороне Великобритании, руководствуясь англо-японским союзным договором 1911 года. А 15 августа Япония предъявила Германии ультиматум:

1) Немедленно отозвать из японских и китайских вод все военные корабли и вооруженные суда, разоружив те из них, которые не могут быть отозваны.

2) Передать японским властям не позже 15 сентября 1914 года всю арендуемую территорию Китая без всяких условий и компенсаций...

Если ответ Германии не будет получен к 12 часам дня 23 августа 1914 года, японское правительство оставляло за собой право принять "соответствующие меры". Германские дипломаты покинули Токио 22 августа, а 23 числа император Иошихито обьявил Германии войну. Довольно странно, по началу, повела себя Австро-Венгрия - объявив о своем нейтралитете в отношении Японии, 24 августа экипажу австрийского крейсера “Кайзерин Элизабет”, стоявшего в Циндао, было приказано по железной дороге прибыть в китайский город Тянцзинь. Но 25 августа Австрия объявила войну Японии - 310 австрийских моряков вернулись в Циндао, но 120 человек так и остались в Тянцзине.

Сразу же последовали акции против островных владений Германии в Тихом океане: в августе - сентябре 1914 года японские десанты захватили острова Яп, Маршалловы, Каролинские и Марианские, а Новозеландский экспедиционный отряд (и австралийцы) занял немецкие базы на Новой Гвинее, Новой Британии, на Соломоновых островах, базой Апиа на островах Самоа. Причем британцы так опасались рейдерской эскадры адмирала Шпее, что выделили крупные силы для охраны десантных конвоев (в частности линкор "Австралия").После захвата Джалуита на Маршалловых островах эскадра адмирала Тамина 12 октября появилась в прекрасной гавани Трука на Каролинских островах. Эскадра контр-адмирала Тацуо Мацумуры 1 октября захватила принадлежащий Германии порт Рабаул па острове Новая Британия. 7 октября она прибыла на остров Яп (Каролинские острова), где встретила германскую канонерку “Планет”. Экипаж поспешно затопил крошечный корабль, чтобы он не попал в руки японцев. Сам остров был оккупирован японцами без инцидентов. В конце 1914 года 4 японских корабля стояли в гавани Сува на Фиджи, а 6 базировались на Труке. К началу ноября 1914 года единственным территорией на Тихом океане контролируемой Германией был порт-крепость Циндао.

запись создана: 25.03.2010 в 21:26

@темы: Япония, Циндао, первая мировая война

---

Японские "суперкрейсера класса А" проектов B-64 и B-65

Японские "суперкрейсера класса А" проектов B-64 и B-65С.
В. Сулига

После первой мировой войны флот Японии уступал своему главному сопернику на Тихом океане — флоту США — практически по всем классам кораблей. А условия Вашингтонского договора 1922 года, отменившие реализацию грандиозной японской программы «Флот 8-8» и установившие пропорцию разрешенного суммарного тоннажа линкоров, авианосцев и крейсеров 5:3 в пользу США, не давали возможности Японии официально добиться паритета по морским силам. Оставалось два пути: создавать корабли, индивидуально более сильные, чем их возможные оппоненты, или искать выход в каких-то новых технических и тактических приемах, неожиданных для противника. Первый путь долгое время закрывали Вашингтонский и Лондонский (1930 года) договоры об ограничении морских вооружений. И вынужденные долгое время идти по второму пути, изобретательные японцы достигли неплохих результатов. Правда, стремление усиливать вооружение при чрезмерном облегчении корпуса привело к нескольким авариям и катастрофам, но заложенная в некоторых проектах возможность быстрого переоборудования кораблей из одного класса в другой оказалась как нельзя кстати. Достаточно вспомнить о превращении перед самой войной авиатранспортов и кораблей-баз в авианосцы, крейсеров с 155-мм орудиями в тяжелые крейсера с 203-мм главным калибром или старых легких крейсеров в торпедные ударные корабли с немыслимым бортовым залпом из 20 мощных 610-мм торпед.


Линейный крейсер B-64

И в тактическом плане японский флот во многом преуспел. Поскольку вся кампания против США на море выливалась в необходимость остановить направлявшуюся к Японским островам могучую бронированую армаду американских линкоров, противостоять которым в открытом бою японцы не могли, то ставка была сделана на нанесение противнику в ночь перед решающим боем массированного торпедного удара. Для этого планировалось задействовать мощное и отлично подготовленное «Соединение ночного боя», которое по сложной японской организации в принципе соответствовало 2-му флоту (1-й флот—линейный). Внешнее кольцо охранения линкоров противника, по оценкам японского штаба, состоящее из «вашингтонских» (тяжелых) крейсеров, планировалось прорывать линейными крейсерами 3-й эскадры (типа «Конго») и тяжелыми крейсерами 4-й эскадры (типа «Атаго»). Затем в дело вступали тяжелые крейсера 5-й (типа «Миоко»), 7-й (типа «Могами») и 8-й эскадр (типа «Тоне»). Основной же удар наносила эскадра торпедных крейсеров и флотилии эсминцев 16-корабельного состава.

Когда после начала второй мировой войны японцы узнали о начале проектирования в США сверхтяжелых крейсеров типа «Аляска» с 305-мм орудиями и скоростью свыше 30 узлов, они без промедления начали аналогичные работы. Их «ответом» Рузвельту стали «суперкрейсера класса А» — именно так они официально именовались в японском флоте. Их проектирование началось летом 1940 года. Два первых из них тогда же включили в «Пятую программу пополнения флота 1942—1943 гг.» под номерами 795 и 796, и уже с августа они фигурировали в списках «Соединения ночного боя» вместо устаревших кораблей типа «Конго».

В сентябре предварительную схему «базового проекта В-64» закончили. Буква «В» в обозначениях японских проектов соответствовала линейным крейсерам,«А» — линкорам,«С» — крейсерам и т.д., а цифра указывала номер разработки (не путать с буквенными обозначениями классов кораблей, где «В» соответствовала линкорам, «А» — авианосцам, «С» — крейсерам и далее, как в англоязычных странах). Корабль представлял собой переходное звено между линкорами типа «Ямато» и тяжелыми крейсерами («класса А»). Даже по внешнему виду он был практически идентичен «Ямато». Поскольку уже было известно, что американские суперкрейсера проектируются с девятью 305-мм орудиями, японцы, верные своему принципу во всем превосходить противника, остановились на 310-мм калибре. Планировалась установка новых универсальных 100-мм орудий в восьми спаренных башнях, четырех спаренных (позже строенных) 25-мм автоматов и двух спаренных 13-мм пулеметов. Для участия в общих торпедных атаках «Соединения ночного боя» корабли должны были получить по два палубных четырехтрубных 610-мм ТА.

Вооружение. Орудия главного калибра (310-мм) имели вес снаряда 561 кг, дальность стрельбы 32920 м при максимальном угле возвышения 45° и скорострельность 3 выстрела Е минуту. Общий запас снарядов (540) был явно недостаточным.

100-мм орудие типа 98 было прекрасным средством ПВО с досягаемостью по высоте 13 000 м (угол возвышения 90°). При весе снаряда 13 кг по баллистическим характеристикам (начальная скорость 1000 м/с, дальность по горизонтали 19 500 м) и скорострельности (15—20 выстр./мин) оно превосходило универсальное 127-мм орудие, которое тогда обеспечивало дальнюю ПВО практически всех кораблей японского флота. Скорость горизонтальной наводки 12 град./с, вертикальной — 16 град./с. Главным недостатком была низкая живучесть ствола — всего 350 выстрелов. Запас снарядов — по 165 на ствол.

Зенитный 25-мм автомат также стоял почти на всех японских кораблях (вес снаряда — 0,2 кг, начальная скорость — 900 м/с, дальность по горизонтали/вертикали — 6700/5000 м, скорострельность — 220 выстр./мин, угол возвышения — 800). Запас снарядов по проекту — 10 000 на все установки. Японцы считали его прекрасным оружием. Без сомнения, если бы эти крейсера вошли в строй, число таких автоматов на них значительно увеличили бы.

Бронирование. Вертикальная броневая защита корпуса проектировалась из расчета противостояния 305-мм снарядам на дистанциях 20 000—30 000 м, горизонтальная — чтобы выдерживать попадания 800-кг (позднее даже 1000-кг) бомбы, сброшенной с пикирования. Главный 190-мм пояс (и, возможно, его траверзные переборки) имел наклон наружу 20°, что увеличивало его эффективную толщину до 241 мм. Броневая палуба была одна — толщиной 125 мм. Расположение брони, входящей в силовую структуру корпуса, во многом соответствовало схеме, принятой на «Ямато».

Противоторпедная защита (ПТЗ) должна была выдерживать контактный взрыв 400-кг заряда тринитротолуола и подводные попадания 305-мм снарядов. И здесь многое было заимствовано из проекта «Ямато».

Энергетическая установка. Для получения скорости в 33—34 узла предусматривалась установка восьми котлов и четырех турбозубчатых агрегатов (все — типа «Канпон») общей мощностью на валах 170 000 л.с. В соответствии с японской практикой все котлы и турбоагрегаты располагались в своих отделениях. Как п «Ямато», корабли должны были получить по два руля — вспомогательный впереди основного.

Чертежи новых кораблей продвинулись далеко за стадию общей концепции: В 1940 году на верфи ВМФ в Йокосуке провели полномасштабные испытания их ПТЗ, а на следующий год назначили огневые испытания 310-мм орудий. Однако развитие конфликта в Китае и общее ухудшение политической обстановки на Тихом океане потребовали сосредоточить усилия на более неотложных делах. Отдел планирования и так был перегружен работой в связи с близким развязыванием войны. Тем не менее, когда в конце 1941 года стали известны основные характеристики крейсеров типа «Аляска», японцы подготовили проект «В-65» с шестью 356-мм орудиями в двухорудийных башнях. Предлагалось и защиту усилить для противостояния 356-мм снарядам, но это предложение отклонили из-за роста водоизмещения и ухудшения ходовых качеств. А после удачной атаки Пёрл-Харбора японский флот прекратил работы над проектом «В-64/65», сосредоточив усилия на создании новых авианосцев. Заказы на строительство суперкрейсеров так и не были выданы.

В принципе концепция линейного крейсера в любых ее проявлениях устарела уже в конце 30-х годов, когда многие страны приступили к проектированию быстроходных линкоров, обладавших 30-узловой (и даже выше) скоростью, мощным вооружением и защитой. После этого любые корабли, водоизмещением намного превосходящие «вашингтонские» крейсера, но неспособные противостоять обстрелу линкоров на нормальных боевых дистанциях или уйти от них, становились совершенно бесполезными. Это и явилось главной сложностью работы японских проектировщиков. Сам же проект в пределах заданных спецификаций был хорош. Наступательная мощь - значительная, скорость — достаточная, ПТЗ — хороша. Возможно, судя по опыту «Ямато» и «Мусаси», эта ПТЗ была бы не так надежна, как ожидалось, но американские «аляски» не имели и такой. Броневая же защита позволяла иметь дело только с тяжелыми крейсерами.

@темы: история, япония, флот

---

марионеточные правительства в Китае во время ВМВ

Временное правительство Китайской республики (кит. 中華民國臨時政府, Zhōnghuá Mínguó Línshí Zhèngfǔ, или яп. Chūka Minkoku Rinji Seifu) — марионеточное прояпонское правительство, созданное японцами на оккупированной ими территории Северного Китая во время Японо-китайской войны. Номинально оно контролировало территории провинций Хэбэй, Шаньдун, Шаньси, Хэнань и Цзянсу. Официально его создание было провозглашено в Пекине 14 декабря 1937 года, возглавил его Ван Кэминь, который в правительстве гоминьдановской Китайской республики был министром финансов. 1 февраля 1938 года «Временным правительством» было поглощено «Антикоммунистическое автономное правительство Восточного Цзи», контролировавшее восточную часть провинции Хэбэй. 30 марта 1940 года «Временное правительство» было слито с «Реформированным правительством Китайской республики» в прояпонское марионеточное правительство Китайской республики.
_________________________________
Реформированное правительство Китайской республики (кит. 中華民國維新政府, Zhōnghuá Mínguó Wéixīn Zhèngfǔ или яп. Chuka Minkoku Ishin Seifu) - марионеточное прояпонское правительство, созданное японцами на оккупированной ими территории Центрального и Южного Китая во время Японо-китайской войны. Номинально оно контролировало территории провинций Цзянси, Чжэцзян и Аньхой, а также городов центрального подчинения Нанкин и Шанхай. Официально его создание было провозглашено в Нанкине 28 марта 1938 года, возглавил его Лян Хунчжи, который ранее был одним из лидеров "аньхойской клики". 3 мая 1938 года власть Реформированного правительства признал Су Сивэнь, возглавлявший прояпонское марионеточное Правительство "Большого пути" города Шанхай. 30 марта 1940 года было слито с "Временным правительством Китайской республики" в прояпонское марионеточное правительство Китайской республики.
___________________________________________
Правительство «Большого пути» города Шанхай (кит. 上海市大道政府, Shanghai Shi Dadao Zhèngfǔ — марионеточное прояпонское правительство, небольшое время существовавшее в городе Шанхай во время Японо-китайской войны.

После Второго Шанхайского сражения японское правительство Коноэ стало искать способы дипломатического разрешения «китайского инцидента», так как длительная затяжная война была не в интересах Японии: у Японии не было сил для поддержания оккупационного режима на территории Китая. Японский Имперский генеральный штаб не желал повторения эксперимента, устроенного Квантунской армией, создавшей в Маньчжурии Маньчжоу-го, и потребовал от командования японскими армиями в Центральном Китае создания коллаборационистского правительства из китайцев, которое бы взяло на себя ответственность за ситуацию в районе Шанхая.

С ноября 1937 года начались переговоры с видными жителями Шанхая о создании временного городского правительства. В итоге японцы остановились на кандидатуре Фу Сяояня — директора Китайского коммерческого банка и главы Шанхайской генеральной торговой палаты. Фу был личным врагом Чан Кайши, и в 1927 году даже попал в тюрьму за отказ снабдить того деньгами. После освобождения из тюрьмы Фу бежал в контролируемую японцами Маньчжурию и прожил несколько лет под японской защитой. Однако Фу не пожелал сам возглавить новое правительство, и предложил кандидатуру Су Сивэня — профессора политических наук и религиозной философии из Университета Чичжи, находившегося в Цзянване. Су заканчивал токийский Университет Васэда, и был известен своими консервативными политическими взглядами. Су также был сторонником буддийско-даосского синкретизма, что повлияло как на выбранное им название правительства («Большой путь» 大道 Дада́о, см. «Дао»), так и на флаг (символ инь-ян на жёлтом фоне).

Новое правительство быстро приложило усилия для восстановления функционирования городских служб и организации полиции, которую возглавил Чжан Сунлинь — бывший глава полиции провинции Цзянсу. Средства были получены за счёт сбора налогов со всех товаров, ввозимых в город и вывозимых из города через линию фронта, а в качестве специалистов Су взял в правительство ряд бывших работников Южно-Маньчжурской железной дороги. Су пообещал очистить Шанхай как от коммунистов, так и от гоминьдановцев. Однако японские власти не очень серьёзно относились к правительству Су, и с недоверием относились к бандитам, религиозным фанатикам и наркоторговцам, получившим в нём посты. После того, как Су не смог организовать обещанные общественные работы (ибо финансовые средства оказались разворованными его протеже), пропагандистская ценность правительств резко снизилась. В качестве временной меры японцы привлекли в качестве надзирателя коллаборациониста Ван Чжихуэя из северного Китая.

После того, как в марте 1938 года Лян Хунчжи создал в Нанкине Реформированное правительство Китайской республики, японцы устроили ряд акций в его поддержку на территории центрального Китая, контролировавшейся японскими войсками. Менее чем через месяц Реформированное правительство продемонстрировало свою власть над Шанхаем, создав Надзирательный ямэнь для наздора за деятельностью городских властей Шанхая. Су Сивэнь формально признал власть Реформированного правительства 3 мая 1938 года.

Под властью Реформированного правительства Су Сивэнь продолжал работу в качестве главы Надзирательного ямэня, пока 19 октября 1938 года его не сменил новый мэр Шанхая — Фу Сяоянь.
_______________________________
Режим Ван Цзинвэя, официальное название — Китайская республика (точно такое же, как у государства, возглавляемого Чан Кайши), в российской исторической литературе его ещё называют «центральным правительством».

История

Во время Японо-китайской войны после оккупации значительной части китайской территории японцы столкнулись с проблемой управления этими землями. К тому же, Япония была не готова к затяжному характеру войны. Гигантские размеры оккупированной зоны не соответствовали военным возможностям Токио. Рассчитывая создать механизм политического контроля над захваченной территорией, оккупанты пошли на создание местных марионеточных китайских властей. 14 декабря 1937 года в Пекине было провозглашено создание Временного правительства Китайской республики во главе с Ван Кэминем, 28 марта 1938 года в Нанкине было создано Реформированное правительство Китайской республики во главе с Лян Хунчжи.

Ван Цзинвэй, будучи одним из лидеров партии Гоминьдан, встал во время войны на прояпонские позиции, и в декабре 1938 года бежал из Чунцина (где размещалась временная столица Китайской республики) в Ханой, на территорию Французского Индокитая, где 29 декабря 1938 года предложил начать с Японией переговоры о мире. Будучи раненым китайскими агентами, он три месяца спустя перебрался в контролируемый японцами Шанхай, где вступил в переговоры с японскими властями. В январе 1940 года ряд цленов ЦИК Гоминьдана (Ван Цзинвэй, Чэнь Гунбо, Чжоу Фохай, Тао Сишэн и др.) провели совещание в Циндао, где разработали предложения о «воссоздании» гоминьдановского правительства. 30 марта 1940 года было торжественно объявлено о создании «центрального правительства» в Нанкине, исполняющим обязанности председателя которого стал Ван Цзинвэй; «Временное правительство Китайской республики» и «Реформированное правительство Китайской республики» были распущены, чтобы подчеркнуть общенациональный характер нового нанкинского правительства.

Правительство Ван Цзивэя опубликовало декларацию, в которой призывало чунцинское правительство и армию прекратить военные действия и объединиться для борьбы с коммунизмом, признавало «новый порядок в Восточной Азии». Японцы помогли «центральному правительству» в создании собственной армии, которая должна была взять на себя бремя умиротворения японского тыла. Марионеточное войско на две трети состояло из разгромленных и сдавшихся в плен гоминьдановских частей, его численность составила около 800 тысяч человек. Его возглавили бывшие гоминьдановские генералы, перешедшие на сторону захватчиков или добровольно сдавшиеся в плен.

Перед новыми марионетками японцы ставили две основные задачи: первая — оказывать политический нажим на Чунцин, добиться прекращения его сопротивления на общей антикоммунистической платформе (именно на эту цель были ориентированы декларация нового правительства, оставление вакантным поста председателя правительства, роспуск пекинского правительства и т. п.), вторая — создать аппарат «умиротворения» японского тыла.

Стремясь укрепить позиции своих марионеток, помочь им найти какую-то социальную базу, оккупанты были вынуждены пойти на некоторые уступки имущим слоям оккупированных районов Китая. В 1941 году японское правительство даже запретило военным властям конфисковывать имущество коллаборационистов, а также приняло решение поощрять предпринимательскую деятельность китайской буржуазии.

После начала войны на Тихом океане, японское правительство попыталось привлечь марионеточное нанкинское правительство к проведению своей агрессивной политики, а с этой целью поднять его международный авторитет. В декабре 1942 года в Токио приняли решение провести политический спектакль — «отказаться» от неравноправных договоров и соглашений с Китаем, что, по замыслу организаторов этой акции, должно было произвести соответствующий политический эффект как на Китай, так и на колониальные страны Азии. На основе этого решения 9 января 1943 года между Токио и Нанкином было заключено соглашение о возвращении сеттльментов, об отмене права экстерриториальности и т. п. унизительных для Китая ограничений. «Благодарное» правительство Ван Цзинвэя в свою очередь заявило о вступлении Китая в Тихоокеанскую войну на стороне Японии.

После смерти Ван Цзинвэя в ноябре 1944 года исполняющим обязанности главы правительства стал Чэнь Гунбо. В условиях общенационального подъёма войны сопротивления коллаборационисты оказались изолированными от широких слоёв китайской нации, и на заключительном этапе войны стали чётко очерченной политической мишенью для патриотических сил.

Известные личности
Лян Хунчжи - президент и глава правительства Реформированного правительства Китайской республики (1938—1940 гг.)
Ван Цзинвэй - президент и глава правительства (1940—1944 гг.)
Чэнь Гунбо - президент и глава правительства после смерти Ван Цзинвэя (1944—1945 гг.)
Чжоу Фохай - вице-президент и министр финансов (1940—1945 гг.)
Чу Миньи - посол в Йокохаме, в Японии; министр иностранных дел
Бао Вэньюэ - министр Вооружённых Сил
Жэнь Юаньдао - министр Флота
Xiao Shuxuan - глава Генерального штаба
Ян Куйи - министр департамента по военной подготовке
Ли Шицунь - глава секретной спецслужбы "Тэву"
Дин Моцунь - министр гос. безопасности
Tao Liang - китайский землевладелец и политик
Тао Сишэн - гоминьданский политик

Иностранные специалисты
Nobuyuki Abe - японский политический консультант при нанкинской администрации
Kaya Okinori - японский националист, бизнесмен и советник по торговле при нанкинской администрации
Teiichi Suzuki - консультант по гражданским и военным вопросам при нанкинской администрации

Послы
Kumataro Honda - японский посол в Нанкине; советник по гражданским и военным вопросам
Dr. Ernst Wörmann - немецкий посол в Нанкине

@темы: япония, коллаборационисты, война, китай

---

Восточно-Хэбэйская армия

Восточно-Хэбэйская армия — вооружённые силы Антикоммунистического автономного правительства Восточного Цзи, провозглашённого в ноябре 1935 года Инь Жугэном на территории демилитаризованной зоны, созданной в соответствии с условиямиперемирия в Тангу.

Основу Восточно-Хэбэйской армии составили подразделения бывшего Корпуса сохранения мира в демилитаризованной зоне. Обучали солдат японские инструкторы — офицеры Квантунской армии, тренировавшие солдат днём и читавшие им антикоммунистические лекции ночью. За японцами оставалось решающее слово во всех делах, касавшихся армии. Японцы полагали, что после года тренировок они создали нормально обученные войска. Нацеливая их на решение местных задач, их вооружали лишь лёгким стрелковым оружием, без пулемётов и артиллерии.

Армия состояла из четырёх корпусов, разделённых каждый на три бригады, и тренировочный корпус. Каждый корпус состоял из 4 тысяч человек, Тренировочный корпус — из 2 тысяч.

В декабре 1935 года подразделение Восточно-Хэбэйской армии атаковало удерживаемые гоминьдановцами город Дагу и порт Танку. Части оборонявшей их китайской 32-й армии убили двоих нападавших, остальные отступили. После угроз со стороны японцев 32-я армия была отведена, и Восточно-Хэбэйская армия заняла эти города.

В июле 1937 года Восточно-Хэбэйская армия принимала участие на стороне японцев в инциденте на Лугоуцяо и битве за Пекин-Тяньцзинь, пока не подняла мятеж в Тунчжоу. После подавления мятежа армия была распущена.

надо поискать подробности

@темы: япония, война, китай

---

Аун Сан и его участие в прояпонском правительстве Бирмы

Аун Сан родился в семье адвоката, в 1932—1937 получал образование в Рангунском университете. В студенческой среде подробно ознакомился с идеями марксизма и гандизма, определявшими атмосферу антиимпериалистической борьбы в колониальных и полуколониальных странах Азии. В феврале 1936 он был исключён из университета по политическим причинам, и организовал студенческую забастовку, принудив руководство университета пойти на уступки. В 1938 Аун Сан стал руководителем Всебирманского студенческого союза.

Сам Аун Сан активно включился в национально-освободительную борьбу бирманского народа против британского владычества с 1937. В 1938 вступил в «партию такинов», Добама асиайон, — общественно-политическую организацию, объединявшую преимущественно радикальное студенчество и интеллигенцию в легальной борьбе за национальное освобождение Бирмы. За считанные месяцы превратился из рядового члена в генерального секретаря «партии такинов». Успехи Добама асиайон в подрывной деятельности, направленной против колониальной администрации, усилили британские репрессии. В сложившихся условиях левое крыло Добама асиайон во главе с Аун Саном приступило к созданию Коммунистической партии Бирмы (учредительный съезд 15 августа 1939), первым генеральным секретарём которой стал сам Аун Сан (находился на этом посту в 1939—1940).

В результате преследований со стороны британских колониальных властей бежал в Китай, а потом в Японию. Разделяя заблуждения значительной части радикального национального-освободительного движения колониальных стран (Анвара Садата в Египте, Субхаса Чандры Боса в Индии, Ахмеда Сукарно в Индонезии), Аун Сан полагал, что сотрудничество со странами-агрессорами позволит освободиться от колониальной власти европейских государств. Поэтому с началом японской агрессии на Дальнем Востоке, ознаменовавшем собой возникновение Тихоокеанского театра Второй мировой войны, Аун Сан поддержал антианглийские настроения радикальных группировок, идущих на сотрудничество с Японией для завоевания независимости Бирмы.

С одобрения Аун Сана бирманскими патриотами было заключено джентельменское соглашение с японцами, по которому Япония обязывалась гарантировать независимость Бирмы, а Бирма, в свою очередь, — выступить в войне на стороне Японии. С целью создания национальной армии Бирмы группа из 30 молодых патриотов (так называемых «тридцати товарищей») была направлена на военную стажировку в Японии. В феврале 1941 Аун Сан вернулся в Бирму с предложениями и финансовой поддержкой от японского правительства. В декабре с помощью Минами Кикан он, опираясь на японскую поддержку, преобразовал бирманское национальное ополчение в Армию независимости Бирмы (АНБ; BIA) в Бангкоке (Таиланд) и принял звание генерал-майора.

В 1941—1942 на территории Таиланда, Японии и Индокитая Аун Сан занимался подготовкой командных кадров, предназначавшихся для командования Армией независимости Бирмы в войне против Великобритании. Рангун был занят японскими войсками в марте 1942, а потом японцы оккупировали всю страну. После вторжения в Бирму японских войск Аун Сан был назначен главнокомандующим АНБ в мае 1942. В июле он реорганизовал АНБ в Армию обороны Бирмы (АОБ; BDA). Во время визита в Японию он был награждён орденом Восходящего солнца.

1 августа 1943 японцы провозгласили Бирму независимой, Аун Сан был назначен министром, а её армия была переименована в Национальную армию Бирмы. Однако хищническая суть японской оккупации, зверства японцев в «Великой восточной сфере сопроцветания», в которую была включена и Бирма, подкреплённые успехами антигитлеровской коалиции, убедили Аун Сана и его соратников в нарушении Японией взятых обязательств и необходимости подготовки масштабного антияпонского восстания. Убедившись, что целью японцев являлось не предоставление Бирме независимости, а её оккупация, Аун Сан, оставаясь руководителем союзнической японцам Национальной армии и продолжая входить в формально лояльное к Японии псевдонезависимое правительство Бирмы, вместе с соратниками создал бирманское Движение Сопротивления.

В ноябре 1943 Аун Сан связался с британскими войсками, договорившись об использовании своей армии против японцев. 1 августа 1944 в своей речи по поводу годовщины предоставления японцами «независимости» Аун Сан заявил, что «независимость» на самом деле фиктивная. В августе 1944 «тридцатью товарищами» и приближёнными к ним Коммунистической и Народной революционной (впоследствии Социалистической) партиями в подполье была создана Антифашистская лига народной свободы, ставившая своей целью ликвидацию любого иностранного колониального владычества — как британского, так и японского. Президентом АЛНС был избран Аун Сан.

С приближением британских войск 27 марта 1945 бирманские войска выступили против японцев в союзе с англичанами. Аун Сан возглавил антияпонское восстание Национальной армии, поддержанное большинством населения страны. 15 июня Национальная армия Бирмы одержала победу и соединилась с британскими вооружёнными силами.

@темы: япония, Аун Сан, Бирма, война

---

Япония раскаялась в сексуальной эксплуатации кореянок

Lenta.ru
13 июня 2005 г., 12:37

Японии пришлось вновь признать, что во время Второй мировой войны ее военные использовали корейских женщин как сексуальных рабынь, получивших название "женщины для удовольствия".

Как сообщает Reuters, извинения Южной Корее пришлось приносить после комментария министра образования Японии Нариаки Накаяма, заявившего в минувшие выходные, что термин "женщины для удовольствия" во время войны не употреблялся и неплохо было бы убрать его из школьных учебников по истории. В ответ на эти слова представитель правящей партии Южной Кореи Чон Бён-хон отметил, что его страна чувствует лишь "сожаление и гнев по поводу бесчувственных слов, отрицающих прошлую агрессию, которые первый человек в японском образовании произнес без намека на раскаяние". Отношения между японскими и южнокорейскими властями и так сейчас довольно напряженные, поэтому пресс-секретарь правительства Японии поспешил предупредить возникновение лишних проблем, подчеркнув, что Токио сожалеет об использовании сексуальных рабынь во время войны. "Женщины для удовольствия" несомненно существовали и мы осознаем, что честь и достоинство многих женщин пострадали", - заявил в понедельник представитель японского правительства Хиройоки Хозода (Hiroyuki Hosoda). "Мы неоднократно выражали наше сожаление и раскаяние, и наша позиция по этому поводу не изменилась", - отметил пресс-секретарь. По оценкам историков, в годы войны около 200 тысяч женщин, в основном кореянок, были превращены японскими военными в сексуальных рабынь и отправлены в специальные армейские бордели. Однако из большинства учебников истории для старших классов, одобренных правительством Японии для введения в школах со следующего учебного года, термин "женщины для удовольствия" был изъят.

запись создана: 13.04.2010 в 22:12

@темы: япония, война, корея

---

Эсминцы типа "Акицуки"

Корабли ПВО для Императорского флота

Появление информации о начале постройки английских крейсеров типа «Дидо» побудило Японию форсировать создание собственного корабля ПВО специальной постройки. Этот вопрос и без того уже стоял на повестке дня как результат оценки боевой деятельности японской морской авиации в войне с Китаем и как реакция на начало строительства в США эсминцев с универсальной артиллерией.

Исходя из анализа развития сил флота японские адмиралы обратили внимание на полное несоответствие высоких ударных возможностей авианосцев (то есть их исключительной ценности для ведения наступательных действий) примитивным средствам обороны. Созданная в 1928 году 1-я ДАВ («Акаги», «Хосё») с мая 1933-го действовала как отдельный структурный элемент флота и в соответствии с организацией мирного времени имела на каждый авианосец по одному старому эсминцу. Последние в мирное время в основном занимались спасением экипажей аварийных самолетов (за что получили прозвище «спасатели стрекоз»), а в случае войны им надлежало — ни много ни мало — обеспечить авианосцам ближнюю ПВО и ПЛО! Не говоря уже о ничтожных возможностях зенитного вооружения японских эсминцев середины 30-х годов, на повестке дня вставал новый вопрос — эскортного сопровождения. Если радиус действия «Акаги» составлял 8200 миль на скорости 16 узлов, то для вводимого в строй «Сёкаку» это значение достигало 9700 миль при 18 узлах. Таким образом, старые эсминцы, используемые в качестве эскортных кораблей, объективно не могли справиться ни с той, ни с другой задачей.

Именно этот довод поставил крест на первоначальном варианте перевооружения в корабли ПВО двух легких крейсеров типа «Тенрю». Требовался принципиально новый корабль. Но какой? По мнению МГШ, такой, который мог действовать вместе с авианосцем, в том числе в штормовом море, то есть иметь большой радиус действия и обладать отличными мореходными качествами; быть способным спасать экипажи, а также самолеты в случае вынужденной посадки на воду; формировать мощный экран ПВО; обеспечивать ПЛО.

Выбор эсминца в качестве базового класса для создания специализированного корабля ПВО был основан на целом ряде факторов. Во-первых, Япония к концу 30-х годов все еще не имела современных легких крейсеров, которые могли бы послужить прототипом для постройки корабля ПВО.

Во-вторых, постройка современного корабля такого класса стандартным водоизмещением в 6000-7000 т должна была занять не менее двух лет. В остающееся до крупномасштабного конфликта на Тихом океане время Япония явно не успевала получить необходимое количество подобных кораблей ПВО. Зато стоимость и материалоемкость постройки 3000-тонного эсминца была в полтора - два раза ниже, чем легкого крейсера, при практически равной эффективности — меньшая боевая устойчивость и вооруженность компенсировались его большей маневренностью и скоростью. Кроме того, защищая авианосцы до последней возможности, эскортные корабли были обречены на большие потери. Даже более богатые, чем Япония, морские державы не могли позволить себе рассматривать легкие крейсера в качестве «разменной монеты».

Наконец, в-третьих, только что поступившая на вооружение 100-мм 65-калиберная артиллерийская система типа 98 вполне годилась для эсминца, но была недостаточно мощной для крейсера. Разработка же нового орудия для крейсера ПВО дополнительно затянула бы создание корабля.

В итоге МГШ остановил свой выбор на эскадренном миноносце. Новый подкласс кораблей получил обозначение «эсминец 1-го класса типа В», или «флотский эскортный эсминец».

Основным компромиссом между теоретиками и тактиками стал отказ МГШ от требования максимальной скорости в 35 узлов — расчеты показали, что иначе водоизмещение необходимо будет увеличить до 4000 т. Дальнейшие корректировки проекта, получившего обозначение F51, не носили принципиального характера. Интересно лишь отметить исчезновение в окончательном варианте совершенно немыслимого в боевых условиях специального оборудования для спасения самолетов.

Первые два эсминца ПВО типа «Акицуки» были заложены по бюджету 1939 года вместе с пятью «классическими» эсминцами типа «Югумо». На 1940-й выделялись средства на 6 «югумо» и 4 «акицуки». Далее, вплоть до 1946 года планировалось ежегодно заказывать по 10 «классических» и по 5 эсминцев ПВО. Но поскольку военная угроза становилась все очевиднее, по последней предвоенной программе 1941 года заказали 17 «югумо» и 10 единиц типа «Акицуки». Начавшаяся война скорректировала амбициозные планы японских адмиралов. В строй удалось ввести только 12 кораблей. Постройка заложенного в январе 1945 года эсминца «Митицуки» уже в марте была остановлена (16% готовности). Корабль разобрали и большую часть материалов направили на производство взрывающихся катеров и человекоуправляемых торпед. Три последних из заказанных кораблей («Киёцуки», «Оцуки» и «Хацуки») не закладывались. Запланированные к постройке эсминцы типа «Арасикару», которые должны были стать развитием типа «Акицуки», получившие заводские номера 777—785 и аналогичные типа «Ямацуки» (№№ 5061—5083) так и остались на бумаге.

Заказы на постройку эсминцев ПВО распределялись между государственными и частными кораблестроительными предприятиями примерно поровну. Строительство кораблей шло в нарастающем темпе. Если стапельный период первых «акицуки» занимал около года, а достройка и испытания до передачи флоту от 9 до 11 месяцев, то для последних эсминцев эти сроки составляли в среднем 9 и 4 месяца соответственно. В основном это достигалось за счет упрощения конструкции корпуса. Двенадцать переданных флоту кораблей принадлежали трем подтипам, а именно «Акицуки» (7), «Фуюцуки» (4) и «Ханацуки» (1), но только первые два имели различные номера проектов - F51 и F53.

Эсминец || Заводской номер || Верфь*|| Заложен || Спущен на воду || Вступил в строй || Судьба**
«Акицуки» || 104 || MKK ||30.07.1940 || 2.07.41|| 11.06.42 || 25.10.44+ || 10.12.44
«Теруцуки» || 105 || MZ ||13.11.1940 || 21.11.41 || 31.08.42 || 12.12.42+ || 20.01.43
«Сузуцуки» || 106 || MZ || 15.03.1941 || 4.03.42 || 29.12.42|| (1) || 20.11.45
«Хацуцуки» || 107 || MKK || 25.07.1941 || 3.04.42 ||29.12.42 ||25.10.44+ || 10.12.44
«Ниицуки» || 108 || MZ || 8.12.1941 || 29.06.42 || 31.03.43 || 05.07.43+ || 10.09.43
«Вакацуки» || 109 || MZ || 9.03.1942 || 24.11.42 || 31.05.43 || 11.11.44+ || 10.01.45
«Симоцуки» || 360 || MZ || 6.07.1942 || 7.04.43 || 31.03.44 || 24.11.44+ || 10.01.45
«Фуюцукю» || 361 || MKK || 8.05.1943 || 20.01.44 || 25.05.44 || (1) || 20.11.45
«Харацуки» || 362 || SKK || 23.12.1943 || 3.08.44 || 28.12.44 || Передан СССР || 5.10.45
«Еицуки» || 363 || UD || 25.08.1943 || 25.09.44 || 31.01.45 || Передан США || 5.10.45
«Нацуцуки» || 364 || SKK || 1.05.1944 || 2.12.44 || 8.04.45 || Передан Китаю || 5.10.45
«Митицуки» || 365 || 3.01.1945 || — || — || 17.04.45 || (2) || —
«Ханацуки» || 366 || MKK || 10.02.1944 || 10.10.44 || 26.12.44 || Передан Британии || 5.10.45
«Оцуки» || 367 || Не закладывался, заказ аннулирован
«Хацуки» || 368 || MKK || Не закладывался, заказ аннулирован
«Киёцуки» || 369 || MKK || Не закладывался, заказ аннулирован

* МКК — Maizuru Kaigun Kosho, Майдзуру; MZ— Mitsubishi Zosensho, Нагасаки; UD — Uraga Dock, Токио; SKK — Sasebo Kaigun Kosho, Сасебо.
** + — Погиб; (1) На момент капитуляции — не боеспособен; (2) Разобран на стапеле.



Корпус и компоновка

Состав вооружения потребовал увеличения водоизмещения корабля. Если размеры наиболее совершенных японских эсминцев типа «Югумо» остались практически такими же, как у отслуживших по 15 лет кораблей типа «Фубуки», то «Акицуки» стал на 14,5 м длиннее, почти на метр шире, на 40 см увеличилась осадка, а полное водоизмещение возросло на 1200 т по сравнению с «Югумо». Корабли получили большой запас остойчивости, что позволило разместить четыре двухорудийных башни, расположенных в оконечностях одна над другой. Несмотря на это «акицуки» не имели проблем с «верхним» весом, свойственным многим японским эсминцам и миноносцам.

Форма форштевня была различной у каждого подтипа: она менялась от традиционной изогнутой у кораблей первой серии к упрощенной прямой у последующих, в том числе — скошенной в подводной части. Корма имела округлую форму. При сборке широко применялась электросварка.

Продолжающийся до фок-мачты полубак, расположенная ближе к левому борту система перезарядки торпедного аппарата, размещение катеров и шлюпок на «акицуки» были характерны для всех современных им японских эсминцев. Вместе с тем, подвергся коренной перепроектировке мостик, что было вызвано в первую очередь необходимостью обеспечить минимизацию «мертвых» зон для носовых башен ГК (расстояние от мостика до носовой возвышенной башни позволяло последней разворачиваться на 360°). В первый и единственный раз на японских эсминцах применили вывод дымоходов от всех трех котлов в одну трубу.

В результате «Акицуки» приобрел своеобразный, отличный от других типов японских эсминцев силуэт, схожий с силуэтом легкого крейсера «Юбари». Размеры корабля, а также число и размещение на нем башен ГК стали дополнительными причинами того, что «акицуки» зачастую опознавались американскими летчиками и подводниками как крейсера, в том числе как тяжелые.

В качестве спасательных средств новые эсминцы несли по два 11-метровых моторных катера (по 60 л.с.) и два 12-метровых баркаса.

Энергетическая установка

Дополнительная длина корпуса «Акицуки» пошла на размещение четвертого снарядного погреба для башни ГК № 2, поэтому состав энергетической и силовой установок по сравнению с эсминцами предыдущих проектов не мог быть увеличен.

ГЭУ располагалась по линейной схеме. В двух котельных отделениях находились три котла («Кампон Ро-Го» марка 3В модель 17) с пароперегревателями. Два котла в КО № 1, третий — в КО № 2. Давление пара — 30 кг/см2 при температуре 350 °С.

Паровые турбины были аналогичны установленным на «Кагеро»: два ГТЗА «Кампон» вращали два трехлопастных винта. Незначительные отличия сводились к использованию более доступных в военное время материалов и унификации производства различных мелочей. Кроме того, максимальная скорость вращения гребных валов была снижена с 380 до 340 об/мин. Полная длина отсеков, занятых ГЭУ, составляла 51,5 м (КО № 1 - 17м, КО№2-9,2 м, МО № 1 - 13 м, МО № 2 - 12,3 М). По сравнению с «Кагеро», это было несколько больше, однако фактически размеры этих отделений даже сократились, поскольку в МО № 1 разместили электрические генераторы (имевшие на «Кагеро» отдельный отсек), а с обеих сторон КО, по правому борту от МО № 1 и по левому борту от МО № 2, расположили дополнительные топливные цистерны.

Согласно спецификации, окончательно утвержденной в октябре 1941 года, движение крейсерской скоростью в 18 узлов требовало расхода топлива в 0,46 кг/ч на одну л.с. Дымовая труба высотой около 8 м имела изрядную парусность (да и вес: общая масса дымоходов и кожуха — 13т), поэтому для ее поддержки служили 6 стальных растяжек диаметром 8 мм. К кожуху трубы крепилось несколько паровых, воздухозаборных и выпускных труб, включая идущий по левому борту от основания мостика дымоход камбуза с характерным Н-образным концом.

Эсминцы типа «Акицуки» отличались развитой системой принудительной вентиляции. Воздухозаборники котельных отделений располагались вокруг дымовой трубы, что позволяло дополнительно прогревать подаваемый в котлы воздух. Выходы вентиляции машинных отделений находились у основания первоначальной штатной позиции 25-мм орудий, вокруг прожекторной площадки и около кормовой возвышенной башни.

Общий расчетный вес машинного оборудования «Акицуки» составил 724,5 т: машины — 214, котлы — 195,5, трубопроводы — 97, валы и винты — 92,5, вспомогательные механизмы — 55,5 т. Эсминец брал 78 т воды и 5,5 т машинного масла. На ходовых испытаниях вес машинного оборудования, запасов воды и масла составил 835 т, в полной нагрузке — 840.

Площадь пера сбалансированного руля— 10,48 м2. Максимальный угол поворота руля на борт — 35°.

Обеспечение увеличенного радиуса действия эсминцев ПВО потребовало существенного роста запасов топлива. Полная вместимость топливных танков составляла около четверти стандартного водоизмещения. На обычных флотских эсминцах это значение было в пределах 15%.

Топливные цистерны помещались в основном в двойном дне, однако под дополнительные резервуары были отданы и другие полости, местами доходившие практически до самой верхней палубы. Система питания обеспечивала первоначальный расход топлива из наиболее высоко расположенных резервуаров.

На ходовых испытаниях «Акицуки» развил максимальную скорость в 33,39 узла при мощности 52 193 л.с. и скорости вращения винтов в 343 об/мин (водоизмещение 3472 т). При перегрузке полная мощность повысилась до 54 763 л.с., скорость до 33,77 узла (при 348,2 об/мин). Стандартная скорость в 18,26 узла была получена при мощности в 4839 л.с. (161,2 об/мин). В этом случае потребление топлива составило 0,43 кг/ч на л.с. против 0,332 кг/ч на одну л.с. при полной мощности.

Артиллерийское вооружение

Изюминкой всего проекта, собственно и превращающей корабль в специализированную боевую единицу противовоздушной обороны, должны были стать артиллерийское вооружение и системы управления зенитным огнем.

Все созданные ранее в Японии типы эскадренных миноносцев, начиная с «фубуки», вооружались 127-мм орудиями с длиной ствола 50 клб., размещенными в двухорудийных башнях. Это было мощное орудие, превосходившее в дальности огня сопоставимые американские пятидюймовки почти на 4000 м! Под него японцы разработали семь различных типов орудийных установок. Наиболее совершенные башни типа D, установленные на эсминцах типа «Югумо» и «Симакадзе», по своему диапазону вертикальной наводки (-7°, +75°) на первый взгляд могли быть использованы для ПВО. Однако в действительности низкая скорость горизонтальной наводки в 4—6 град/с делала эту артиллерийскую систему для борьбы с самолетами практически бесполезной.

Имевшиеся к тому времени на вооружении японского флота зенитные установки меньшей мощности (127-мм/40 клб. и 120-ММ/45 клб.) также не годились для вооружения эсминцев ПВО, так как в существующих вариантах являлись полуоткрытыми и не отвечали требованиям боя с надводными кораблями противника.

Таким образом, артиллерия главного калибра для «Акицуки» создавалась параллельно с разработкой проекта эсминца, специально для данного типа корабля. Это была принципиально новая двухорудийная артиллерийская установка с электрогидравлическим приводом, размещенная в закрытой 30-тонной башне. Последняя поворачивалась на 12 град/с в горизонтальной плоскости, скорость вертикальной наводки составляла 16 град/с.

Орудийную установку приняли на вооружение в 1938 году под наименованием тип 98 модель А. Данная артиллерийская система представляла собой один из немногочисленных видов вооружения, разработанных в Японии, и по своим качествам превосходивших все мировые аналоги(Сравнивая японское 100-мм орудие типа 98 с американским 127-мм Мк-32, следует иметь в виду, что последнее при своих весьма посредственных бал­листических характеристиках обладало важным преимуществом: в его боекомплекте снаряды оснащались радиовзрывателями. Поэтому зенитный огонь американских эсминцев в целом был все же эффективнее, чем у «Акицуки»).

Дебют артиллерии «Акицуки» — успешное отражение налета американских «летающих крепостей» 29 сентября 1942 года. Японские авторы Хори Мотойоси и Адзума Сеичи утверждают, что в тот день эсминец сбил два низколетящих В-17. Естественно, что в тех условиях (низколетящие, достаточно крупные и не слишком скоростные самолеты) восемь 100-мм орудий могли проявить себя с самой лучшей стороны.

Некоторые японские источники утверждают, что, когда летом 1945 года бомбардировщики В-29 атаковали район ВМБ Куре с высоты более 9000 м, единственными зенитными орудиями, способными вести сколь-нибудь эффективный огонь по самолетам, оказались лишь стомиллиметровки «акицуки». Однако для достижения такой высоты даже для снаряда этой артсистемы требовалось около 20 с, что в совокупности с отсутствием радиовзрывателя и сугубо оптической наводкой давало весьма малую вероятность поражения цели.

Огневая производительность артиллерии ГК «Акицуки» составляла более 2000 кг/мин, в то время как у стрелявшего почти вдвое более тяжелыми снарядами «Югумо» этот показатель едва достигал 1380 кг/мин. В боекомплект ГК входило по 300 снарядов на ствол (фугасных и некоторое количество учебных). Для достижения высоких характеристик артсистемы типа 98 в жертву была принесена живучесть ствола, составлявшая всего 350 выстрелов (у японской пушки типа 89 — до 1500, а у германской 105/65 зенитки — около 2950!). Несмотря на названный недостаток, установка оказалась весьма удачной и на ее основе для вводимых в строй крупных кораблей была разработана полузакрытая установка тип 98 модель А модификация 1. Правда, она успела попасть только на вооружение авианосца «Тайхо» и легкого крейсера «Ойодо», которые не получили реальных возможностей применить ее в бою.

В 1930 году по японскому заказу французская фирма «Гочкис» разработала 25-мм зенитную пушку, которая в небольших количествах была закуплена Японией в 1934-м. Еще через два года на арсеналах в Йокосуке и Тоёкаве приступили к собственному производству стволов, дополненных пламегасителями типа «Рейнметалл», а также лафетов — первоначально для спаренных установок. Спаренную 25-мм зенитку под наименованием тип 96 модификация 1 приняли на вооружение 6 августа 1936 года, и до окончания Второй мировой войны она оставалась основной автоматической зенитной артсистемой Императорского флота. В 1941 году была разработана строенная установка, а через два года — одинарная. Последняя наводилась вручную, спаренные и строенные имели электропривод мощностью 1 л.с., с возможностью ручной наводки. Спаренная установка обслуживалась расчетом из семи номеров, строенная — девятью (вертикальный и горизонтальный наводчики, установщик прицела и по 2 заряжающих на ствол).

Для 25-мм пушек использовались 4 вида снарядов: бронебойный, весом 262 г (заряда нет); общего типа (243 г, заряд 13,2 г); зажигательный (250 г, заряд 11,3 г); трассирующий (252 г, заряд 11,0 г).

Каждый 4-й или 5-й снаряд в фугасной или зажигательной обойме был трассирующим. Вес одиночной установки на тумбе составлял 785 кг, спаренной — 1100 кг, строенной - 1800 кг.

Среди зенитных малокалиберных пушек союзников орудие типа 96 было более сопоставимо с 20-мм «Эрликоном», но проигрывало 40-мм «Бофорсу» практически во всех отношениях.

Если состав основного артиллерийского вооружения эсминцев типа «Акицуки» в течение войны не изменялся (На многих японских эсминцах башню ГК № 2 (возвышенная кормовая) к концу войны заменили на строенную 25-мм установку), то количество размещаемых на кораблях 25-мм орудий типа 96 непрерывно росло. Так, на этапе проектирования легкое зенитное вооружение ограничивалось двумя спаренными 25-мм автоматами, которые устанавливались на платформе между трубой и торпедным аппаратом, и первые корабли серии передавались флоту именно в таком виде. Впоследствии эсминцы получили дополнительные строенные 25-мм автоматы, стоящие на площадках побортно у трубы. В 1944 году на находившихся в строю «акицуки» сняли кормовой ПУАЗО и на его месте установили еще один строенный автомат. На ряде кораблей две дополнительных строенных установки появились по сторонам от прожекторной платформы. До 12 одиночных 25-мм автоматов были размещены на палубе. Например, на «Хацуцуки» общее число орудий типа 96 достигло 27.

Усиление зенитного вооружения на оставшихся в строю единицах было продолжено в 1945 году. «Судзуцуки» имел 6 строенных (перед торпедным аппаратом, по бокам от трубы и мостика) и 30 одиночных установок (всего 48 автоматов) без ослабления основного вооружения.

К началу войны за Великую Восточную Азию 25-мм пушки являлись вполне удовлетворительным оружием, не имевшим в сравнении с аналогичными системами противника ни принципиальных преимуществ, ни значительных недостатков. Однако в ходе боевых действий изначально несущественные недостатки японских 25-мм автоматов особенно проявились за счет качественного роста боевых характеристик самолетов и совершенствования тактики авиации противника.

Скорость наведения спаренных и строенных установок оставалась неудовлетворительной даже при использовании электропривода, а при ручной наводке снижалась еще больше. Сама конструкция прицелов оказалась не приспособленной для стрельбы по скоростным целям в условиях их быстрого горизонтального перемещения (К 1944 году американским летчикам был уже хорошо известен этот недостаток японской малокалиберной зенитной артиллерии, чем они успешно пользовались, рыская на курсе атаки).

@темы: история, япония, флот, эсминец, Акицки, война

---

Битва за Лейте

Битва за Лейте
Коянаги Томидзи, контр-адмирал "Битва за Лейте" / Japanese Navy in World War II United States Naval Institute, 1969. - перевод А. Больных

В 1944 году я служил начальником штаба у вице-адмирала Такео Куриты, командующего 2-м Флотом. Этот флот, сформированный из мощных линкоров и крейсеров, составил основу Первого Ударного Соединения (иногда его называли Первым Диверсионным Соединением), которому предстояло нанести главный удар в ходе битвы за залив Лейте. После войны было написано множество критических обзоров этой битвы, и я не собираюсь с ними спорить. Я хочу только вспомнить и восстановить ход событий этой битвы таким, каким я лично видел его. Хотя я получил два ранения в течение двух дней, я оставался рядом с адмиралом Куритой все это время, а потому имел хорошую возможность видеть все происходящее. Я надеюсь, что эта статья поможет прояснить некоторые детали битвы за Лейте.

В июне 1944 года японский флот потерпел сокрушительное поражение в ходе решающей битвы в Филиппинском море. Мы проиграли давно ожидавшееся генеральное сражение и отошли к Окинаве, чтобы дозаправиться перед возвращением в Куре. Штаб флота был вызван в Токио, чтобы доложить о ходе битвы и подготовить планы будущих операций. Мы все поставили на победу, которая могла переломить ход войны в нашу пользу, поэтому никаких планов дальнейших операций просто не существовало. Теперь Объединенный Флот и Императорская ставка просто растерялись, не зная, что делать. Но было понятно, что 2-й Флот должен следовать в Лингга, так как в Японии просто не было топлива, необходимого для дальнейшей боевой подготовки.

В Лингга на восточном берегу центральной части острова Суматра готовились до начала 1944 года, но в результате только потеряли 3 авианосца и всех летчиков в июньской битве. Теперь то, что осталось от флота, стояло в Куре. Корабли готовились покинуть Японию. Исключением были авианосца Мобильного Соединения вице-адмирала Дзисабуро Одзавы, которые были совершенно бесполезны в предстоящих боях, так как на них не было ни самолетов, ни подготовленных пилотов. Тем временем еще оставшиеся в наших руках острова Марианского архипелага подвергались все более сильным ударам американцев. Мы определили, что следующее крупное наступление противник начнет через 3 или 4 месяца. Это означало, что наши авианосцы не сумеют восстановить свою боеспособность к нужному сроку.

В таких обстоятельствах лишь 2-й Флот и базовая авиация могли участвовать в будущих операциях. Но, если учесть низкую боевую эффективность нашей авиации и трудности ее взаимодействия с флотом, становилось понятным, что основную тяжесть битвы придется вынести именно флоту.

Мы провели 2 недели в Куре, занятые по горло, прежде чем отправиться в Лингга. Впервые на всех линкорах и крейсерах был установлен радар. На каждом свободном клочке палубы были установлены зенитки. Мы работали с мрачной решимостью, так как знали, что в следующем сражении у нас не будет воздушного прикрытия.

Первое Уларное Соединение прибыло в Лингга в середине июня. 10 августа я вместе с начальником оперативного отдела вылетел в Манилу на совещание. Офицер Морского генерального штаба сообщил, что, исходя из оценки ситуации, следует ждать следующего крупного наступления противника в районе Филиппин в конце октября. Старший офицер штаба Объединенного Флота зачитал приказ на операцию "СЁ", в котором говорилось:

"Приложить все усилия, чтобы обнаружить вражеские силы вторжения на максимальном расстоянии силами базовых самолетов-разведчиков и как можно раньше определить место и время высадки противника, что позволит нашим силам развернуться для битвы. Первое Ударное Соединение должно заблаговременно перебазироваться в Бруней (Северный Борнео), чтобы ринуться вперед и уничтожить вражеские транспорты в море, прежде чем они высадят войска. Если это не удастся, и транспорты начнут высадку, Ударное Соединение должно атаковать и уничтожить противника на якорной стоянке в течение 2 дней после начала высадки, что позволит сорвать десантную операцию.

1-й и 2-й Воздушный Флоты сначала нанесут внезапный удар по вражеским авианосцам, чтобы нанести им потери, а потом, за 2 дня до прибытия наших надводных сил, будут проводить массированные атаки авианосцев и транспортов. Таким образом они проложат путь Первому Ударному Соединению, которое атакует неприятеля".

Последовали вопросы, ответы, сомнения и споры. Возмущенный самой идеей бросить в бой наше Ударное Соединение, когда противник попытается высадиться, вместо того, чтобы использовать его в решающем бою, я спросил: "Согласно этому приказы главной целью первого Ударного Соединения являются вражеские транспорты. Но если вражеские авианосцы окажутся в пределах досягаемости наших сил, должны ли мы, во взаимодействии с базовой авиацией, атаковать авианосцы и лишь потом вернуться для уничтожения транспортов?" Представитель штаба Объединенного Флота ответил утвердительно.

После того, как наши планы прояснились, флот начал тренировки в Лингга. Упор был сделан на следующие пункты:

1. Обеспечение ПВО. Вражеские воздушные атаки придется отражать исключительно огнем корабельной зенитной артиллерии. Для этого надлежит использовать с максимальной эффективностью каждый ствол, включая даже винтовки.

2. Маневры уклонения во время воздушных атак. Мы отрабатывали круговой ордер флота и совместное маневрирование, а также самостоятельные повороты отдельных кораблей для уклонения от бомб и торпед.

3. Была усилена подготовка к ночному боя, так как это считалось вероятным началом решающего сражения. Специальное внимание уделялось ночной стрельбе орудий главного калибра с использованием осветительных снарядов и радара. Проверялись и отрабатывались методы решительных торпедных атак.

4. Бой на вражеской якорной стоянке. Здесь возникало множество проблем, которые следовало решить, например: как прорваться на стоянку, где будет сосредоточена основная масса вражеских транспортов? Как уничтожить вражеские силы прикрытия? Как атаковать сами транспорты?

Во время трехмесячной стоянки в Лингга наша подготовка шла удовлетворительно. Нам повезло в том отношении, что в Палембанге на Суматре имелись неограниченные запасы нефти. Наши радарные установки работали отлично. Благодаря помощи специалистов по электронике, которые работали днем и ночью, готовя операторов радара, установки надежно и точно обнаруживали цели. Это было особенно важно для повышения меткости стрельбы нашего главного калибра.

Пока шли учения, высокопоставленные офицеры изучали местность и тактику. На Филиппинах имелись три вероятных места высадки: бухта Ламон на севере, залив Лейте в центре и залив Давао на юге. Детально анализировались морские подходы и к ним и топография местности. Тщательно изучались и анализировались инструкции флота и методы подхода, часто проводились совещания.

Тактика крупномасштабного прорыва, которую нам предстояло применить, в мирное время никогда не отрабатывалась. По мере разработки плана операции все более ясными становились будущие трудности. Но тренировки вселили в нас уверенность, что мы сумеем отбить вражеские воздушные атаки, и родилось предположение, что исход битвы может быть благоприятным для нас. Мы почувствовали, что задачу прорыва на вражескую якорную стоянку все-таки можно решить.

В то же время никому из наших офицеров не нравилась идея штаба Объединенного Флота уничтожить силами нашего соединения транспорты на якоре вместо того, чтобы навязать решающее сражение вражескому авианосному флоту. Американский флот, построенный вокруг мощных авианосных соединений, после атаки Гилбертовых островов выигрывал одно сражение за другим. Нашей основной целью была атака и уничтожение американского флота. Штаб Куриты был уверен, что прежде всего нашему соединению следует атаковать и уничтожить вражеские авианосцы, а уничтожение конвоев следует отложить на потом. Даже если будут уничтожены все вражеские конвои в районе сражения, если мощное авианосное соединение врага останется целым, противник вскоре попытается высадить новый десант. В результате кровопролитная битва приведет лишь к некоторому замедлению вражеского наступления. С другой стороны, тяжелый удар по вражеским авианосцам остановит продвижение врага к Токио и станет поворотным пунктом войны. Если соединению Куриты суждено погибнуть, то лишь в обмен на вражеские авианосцы. По крайней мере, это будет достойным завершением истории нашего надводного флота, и этим сражением будут гордиться все.

Самым главным опасением было, что наши самолеты не сумеют обнаружить врага на предельном расстоянии. В этом случае наше соединение просто не успеет прорваться к вражеским транспортам до того, как они начнут разгрузку. Если наша атака будет проведена через несколько дней после того, как противник начнет высадку, то, если исходить из прошлого опыта, вражеские транспорты уже будут пусты к моменту нашего прибытия. Было бы глупо топить пустые транспорты в обмен на наше огромное соединение!

Пока мы будем пытаться прорваться к якорной стоянке, вражеское авианосное соединение будет наносить по нам непрерывные воздушные удары. Вероятно, нас вынудят к решающему сражению раньше, чем мы подойдем к транспортам. В этом случае главной целью становилась атака вражеских авианосных сил.

Наши офицеры придерживались мнения, что командующий Объединенным Флотом должен прилететь из Японии и взять на себя лично командование флотом в решающий момент войны. Многие офицеры открыто критиковали приказы высших штабов и выражали надежду, что они будут изменены. Но приказ есть приказ, и не в наших силах было его изменить. Нам оставалось лишь исполнять его без колебаний и рассуждений. Внешне я не позволял себе никаких сомнений, однако следует признать, что я понимал своих офицеров и часто был согласен с ними.

Короче говоря, мы понимали, что нам следует приложить все силы для прорыва к вражеской якорной стоянке, но если в пределах досягаемости окажется вражеский флот, тогда мы дадим ему генеральное сражение.

Я до сих пор верю, что штаб Объединенного Флота понимал все это, так как результаты совещаний в Маниле позднее были изложены в письменном виде. Однако наше соединение оказалось в сложном положении, и это не могло не сказаться на действиях командиров во время сражения.

Утром 21 октября 1944 года мы получили приказ штаба Объединенного Флота прорваться на якорную стоянку Таклобан на рассвете 25 октября и уничтожить вражеские корабли. Из Брунея в залив Лейте вели три маршрута.

1. Через пролив Балабак, на восток в море Сулу и через пролив Суригао к рейду Таклобан.

2. На север через море Сулу, через пролив Сан-Бернардино, а потом на юг вдоль восточного побережья острова Самар, чтобы выйти к Таклобану с востока.

3. На север через проход Палаван, в море Сибуян, через пролив Сан-Бернардино и на юг вдоль Самара к Таклобану.

Анализируя их, мы пришли к выводу, что первый маршрут самый короткий, однако он проходит в пределах радиуса действия вражеских базовых разведчиков с острова Моротай, поэтому мы будем дольше подвергаться воздушным атакам. Третий маршрут проходил вне досягаемости вражеских базовых самолетов-разведчиков и обещал минимальную вероятность обнаружения авианосными самолетами, но был самым длинным. К тому же он шел через проход Палаван - излюбленное место охоты вражеских подводных лодок. Второй вариант был компромиссом между первым и третьим.

Штаб Объединенного Флота предложил нам атаковать двумя группами, с севера и юга. Поэтому было решено, что адмирал Курита поведет большую часть кораблей по третьему маршруту, а отряд из 2 старых линкоров и 4 эсминцев под командованием вице-адмирала Нисимуры двинется первым маршрутом. Эти группы должны одновременно войти в залив Лейте на рассвете 25 октября, что уже само по себе было весьма затруднительно, учитывая предательские течения в узких проливах, которые предстояло пройти. Синхронность действий осложнялась большими расстояниями между маршрутами. Кроме того, существовала опасность натолкнуться на вражеские подводные лодки и мощные надводные силы. Если же совместная атака не удастся, каждое соединение должно было атаковать самостоятельно.

Соединение Куриты покинуло Бруней 22 октября, а на следующий день в проходе Палаван было атаковано 2 американскими подводными лодками. В результате тяжелые крейсера "Атаго" и "Майя" были потоплены, а "Такао" - серьезно поврежден.

Мы ожидали появления подводных лодок в проходе Палаван, поэтому наше соединение находилось в состоянии полной готовности и следовало зигзагом со скоростью 18 узлов. Но лодки атаковали совершенно неожиданно, мы не видели ни следов торпед, ни перископов, поэтому у нас не было ни малейшего шанса уклониться. Главной причиной нашей неудачи была нехватка топлива, которая вынудила ограничить скорость, а также то, что мы даже не подготовили плана противолодочного патрулирования. Все бортовые гидросамолеты были переброшены в Сан-Хозе на остров Миндоро, так как подводная угроза не позволяла принимать их обратно на борт. В первые годы войны мы привыкли презирать американские лодки и их торпеды, но к концу 1944 года они превратились в самую опасную угрозу. Наша ПЛО оказалась совершенно неадекватной.

Когда "Такао", флагманский корабль Куриты, был потоплен, адмирал и штаб перешли на эсминец. Прошло 9 часов, прежде чем мы покинули воды, кишащие вражескими подводными лодками, и адмирал смог перебраться на "Ямато", флагман 1-й дивизии линкоров. Все это время соединением командовал вице-адмирал Угаки, находившийся на "Ямато".

Мы с самого начала считали, что именно "Ямато", самый мощный линкор в мире, должен стать флагманским кораблем на время операции "СЁ". Штаб Объединенного Флота, ожидая ночного боя, отверг это предложение, полагая, что командующему лучше находиться на тяжелом крейсере - ключевом корабле в ночном бою. Командование никогда не отказывалось от этого основного принципа морского боя, но гибель "Атаго" показала, что в данном случае оно ошибалось.

24 октября соединение Куриты в море Сибуян подверглось яростным налетам авианосных самолетов противника, которые продолжались с 10.30 до 15.30. Линкор "Мусаси", однотипный с "Ямато", был потоплен, а тяжелый крейсер получил повреждения и отстал от эскадры. Мы ожидали воздушных атак, но то, что произошло в этот день, едва не обескуражило нас.

Мы ничего не слышали о Мобильном Флоте адмирала Одзавы, который должен был маневрировать северо-восточнее Лусона. По нашим оценкам, вражеское авианосное соединение находилось чуть восточнее бухты Ламон на Лусоне, но мы не имели никаких доказательств, что наша авиация атаковала его. Соединение Куриты словно магнит притягивало к себе все вражеские самолеты по мере продвижения к проливу Сан-Бернардино. Если бы мы втянулись в узкий пролив под непрекращающимися ударами с воздуха, наше соединение было уничтожено полностью.

Поэтому в 15.30 мы повернули назад, чтобы остаться в море Сибуян, где могли выждать, пока ситуация не улучшится. В 16.00 был отправлен рапорт в штаб Объединенного Флота. Он завершался моей оценкой:

"Если бы мы в подобных обстоятельствах продолжали следовать далее, как было намечено, мы стали бы легкой добычей противника, почти не имея шансов на успех. Поэтому было решено, что лучше временно отойти за пределы радиуса действия вражеской авиации, пока наши самолеты не нанесут решающий удар по вражескому соединению".

Одновременно мы отправили радиограмму с требованием базовой авиации атаковать противника. Когда в 17.15 воздушные налеты прекратились, мы снова повернули на восток, не дожидаясь ответа из штаба Объединенного Флота, и направились к проливу Сан-Бернардино. Мы ожидали, что воздушные атаки будут продолжаться хотя бы до заката, но противник, похоже, хотел принять все самолеты до наступления темноты. Продолжая поддерживать контакт с нами, он бы узнал, что наш отход был только временной мерой. Тогда командир вражеского авианосного соединения мог бы игнорировать Мобильный Флот Одзавы и сосредоточить свои корабли возле пролива Сан-Бернардино, устроив нам западню. Если бы так было сделано, ночной бой с нашим ослабленным и измотанным соединением завершился бы для нас катастрофой.

Но противник не сумел удержать контакт с нами вечером 24 октября и таким образом упустил возможность уничтожить японский флот. Адмирал Курита разумеется сообщил адмиралу Нисимуре о своем временном отходе и приказал ему снизить скорость. В 19.15 мы получили ответ из Токио: "Всем силам атаковать с верой в божественное провидение!"

Еще одно сообщение от начальника штаба гласило: "Со времени начала операции все силы демонстрируют великолепное взаимодействие, но изменение графика продвижения Первого Мобильного Соединения может привести к провалу всей операции. Настоятельно требуется, чтобы далее соединение действовало так, как было намечено ранее".

Эти сообщения сделали ясными намерения командования, и мы ответили: "Несмотря на потери и повреждения, которые мы понесли, Первое Ударное Соединение прорвется в залив Лейте и будет драться до последнего человека". Еще одна радиограмма была отправлена на авиабазы, мы требовали провести воздушную атаку одновременно с действиями флота.

Отставая от графика на 6 часов, мы прошли через пролив Сан-Бернардино в полночь 24 октября и повернули на юг вдоль восточного побережья острова Самар. Мы рассчитывали выйти к заливу Лейте в 10.00.

Во второй половине дня 24 октября вражеские самолеты-разведчики обнаружили на севере корабли Одзавы, и американцы решили, что это и есть главное японское соединение, которое угрожает десанту в заливе Лейте. Ошибочно полагая, что Курита отходит через море Сибуян, противник покинул свою позицию у пролива Сан-Бернардино и пошел на север, чтобы атаковать флот Одзавы. В результате один из пунктов нашего плана сработал просто великолепно.

Я до сих пор не могу понять, почему противник, имевший прекрасно поставленную систему разведки, так сильно переоценил силы Одзавы, который имел 2 старых линкора, 1 большой авианосец, 3 легких авианосца, 3 легких крейсера и 10 эсминцев.

25 октября, как только занялся рассвет, в 06.40 мы перестроились из ночного ордера в круговой ордер ПВО и в этот момент заметили на горизонте вражеские авианосцы. На расстоянии 30 километров на юго-востоке появились мачты, и мы увидели взлетающие самолеты.

Это походило на чудо. Мы не могли представить, что наш флот натолкнется на вражеские авианосцы! Мы бросились вперед, чтобы использовать эту посланную небесами возможность. "Ямато" увеличил скорость и открыл огонь с дистанции 31 километр. По нашей оценке противник имел 4 или 5 быстроходных авианосцев под охраной 1 или 3 линкоров и, по крайней мере, 10 тяжелых крейсеров. Нет корабля более уязвимого, чем авианосец в артиллерийском бою, поэтому противник, не теряя времени, бросился наутек.

Во время погони самое важное - как можно быстрее сократить расстояние и сосредоточить огонь на противнике. Адмирал Курита не стал развертывать силы, как положено, а сразу отдал приказ: "Общая атака". Эскадры эсминцев получили приказ следовать за главными силами. Противник отходил сначала на восток, потом на юг, а потом на юго-запад, описывая огромную дугу. При отходе он использовал дождевые шквалы и дымовые завесы эсминцев. При этом американские эсминцы и самолеты атаковали нас.

Наши линкоры следовали за быстроходными крейсерами, находящимися в авангарде, и никто не пытался координировать действия. Так как противник очень умело укрывался шквалами и дымзавесами, его корабли были видны с "Ямато" лишь на короткие интервалы времени. Вражеские эсминцы были многотрубными, с высоким бортом. Их силуэт и методы торпедной стрельбы убедили нас, что перед нами крейсера. Мы гнались 2 часа на полной скорости, но не сумели сократить расстояние, на взгляд оно даже увеличилось. Мы оценили скорость противника примерно в 30 узлов, считая авианосцы обычными большими кораблями этого типа. В результате погоня могла стать просто бесконечной, и мы не смогли бы нанести решающий удар. При следовании полным ходом топливо расходовалось с ужасающей быстротой. Поэтому в 09.10 адмирал Курита приостановил погоню и приказал всем кораблям собраться. После войны я с удивлением узнал, что нашими противниками были 6 эскортных авианосцев, 3 эсминца и 4 эскортных миноносца. Максимальная скорость этих авианосцев составляла всего лишь 18 узлов.

Отказавшись от преследования, мы упустили добычу, которая была уже у нас в руках. Если бы мы знали количество вражеских кораблей и их скорость, адмирал Курита ни за что не отменил бы погоню, и тогда мы уничтожили бы противника. Не имея этой важнейшей информации, мы решили, что противник уже сумел удрать. С учетом сложившейся ситуации, я все еще полагаю, что у нас не было иного выхода. По донесениям наших кораблей, мы потопили 2 авианосца, 2 крейсера и несколько эсминцев. (Потом мы узнали, что эти заявления были сильно преувеличенными.) Нашими единственными потерями были 3 тяжелых крейсера, вышедшие из строя.

Нашей задачей было следовать на юг, несмотря на потери и повреждения, и прорваться в залив Лейте. Но наше неожиданное столкновение с вражеской авианосной группой смешало все планы. Мы полагали, что вражеское авианосное соединение, которое 24 октября находилось восточнее пролива Сан-Бернардино, ночью проследовало на юг и заняло новую позицию. По крайней мере 3 авианосные группы отделились, чтобы окружить нас, и мы столкнулись с самой южной группой.

Утром 25 октября мы не знали, что Мобильный Флот адмирала Одзавы сумел увлечь главные силы вражеского авианосного соединения на север. Главные силы адмирала Куриты состояли из 4 линкоров, 2 тяжелых и 2 легких крейсеров и 7 эсминцев. Нашей единственной информацией о вражеских силах в заливе Лейте (транспорты и прикрытие) была радиограмма адмирала Нисимуры, который утром 24 октября передал нам сообщение гидросамолета крейсера "Могами". Мы решили, что диспозиция противника изменилась в результате последующих событий. Мы с нетерпением ждали сообщений от базовых самолетов, но напрасно.

Дислокация противника была совершенно неясной. В перехваченных радиограммах, посланных открытым текстом, говорилось, что на взлетной полосе Лейте спешно готовятся самолеты, чтобы атаковать нас, что адмирал Кинкейд настойчиво требовал немедленной отправки мощного ударного соединения, и что американский 7-й Флот находится где-то поблизости.

В то же время мы узнали от штаба Флота юго-западного района, что "в 09.45 американское авианосное соединение замечено по пеленгу 5 градусов на расстоянии 130 миль от маяка Сулуан". (Это сообщение оказалось совершенно неточным.)

Тогда мы решили, что в сложившихся обстоятельствах, если мы будем продолжать следовать в залив Лейте, то обнаружим, что американские транспорты уже отошли под прикрытием 7-го Флота. Даже если они остались на месте, они наверняка закончили разгрузку в течение 5 дней после высадки. В этом случае мы мало чего могли добиться. С другой стороны, если мы втянемся в узкий залив, то подвергнемся атакам авианосных и базовых самолетов с Лейте. Мы были готовы сражаться до последнего человека, но желали погибнуть со славой.

Мы были убеждены, что несколько вражеских авианосных групп находятся неподалеку, и что мы окружены. Наша базовая авиация почти бездействовала, но теперь два воздушных флота нанесут удар совместно с нашими надводными силами. Если только они смогут провести одну успешную атаку, мы сумеем навязать противнику генеральное сражение. И если мы погибнем в таком бою, наша смерть будет славной.

Эти соображения заставили нас отказаться от плана прорыва в залив Лейте. Мы повернули на север, чтобы разыскать вражеские авианосные группы.

Когда я сегодня оглядываюсь назад, то вижу, что нам следовало продолжать двигаться к заливу Лейте. Даже с учетом нашего положения и оценки диспозиции противника, мы должны были идти туда.

Курита и его штаб намеревались в первую очередь атаковать вражеские авианосные силы, если им придется выбирать между несколькими целями. Естественно, что стычку 25 октября мы рассматривали именно под таким углом.

С другой стороны, изменение первоначальной цели было связано с большим риском, так как мы не знали положения остальных авианосных групп и того, насколько эффективной будет атака нашей базовой авиации. Нам следовало выбрать одну, самую важную цель и нанести решающий удар, несмотря ни на что. Залив Лейте находился совсем недалеко и никуда не мог убежать.

Вражеские воздушные налеты 24 октября были очень сильными, и на следующее утро 3 наших тяжелых крейсера были повреждены авиацией. Во второй половине дня вражеские авианосные самолеты атаковали нас, но не нанесли серьезных повреждений, хотя из-за близких разрывов большинство наших кораблей травили нефть. Утром третьего дня мы снова были атакованы с воздуха, причем был потоплен легкий крейсер "Носиро". Примерно в 11.00 флагманский линкор "Ямато" атаковали около 30 бомбардировщиков В-24. Он не получил прямых попаданий, но близкие разрывы подняли столбы воды вокруг носа. Во время этого налета я был ранен осколками в районе поясницы.

В течение 3 дней противник совершил около 1000 самолето-вылетов против нас. Никогда еще флот не подвергался таким жестоким воздушным атакам.

Для артиллерийских кораблей нет ничего более невыгодного и неэффективного, чем бой с вражескими самолетами. Он совершенно неоправдан. Мы не имели воздушного прикрытия, которое отогнало бы противника, и в результате он мог спокойно проводить атаки.

"Ямато", который являлся самым крупным кораблем и нес адмиральский флаг, был главной целью этих атак. Только благодаря исключительно умелому маневрированию командира он вышел из боя почти неповрежденным.

За эти 3 бесконечных дня односторонних воздушных бомбардировок вокруг нас тонули корабли, но люди ни разу не дрогнули. Они полностью сохранили свой боевой дух и делали все, что от них зависело. Их отважными действиями можно гордиться, так как они доказали, что являются последней элитой японского Объединенного Флота.

Вражеские быстроходные авианосцы и линкоры бросились на юг, как только узнали, что ситуация вокруг Лейте становится серьезной, и что утром 25 октября Одзава внезапно повернул на север. Если бы вражеское авианосное соединение знало, что флот Одзавы является не более чем приманкой, и повернуло на юг несколькими часами ранее, оно могло перехватить Куриту.

В действительности, после того, как мы прекратили продвижение на юг и утром 25 октября отказались от преследования врага у острова Самар, мы ждали, что столкнемся с американцами раньше, чем подойдем к проливу Сан-Бернардино. Мы еще были готовы дать последний решительный бой при любых обстоятельствах.

Рано утром 24 октября американцы заметили главные силы Куриты в море Сибуян, а также отряд Нисимуры к югу от острова Лос-Негрос. Противник следил за обоими соединениями, чтобы выяснить наши намерения. Мы ожидали этого и предполагали, что американцы примут все меры, чтобы перехватить нас.

Нашей самой серьезной проблемой 24 октября был прорыв через пролив Сан-Бернардино. Навигация в проливе была сложной из-за 8-узлового течения, и чтобы провести там даже один корабль хотя бы и в дневное время требовалось незаурядное умение. Можно представить, во сколько раз увеличивались сложности, когда требовалось провести через пролив ночью большое соединение.

В проливе нам предстояло двигаться одной кильватерной колонной, которая растянулась более чем на 10 миль. После выхода из пролива нам предстояло перестроиться в ночной ордер, развернув корабли на площади в несколько квадратных миль. В момент перестроения наш флот был исключительно уязвим для воздушных атак.

Мы ожидали, что вражеские подводные лодки будут караулить на выходе из пролива. Противник также мог сосредоточить корабли, чтобы навязать нам ночной бой. Поэтому мы были страшно удивлены, когда ничего подобного не случилось.

Мы благополучно прошли пролив и повернули на юг, совершенно уверенные, что противник следит за нами. Мы также думали, что противник, имея превосходные радары, отслеживает каждый наш шаг. Поэтому мы совершенно не ожидали внезапной встречи с вражескими авианосцами, как это произошло на рассвете 25 октября. Я все еще не могу понять, как эти беззащитные авианосцы оказались прямо под дулами наших орудий.

И на земле, и на море отступление является самым сложным из тактических маневров. Однако тактика отступления, которую выбрали американские авианосцы утром 25 октября у острова Самар была одновременно и умелой, и отважной. Вражеские эскортные миноносцы прекрасно взаимодействовали, прикрывая тихоходные эскортные авианосцы, ставили дымовые завесы и смело выходили в торпедные атаки, чтобы задержать нас. Некоторые из них сблизились с нашим соединением и в 07.50 выпустили торпеды. Линкоры "Ямато" и "Нагато" вовремя заметили следы торпед и уклонились от них, но для этого им пришлось сделать крюк примерно в 5 миль.

Эскортные авианосцы маневрировали очень слаженно. Они уклонялись по внутренней дуге, заставив нас думать, что перед нами быстроходные эскадренные авианосцы. Я должен выразить восхищение умением их командиров.

26 октября воздушные атаки соединения Куриты завершились примерно в 11.00. Как и накануне, мы ждали, что они будут продолжаться весь день. Мы совершенно не предполагали, что налеты закончатся еще до полудня. Вероятно, это произошло потому, что мы вышли за пределы дальности действия авианосных самолетов.

Больше всего мы боялись, что противник постарается развить свой успех, и погонится за нами на запад через пролив Сан-Бернардино в море Сибуян, чтобы там нанести уничтожающий воздушный удар. Если бы американцы так поступили, их победа стала бы сокрушительной. Кое-кто может сказать, что это было бы слишком рискованно для американцев. Но что японцы могли противопоставить американским авианосцам, начни они преследование отходящего соединения Куриты?

Наша базовая авиация, судя по ее пассивности, была почти уничтожена. Потрепанный флот Одзавы также почти полностью погиб. Мы могли нанести противнику некоторые потери, однако японские силы были не настолько велики, чтобы оказать серьезное сопротивление.

Американцы могли отказаться от преследования из соображений заранее определенной стратегии, которая диктовала осторожность и медленное, постепенное продвижение. Но с японской точки зрения американцы слишком рано отказались от преследования и упустили отличные шансы нанести нам гораздо более серьезные потери.

Анализируя ход этой битвы, мы видим, что случайность играла серьезную роль в каждом моменте и повлияла на ее исход в целом.

На поле боя, как и в любом другом деле, никто не скажет, где и когда наступит решительный момент. События и их последствия очень часто разделяет едва заметная грань, которую человеку не дано контролировать. Сейчас ты можешь стать победителем, а в следующий момент проигрываешь.

Всего в районе боев японский флот имел следующие корабли: 9 линкоров, 4 авианосца, 13 тяжелых крейсеров, 6 легких и 31 эсминец. Из них мы потеряли 3 линкора, все 4 авианосца, 6 тяжелых и 4 легких крейсера, 7 эсминцев. Большинство кораблей было потоплено авиацией, и эти потери означали, что наш флот перестал быть реальной боевой силой.

Однако я не могу сказать, что потери оказались больше, чем мы предполагали. Точно так же я не могу сказать, что они стали результатом ошибочной стратегии или тактики, или что американцы победили потому, что их стратегия и тактика оказались очень хорошими.

Слишком различными оказались силы противников. С точки зрения чистой логики план операции "СЁ", подготовленный штабом Объединенного Флота, был нереальным. Силы авианосной и базовой авиации оказались ослаблены настолько, что не могли эффективно взаимодействовать с артиллерийскими кораблями, которые в результате подверглись массированным воздушным ударам, не имея совершенно никакого прикрытия с воздуха.

В современной морской войне главной ударной силой является авианосная группа, а остальные корабли должны рассматриваться, как вспомогательные силы. Лишь когда авианосные силы будут уничтожены, артиллерийские корабли становятся главной ударной силой. Однако, каким бы грозным не выглядел этот флот, без авианосцев он является не более чем плавучими коробками.

Генеральное сражение определяет, кто именно из противников будет иметь господство на море и в воздухе. К октябрю 1944 года японский флот уже не имел достаточно сил, чтобы дать генеральное сражение. Его силы и возможности сократились настолько, что нам пришлось обратиться к импровизированному плану атаки транспортов.

Сама идея отправить большое число кораблей без воздушного прикрытия на расстояние почти 1000 миль, где они будут подвергаться ударам вражеских самолетов и подводных лодок, чтобы прорваться к месту стоянки вражеских транспортов, была порочной. Это был просто отчаянный, безрассудный, не имеющий аналогов план, который игнорировал основные принципы военного искусства. Я до сих пор считаю его просто убийственным для соединения Куриты.

Когда утром 25 октября Курита прекратил преследование эскортных авианосцев у острова Самар, мы имели 4 линкора, 2 тяжелых и 2 легких крейсера и 7 эсминцев. Предположим, что мы продолжали следовать на юг и прорвались в залив Лейте, как намечалось, уничтожили все транспорты и их сопровождение и даже сумели уйти без потерь. Главная цель нашей операции была бы достигнута, но оставались еще два нюанса. Первый: прошли 5 дней с того момента, как противник начал разгрузку. Поэтому транспорты уже наверняка выгрузили на берег большинство своих припасов. Второй: их сопровождение состояло из старых кораблей, уничтожение которых почти не повлияло бы на общее соотношение сил. Если бы даже какие-то наши корабли сумели бы остаться на плаву после такой атаки, они все равно не имели бы воздушного прикрытия, и такой флот плавучих коробок был бы уничтожен противником. Их существование или гибель никак не влияли на общий ход войны, и Япония все равно катилась к окончательному поражению. Было совершенно ясно, что операция "СЁ" не может повлиять на результат войны.

Во время Тихоокеанской войны были два сражения, когда результат всей войны в целом висел на волоске. Первой являлась битва при Мидуэе в начале июня 1942 года. Тогда ударная мощь японского флота достигла максимума, и все моряки Объединенного Флота были твердо убеждены в победе. Но наше поражение в дуэли авианосцев покончило с надеждами нанести противнику решающее поражение, и нам пришлось отступить.

Второе сражение произошло в середине июня 1944 года в Филиппинском море. Наши авианосные силы в этот момент имели много недостатков, и все-таки Объединенный Флот начал битву уверенный в своих силах. Снова мы потерпели поражение в воздухе в начале боя, который завершился общим отступлением.

До боя в заливе Лейте наши линейные силы находились в относительной безопасности, они не получали повреждений и не несли потерь, сохраняя свой боевой потенциал. Непосвященному эти корабли казались огромными плавучими крепостями. Они были той волшебной палочкой, с помощью которой Японии могла выбраться из безвыходного положения. Но флот из одних только супердредноутов, какими бы огромными ни были их орудия, больше не может считаться главной ударной силой в генеральном морском сражении.

Я могу только уважать и восхищаться оружием и великолепной подготовкой, тактическим умением и отвагой противника в этом сражении.

Есть одна старая пословица: "Сражение представляет собой серию заблуждений и ошибок. Тот, кто допускает их меньше, побеждает; тот кто больше - проигрывает".

Справедливость этой старой пословицы никогда не была доказана более очевидно, чем в ходе битвы за Лейте. Любой, кто имеет боевой опыт, понимает, что под огнем противника ошибка в оценке ситуации просто неизбежны. Исход сражения определяют капризные Судьба и Случай, повлиять на которые не в наших силах.


Капитан 1 ранга Тосикадзу Омаэ любезно согласился перевести мои заметки относительно боя за Лейте. Завершив эту работу, он задал мне два вопроса относительно хода боя, которые могут возникнуть и у американских читателей. Я попытаюсь ответить на них как можно подробнее. Вот эти вопросы и мои ответы, которые видел и одобрил адмирал Курита.

Вопрос: Вы (вице-адмирал Коянаги) верили, что Первое Ударное Соединение должно вступить в решающую схватку с вражеским флотом и не тратить силы на транспорты. Как по вашему мнению должно было действовать Певрое Ударное Соединение при встрече с противником, чтобы уничтожить его оперативное соединение?

Ответ: Было ясно, что без воздушной поддержки мы не в состоянии уничтожить главные силы вражеского флота, состоящие из лучших линкоров и быстроходных авианосцев. Взаимодействие с нашей авиацией было совершенно необходимым. Анализируя силы японской авиации, мы приходим к выводу, что Мобильный Флот адмирала Одзавы еще не оправился от потерь, понесенных в Филиппинском море, поэтому оставалась только базовая авиация - Первый и Второй Воздушные Флоты.

Но, как оказалось, оба воздушных флота практически ничего не сумели сделать в ходе битвы, хотя план операции "СЁ" во многом строился на их успехах. Они должны были провести массированную атаку вражеского флота во взаимодействии с нашими надводными силами. Если бы они сумели нанести повреждения вражеским линкорам и авианосцам, Первое Ударное Соединение смогло бы дать решительный бой врагу.

Мы знали, что боевая эффективность нашей авиации весьма ограничена и ни в коем случае не переоценивали ее. Именно надводный флот должен был вынести на себе основную тяжесть битвы.

Несмотря на все это, мы полагали, что Первому Ударному Соединению следует поручит задачу уничтожения вражеского авианосного соединения, самой главной силы противника, так как в этом заключался наш последний шанс на успех. Таким было желание всех старших офицеров, и мы гордились своим заданием.

Вопрос: Вы говорите, что сообщение с координатами вражеского оперативного соединения, полученное в 09.45, было одной из главных причин того, что вы отказались от прорыва в залив Лейте. Эта депеша не зафиксирована ни в одном документе, но если допустить реальность ее существования, она указывала координаты противника три часа назад. С тех пор не было ни одного нового донесения. Поэтому шансы перехватить это соединение были довольно призрачными, тогда как атаковать неподвижные корабли в заливе Лейте можно было со 100-процентной вероятностью.

Я полагаю, что Первое Ударное Соединение отказалось от прорыва в залив в пользу поиска нового врага потому, что его командиры видели в уничтожении военных кораблей свою главную задачу. Но цель вашей атаки менялась трижды. После двух часов погони вы отказались от преследования эскортных авианосцев и сосредоточили силы для прорыва в залив Лейте. От этой цели вы тоже вскоре отказались и повернули на север в поисках только что обнаруженного оперативного соединения. Что заставило вас так часто менять свои намерения, и как вы планировали обнаружить противника на севере?

Ответ: Хотя я уже писал об отказе от погони за вражескими эскортными авианосцами утром 25 октября. Я легко могу представить всеобщее удивление тем, что мы отказались от преследования такой уязвимой цели и ее полного уничтожения.

Но, в действительности, мы полагали, что это эскадренные авианосцы. (Только после капитуляции во время допроса членами Комиссии по изучению стратегических бомбардировок в Токио я узнал, что это были эскортные авианосцы.)

Мы решили, что вражеская авианосная группа не уступает нам в скорости или даже превосходит нас, так как после 2 часов погони мы так и не сумели сократить дистанцию. Мы не могли оценить положение противника из-за дождевых шквалов и дымовых завес. Связь между кораблями нашего флота была настолько скверной, что мы не получили никакой информации о противнике от головных крейсеров. Поэтому мы решили, что эти крейсера тоже потеряли контакт с противником.

Еще одним фактором, который нам приходилось учитывать, было положение с топливом. Бесконечная погоня означала бесплодное расходование ценных запасов. 2 часа на полной скорости нельзя было сбрасывать со счета. Поэтому мы решили прекратить преследование вражеских авианосцев.

После этого мы решили направиться на север, чтобы как можно быстрее оторваться от противника. Критики могут сказать, что, следуя на юго-запад, мы быстрее перегруппировали бы свои силы. Но на юго-западе были видны новые шквалы, а остатки дымовых завес противника ухудшали видимость. Более того, нам приходилось опасаться агрессивных действий группы, которую мы преследовали. Следуя на юг, мы подставили бы себя под контратаку вражеской группы, в которую входили, как мы думали, быстроходные линкоры и тяжелые крейсера.

К 11.00 мы перегруппировались, но теперь противника уже не было видно. Вражеские силы были отброшены, и мы решили вернуться к первоначальной стратегической задаче - прорваться в залив Лейте, как нам было приказано командующим Объединенным Флотом. Поэтому мы снова повернули к заливу Лейте.

После нашего внезапного столкновения с противником этим утром мы все время находились в бою, а потому не могли вести хладнокровный анализ. Теперь, когда бой завершился, штаб собрался для обсуждения последующих действий. Мы собрали и проанализировали всю имеющуюся информацию. Был сделан вывод, что первое Ударное Соединение должно отказаться от первоначального намерения прорваться в залив Лейте и попытаться дать решающий бой вражескому авианосному соединению в открытом море. Адмирал Курита одобрил этот новый план. Обстоятельства, которые привели к такому решению, детально описаны в моих заметках.

Мы понимали, что нашу попытку прорыва в залив Лейте сорвало не самое сильное соединение врага. Мы даже считали его слабым. Поэтому мы не могли представить, чтобы такое соединение было нашей главной целью.

После войны адмирал Курита писал:

"Мое соединение было атаковано группой вражеских бомбардировщиков, которая развалила наш строй, так как каждый корабль был вынужден уклоняться самостоятельно. Я не помню точное время этой атаки, но сразу после нее мы снова повернули к заливу Лейте. Это произошло в точке, где плавало множество моряков с потопленного вражеского авианосца. В отличие от спорадических атак, которым мы подвергались утром, этот налет был гораздо более сильным и показался мне более организованным. Я решил, что к атакам подключилась новая авианосная группа противника. Незадолго до этого мы перехватили радиограмму, из которой узнали, что вражеские силы в заливе Лейте запросили подкрепления, и те прибудут в залив не ранее, чем через 2 часа. Из Манилы пришло сообщение, в котором было указано положение вражеского оперативного соединения на 09.45. На основании этих разрозненных обрывков информации мы решили, что подходит крупное вражеское соединение. Мы оказались бы в невыгодном положении, отбивая вражеские воздушные атаки в узком заливе. Я подумал, что нам следует стремиться к бою в открытом море, если это возможно, так как мы будем располагать свободой маневра. После того, как я принял это решение, начались систематические воздушные налеты, поэтому я сразу согласился с предложением моего штаба искать вражеское соединение, а не пытаться прорваться в залив Лейте".

Мы решили, что противник должен находиться неподалеку, но мы не могли точно определить его местонахождение. Мы не имели разведывательных самолетов, но верили, что базовые самолеты с Филиппин во второй половине дня проведут массированный налет, нанесут вражескому соединению серьезные потери и сообщат нам его координаты. Затем мы получим шанс завязать генеральное сражение вечером либо ночью.

Мы не ожидали столкнуться с проблемами при поисках вражеского оперативного соединения, так как полагали, что враг бросил все силы в погоню за Куритой, поэтому он сам найдет нас на закате или чуть позднее.

Примечание редактора. Читатель может заметить, что оценка адмирала Куриты тому, что происходило в заливе Лейте утром 25 октября 1944 года более соответствует показаниям японских командиров на допросах сразу после войны. Боевая усталость, плохая связь, полное отсутствие воздушной разведки повлияли на решения японцев. С момента битвы за Лейте прошли 8 лет, поэтому последующие отчеты о бое носят более рационалистический характер.

@темы: япония, вторая мировая война, флот, Лейте

---

Линкоры типа Ямато

Линкоры типа Ямато

В октябре 1934 года Управление кораблестроения императорского флота получило задание от Главного морского штаба ВМС Японии рассмотреть вопрос о создании нового линкора. Первый вариант проекта закончили уже 10 марта 1935 года. По этому варианту, получившему обозначение А140, предполагалось построить корабль стандартным водоизмещением 69500 т, длиной 295 м, вооруженный девятью 460-мм орудиями с носовым расположением трехорудийных башен. Его паротурбинная механическая установка мощностью 200000 л.с. теоретически обеспечивала линкору скорость 31 узел.

Однако выяснилось, что японские машиностроители не готовы к производству столь мощных (по 50000 л.с. на вал) турбин. Следует отметить, что 16 вариантов проекта предусматривали носовое расположение орудий главного калибра по образцу английских линейных кораблей типа “Нельсон”, построенных в 1927 г.

В июне 1936 г. заканчивается разработка предпоследнего варианта проекта, который предусматривал использование четырехвальной паротурбодизельной установки мощностью 135000 л.с.; из них 60000 л.с. приходилось на дизели, принятые в качестве главных двигателей во всех вариантах проекта, начиная со второго. Конструкторы предполагали установить двухтактные дизели двойного действия мощностью свыше 10000 л.с. каждый

К этому времени в Японии создали мощные двухтактные дизели, которые установили в качестве главных двигателей на плавучей базе подводных лодок “Тайгей” и на судах снабжения “Цуругизаки” и “Такасаки”. В частности, на плавучей базе “Тайгей”, имевшей водоизмещение 10500 т, стояло два четырехцилиндровых дизеля мощностью по 7000 л.с., которые обеспечивали судну скорость 20 уз, а на однотипных двухвинтовых базах “Цуругизаки” и “Такасаки” водоизмещением по 13000 т установили восьмицилиндровые дизели суммарной мощностью 39000 л.с., обеспечивавшие скорость 29 уз.

Через два месяца после окончания предпоследнего варианта проекта перед конструкторами возникла непредвиденная трудность — в процессе эксплуатации выявились серьезные неполадки в новых дизелях. Это заставило проектировщиков отказаться от первоначальных намерений и внести предложение — установить на линейном корабле в качестве главных двигателей только паровые турбины общей мощностью 150000 л.с. Всего в период с 1934 по 1937 г. было выполнено 25 вариантов проекта, большинство из которых имели 460-мм орудия главного калибра (только в двух случаях предусматривались 406-мм орудия). Проект линкора, одобренный в рамках Третьей программы пополнения флота Японии (принятой в 1937 г.) разрабатывался под руководством вице-адмирала К.Фукуда, Окончательный вариант проекта был готов в марте 1937 г.

Заказ на первые два корабля, получивших наименование “Ямато” и “Мусаси”, выдали немедленно после завершения проектных работ, тогда как два другие (“Синано” и № 111) заказывались уже по Четвертой программе пополнения флота, принятой в 1939 г. Эти линейные корабли незначительно разнились от первых двух. Основное отличие состояло в уменьшении толщины бронирования вследствие применения более стойкой поверхностно закаленной (цементированной) брони, изготовленной по технологии, разработанной в Японии и в установке 100-мм зенитных орудий образца 1938 г. вместо принятых на первых двух кораблях орудий калибром 127-мм. Внешний вид кораблей типа “Ямато” соответствовал общепринятым для большинства японских кораблей канонам. Неровную линию (с “горбом” в средней части) седловатости японских боевых кораблей можно считать функциональной необходимостью, а не данью восточной традиции. Японские судостроители придерживались принципа, что высота надводного борта в носовой оконечности должна определяться требованиями к обеспечению мореходности, а кормовую оконечность нужно проектировать как можно ниже; высота же борта в средней части регламентировалась сочетаниями требований к удобству размещения вооружения и механизмов с требованиями к остойчивости. Кроме этого, понижение надводного борта за пределами средней части способствовало уменьшению массы корпуса без снижения общей продольной прочности. Все это и приводило к искривленным линиям верхней палубы, характерным для японского кораблестроения. Высота надводного борта проектируемого линкора в носу составляла 10 м, а в корме – 6,4 м.

Корабли имели очень высокий коэффициент полноты мидель-шпангоута (0,974), плоское днище и два руля, расположенных в диаметральной плоскости, при этом вспомогательный руль находился в нос от главного. Отличительной особенностью линкоров являлась и малая осадка, соответствующая условиям плавания в прибрежных водах Японии.

В отличие от громоздких пагодообразных надстроек, традиционной особенности японских линкоров, башенноподобную носовую надстройку кораблей типа “Ямато” значительно упростили, придав ей обтекаемую форму. Площадь надстройки по фронту и бортам составляла соответственно 162 и 371 м; состояла она из башни с внутренним цилиндром. Сама башня имела почти прямоугольную форму, насчитывала 11 ярусов (считая от верхней палубы) и возвышалась над ватерлинией на 38,1 м. В ней располагались: штурманская рубка, сигнальный, пеленгаторный, контрольный и навигационный посты, боевая и ходовая рубки, посты наблюдения за подводными лодками. Внутренний цилиндр диаметром 1,5 м, выполненный из броневой стали толщиной 20 мм, служил для прокладки линий связи, а также шахтой 4-местного лифта.

Посты управления огнем противоминной и зенитной артиллерии располагались в кормовой надстройке. “Ямато” стал первым японским кораблем, оборудованным, хотя и не для всех жилых помещений, системой кондиционирования воздуха.

Ходовым качествам линейных кораблей типа “Ямато” уделялось очень много внимания. С целью выбора наилучших обводов корпуса в бассейне научно—исследовательского института ВМС в Токио было испытано 50 моделей. Это привело к значительному отступлению от существовавших тогда в японской практике правил, в частности — к отказу от клиперской формы носовой оконечности в пользу бульбообразной. На основании обширных модельных испытаний были выбраны оптимальные обводы носового бульба, форма кронштейнов гребных валов и линий установки скуловых килей. Все это позволило снизить сопротивление движению в пределах 5—8%, что означало уменьшение потребной мощности примерно на 16000 л.с. при скорости 27 уз.

Линейные корабли типа “Ямато” проектировались с таким расчетом, чтобы они удовлетворяли высшим требованиям, предъявляемым к живучести. Так, например, в случае затопления всех незащищенных броней отсеков плавучесть неповрежденной бронированной цитадели должна была обеспечить нахождение корабля на плаву и сохранение остойчивости с углом заката диаграммы в 22°. В случае затопления всех пустых отсеков одного борта угол крена не должен был превысить 18°. С целью снижения массы заклепочных соединений и повышения их прочности вся наружная обшивка в средней части корабля соединялась внакрой, а в оконечностях, где шероховатость оказывает наиболее сильное влияние на скорость корабля, соединение листов обшивки выполнялось вгладь на стыковых планках. Принятая смешанная схема заклепочных соединений обшивки хорошо зарекомендовала себя в дальнейшем.

Для уменьшения массы корпуса предусматривались меры по использованию бронирования в качестве элементов набора. Например, нижняя часть бортовой брони выполняла двойную функцию: защиты корабля и прочной продольной связи корпуса. Такое конструктивное решение стало применяться в японском флоте (вначале для броневых листов средней толщины) с тех пор, как ведущий японский кораблестроитель доктор Хигара использовал впервые этот способ в 1925 г. на тяжелом крейсере “Фурутака”, тактико-технические элементы которого произвели сильное впечатление на судостроительные и военно-морские круги других стран.

Кроме того, для изготовления неответственных конструкций корпуса широко использовалась электросварка. С ее помощью выполнили большую часть работ по монтажу надстроек. Общая длина сварных швов достигла 500 тыс. м. При этом израсходовали свыше 750 тыс. электродов. В продольных элементах набора широко использовалась сталь повышенной прочности СД (сталь “Дукол”), близкая по своим механическим свойствам к гомогенной броне. Она служила определенной защитой от осколков и допускала более высокие нагрузки, что позволило снизить общую массу корпуса. Поскольку сталь СД относили к высокопрочным, то допускаемые напряжения принимались более высокими, чем при применении обычной судостроительной стали. Двойная диаметральная переборка играла важную роль в обеспечении продольной прочности и, кроме того, служила промежуточной опорой для бронированной главной палубы, что позволило несколько снизить массу ее опорных конструкций.

Линейные корабли типа “Ямато” имели более мощное бронирование, чем все другие линкоры за всю историю кораблестроения, однако при этом следует отметить, что, за исключением румпельных отделений и палубной брони в оконечностях, броневая защита ограничивалась цитаделью, занимавшей всего 54% от длины корабля по ватерлинии. С целью повышения защитных свойств при попадании снарядов с больших дистанций (при больших углах падения) бортовая броня располагалась с развалом под углом 20°.

Главный броневой пояс (сталь марки ВЗ) имел толщину 410 мм, ширину 5500 мм (из них 3000 мм выше ватерлинии) и доходил до уровня главной палубы, а в районе носовых башен главного калибра поднимался несколько выше. Броня типа ВЗ применялась только на линейных кораблях типа “Ямато” и только для плит толщиной свыше 280 мм. К моменту постройки этих кораблей японцы еще не разработали удовлетворительного способа насыщения углеродом поверхностного слоя броневых плит (цементации), так что броня типа ВЗ имела достаточно высокое содержание углерода и поэтому оказалась излишне хрупкой. Очень интересной особенностью схемы защиты можно считать наличие подводного броневого пояса, начинающегося у нижней кромки главного пояса и служившего одновременно противоторпедной переборкой. Этот пояс в районе машинно-котельных отделений имел толщину 200 мм, уменьшающуюся у днища до 75 мм, а в районе башен главного калибра увеличивающуюся до 175 и 270 мм. Идея установки мощного пояса бортовой брони в подводной части, предназначавшегося для защиты от бронебойных снарядов при близких промахах, когда снаряд уходил под воду и попадал в борт корабля ниже ватерлинии, зародилась в Японии еще в 1923 г.

Нижняя часть сильно наклоненных к оконечностям (под углом 30° к вертикали) необычайно ломанных по форме траверзов имела толщину 270 мм (такую же, как и подводный броневой пояс), а их верхняя часть выполнялась из броневых плит толщиной 300 мм. За траверзами установили по одной (также наклоненной) противоосколочной переборке толщиной 16 мм.

Наиболее мощно была защищена боевая рубка. Толщина ее стенок составляла 500 мм, крыши — 200 мм, пола — 75 мм, а идущая к ней от главной палубы цилиндрическая шахта имела толщину стенок 300 мм. Главный пост управления огнем защищался 150-мм плитами. Этим и ограничивалось бронирование носовой части надстройки. Отказ от полного ее бронирования привел впоследствии к очень большим потерям личного состава от взрывов бомб и огня крупнокалиберных пулеметов американских самолетов, атаковавших “Ямато” в его последнем походе.

Главная броневая палуба располагалась не у нижней кромки главного пояса бортовой брони, как это было принято ранее, а у верхней кромки этого пояса, и имела скос у бортов под углом 7°. Такой “подъем” броневой палубы позволил разместить главные двигатели и котлы, имевшие значительную высоту, а также уменьшить площадь главного пояса, который не доходил до уровня броневой палубы. Такой же “подъем” палубы находился перед барбетом второй башни главного калибра. Позади барбета наклон шел под более крутым углом, и поэтому здесь толщину плит увеличили до 320 мм. Горизонтальная часть главной броневой палубы имела толщину 200 мм, а ее наклонные участки — 230 мм. Это считалось достаточным для противодействия 1000-кг бронебойной авиационной бомбе, сброшенной с высоты 3500 м. Жизненно важные части корабля имели дополнительное бронирование из плит толщиной 35—50мм.

Работы по созданию корабельных орудий особо крупного калибра в Японии начались с 20-х годов, во время проектирования линкоров типа 13 по так называемой программе “8—8”, согласно которой планировалась постройка 8 линейных кораблей и 8 линейных крейсеров. Эти корабли планировалось вооружить восемью 460-мм орудиями. Было изготовлено два таких орудия с длиной ствола 45 калибров. Проектирование артиллерийской системы типа 94 калибром 460 мм возобновилось в 1934 г. под руководством инженера С.Хада и закончилось в 1939 г.; в том же году начался ее серийный выпуск. С целью дезинформации указывался заниженный калибр в 40 см. Всего изготовили 27 орудий.

Вначале изготовили опытный образец трехорудийной установки с орудиями типа 94. После испытаний на полигоне приступили к изготовлению серийных орудий. Шесть таких систем установили на “Ямато” и “Мусаси”. Для линкора “Синано” успели собрать еще одну полностью готовую артсистему, а одна осталась незаконченной. Количество боезапаса главного калибра на линкорах типа “Ямато” составляло 100 выстрелов на ствол. Система подачи к орудиям была несколько необычной — по 60 снарядов для каждого ствола хранилось в погребах во вращающейся части башен. Японские специалисты считали, что такого количества выстрелов вполне достаточно для одного морского боя. Снарядные погреба находились непосредственно под главной палубой. Были предусмотрены системы их орошения и затопления через кингстоны с гидроприводом (время затопления — 20 мин).

Башни главного калибра имели линейно-возвышенное расположение. Оси стволов орудий первой башни, расположенной на расстоянии 72,5 м от форштевня, возвышались над ватерлинией на 11,28 м, второй башни — на 14,38 м. Благодаря большей высоте надводного борта в кормовой части чем в носовой, орудия третьей башни были подняты на высоту 12,95 м (на 1,67 м больше, чем первой).

Снаряды главного калибра немногим отличались от европейских. Бронебойный снаряд типа 91 был спроектирован для входа в воду под углом 17° неподалеку от корабля противника и поражения его подводной части. Такой снаряд на дистанции не более 20 тыс. м теоретически мог пробить вертикальную броню толщиной 570 мм, а горизонтальную — 420 мм. Артиллерийские системы главного калибра обладали хорошими баллистическими качествами. Рассеивание залпа из 4—5 стволов на максимальной дальности стрельбы находилось в пределах 450—550 м. При полном бортовом залпе этот показатель увеличивался незначительно.

Противоминная артиллерия состояла из четырех трехорудийных башенных установок калибра 155 мм с длиной ствола 60 калибров. Две башни размещались по концам надстроек на высоких барбетах для стрельбы поверх башен главного калибра и две — побортно на верхней палубе в районе дымовой трубы. Небольшие по размерам корпуса башен имели толщину лобовой брони 75 мм, толщину боковых стенок и крыши 25 мм. 75-мм барбеты опирались на главную палубу. Дальность стрельбы составляла 27400 м, скорострельность — 5 выстр./мин, живучесть ствола — 250—300 выстрелов, угол возвышения — +55°, угол снижения — -10°, угловая скорость поворота — 5 град./с, масса снаряда — 55,9 кг, масса заряда — 19,5 кг. Боеприпасы подавались вручную, для чего требовалась специально подготовленная прислуга.

Универсальный калибр состоял из шести двухорудийных полубашенных установок типа 89 калибра 127 мм с длиной ствола 40 калибров. Они располагались на надстройке, у дымовой трубы, по три установки на борт. Дальность стрельбы равнялась 14800 м, скорострельность— 14 выстр./мин, живучесть ствола— 800—1500 выстр., угол возвышения — +90°, угол снижения — - 8°, угловая скорость поворота — 16 град./с, масса снаряда — 23 кг, масса заряда — 4,0 кг.

По проекту на корабль устанавливалось восемь трехорудийных зенитных автоматических установок типа 96 калибра 25 мм с длиной ствола 60 калибров. Четыре автомата, защищенные от дульных газов орудий главного калибра, располагались в гнездах на носовой части надстройки, а остальные — на кормовой. Дальность стрельбы по горизонтали составляла 6800, по вертикали — 5000 м, скорострельность — 22 выстр./мин, масса снаряда — 250 г, численность расчета — 9 человек.

На каждом корабле имелось по два спаренных крупнокалиберных пулемета типа 93 калибра 13 мм, установленных на носовой надстройке. Их скорострельность равнялась 450 выстр./мин, дальность стрельбы по горизонтали — 6000, по вертикали — 4000 м.

В процессе службы, с учетом опыта боевых действий, когда авиация приобретала все большее значение, артиллерийское зенитное вооружение линейных кораблей неоднократно усиливалось: “Ямато” довооружался четыре, а “Мусаси” — три раза. В окончательном виде артиллерийское вооружение линейных кораблей составляло: “Ямато” — 9 460-мм, 6 155-мм, 24 127-мм, 152 25-мм орудия, 4 13-мм пулемета; “Мусаси” — 9 460-мм, 6 155-мм, 12 127-мм, 130 25-мм орудий, 4 13-мм пулемета.

Во время войны, кроме усиления зенитной артиллерии с переделкой ее системы управления огнем, изменили систему управления рулевым приводом и снизили вместимость топливных цистерн.

Авиационное вооружение состояло из семи двухместных гидросамолетов — разведчиков-корректировщиков типа “О” (обозначение союзников “Пете”) со скоростью 230 км/ч. Они размещались со сложенными крыльями в ангаре под квартердеком и поднимались наверх с помощью крана. В корме на пилонах установили две бортовые катапульты длиной по 18м.

Для подъема гидропланов с воды, и для установки их на катапульты в корме располагался кран, используемый также для обслуживания 16 шлюпок (9 из них моторные), хранившихся в эллингах под квартердеком с целью защиты от воздействия на них дульных газов орудий главного калибра. Эллинги несколько выступали за борта корабля и закрывались с кормы двойными воротами.

___________________________________________

Ямато (Yamato) 1937/1945

Войдя в строй в 1941 году "Ямато" сразу же стал флагманом Объединенного императорского флота. В то время как легкие японские корабли и линейные крейсера типа "Конго" участвовали в большинстве операций, главные силы японского флота оставались на якорной стоянке в Хасиро во внутреннем море, получив у японских моряков презрительное название "хасирского флота".

Первая операция, в которой участвовал "Ямато", оказалась крайне несчастливой для японцев - это было сражение у атолла Мидуэй 4-6 июля 1942 года. С августа 1942 года по май 1943-го "Ямато" базировался на островах Трук, оставаясь флагманом Ямамото. В мае 1943 года он отправился на базу в Куре для текущего ремонта и переоборудования, продолжавшихся до июля того же года. На нем было усилено зенитное вооружение, и к тому же он получил первый образец своей РЛС. С июля по декабрь 1943 года "Ямато" вновь базировался на остров Трук. В сентябре на нем был установлен радар типа "21.Mod.3". 24 декабря невдалеке от островов он получил в борт торпеду с американской лодки "Скейт" и после непродолжительного ремонта на Палау ушел для основательного ремонта в Куре. Поскольку одновременно на линкоре произвели некоторые работы, связанные с модернизацией вооружения (вновь усилена зенитная артиллерия, установлены новые РЛС типов "22" и "13"), ремонт затянулся до апреля 1944 года. Вступив в строй линкор в мае пришел в Сингапур, где в это время были сконцентрированы основные силы японского флота. В июне того же года оба сверхлинкора приняли участие в сражении у Марианских островов (американцы называют его битвой в Филиппинском море). После участия в конце октября в самом большом сражении второй мировой войны на море - битвы в заливе Лейте, где он получил лишь незначительные повреждения, "Ямато" базировался в Японии (с 23 ноября 1944 года), откуда и вышел в свой последний поход в апреле 1945 года.

7 апреля 1945 г. "Ямато" принял участие в операции «Теничиго». Цель операции - достичь места высадки американского десанта на острове Окинава, где 1 апреля на него вторглись американские войска. Авиационное прикрытие у соединения отсутствовало и на линкор было совершено три налета, в которых участвовало около 200 самолетов. В ходе столкновения с американскими самолетами в линкор попали три торпеды. Была повреждена вспомогательная рулевая машина. Линкор "Ямато" сбил один торпедоносец. Спустя некоторое время в боевой корабль попали еще две торпеды, вызвав повреждение электрооборудования, отчего часть артиллерии вышла из строя. Положение корабля еще не стало критическим, но резервы живучести и остойчивости были на грани исчерпания. Затем началась последняя атака в ходе которой в корабль попало, по меньшей мере, четыре торпеды. На линкоре "Ямато" в это время работал только один гребной вал, а вскоре были затоплены и оставлены персоналом все котельные отделения. Корабль сразу же потерял ход. Крен на левый борт достиг 15-16 градусов.
Когда линкор "Ямато" лег на борт с креном около 80 градусов раздался чудовищной силы взрыв, который был слышен на много миль вокруг. Отблеск этого взрыва видели на кораблях американского соединения находившегося в нескольких десятках миль от места трагедии на острове Кагосима. Столб дыма поднялся над боевым кораблем на высоту 6 км и по виду напоминал «ядерный гриб». Пламя взрыва поднялось на 2 км. Несомненно, только взрыв погребов (примерно 500 тонн взрывчатых веществ) мог произвести подобный эффект, но вот что вызвало взрыв неизвестно. Некоторые американские специалисты считают, что взрыв произошел из-за попадания бронебойной бомбы в башню и через нее в главные погреба. Взрыв привел к ужасным потерям в экипаже линкора «Ямато». Из 2767 человек экипажа погибло 2498 человек, включая командующего соединением и командира корабля. Всего же в сражении кроме линкора "Ямато" были уничтожены линейный крейсер и четыре эсминца, на которых погибли или утонули 3665 человек. В своем последнем бою линкор «Ямато» сбил всего пять и повредил двадцать самолетов, а всего соединением уничтожено десять самолетов: четыре пикирующих бомбардировщика, три торпедоносца и три истребителя.
Главным недостатком линкора «Ямато» была слабая противоздушная оборона, несмотря на большое количество стволов зенитной артиллерии. Во время последнего боя было сбито всего 10 самолетов противника. Этот факт можно объяснить тремя причинами: во-первых, слабой подготовкой артиллерийских расчетов (из-за нехватки боеприпасов они тренировались в стрельбе по медленно движущимся воздушным шарам); во-вторых, очень небольшой массой 25-мм зенитного снаряда - 250 г.; в-третьих, его малой начальной скоростью, лишь в шесть раз превосходившей скорость американских самолетов, что оказалось явно недостаточным.

“Ямато” получил попадания от 4 до 12 тяжелых авиабомб и от 7 до 12 авиационных торпед, причем почти все поразили корабль в левый борт.

________________________________________
Мусаси (Musashi) 1938/1944

“Мусаси” вступил в строй августе 1942 года. В сентябре 1942 года на нем был установлен радар типа "21". В мае 1943 года он вернулся в Японию для участия в Алеутской операции, а ноябре вновь вернулся на острова Трук. 10 февраля 1944 года линкор вновь отправился в Японию и 29 марта на переходе сев-зап. Паллау он был торпедирован американской лодкой "Танни". Полученные довольно серьезные повреждения потребовали его ремонта в Куре.

В июле 1944 года "Мусаси" и "Ямато" встретились в Сингапуре. Японский флот концентрировался в этой бывшей британской базе, готовясь отразить уже неминуемое вторжение американцев во "внутренний пояс обороны Японии" - на Филиппинские остро-ва. После получения известий о высадке сил США в заливе Лейте, 22 октября оба линкора вышли в поход из Брунея в составе 1-го ударного соединения вице-адмирала Куриты. Этот поход стал для "Мусаси" последним.

24 октября 1944 года в сражении у острова Лейте (Филиппины) “Мусаси” был потоплен. В течение шести авианалетов в него попало, по различным источникам, от 6 до 17 тяжелых авиабомб и от 16 до 20 авиационных торпед; кроме того, наблюдатели отметили 18 близких разрывов. После попадания последней бомбы крен на левый борт увеличился до 30°, и вскоре линкор перевернулся и затонул. Перед тем как “Мусаси” ушел под воду, дифферент на нос достиг опасной величины: стало заливать верхнюю палубу, а из-за крена в районе носовой башни главного калибра вода дошла до диаметральной плоскости. При этом, однако, осадка кормой уменьшилась всего на 1,5—2 м. Из 2399 человек, находившихся на борту погибло 1023. С начала боя до того момента, как линкор скрылся под водой, прошло 11 ч., а собственно налеты продолжались в течение 9 ч. Всего в атаках на “Мусаси” участвовало около 260 самолетов.

___________________________________

Синано (Shinano) 1940/1944

Третий по счету линкор — “Синано” заложили в апреле 1940 г. в сухом доке военно-морского арсенала в городе Йокосука. Постройку “Синано” приостановили в декабре 1941 г., хотя корпус уже был собран до уровня главной палубы. В 1942—1944г. его перестроили в авианосец, сохранив наименование.

“Синано” был потоплен американской подводной лодкой “Арчер-фиш” 29 ноября 1944 г., всего через десять дней после подъема на нем военно-морского флага. В момент гибели авианосец совершал переход из Йокосука в Куре для приема палубной авиации и окончательной подготовки к боевым действиям. Четыре торпеды из шести выпущенных поразили авианосец в один борт.

_________________________________

№111 1940/1941

Строительство корабля № 111 прекратили в ноябре 1941 г. при готовности 30%.

запись создана: 07.04.2010 в 21:06

@темы: Мусаси, япония, флот, Синано, война, Ямато

---

Бой в проливе Сунда

Бой в проливе Сунда 28 февраля – 1 марта 1942

Бой возле Сурабаи не задержал высадки на западной Яве на 3 плацдармах: в бухте Бантам, возле Мерака и Эретенветана. Высадки начались вечером 28 февраля. “Хьюстон” и “Перт” заправились в Батавии, которая подвергалась постоянным налетам с воздуха, и в 19.00 вышли в море, направляясь в Чилачап через пролив Сунда. В 40 милях западнее японские войска высаживались на берег в бухте Бантам. В непосредственной близости от пладцармов находились тяжелые крейсера “Микума” и “Могами” и эсминцы “Сиракумо”, “Муракумо”, “Фубуки”, “Сираюки”, “Хацуюки”, “Асакадзэ”, “Сикинами”.

“Хьюстон” и “Перт”, двигаясь сначала на S, а потом на SO, чтобы обогнуть остров Баби, заметили прямо впереди колонны транспортов на расстоянии примерно 12 миль. Это произошло в 22.15 28 февраля. Транспорты прикрывали только 2 эсминца — “Харукадзэ” и “Хатакадзэ”. Однако как раз в тот момент, когда крейсера заметили транспорты, их самих обнаружил эсминец “Фубуки”, шедший в одиночестве далее на запад на их правом траверзе. Японские суда начали хаотично маневрировать. Когда “Хьюстон” и “Перт” обрушили на транспорты огонь своих орудий, в 22.31 “Харукадзэ” дал ход и пошел на NW, ставя дым-завесу, чтобы прикрыть уязвимые войсковые транспорты. “Хатакадзэ”, который находился в нескольких ярдах позади транспортов, взял севернее, исчез в дымзавесе и помчался к главным силам Третьего Эскортного Соединения. В результате двум крейсерам противостоял один “Фубуки”. Еще более усилили замешательство последние уцелевшие самолеты союзников, которые в это время атаковали транспорты.



Главные силы японского флота оказались разбросаны слишком широко. 12 дивизион эсминцев находился в 12 милях на W, а тяжелые крейсера “Могами” и “Микума” вместе с эсминцем “Сикинами” — в 14 милях на NW. Остальные корабли находились ближе, но и они не могли оказать немедленной помощи транспортам. Все бросились на полной скорости в атаку на неожиданно появившихся налетчиков. Естественно, что “Хьюстон” и “Перт” шли прямо на транспорты. Единственным их противником в этот момент был “Фубуки”, который огибал восточную оконечность острова Баби. Это отняло у него почти 20 минут, после чего он, наконец, смог открыть огонь.

Теперь “Хьюстон” и “Перт” были обречены, ведь к ним приближались 3 японских крейсера и 9 эсминцев. “Фубуки” гнался за ними 14 минут, находясь под огнем кормовых башен “Перта”. В 22.44 он повернул вправо, выпустил торпеды и исчез на севере в собственном дыму. Этот торпедный залп был крайне рискованным, ведь если торпеды пройдут мимо крейсеров союзников, они пойдут прямо на собственные транспорты.

Чтобы уклониться от торпед “Фубуки”, 2 крейсера описали циркуляцию, а затем снова повернули на запад, двигаясь параллельно транспортам. Но теперь появились Западное Соединение Поддержки и Третье Эскортное Соединение. В 22.52 по крейсерам открыл огонь эсминец “Хатакадзэ”. Казалось, что все японские корабли прибыли в район боя одновременно, так как их колонны возникали со всех сторон, ведя огонь и выпуская торпеды. Под этими ударами “Хьюстон” и “Перт” в 23.00 сначала повернули на S, а в 23.08 — на N0. Примерно в это время несколько японских торпед попали в крейсера и свои же транспорты. Поучив 2 торпеды и несколько снарядов, “Перт” описал циркуляцию на N0 и затонул в 23.42.

“Хьюстон” повернул обратно на О, получив попадания множества снарядов и 3 торпед. Он продержался на плаву еще час. Всего по “Хьюстону” и “Перту” были выпущены 87 торпед. В безумной свалке японские корабли часто стреляли по своим же, и несколько торпед, пройдя мимо крейсеров союзников, нашли себе иные мишени.

Тем временем среди транспортов загрохотали взрывы. Тральщик № 2, входивший в состав эскорта, получил торпеду с “Фубуки”, взорвался и затонул. Примерно в это же время другая торпеда “Фубуки” попала в “Сакура Мару”, который тоже пошел на дно. Еще 3 транспорта, включая “Рюдзё Мару”, получили попадания и были тяжело повреждены. Генерал Имамура, командующий 16 армией, находившийся на борту “Рюдзё Мару” и руководил второй волной десантных судов, когда его взрывом сбросило в покрытую слоем нефти воду, Лишь через 3 часа он сумел добраться до берега. “Высадился” он измазанный нефтью и смертельно уставший. Эсминцы “Сиракумо” и “Харукадзэ” получили повреждения, на втором погибли 3 человека, а 5 были ранены.

Битва за Яву закончилась. Эсминец “Эдсолл” и транспорт “Пекос” были пойманы и утоплены 1 марта, когда пытались улизнуть в Австралию. Значительно уступавшая японцам армия союзников не могла избежать поражения, и формально Голландская Ост-Индия капитулировала 8 марта 1942 года. Так был заложен один из краеугольных камней Великой Восточно-Азиатской Сферы Сопроцветания. В ходе короткой, но очень умело проведенной кампании богатства Южных Морей попали, в руки Японии. Японское опьянение победами усилилось.



С падением Сингапура и Явы морская дорога в Бирму была открыта, и японцы теперь могли легко защитить ее. На суше японская, армия 8 марта захватила Рангун. Флот 23 марта оккупировал Андаманские острова, на которых имелись отличные аэродромы и Никобарские острова. Когда 28 марта была завершена оккупация Суматры, Великая Восточно-Азиатская Сфера Сопроцветания была полностью построена. Теперь требовалось ее защитить.


Японские силы вторжения, Третий Флот, Соединение Голландских Индии, Главные Силы

Соединение Непосредственной Поддержки (высадки на западе и востоке Явы)
Тяжелые крейсера: Асигара, Мьёко
Эсминцы: Асасио, Осио, Арасио, Кавакадзэ

Соединение Вторжения Западная Ява
Тяжелые крейсера: Микума, Могами, Кумано, Судзуя
Эсминцы: Амагири, Асагири, Югири

Третье эскортное соединение
Легкие крейсера: Натори, Юра
Эсминцы: Асакадзэ, Харукадзэ, Хатакадзэ, Нацукадзэ, Фубуки, Сираюки, Хацуюки, Сацуки, Минадзуки, Фумииуки, Нагацуки, Сиракумо, Муракумо, Хибики, Акацуки, Хацухару

Первая авиагруппа
Легкий авианосец: Рюдзё

Транспортное соединение
56 транспортов

Группа поддержки
Тяжелые крейсера: Нати, Хагуро
Эсминцы: Икадзути, Акэбоно

Первое эскортное соединение
Легкий крейсер: Нака
Эсминцы: Мурасамэ, Харусамэ, Юдати, Самидарэ, Асагумо, Нацугумо, Минегумо, Ямакадзэ

Второе эскортное соединение
Легкий крейсер: Дзинцу
Эсминцы: Куросио, Оясио, Хацукадзэ, Юкикадзэ, Амацукадзэ, Сазанами, Усио, Токицукадзэ

Первое базовое соединение
Легкий крейсер: Нагара
Эсминцы: Хацухару, Нэнохи, Вакаба

Второе базовое соединение
Базы гидросамолетов: Титосэ, Мидзухо

Транспортное соединение
51 транспорт

Объединенное Ударное Соединение АБДА
Тяжелые крейсера: Хьюстон (США), Эксетер (Англия)
Легкие крейсера: Де Рейтер, Ява (Голландия), Перт (Австралия)
Эсминцы: Джон Д. Эдвардс, Пол Джонс, Джон Д. Форд, Олден, Поуп (США); Электра, Юпитер, Энкаунтер (Англия); Витте де Витт, Кортенар (Голландия)

@темы: япония, флот, пролив Сунда, война

---

Бой в Яванском море 1942 год

1942 27 февраля – 1 марта Бой в Яванском море


Сокращение сил АБДА произошло не в результате боев. Как ни смешно, но в портах Явы не хватало топлива. На Яве имелись нефтехранилища, хотя и не такие, как на Суматре и Борнео. Однако они находились в глубине острова, а яванцы, работавшие на нефтяных терминалах портов, после начала японских воздушных налетов работать отказались. Поэтому для заправки кораблей в портах нефти не осталось. Точно так же не хватало и боеприпасов. База эсминцев “Блэк Хок” отдала последние запасные торпеды 21 февраля, поэтому пришлось вывести эсминцы “Пиллсбери” и “Пэрротт” из состава морских сил” АБДА, так как они не имели торпед.

Ремонтные мастерские на Яве не могли обслужить так много кораблей, к тому же они сильно пострадали от бомбардировок. Так как стало невозможно выполнять ремонт и обслуживание, количество боеспособных кораблей начало сокращаться. “Стюарт”, поврежденный во время боя в проливе Бадунг, был поставлен в сухой док в Сурабае только чтобы погибнуть вместе с доком. Легкий крейсер “Тромп”, получивший 11 попаданий в надстройки и КДП в том же бою, был отправлен в Австралию на ремонт, так как на Яве его отремонтировать было просто невозможно. Эсминец “Банкерт” был полностью выведен из строя во время воздушного налета на Сурабаю 24 февраля. Эсминец “Уиппл” столкнулся с “Де Рейтером” и тоже вышел из строя. Ему временно приделали “мягкий” нос, но включить в ударное соединение конечно не могли. Эсминец “Эдсолл” был поврежден собственными глубинными бомбами, которые взорвались слишком близко к корме из-за неправильной установки взрывателей. Поэтому он мог быть использован лишь для эскортной работы, и то с ограничениями. “Марблхед” тоже нельзя было отремонтировать на Яве, и его отослали на Цейлон. “Блэк Хок” был отправлен в Австралию под эскортом эсминцев “Балмер” и “Баркер”, которым требовался немедленный ремонт. К тому же на них не осталось торпед.

Даже оставшиеся в распоряжении АБДА корабли были потрепаны. Кормовая башня “Хьюстона” была уничтожена, хотя носовые башни работали. И вообще всем кораблям Доормана требовалась профилактика. Соединение, которое должно было отразить японское вторжение на Яву было просто слабым. Ситуация была столь отчаянной, что 25 февраля генерал Уэйвелл после совещания с Вашингтоном распустил командование АБДА и возложил ответственность за оборону Явы на адмирала Хелфрича. Всеми силами — сухопутными, морскими и воздушными — теперь командовали голландские офицеры.

В отличие от союзников, японское командование, у которого под носом маячила столь богатая добыча, подготовило для вторжения огромные силы. Его планом предусматривалась высадка в 3 местах на западе Явы — в бухте Бантам, в Мераке и Эретенветане — с целью захвата Батавии. На востоке, в 100 милях к западу от Сурабаи, должна была произойти высадка в Крагане. Перед этим следовало захватить остров Бавеан в 80 милях севернее Сурабаи и установить там радиостанцию.

2 соединения прикрытия кружили южнее Явы. Это было Южное соединение адмирала Нобутакэ Кондо (Главные Силы) и Первый Мобильный Флот адмирала Нагумо (Авианосное Ударное Соединение). Последнее все еще сохраняло свою организацию после налета на Пирл-Харбор. Они располагались так, чтобы отрезать Яву от Австралии и Индии. Самолеты Нагумо выполнили свою задачу и потопили возле Чилачапа базу гидросамолетов “Лэнгли” с 32 отчаянно нужными истребителями Р-40. .

Ява была очень важна для японцев из-за ее богатых запасов нефти и многочисленным нефтеперегонных заводов. Остров был самым плотно населенным регионом в мире (более 50 миллионов жителей) и являлся административным и промышленным ядром 3000-мильной цепи островов Голландской Ост-Индии. Это было сердце владений Нидерландов в Южных Морях.

Ответственность за захват Сурабаи была возложена на 48 пехотную дивизию Императорской армии, которая сражалась на Филиппинах. Она была переведена в Холо и там погрузилась на транспорты. 19 февраля дивизия вышла в море как Первое Эскортное Соединение. Конвой зашел в Баликпапан, чтобы захватить 56 полк (без подразделений, находившихся в Банджермасине) и снова вышел в море 23 февраля. 25 февраля к нему присоединилось Второе Эскортное Соединение, возглавляемое “Дзинцу” и его 9 эсминцами.

Для захвата Батавии на западе японская армия свела вместе штаб 16 армии, 2 пехотную дивизию и 230 полк 38 дивизии. Конвой из 56 судов покинул бухту Камран 18 февраля. На первом отрезке пути Третье Эскортное соединение прикрывали крейсер “Натори” и его 8 эсминцев. Когда оно подошло к 3 участкам высадки, оно получило подкрепление в виде Западного Соединения Поддержки из 4 крейсеров и 3 эсминцев, легкого крейсера “Юра” и его 8 эсминцев, легкого авианосца “Рюдзё” и баз гидросамолетов “Титосэ” и “Мидзухо”.

Командование АБДА знало о сосредоточении кораблей в Холо и получило 24 февраля правильную информацию, что несколько соединений направились на юг. Было сделано правильное заключение, что вторжение будет развиваться по двум направлениям. А вот сделать можно было мало. Разве что дождаться появления японских кораблей на горизонте, чтобы атаковать их, как позволит сложившаяся ситуация. Морские силы АБДА подвергались постоянным атакам базовой авиации с востока, севера и запада. Его воздушные силы сокращались день ото дня. Тем не менее, командование АБДА планировало использовать свои уцелевшие бомбардировщики для атаки первых же кораблей, которые будут замечены, а потом обрушить на конвой свое Объединенное Ударное Соединение.

Первым показалось японское Восточное Соединение, это были эсминцы Первого Эскортного Соединения, прикрывавшие высадку на острове Бавеан 25 февраля. Адмирал Хелфрич, командовавший всеми морскими силами на Яве, сразу приказал адмиралу Доорману сосредоточить свой флот в Сурабае, переведя туда тяжелый крейсер “Эксетер”, легкий крейсер “Перт” и эсминцы “Юпитер”, “Электра” и “Энкаунтер” из Батавии. (Легкий крейсер “Хобарт” тоже находился в Батавии, но на нем не хватало топлива, так как танкер, с которого он заправлялся, был поврежден во время воздушного налета утром 25 февраля.) Однако адмирал Доорман не стал дожидаться прибытия кораблей из Батавии. 25 февраля он использовал свои корабли в Сурабае для ночного поиска вдоль берега на запад к Мадуре, надеясь перехватить транспорты. По возвращению в Сурабаю к нему присоединилась эскадра из Батавии. В это время поступили донесения о больших конвоях к западу и востоку от Явы. Доорман приказал оставшимся в Батавии кораблям — австралийскому легкому крейсеру “Хобарт”, 2 старым крейсерам Королевского Флота “Дрэгон” и “Данае”, 2 британским эсминцам “Стюарт” и “Тенедос” и голландскому эсминцу “Эвертсен” перехватить японский конвой, находившийся, по донесениям, возле Мунтока. Корабли вышли в море в 22.00, но были возвращены в порт в 1.00 26 февраля.

27 февраля это же соединение получило приказ совершить поиск к северу от Батавии. Если до 4.30 28 февраля не будет обнаружен неприятель, ему следовало уйти через пролив Сунда в Тринкомали на Цейлоне. Все корабли кроме эсминца “Эвертсен” прибыли туда. “Эвертсен” во время шквала оторвался от эскадры, и попытался присоединиться к “Перту” и “Хьюстону”, ведущим бой в бухте Бантам. Однако его перехватили эсминцы “Муракумо” и “Сиракумо”. После ожесточенного боя голландский эсминец загорелся и выбросился на берег.

Второе Эскортное Соединение, возглавлявшее армаду, направляющуюся в Краган, на подходах к Яве пришло в некоторый беспорядок. Капитан-лейтенант Тамеити Хара, командир эсминца “Амацукадзэ” считал, что адмирал Ямамото поступил неразумно, отправив Ударное Авианосное Соединение для рейда в Индийский океан. Адмирал был убежден, что авиация союзников уничтожена, и возложил прикрытие конвоя на свои базовые самолеты. “Эта отвага подвергла риску операцию по крайней мере в части, касавшейся конвоя, который я сопровождал”.

Конвой из 51 судна шел 2 колоннами, держа дистанцию 650 ярдов между кораблями и 2000 ярдов между колоннами. Его скорость была достаточно умеренной — 10 узлов, а попытки противолодочного зигзага, по словам Хары, просто позорными. Большая часть транспортов была реквизированными торговыми судами, капитаны которых были сущими младенцами в подобных операциях. Конвой растянулся почти на 20 миль. Его возглавляли 4 тральщика, шедших строем фронта с интервалами 3300 ярдов. За ними таким же строем двигались 3 эсминца. Позади двойной линии завесы находился легкий крейсер “Нака”, имевший по маленькому патрульному судну на обоих траверзах. Справа и слева от транспортов шли по 1 эсминцу. Много левее находился легкий крейсер “Дзинцу” с 4 эсминцами 16 дивизиона (в который ходил и “Амацукадзэ”). Соединение Поддержки Восточного района из тяжелых крейсеров “Нати” и “Хагуро” шло в 200 милях за кормой.

Опасения Хары вполне могли оказаться справедливыми, если бы голландцы имели побольше самолетов, или если бы адмирал Доорман атаковал конвой сразу, как только получил его точную позицию — в 13.37 27 февраля. Одинокая летающая лодка PBY атаковала “Амацукадзэ” в 6.00 26 февраля, но ее бомбы легли в 300 ярдах впереди эсминца. Несколько истребителей, вылетевших из Баликпапана, днем прикрывали конвой. В 17.48 2 американских бомбардировщика В-17 из Маланга прорвались сквозь низкую облачность и сбросили 6 - 500-фн бомб. Однако прицелились они плохо, 4 бомбы упали в 1500 ярдах от “Амацукадзэ”, а 2 — в 500 ярдах от эсминца “Хацукадзэ”.

Ударное соединение адмирала Доормана не попыталось немедленно перехватить флот вторжения, возможно из-за утомления и страха перед вражескими самолетами. Но скорее всего причиной была нерешительность командования. Флот Доормана во время ночного поиска побывал у острова Бавеан незадолго до того, как японцы захватили его. Удача снова не улыбнулась Доорману, так как это десантное соединение имело чисто номинальное прикрытие. Он повернул назад в Сурабаю в 9.00 27 февраля. Хотя адмирал Хелфрич просил его немедленно атаковать конвои, за которыми постоянно следили самолеты-разведчики. Доорман в 14.00 все-таки вернулся в Сурабаю. Снова Хелфрич приказал ему выйти в море и вступить в бой, и снова Доорман повернул обратно на поиски врага.

Разведывательный самолет из Баликпапана сообщал обо всех утренних передвижениях соединения Доормана. Его близость к передовым эшелонам восточного конвоя начала тревожить японское командование. “Нати” катапультировал самолет, который должен был постоянно следить за соединением Доормана. Оба его тяжелых крейсера, “Нати” и “Хагуро”, вместе с эсминцами “Икадзути” и “Акэбоно” дали полный ход, чтобы прибыть на место вовремя. Как раз в это время Доорман покидал внешний рейд Сурабаи. Бой в Яванском море стал неизбежен.

Первая фаза:

15.25 - 16.50; 27 февраля

Японцы не были застигнуты врасплох, так как разведывательный самолет “Нати” сообщил точную позицию кораблей союзников. Крейсера ударного соединения Доормана шли в кильватерной колонне. Ее возглавлял легкий крейсер “Де Рейтер” (флагман), за ним шли тяжелые крейсера “Эксетер” и “Хьюстон” (мог стрелять только из носовых башен), легкие крейсера “Перт” и “Ява”. Слева по борту располагались голландские эсминцы “Витте де Витт” и “Кортенар”.

Слева по корме у крейсеров шли американские эсминцы “Джон Д. Эдвардс”, “Олден”, “Джон Д. Форд” и “Пол Джонс”. (“Поуп” находился в гавани Сурабаи и не мог присоединиться к эскадре Доормана.) В трех милях справа по носу находились английские эсминцы “Электра”, “Юпитер”, “Энкаунтер”. Эскадра повернула с северо-западного курса на, запад, почти перерезав путь японскому конвою, двигающемуся на юг.

Японцы тоже двигались кильватерной колонной: легкий крекер “Дзинцу” (флагман 2 эскадры эсминцев), эсминцы “Юкикадзэ” (имевший на борту контр-адмирала Танаку), “Токицукадзэ”, “Амацукадзэ”, “Хацукадзэ”. Эти корабли шли на северо-запад, но, заметив эскадру Доормана, они пошли прямо на нее, повернув на юг и все еще сохраняя строй кильватера. Это произошло в 15.31. Группа “Дзинцу” шла этим курсом 9 минут, потом повернула на запад, не меняя строя, и еще 9 минут шла параллельно Доорману, держась на расстоянии 30500 ярдов.

В это время, следуя полным ходом на юг, быстро приближались тяжелые крейсера “Нати” и “Хагуро”, прикрытые с левого борта эсминцами “Усио”, “Сазанами”, Ямакадзэ”, “Кавакадзэ”. В 15.25 они находились в 13000 ярдов на север от эсминцев группы “Дзинцу”. Установив связь, они тоже повернули на запад, держась в 10000 ярдов севернее 2 эскадры эсминцев, которая начала описывать широкую дугу на юг я запад. В 15.47 японские крейсера дали первые залпы по “Эксетеру” и “Хьюстону” и держали их под огнем до 16.50.

Еще в 13000 ярдов западнее и почти параллельно тяжелым крейсерам на юг двигалась третья колонна — 4 эскадра эсминцев, которая тоже готовилась вступить в бой. Это были легкий крейсер “Нака” и эсминцы “Асагумо”, “Минэгумо”, “Мурасамэ”, “Самидарэ”, “Харукадзэ”, “Юдати”. Они продвинулись южнее остальных японских групп и не поворачивали на юго-запад до 15,57. В результате три отдельные группу кораблей двигались примерно параллельно колонне Доормана.

В этот момент японцы использовали свое излюбленное оружие — 24" торпеды “Лонг Лэнс”. Так как в их двигателях использовался чистый кислород, они почти не оставляли следа. “Нака” и его эсминцы дали несколько торпедных залпов в 16.03, 16.10 и 16.15 с дистанции 13000 - 15000 ярдов. Они также начали обстреливать британские эсминцы, которые даже не могли отвечать из-за большой дистанции, и крейсера Доормана. Но серьезных повреждений не получила ни одна из сторон.

В 16.22 “Хагуро” выпустил 8 торпед с расстояния 12,5 миль. Тем временем “Дзинцу” и его эсминцы завершили маневр, а в 15.45 открыли огонь по “Де Рейтеру”. Британские эсминцы открыли ответный огонь, но попаданий не добились. Группа “Дзинцу” поставила дымзавесу и повернула на запад.

В 16.23 “Де Рейтер” получил попадание во вспомогательное машинное отделение, но 8" снаряд не взорвался. Первые серьезные повреждения были получены в 16.38, когда “Нати” добился прямого попадания в “Эксетер”, на котором возник пожар. Хвост колонны совершил поворот “все вдруг” на 90° и оказался в строе фронта. Японская торпеда попала в эсминец “Кортенар”, который в 16.40 взорвался и немедленно затонул. (Учитывая время выпуска торпед — 16.22 — и дистанцию, можно предположить, что ее выпустил “Хагуро”.)



Ударное соединение пришло в полное замешательство. “Эксетер” горел, погиб эсминец, корабли спонтанно повернули на юг, прочь от японских транспортов. Три японские эскадры, блокировав путь на запад, в 16.40 повернули на юг, к берегам Явы. Их крейсера продолжали вести огонь. Ударное соединение повернуло назад к Сурабае.

Во время этой фазы боя японские тяжелые крейсера выпустили 1271 снаряд 8", “Дзинцу” и “Нака” сделали 171 выстрел из 4.5" орудий, и все японские корабли вместе выпустили 39 торпед. Американские эсминцы, которые находились с подбойного борта, пока еще в дело не вступали. Дистанция была очень велика, и ни одна из сторон не блеснула меткостью. Однако японцы сорвали планы Доормана атаковать транспорты.

Вторая фаза:

16.50 - 17.20

В 16.50 соединение Доормана находилось в состоянии полного беспорядка, который усугубляла скверная связь между кораблями. Когда еще существовало объединенное командование АБДА, была опубликована англо-французская кодовая книга, однако по некоторым причинам она так и не попала на корабли АБДА. На борту “Де Рейтера” английский офицер связи должен был передавать приказы Доормана на “Эксетер”, который в свою очередь транслировал их на все англоговорящие корабли. Но когда “Эксетер” получил попадание, и его радиорубка была уничтожена, приказы уже нельзя было передать никак. Сигнальные прожектора и семафор стали бесполезны — на остальных англоговорящих кораблях отсутствовала голландская кодовая книга.

“Эксетер”, все еще пылая, двигался почти прямолинейно курсом SO-t-S. К 17.00 он оказался самым крайним кораблем на левом фланге соединения. 4 американских эсминца пересекли его кильватерную струю и образовали завесу для основной колонны крейсеров. Далее к югу “Перт” и “Ява” сначала повернули на 90° на запад, но потом, выстроившись в кильватер, повернули назад. “Хьюстон” и “Де Рейтер”, описав полный круг, присоединились к ним. Теперь в колонне оказались 4 крейсера. Было восстановлено некое подобие порядка. Эскадра теперь состояла из двух групп. В левую входили: подбитый “Эксетер” и эсминцы “Витте де Витт”, “Юпитер”, “Энкаунтер”, “Электра”, образовавшие завесу по левому борту “Эксетера”. В 10000 ярдов впереди и в 6000 ярдов правее них шли “Де Рейтер”, “Перт”, “Хьюстон” и “Ява”. Эту колонну слева прикрывали 4 американских эсминца. Обе колонны сохраняли курс SO-t-S до 17.13.

Три японских соединения гнались за ними, описывая широкую дугу с юга на юго-восток. Тяжелые крейсера “Нати” и “Хагуро” прошли на восток дальше других кораблей. Все три группы пошли на перехват соединений союзников. Это была маневренная фаза, ни одна из сторон до 17.15 не использовала артиллерию или торпеды.

Когда снова завязался бой, “Нати” и “Хагуро”, оказавшись самыми северными, выполнили “crossing Т” эскадре Доормана с кормы. В 5000-6000 ярдов южнее шли 8 эсминцев “Дзинцу” двумя колоннами по 4 корабля в 2000 ярдов друг от друга. Сам “Дэинцу” оказался справа от них на половине расстояния до “Нака” и его 6 эсминцев.



В 17.15 “Хагуро” и “Нати” открыли огонь по колонне “Де Рейтера”, а в 17.18 “Нати” выпустил торпеды по колонне “Экеетера”. Союзники не отвечали, но колонна “Де Рейтера” снова круто повернула влево к транспортам, уклоняясь от торпед. Тогда 4 эскадра эсминцев завязала схватку с “Эксетером” и его прикрытием на дистанции 18000 ярдов. “Хьюстон”, который теперь мог использовать неповрежденные носовые башни, открыл ответный огонь по “Нака”. Однако перед Объединенным Ударным Соединением встала новая проблема, так как обе группы шли сходящимися курсами, когда группа “Де Рейтера” повернула на N0 на колонну “Эксетера”, которая по-прежнему двигалась на юг. Произошла вторая свалка, в которой корабли опять сломали строй. Более того, соединение подвергалось нажиму с севера и запада, словно японцы почуяли затруднения Доормана. Контр-адмирал Такео Такаги, командующий Восточным Соединением Поддержки, приказал транспортам повернуть и двигаться прямо к местам высадки.

Третья фаза:

17.20 - 17.50

Началась новая атака японцев. Тяжелые крейсера “Нати” и “Хагуро” двигались на восток, держась на дистанции 19000 ярдов от соединения Доормана, которое после неизбежного замешательства снова построилось и двигалось на юг. Оба тяжелых крейсера вели огонь из своих 8" орудий, и в 17.24 они сделали новый залп торпедами. Наконец в 17.26 они развернулись и, начали склоняться на SW-t-W, прекратив огонь. В 12000 ярдов на северо-восток от восстановленной колонны “Эксетера” находились “Дзинцу” и его 8 эсминцев, шедшие на SO-t-0 и готовящие торпедную атаку группы “Эксетера” и 2 его сопровождающих. Южнее и слегка к западу от “Дзинцу” “Нака” выстроив свои эсминцы в 2 колонны (4 и 2 корабля) на своей правой раковине тоже намеревался атаковать поврежденный “Эксетер”.



“Эксетер” прикрывали с правого борта эсминцы “Юпитер”, “Витте де Витт”, “Энкаунтер” и “Электра”. Группа двигалась очень медленно, так как “Эксетер” мог дать только 5 узлов. Колонна “Де Рейтера” находилась теперь впереди “Эксетера”, и ее прикрывали слева 4 американских эсминца. Она шла на N0 под прямым углом к курсу “Эксетера”.

К 17.20 видимость в районе боя стала еще хуже. В предыдущие пол часа союзники ставили дымовые завесы, с которыми смешался дым пожаров “Эксетера”. Это было плохо для союзников, так как они не могли хорошо видеть “Нати” и “Хагуро”, да и остальные 2 группы японцев просматривались тоже смутно. В это же время самолеты-корректировщики с “Нати”, “Дзинцу” и “Нака” ясно видели Доормана и корректировали артогонь.

Передовые эсминцы “Дзинцу” выпускали свои торпеды с расстояния 15000 ярдов с 17.26 по 17.28. Затем они разворачивались и ложились на северо-западный курс. “Нака” выпустил торпеды с 18500 ярдов в 17.20, поставил дымзавесу и повернул почти точно на запад. Его колонна из 4 эсминцев сблизилась на 10000 ярдов, выпустила торпеды и повернула следом за лидером. По каким-то причинам 2 остальных эсминца группы “Нака” — “Асагумо” и “Минэгумо” — продолжали сближение и не выпускали торпед, пока не оказались на расстоянии 6500 ярдов от цели. Никаких объяснений такому сближению в японских источниках не найдено, возможно это был просто припадок безумной отваги. “Банзай!” — и вперед...

В это время британские эсминцы “Энкаунтер” и “Электра”, видя опасность торпедной атаки, вышли из строя и пошли прямо на юг, что отразить ее. Потом они повернули на W и, наконец, склонились на N0. “Энкаунтер” завязал артиллерийскую дуэль с “Минэгумо”. Корабли ли параллельными курсами на расстоянии всего 3000 ярдов. Перестрелка длилась с 17.30 до 17.40, и как ни странно, противники почти не получили повреждений, несмотря на дистанцию пистолетного выстрела. “Электра” всадил снаряд в “Асагумо” с расстояния 5000 ярдов, заставив того на несколько минут потерять ход. 4 человека были убиты. Однако на следующий день японский эсминец добрался до Баликпапана. В свою очередь “Асагумо” добился 2 попаданий в “Электру”. Британец какое-то время пытался отойти на восток, но в 17.46 затонул. Тем не менее отвага, с которой 2 британских эсминца пошли в контратаку (сначала им противостояли 2 легких крейсера и 14 эсминцев), хорошо продемонстрировала их вышколенность и лучшие традиции Королевского Флота.

Тем временем адмирал Доорман снова решил попытаться прорваться к транспортам, которые, как мы знаем, находились довольно близко. В 17.20 колонна “Де Рейтера” начала поворачивать на N0 и, так как японские корабли вроде бы начали отходить (не считая “Асагумо” и “Минэгумо”), продолжила циркуляцию. Впрочем, 4 американских эсминца отправились на охоту за транспортами самостоятельно, двинувшись почти точно на N. Адмирал Доорман, временно оставив в покое японские транспорты, описал круг и направился на SO, держась левее “Эксетера” и 2 его сопровождающих. Американские эсминцы находились в 10000 ярдов на N0 от группы “Де Рейтера” и тоже повернули. Экипажи кораблей ударного соединения были измотаны и разочарованы, на кораблях не хватало топлива и боеприпасов. В этот момент казалось, что битва закончилась. Соединение Доормана было значительно ослаблено, так как 1 тяжелый крейсер горел, а 1 эсминец затонул.

@темы: история, Япония, флот, война, ява

---

Гибель эсминца «Поуп»

Гибель эсминца «Поуп»

«Поуп» вышел из Сурабаи вечером 28 февраля 1942 года. Вместе с тяжелым крейсером «Эксетер» и британским эсминцем «Энкаунтер» он проскользнул через минные поля и направился на север к берегам Борнео. Вместе с ними должен был идти голландский эсминец «Витте де Вит», но командир корабля отпустил команду на берег и просто не сумел собрать к назначенному времени. В результатет этот эсминец получил отсрочку приговора, однако она оказалась недолгой. 2 марта японские бомбардировщики уничтожили его в сухом доке Сурабаи.
Британский контр-адмирал А.Ф.Э Палисьер выбрал маршрут для «Эксетера» и его сопровождения. Поврежденный крейсер и 2 эсминца должны были пройти восточнее острова Бавеан, затем повернуть на запад и днем пересечь Яванское море, выйдя к Зондскому проливу. Предполагалось, что маленькая группа преодолеет этот пролив между Явой и Суматрой после наступления темноты. Это позволит кораблям выскочить в Индийский океан и бежать на Цейлон. Но шансов на это почти не было.
В 07.50 наблюдатели заметили 2 крупных военных корабля, приближавшихся к ним с SSW. Японские крейсера! Командир «Эксетера» капитан 1 ранга О.Л. Гордо приказал повернуть на WSW, но попытка уклониться от встречи оказалась напрасной. Японские крейсера бросились в погоню, подняв бортовые гидросамолеты. За «Эксетером», «Поупом» и «Энкаунтером» началась слежка.
Посреди залитого тропическим солнцем Яванского моря у кораблей союзников было не больше шансов укрыться, чем у каравана посреди пустыни. Кораблями противника оказались тяжелые крейсера «Нати» и «Хагуро» под командованием контр-адмирала Такаги, шедшие в сопровождении эсминца. Повернув на север, японские корабли погнались за «Эксетером».
В 09.35 наблюдатели «Эксетера» заметили на горизонте пагодообразные мачты. Капитан 1 ранга Гордон приказал повернуть на северо-запад, но пути отхода были блокированы. На северо-западе показались корабли вице-адмирала Такахаси – тяжелые крейсера «Асигара» и «Мьёко» вместе с 3 эсминцами.
В 10.20 корабли союзников открыли огонь по «Нати» и «Хагуро». «Нати» ответил из своих 203-мм орудий. Так как путь на запад блокировали 4 тяжелых крейсера, капитан 1 ранга Гордон повернул на обратный курс и помчался на восток вдоль берега Борнео.
Но кораблям союзников не было ни прибежища, ни укрытия. Японцы шли на юг через Макассарский пролив, их корабли буквально заполнили море между островами Целебес и Бали. Такахаси и его 4 крейсера преграждали путь на запад. Хуже того. Утром через пролив Каримата прошел авианосец «Рюдзё», готовый поднять в небо стаю пикировщиков и торпедоносцев. «Эксетер», «Поуп» и «Энкаунтер» оказались в ловушке.
Так как корабли союзников не могли развить более 26 узлов, крейсера Такахаси быстро их настигли. «Поуп» и «Энкаунтер» ставили дымовые завесы, прикрывая бегство, а «Эксетер» вел перестрелку с тяжелыми крейсерами противника. Над сверкающим морем прокатывался гром залпов, за которым следовал тяжелый грохот разрывающихся снарядов. Японцы приближались. 18000 ярдов. 14000 ярдов. Все ближе и ближе. Залпы «Эксетера» ложились мимо, так как его система управления огнем была неисправна. Зато артиллеристы Такахаси с помощью самолета-корректировщика сумели накрыть цель, и вскоре британский крейсер получил попадание.
Около 11.00 в восточной части горизонта появились клубящиеся облака, разразившиеся ливнем. Пытаясь оторваться от противника под прикрытием дождевого шквала, капитан 1 ранга Гордон приказал механикам выжать из машин все. Состязание в скорости шло не на жизнь, а на смерть, и «Эксетер» его проиграл. Его машины работали на пределе, но противник приближался.
Примерно в 11.10 «Эксетер» дал торпедный залп по «Асигаре» и «Мьёко». Через 5 минут по этой же цели выпустил торпеды «Поуп». Ведя огонь из всех орудий, на правый траверз «Эксетера» вышли 2 японских эсминца. Прикрывая крейсер, «Поуп» и «Энкаунтер» открыли по ним огонь. Но артиллерийская дуэль была односторонней. Около 11.20 снаряд попал в котельное отделение «Эксетера». Корабль окутался паром и дымом, вышли из строя системы управления огнем главного и вспомогательного калибров. Огромные орудия крейсера умолкли. Скорость упала до 4 узлов.
Капитан 1 ранга Гордон приказал «Энкаунтеру» и «Поупу» спасаться. Британский и американский эсминцы помчались дальше. Так как японцы продолжали расстреливать поврежденный «Эксетер» и выпустили по нему несколько торпед, капитан 1 ранга Гордон приказал команде покинуть корабль. Едва моряки успели прыгнуть за борт, как одна из 18 выпущенных торпед нанесла «Эксетеру» смертельный удар. Британский крейсер перевернулся и затонул.
Через несколько минут роковое попадание получил «Энкаунтер». Команда оставила эсминец, и он затонул в вихре огня и дыма. И теперь «Поуп» остался один в море, полном врагов.
Никакой корабль в годы Второй Мировой войны, да возможно и вообще в истории войн, не оказывался в таком тяжелом положении, как этот старый четырехтрубник. Он был заперт в Яванском море, пушки справа и пушки слева. Его экипаж буквально валился с ног от усталости. Корабль израсходовал все торпеды. Ближайшее безопасное место – Австралия – находилось на расстоянии тысячи миль. Но измученная старая гончая даже и не помышляла о сдаче. Капитан-лейтенант У.К. Блинн верил в старое правило: «Ни один корабль не погиб, пока его капитан не решил, что это так». Команда безоговорочно верила своему командиру. Экипаж был готов продолжать борьбу до конца, и плевать на неравенство сил!
Несколько мгновений казалось, что фортуна готова улыбнуться смелым. Примерно в 11.45 впереди показалась плотная полоса дождевого шквала. Капитан-лейтенант Блинн приказал механикам выжать из турбин все обороты до последнего. Укрывшись стеной дыма, старый эсминец бросился туда. Вражеские снаряды поднимали вокруг столбы воды, взрывы гремели в кильватерной струе. Каким-то чудом он ускользнул.
Дождевой шквал скрыл эсминец от противника, и команда получила возможность перевести дух. Экипаж пополнил опустевшие перегрузочные отделения и кранцы при орудиях. Командир аварийной партии лейтенант Р.Г. Антрим сумел выполнить часть неотложного ремонта. Однако он ничего не мог сделать с кирпичной кладкой котла № 3, которая начала рушиться от сотрясений. Все остальное оказалось довольно просто.
На мостике капитан-лейтенант Блинн с радостью обнаружил, что противник растаял за кормой. «Поуп» вышел из полосы дождя, пересек чистый участок моря и нырнул во второй шквал. Может быть, ему даже удалось бы ускользнуть от преследования, следуя на восток вдоль берега Борнео, а затем, с наступлением темноты, повернуть на юг и прорваться через пролив Ломбок.
Но удача отвернулась от «Поупа». Когда прошел второй дождевой шквал, эсминец оказался под безоблачным тропическим небом. Южное солнце палило безжалостно, и выдало «Поуп» гидросамолету-разведчику с одного из крейсеров.
Японский самолет немедленно сообщил о нем. На вызов откликнулись 6 пикировщиков с авианосца «Рюдзё», который в это время находился в 100 милях к западу. В 12.30 пилоты пикировщиков увидели цель на прицелах. Судьба настигла «Поуп».
Корабль приготовился отразить атаку с помощью своего единственного 76-мм зенитного орудия. Эта старая пушка отгоняла японцев, выпустив 75 снарядов. Но затем накатник заклинило, и орудие замолчало.
Артиллеристы «Поупа» продолжали отбиваться из пулеметов. Однако 12,7-мм пулеметы были почти бесполезны против «Вэлов». Старый эсминец крутился и вертелся, но самолеты с ревом бросались на него с неба, сбрасывая бомбы.
Близкий разрыв бомбы пробил левый борт и повредил вал левого винта. Личный состав был вынужден оставить затопленные отсеки. Из-за сильной вибрации механики остановили левую турбину. Потеряв скорость, эсминец оказался в безнадежном положении.
Но даже теперь японские пикировщики не смогли завершить дело. Тринадцатая атака была проведена горизонтальными бомбардировщиками, вызванными с «Рюдзё». Зайдя на цель на высоте 3000 футов, «Кейты» засыпали «Поуп» бомбами. Но и «Кейты» не добились прямого попадания.
Когда горизонтальные бомбардировщики начали второй заход, капитан-лейтенант Блинн почувствовал, что корабль плохо слушается руля. Эсминец медленно садился кормой. Когда командир аварийной партии сообщил, что не может восстановить управление, капитан-лейтенант Блинн приказал экипажу приготовиться покинуть корабль.
Специальные люди спешно уничтожали коды и карты, а остальные готовили корабль к затоплению. Под руководством старшего артиллериста были установлены подрывные заряды. Все важнейшие механизмы были разрушены.
В 12.50 капитан-лейтенант Блинн приказал команде покинуть корабль. Офицеры и матросы покидали эсминец организованно, занимая предписанные места в моторном вельботе и на спасательных плотиках. Последней ушла подрывная команда.
Когда вельбот и плотики отошли от эсминца, вокруг обреченного корабля разорвались несколько снарядов. Японские крейсера снова нагнали их, поэтому именно залп крейсера отправил четырехтрубник на дно. 203-мм снаряд попал в цель, нанеся смертельный удар. В облаке дыма и пара «Поуп» затонул кормой вперед.
Летя над самой водой, японские гидросамолеты проскочили над вельботом. Взбешенные моряки дали по самолетам несколько очередей из ручных «Браунингов». Эта стрельба дала японцам повод обстрелять спасшихся, чем они с удовольствием занялись. В течение 30 минут обозленные пилоты обстреливали вельбот и плотики, поливая их раскаленным свинцом. Это просто чудо, но никто не погиб.
И чудеса продолжались. До конца дня 1 марта и еще два дня подряд – в общей сложности почти трое суток – вельбот и горстка плотиков с моряками «Поупа» дрейфовали по Яванскому морю. Ни один офицер, ни один матрос не погиб. На третью ночь на горизонте показался японский эсминец. Он подобрал весь экипаж – 151 человека, в том числе капитан-лейтенанта Блинна.
Экипаж японского эсминца обращался с попавшими в плен моряками «Поупа» весьма уважительно. Их кормили мясными консервами, сухарями, поили сладким чаем, а через 2 дня высадили в городе Макассар на Целебесе. Там они провели 9 дней в примитивной туземной тюрьме, после чего моряков перевели в бывший голландский концентрационный лагерь. Капитан-лейтенанта Блинна вместе с офицерами «Поупа», «Эксетера», «Энкаунтера» и «Перта» позднее отправили в Японию. Из 151 моряка «Поупа» за годы войны на Яве и Целебесе скончались 27 человек. От истощения.
За свои блестящие действия во время этого боя капитан-лейтенант Уэлфорд К. Блинн был награжден Военно-морским крестом. Остальные моряки «Поупа» также получили награды. Командование подняло сигнал: «Хорошо сделано». Но никакие награды не могут служить мерой отваги командира и его экипажа.
Бой, проведенный эсминцем «Поуп», опустил занавес над действиями флота АБДА. Когда крейсера Такахаси открыли по нему огонь, он был последним кораблем союзников в Яванском море.

@темы: история, япония, флот, война